CC BY
24
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
УДК 82.091 КОВАЛЕВА Т.В.
доктор филологических наук, профессор, кафедра истории русской литературы Х1-Х1Х вв., Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: Tatko1986@mail.ru КРУПИНИНА И.В.
аспирант кафедры истории русской литературы Х1-Х1Х веков, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: crupinina.irina@yandex.ru
UDC 82.091 KOVALEVA T.V.
Doctor of Philology, Professor, Department of the History of the XI-XIX centuries of the Russian Literature, Orel State
University E-mail: Tatko1986@mail.ru KRUPININA I.V.
Graduate Student, Department of the History of the XI-XIX Centuries of the Russian Literature, Orel State University E-mail: crupinina.irina@yandex.ru
ПОЭТ Д.М. РАТГАУЗ И ЕГО ЛИРИЧЕСКИЕ МИНИАТЮРЫ POET D.M. RATGAUZ AND HIS LYRIC MINIATURES
В статье рассматриваются основные тенденции поэзии Данила Ратгауза, использование традиции русской лирики в творческом наследии поэта, проведена классификация лирической миниатюры. На основе анализа миниатюр Д.М. Ратгауза выявлены три типа: медитативные миниатюры, миниатюры-сентенции и суггестивные миниатюры.
Ключевые слова: лирика, Д.М. Ратгуаз, традиция, миниатюра, медитативная миниатюра, миниатюра-сентенция, суггестивная миниатюра.
The article examines the main tendencies ofDanil Ratgauz's poetry, the using of the tradition of Russian lyric poetry in the poet's creative heritage, and provides a classification of lyrical miniatures. Based on the analysis of miniatures D.M. Rathaus identified three types: meditative miniatures, miniature-sentence and suggestive miniatures.
Keywords: lyrics, D.M. Ratguaz, tradition, miniature, meditative miniature, miniature-sentence, suggestive miniatures.
К поэтам, чье творчество лишь эпизодически привлекло внимание науки, относится Даниил Максимович Ратгауз - автор девяти поэтических сборников, поэт, стихи которого были положены на музыку гениальными русскими композиторами П.И. Чайковским, С.В. Рахманиновым, Ц.А. Кюи, Р.М. Глиэром и др.
Творчество Д.М. Ратгауза было высоко оценено П.И. Чайковским. Композитор отмечал: «Мне кажется, что вы обладаете истинным талантом, и льщу себя надеждой, что лица более меня авторитетные в деле литературной критики, подтвердят моё искреннее мнение» [Цит. по 10, с. I].
Исследователи указывают на то, что композитор обратился к лирике поэта в самый сложный период своей жизни, период трагических предчувствий и внутреннего опустошения [4]. «Чертовская жизнь! Ни одной приятной минуты: только вечная тревога, тоска, страх, усталость... но теперь уж близок час освобождения» [Цит. по 4], - писал он.
В стихах Д.М. Ратгауза П.И. Чайковский почувствовал особое настроение, совпадающее во многом с его собственным восприятием жизни: «Напряженный драматизм, колорит мрака в различнейших оттенках сгущения и разрежения, а психологически - жуть присутствия страшной силы смерти» [2, с. 244].
Абсолютно иные эмоции вызвали стихи Д.М. Ратгауза у поэта Я.П. Полонского: «Я грелся около
Ваших стихотворений, как зябнущий около костра или у камина. Ваша Муза заставила меня вздохнуть о моей молодости, о поре любви, со всеми её золотыми мечтами и страданиями. Не только проблеск живого поэтического огня я вижу в Вас, но и самый этот огонь» [Цит. по 10, с. I].
Восторженное отношение старшего современника к творчеству Д.М. Ратгауза объясняется тем, что в нем Я.П. Полонский увидел единомышленника и прямого последователя, поэта, для которого первичным было звучание стиха, красота образов, простота, отрицаемая представителями новых течений в литературе. И именно эта ориентированность на эстетические принципы чистого искусства вызывала резкое неприятие у символистов. Так в рецензии В.Я. Брюсова с «говорящим» названием «Поэт банальностей» перечисляются недостатки поэзии Д.М. Ратгауза: «трафаретные выражения», «пошлые сентенции», «перлы трогательной наивности», «младенческая сентиментальность», «истасканные эпитеты», чувства, «отдающие казармой», «перепевы чужих стихов» [3, с. 352] и т.д.
Не менее резкой по своему тону была критика, высказанная Н.С. Гумилевым. Он называет стихи поэта «нудно-безграмотными», «неприятно-вылощенными», а мысли - «избитыми» и «несамостоятельными» [5, с. 98].
© Ковалева Т.В, Крупинина И.В. © Kovaleva T.V, Krupinina I.V.
Причины неприятия творчества поэта младшими современниками очевидны. Лирика Д.М. Ратгауза была слишком консервативна для таких новаторов, как В.Я. Брюсов и Н.С. Гумилев. Следует отметить, что и поэт категорически не признавал творческих экспериментов своих критиков, а моностих Брюсова: «О, закрой свои бледные ноги...» вызывал у него чувство искреннего негодования [6].
В литературоведении творчество Д.М. Ратгауза изучалось как часть литературного процесса 80-90-х годов XIX века. Г.А. Бялый причислял лирику поэта к надсоновской школе, характеризовавшейся «скорбью и рыданиями, унылым разочарованием», утратой надежд, «осознанием бессилья»[8, с. 14] в борьбе с общественными пороками. Хотя, как показывают исследования особенностей стиха Д.М. Ратгауза, его следует отнести к поэтам, тяготеющим к классической традиции, таким как К.М. Случевский, А.Н. Апухтин, А.А. Голенищев-Кутузов, К.Р. [7]
Г.А. Бялый не отрицал «напевности и мелодичности» стихов Д.М. Ратгауза, но писал и о переоцененности его лирики в силу любви русской публики к романсам: «Все это создало ему шумную известность, значительно превосходившую скромные достоинства его стихов, а незаслуженная слава, приумножению которой предприимчивый поэт заботливо и успешно содействовал, вызвала у строгих ценителей ироническое отношение к его поэзии и его личности» [9, с. 16].
Детальный анализ произведений поэта был сделан Т.Ю. Мишиной, однако в её исследовании лирика Д.М. Ратгауза тоже представлена как незначительный эпизод литературного процесса эпохи. В статье доказывается, что пять произведений Д.М. Ратгауза восходят к лермонтовскому «Выхожу один я на дорогу». В стихотворениях «Одиночество» и «Погоди» Д.М. Ратгауз использует лермонтовскую традицию и воспроизводит настроение лирического субъекта, обусловленное ночным пейзажем. Однако, в отличие от лермонтовского текста, природа у Д.М. Ратгауза лишена космического абсолюта, она дисгармонична или «псевдогармонична», а лирический субъект не видит возможности духовного успокоения не только в жизни, но и в смерти, что особенно явно выражено в стихотворении «Умчался день». Произведение «Забудь» рассматривается Т.Ю. Мишиной, как «внутренний спор» с М.Ю. Лермонтовым, суть которого заключается в том, что духовная эволюция человека невозможна и связано это с отсутствием жизненных целей.
По мнению исследователя, одно из основных отличий художественной позиции Д.М. Ратгауза от идеи стихотворения «Выхожу один я на дорогу» М.Ю. Лермонтова заключается в том, что его лирический субъект поэта отнюдь не романтическая личность - это «обыкновенный человек, раздавленный бессмысленностью бытия» [8, с. 214], неспособный «подняться над обыденным миром, над кругом собственных сомнений» [8. с. 214].
В целом же, Т.Ю. Мишина обнаруживает в
лирике Д.М. Ратгауза утрату иллюзий, чувство фатального одиночества, полное духовное опустошение, понимание «дисгармоничности мироздания», потерю «веры в возможность обретения покоя», что объясняет «внутренним состоянием, которое было характерно для человека эпохи 80-90-х годов, полной разочарований и несбывшихся надежд» [8, с. 123].
Обращение Д.М. Ратгаузакпоэзиипредшествующего периода было достаточно распространенным приемом в лирике поэта. Так цикл «Из женских писем» явно ориентирован на фрагмент романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин»: «О, Боже, что за стыд! - я снова к вам пишу.» Однако, особенности использования цитат, реминисценций, аллюзий заключаются в том, что поэт вступал в своеобразный спор с классиками.
И в цикле «Из женских писем» Д.М. Ратгауз рассматривает ситуацию, которая была невозможна в пушкинскую эпоху, но стала достаточно распространенной в среде интеллигенции в конце века. Запретная любовь становится источником душевных терзаний героини, которая от жажды любви приходит к понимания происходящего и к ненависти.
Идея поэта заключалась в том, чтобы показать читателю возможный исход ситуации, если бы Онегин не отверг чувства влюбленной в него семнадцатилетней девушки: страдания, надежды, разочарования, осознание порочности отношений. Особенно показательны строки, в которых раскрывается характер и поведение героя:
...А здесь в тиши глухой,
Блаженства «пресного» вам опостыл напиток,
Отжившая душа не в том находит радость,
Что я вам принесла.. .[10, с. 9]
По сути, цикл посвящен не только женским чувствам, но и является прямой декларацией благородства Онегина, который не воспользовался чувствами неопытной девушки.
Идея стихотворения Д.М. Ратгауза «Пускай мой скорбный дух тревогою объят.» восходит к лермонтовскому «Пророку». Его лирический субъект - одинокая, романтическая личность, непонятая и непринятая толпой. Нравственное совершенство носителя речи противопоставляется безверию и лживости общества, отказавшегося от высоких идеалов.
Подобно лермонтовскому пророку, лирический субъект Д.М. Ратгауза находит успокоение вдали от людей, в мире природы, в «глухой тиши». Как и в стихотворении М.Ю. Лермонтова, отчужденность творческой личности от мира рождает в душе лирического субъекта страдания. Однако, в отличие от концепции предшественника, в стихотворении Д.М. Ратгауза отсутствует уверенность творца в своем даре, как и надежда на помощь высших сил.
Следовательно, поэт вновь стремился переосмыслить хрестоматийный текст, объяснить, что положение творца с течением времени стало еще более трагическим.
В большом количестве стихотворений Д.М. Ратгауза
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
в большей или меньшей степени реализуются приемы, восходящие к фетовской традиции. Основная цель их использования - формирование особой мелодики текстов. Как и А.А. Фет, поэт стремился использовать в лирике сложную поэтическую технику. В стихотворении «Если сердце моё утомиться любить» поэт использует кольцевую композицию:
Если сердце моё утомится любить,
Милый друг! перестану я жить.
Без любви жизнь - хаос,
И небес бледен свет,
Нет ласкающих грёз,
Без любви счастья нет,
Без любви жизнь недуг,
Лишь в любви красота,
Без любви всё вокруг
Нищета, нищета.
Если сердце моё утомится любить, Милый друг/ перестану я жить [10, с. 3]. Этот прием необходим был автору для того, чтобы акцентировать внимание на основной мысли произведения, выраженной в начале и в его завершающей части. Особая значимость строк выделяется и на ритмическом уровне. Большая часть текста написана 2-ст. анапестом, размером весьма редким для поэзии рассматриваемого периода (0,6% по данным М.Л. Гаспарова), а начальные и финальные стихи - разностопный анапест (4,3). Усечение второго стиха создает эффект плавного перехода от 4-х ст. анапеста к 2-х ст. основной части: «Если сердце моё утомиться любить,/ Милый друг! перестану я жить, -/Без любви жизнь - хаос» [10, с. 3], и напротив, переход от 2-х к 4-ст. анапесту резче подчеркивает идейно-художественную концепцию стихотворения: бессмысленность жизни без любви.
Кольцевая композиция подобного типа использована поэтом в стихотворениях: «Если можешь хоть миг ты любить и жалеть...», «В полусне», «В этом садике душистом», «Ты шептала мне грустно и нежно»; рефрен организует структуру текстов: «Храни в душе восторг святой.», «Лёгким ветром колышется штора.», «То, чего уж нет»; анафорой определяется строение стихотворений: «Приближение ночи», «Не все ль равно?», «Пускай нас свет клеймит завистливой молвою.», «По пути своих волнений.», «Отблеск далекой зари» и др.
Подчеркнутое обращение к традиции А.А. Фета следует объяснить внутренней потребностью Д.М. Ратгауза гармонизировать звучание стихотворений, повторить музыкальность, свойственную лирике старшего современника.
При этом в творческом наследии поэта был жанр, в котором Д.М. Ратгауз был абсолютно самостоятельным - это лирическая миниатюра.
Наиболее точная характеристика жанра лирической миниатюры была предложена И.Л. Альми, по мнению которой это «особый вид стихотворного произведения», жанр неканонический и автономный. К внешним
признакам лирической миниатюры исследователь относит объем (от 2 до 9 строк) и четкую композицию, завершающуюся итогом, обобщением; к внутренним - «завершенность, закругленность видения мира, кон-центрированность мысли, <...> один замкнутый, самодовлеющий образ, символически обобщенный или пластически обособленный» [1, с. 22]. В содержательном плане - это «может быть и излияние чувства, и выражение чистой мысли; но обе эти стихии выступают в их результативном, законченном выражении» [1, с. 22]. Миниатюры, по мысли исследователя, могут имитировать античную эпиграмму (надпись), сближаться с лирическим фрагментом, «представлять и портрет, и картину мира, и аллегорическое повествование, эмоциональное излияние либо размышление» [1, с. 22], лирическую зарисовку [1, с. 54].
Предложенная И.Л. Альми концепция является убедительной. Однако лирическая миниатюра обладает рядом дополнительных устойчивых характеристик: увеличенной плотностью содержания, интенсивностью выражения авторской мысли, повышенной концентрированностью образов и композиционной целостностью, проявляющейся в отсутствии строфического членения.
Лирические миниатюры Д.М. Ратгауза не являются однородными по своим структурным характеристикам. Наиболее распространенной в лирике поэта является миниатюра-сентенция, которая представляет собой умозаключение философского характера, завершающееся своеобразным pointe, несущим основную смысловую нагрузку.
Миниатюра Д.М. Ратгауза «Неразгаданный сон» относится к философской лирике поэта. Строение произведения достаточно типично для творчества Д.М. Ратгауза, так как в нем использован излюбленный прием - анафора: «Союзы тайных сил издревле начертали/ Рождение и смерть на жизненной скрижали/ Рождение и смерть, а между ними сон,/ Сон неразгаданный, - зовется жизнью он» [10, с. 7]. Лексический параллелизм раскрывает отношение к двум основным актам жизни человека, по сути, физиологическим, поэтому понятными и очевидными. Рождение и смерть отграничиваются от земного существования человека, таинственного и непостижимого.
Для понимания авторской мысли важна номинация текста, которая акцентирует основную мысль, выраженную в абсолютном его завершении и являющуюся прямой сентенцией.
Структура миниатюр «Сегодня как вчера, и завтра как сегодня.», «Борец» («С неправдой гибельной и злом.»), «Мгновения любви! - вот все, что в жизни есть.», «Песня» («Намек на что-то, полусон.»), «Тщетны к истине стремления.», «И Вы пресытились теперь!.. » является тождественной, а их основным признаком является афористичность двух последних стихов.
Следующая разновидность - медитативные миниатюры. В них раскрывается внутреннее состояние
лирического субъекта, обусловленное анализом мыслей и чувств, осознанием себя в окружающем мире.
Для миниатюры Д.М. Ратгауза «Вечность» характерно единство настроения и целостность мысли. Лирический субъект раскрывает свое трагическое мироощущение, обусловленное невозможностью изменить земное бытие и понять его сущность. Поэт использует анафору, подчеркивающую цикличность жизненных ситуаций:
Вечность бесстрастно играет минутными снами, Звуки веселья несутся и тают над нами, Звуки печали в душе воцарилися властно. Прошлое в бездну умчалось от нас безучастно. Тщетно мы вдаль устремляем тоскливые взгляды. Тщетно мы ждём от грядущего светлой отрады, Истины мглу озарить мы не в силах мечтами. Вечность бесстрастно играет минутными снами [10, с. 60].
Основная мысль отчетливо выражена на уровне номинации текста, подчеркивающем кратковременность жизни и непознаваемость вечности, и закреплена на уровне кольцевой композиции. Основная часть теста построена на последовательном «нанизывании» мотивов, характеризующих внутреннее состояние лирического субъекта.
Следовательно, семантической основой медитативной миниатюры являются размышления лирического субъекта, сконцентрированность не на окружающем мире, а на саморефлексии носителя речи. К отличительным чертам данной жанровой разновидности относятся ритмическая урегулированная, отсутствие резких интонационных сломов, последовательная характеристика состояний, определяемая приемом «нанизывания» мотивов.
Подобное строение тексов поэт использовал при создании миниатюр «Ворон» («Светлою весною над душистым садом.»), «Ты сорвала цветок лучезарной весной.», «Мгновение» («Весна, весна в моей груди.»), «И тает, тает ночь.» и т.д.
Третья жанровая разновидность - суггестивная миниатюра, отличительным признаком которой является передача эмоций лирического субъекта, вызванных состоянием окружающего мира, чаще всего созерцанием пейзажа. В миниатюрах, относящихся к данному типу, финальные переживания не являются логически мотивированными.
Типичным для суггестивной миниатюры является строение текста Д.М. Ратгауза «Возврат весны». Большая часть произведения характеризует возрождающуюся весеннюю природу, умиротворенную и наполненную светом. Поэтом используется звукопись («И шорох ветерка средь шепчущих ветвей» [10, с. 54]), вводится анафора («Волшебница-весна плывет ко мне в окно/ Волшебница-весна несет с собой мечты» [10, с. 54]). При этом стих, завершающий текст, диссонирует с его основным содержанием: «О, сердце бедное, о чем же плачешь ты?» [10, с. 54]. Немотивированность финала полностью разрушает общее настроение текста, а причины же пессимистичного душевного состояния лирического субъекта не объясняются.
Анализ произведений поэта доказывает, что Д.М. Ратгуаз во многом ориентировался на традиции предшественников. Однако, он, с одной стороны, демонстрировал свою приверженность эстетическим принципам чистого искусства, а с другой, стремился к поиску новых форм в полном соответствии с тенденциями эпохи. Таким творческим экспериментом поэта следует признать его лирические миниатюры.
Библиографический список
1. Альми И.Л. О лирике. Из истории миниатюры в русской поэзии XIX-XX веков// Внутренний строй литературного произведения. СПб.: Скифия, 2009. С. 21-61.
2. АсафьевБ.В. О музыке Чайковского: Избранное / Вступ. статья Е. Орловой. Л.: Музыка. Ленингр. отд-ние, 1972. 376 с.
3. БрюсовВ.Я. Д. Ратгауз. Поэт банальностей// Собрание сочинений в 7 томах/ Под общ. ред. П.Г. Антокольского. Т. VI. М.: Худож. лит. С. 352-355.
4. Грушко Г.И. Последний год жизни и творчества П.И. Чайковского: «путь» из будущего // Научно-методический электронный журнал «Концепт». 2015. Т. 13. URL: http://e-koncept.ru/2015/85021.htm.
5. Гумилев Н.С. Письма о русской поэзии/ Сост., вступ. ст., Г.М. Фридлендера; Коммент. и подгот. текста Р. Д. Тименчика. М.: Современник, 1990. 381 с.
6. Клименко-Ратгауз Т.Д. Вся моя жизнь: стихотворения, воспоминания об отце /Предисл. Л. Черевичника. Рига: Лиесма, 1987. 128 с.
7. Ковалева Т.В. Русский стих 80-90-х годов XIX века: автореферат дисс. ... кандидата филологических наук: 10.01.01. Москва, 1994. 16 с.
8. Мишина Т.Ю. Философские мотивы в лирике Д.М. Ратгауза (К проблеме поэтической преемственности)// Ученые записки Орловского государственного университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки», 2012. № 4. С. 212-214.
9. Поэты 1880-1890 годов // Поэты 1880-1890 годов/ Под ред. Г.А. Бялого. Л.: Сов. писатель, 1972. С. 5-64. (Библиотека поэта. Большая серия)
10. Ратгауз Д.М. Полное собрание стихотворений: в 3-х т. Т. 1: 1893-1890. СПб.-М.: Т-во М.О. Вольф, 1900. 186 с.
Reference
1. Almi I.L. About the lyrics. From the history of miniatures in Russian poetry of the XIX-XX centuries // Internal structure of a literary work. SPb .: Scythia, 2009. Pp. 21-61.
2. Asafiev B.V. About Tchaikovsky's music: Selected / Introductory article of E. Orlova. L .: Music. Leningrad. department, 1972. 376 p.
3. Bryusov V.Ya. D. Rathaus. Poet of platitudes // Collected works in 7 volumes / Under total. ed. P.G. Antokolsky. T. VI. M .: Art. lit. Pp. 352-355.
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
4. Grushko G.I. The last year of the life and work of P.I. Tchaikovsky: «way» from the future // Scientific-methodical electronic journal «Concept». 2015.Vol. 13. URL: http://e-koncept.ru/2015/85021.htm.
5. Gumilev N.S. Letters about Russian poetry / Comp., Entry. Art., G.M. Friedlander; Comment. and preparing of text by R.D.Timenchik. Moscow: Sovremennik, 1990. 381 p.
6. Klimenko-Ratgauz T.D. My whole life: poems, memories of my father / Preface. L. Cherevichnik. Riga: Liesma, 1987. 128 p.
7. Kovaleva T.V. Russian verse of the 80-90-ies of the XIX century: abstract dissertation. ... candidate of philological sciences: 10.01.01. Moscow, 1994.16 p.
8. Mishina T.Yu. Philosophical motives in the lyrics of D.M. Rathaus (On the Problem of Poetic Continuity) // Scientific Notes of the Orel State University. Series «Humanities and Social Sciences», 2012. No. 4. Pp. 212-214.
9. Poets of 1880-1890 // Poets of 1880-1890 / Ed. G.A. Bialy. L .: Sov. writer, 1972. Pp. 5-64. (Library of the poet. Large series)
10. RatgauzD.M. Complete collection of poems: in 3 volumes. T. 1: 1893-1890. SPb.-M .: T-in M.O. Wolf, 1900.186 p.
