CC BY
20
УДК 821.161.1:821.512.37 ББК Ш33 (2=411.2)6+Ш3 3(2=643)
Р.М. Ханинова, Д.В. Маргушина
Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова
ПОЭМА-ПОСВЯЩЕНИЕ НИКОЛАЯ ПОЛИВИНА «МИША ЧЕРНЫЙ»
В статье рассматривается творческая история поэмы московского поэта Николая Поливина «Миша Черный» (1990), посвященная памяти калмыцкого писателя Михаила Хонинова, легендарного Миши Черного, командира партизанской роты в годы Великой Отечественной войны в Беларуси. Поэма исследована в жанровом, структурном, сюжетном, проблемно-тематическом, художественно-изобразительном плане, изучено соотношение между образом главного героя и его прототипом, выявлены особенности историзма и художественного вымысла в произведении. Актуальность исследования обусловлена изучением калмыцкой темы в русской поэзии ХХ века в жанре поэмы.
Ключевые слова: поэма, посвящение, Миша Черный, Великая Отечественная война, партизаны, Беларусь, герой-калмык.
R.M. Khaninova, D. V. Margushina
Kalmyk State University
DEDICATION-POEM BY NICOLAY POLIVIN «MISHA CHERNY»
The article deals with the original history of the poem "Misha Cherny" (1990) by the Moscow poet Nikolai Polivin. The poem is dedicated to the memory of aprominent Kalmyk writer Mikhail Khoninov. He was a legendary guerrilla company commander on the territory of Belarus during the Great Patriotic War. People loved him and called him"Misha Cherny". The authors analyze the genre, structure, plot, problem-thematic and artistic-visual terms of the poem. The researchers reveal the relationship between the main character and his prototype, as well as features of historic truth and artistic fiction of the poem.The article reflects the need to study Kalmyk themes in Russian poetry of the twentieth century in the genre of the poem.
Key words: poem, dedication, Misha Cherny, the Great Patriotic War, guerrillas, Belarus, Kalmyk hero.
В русской поэзии есть немного поэм на калмыцкую тему.
В XIX веке Н.А. Мельгуновым (1804 - 1867) и Н.В. Станкевичем (1813 - 1840) была создана пародия на пушкинскую поэму «Кавказский пленник» под названием «Калмыцкий пленник» (1832) [1, с. 538-539]. По мнению В.М. Жирмунского, «Калмыцкий пленник», «очевидно, задуман, как чисто литературная пародия на популярную романтическую поэму. Самое появление этого отрывка в "Молве»", издаваемой Надеждиным, придает ему понятный современникам смысл - полемического выступления против русских "романтиков". Начало напоминает скорее "Онегина" - герой "едет" на почтовой тройке из Петербурга в провинцию: "Этьен и бледный и печальный, Расставшись с Питером, летит. Бубенчик, будто стон прощальный, Протяжно в слух ему звенит...". Следует психологический портрет героя с обычными биографическими мотивами - разочарования, несчастной любви в прошлом: "Он в первом цвете жизни, молод; Но, ах! узнал уже любовь, Любовь несчастную, и холод В его душе остался вновь. Он едет, бедный, погляди-ко, Как он печалию томим. И сердце пусто, сердце дико, Как степь, которая пред ним. Печален он...". Как обычно, далее приво-
дится "песни ямщика", на которой пародия обрывается. Таким образом, сюжетные сближения с "Пленником" Пушкина, намеченные в заглавии, остаются неиспользованными, но самая «отрывочность» вступления - две страницы, образующие начало "главы I", за которым не следует никакого продолжения, есть также прием пародии на заполнявшие журналы и альманахи "отрывки" из незаконченных "романтических поэм"» [2, с. 255-256].
В русской поэзии ХХ века появилось несколько поэм на калмыцкую тему. Первое произведение «Сургаль - всё: поэма из калмыцкой жизни», написанное в 1919-1920 годах пролетарским поэтом Егором Ефимовичем Нечаевым (1859 - 1925), адресовано Антону Мудреновичу Амур-Санану (1888 - 1938) и опубликовано отдельным изданием в 1922 году. Они подружились в Москве, куда Амур-Санан приехал учиться в Народный университет им. А.Л. Шанявского в 1915 году. Это первая русская поэма в советской литературе о жизни калмыцкого народа на основе биографии прототипа, не ставшая событием ни в истории отечественной поэзии, ни в творчестве самого автора [3, с. 424-451]. Она не имела особых отзывов, за исключением заметок Д. Усова (1923) [см. 4, с. 3-25] и Е. Польской (1968) [5, с. 3], где были отмечены ее слабость и наивность.
Вторая поэма «Баллада о Горбатом мосте» была создана спустя десятки лет - в 1969 году - украинским поэтом Владимиром Михановским и посвящена Михаилу Ванькаевичу Хонинову (1919 - 1981), с которым автор познакомился в Москве в период учебы на Высших литературных курсах Литературного института им. А.М. Горького. По невыясненным причинам она не была сразу опубликована, поэтому относится к возвращенной литературе: была напечатана после согласия ее автора под названием «Горбатый мост» в сокращенном виде в хрестоматии 2014 года [6, с. 53-60]. Поэма была написана после одноименного стихотворения поэта 1969 года и перекликается с ним по сюжету. Эти посвящения стали предметом исследования в статье Р.М. Ханиновой и Э.Б. Очировой [7, с. 77-81].
Третья поэма Николая Георгиевича Поливина (1925 - 1999) «Миша Черный» (1988), ставшая объектом и предметом исследования этой статьи, была посвящена памяти ушедшего из жизни друга.
Эти русско-калмыцкие литературные связи демонстрировали как дружеские контакты писателей, так и освоение новых тем и героев в контексте отечественной словесности прошлого столетия, инонациональный аспект русской поэзии.
В 2014 году в совместной статье Р.М. Ханинова и Э.Б. Очирова условно разделили поэмы-посвящения М. Хонинову на две группы, написанные при жизни адресата («Горбатый мост» В. Михановского, 1969) и после его ухода из жизни («Миша Черный» Н. Поливина, 1990) [8, с. 292].
Впервые Николай Поливин и Михаил Хонинов встретились в Астрахани во время дней российской литературы в 1964 году. С той поры они сотрудничали, переводили стихи друг друга, выпускали книги с переводами, обменивались авторскими изданиями с дарственными надписями, переписывались. Николай Поливин был постоянным переводчиком стихотворений и поэм Михаила Хонинова с калмыцкого языка на русский.
Вначале в газете «Советская Калмыкия» в 1988 году был напечатан отрывок из его поэмы [9, с. 3]. Представляя его читателям, калмыцкий писатель Алексей Балакаев заметил, что «о военных подвигах М. Хонинова написаны стихи и поэмы, повести и пьесы... <.. .> И вот русский поэт Николай Поливин, друг и переводчик Михаила Хо-нинова, хорошо знавший его нелегкую судьбу и высокое творчество, написал поэму
"Миша Черный".» [10, с. 3]. Затем поэма вошла в сборник поэта «Миша Черный», изданный в Элисте в 1990 году.
«Вместо предисловия» московского поэта Льва Кондырева предшествует знакомству читателей с этим сборником. Хорошо знавший Михаила Ванькаевича, он подчеркнул: «"И труд, и бой во имя мира, во имя счастья на земле" - всегда были и оставались главными в творчестве Михаила Ванькаевича Хонинова. Книга, много лет задуманная поэтом и переводчиком Михаила Хонинова - Николаем Поливиным, на мой взгляд, станет хорошим литературным памятником замечательному поэту, партизану, так рано ушедшему от нас, сгоревшему в яростном огне борьбы за счастье родного народа, за счастье наших советских людей» [11, с. 6]. Эпический характер поэмы Кондыреву видится в том, что это «поэтическое полотно о мужественном сыне калмыцкого народа, о том прекрасном крае, который вырастил и воспитал в нем героя, научил горячо любить социалистическую Родину» [11, с. 6].
На книгу откликнулись рецензиями журналист В. Колесниченко и читатель А. Петрушин. Отмечая структуру издания, В. Колесниченко вслед за Л. Кондыревым писал, что в сборнике не случайно сначала публикуется цикл стихов «Ястребиная метель», а затем уже поэма: стихи как бы подготавливают читателя к восприятию в книге главного, помогают понять шире, глубже героя-поэта и партизана Михаила Хонинова [12, с. 3].
«Поиску истины чужды украшательства и многословие, - считал А. Петрушин. -Простота, строгость мысли, лаконичность - вот ориентиры, по которым с первой и до последней строфы сверяет направление автор поэмы. В небольшой семнадцатой главе второй части речь идет уже о том, как герой вернулся в родные края: "к друзьям, к делам, к земле, к стихам и соловьиным певчим планам", оставив позади страшные бомбовые удары, свист пуль, вой мин в далеких полесских лесах. Там он возмужал, обрел новые человеческие качества, перед ним во всю ширь открывался новый прекрасный мир, за который он бесстрашно сражался с заклятым врагом, не жалея ни сил, ни самой жизни» [13, с. 3].
Предметом исследования в литературоведении эта лиро-эпическая поэма Н. Поливина еще не стала. Поэму предваряет посвящение: «Отважному белорусскому партизану, замечательному калмыцкому поэту Михаилу Ванькаевичу Хонинову» [14, с. 25]. Эти две составляющие - партизан и поэт - определили на первый взгляд названия двух ее частей: «Ковыльные были» и «Лесные мстители». Но в сюжетном плане первая часть включает события из жизни главного героя до войны и во время войны, действие происходит в калмыцкой степи и белорусских лесах. Во второй части показан партизанский период, лишь заключительная семнадцатая глава переносит действие в Калмыкию, куда приехал после победы воин-калмык. Вероятно, из-за цензуры в свое время автор поэмы не мог написать о том, что его герой не вернулся домой после войны, а отправился в сибирскую ссылку, где находились калмыки, в сентябре 1944 года во время сталинских репрессий. Когда стало возможным сказать правду, он, видимо, решил не перерабатывать текст. Возможно, потому, что не располагал нужным биографическим материалом относительно сибирской поры жизни своего героя. Таким образом, мы можем указать на то, что поэма не имеет строго документальной основы, что подтверждается ее дальнейшим анализом.
Все главы не имеют строфической формы, многие из них разбиты на фрагменты, некоторые строчки построены «лесенкой». В первых двух главах дан четырехстопный ямб с перекрестной рифмовкой и чередованием женской и мужской рифм, в третьей главе - чередование четырехстопного ямба с четырехстопным нечетким амфи-
брахием, в четвертой главе - вначале четырехстопный амфибрахий, в 1-2 фрагментах - четырехстопный ямб, в 3 фрагменте - трехстопный хорей и т.д. Таким образом, вся поэма построена с помощью разных стихотворных размеров, которые, по замыслу автора, должны передать ритм жизни заглавного героя.
Первая часть поэмы состоит из 12 глав, вторая часть - из 17 глав. По мнению Л. Кондарева, «каждую главу помогают глубже осмыслить краткие философские изречения, в целом выстраивающиеся в один из главных стержней произведения» [11, с. 6]. Действительно, каждую главу предваряет авторский эпиграф. Первый и последний эпиграфы образуют кольцевую композицию. Первый эпиграф: «Точка-тире, точка-тире... Что это? Апрельская капель? Да. А может быть, это наша жизнь?» [14, с. 26]. Если взять за основу Азбуку Морзе, то это обозначение буквы «А», которая передается двумя знаками: точка, тире. В данном случае - удвоение буквы «А». С этой буквы начинаются алфавиты на кириллической основе. Автор задается вопросом об апрельской капели и отвечает утвердительно. Первая строка как будто бы подтверждает это: «В тюльпанах степь и кони пляшут» [14, с. 26]. Но смысл первой главы, сообщающей о смерти главного героя, ставит точку в конце его недолгой жизни и тут же открывает тире как продолжение жизни поэта в другом измерении - в его творчестве, в том числе и в самой поэме Поливина. «Сражен джигит в бою неравном / на сотен тысяч батарей, / недуг хватил калибром главным / по тонким струнам ковылей / и рикошетом - в грудь поэта. / И сердце - вниз, / и замер стук. / И траурной каймой одетый / стал точкой / горизонта круг.» [14, с. 27]. Последний эпиграф: «И снова -тире и точки. Это - память, избирательно хранящая самое яркое, самое значительное из нашего бытия» [14, с. 27]. Таким образом, этот эпиграф давал новое прочтение, возвращая к начальному эпиграфу. Это и буквы Алфавита Морзе, складывающиеся в буквы, слоги, слова, предложения, передающие воспоминания лирического субъекта об ушедшем поэте-партизане, память о друге.
С первой главы автор вводит действительное партизанское имя заглавного героя. «Эгей, / откликнись, Миша Черный, / степей калмыцких вольный сын!» [14, с. 27]. Так калмыка прозвали боевые соратники за смуглый цвет лица, черные глаза и волосы. Во второй главе дана его характеристика в семантическом контрасте имени и жизни: «Мир защищая, Миша Черный, / жизнь отдал светлую свою!» [14, с. 29]. Третья глава являет типичную картину жизни калмыцкой бедноты: нищета, холод, голод, болезни детей, падеж скота. Автор вводит безэквивалентную лексику: гелюнг. «Внушал беднякам гневливый гелюнг: / "От счастья аркан у хана хранится. / Сгибайся так, чтоб хребет трещал, / глядишь, / у Всесильного / будешь в фаворе."» [14, с. 29]. Здесь и далее поэт часто нарушает стилистическую однородность. Так, в речь буддийского священника он вводит чужеродное разговорное - быть в фаворе, то есть пользоваться покровительством. Эпиграф к четвертой главе («Часы жизни в двадцатом веке двигает пружина времени, подаренная людям Октябрем») помогает понять судьбу заглавного героя, которая определена Советской властью. Автор обращается к жизни его семьи, упоминая имя отца: «У Ванькая легко разогнулась спина: / дом - что чаша, / домбры зазвенела струна» [14, с. 30]. С точки зрения отца мечта сына стать артистом возможна при новой власти: «Взять хоть сына: / парнишка и петь, / и плясать / может так, / что и пары ему не сыскать / ни в хотоне родном, / ни в самой Элисте. / Стать артистом мечтает Мишук / и мечте / этой крылья дает наша добрая власть. / Что ж, Мишутка, учись, / чтоб жилось тебе всласть!» [14, с. 31]. Здесь же впервые вводится фамилия ученика, отвечающего у доски, - Хонинов. Он назван известным (школьным) поэтом. Действительно, Хонинов начал писать стихи еще на школьной скамье. Слушая в ноч-
ном рассказы о героях гражданской войны, мальчишки мечтали стать такими, как Ока Городовиков и Семен Буденный. «Миша снится / за Отчизну правый бой» [14, с. 36]. В пятой главе дан портрет молодого героя: «Ростом Миша невысок, / но широк плечами. / Мягкий южный говорок / Мишу отличает. / Круглолиц и большеглаз. / Пышен чуб и черен» [14, с. 36-37]. Шестая глава переносит шестнадцатилетнего героя в Астрахань в техникум искусств, но на самом деле ему было тогда четырнадцать лет, потому что он прибавил себе два года, чтобы получить паспорт для отъезда на учебу (настоящая дата рождения - май 1922 года). Техникум Хонинов через два года окончил. В поэме же война разбила «мечты - / на части!» [14, с. 40]. И герой - уже в армии, он - лейтенант. Здесь также отступление от биографии прототипа: в Красную Армию Хонинов был призван в октябре 1939 года, служил в Забайкальском военном округе, до этого он успел с сентября 1936 года поработать артистом на сцене Калмыцкого драмтеатра. После окончания краткосрочных военных курсов Сретенского военно-пехотного училища (г. Сретенск Читинской области) получил звание младшего лейтенанта, войну завершил при демобилизации летом 1944 года в звании лейтенанта [15, с. 14-44]. В поэме он - командир стрелкового взвода: «До чего ж шагает браво / Мишин взвод,/ солдатский взвод» [14, с. 41]. И вскоре теплушки уходят на фронт, и с ними молодой калмык. В седьмой главе описаны первые бои, окружение, в которое попал его взвод. Здесь нет конкретного хронотопа, косвенно говорится также о боях под Тулой: это октябрь-декабрь 1941 года. Первые же бои Хонинов принял 13 июля на смоленской земле, защищая Ельню, Смоленск, Демидов. «За двадцать душ один в ОТВЕТЕ / ТЫ - старше командира нет, / и то, что только двадцать лет / тебе исполнилось недавно, / судьба уж не возьмет в расчет» [14, с. 46]. С восьмой главы в поэму входит партизанская тема. Появляется новый (вымышленный) персонаж - партизан Степан Шлычный, погибший в совместной разведке. Заключающая первую часть поэмы двенадцатая глава открывается многозначным эпиграфом: «Солдатами многие становились по приказу, партизанами - только по зову сердца» [14, с. 53]. Имя нового партизанского командира становится известным друзьям и врагам: «Танки рвет и пушки плющит / Миши Черного отряд. / Под откос летят составы. / Под покровом плотной мглы / полицейские заставы / выгорают до золы. / Крепнет Мишин взвод-дружина, / пополняется отряд.» [14, с. 53]. Это общая характеристика партизанской борьбы с уточнением места дислокации - «Полесский край» [14, с. 52].
Эпиграф к первой главе второй части «Лесные мстители» можно отнести в целом и ко всему произведению Поливина: «Перед героизмом белорусских партизан склоняют головы самые заслуженные герои войны» [14, с. 54]. Не придерживаясь реальных топонимических координат, автор вводит вымышленный Лисий лог, где партизаны взорвали бензобаки. «Сыплет, сыплет / соль на раны / Миша Черный палачам» [14, с. 54]. Летят под откосы эшелоны с вражеской силой, взрываются мосты. Вымышленным персонажем является в поэме и гестаповский офицер Генрих Рох с приказом поймать и доставить Мишу Черного. Изменяя некоторые биографические детали, поэт рассказывает о том, как отряд Миши Черного встретился с отрядом «Бороды» и как они приняли решение о совместных партизанских действиях. Под именем «Бороды» в поэме речь идет о Савелии Герасимовиче Сидоренко, бывшем командире Могилевского партизанского соединения в Белоруссии, носившем бороду и получившем за это такое прозвище. Поливин называет этого персонажа вымышленным именем-отчеством - Иван Петрович, наделяет вымышленной биографией. «Командовать назначил / Борода / Хонинова / не взводом - разведротой!» [14, с. 54]. Способствовал этому командир разведки, вымышленный персонаж в поэме Иван
Кравцов. На самом деле, у Хонинова была отдельно действующая рота, выросшая до 300 партизан. В пятой главе другой вымышленный персонаж, шеф гестапо в Орше Курт велит разыскать и поймать Мишу Черного, который продолжает свои диверсии в тылу врага. На поимку отправляются два полицая Димка Рыжий и Рахмет Рахме-тулла, но партизанский командир перехитрил их и расстрелял из автомата. Девятая глава продолжает лирический мотив, начатый в первой части: школьные подружки говорят Мише-поэту о Нине, теперь на войне она снится ему. Он задается вопросом, как живется ей, ведь в вольные степи вторглись враги. Надо отметить, что Нина - это послевоенная жена поэта, до войны он был уже женат, у него родилась первая дочь. Поэтому здесь тоже нарушена биографическая канва личной жизни заглавного героя. Такие нарушения наблюдаем и в воспоминаниях лирического героя о сестренке, матери и отце, бабушке, оставшихся на родине. Его родители умерли еще до войны - в 1935 и 1938 году соответственно. У Михаила была не сестренка, а старшая сестра, сам он был младшим в семье, в которой росло еще трое сыновей: все они ушли на войну, вернулось только двое. Бабушки к тому времени тоже не было в живых.
Размах партизанской войны в поэме показан в перечислительном ряду как ее вожаков - Федорова, Ковпака, Медведева [14, с. 56], так и собирательных образов ее участников - «Андрюши, / Катюши / да Вани / бьются с врагом» [14, с. 80]. В десятой главе к поимке Миши Черного присоединяется барон фон Крюге (тоже вымышленный персонаж); штандартенфюрер обещает за голову неуловимого мстителя сначала тысячу марок, затем пять тысяч марок. На самом деле фашисты предлагали за него десять тысяч оккупационных марок, что было эквивалентно ста тысячам рублей. Бесславная смерть ждала фон Крюге в одиннадцатой главе, когда партизаны «Бороды» повесили его на осине. Несмотря на то, что многие партизанские подвиги Миши Черного документально известны [15], автор поэмы вновь описал вымышленную боевую операцию в двенадцатой главе: переодевшись полицаем, он швырнул две гранаты в окно эсэсовского штаба на одном хуторе. В тринадцатой главе герой уходит от вражеской погони на чужом коне, раненый, он пытается добраться до своих. Письмо Нины завершает конец этой главы. Девушка пишет письмо любимому наугад на фронт, не зная адреса, сообщая ему, что просится на фронт, чтобы быть с ним рядом, в постскриптуме добавляет, что окончила курсы медсестер. Она верит, что он живой и крепко воюет. Письмо подписано инициалами «Н.М.».
Партизанскую защиту местного населения от карателей и фашистов автор показал через судьбу полесской девушки Олеси, у которой погибла вся семья, Миша Черный взял ее в отряд, назвав своей сестренкой (восьмая и девятая главы). О ней он вспоминает в четырнадцатой главе: «Согрели ее побратимы / своей добротой / и заботой людской!..» [14, с. 97]. Конец четырнадцатой главы носит публицистический характер. Автор размышляет о том, как люди не ломались, не сдавались, подчеркивает интернациональный пафос борьбы за родину: «И белорус, / и русский, / и калмык / большое счастье / отстояли вместе!» [14, с. 98]. Он утверждает закономерность долгожданной победы советского народа в 1945 году, напоминая о параде на Красной площади. Сцены в госпитале, где лечится от ранения в ногу Миша Черный, расширяют рамки повествования, вводя новых персонажей - раненых летчика и партизана, которых воодушевляет для дальнейшей борьбы заглавный герой, прибегая к метафоре: «.ничто тебя не выбьет из седла!..» [14, с. 102]. Он вспоминает отцовский хо-тон-поселение (безэквивалентная лексика в поэме), верит, что родная земля быстрее исцелила бы его от всех недугов. Мотив калмыцкой родины рефреном проходит через все произведение.
Предпоследний эпиграф к предпоследней главе поэмы утверждает торжество жизни над смертью, несмотря на то, что Миша Черный потерял во время боевой операции своего друга Ивана Кравцова: «Жизнь - это великий праздник, и сама Земля наша - замечательный праздник Вселенной!» [14, с. 104]. Правда, вызывает сомнение реакция партизанского командира на эту смерть - плач и слова: «День пропащий!.. / Год пропащий!.. - / Больше нет Ивана!..» [14, с. 104]. Такой пессимизм не был свойственен прототипу.
Белорусская топонимика в этой главе дополнена другими городами: Бобруйск, Гомель, Минск, Гродно. Близится освобождение белорусской земли - это лето 1944 года.
Лейтмотивом поэмы стало словосочетание поэт-партизан, лирический герой сочиняет стихи и на войне. Его возвращение на родину сопровождается призывом: «И зреет песня, корни строк / велят / за вечный мир бороться, / зовут на бой / Его, / Ее...» [14, с. 107]. В последний раз в заключительной главе появляется партизанское имя заглавного героя: «Отчаянное ребятье / кричит: / "Вернулся ЧЕРНЫЙ МИША!"» [14, с. 107]. Это становится кодом, открывающим картины мирной жизни, мирного труда. Поэтому мажорно звучит финал поэмы: «Привет, родная сторона! / Снимай / военной жизни коды! / Чудачка - мирная весна / особых требует подходов / к друзьям, / к делам, / к земле, / к стихам / и к соловьиным / певчим планам./ Встречай, невеста, / жениха, / встречай / лихого партизана!» [14, с. 107].
Финал поэмы вновь нарушает биографическую канву прототипа, который в сентябре 1944 года был снят с фронта, демобилизован и отправился в сибирскую ссылку, в Красноярский край, к своей первой семье.
Подводя итоги, отметим, что лиро-эпическая поэма Николая Поливина «Миша Черный» сочетает в себе документальность и художественный вымысел, конкретные факты и обобщающие картины, реальных людей и вымышленных персонажей, исторические топонимы и придуманные.
Биографическая хроника прототипа частично нарушена: до войны, во время войны и после войны. Автор не посчитал нужным придерживаться документализма, подчеркивая тем самым художественный принцип своего произведения. Тем не менее заглавный герой имеет реальную фамилию Хонинов и партизанское имя - Миша Черный. Его фронтовая и партизанская судьба показана в поэме неравномерно - в основном участие в партизанском движении в Белоруссии. Сибирская ссылка М. Хо-нинова не названа. Художественный хронотоп в финале - май 1945 года, возвращение героя на родину, в Калмыкию, в Элисту. Топоним Элиста постоянно акцентирует столицу Калмыцкой республики, где до войны жил и работал актером и диктором радио будущий Миша Черный. Структура произведения из двух частей соединяет довоенную, военную и послевоенную жизнь «калмыцкого батыра, полесского героя» [14, с. 97]. Стилевая неоднородность поэмы определена, с одной стороны, системой персонажей разных национальностей, речь которых передает языковые особенности и разную степень владения русским языком, например, немецких офицеров (зер гуд, капут, швайн, карашо, зольдат). С другой стороны, использованы, например, безэквивалентная лексика (гелюнг, хотон, батыр), криминальный жаргон (фраерок), просторечие (бузотер, якшаться, ублюдки), разговорное (помчаться в тартарары, прыть, отродье), отрывки из мнимых стихотворений главного героя, фрагменты народных песен, письмо (Нины), фразеологизмы (положить глаз, провести на мякине, сыпать соль на раны), устаревшие слова (малость, тать, ворог), диалектизмы (реготать), областные слова (киса - мешок с завязкой), мифологизмы (Жар-птица, чудо-девица),
начало мусульманской молитвы (алла-бисмилла), военная лексика (дот, блиндаж, комсостав, лейтенант), название музыкальных инструментов (сопилка, домбра) и др. Название поэмы Н. Поливина «Миша Черный» указывает на легендарное имя поэта-партизана, под которым его знали современники и знают потомки.
Ныне, в XXI веке, новые поэмы на калмыцкую тему в русской поэзии еще не созданы.
Список литературы
1. Мельгунов Н.А., Станкевич Н.В. Калмыцкий пленник. Отрывок из романтической поэмы // Русская романтическая поэма. - М.: Правда, 1985. - С. 538-539.
2. Жирмунский В.М. Избранные труды. Байрон и Пушкин. - Л.: Наука, 1978. -425 с.
3. Нечаев Е.Е. Сургаль - все // Нечаев Е.Е. Полное собрание сочинений в одном томе. - М.-Л.: Земля и фабрика, 1928. - С. 424-451.
4. Пюрвеев В. Литературное движение 20-х годов в Калмыкии // Закономерности формирования и развития калмыцкой советской литературы. - Элиста, 1980. - С. 3-25.
5. Польская Е. Амур-Санану посвящено // Сов. Калмыкия. - 1968. - 3 августа. - С. 4.
6. Михановский В. Горбатый мост // Тема войны и мира, депортации в русской и калмыцкой литературе ХХ-ХХ1 веков: хрестоматия. Ч. 2. - Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2014. - С. 53-60.
7. Ханинова Р.М., Очирова Э.Б. Стихотворение «Баллада о Горбатом мосте» и поэма «Горбатый мост» В. Михановского в сравнительно-сопоставительном плане // «Где родина, там наша песня и воля»: тема Великой Отечественной войны и депортации калмыцкого народа в калмыцкой и русской литературе: сб. статей. - Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2014. - С. 77-81.
8. Ханинова Р.М., Очирова Э.Б. Стихи и поэмы русских поэтов как посвящения Михаилу Хонинову в аспекте военной темы // Региональная научно-практическая конференция «Традиции и новаторство калмыцкой национальной художественной культуры: литература, фольклор, искусство»: материалы. - Элиста: Изд-во Калм. унта, 2014. - С. 291-294.
9. Поливин Н.Г. Миша Черный // Сов. Калмыкия. - 1988. - 16 апреля. - С. 3.
10. Балакаев А. Слово о друге // Сов. Калмыкия. - 1988. - 16 апреля. - С. 3.
11. Кондырев Л. Вместо предисловия // Поливин Н.Г. Миша Черный: стихи, поэма. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990. - С. 5-6.
12. Колесниченко В. Светлые строки о поэте // Комсомолец Калмыкии. - 1990. -31 августа. - С. 3.
13. Петрушин А. Остаюсь неизменным поклонником // Советская Калмыкия. -1990. - 31 октября. - С. 3.
14. Поливин Н.Г. Миша Черный: стихи, поэма. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990. 107 с.
15. Ханинова Р. «Другой судьбы не надо.». Жизнь и творчество Михаила Хони-нова. Автобиография. Интервью. Воспоминания современников. Очерки. Статьи. -Элиста: Издательство Калмыцкого университета, 2005. - 256 с.
