CC BY
46
9. Погодин М.П. Исторические афоризмы. - М., 1836.
Pogodin M.P. Istoricheskie aforizmy. - M., 1836.
10. Полевой Н.А. О купеческом звании. - М., 1832.
Polevoj N.A. O kupecheskom zvanii. - M., 1832.
11. Реизов Б.Г. Французская романтическая историография Б.Г. Реизов. - Л., 1936.
Reizov B.G. Francuzskaja romanticheskaja istoriografija. - L., 1936.
12. Эткинд А. Новый историзм, русская версия // НЛО. - 2001. - С. 47.
Jetkind A. Novyj istorizm, russkaja versija // NLO. - 2001. - S. 47.
13. New Historicism and Renaissance Drama, ed. Richard Wilson and Richard Dutton. -London, 1992.
14. The New Historicism Reader, ed. A.E.Veeser. - New York, 1994.
Жеребчиков Д.П. (Тамбов)
УДК 94(470):343.76
ПОДЖОГИ В ГОРОДАХ И УЕЗДАХ ЦЕНТРАЛЬНОГО ЧЕРНОЗЕМЬЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА1
Данная статья посвящена изучению одного из видов уголовных преступлений против собственности - поджога. Объектом изучения в статье является умышленное уничтожение чужого имущества путем поджога, происходившее в городах и уездах российской провинции во второй половине XIX- начале XX века на примере губерний Центрального Черноземья. Исследование проведено в историко-правовом аспекте на региональном уровне. В основе работы лежат сведения дореволюционной пожарной статистики, данные архивных источников, правовые положения уголовного законодательства Российской Империи.
Для исследования выбран центрально-черноземный регион России, включавший в себя Воронежскую, Курскую, Орловскую и Тамбовскую губернии. В работе дана уголовно-правовая и криминалистическая характеристика поджогов, происходивших в аграрной провинции. Статистические сведения помогли выяснить степень распространенности умышленных поджогов на региональном, губернском, городском и уездном уровнях и соответствие региональной и общероссийской динамики по данному виду преступлений. Особое внимание в настоящей работе было уделено поджогам, происходившим в городах, которые являлись центрами модернизации аграрного региона.
Проведенное исследование показало, что поджог был типичным уездным и крестьянским преступлением. В городах и уездах Центрального Черноземья в исследуемый период отмечался рост числа поджогов, однако степень распространенности данного преступного деяния была ниже, чем в целом по Европейской России. Из всех губерний региона поджоги представляли наиболее серьезную опасность в Курской губернии. Число судебных дел и количество осужденных за поджоги было невелико, что связано с трудностью привлечения поджигателя к ответственности.
Ключевые слова и фразы: преступление против собственности, города, уезды, поджог, истребление огнем, пожар, статистика.
This article is devoted to the study of one of the types of criminal offenses against property -arson. The object of study in the article is the deliberate destruction of another's property by arson
1 Исследование осуществлено при финансовой поддержке РГНФ «Крестьянство в условиях модернизации и разрушения традиционных ценностей: социальные девиации конца XIX - начала XX века (региональный аспект)», проект № 15-01-00117.
that occurred in the cities and counties of the Russian province in second half XIX - early XX century. The study was conducted in the historical and legal aspects of regional provinces of the Central Black Earth region. The bases of information are pre-revolutionary fire statistics, data archival sources, the legal provisions of the criminal legislation of the Russian Empire.
For the study selected the Central Black Earth region of Russia, which included the Voronezh, Kursk, Orel and Tambov province. In work the criminal law and criminological characteristics of arson that took place in the agrarian province. Statistical information help determine the degree of prevalence of arson at the regional, provincial, city and county levels, and compliance with regional and nationwide dynamics of this type of crime. Special attention in this work has been given to arson that took place in the cities that are centers of agricultural modernization in the region.
The study showed that the arson was a typical peasant county and crime. In the cities and counties of the Central Black Earth region in the analyzed period there was an increase of arson, but the extent of this criminal activity was lower than in the whole of European Russia. Of all the provinces of the region represented by the burning of the most serious danger in the Kursk province. The number of court cases and the number of those convicted of arson was small, due to the difficulty in attracting the arsonist responsible
Key words and phrases: crime against property, cities, counties, arson, destruction of fire, fire, statistics.
Поджог всегда считался серьезным и опасным преступным деянием. Как отмечал в своем труде дореволюционный правовед В. Есипов, «в виду сравнительной бедности русской общины, в виду почти полного отсутствия в селениях каменных построек, поджоги, при деревянных строениях, представлялись и представляются для нашего населения бедствием страшным, ни с чем не сравнимым: они не только лишают отдельного человека часто единственной собственности, но нередко лишают крова целые селения» [5, с. 340]. Не вызывает сомнения, что изучение такого серьезного преступления, как поджог, является актуальным. В настоящей статье поджог изучен в историко-правовом ключе на основе документов российской провинции второй половины XIX - начала XX века. Особое внимание в настоящей работе будет уделено поджогам, происходившим в городах, являвшихся центрами модернизации в провинциальном регионе.
В настоящей работе будут раскрыты следующие вопросы: особенности правовой оценки поджогов официальным уголовным законодательством, степень опасности и распространенности поджогов в городском и сельском социумах, криминалистическая характеристика провинциальных поджогов. Будет выяснено, являлся ли умышленный поджог в пореформенной период типичным городским или в большей степени аграрным, крестьянским преступлением. Для исследования нами выбран центрально-черноземный регион России, включавший в себя Воронежскую, Курскую, Орловскую и Тамбовскую губернии. Для них в изучаемый период был характерен невысокий уровень урбанизации и интенсивный процесс крестьянской миграции в города.
По современному российскому уголовному законодательству уничтожение или повреждение чужого имущества путем поджога квалифицируется частью 2 ст. 167 Уголовного кодекса РФ как отягчающее обстоятельство, наказание для осужденных за поджог предусматривает принудительные работы или лишение свободы сроком на 5 лет [23]. Рассмотрим, как квалифицировало данное преступное деяние российское дореволюционное уголовное право. По уголовному законодательству Российской Империи к категории преступлений и проступков против собственности относились умышленные деяния, заключающиеся в ее повреждении или уничтожении, в частности т.н. «зажигательство». Объектом данной категории преступлений являлось имущество. Объективная сторона зажигательства заключалась в умышленном уничтожении и повреждении чужого имущества путем поджога или истребле-
ния огнем. В российском уголовном праве две эти правовые дефиниции имели разное значение. Как отмечается в работе Н.В. Лебедевой и Н.Г. Макаренко, между поджогом и истреблением посредством огня существовало различие по предмету, на который направлялась деятельность виновного, поджог включал переходящее в пожар повреждение огнем строительных сооружений или чужого леса, а истребление огнем - «зажигательство» любого иного имущества [7, с. 28]. В комментариях к статьям о зажигательстве Уложения о наказаниях 1885 г. дается определение поджога как пожара, сделанного с преступным умыслом. Ст. 1606 Уложения определяла наказание за поджог обитаемого здания в виде лишения всех прав состояния и ссылке на каторжные работы на срок от 8 до 10 лет. Ст. 1607 давала перечень отягчающих обстоятельств, которые увеличивали тяжесть наказания. Этими обстоятельствами являлись поджог церкви, рецидив поджога, поджог в составе преступной группы, поджог в ночное время и некоторые другие. В ст. 1609 определялось наказание за поджог нежилого строения. За данный поджог без отягчающих обстоятельств присуждалось лишение прав и отдача в арестантские отделения на срок от 5 до 6 лет. Ст. 1610 и 1611 разграничивали ответственность за различные стадии поджога как неоконченного преступления, соответственно за покушение на поджог и приготовление к поджогу. Наказания по данным статьям были существенно ниже, например, если пожар был потушен самим злоумышленником, ему грозило от 4 до 16 месяцев тюремного заключения в зависимости от обстоятельств конкретного дела и «большей или меньшей уверенности в искренности его раскаяния» Статья 1612 квалифицировала как преступление поджог собственного имущества с целью получения страховых выплат. В ст. 1613-1614 отдельным предметом истребления огнем выступали не принадлежавший злоумышленнику лес, хлеб, склады дров, фруктовые сады и др. Наконец, в ст. 1615 определялось наказание за умышленное истребление огнем необозначенного в статьях 1606-1614 имущества. Поджигателю грозило денежное взыскание до 100 рублей, или арест от 3 дней до 7 месяцев, или заключение в тюрьме от 4 до 8 месяцев [24, с. 798-808]. Подробный правовой анализ поджога как уголовного преступления в имперском российском законодательстве дан в монографии дореволюционного юриста В. Есипова, а также в научных работах современных исследователей Н.В. Лебедевой и Н.Г. Макаренко, С.С. Боровикова [2; 5; 7].
Как отмечает В.Б. Безгин, по обычному праву поджог считался одним из тяжких преступлений. Пожар для деревянных строений села был поистине страшным бедствием. Последствием огненной стихии являлось полное разорение крестьянского хозяйства. Поэтому жители села не церемонились с теми, кто пускал «красного петуха». Часты были явления самосуда над поджигателями [1, с. 104, 106].
Интересные сведения о городских поджогах в Тамбовской губернии в начале исследуемого периода дает тамбовский краевед И.И. Дубасов. По данным Дубасова, в начале 60-х годов XIX в. тамбовские города (в частности, Моршанск и Борисоглебск) охватила «пожарная эпидемия», виной же пожаров, наряду с неосторожностью, были и поджигатели. Как отмечал Дубасов, поджигатели действовали с замечательной дерзостью: подбрасывали записки, «стращали обывателей» слухами и угрозами. Одну из таких записок, подброшенную в один из домов Борисоглебска неизвестными людьми, стоит привести полностью: «Во имя Господа Иисуса Христа будет гореть город Борисоглебск в 6 часов вечера непременно. В трех местах будет подожжено нами, и вы, жители, верьте сему: правильно будет сей горестный ужас. Вы извините нас, что мы не хорошо писали, но мы лучше не умеем. Писал Дмитрий, а сочиняли 117 человек. За тем прощайтесь с городом Борисоглебском». После прочтения этой записки горожан охватил сильный переполох: жители вывозили имущество и пожитки за город или прятали в погребах. А вот как пугал одного из моршанских горожан -крестьянина Паршина вероятный поджигатель солдат Несчук: «Через день вам опять гореть - я человек Польский и всех нас трое. И ты сгоришь, и жена твоя, и как махну я рукой, так вам и гореть». Угроза была воспринята серьезно, его схватили и посадили в острог (т.е. не подвергли самосуду, в данном случае были использованы официальные правовые механиз-
мы). Дубасов приводит слова жителей Моршанска, которые даже не пытались бороться с пожарами: «Все равно сгорим все, потому что настала пора чистилища и бедствий...». Во время моршанской «пожарной паники» дьякону Тихонову была подкинута записка о том, что у него ночью будет пожар, полиция приняла «все зависящие от нее меры», однако дом Тихонова все равно сгорел [6, с. 74-75].
Подверженность панике и слухам свидетельствовала о традиционности сознания, низком уровне поведенческой культуры. Горожане сохранили в своем сознании крестьянский ужас перед огненной стихией. Однако случаи самосуда в городской среде не были явлением распространенным. Данный вывод позволяют нам сделать как краеведческие исследования, так и архивные источники, в которых нами не отмечены случаи самосуда горожан над поджигателями.
Статистические сведения в современных социально-исторических исследованиях помогают выяснить степень распространенности, динамику и структуру изучаемой проблемы. Обратимся к данным современной российской пожарной статистики. По данным статистики МЧС России за последние 5 лет в России в 2010 г. от установленного поджога произошло 17 526 случаев пожара, в 2011 г. - 16 916, в 2012 г. - 17 513, в 2013 г. - 17 629, в 2014 - 18 390, в 2015 г. - 17 054. Число поджогов остается стабильным и не имеет тенденцию к снижению. Большинство поджогов происходит в городах (в среднем около 67% от всех случаев поджога). Как причина пожара поджог по данным современной российской пожарной статистики составляет от 10 до 12% от всех пожаров, в городах чуть выше - от 11 до 14%. [14, с. 4, 9, 11; 20].
По данным МВД РФ, за последние 2 года в России преступлений, заключавшихся в умышленном уничтожении или повреждении чужого имущества, совершенных путем поджога, было зарегистрировано: в 2014 г. - 13 673, при этом выявлено 1 656 лиц, совершивших поджог, в 2015 г. - 13 560, выявлено 1 714 человека. Число поджогов составляет около 0,6% от всех зарегистрированных преступлений, число выявленных лиц - 0,2% от общего числа выявленных [18;19]. По данным статистики Судебного департамента при Верховном суде РФ по ч. 2 ст. 167 УК РФ осуждено в судах общей юрисдикции в 2014 г. - 1 657 лиц, а в 2015 г. - 1 755 лиц, что составляет 0,2% от всех осужденных в данном году [16;17].
В настоящей работе нами использованы статистические материалы из центральных и местных источников пореформенной дореволюционной России, позволяющие рассмотреть такие вопросы, как динамика криминальных поджогов, их число и степень распространенности в городах и уездах, а также число судебных дел и количество осужденных за данные преступления. Имеющиеся в нашем распоряжении данные статистики позволяют проследить динамику поджогов в городах и уездах ЦЧ региона в начале 70-х гг. XIX в. и в конце XIX в. (см. таблицу 1). Число поджогов выросло как в городах, так и в уездах. Однако общая динамика роста оказалась не такой значительной, как в масштабах Европейской России: в городах ЦЧ региона - в 1,5 раза (увеличение на 52%), в городах Европейской России - в 2,1 раза (на 111%), в уездах ЦЧ региона - в 1,7 раза (на 65%), в уездах Европейской России - в 1,9 раза (на 91%). В Тамбовской губернии число поджогов в городах даже уменьшилось. Заметим также, что динамика поджогов в городах и уездах Воронежской губернии и в городах Курской губернии была выше соответствующих показателей по Европейской России. В случае Воронежской губернии данное обстоятельство объяснялось низким уровнем распространенности поджогов в начале 70-х гг. XIX в.
Таблица 1
Динамика поджогов в городах и уездах ЦЧ губерний в 1870-1874 и 1895-1899 гг.
[подсчитано по: 22; 21]
Губернии в городах в уездах
1870-1874 1895-1899 % 1870-1874 1895-1899 %
Воронежская 12 28 +133 302 666 +121
Курская 25 56 +124 700 1123 +60
Орловская 32 54 +69 448 678 +51
Тамбовская 50 43 -14 614 941 +53
Итого в ЦЧ губерниях 119 181 +52 2064 3408 +65
Всего в Европейской России 1038 2185 +111 12794 24493 +91
В нашем распоряжении имеются данные пожарной статистики за непрерывный промежуток с 1883 по 1904 гг. по губерниям Центрального Черноземья, представленные в таблице 2. Наибольшее число из 852 пожаров по причине поджога наблюдалось в городах и уездах Курской губернии. Поджог как причина пожара в городах ЦЧ губерний составлял в среднем 10,5% от общего числа случаев пожара. Данный показатель уступал общему показателю по Европейской России за 1880-1904 гг. - 11,6%. Лишь в городах Курской губернии поджог был причиной большего количества пожаров (13,6%). Поджог был более распространен в уездах Центрального Черноземья, где он являлся причиной в среднем 12,7% пожаров. В уездах Европейской России этот средний показатель распространенности уездных поджогов был немного ниже и составлял 11,7%. На этом фоне опять можно отметить Курскую губернию, где криминальные поджоги в селах составляли причину 19,5% всех случаев пожара. В ЦЧ регионе только 4,9% поджогов приходилось на города, а 95,1% - на уезды. В 49 губерниях Европейской России соотношение было 8% к 92%, т.е. распространенность поджогов в городах была выше.
Таблица 2
Поджоги в городах и уездах Центрально-Черноземных губерний в 1883-1904 гг.
[подсчитано по: 3; 4; 21]
в городах в уездах
% от город- % от всех поджогов в губернии % от уезд- % от всех поджогов в губернии
Губернии Число ских пожаров в губернии Число ных пожаров в губернии
Курская 294 13,6 4,5 6184 19,5 95,5
Орловская 209 9,2 6,6 2968 13,1 93,4
Тамбовская 191 8 4,2 4356 8,8 95,8
Воронежская 158 11,9 4,8 3159 11,4 95,2
Итого в ЦЧ губерниях 852 10,5 4,9 16667 12,7 95,1
В Европейской России в 11881 11,6 8 136525 11,7 92
1880-1904 гг.
В нашем распоряжении имеются сведения за непрерывный 12-летний период по всем городам ЦЧ губерний, который обобщен в таблице 3. При анализе очевиден вывод о том, что наибольшее распространение поджогов наблюдалось в губернских центрах. Из всех городов ЦЧ региона в Курске зафиксировано их больше всего - 47 случаев. Лишь в Тамбовской гу-
бернии в уездных городах Моршанске и Борисоглебске поджогов было больше, чем в Тамбове. За 12 лет лишь в уездном городе Нижнедевицке Воронежской губернии не отмечалось ни одного поджога.
Таблица 3
Поджоги в городах Центрально-Черноземных губерний в 1883-1894 гг.
[подсчитано по: 3; 4]
Города Число поджогов Города Число поджогов
Курск 47 Путивль (Курская губ.) 8
Орел 38 Суджа (Курская губ.) 8
Воронеж 21 Фатеж (Курская губ.) 8
Валуйки (Воронежская губ.) 20 Богучар (Воронежская губ.) 7
Грайворон (Курская губ.) 19 Трубчевск (Орловская губ.) 7
Моршанск (Тамбовская губ.) 16 Елатьма (Тамбовская губ.) 6
Землянск (Воронежская губ.) 15 Липецк (Тамбовская губ.) 6
Рыльск (Курская губ.) 15 Малоархангельск (Орловская губ.) 6
Борисоглебск (Тамбовская губ.) 14 Усмань (Тамбовская губ.) 6
Елец (Орловская губ.) 14 Новохоперск (Воронежская губ.) 5
Льгов (Курская губ.) 14 Севск (Орловская губ.) 5
Козлов (Тамбовская губ.) 13 Шацк (Тамбовская губ.) 5
Острогожск (Воронежская губ.) 13 Мценск (Орловская губ.) 4
Тамбов 12 Болхов (Орловская губ.) 3
Обоянь (Курская губ.) 12 Дмитриев (Орловская губ.) 3
Брянск (Курская губ.) 11 Задонск (Воронежская губ.) 3
Павловск (Воронежская губ.) 11 Темников (Тамбовская губ.) 3
Тим (Курская губ.) 11 Дмитровск (Орловская губ.) 2
Карачев (Орловская губ.) 10 Коротояк (Воронежская губ.) 2
Короча (Курская губ.) 10 Ливны (Орловская губ.) 2
Спасск (Тамбовская губ.) 10 Новый Оскол (Курская губ.) 2
Белгород (Курская губ.) 9 Бобров (Воронежская губ.) 1
Бирюч (Воронежская губ.) 9 Кадом (Тамбовская губ.) 1
Старый Оскол (Курская губ.) 9 Кромы (Орловская губ.) 1
Щигры (Курская губ.) 9 Лебедянь (Тамбовская губ.) 1
Кирсанов (Тамбовская губ.) 9 Нижнедевицк (Воронежская губ.) -
Представленные в вышеуказанных таблицах данные основаны на пожарной статистике Центрального статистического комитета Российской Империи, собиравшего сведения из губернаторских отчетов. В местных источниках в число поджогов включались как действительно произошедшие преступления с установленным, а иногда и задержанным субъектом, так и предполагаемые поджоги, где наличие самого события преступления в отдельных случаях вызывало сомнения и определялось на основании косвенных улик. Для более ясной картины необходимо рассмотреть судебную статистику. В нашем распоряжении находятся данные статистики окружных судов по Воронежской и Тамбовской губерниям, где имеются сведения о числе преступлений и количестве осужденных за истребление чужого имущества. Стоит заметить, что согласно уголовному законодательству истребление или повреждение имущества не ограничивалось поджогом. Глава Уложения о наказаниях об этих преступлениях включала два отделения - «о зажигательстве» (ст. 1606-1615) и «об истреблении и повреждении чужого имущества взрывом пороха, газа или иного удобовоспламеняющегося вещества, или же потоплением или иным образом» (ст. 1616-1625) [24, с. 798, 808]. Очевид-
но, что поджог являлся наиболее распространенной преступной формой уничтожения имущества. Во всяком случае, нам в архивных источниках не встречались данные о преступлениях из второго отделения, в которых объективная сторона заключалась в уничтожении или повреждении чужого имущества без помощи огня. Число рассмотренных в окружном суде дел и осужденных за преступления, предусмотренные ст. 1606-1625 Уложения о наказаниях, было во много раз меньше числа поджогов, что позволяет сделать вывод о том, что до суда доходила лишь малая часть дел о произошедших поджогах, следовательно, поджигателям в большинстве случаев удавалось уходить от ответственности. Низкая раскрываемость во многом объясняется сложностью установления доказательной базы и причастности подозреваемого к преступлению. Выборочные сведения по Воронежской и Тамбовской губерниям показывают, что число судебных дел об истреблении чужого имущества и число осужденных за эти преступления уменьшались. Доля таких преступлений и доля осужденных в общей криминальной статистике двух губерний также снижались. Показательны данные о сословном составе осужденных. Почти все они являлись крестьянами.
Таблица 4
Число дел об истреблении и повреждении чужого имущества и сословный состав осужденных в окружных судах Тамбовской и Воронежской губерний
[подсчитано по: 8; 9; 10; 11; 12; 13]
Годы Число дел % от общего числа дел Число осужденных % от общего числа осужденных Сословный состав осужденных
мещане крестьяне военные сословия
Тамбовская губерния
1878 32 4,2 18 2,1 1 16 1
1883 16 3,5 18 2,7 - 18 -
1903 8 1,5 9 1,2 - 8 1
Воронежская губерния
1874 29 2,4 32 2,4 1 27 4
1883 13 3,4 14 2,8 1 11 2
1904 9 2 10 1,8 1 9 -
Обратимся к архивным материалам Российского государственного исторического архива, которые помогут нам раскрыть криминалистическую характеристику поджога как преступления против собственности.
Иногда само событие преступления было под вопросом. В Старом Осколе в 1878 г. «будто бы от поджога», совершенного неизвестным, сгорел сарай и обгорел дом дворянки Поповой. Убыток составил 1 300 руб. [15, оп. 39. д. 187. л. 107]. В Щиграх в том же году отмечалось, что «будто бы от поджога неизвестным» сгорел сарай и крыша в доме рядового Козловского, убытка было причинено на 150 руб. [Там же, л. 130].
Как было указано выше, поджигателей редко можно было поймать с поличным. О подозрении того или иного человека полиция часто судила по другим факторам. Человек, угрожавший ранее совершением поджога, прежде всего подпадал под подозрение. В Борисог-лебске в 1870 г. сгорели 6 мещанских домов с пристройками и имуществом на сумму 7 400 рублей. После этого был арестован мещанин Фадеев, прежде угрожавший совершением поджога [Там же, оп. 32. д. 1817. л. 130]. «Дурное поведение» могло служить поводом к подозрению в поджоге. В Моршанске в том же году в пригородной солдатской слободе в доме отставного солдата Трошина случился пожар. От этого пожара сгорели 2 дома соседей. Ущерб составил 1 900 рублей. В умышленном поджоге подозревалась дочь Трошина - Наталья «по дурному поведению ее» [Там же, л. 81].
Не все поджоги заканчивались серьезным пожаром. Своевременная реакция жителей спасала имущество от огня. В таком случае иногда удавалось обнаружить орудия преступле-
ния, являвшиеся хорошо воспламеняющимися предметами, которые использовал поджигатель. Вот типичный пример подобного орудия: узел с наволочкой, облитой бензином, с углями и перетертыми спичками. Его обнаружили рядом с домом мещанина Никитина в пригородной слободе Моршанска в 1874 г., после того как пожар был потушен без нанесения убытка. В поджоге был заподозрен мещанин Алферов, т.к. «его видели бегущим от того места, где вспыхнул пожар» [Там же, оп. 35. д. 1310. л. 21об.-22].
Наиболее частыми поджогами являлись такие, в которых объектом преступления являлось жилое имущество. В Орле в 1868 г. сгорели два дома государственных крестьян, убыток составил 200 руб. В поджоге подозревался государственный крестьянин Покровской слободы [Там же, оп. 29. д. 170. л. 182]. В 1878 г. в Рыльске от поджога неизвестным обгорела кухня жены коллежского регистратора Кулешовой, убытка было причинено на 200 руб., а в Фатеже от поджога, совершенного неизвестным, сгорело 2 мещанских двора, убыток причинен на 800 руб. [Там же, оп. 39. д. 187. л. 43об, 144]. В Обояни в том же году сгорел купеческий двор, оцененный в 1 200 руб. В этом поджоге подозревался купец Зубков [Там же, л. 171об.]. В Грайвороне в 1878 г. сгорел сарай и кухня губернского секретаря Куницына, убыток составил 800 руб. В поджоге подозревался рядовой Коротков [Там же, л. 208.].
Умышленные поджоги совершались не только по отношению к жилому имуществу. Объектом зажигательства являлась коммерческая собственность. Так, в Тамбове в 1874 г. была попытка поджога дома, в котором находились заведение сапожного мастера и магазин. Торговка Афанасьева увидела дым из-под теса дома, откуда была вынута горящая тряпка с завернутыми в нее фосфорными спичками [Там же, оп. 35. д. 1309. л. 231-231об.]. Близ Бо-рисоглебска в том же году сгорел сальный завод купца Васильева, оцененный в 10 000 рублей. В умышленном поджоге был заподозрен купец Долгов [Там же, л. 162об.]. В Курске в 1878 г. сгорели временные лавки 3-х владельцев, убыток составил 1 200 руб. В поджоге подозревался мещанин Семенихин [Там же, оп. 39. д. 187. л. 78].
Случалось, что предметом поджога являлся важный продукт сельского хозяйства -хлеб. В Старом Осколе в 1878 г. сгорели крестьянские хлеба на 76 руб. Подозревался в поджоге крестьянин Терских [Там же, л. 87об.]. В Обояни в том же году от поджога, совершенного неизвестным, сгорели надворные постройки и хлеб мещан Туркиных на 6 000 руб. [Там же, л. 184].
В качестве субъекта поджогов можно выделить такую категорию лиц, как работников, исполнявших трудовые обязанности по отношению к потерпевшим лицам. В Ливнах в 1868 г. сгорели постройки купцов Добродеева, Тихонова и Полианова, убыток составил крупную сумму - 18 610 руб. Подозрение пало на 3-х трепачей, работавших на дворе Добродеева [18, оп. 29. д. 170. л. 147об.]. В Курске в 1878 г. сгорели надворные постройки генерала Белевина и имущество штабс-капитана Барнашева. Материальный ущерб составил 4 200 руб. В поджоге подозревался бывший дворовый человек Тарубаров [Там же, оп. 39. д. 187. л. 117об].
В качестве субъекта зажигательства следует отметить также родственников потерпевших. В Мценске в 1868 г. сгорел сарай, конюшня, амбары, мельница, крупорушка, сараи и лавка с разными товарами купца Владимира Елисеева. Ущерб был оценен в 15 000 руб. Купец Елисеев подозревал в этом поджоге своих родственников, проживавших с ним в доме, но конкретно на определенное лицо не указал [Там же, л. 148].
Женщины редко являлись субъектами таких преступлений или подозревались в поджоге. Так, в Тиме в 1878 г. сгорел мещанский двор, убыток составил 150 руб. В поджоге подозревалась мещанка Молчанова [Там же, л. 55-55об.].
Проведенное исследование позволяет сделать определенные выводы. Поджоги в исследуемый период, как и в настоящее время, относились к категории преступлений против собственности, объективная сторона таких преступлений заключалась в умышленном уничтожении и повреждении чужого имущества. Однако, в отличие от настоящего времени, в исследуемый период поджог был, в первую очередь, типичным преступлением деревни, а не города. В губерниях Центрального Черноземья во второй половине XIX в. число поджогов
росло, однако в целом данный рост не был критичным. Только в городах и уездах Курской губернии поджоги имели большую распространенность и представляли серьезную опасность. Наибольшее распространение городских поджогов отмечалось в губернских центрах. Число судебных дел об истреблении чужого имущества и число осужденных за эти преступления было невелико, почти все осужденные являлись сельскими жителями. Особенности криминалистической характеристики поджогов заключались, прежде всего, в трудности установления и привлечения к ответственности субъекта преступления.
Список литературы
1. Безгин В.Б. Правовые обычаи и правосудие русских крестьян второй половине XIX - начала XX века. - Тамбов, 2012.
Bezgin V.B. Pravovye obychai i pravosudie russkih krest'jan vtoroj polovine XIX - na-chala XX veka. - Tambov, 2012.
2. Боровиков С.С. Регулирование наказания за уничтожение чужого имущества в уголовном законодательстве России XIX - начала ХХ в. // Отечественная юриспруденция. -2015. - № 1 (1). - С. 11-13.
Borovikov S.S. Regulirovanie nakazanija za unichtozhenie chuzhogo imushhestva v ugolovnom zakonodatel'stve Rossii HIH - nachala HH v. // Otechestvennaja jurisprudencija. -2015. - № 1 (1). - S. 11-13.
3. Временник Центрального статистического комитета МВД. - № 13. - Пожары в Российской Империи в 1883-1887 г. и свод данных за 28 лет. - СПб., 1889.
Vremennik Central'nogo statisticheskogo komiteta MVD. № 13. Pozhary v Rossijskoj Imperii v 1883-1887 g. i svod dannyh za 28 let. SPb., 1889.
4. Временник Центрального статистического комитета МВД. № 44. Пожары в Российской Империи в 1888-1894 г. - СПб., 1897.
Vremennik Central'nogo statisticheskogo komiteta MVD. № 44. Pozhary v Rossijskoj Imperii v 1888-1894 g. - SPb., 1897.
5. Есипов В. Повреждение имущества огнем по русскому праву. - СПб., 1892.
Esipov V. Povrezhdenie imushhestva ognem po russkomu pravu. - SPb., 1892.
6. Дубасов И.И. Очерки из истории Тамбовского края. - М., 1883. - Вып. 1.
Dubasov I.I. Ocherki iz istorii Tambovskogo kraja. - M., 1883. - Vyp. 1.
7. Лебедева Н.В., Макаренко Н.Г. Поджог как способ повреждения или истребления имущества в российском уголовном праве имперского периода (XVIII - начало XX вв.) // Известия Сочинского государственного университета. - 2014. - № 3 (31). - С. 24-30.
Lebedeva N.V., Makarenko N.G. Podzhog kak sposob povrezhdenija ili istreblenija imushhestva v rossijskom ugolovnom prave imperskogo perioda (XVIII - nachalo XX vv.) // Izvestija Sochinskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2014. - № 3 (31). - S. 24-30.
8. Обзор Воронежской губернии за 1883 г. - Воронеж, 1884.
Obzor Voronezhskoj gubernii za 1883 g. - Voronezh, 1884.
9. Обзор Воронежской губернии за 1904 г. - Воронеж, 1905.
Obzor Voronezhskoj gubernii za 1904 g. - Voronezh, 1905.
10. Обзор Тамбовской губернии за 1878 г. - Тамбов, 1879.
Obzor Tambovskoj gubernii za 1878 g. - Tambov, 1879.
11. Обзор Тамбовской губернии за 1883 г. - Тамбов, 1884.
Obzor Tambovskoj gubernii za 1883 g. - Tambov, 1884.
12. Обзор Тамбовской губернии за 1903 г. - Тамбов, 1904.
Obzor Tambovskoj gubernii za 1903 g. - Tambov, 1904.
13. Памятная книжка Воронежской губернии на 1875 г. - Воронеж, 1875.
Pamjatnaja knizhka Voronezhskoj gubernii na 1875 g. - Voronezh, 1875
14. Пожары и пожарная безопасность в 2014 г. Статистический сборник. - М., 2015.
Pozhary i pozharnaja bezopasnost' v 2014 g. Statisticheskij sbornik. - M., 2015.
15. Российский государственный исторический архив. Фонд 1286.
Rossijskij gosudarstvennyj istoricheskij arhiv. Fond 1286.
16. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2014 год. Отчет о числе привлеченных к уголовной ответственности. - [Электронный ресурс]. URL: http://www.cdep.ru/userimages/sudebnaya_statistika/2014/f__N__10_1_2014.xls (дата обращения: 05.06.2016 г.).
Svodnye statisticheskie svedenija o sostojanii sudimosti v Rossii za 2014 god. Otchet o chisle privlechennyh k ugolovnoj otvetstvennosti. - [Jelektronnyj resurs]. URL: http://www.cdep.ru/userimages/sudebnaya_statistika/2014/f__N__10_1_2014.xls (data
obrashhenija: 05.06.2016 g.).
17. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2015 год. Отчет о числе привлеченных к уголовной ответственности и видах уголовного наказания. [Электронный ресурс]. URL: http://www.cdep.ru/userimages/sudebnaya_statistika/2015/k4-svod-2015.xls (дата обращения: 05.06.2016 г.)
Svodnye statisticheskie svedenija o sostojanii sudimosti v Rossii za 2015 god. Otchet o chisle privlechennyh k ugolovnoj otvetstvennosti i vidah ugolovnogo nakazanija. [Jelektronnyj resurs]. URL: http://www.cdep.ru/userimages/sudebnaya_statistika/2015/k4-svod-2015.xls (data obrashhenija: 05.06.2016 g.)
18. Состояние преступности в России за январь-декабрь 2014 г. - [Электронный ресурс]. URL: https://mvd.ru/upload/site1/document_file/pxOrdPt4BF.pdf (дата обращения: 05.06.2016 г.)
Sostojanie prestupnosti v Rossii za janvar'-dekabr' 2014 g. - [Jelektronnyj resurs]. URL: https://mvd.ru/upload/site1/document_file/pxOrdPt4BF.pdf (data obrashhenija: 05.06.2016 g.)
19. Состояние преступности в России за январь-декабрь 2015 г. - [Электронный ресурс]. URL: https://mvd.ru/upload/site1/document_file/sb_1512.pdf (дата обращения: 05.06.2016 г.)
Sostojanie prestupnosti v Rossii za janvar'-dekabr' 2015 g. [Jelektronnyj resurs]. URL: https://mvd.ru/upload/site1/document_file/sb_1512.pdf (data obrashhenija: 05.06.2016 g.)
20. Статистика пожаров РФ 2015. - [Электронный ресурс]. URL: http://wiki-fire.org/Статистика-пожаров-РФ-2015.ashx (дата обращения: 05.06.2016 г.)
Statistika pozharov RF 2015. - [Jelektronnyj resurs]. URL: http://wiki-fire.org/Statistika-pozharov-RF-2015.ashx (data obrashhenija: 05.06.2016 g.)
21. Статистика Российской Империи. - LXXVI. Статистика пожаров в Российской Империи за 1895-1910 годы. - Часть I. 63 губернии Европейской России. - СПб., 1912.
Statistika Rossijskoj Imperii. - LXXVI. Statistika pozharov v Rossijskoj Imperii za 1895-1910 gody. - Chast' I. 63 gubernii Evropejskoj Rossii. - SPb., 1912.
22. Статистический временник Российской Империи. - Серия II. Выпуск 19. -Статистические сведения о пожарах в России в период 1870-1874 годов. СПб., 1882.
Statisticheskij vremennik Rossijskoj Imperii. - Serija II. Vypusk 19. -Statisticheskie svedenija o pozharah v Rossii v period 1870-1874 godov. SPb., 1882.
23. Уголовный кодекс Российской Федерации. - [Электронный ресурс]. URL: http://base.garant.ru/10108000/22/#block_2021 (дата обращения: 05.06.2016 г.)
Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii. - [Jelektronnyj resurs]. URL: http://base.garant.ru/10108000/22/#block_2021 (data obrashhenija: 05.06.2016 g.)
24. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. - СПб, 1908.
Ulozhenie o nakazanijah ugolovnyh i ispravitel'nyh 1885 g. - SPb, 1908.
