CC BY
5
Рзаев Б.В., Чертовских М.Г. Поэтика и концептология жанра кантри-нуар с точки зрения философии культуры // Техно-логос. - 2023. - № 3. - С. 49-58. DOI: 10.15593/perm.kipf/2023.3.04
Rzayev B., Chertovskikh M. The Style and Conceptology of the Country Noir Genre from the Perspective of the Philosophy of Culture. Technologos, 2023, no. 3, pp. 49-58. DOI: 10.15593/perm.kipf/2023.3.04
Научная статья
DOI: 10.15593/perm.kipf/2023.3.04 УДК 101.1+82-344
ПОЭТИКА И КОНЦЕПТОЛОГИЯ ЖАНРА КАНТРИ-НУАР С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФИЛОСОФИИ КУЛЬТУРЫ
Б-B. Рзаев, М.Г. Чертовских
Московский педагогический государственный университет, Институт филологии, Москва, Россия Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, Москва, Россия
О СТАТЬЕ
Поступила: 02 сентября 2023 г. Одобрена: 20 октября 2023 г. Принята к публикации: 01 декабря 2023 г.
Ключевые слова:
кантри-нуар, жуткое, мрачное, классический нуар, южная готика, готическая литература, философия культуры, философия литературы.
АННОТАЦИЯ
Актуальность настоящего исследования обеспечена возрастающим интересом, с одной стороны, к междисциплинарным исследованиям в академической среде, а с другой стороны, интересом к так называемым темным жанрам. Междисциплинарность работы заключается в применении философского и литературоведческого инструментария, а ее объектом выступает частный случай так называемых темных жанров -кантри-нуар. Цель исследования заключается в попытке применения расширенного толкования литературоведческих данных в философии культуры для уточнения жанровых черт кантри-нуара посредством анализа роли и функций его основных концептов: мрачность и жуткое (eerie). Таким образом, предпринята попытка подойти к философии культуры и искусства через литературоведческую оптику. В работе с собранным корпусом культурного материала, представленного жанровыми представителями кантри-нуара из литературы и кино, применялся метод концептологического анализа, сочетающий в себе подходы дискурс-анализа, имагологического анализа и феноменологической герменевтики. Таким образом, анализ охватывал образы, топологии, конкретные типажи персонажей и стилистические клише, присущие объекту исследования. В статье приводится немало материалов зарубежных исследований кантри-нуара, пока еще недостаточно освещенных в отечественной профильной литературе, информация из интервью с авторами, рецензий и критики. В результате получается представить «механику» жанра как взаимодействие его основных концептов, которые при этом создают нечто большее, нежели то, что в них содержится. Синер-гетическая работа концептов приводит к «двойному размытию», устраняющему оппозицию «внутреннее-внешнее» в рамках композиции, нарратива и внутреннего состояния героев произведений, что способствует созданию атмосферы особенной безысходности. Через сочетание этого процесса с характерным образным рядом, экотопом и общими выразительными чертами, приемами и клише жанра получается определить кантри-нуар как самобытный феномен современной культуры, который не только заимствует и применяет экзистенциальную настроенность жанров-прародителей, но и создает новый способ их раскрытия.
© ПНИПУ
© Рзаев Баязид Вагиф оглы - студент, исследователь жанров нуар и хоррор, ORCID: https://orcid.org/0009-0008-1777-1481, e-mail: brza88@gmail.com. © Чертовских Матвей Григорьевич - преподаватель кафедры философии, ORCID: https://orcid.org/0009-0008-6976-0653, e-mail: matt780@mail.ru.
© Bayazid V. Rzayev - Student, Researcher of the Noir and Horror Genres, ORCID: https://orcid.org/0009-0008-1777-1481, e-mail: brza88@gmail.com. © Matvey G. Chertovskikh - Teacher, Department of Philosophy, ORCID: https://orcid.org/0009-0008-6976-0653, e-mail: matt780@mail.ru.
Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки. Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Вклад авторов равноценен.
Авторы благодарят Дмитрия Вяткина, издателя (Hyle Press), за ряд предложенных теоретических положений о механике мрачности и жуткого применительно к нуару и южной готике и их взаимосвязи в кантри-нуаре.
Эта статья доступна в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License (CC BY-NC 4.0)
This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 International License (CC BY-NC 4.0)
TexHonoroc. 2023. № 3_
THE STYLE AND CONCEPTOLOGY OF THE COUNTRY NOIR GENRE FROM THE PERSPECTIVE OF THE PHILOSOPHY OF CULTURE
Bayazid V. Rzayev, Matvey G. Chertovskikh
Moscow Pedagogical State University, Moscow, Institute of Philology, Russian Federation MGIMO University, Moscow, Russian Federation
ARTICLE INFO
ABSTRACT
Received: 02 September 2023 Revised: 20 October 2023 Accepted: 01 December 2023
Keywords:
country noir, eerie, dark, classic noir, southern gothic, gothic literature, philosophy of culture, philosophy of literature.
The relevance of this study is ensured by the growing interest, on the one hand, in interdisciplinary research in the Russian academic environment and, on the other hand, interest in the so-called dark genres. The interdisciplinarity of the work lies in the use of philosophical and literature-studies tools, and its object is a special case of the so-called dark genres - country noir. The purpose of the study is to apply an expanded interpretation of literary data to the philosophy of culture to clarify the genre features of country noir by analyzing the role and functions of its main concepts: gloomy and eerie. Thus, an attempt is made to approach the philosophy of culture and art through literary optics. In working with the collected corpus of cultural material, represented by genre items of country noir from literature and cinema, the method of conceptual analysis was used, which combines the approaches of discourse analysis, imagological analysis and phe-nomenological hermeneutics. Accordingly, the analysis covered images, topologies, specific types of characters and stylistic clichés inherent in the object of study. The article provides a lot of materials from foreign studies of country noir, which have not yet been sufficiently covered in the Russian specialized literature, information from interviews with the authors, reviews and critiques. This results in presenting the «mechanics» of the genre as an interaction of its basic concepts which in the process create something more than what they mean themselves. The synergistic work of concepts leads to a «double blurring», eliminating the opposition «internal-external» within the framework of composition, narrative and the internal state of the heroes of the works, which contributes to the creation of an atmosphere of particular hopelessness. Through the combination of this process with a characteristic imagery, setting and general expressive features, techniques and clichés of the genre, it is possible to define country noir as an original phenomenon of modern culture.
© PNRPU
Настоящее исследование ставит своей целью определение специфических черт жанра кан-три-нуар в литературе и кино посредством анализа ключевых концептов, присущих жанру и заимствованных из более ранних явлений культуры и искусства, а также общей поэтики и феноменологии жанра. Для достижения этой цели необходимо определить жанры, оказавшие ключевое влияние на оформление кантри-нуара, выделить заимствованные ключевые концепты и рассмотреть специфику их развертывания и взаимодействия в рамках рассматриваемого явления культуры. В статье анализируются основные концепты (мрачность и жуткое (eerie)), привнесенные более ранними жанрами (такими как классический нуар и южная готика). Под концептами в статье понимаются особые комплексы образов, относящиеся к ним лексико-семантические поля, языковые и феноменальные топики смыслосодержания, связывающие воображение человека с языковой картиной мира [1]. В этом отношении изучение смыслов и значений концептов, уточнение форм и способов их функционирования в рамках художественного творчества представляется авторам статьи не только предметом лингвоконцептологии и литературоведения, но и философии культуры, философской антропологии и философии искусства. Сильна связь концепта и с экзистенциальной аналитикой и феноменологической эстетикой, поскольку экзистенциалы, не будучи вещами, но скорее темами, проблематизируемыми отстранённым наблюдателем, также проявляют себя в искусстве при помощи тех или иных концептов, поставленных в определенную топологию [2].
Нередко в центре философского исследования находится жанровая художественная литература. Особое отношение к философской рефлексии над словом литературы мы встречаем у М. Хайдеггера, Х.Г. Гадамера, Ф. Шлейермахера, А. Бёка, И.Г. Дройзена, В. Дильтея и Г. Миша, П. Рикёра, Г.Г. Шпета и многих других мыслителей XX века [3]. В «Герменевтике» Х.Г. Гадамера за литературой признается конструирование некоего порядка, который упорядочивает наше представление о мире, причем в разных его аспектах, включая мифопоэтиче-ские представления в рамках культур, которые позднее имеют экзистенциальные следствия для их носителей [4, с. 243-244].
Для исследования был собран обширный корпус жанровой литературы кантри-нуар, включающей в себя роман «Зимняя кость» Дэниела Вудрелла и другие романы из его Озарк-ской пенталогии, роман «Старикам тут не место» Кормака Маккарти, роман «Американская ржавчина» Филиппа Майера, роман «Дьявол всегда здесь» Дональда Рэя Поллока, роман «Пойма» Джо Лансдейла, роман «Остров пропавших душ» Ника Пиццолатто, роман «Избавление» Джеймса Дики. Дополнительно был изучен культурный материал, представленный экранизациями названных произведений, отдельные жанровые картины. Это и «Старикам тут не место» (2007) по одноименному роману К. Маккарти, и экранизация романа «Дьявол всегда здесь», и «Гран Торино» К. Иствуда, и сериалы «Настоящий детектив» (1-й и 3-й сезоны»), «Озарк», «Американская ржавчина». Введение и уточнение некоторых исторических аспектов изучаемых концептов проводились на базе собранных авторами настоящей работы тестовых корпусов классического нуара, южной готики, готической литературы и странной прозы.
В работе с корпусом применялся лингвоконцептологический метод, направленный на уточнение значений и образного содержания концептов. Метод сочетает в себе отдельные подходы контент-анализа, анализа словаря ключевой лексики, дискурс-анализа, имагологического анализа и феноменологической герменевтики. Таким образом, возможно получить как минимальные количественные текстостатистические данные, так и развернутый качественный материал.
Термин «кантри-нуар» впервые был употреблен Д. Вудреллом в подзаголовке романа 1996 года «Подари нам поцелуй: кантри-нуар» («Give Us a Kiss: A Country Noir»). Это первый из пяти «Озаркских романов» (1996-2013), действие которых, как следует из названия, происходит в Озарке - нагорье (или плато) на границе штатов Канзас, Миссури, Оклахома и Арканзас. Однако в последующих изданиях автор отказался от подзаголовка и дистанцировался от термина «кантри-нуар» [5, с. 72], поскольку опасался, что этот термин является слишком ограничивающим или слишком «нишевым» [5, с. 63]. Кроме того, в одном из интервью отказ от термина Д. Вудрелл обосновал тем, что в настоящее время существует чересчур много нуара, а самого писателя интересуют и другие вещи [6].
Корт Мерриган в эссе «Новые жанры: кантри-нуар» высказывает мысль, что мотивы кантри-нуара аккумулировались в американской литературе несколько веков [7], и в качестве примера приводит изданную в 1682 году книгу «Божья власть и доброта: рассказ о похищении и освобождении госпожи Мэри Роулендсон» («A Narrative of the Captivity and Restoration of Mrs. Mary Rowlandson», also known as «The Sovereignty and Goodness of God») британской писательницы М. Роулендсон, которая провела 11 недель в плену у индейцев. Здесь, по мнению К. Мерригана, кантри-нуарным мотивом является искупление. Мысли героини, по мнению К. Мерригана, во многом схожи с мрачными и фаталистическими мироощущениями героев современного кантри-нуара: «Было время, когда я спокойно отдавалась сну, не отягощая свои ночи тяжелыми думами, теперь же всё иначе <...> Я узрела высшую тщетность этого мира: один час я была в здравии и при достатке, а следующий - в болезнях, ранах и смерти, не имея
23
ничего, кроме печали и горя» [7]. К. Мерриган также приводит другие характерные мотивы, иллюстрируя их примерами из классической американской литературы. Например, мошенник, продающий Библию, из рассказа «Соль земли» Ф. О'Коннор - мотив гибели веры. Рубен Борн, случайно убивший своего сына в лесной чаще после того, как их хозяйство разорилось («Похороны Роджера Малвина» Натаниэля Готорна, 1832 год), безымянный беглец в «Атомной сверхновой» («Atomic Supernova») Скотта Вулвена, зарабатывающий на жизнь в бесплодных землях Невады, перерабатывая металл и продавая наркотики, выражают мотив обнищания. Джо (роман «Джо» Ларри Брауна), неспособный выйти за рамки своей рутины, виски и работы - мотив морального разложения. Следуя К. Мерригану, кантри-нуар, как и классический нуар [9], был сформулирован и теоретизирован ретроспективно.
С точки зрения авторов настоящей статьи, возможность выделения кантри-нуара как самостоятельного жанра обусловлена наличием общих паттернов в ряде текстов жанра южной готики, что и создает предпосылку для выделения их в новую категорию, обладающую базовыми характеристиками самостоятельного жанра. Среди этих характеристик: наличие схожих черт, специфических для определенного исторического и географического состояния литературы, а также нарративных и имагологических черт и непосредственно настроения и духа, феноменально сообщающихся читателю. В нашем случае речь идет о текстах, написанных выходцами из южных штатов США с 80-х годов XX века по настоящее время. Вместе с тем сугубо стилистически и нарративно кантри-нуар сближается с южной готикой по следующим пунктам:
1) Топос. Сельская часть юга США. Функционально топос не ограничивается фоном для событий, но также выполняет роль эмоционального катализатора.
2) Сюжет. В историях фигурирует готический элемент, который определяется следующими компонентами: самоубийствами, изнасилованиями, убийствами, садизмом, беспомощностью, предательством, присутствием «демонического» преступника - и все это в тщательно задокументированном региональном контексте [5, с. 72-73]. Также в произведениях кантри-нуара всегда имеет место криминальная составляющая: убийство, насилие, похищение, сокрытие преступления, изготовление наркотиков. В южной готике этот элемент не обязателен.
3) Персонажи. Это гротескные, надломленные типажи, психологически деформированные люди. Ими могут быть маргинализованные персонажи, персонажи с физическими (например, братья сиамские тройняшки из романа «Хор больных детей» Тома Пиккирилли, лишившаяся ноги Анжела Хоупвелл из рассказа «Соль земли» Фланнери О'Коннор) или умственными недостатками (например, Бенджи Компсон из романа «Шум и ярость» Фолкнера) и персонажи, для которых характерно девиантное поведение (например, Антон Чигур из романа «Старикам здесь не место» Кормака Маккарти) [10, с. 4; 11, с. 13].
К теме наркотиков авторы кантри-нуара зачастую обращаются в контексте проблемы наркомании в маленьких городках. Популярность этой темы в кантри-нуаре Джей А. Герцман, исследователь жанра, объясняет социально-экономическими причинами: массовая опиоидная зависимость «отдает экономику маленького городка в руки наркоторговцев» [5, с. 20]. Даже когда герои сами не являются зависимыми, сама проблема всегда удерживается на периферии повествования. Так, например, в романе Кормака Маккарти «Старикам тут не место» Ллуэлин Мосс не является наркозависимым, а наркотические вещества фигурируют в сюжете косвенно: проблемы у Мосса начинаются тогда, когда он забирает деньги наркоторговцев. В романе Шелдона Ли Комптона «Коричневая бутылка» («Brown Bottle», 1983) Уэйд Тейлор пытается посредством насилия и жестокости остановить распространение наркотиков в городе: Тейлор считает, что
23 Перевод Б. Рзаева.
только так может спасти своего племянника Ника. При этом сам Тейлор страдает от алкоголизма - название «Коричневая бутылка» отсылает к прозвищу Тейлора. Еще один пример с косвенным фигурированием наркотиков, создающим основную проблему истории, - роман «Зимняя кость» Дэниела Вудрелла. По сюжету отец героини отбывал наказание в тюрьме за изготовление метамфетамина, но чтобы выйти на свободу, был вынужден заложить дом и участок.
Несмотря на то, что топос в кантри-нуаре и южной готике в общих чертах схож, межжанровое различие данного аспекта обнаруживается в оппозиции открытый / замкнутый. Южная готика, будучи связанной как с английской, так и с американской готической традицией, проецирует типичную для их экотопов замкнутость: в Соединенных Штатах не было старинных замков, в декорациях которых писатели могли бы строить свои готические романы, однако оставленные после Гражданской войны плантации и особняки на Юге стали требуемыми для готики символами ветхости и вымирания [12, с. 179]. Для мира кантри-нуара характерна открытость - это бесконечные пространства запустения, больной природы и людей, бесконечных дорог. Так, например, в романе «Американская ржавчина» («American Rust», 2009) Филиппа Майера Айзек, замешанный в убийстве на старом заводе по производству тренажеров, крадет 4000 долларов у отца-инвалида и отправляется на поездах в Беркли, штат Калифорния, чтобы выучиться на физика. Путешествию Айзека отведена значительная часть романа. Тема дороги также является сюжетообразующей в романе Рэя Дональда Полло-ка «Дьявол всегда здесь» («The Devil All the Time», 2011): Эрвин Рассел, узнав, что его сводная сестра забеременела от Престона Тигардина, местного проповедника, убивает его, после чего уезжает из города. В романе «Старикам тут не место» К. Маккарти Луэллин Мосс, украв принадлежавшие мексиканской мафии деньги, также покидает город, чтобы оказаться среди ускользающих за горизонт предгорных равнин. Здесь, как и в романе Ф. Майера, повествование сконцентрировано на путешествии героя. Как видно, в трех перечисленных примерах тема дороги, помимо сюжетообразующей роли, также выступает частью лиминальной эстетики и онтологии пространства этих художественных миров. Нарушается логика и суть транзитных пространств, продиктованная здравым смыслом субъекта культуры, интуитивно полагающего, что дороги и открытые зоны связывают мир воедино, соединяют действия, из которых сложен путь героя. В этих же случаях именно пространства переходов становятся основным планом, а дороги не соединяют, но делят мир и жизни персонажей.
Справедливым будет утверждение, что кантри-нуар перенял некоторые эстетические аспекты у южной готики и некоторые психологические аспекты - у классического нуара. При этом определение кантри-нуара как суммы классического нуара и южной готики не совсем корректно. Для анализа проблемности подобного определения стоит рассмотреть два способа размытия границы внешнего-внутреннего. Например, есть кантри-нуарный персонаж с темным, неопределенным прошлым, который в действительности преследует самого себя и выходит на самого себя, помещается в декорации глубинки и тем самым функционально приводит в движение южноготический сюжет сообразно с диспозициями, которые ранее, в классическом нуаре, навязывались ему городским пространством [13, с. 49]. Общее и там, и там -безысходность, зачастую обрастающая фаталистическими (нуар, идея рока в романе Корнелла Вулрича «У ночи тысяча глаз» на примере смерти отца главной героини) или теологическими (южная готика, самоубийство покинувшего отчий дом Квентина Компсона из романа «Шум и ярость» У. Фолкнера) коннотациями.
Эти размышления можно продолжить, прослеживая реализацию двух ключевых концептов, разворачивающихся в условиях жанровых полей классического нуара и южной готики:
мрачность и жуткое (eerie). Мрачность персонажа как некоторый стилистический модус, тематизируемый феноменально как отрицательные экзистенциалы - то, что совпадает с атмосферой ночного города (психологическая мрачность тут экологизируется или даже онтологи-зируется, экстериоризируясь в ночном пространстве города), - берется из нуара, а eerie (или, точнее, жуткое) берется из южной готики. Мрачность - субъективная черта персонажа, мрачность как «местоположение» тайны, мрачность как аффект городской среды, мрачность подразумевает тревожность, наличие тайны, амбивалентность, внутреннюю неопределенность, расколотость, никогда-не-данность-целого. Все потому, что мрачность скрывает свою собственную причину, но таким образом, что в конечном счете причиной мрачности и является сама сокрытость как принципиальная недоступность и не-данность самой себя. Мрачность персонажа как тревожность, наличие тайны, амбивалентность, внутренняя неопределенность резонирует с атмосферными явлениями среды (туманами, дождями, фонарным светом, лужами), искажающими, удваивающими, размывающими и раскалывающими само городское пространство, тем самым очерчивая феноменологическую топику смыслосодержания.
Таким образом, мрачность как бы распространяется изнутри вовне. Внутреннее состояние заражает своей неопределенностью внешнюю среду, причем это касается как персонажей нуара, так и города, который можно рассматривать как отдельную сущность или даже существо. Подобной концептуализации мрачности в нуаре всецело отвечает творчество американского писателя Корнелла Вулрича, названного некоторыми критиками «крестным отцом нуара» [14]. Все оттенки тьмы и все локализации тьмы (люди, вещи, здания, состояния и т.д.) покрываются мрачностью.
То есть движение изнутри вовне есть сумма следующих компонентов:
1. Мрачность персонажа.
2. Ее психологические причины: ностальгия, двойственность, расколотость и т.д.
3. Но причина этих причин - мрачность сама по себе. Это экстериоризация мрачности: то, что психологически объясняет мрачность, само для объяснения нуждается в ней как принципиальной сокрытости. Так реализуется старый герметический принцип: «что наверху - то и внизу».
4. И такой мрачностью заражены все вещи нуарного мира, она лежит в самом их основании («онтологизация» мрачности по аналогии с панпсихизмом или полипсихизмом).
5. Тогда психические состояния и их атмосферно-средовые аналоги (туманы, дожди, искаженные отображения зданий и людей в лужах, рассеянный свет) - это способ эстетической коммуникации и «опричинивания» в мире нуара: так мрачность персонажа сообщается с мрачностью города через мрачность тайны. Такова «онтология» нуара как мира и как стиля, раскрываемая через природу мрачности как краеугольного концепта классического нуара.
Жуткое в жанрово-стилистическом контексте южной готики в семантическом плане наиболее полно отражается в трактовке Марка Фишера, согласно которой внутри нет ничего, кроме ритмов, пульсаций и паттернов нечеловеческих сил [15, с. 11-12]. Жуткое выражается как ужас неявного положения дел, общего контекста, который, раскрываясь, приводит к полноте понимания ужасающего положения героя, места, куда его приводит судьба. Как пишет сам Фишер, «концепция судьбы странна тем, что подразумевает извращенные формы времени и причинности, чуждые обычному восприятию, но она также жутка и в том, что поднимает вопросы об агентности: кто или что представляет собой сущность, которая сплела судьбу? Жуткое касается самых фундаментальных метафизических вопросов, которые только можно задать, вопросов, касающихся существования и несуществования: почему здесь что-то есть, когда не должно быть ничего? Почему здесь ничего нет, хотя что-то должно быть? Невидящие глаза
мертвых, потупленный взор человека, страдающего амнезией, - они вызывают ощущение жуткого так же несомненно, как заброшенная деревня или каменный круг» [15, с. 12].
Этот концепт пришел в южную готику, равно как и в странную прозу, из традиции англоязычной готической литературы. Очень часто он при этом проявляется как созвучная категория Фрейда («Das Unheimliche», жуткое) [16]. У отца психоанализа эта категория описывает нечто вытесненное, забытое и ускользнувшее в область бессознательного, но что возвращается на авансцену психической жизни, обнаруживая себя и давая распознать в себе нечто знакомое, нечто, что всегда было с нами. В странной прозе это проявляется, например, в мотиве «проклятого наследия», когда герой узнает пугающие тайны о своей родословной, как, допустим, в работах Г.Ф. Лавкрафта «Тень над Иннсмутом» и «Крысы в стенах». В произведениях кантри-нуара этот мотив чаще обходится без мистической или сверхъестественной составляющей. Хорошим примером здесь является художественный фильм «Что видел Иосия» (режиссер Винсент Грэшоу, 2021). В данном случае мотив реализуется в рамках инцестуозной связи героев.
Однако кантри-нуар поразительным образом предлагает нечто сверх простого сочетания нуарной мрачности и южноготического жуткого. Сочетание этих элементов дает особый способ их взаимодействия, функционально вносящий в композицию произведения двойное размытие внешнего и внутреннего планов, обстановки выстраиваемого мира взаимодействующих актантов (истории в глобальном смысле) и этих сюжетных актантов как персонажей с прописанным психологическим содержанием. Для раскрытия этой новой особой ситуации взаимодействия основных концептов кантри-нуара, позаимствованных из жанров-прародителей, мы будем опираться на уже упомянутый фильм «Что видел Иосия», так как его трехча-стная композиция удивительным образом сочетает все три рассматриваемых жанра.
Анализируемая картина В. Грэшоу «What Josiah Saw» в российском прокате вышла лишь в августе 2023 года (официальная локализация названия «Шепоты мертвого дома»), хотя за рубежом фильм был показан еще в 2021 году. Экспозиция открывается образами запустения и увядания. Старый трактор шипит на убогом поле, стая птиц срывается с проводов в пустое небо, летит над домом, предзнаменуя непроглядную тьму, поглощающую то, что осталось от семьи Грэмов. Повествование разбито на главы. Первая посвящена Иосии Грэму (актер Роберт Патрик) - безумному патриархальному отцу со стеклянно-голубыми глазами и его психически сломленному, подвергшемуся физическому насилию сыну Томасу (актер Скотт Хэйз). Они оба охвачены странным религиозным порывом искупления, чувствуют груз вины за смерть матери семейства, по ночам их посещают тревожные видения. Вторая - Илаю (актер Ник Стал), мошеннику, который не так плох, как все думают. Третья глава рассказывает о Мэри (актриса Келли Гарнер), художнице, пытающейся построить новую семью, далекую от той, в которой она выросла и из которой уехала. Но кошмарные отголоски старой травмы делают такие планы несбыточными. Илай и Мэри желают продать семейную ферму, чтобы навсегда распрощаться с прошлым, но консервативный отец и безвольный сын, ментально привязанный к былому, мешают им сделать это. На примере глав из фильма «Что видел Иосия» можно увидеть отличие южной готики (глава об Иосии и Томасе) от кантри-нуара (глава об Илае). В первом случае -закрытый или камерный топос, сниженная динамика, тема дисфункциональной семьи и религиозного фундаментализма. Во второй части - ограбление, психоделические вещества, сюрреалистические видения, перестрелки.
В финале зрителя ожидает двойной поворот сюжета: «правда» о семейном насилии и об инцестуозной связи (типичные южноготические элементы [17]) отца с дочерью (первый поворот) оборачивается «правдой» о газлайтинге (типичный нуарный элемент [18]) млад-
шего сиблинга старшими сиблингами (второй поворот). Зрителю при этом всё же до конца непонятно: чему здесь верить? Обе версии как бы подвешиваются или даже находятся в более странном отношении взаимной интерпретации. Изначальная версия об инцесте перетекает в версию с газлайтингом, которая тем не менее имеет в смысловом ядре инцестуоз-ный компонент. Подвешивание двух способов размытия границы внешнего и внутреннего -яркий пример специфики кантри-нуара. Эффект неопределенности и вместе с тем безысходности усиливается. Развязка не несет разрешения, а, скорее, усиливает общую атмосферу безысходности, характерную для фильма, и власти прошлого, которое постоянно перестраивается, прорисовываясь из глубин забытого и вытесненного, что вновь отсылает нас к категории Unheimliche у Фрейда. Схожая ситуация показана в третьем сезоне сериала «Настоящий детектив», в котором главный герой постепенно утрачивает память, что стирает прошлое и возможность будущего, превращая его в чистую интенсивность, композиционно оперирующую в декорациях интериоризированного жуткого и экстериоризиро-ванной мрачности [19].
К власти прошлого отсылает и эпизод фильма «Что видел Иосия», в котором показаны слитки из зубов евреев, прикасаясь к которым один из персонажей умирает (характерный пример концепта жуткое). Это кусающееся, зомбиподобное прошлое, которое прогрызает грань, отделяющую его от настоящего, и буквально утаскивает в себя всех персонажей, полностью отменяя настоящее и тем самым устанавливая свою власть уже не как прошлого - так как уже нет ни настоящего, ни будущего, - но чистая безысходность. Таким образом, размытие достигается за счет частичного устранения оппозиции внутреннее-внешнее: экстериоризаций и ин-териоризаций - от внутреннего к внешнему (нуар, мрачность) и от внешнего к внутреннему (южная готика, eerie) - вместе со схлопыванием темпоральной динамики движения от «прошлого к будущему». Вместе это приводит к некоему абсолютному типу безысходности, который, возможно, и станет характерной подписью кантри-нуара.
Из проведенного литературоведческого и концептологического анализа следует, что кан-три-нуар как синкретичный жанр имеет сложную, многоуровневую структуру, определяемую сложностью валентных взаимодействий входящих в него концептов. Мнение о синтетической природе кантри-нуара, согласно которому этот жанр определяется по формуле «кантри-нуар есть сумма классического нуара и южной готики» или «кантри-нуар есть произведение пафоса классического нуара и топоса южной готики», не совсем корректно. Синтетичность кантри-нуара носит аспектный характер, поскольку в плане поэтики жанр обладает рядом индивидуальных черт, мотивов и мифосимволических основ. Подобный сценарий иллюзорной синтетичности наблюдается и в философско-концептологическом поле кантри-нуара: здесь разворачиваются концепты мрачность (классический нуар) и жуткое (южная готика), что на первый взгляд оправдывает мнение о суммарности как форме поэтики кантри-нуара, однако особенность взаимодействия этих элементов в рамках жанра дает нечто большее, чем то, что содержится в них самих по себе. Это «нечто большее» - усиление чувства безысходности, его абсолютизация и даже «онтологиза-ция», осуществляемая за счет выразительных средств нуара и южной готики, а также взаимного подвешивания и инверсии художественных приемов этих жанров/стилей. Вышеприведенные тезисы, выведенные путем рассмотрения в настоящей статье ряда созданных на стыке нуара и южной готики художественных произведений, подкрепляют точку зрения, что кантри-нуар является самостоятельным жанровым или стилистическим направлением, содержащим в себе как синтетические компоненты, так и индивидуальные особенности.
Список литературы
1. Бурдин И.В., Аввакумова Н.В. Понятие «Концепт» в литературоведении // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - 2019. - № 7. DOI: https://doi.org/10.30853/ filnauki.2019.7.21
2. Гагарин А.С. Феноменологическая топика: смысложизненное пространство экзистен-циалов человеческого бытия // Антиномии. - 2009. - № 9.
3. Морозова М.В. Чтение художественной литературы как парадигмальная модель опыта в философской герменевтике Х.-Г. Гадамера // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. - 2017. - № 3.
4. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного: пер. с нем. - М.: Искусство, 1991. - 367 с. (Серия «История эстетики в памятниках и документах»).
5. Gertzman J. Beyond Twisted Sorrow: The Promise of Country Noir. - Florida, Down & Out Books, 2022. - 296 p.
6. Woodrell D. Southern Class [Электронный ресурс] // Guernica. - URL: guernicamag.com/ southern-class/ (дата обращения: 16.10.2023).
7. New Genres: Country Noir [Электронный ресурс] // Electric Literature. - URL: electricliterature.com/new-genres-country-noir/ (дата обращения: 15.10.2023).
8. Rowlandson M. The soveraignty and goodness of God: Together, with the faithfulness of his promises displayed: Being a narrative of the captivity and restauration of Mrs. Mary Rowlandson. - London: Samuel Green. - 1682. - 71 p. [Электронный ресурс]. - URL: https://www.gutenberg.org/ files/851/851-h/851 -h.htm (дата обращения: 14.12.2023).
9. Tuttle G. What Is Noir [Электронный ресурс]. - URL: clck.ru/35w3rN (дата обращения: 02.10.2023).
10. ^rvold Bjerre T. Southern Gothic Literature [Электронный ресурс]. - University of Southern Denmark, 2017. - URL: academia.edu/44677511/Southern_Gothic_Literature (дата обращения: 15.10.2023).
11. Bridget M. Marshall. Defining Southern Gothic. Southern Gothic Literature. - Salem,
2013.
12. Moss W. Fall of the House, from Poe to Percy: The Evolution of an Enduring Gothic Convention. - Malden, MA: Wiley-Blackwell, 2013.
13. Schuchardt R.M. Cherchez la Femme Fatale The Mother of Film Noir // The philosophy of film noir. Ed. Conard M. Lexington: The University Press of Kentucky, 2006. - pp. 49-68.
14. Corliss R. That Old Feeling Woolrich's World. Time [Электронный ресурс] // Archived from the original on 11 August 2010. - URL: web.archive.org/web/20100811185250/http://www. time.com/time/columnist/corliss/article/0,9565,557218,00.html (дата обращения: 15.10.2023).
15. Fisher M. The Weird And The Eerie. - London: Watkins Media Limited, 2017.
16. Фрейд З. Жуткое (1919) [Электронный ресурс] // Проект «Весь Фрейд». - URL: https://freudproject.ru/?p=723 (дата обращения: 16.10.2023).
17. Southern Gothic Tropes: Meaning "Beyond the South" [Электронный ресурс] // Home For Fiction-Blog. - URL: https://blog.homeforfiction.com/2022/02/21/southern-gothic-tropes-mea-ning/ (дата обращения: 16.10.2023).
18. Philips D. Gaslighting: Domestic Noir, the Narratives of Coercive Control // Women: a Cultural Review. - 2021. - Vol. 32, iss. 2. - P. 140-160. DOI: https://doi.org/10.1080/09574042. 2021.1932258
19. Феномен абсолютного зла, или Почему третий сезон «Настоящего детектива» получился не хуже первого [Электронный ресурс] // Правила жизни. - URL: https://www.pravila-mag.ru/entertainment/87702-fenomen-absolyutnogo-zla-ili-pochemu-tretiy-sezon-nastoyashchego-detektiva-poluchilsya-ne-huzhe-pervogo/ (дата обращения: 16.10.2023).
References
1. Burdin I. V., Avvakumova N. V. Poniatie «Kontsept» v literaturovedenii [The concept of "Concept" in literary criticism]. Philology. Theory & Practice, 2019, no.7. DOI: https://doi.org/10.30853/filnauki.2019.7.21
2. Gagarin A. S. Fenomenologicheskaia topika: smyslozhiznennoe prostranstvo ekzistentsialov chelovecheskogo bytiia [Phe-nomenological topic: the meaningful space of existentials of human existence]. Antinomii, 2009, no.9.
3. Morozova M. V. Chtenie khudozhestvennoi literatury kak paradigmal'naia model' opyta v filosofskoi germenevtike Kh. -g. Gadamera [Reading fiction as a paradigmatic model of experience in the philosophical hermeneutics of H. -G. Gadamer]. Moscow University Bulletin. Series 7. Philosophy, 2017, no.3.
4. Gadamer G.-G. Aktual'nost' prekrasnogo [The relevance of beauty]. Seriia «Istoriia estetiki v pamiatnikakh i dokumentakh» [Series "History of Aesthetics in Monuments and Documents"]. Moscow, Iskusstvo, 1991, 367 p.
5. Gertzman J. Beyond Twisted Sorrow: The Promise of Country Noir. Florida, Down & Out Books, 2022, 296 p.
6. Woodrell D. Southern Class. Guernica, available at: https://guernicamag.com/southern-class/ (accessed 16 October 2023).
7. New Genres: Country Noir. Electric Literature, available at: https://electricliterature.com/new-genres-country-noir/ (accessed
15 October 2023).
8. Rowlandson M. The soveraignty and goodness of God: Together, with the faithfulness of his promises displayed: Being a narrative of the captivity and restauration of Mrs. Mary Rowlandson. London, Samuel Green, 1682, 71 p., available at: https://www.gu-tenberg.org/files/851/851-h/851-h.htm (accessed 14 December 2023).
9. Tuttle G. What Is Noir, available at: https://clck.ru/35w3rN (accessed 02 October 2023).
10. ^rvold Bjerre T. Southern Gothic Literature. University of Southern Denmark, 2017, available at: https://academia. edu/44677511/Southern_Gothic_Literature (accessed 15 October 2023).
11. Bridget M. Marshall. Defining Southern Gothic. Southern Gothic Literature, Salem, 2013.
12. Moss W. Fall of the House, from Poe to Percy: The Evolution of an Enduring Gothic Convention. Malden, MA: Wiley-Blackwell, 2013.
13. Schuchardt R.M. Cherchez la Femme Fatale The Mother of Film Noir. The philosophy of film noir. Ed. M. Conard. Lexington, The University Press of Kentucky, 2006, pp. 49-68.
14. Corliss R. That Old Feeling Woolrich's World. Time. Archived from the original on 11 August 2010, available at: https://web. archive.org/web/20100811185250/http://www.time.com/time/columnist/corliss/article/0,9565,557218,00.html (accessed 15 October 2023).
15. Fisher M. The Weird And The Eerie. London, Watkins Media Limited, 2017.
16. Freud Z. Zhutkoe (1919) [The Uncanny (1919)]. Proekt «Ves' Freud», available at: https://freudproject.ru/?p=723 (accessed
16 October 2023).
17. Southern Gothic Tropes: Meaning "Beyond the South". Home For Fiction-Blog, available at: https://blog.homeforfiction.com/ 2022/02/21/southern-gothic-tropes-meaning/ (accessed 16 October 2023).
18. Philips D. Gaslighting: Domestic Noir, the Narratives of Coercive Control. Women: a Cultural Review, 2021, vol. 32, iss. 2, pp. 140-160. DOI: 10.1080/09574042.2021.1932258
19. Fenomen absoliutnogo zla, ili pochemu tretii sezon «Nastoiashchego detektiva» poluchilsia ne khuzhe pervogo [The phenomenon of absolute evil, or why the third season of "True Detective" turned out no worse than the first]. Pravila zhizni, available at: https://www.pravilamag.ru/entertainment/87702-fenomen-absolyutnogo-zla-ili-pochemu-tretiy-sezon-nastoyashchego-detektiva-poluchilsya-ne-huzhe-pervogo/ (accessed 16 October 2023).
