Поэтика аутизма в романе Е. И. Замятина «Мы»

Кук Бретт

УДК 821.161.1

ПОЭТИКА АУТИЗМА В РОМАНЕ Е.И. ЗАМЯТИНА «МЫ»1

Техасский А & М университет, г. Колледж Стейшон, Соединенные Штаты Америки, доктор философии, профессор русистики, e-mail: [email protected]

Анализ романа Е.И. Замятина «Мы» осуществляется на основе методологии биопоэтики. Речь идет о биологическом принципе «онтогенез повторяет филогенез» (биогенетический закон Геккеля-Мюллерс: каждое существо в своем индивидуальном развитии повторяет формы, пройденные его предками или его видом), который находит свою реализацию в умственном развитии героя романа. В течение всего повествования произведения рассказчик Д-503 проходит основные стадии эволюции человеческого самосознания, одновременно восстанавливая психологию здорового современного человека. Развитие сознания Д-503 относится к крупным психологическим наблюдениям в области творчества, истории мировой литературы, искусства и даже самого сознания. Эти выводы включают осознание того, что мысли человека отражают детский опыт, а сновидения связаны с психологическими факторами, а не с сверхъестественной информацией; люди не могут полностью управлять своим поведением, как правило, сосредотачиваясь лишь на внутренних переживаниях. Все это часто воспринимается как отдельные характерные проявления эго. Важно само подсознание и телесный язык, включая выражения автономической системы нервов. Эти наблюдения с пониманием того, что все отмеченное и еще многое другое мы испытываем как очень сложный и одновременный поток сознания, приближают нас ко времени Е. И. Замятина и его художественным открытиям.

Ключевые слова: аутизм; литературно-художественное повествование; Теория ума; эмпатия; биопоэтика.

Я предлагаю гипотезу, в соответствии с которой исследование человеческого сознания - один из первостепенных факторов, влияющих на развитие литературного характера и стиль художественного повествования, включая и саму историю литературы. Допустим, что главное достижение романа «Мы» состоится в том, что Е. Замятин убеждает нас признать нашу естественную психологию. Пока мы читаем и пишем романы, находясь под воздействием нашего самосознания, мы улучшаем свою способность выстраивать отношения друг с другом в сфере общественной политики. В том, что нам нравится разгадывать и представлять субъективность других людей, заключается коренной смысл почти всего литературного повествования.

Браян Бойд пишет, что «автоматичность и эффективность» нашего мышления указывают на биологическую адаптацию [3, р. 155]. Например, вот как мы представляем внутренний мир фиктивных действующих лиц: писатель, скажем Е. Замятин, дает нам только некоторые выбранные слова, и мы, читатели, дополняем остальное. Таким образом, повествовательная литература была бы невозможна без нашей т. н. «теории ума». Мы

1 Читателю предложена новая редакция статьи, которая была издана на английском языке [1; 2].

получаем удовольствие, представляя душевное состояние людей. Иначе бы нас добровольно не интересовали судьбы литературных персонажей, которые в реальности никогда, за редким исключением, не существовали. Нам столь легко разгадывать мысли других, хотя не без ошибок, и трудно воздерживаться от этого. Мы даже воображаем личность неодушевленных предметов, что случается в романе «Мы» (роман цитируется по [4]), когда Д-503 описывает эпизод о том, как он и одноклассники обожают своего робота-учителя, называя его «Пляпу» (с. 39).

Но этими способностями обладают далеко не все. Аутизм довольно сложный недуг, известно много различных его видов, но главное, что объединяет всех аутистов, это отсутствие т. н. теории ума, способности представлять мысли других, включая момент, когда они ошибаются или чего-нибудь не понимают [5-12]. Другими словами, у ау-тистов нет того, чего требует литературно-художественное повествование. Хотя в настоящее время ведется дискуссия о причинах аутизма, кажется, что основы его генетические: 80 % аутистов мужского рода. Если этот недостаток встречается у идентичных близнецов, обычно они оба аутисты. Я еще предполагаю, что мы все рождаемся аути-стами, но, при здоровых общественных усло-

виях, как у внимательных родственников, большинство из нас развивает полную Теорию ума. И литература часто участвует в этом развитии. Вот один из положительных эффектов биопоэтического воздействия искусства. Недаром детям так нравятся сказки, рассказы. (Некоторые ученые полагают, что в каком-то смысле синдром Аспербергера позитивен, и они считают его формой проявления индивидуальности, а не недостатком; аутисты иногда лучше сосредоточиваются и помнят подробности. Возможно, вот так Д-503 стал главным инженером Единого Государства. Тем не менее, бесспорно, что Теория ума полезна, т. к. она способствует успеху в общественных отношениях.)

В процессе движения повествования романа «Мы» сознание Д-503 развивается или вылечивается от слабого аутизма и почти достигает нормальных человеческих способностей. Поскольку в романе он наш рассказчик, Е. Замятин позволяет нам испытывать аутизм, чтобы мы больше ценили преимущества нормального сознания. Что такое нормальное сознание, особенно как мы испытываем свои личные переживания, - один из существенных вопросов шедевра Е. Замятина. Возможно ли преобразить нас, чтобы мы были довольны материальными и общественными удобствами утопии, как в Едином Государстве? Или те же самые условия -слишком ограничены для нормального сознания? Очевидно, что в романе Е. Замятин сопротивляется бихевиоризму (психологическая основа социализма), представляя, что наша душа намного сложнее. Например, Единое Государство не признает, даже запрещает, сновидения - таким образом, одновременно и психоаналитику З. Фрейда.

Решение этого вопроса зависит от нашего понимания того, что такое человек, каковы наши характерные психологические наклонности. Д-503 спрашивает себя, «кто - я, какой - я?» (с. 58). Он пишет свой журнал, чтобы убедить нас, его читателей, в преимуществах Единого Государства, но выбор жанра заставляет изучать самого себя, и в результате, он развивает свое самосознание и еще внимательнее присматривается к своим знакомым.

Очевидно, у Д-503 проявляются некоторые симптомы синдрома Аспербергера, слабого варианта аутизма. Несмотря на то, что

он живет в огромном городе, у него мало друзей, только R-13 и 0-90. Кажется, что он не очень старается понимать их душевное состояние. Ему не пришло в голову, что R-13, его друг детства - секретный диссидент. Он очень поверхностно описывает лица знакомых и почти никогда не замечает их эмоции, рисует портрет Второго Строителя, как «лицо у него как всегда: круглое, белое, фаянсовое - тарелка» (с. 70). Ему не нравится выражение чувств, т. к. он не старается истолковать телесный язык других людей, хвалит «неомраченные безумием мыслей лица» и желает, чтобы у человека было «настежь раскрытое лицо» (с. 8, 121). Единое Государство построено на предположении, что все люди почти одинаковы и взаимозаменяемы и что их субъективность только поверхностна. Д-503 очень плохо читает телесный язык других лиц. Он не подозревает, что I-330 Mata Hari и S-4711 МЕФИ шпион в корпусе Хранителей, несмотря на признаки, которые видны повсюду в романе. Читатель часто разбирается во всем больше, чем наш незадачливый рассказчик. Д-503 непонятно, зачем 0-90 дает ему цветы, почему R-13 бледнеет после того, как поэт читал стихи казненного диссидента (поэт пользуется этим поводом, чтобы выразить протест казненного преступника) (с. 44). Даже Ю и Благодетель стараются убедить Д-503 в том, что I-330 интересуется им не из-за любви или похоти, а только чтобы получить доступ к ИНТЕГРАЛу, но он не верит им. Пациенты с синдромом Аспербергера наивные и беззащитные в общественных делах, как Д-503 среди МЕФИстов.

Важный признак синдрома Аспербергера состоит в отсутствии эмпатии. Д-503 не сочувствует 0-90, когда она признается ему в любви. Позже он отвечает на ее письмо «с наслаждением, втыкая в нее по одному слову» (с. 97). Иногда он удивительно бесчувственный. Например, советует Второму Строителю согласиться на Великую Операцию, чтобы удалили его фантазию (с. 71). Еще хуже, когда десять «нумеров» убиты на работе, Д-503 записывает «с гордостью», что «ритм нашей работы не споткнулся от этого ни на секунду, никто не вздрогнул; и мы, и наши станки - продолжали свое прямолинейное и круговое движение все с той же точностью, как будто бы ничего не случилось». Д-503

холодно рассуждает, что «десять нумеров -это едва одна стомиллионная часть массы Единого Государства... смешна» (с. 93). Обычно у аутистов отсутствует общественный рассудок. Несмотря на то, что Единое Государство считает себя утопией, его мало устраивает солидарность. Смертная казнь -публичное зрелище. Второй Строитель улыбается, говоря о том, как будут пытать диссидента (с. 70).

Как аутистов, повторяющееся поведение успокаивает Д-503, приводит в себя ежедневная прогулка «мерными рядами, по четыре, восторженно отбивая такт» [9 с. 8] (Джанцен замечает, что аутистов успокаивает привычное поведение - как ежедневный Марш Единого Государства [10, с. 115]). Он считает «Расписание железных дорог» классикой древней литературы (с. 14). Как аутис-ты, замятинский герой и его общество противятся изменениям. Он объявляет, «идеал (это ясно) - там, где уже ничего не случается» (с. 24). Лео Каннер, врач, который впервые описал аутизм, обратил внимание на «ограничение в разнообразии спонтаниче-ской активности» и «беспокойно навязчивое желание сохранять единообразие» [13]. Таким образом, Единое Государство не способствует дружным, согласованным отношениям между «нумерами», а предоставляет убежище для необщительных аутистов. Существенно, что Д-503 часто одинокий среди населения в десять миллионов человек. Когда сидит в столовой, он редко общается со своими соседями и ему кажется, что это все равно. Аутистам не мешает одиночество. Они часто неотзывчивы до такой степени, что кажутся глухими: так увлекаются своими мыслями. Трижды в романе окружающие кричат Д-503, чтобы он обратил на них внимание (с. 74, 160, 186). Аутисты редко интересуются другими людьми. Д-503 и целая аудитория «нумеров» спокойно смотрят, как ребенок чуть-чуть не выползает со стола; только 0-90 прибегает, чтобы спасти его.

Д-503 думает о том, действительно ли существуют другие люди, включая читателей, или они только его «тени»; воображает, что он «населил вами эти страницы» (с. 103). При аутизме часто проявляется солипсизм. Д-503 спрашивает, «если этот мир - только мой, зачем же они в этих записях?» (с. 89). В первой сцене 1-330 неожиданно говорит: он «как некий мифический бог в седьмой день творения», ей «кажется, что и

меня сотворили вы, а не кто иной» (с. 9). В конечном итоге, она права, т. к. Д-503 автор текста. Ему кажется, что I-330 «говорила как-то из меня, говорила мои мысли», что позже она «развертывала до конца мои мысли» [14, с. 27, 158]. Он также узнает слова Благодетеля как свои собственные мысли. Аутистам вообще не достает самосознания. Им непонятно, как другие думают о них. Выбор жанра журнала заставляет его писать о себе с их точки зрения [12, с. 156] (В.Н. Евсеев отмечает «диалогизм» журнала Д-503а. Поскольку все сообщение нуждается в понимании того, как другие реагируют на говорящего, здесь обнаруживается значительное сходство между диалогизмом Бахтина и теорией ума). В начале он старается ограничить свой автопортрет, но решает что его записи - «как тончайший сейсмограф» - должны дать «кривую даже самых незначительных мозговых колебаний» [15, с. 23]. I-330 и S-4711 также помогают Д-503, как автору текста, вести самоаналитику. В результате, он развивает Теорию ума, но неполную и только временно.

Имеются и другие важные признаки аутизма в романе. Единое Государство или запрещает, или ограничивает шутки и игры, а авторитеты способствуют определенным обрядам. Телесного языка не хватает у них и, кажется, «нумеры» редко смотрят друг на друга в глаза. Очень неприятно Д-503 то, как I-330 и S-4711 пристально смотрят на него. Ему кажется, что это редкое ощущение. Конечно, они не аутисты.

Д-503 предпочитает рутину работы, как «Три Отпущенника», рабочие, которые кончили жизнь самоубийством, после того, как они были изгнаны с фабрики (с. 168). Д-503 часто повторяет одни те же фразы или обороты, например, «ради Благодетеля», даже в присутствии I-330 (с. 142). И его детская истерика о мнимых числах напоминает навязчивые привычки, часто встречаемые у аути-стов (Каннер пишет, что «аутистов волнует вид чего-нибудь не оконченого или разломанного») [13].

При здоровых условиях нормальные дети развивают Теорию ума, смотря на родителей, на родственников и на ровесников. Междусубъективность и метаментальность проявляются на втором году жизни ребенка. Мы учимся представлять чужие мысли, хотя не без ошибок, т. к. мы неспособны вполне читать ум другого. Кажется, что повествова-

ние в литературном произведении играет важную роль в этом развитии, что оно дает нам добавочный опыт в «метасемантическом истолковании» [8, с. 130]. Чтобы наслаждаться фабулой, нужно не только воображать субъективность действующих лиц, но и интересоваться ими. К тому же наша эмпатия, сопереживание, сочувствие, которые отсутствуют у аутистов, способствуют этому процессу. Разумеется, что они не способны читать художественную литературу [16]. В связи с этим, видимо, значителен тот факт, что Д-503 вырос в детском доме и не был знаком со своими родителями.

Примечательно, что Д-503 все-таки пишет роман, создает жанр, который требует того, что часто отсутствует у него в тексте. Но уже в первой записи Д-503 представляет, «что испытывает женщина, когда впервые услышит в себе пульс нового - еще слепого человечка» (с. 6). Он скоро узнает, что он не может принимать за должное то, как другие думают. Когда он предполагает, что «мы так одинаковы...», Ь330 отвечает, «вы уверены?» (с. 10). Как в первый раз, он признает то, что не вполне понимает другого. Глаза Ь330 напоминают ему окна Древнего дома со шторами (с. 26-29, 48, 52, 76, 140). Д-503 досадно видеть на ее лице икс, математический символ неизвестного. Только теперь он спрашивает, что происходит в затылке R-13 (с. 40).

Поскольку мы не способны читать мысли других, мы читаем свой ум. Философ Николас Гумфри предполагает, что наше самосознание развивалось в течение естественного отбора, чтобы лучше представлять себе субъективность соперников и союзников [17]. Д-503 начинает читать свой ум. Он ведет свой журнал, и это помогает ему сравнивать свои разные мысли. Начало 11 -й записи повторяет классическое доказательство самосознания у животных:

«Я - перед зеркалом. И первый раз в жизни - именно так: первый раз в жизни -вижу себя ясно, отчетливо, сознательно, - с изумлением вижу себя, как кого-то «его». Вот я - он: черные, прочерченные по прямой брови; и между ними - как шрам - вертикальная морщина (не знаю: была ли она раньше). Стальные, серые глаза, обведенные тенью бессонной ночи; и за этой сталью. оказывается, я никогда не знал, что там. И из

«там» (это «там» одновременно и здесь, и бесконечно далеко) - из «там» я гляжу на себя - на него, и твердо знаю: он - с прочерченными по прямой бровями - посторонний, чужой мне, я встретился с ним первый раз в жизни. А я настоящий, - не - он.» (с. 54, курсив мой. - Б. Кук).

Это зеркало всегда было в его комнате, наверно как во всех стандартных спальнях, но только теперь Д-503 замечает его. Только теперь он видит себя, как другие видят его, но тем не менее он не вполне успевает делать то, что делают высшие млекопитающие: узнать самого себя в зеркале. Но литературный герой начинает исследовать беспредельный мир за зеркалом и в романе раскрывает сновидения, свою детскую память, поток сознания и свое подсознание. Другими словами, он становится нормальным человеком. И мы, читая роман Е. Замятина, тоже замечаем это и больше и глубже понимаем самих себя.

Аутисты, как правило, не конкурентоспособны в обществе. Д-503 «не способен на шутки», декларируя: «во всякую шутку неявной функцией входит ложь» (с. 16). Ему не нравятся шутки R-13. Но позже он смеется и над Ю, и над Благодетелем.

В начале, как аутисты, Д-503 не способен обманывать. Обман требует «ложной веры», чтобы представлять, как думают другие люди, когда они ошибаются. Эта функция обычно является, когда детям три года. Ь330 и S-4711 часто обманывают его. 1-330 шлет ему розовые талоны для романтических встреч, которые не сбываются; Д-503 думает, что хранитель следует за ним, чтобы защищать Единое Государство. В результате Д-503 мало-помалу развивает свою способность обманывать. Он пользуется талоном от Ь330, чтобы забеременеть 0-90 (с. 98). Он врет Ю о том, что она не похожа на рыбу (с. 106). Шутит со Вторым Строителем об аварии с самолетом (с. 130), садится на свою рукопись, чтобы скрыть ее от Хранителей, пишет ложные записи в ней (с. 143). Для полета ИНТЕГРАЛа Д-503 заказывает больше топлива, чем нужно, думая о том, что происходит после захвата ракеты (с. 160). Ведя 0-90 к Ь330, он берет не тот маршрут, чтобы не повести S-4711 к диссидентке (с. 164).

Роман Замятина построен на грани психологического здоровья и болезни. Очень беспокоит Д-503 известие, что у него «душа» -

как у всех людей. В течение романа он больше и больше похож на нас, становится более деятельным: бьет Я-13, чтобы оторвать 1-330 от рук поэта, и за Зеленой Стеной вскакивает на камень и выступает (с. 136). Более того, у него появляется сочувствие к 0-90; он выдумывает, как ее с ребенком спасти. Другими словами, его психологическое состояние улучшается. Он рассуждает, как Хранители узнали о заговоре МЕФИстов: Ю читала его рукопись - роман, который мы читаем -и сообщила им. В предпоследней записи Д-503 опровергает теорию ограниченной Вселенной одним вопросом: «Что там - дальше?» (с. 198).

Но излечение Д-503 непоследовательное. Когда он узнает о Великой Операции, звонит 1-330, чтобы передать ей радостные новости. Она молчит (с. 154). Он добровольно поддается Великой Операции, но передумывает, когда ему стало известно, что 8-4711 сам является членом МЕФИ.

По сюжету романа Замятина трудно предвидеть, что бы могло произойти с рассказчиком впоследствии, если бы Д-503 не был подвергнут Великой Операции. Затем виден его сплошной аутизм. Язык простой, без образов. Д-503 больше неспособен ни на юмор, ни на обман; он во всем признается Благодетелю. Сочувствие совсем отсутствует. Спокойно смотрит на пытку 1-330 и говорит, что «это было очень красиво» (с. 200). Еще хуже, что он не узнает свои слова: «Неужели я, Д-503, написал эти двести двадцать страниц? Неужели я когда-нибудь чувствовал - или воображал, что чувствую это?» (с. 199). Д-503 больше не способен читать свой роман.

Вполне возможно критиковать представление аутизма в романе Е. Замятина «Мы». Кажется, что это недуг неизлечимый, а Д-503 временно лечится. Он становится способным на юмор и на обман, на сочувствие. А писатель ничего не мог знать об аутизме, т. к. эта болезнь была описана только двадцать лет спустя. Как же он смог столь замечательно изобразить такую личность в своем романе? Видимо, ему были известны подобные человеческие типы. Интересно заметить, что сегодняшние психологи советуют пациентам вести журналы или заниматься искусством, как это делал замятинский герой Д-503.

Б.Р. Тайльхман утверждает: чтобы понимать, что такое быть человеком, надо читать романы, и Гари Саул Морсон убежден:

романы представляют нам самую развитую модель человека [18; 19]. Имея этот идеал в виду, мы понимаем, как близко Д-503 подходит к полноценной личности, и тем больше ощущаем его трагичную судьбу. Так как роман написан от первого лица, сознание Д-503 - наше, читательское. Поэтому его неудача расстраивает нас. Мы ощущаем то, что отсутствует в последней записи, где не принимаем того, как он реагирует на пытку 1-330. Его аутизм внушает нам необходимость больше ценить и развивать свою богатую субъективность.

1. Cooke B. Autismin Zamiatin's We // Canadian-American Slavic Studies. 2011. Vol. 43. № 3-4. P. 390-409.

2. Литературоведение на современном этапе: Теория. История литературы. Творческие индивидуальности. К 130-летию со дня рождения Е.И. Замятина. Тамбов; Елец, 2014. Т. 1. С. 144-63.

3. Boyd B. On the Origin of Stories: Evolution, Cognition, and Fiction. Cambridge, 2009.

4. Замятин Е.И. Мы. N. Y., 1967. Страницы приведены в тексте статьи.

5. Astington J.W. The Child's Discovery of the Mind. Cambridge, 1993.

6. Baron-Cohen S., Tager-Flusberg H., Cohen D. From attention-goal psychology to belief-desire psychology: the development of a theory of mind, and its dysfunction // Understanding Other Minds: Perspectives from Autism. Oxford, 1993. P. 59-82.

7. Baron-Cohen S. How to build a baby that can read minds: Cognitive mechanisms in mindread-ing // The Maladapted Mind: Classic Readings in Evolutionary Psychopathology. East Sussex, 1997. P. 207-239.

8. Bogdan R.J. Minding Minds: Evolving a Reflexive Mind by Interpreting Others. Cambridge, MA, 2000.

9. Donnellan A.M. Introduction // Classic Readings in Autism. N. Y., 1985. P. 1-10.

10. Janzen J.E. Understanding the Nature of Autism. San Antonio, 2003.

11. Kim A., Volkmar F., Baron-Cohen S., Tager-Flusberg H., Cohen D. The development of individuals with autism: implications for the theory of mind hypothesis // Understanding Other Minds: Perspectives from Autism. Oxford, 1993. P. 317-331.

12. Baron-Cohen S., Tager-Flusberg H., Cohen D. An introduction to the debate // Understanding Other Minds: Perspectives from Autism. Oxford, 1993. P. 3-9.

13. Kanner L., Donnellan A.M. Autistic Disturbances of Affective Contact // Classic Readings in Autism. N. Y., 1985. P. 45, 44.

14. Евсеев В.Н. «Я перед зеркалом»: перволичная форма повествования и полифункциональность приема «зеркальности» в антиутопии Е.И. Замятина «Мы» // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня: научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы / отв. ред. Л.В. Полякова. Тамбов, 1997. Т. 5. С. 156, 158.

15. Хатямова М.А. «Текст в тексте»: «Мы» как метароман» // Творчество Е. И. Замятина в контексте повествовательных стратегий первой трети ХХ века: создание авторского мифа. Томск, 2006. С. 114-134.

16. Zunshine L. Why We Read Fiction: Theory of Mind and the Novel. Columbus, 2006. P. 9.

17. Humphrey N. Consciousness Regained: Chapters in the Development of Mind. Oxford, 1983.

18. Tilghman B.R. What Is It like to Be an Aard-vark? // Philosophy. 1991. № 66. P. 325-38.

19. Morson G.S. Prosaics and Other Provocations: Empathy, Open Time, and the Novel. Boston, 2013. P. 198-204.

1. Cooke B. Autismin Zamiatin's We // Canadian-American Slavic Studies. 2011. Vol. 43. № 3-4. P. 390-409.

2. Literaturovedenie na sovremennom etape: Teoriya. Istoriya literatury. Tvorcheskie individual'nosti. K 130-letiyu so dnya rozhdeniya

E.I. Zamyatina. Tambov; Elets, 2014. T. 1. S. 144-63.

3. Boyd B. On the Origin of Stories: Evolution, Cognition, and Fiction. Cambridge, 2009.

4. Zamyatin E.I. My. N. Y., 1967. Stranitsy privedeny v tekste stat'i.