CC BY
159Драфт: молодая наука
А.М. МЕНЬЩИКОВА
(Уральский федеральный университет им. Б.Н. Ельцина, г. Екатеринбург, Россия)
УДК 821.161.1.09 (Ахматова А.)
ББК Ш5(2Рос=Рус)6-4
«ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ» А. АХМАТОВОЙ:
МНОГОВАРИАНТНОСТЬ ТЕКСТА
КАК СТРУКТУРНО-СМЫСЛОВАЯ СПЕЦИФИКА
Аннотация: «Поэма без героя» существует в виде вариантов, что обусловливает изменения на всех уровнях текста. Причины многовариантности сводятся к трем наиболее значимым: неотступности «Поэмы» от автора, диалогизму и полифонизму. Варьирование произведения представляется проявлением незавершенности текста в силу его специфики: обращенности к различным эпохам, темам, голосам, звучание которых от варианта к варианту изменяется, обогащаясь новыми аллюзиями и смыслами.
Ключевые слова: автор, вариативность, время, диалогизм, либретто, незавершенность, память, полифонизм, пространство, эпиграф.
А. Найман в «Рассказах о Анне Ахматовой» отмечает, что «как единое целое Поэма существовала уже в 1942 году, в ней было тогда 370 строк. За время вставок и исправлений, из которых последние появились незадолго до смерти, всего прибавилось еще столько же, не считая строф, которые Ахматова оставила за пределами текста»1. Стоит добавить, что каждый из вариантов «Поэмы», по-видимому, казался автору окончательным и, следовательно, тексты, измененные в разное время, были прочитаны, переписаны, подарены, то есть сохранились не только в личных архивах, но и в памяти современников, в тетрадях, подписанных А. Ахматовой. Например, Л. Чуковская в «Записках...» отмечает в мае 1953 года: «В довершение счастья, она, без просьбы с моей стороны, подарила мне окончательный вариант “Поэмы”»2. Это обстоятельство привело как к распространению текста за пределами узкого круга исследователей, имеющих доступ к рукописям поэта, так и к сложившемуся равноправию между ранними и более поздними вариантами и их параллельному существованию.
1 Найман А. Рассказы о Анне Ахматовой. - М.: АСТ: Зебра Е, 2008. С. 187. Далее текст цитируется по этому изданию.
2 Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой: В 3 т. Т. 2. 1952-1962. - М.: Время, 2007. С. 67.
Драфт: молодая наука
В наиболее новом и полном издании «Поэмы»3 собрано 10 редакций, датированных 1942-1963 гг. Кроме того, авторы издания указывают на более поздние правки каждого из вариантов. Точное количество рукописей неизвестно, поскольку, по мнению Т.В. Цивьян, неизвестные варианты текста остаются в личных архивах и сегодня: «Постепенно, в течение десятилетий всплывали (и это продолжается по сей день - таковы особенности “Поэмы”) новые и новые списки, строфы, строки.. .записи слушателей и читателей.. ,»4.
Многовариантность «Поэмы без героя» обусловлена, как представляется, тремя аспектами, с которыми связана большая часть изменений, появляющихся от варианта к варианту.
Во-первых, это - неотступность «Поэмы» от автора. Июнем 1958 года в записных книжках поэта зафиксировано: «Сегодня ночью я увидела (или услышала) мою поэму как трагический балет. (Это второй раз, первый раз это случилось в 1944 г.) Будем надеяться, что это ее последнее возвращение, и когда она вновь явится, меня уже не бу-дет.»5. О возвращении «Поэмы», рядом с которой неизменно звучит «Другая», Ахматова говорила не единожды. Так, о пустотах и пропущенных строфах, число которых увеличивается к более поздним вариантам, отмечено 31 августа 1961 года: «Сейчас я поняла: “Вторая” или “Другая”, которая так мешает чуть не с самого начала - это просто пропуски, это незаполненные пробелы, из которых, иногда почти чудом, удается выловить что-то и вставить в текст» (Записные книжки, с. 147-148). В качестве примера подобных пропусков и отточий достаточно сравнить первые строки «Посвящения» (или, в более поздних вариантах, «Первого посвящения»):
Редакции 1942-1944 гг.: «.А так как мне бумаги не хватило / Я на твоем пишу черновике» (Крайнева, с. 164, 196, 233).
Редакция 1946 г.: «.а так как мне бумаги не хватило / Я на твоем пишу черновике» (Крайнева, с. 266);
Редакции 1956-1963 гг. «............/.а так как мне бумаги не
хватило, / я на твоем пишу черновике» (Крайнева, с. 299, 402, 478,
3 «Я не такой тебя когда-то знала»: Анна Ахматова. Поэма без героя. Проза о Поэме. Наброски балетного либретто: материалы к творческой истории / Изд. подг. Н.И. Крайнева; под ред. Н.И. Крайневой, О.Д. Филатовой. - СПб.: Издательский дом «М1ръ», 2009. - 1488 с. Далее редакции «Поэмы без героя» цитируются по этому изданию.
4 Цивьян Т.В. «Поэма без героя» Анны Ахматовой // Семиотические путешествия. - СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2001. С. 161.
5 Записные книжки Анны Ахматовой (1958-1966). Москва - Torino, 1996. С. 19. Далее текст из записных книжек цитируется по этому изданию.
Драфт: молодая наука
588). При этом в варианте 1956 года пропущенная строка добавлена уже после создания всего текста, что указывает на возвращение к тексту «Поэмы» после окончания работы, ощущением ее строф как части чего-то большего, не вмещающегося в строки.
Поэма то и дело стремится к балетному либретто. 17 мая 1961 года в записной книжке поэт говорит: «Она. с помощью скрытой в ней музыки дважды уходила от меня в балет» (Записные книжки, с. 137). В этой связи особенно любопытен текст поэмы 1956 года, в котором отсутствует такой структурный элемент как «Вместо предисловия»: оно заменено на «(предисловие к балету “Триптих”)». В тексте, который не повторяется ни в одном из других вариантов, поэт говорит об очередном появлении поэмы: «Но мне все же хочется отметить это событие, хотя бы в одном списке, что я и делаю сейчас. Я помню все: и декорации и костюмы и большие старинные лондонские (как в Пушкинском Доме) часы (справа) с серебряным звоном, кот. били новогоднюю полночь» (Крайнева, с. 298).
Ремарки - один из особенно значительно изменяющихся от варианта к варианту компонентов. Так, в текстах 1942 и 1943 гг. ремарки отсутствуют. В редакции 1944 года их число минимально: «Новогодний вечер. К автору вместо того, кого ждали приходят тени прошлого под видом ряженых. Поэт. Призрак» (ремарка к I Части первой) и «Петербург в 1913 году. Лирическое отступление: “Воспоминания в Царском Селе”. Развязка» (Ремарка к III Части первой) (Крайнева, с. 234, 240). В последующих вариантах ремарки разрастаются, их число увеличивается, и в редакции 1963 года ремарка к Главе первой Части первой выглядит так: «Новогодний вечер. Фонтанный Дом. К автору, вместо того, кого ждали, приходят тени из тринадцатого года под видом ряженых. Белый зеркальный зал. Лирическое отступление - “Гость из будущего”. Маскарад. Поэт. Призрак» (Крайнева, с. 590). Общее число ремарок в этой редакции - семь. Показательно, что ремарки в более поздних вариантах предваряют не только новые главы и части, но и вторгаются между строфами: «После - лестницы плоской ступени, / Вопль: “Не надо!” и в отдаленьи / Чистый голос: / “Я к смерти готов”. (Факелы гаснут, потолок опускается. Белый (зеркальный) зал снова делается комнатой автора. Слова из мрака.) Смерти нет - это всем известно, / Повторять это стало пресно, / А что есть - пусть расскажут мне» (Крайнева, с. 594-595).
Во-вторых, многовариантность текста обусловливается диалогичностью «Поэмы», то есть способностью текста реагировать на внешние, лежащие вне текста реалии. А. Найман в «Рассказах о Анне Ахматовой» пишет: «Кроме. свойства неотвязности от своего созда-
Драфт: молодая наука
теля с самого начала в Поэме проявилось и другое, столь же сильное: она стала притягивать к себе читательский комментарий <...> При этом Поэма начинала странным образом «реагировать» на такую реакцию читателя, учитывать ее и отвечать на нее. Она развивала, подтверждала или опровергала его оценку.» (Найман, с. 187-188). Можно предположить, что именно такое «подтверждение» иллюстрируется Л. Чуковской в приведенном высказывании Т.Г. Габбе - об ощущении от «Поэмы»: «Когда слушаешь эту вещь, такое чувство, словно вы поднялись на высокую башню и с высоты поглядели назад.»6. Из дальнейшего комментария следует, что именно эта оценка «вызвала к жизни» строки: «Из года сорокового, / Как с башни, на все гляжу. / Как будто прощаюсь снова / С тем, с чем давно простилась, / Как будто перекрестилась / И под темные своды схожу». (Крайнева, с. 301, 404, 480, 542, 590).
Если посмотреть на трансформацию этой строфы, то можно выделить следующие закономерности: в редакции 1942 года, помимо приведенных выше строк, обозначено присутствие других, частично восстановленных при подготовке рукописи к публикации: «А под сводами замурован. / Человечески...... / И..... / Где кровавая . карусель / И.» (Крайнева, с. 164). Примечательно, что эти строки
не встречаются больше ни в одной из редакций. Текст Вступления особенно интересен и потому, что отсылает сразу к нескольким плоскостям смысла, что свойственно диалогичности «Поэмы». С одной стороны, считывается ситуация воздушной тревоги, во время которой Ахматова спустилась в бомбоубежище, оказавшееся соединенным с подвалом «Бродячей собаки» - знаковым местом эпохи Серебряного века. Строки, в которых упоминается «Бродячая собака», несколько раз приближались к «Поэме», то так и не вошли в основной текст редакций 1944 и 1962 гг.: «По совершенно непроверенным слухам в рукописи после этой строки следовала такая строфа: “Уверяю, это не ново ./ Вы дитя, signor Casanova!.. / На Исакьевской ровно в шесть . / Как-нибудь побредем по мраку. / Мы отсюда еще в «Собаку»”, / Вы отсюда куда? - Бог весть» (Крайнева, с. 249); «Где-то вокруг этого места. бродили еще такие строки, но я не пустила их в основной текст: “Как-нибудь побредем по мраку, / Мы отсюда еще в «Собаку».” (Крайнева, с. 596).
С другой стороны, темные своды подвала - не что иное, как своды памяти. Об этом пишет Л.К. Чуковская: «в поэзии Анны Ахматовой память постоянно уподобляется чему-то запертому: терему, подвалу,
6 Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой. Т. 1. 1938-1941. С. 243.
Драфт: молодая наука
погребу, закромам, ларцу, укладке, шкатулке»7. В «Поэме» память автора связана, в первую очередь, с эпохой тринадцатого года, которая превращается в «страшный праздник мертвой листвы». В этой связи любопытно было бы вспомнить стихотворение «Подвал памяти» (1940 год, то есть время начала работы над «Поэмой»): «Не часто я у памяти в гостях, / Да и она всегда меня морочит, / Когда спускаюсь с фонарем в подвал, / Мне кажется - опять глухой обвал / Уже по узкой лестнице грохочет. /.Темно и тихо. Мой окончен праздник! / Уж тридцать лет как проводили дам, / от старости скончался тот проказник. / Я опоздала.»8.
В «Pro domo mea» Ахматова пишет о моменте актуализации вещи в пространстве «Поэмы»: «Эта поэма - своеобразный бунт вещей <.> ***вещи, среди которых я долго жила, вдруг потребовали своего места под поэтическим солнцем»9. Нельзя не понимать, что вещь в поэме лишь косвенно связана с предметным планом: несомненна связь и с памятью, и образами, что иллюстрируют приведенные выше размышления о Вступлении. Таким образом, происходит постоянное наложение материального образа на ассоциацию, аллюзию и интертекст. Б. Мусатов приводит пример того, как вещь влияла на рождение образов: «.память об этих куклах (сделанных О. А. Глебовой-Судейкиной и, по некоторым предположениям, оставленных на хранение А. Ахматовой - А.М.) жила в творческом сознании Ахматовой, очевидно. А поскольку сама она назвала действие первой части «полночной Гофма-нианой, то, возможно, здесь присутствует память о гофмановском “Щелкунчике”, сюжет которого строится на волшебном оживании игрушек в новогоднюю ночь»10.
Говоря об «участниках», вовлеченных в диалог, поэт пишет: «.кроме вещей. в дело вмешался сам Фонтанный Дом: древние, еще шведские дубы. Белый (зеркальный) зал - через площадку, где пела сама Параша для Павла I, уничтоженный в . году грот, какие-то призрачные ворота и золотая клинопись фонарей в Фонтанке - и Шумерская кофей-
7 Чуковская Л. Сочинения: В 2 т. Т. 2. Публицистика; отрывки из дневника; открытые письма и др. / Подг. текста, комментарии Е.Ц. Чуковской, Ж.О. Хавкиной. -М.: Изд-во «Арт-Флекс», 2001. С. 168.
8 Ахматова А. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 4. Книги стихов / Сост., подг. текста, коммент. Н.В. Королевой. - М.: Эллис Лак, 2000. С. 429.
9 Ахматова А. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 3. Поэмы. Pro domo mea. Театр / Сост., подгот. текста, коммент. и статья С.А. Коваленко. - М.: Эллис Лак, 1998. С. 215.
10 Мусатов Б. «В то время я гостила на земле.». Лирика Анны Ахматовой. - М.: «Словари.ру», 2007. С. 324.
Драфт: молодая наука
ня (комната В.К. Шилейко во флигеле). Потом еще.»11. При этом несложно заметить, что пространство Фонтанного Дома, втянутое в «Поэму», вмещает несколько временных отрезков, которые подразумевают и ирреальные элементы: «Уничтоженный в . году грот.».
Диалогичность «Поэмы» делает текст проницаемым для новых смыслов, аллюзий и оценок, вступая в диалог с новым читателем, «отвечая» на новые вопросы. Причем ее вариативность лишь косвенно связана с формальными обстоятельствами (редактирование, авторская правка и т.д.). Л. Чуковской сохранен следующий фрагмент, касающийся «жизни» «Поэмы»: «[Ахматова] Говорит, что вынуждена писать к “Поэме” новое предисловие: вещь эта вызывает множество криво -толков, политических и непристойных»12. Данная запись датируется в «Записках» маем 1953 года. Среди поздних вариантов, взятых нами для анализа, изменений во «Вместо предисловия» нет. Собственно «Предисловия» у «Поэмы», судя по всему, никогда не было. С варианта, датированного 1944 г., в обозначенной части, в постскриптуме появляется комментарий, который в дальнейшем сохраняется во всех редакциях: «До меня часто доходят слухи о превратных и нелепых толкованиях “Поэмы без героя”. И кто-то даже советует мне сделать поэму более понятной. Я воздержусь от этого. Никаких третьих, седьмых и двадцать девятых смыслов поэма не содержит. Ни изменять, ни объяснять ее я не буду. “Еже писахъ - писахъ”» (Крайнева, с. 232).
Показательны комментарии поэта, встречающиеся в нескольких вариантах в том или ином формате:
1943 г. (в виде сноски): «Этому не противоречат первоначальные посвящения, которые живут в поэме своей жизнью» (Крайнева, с. 196).
1944 г. (в виде сноски): «Этому не противоречат первоначальные (не указанные) посвящения, которые продолжают жить в поэме своей жизнью» (Крайнева, с. 232).
1946 год (в основном тексте «Вместо предисловия»): «Все это ни в какой мере не отменяет первоначальные (НЕ УКАЗАННЫЕ) посвящения, которые продолжают жить в поэме своей жизнью» (Крайнева, с. 266).
Трансформация текста и его позиции в общей структуре иллюстрирует, как множатся смыслы, а также движение «Поэмы» вне авторского контроля: «живут в поэме своей жизнью».
В-третьих, многовариантность «Поэмы» объясняется ее полифонизмом. Тысячи голосов и тем, расположенных на разной глубине
11 Ахматова А.А. Pro domo mea. С.246.
12 Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой. Т. 2. С. 67.
Драфт: молодая наука
текста, в каждом из вариантов создают неповторимую комбинацию звучаний, которые множатся в зеркальных отражениях. Л. Лосев приходит к выводу, что «Ахматова всегда оставляет возможность для еще одной догадки, для еще одного толкования или, по крайней мере, ассоциации в читательском сознании <...> Мы начинаем верить, что наткнулись на еще одно спрятанное зеркало»13. «Поэма» обращена к культуре Серебряного века, которая также, в свою очередь, оказывается глубочайшей, имеющей множество слоев, в силу своей обращенности к накопленному культурному наследию прошлых веков, к образам реальных людей, преломляющиеся и отражающиеся - все это также оказывается сильнейшим катализатором для постоянного поиска, изменения и актуализации тех или иных тем и ассоциаций. Т. Цивьян, характеризуя направленность движения в «Поэме», пишет о вращательном (а не поступательном) движении, которое, как представляется, сродни полифонизму: «Это... иной тип движения. вращательное - по “оси, на которой вращается вся вещь, как волшебная карусель” <...> вращательное движение... образует ту воронку, куда втягивается весь зеркально отраженный мир»14.
В данном случае уместным будет вспомнить об отношении Ахматовой к категории времени, которая казалась ей гораздо сложнее категории пространства. В «Pro domo sua» поэт говорит: «.я скажу несколько слов о П<етербурге> десятых годов, о военном П<етербурге>, о П<етрограде> революционном. О незабываемом 19 г. (почему-то начисто забытом), и, наконец, о послеблокадном Ленинграде. Сколько слоев!!! Эти темы кое-как затронуты в моей “Поэме без героя”.»15. Показательно, что пространство города определяется через различные эпохи. Жорж Нива так характеризует отношения «Поэмы» и времени: «Ощущается как бы погоня за временем, за пунктом равновесия текучих форм, «дыма» прошлого, и этой погоне не было конца до самой смерти Ахматовой.»16. Вариативность элементов, обрамляющих текст, а также созвучные изменения в строках, связаны именно с усилением или ретушированием тем, приведенных выше.
13 Лосев Л. Герой «Поэмы без героя» // Ахматовский сборник / Сост. С. Дедюлин, Г. Суперфин. - Париж, Институт славяноведения, 1989. С. 116-117.
14 Цивьян Т. «Поэма без героя»: еще раз о многовариантности // Ахматовский сборник. С. 126-127.
15 Ахматова А.А. Pro domo sua. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 5. Биографическая проза. Pro domo sua. Рецензии. Интервью / Сост., подгот. текста, коммент., статья С.А. Коваленко - М.: Эллис Лак, 2001. С. 175.
16 Нива Жорж. Барочная поэма // Ахматовский сборник. С. 100.
Драфт: молодая наука
В связи с этим можно привести наблюдения, связанные с варьированием строк Эпилога, где от варианта к варианту происходит усиление звучания темы трагического блокадного Ленинграда:
1942 г.: «Разлучение наше мнимо, / Я с тобою неразлучима / Тень моя на стенах твоих / Отраженье мое в каналах, / Звук шагов в Эрмитажных залах / И на гулких дугах мостов, / И на старом Волковом Поле, / Где могу я плакать на воле / В чаще новых твоих крестов. / Мне казалось, за мной ты гнался / Ты, что там умирать остался / В блеске шпилей в отблеске вод (Крайнева, с. 176).
1944 г.: строка «Ты, что там умирать остался» трансформируется в «Ты, что там погибать остался» (Крайнева, с. 248).
Редакции с 1956 года: строка «Где могу я плакать на воле / В чаще новых твоих крестов» переходит в «Где могу я рыдать на воле / Над безмолвием братских могил» (Крайнева, с. 329). Помимо этого появляются новые строки: Все, что сказано в первой части / О любви, измене и страсти / Сбросил с крыльев летучий стих / И стоит мой город “зашитый”... / Тяжелы надгробные плиты / На бессонных твоих очах» (Крайнева, с. 329).
Отдельное внимание стоит обратить на эпиграфы и посвящения к «Эпилогу»:
1942: Городу и Другу
1943: «Я уверена, что с нами случится все самое ужасное.» Хемингуэй
Городу и Другу
1944: Моему Городу.
1946: МОЕМУ ГОРОДУ
1956: Люблю тебя Петра творенье. «Медный всадник» (Эпиграф был стерт после окончания работы над редакцией).
И громады пустых площадей, / Где казнили людей до рассвета. Ин. Анненский.
Быть пусту месту сему. Евдокия Федоровна Лопухина.
Моему городу
1959: Быть пусту месту семи. Евдокия Лопухина (эпиграф добавлен позже).
Люблю тебя Петра творенье. Медный всадник (эпиграф был стерт после окончания работы над редакцией).
My future in my past (добавлено позже и в последствии стерто).
И громады пустых площадей, / Где казнили людей до рассвета. Анненский (добавлено позже).
1962: Люблю тебя Петра творенье (добавлено позже)
Моему городу
Драфт: молодая наука
1963: Быть пусту месту сему.
Да пустыни немых площадей, / Где казнили людей до рассвета. Анненский.
Люблю тебя, Петра творенье.
Моему городу
Варьирование лексики, графики, мерцание эпиграфов свидетельствует о постоянной переработке текста, о неоднородности звучания тем, вводимых в «Поэму» с помощью чужого слова. Характерно, что от ранних - к более поздним вариантам звучание всех голосов усиливается и, сливаясь, приобретает особое значение.
Вариативность - форма существования и развития произведения, которая представляется символом принципиальной незавершенности «Поэмы». Неизмеримое число диалогов, аллюзий и сочетаний звучащих тем не предполагает завершения, структурные элементы и отдельные строфы мерцают, изменяют свою позицию в тексте, находясь в постоянном движении, которое оказывается бесконечным.
