CC BY
16
В статье представлены результаты изучения показателей стратифици-рованности населения Новосибирской области после кризиса в сравнении с докризисными у наших соседей - сибиряков и уральцев. Исследование позволяет ощутить сокрушительность влияния кризиса на устойчивость социальной пирамиды, выявить факторы, обусловливающие успешность адаптации населения, дать оценку факторам уязвимости.
Ключевые слова: социальная стратификация, кластерный анализ, социальное самочувствие, властный ресурс, культурный капитал
Подвижность социальной пирамиды в условиях экономического кризиса
Е.Б. МОСТОВАЯ, доктор социологических наук, Новосибирский государственный университет. E-mail: 3304146@mail.ru
О предмете разговора
Социальная пирамида - это упорядоченное соотношение общественных групп, различающихся по основным стратооб-разующим признакам. Состав и число таких признаков специалисты определяют по-разному, но чаще всего стратообра-зующими считаются властные полномочия субъектов, величина и качество их физического и человеческого капитала, а также материальное положение, характеризуемое способом получения и величиной доходов. При этом социальные группы с низкими значениями показателей образуют основание социальной пирамиды и называются низкостатусными, а с растущими и высокими - заполняют ее средние и высокие ярусы (этажи). На вершине располагается высокостатусная группа с максимальными значениями всех показателей.
Авторы типовой методики социокультурного портретиро-вания предложили различать социальные страты по объему властных полномочий, материальному положению и величине культурного капитала1.
1 Регионы в России: социокультурные портреты регионов в общероссийском контексте / Под ред. Н.И. Лапина, Л.Н. Беляевой. - М.: Academia, 2009. - С. 52.
ЭКО. - 2012. - №5
МОСТОВАЯ Е.Б.
Властные полномочия предлагается операционализировать наличием и количеством подчиненных, материальное положение - самооценками уровней материальной обеспеченности (бедные, необеспеченные, обеспеченные, зажиточные, богатые), а культурные ресурсы - самохарактеристиками образованности.
В 2010 г. 75% населения, опрошенного в городах Новосибирске, Бердске, Искитиме и в поселке Кольцово, не имели подчиненных, то есть не располагали никакими административными полномочиями и формальными властными ресурсами. Обладание незначительными властными ресурсами отметили 18% (лица, имеющие в подчинении до 10 человек), а более значительными (от 10 до 100) - менее 5% опрошенных (3% не ответили на вопрос). Властные ресурсы, таким образом, сосредоточились в 2010 г. примерно у пятой части респондентов.
Самооценки материальной обеспеченности сместились в послекризисных условиях 2010 г., на первый взгляд, незначительно: богатые респонденты (те, кто выбрал оценку своего материального положения - «практически ни в чем себе не отказываю») составили в новосибирской выборке 3% (против 2% в РФ в 2006 г.); зажиточные (кому «почти на все хватает, но затруднено приобретение квартиры, дачи») - 11% (против 9% в РФ); обеспеченные (те, кому доходов «в основном хватает, но для покупки дорогостоящих предметов нужно брать в долг») - 24% (против 29%); необеспеченные («на повседневные траты хватает, но покупка одежды затруднительна») - 22% (против 21% в РФ); бедные (у кого «на повседневные нужды уходит вся зарплата») - 29% (против 22% в 2006 г. в РФ) и нищие (те, кому «денег не хватает на повседневные траты») - 11%, как и в целом в РФ в 2006 г. Эти данные свидетельствуют о некотором росте дифференциации материального положения (выросли удельные веса как богатых и зажиточных, так и бедных), но сами по себе не вызывают серьезной обеспокоенности.
Культурный ресурс, или символический капитал, опера-ционализируемый уровнем образованности, - наиболее устойчивая характеристика социального расслоения населения. Для респондентов в Новосибирской области характерно средне-
статистическое и в целом - достаточно высокое качество символического капитала: 24% из них имеют наивысший уровень образованности (высшее и более высокое образование), 45% -средний уровень (незаконченное высшее - 3%, среднее специальное - 28% и начальное специальное - 14%), 31% - невысокий уровень образованности (среднее общее - 21%, незаконченное среднее - 9% и без образования - 1%). В 2005 г. в РФ наивысший уровень образованности наблюдался у 24%, средний -у 46% и невысокий - у 30% занятого населения.
Эти характеристики социального расслоения, по существу, - одномерные. Многомерное расслоение, или социальная стратификация, выявляется с помощью кластерного анализа информации, позволяющего разделить совокупность респондентов на слои, внутри которых респонденты имеют близкие характеристики. Устойчивость различий таких характеристик и наполняемость кластеров, выбранные в качестве критериев, задающих пороги, отделяющие кластеры друг от друга, определяют оптимальное количество этажей социальной пирамиды - пять. У основания пирамиды располагается слой низкостатусных (бедных и нищих, малообразованных). Второй этаж заполняют дезадаптанты, или новые бедные (бедные, но достаточно образованные респонденты). На третьем этаже -реалисты (обеспеченные и зажиточные работники востребованных рабочих профессий). Четвертый - эксперты (обеспеченные и высокообразованные специалисты), пятый - высокостатусные (образованные и зажиточные руководители разного уровня)2.
Представляется, что подлинными факторами социальной адаптации эти характеристики все же не являются. Практически одинаково высокий уровень образования выявлен в 2010 г. у высокостатусных и новых бедных и одинаково низкий - у реалистов и старых бедных, то есть у адаптированных верхних и неадаптированных нижних социальных слоев в Новосибирской области.
Сопоставление уровней наполненности разных этажей социальной пирамиды в разных регионах Российской Федерации, выполненное в докризисные годы по методике Центра изучения социокультурных изменений Института философии
2 Названия предложены в том же источнике. См.: Регионы в России.
РАН, с данными новосибирского обследования 2010 г. позволило выявить следующее (табл.1).
Таблица 1. Социальная структура населения разных регионов в 2006—2010 гг.
Регион Высокостатусные Эксперты Реалисты Бедные
новые старые
2006-2007 гг. - РФ 11 20 39 8 23
Курская область 4 41 42 2 11
Вологодская область 11 42 27 - 20
Ульяновская область 11 42 21 - 26
Чувашская АО 6 28 34 12 20
Пермский край 11 26 18 20 11
Тюменская область 17 34 25 - 25
2010 г. - Новосибирская область 11 - 13 37 39
Бросаются в глаза различия в наполненности этажей социальной пирамиды в разных регионах в докризисный период. Так, в Чувашской АО и Пермском крае на двух нижних этажах социальной пирамиды сосредоточилась треть обследованного населения, в Ульяновской и Тюменской областях - четверть, в Вологодской - пятая часть, а в Курской - только 13%, то есть различия - двух- и трехкратные. Трех- и четырехкратные различия обнаружились в наполненности верхнего этажа социальной пирамиды: у тюменцев доля высокостатусных составила 17%, а у курян - только 4%.
Региональная наполненность этажей социальной пирамиды разительно отличается и от среднероссийской. Возникает впечатление, что региональные сообщества представляли собой весьма неодинаково стратифицированные образования уже в докризисных условиях, а среднероссийская социальная пятиэтажная пирамида, сориентированная на материальную обеспеченность и на обладание административными ресурсами и символическим капиталом, оказывается своего рода «средней температурой по больнице».
Самыми «заселенными» этажами социальной пирамиды в докризисных условиях были четвертый и третий - эксперты и реалисты. На четвертом этаже пребывало 20-25% обследованных в регионах респондентов и только 20% россиян в целом (что является или важным косвенным
свидетельством относительного социального благополучия регионов, обследованных в 2006-2007 гг., или, что более вероятно, свидетельствует о склонности региональных исследователей к избыточному включению в региональные выборки наиболее грамотных и образованных респондентов). Для этажа реалистов между регионами выявлены двукратные различия в «заселенности», что опять-таки не может быть однозначно истолковано без дополнительных наблюдений.
Самым «незаселенным», ненаполненным оказался в 20062007 гг. этаж дезадаптантов: в Тюменской, Ульяновской и Вологодской областях он был незанятым, в Чувашской АО его наполненность составила 12%, а в Пермском крае - 20% (в РФ в среднем - 8%). Ненаполненность второго кластера -фактическое подтверждение успешности адаптации населения к рыночным реформам: доля населения, не сумевшего конвертировать символический капитал в приемлемые условия материальной обеспеченности, была незначительной.
Несовпадение доли реалистов отражает, скорее всего, особенности отраслевой структуры занятости в регионах.
Главный итог сравнения региональных социальных пирамид в докризисных условиях состоит в следующем: трансформационный процесс, развернувшийся в России в последнее двадцатилетие, способствовал формированию в составе населения среднего класса - лиц, не имеющих сколько-нибудь значительных властных ресурсов и административных полномочий, но обеспечивающих свое материальное благополучие с помощью как накопленного культурного капитала (эксперты), так и высокоэффективного профессионального труда в промышленности, строительстве и сфере услуг (реалисты). При этом формирование среднего класса осуществляется в разных регионах Российской Федерации с неодинаковой скоростью и в различных условиях.
Несходство строения социальных пирамид, сформировавшихся в разных регионах, хотя и отражает специфические особенности этих территорий, все же не является основанием для выводов об устойчивости или неустойчивости сформированной до кризиса социальной иерархии. Таким основанием могут стать только значительно более длинные динамические ряды.
Не все сразу
Обследование взрослого населения Новосибирска и облас-ти3 в 2010 г. показало, что социальная пирамида из пяти социальных слоев является неустойчивой. Экономический кризис повлиял на характеристики социальной дифференциации, обеспечив их подвижность. Обследование выявило следующее.
1. Самооценка материальной обеспеченности, отражающая как реальный, так и относительный уровень доходов, оказалась в 2010 г. у новосибирских респондентов всех кластеров гораздо более низкой, чем в среднем по России в 2007-м, докризисном году. Ни в одном из регионов удельный вес малообеспеченных, бедных и нищих респондентов не превышал 55% в 2006-2007 гг. В 2010 г. новосибирских респондентов объединял низкий уровень материальной обеспеченности (76% -это необеспеченные, бедные и нищие), а дифференцировал -только уровень образования и наличие властных полномочий.
2. Уровень стратифицированности населения оказался качественно иным: не была выявлена одна из главных кластерных групп, основу которой еще недавно составляли обеспеченные исполнители с высшим образованием, - эксперты. В 2006 г. в РФ костяк этой группы составляли юристы и рядовые работники торговли и финансового сервиса, преуспевающие врачи и учителя, администрация и преподаватели вузов. Снижение доходов коснулось всех, но группа экспертов попросту исчезла. Сохранились четыре кластера из пяти, а именно - высокостатусные, реалисты, дезадаптанты и низкостатусные (старые бедные).
3. Растворение группы экспертов, которую социологи советской эпохи относили к интеллигенции и считали социальной «прослойкой», а не самостоятельной социальной группой, развернулось, скорее всего, в следующих направлениях. Часть экспертов увеличила группу новых бедных (дезадап-тантов) за счет членов этой группы, утративших уровень обеспеченности: среди новых бедных около 10% продолжают идентифицировать себя со слоем выше среднего и высшим в составе поселения, региона, страны. Эти люди, скорее всего,
3 Обследование выполнено специалистами кафедры социологии Новосибирского государственного технического университета под руководством В.И. Игнатьева.
считают свои материальные трудности временными, сохраняют надежду на восстановление привычного уровня обеспеченности, то есть проявляют неадаптированность к кризису. Другая часть экспертов обрела властные полномочия, превратилась в руководителей с небольшим числом подчиненных и влилась в высокостатусную группу. Третья часть пополнила группу старых бедных, выйдя на пенсию.
4. Первый кластер высокостатусных количественно самый небольшой - 11%. В центре этого кластера - признаки обладания властными ресурсами и символическим капиталом (культурным ресурсом) в виде высшего образования. Уровень дохода, более низкий, чем докризисный в высокостатусной группе в РФ, позволяет отнести входящих в данный кластер респондентов только в группу обеспеченных. В этой группе сосредоточены предприниматели (21%), ИТР, государственные служащие, средний управленческий персонал (20%), а также бухгалтеры, экономисты и работники банков.
5. Второй кластер (реалистов) составили респонденты без властных ресурсов, с невысоким образованием, но с наибольшим уровнем материальной обеспеченности во всем массиве опрошенных - зажиточные. Среди них больше рабочих, занятых в реальном секторе (22%), а также работников торговли (15%); в 1,8 раза выше, чем в среднем, удельный вес занятых на частных предприятиях. Эти респонденты сумели найти и сохранить высокооплачиваемые рабочие места, несмотря на экономический кризис, сравнительно невысокий символический капитал и отсутствие властных полномочий. Это - реалисты, отличающиеся от остальных способностями адаптации к рынку даже в условиях кризиса. Их, однако, оказалось втрое меньше, чем в докризисных условиях в Российской Федерации, - только 13%. Получается, что только треть реалистов проявила достаточную для сохранения зажиточности адаптированность к кризисным условиям.
6. Образование респондентов из третьего кластера (их -37%) сопоставимо с образованием высокостатусной группы. Это дезадаптанты, или новые бедные, либо не сумевшие конвертировать свой символический капитал в приемлемый уровень обеспеченности в условиях кризиса, либо получившие в период рыночных трансформаций культурный ресурс
и символический капитал сравнительно невысокого качества. Как следствие, самые молодые дезадаптанты первыми потеряли полную и оплачиваемую занятость (основную или дополнительную работу) на волне сокращений, поглощений и слияний, то есть вполне стандартных антикризисных мер бизнеса. Удельный вес группы дезадаптантов вырос почти пятикратно, что, несомненно, является свидетельством сокрушительного влияния кризиса на характеристики социальной иерархии и на устойчивость социальной пирамиды.
7. Почти вдвое выросла группа низкостатусных, или старых бедных (до 39%). В этой группе преобладает занятость на государственных предприятиях, в ней наивысший удельный вес лиц, перебивающихся временными заработками, а также пенсионеров. Здесь же малообразованные и пожилые респонденты, ориентированные преимущественно на гарантии, а не на риски. В качестве дополнительной занятости респонденты данной группы избирают традиционные для советской эпохи источники: совместительство и личное подсобное хозяйство. В группе сформировалось своего рода «дно» (6,5%) - это респонденты с самым плохим социальным самочувствием, чаще остальных дающие неопределенные ответы или отвечающие «не знаю». Похоже, что антирыночные настроения, которые проявляла уменьшающаяся за последние 20 лет, но все еще весомая доля населения (20%), в кризис активизировались почти двукратно.
8. Демографические данные о составе респондентов говорят о том, что мужчины справляются с кризисом лучше женщин; лица среднего возраста - лучше молодежи и стариков; семейные - лучше холостых и овдовевших. Фактором адаптации к кризису выступает не число, а возраст детей. Маленькие дети - фактор дезадаптации, их наличие ухудшает характеристики обеспеченности. Взрослые дети - фактор как адаптации, так и дезадаптации. Возможно, сохранение добрых родственных отношений, имущественная и иная взаимопомощь родительских семей и отделившихся детей способствуют как положительной адаптации, так и дезадаптации к кризису, причем и для детей, и для родителей (в группах высокостатусных и старых бедных доли респондентов, имеющих взрослых детей, практически одинаковы), а характер
влияния определяется направлением оказываемой помощи, понижая имущественный и доходный статус помогающих.
9. Новые бедные стали самой наполненной группой еще и потому, что в условиях кризиса заметно сократилась занятость в сфере быта и услуг, так как спрос на дорогие услуги упал, а следом снизились заработки и уровень занятости рядовых работников этой сферы. Те же причины отправили в группу дезадаптантов некоторых работников торговли. Группа пополнилась образованной молодежью, подготовленной к выполнению административно-управленческих и учетно-бухгалтерских функций: их количество оказалось избыточным.
10. Представители всех страт сохраняют признаки разделения на две категории - старую докризисную и новую (за исключением страты «реалистов»). Высокостатусные, к примеру, оценивают изменение условий жизни своих семей достаточно противоречиво: в этой группе самая высокая доля респондентов, отметивших ухудшение условий, но заметно выше и доля отметивших их улучшение, а также меньше всего ответов «ничего не изменилось». Последнее обстоятельство выявляет внутреннюю неоднородность высокостатусной группы: она состоит из новых высокостатусных - респондентов, покинувших группу экспертов в связи с приобретением властных полномочий и сохранивших или улучшивших свои жизненные условия, и старых высокостатусных, для которых снижение уровня материальной обеспеченности в условиях кризиса служит очевидным индикатором ухудшения жизненных условий.
11. Факторами адаптации стали для наших респондентов властные полномочия, постоянная и дополнительная занятость на частных предприятиях, зрелый возраст и мужской пол, а также образование и ориентированность на предпринимательские и трудовые риски. Повышению социального статуса способствуют предпринимательская активность и частная инициатива. Но последняя может приводить и к необеспеченности: «частники» есть и в группе дезадаптантов. Дополнительная занятость на частных предприятиях имеет для высокостатусных и дезадаптантов разные материальные результаты. Первые, располагая властными полномочиями, обеспечивают себя значительным дополнительным заработком или
процентом от прибыли. Вторые - дезадаптанты, не имея властных ресурсов, довольствуются заработком в конверте.
Иными словами, именно властные полномочия, их наличие или отсутствие, а не объем, явились положительным обстоятельством, позволившим респондентам приспособиться к непривычным требованиям экономического кризиса. Не свидетельствует ли решающая роль властных, а не экономических полномочий, в качестве фактора адаптации к экономическому кризису о глубокой укорененности в сознании населения прежних советских командно-административных порядков?
12. Расчет индекса социального оптимизма (табл. 2), выполненный в соответствии с требованиями типовой методики на базе таких индикаторов, как удовлетворенность жизнью в целом, уверенность в будущем, показал, что уровень социального оптимизма последовательно снижается от первой группы к четвертой (более чем вдвое).
Таблица 2. Социальные настроения представителей разных слоев (кластеров) в Новосибирской области — 2010 г. (%).
Индекс социального оптимизма
Показатели социального Высоко- Реалисты Бедные Все
новые старые
Удовлетворенность жизнью
- удовлетворен 59 79 64 36 51
- не удовлетворен 13 3 14 26 17
- не знаю, отказ от ответа
Индекс удовлетворенности жизнью 0,46 0,76 0,50 0,10 0,34
Уверенность в будущем
- уверен 71 44 71 40 55
- не могу сказать точно 17 39 18 46 32
- не уверен 9 13 8 11 10
Индекс уверенности в будущем 0,62 0,31 0,63 0,29 0,45
Ожидания от жизни в будущем
- будем жить лучше 49 37 34 29 34
- ничего не изменится 26 15 36 52 38
- будем жить хуже 2 3 8 6 6
- не знаю, отказ от ответа 23 45 22 12 21
Индекс ожиданий 0,47 0,34 0,26 0,23 0,28
Индекс социального оптимизма 0,52 0,47 0,46 0,21 0,36
Совпадение индекса социального оптимизма у зажиточных реалистов и бедных дезадаптантов объясняется не только молодостью и неопытностью последних, но и подчеркивает, что явная неадаптированность к кризису - обычному для рыночной экономики явлению - не особенно огорчает дезадаптантов, воспринимается ими как очевидная и преодолимая жизненная трудность, временное, преходящее явление.
Данные о состоянии здоровья довольно трудно однозначно интерпретировать. С одной стороны, у высокостатусных и дезадаптантов самохарактеристики состояния здоровья совпадают: 55% и 52% респондентов в составе этих групп достаточно часто болеют и только около 40% имеют «нормальное» здоровье, что вроде бы позволяет игнорировать состояние здоровья в качестве фактора социальной адаптации в кризисных условиях. Но, с другой стороны, хотя реалисты и болеют в 1,5 раза чаще высокостатусных и дезадап-тантов, среди них не наблюдается ни хронически больных, ни инвалидов. Видимо, только хронические заболевания можно однозначно отнести к факторам, понижающим социальный статус.
Проживание в мегаполисе проявилось в качестве фактора снижения, а не повышения уровня материальной обеспеченности и удовлетворенности жизнью в целом, а урожден-ность и длительность проживания в населенном пункте оказались значимыми факторами достижения, но не сохранения высокостатусности.
Итак, обследование продемонстрировало если не разрушение, то крайнюю неустойчивость новой социальной пирамиды в РФ в эпоху рыночных преобразований и резко негативное влияние экономического кризиса на благосостояние представителей всех социальных групп.
Новые статусные группы
Выявленные в ходе обследования высокий уровень социального оптимизма и восприятие большинством населения кризисных трудностей в качестве кратковременных и преходящих лишений определили необходимость поиска нового состава доминантных признаков кластерной дифференциации. Отказ от использования признаков обладания властными полномочиями
и замена этого признака показателями самоидентификации с социальным слоем в поселении, в регионе, в стране, при сохранении двух других признаков - материальной обеспеченности и уровня образованности - позволил обнаружить пять кластеров (табл. 3).
Таблица 3. Пять кластеров (статусные группы). Новосибирская область, 2010 г.
Показатель Первый Второй Третий Четвертый Пятый
Самоидентификация с социальным слоем - в поселении - в регионе - в стране 2 (выше среднего) 3 (средний) 3 (средний) 3 (средний) 3 (средний 4 (ниже среднего) 3 (средний) 3 (средний) 3 (средний) 5 (нижний) 6 (не знаю) 6 (не знаю) 4 (ниже среднего) 4 (ниже среднего) 4 (ниже среднего)
Доход 4 (обеспеченные) 3 (необеспеченные) 4 (обеспеченные) 2 (бедные) 2 (бедные)
Образование 7 (высшее) 5 (среднее специальное) 3 (общее среднее) 5 (среднее специальное) 3 (общее среднее)
Удельный вес в составе опрошенных, % 19 25 20 10 25
Наименование кластера Высокостатусные - высокообразованные Эксперты Реалисты Новые бедные (дез- адаптанты) Старые бедные
Три первых кластера представляют собой три слоя в составе среднего класса в условиях конъюнктурного кризиса, а именно: образованные средние (первый кластер), необеспеченные средние (второй) и малообразованные средние (третий кластер). Четвертый кластер - это обедневшие и дезориентированные специалисты со средним специальным образованием, т.е. дезадаптанты. Пятый кластер - старые бедные.
Рассмотрим характеристики новых статусных групп в Новосибирской области подробнее (см. табл. 3).
Высокостатусные, или образованные средние
Это обеспеченные с высшим и более высоким образованием, относящие себя к среднему слою в стране и регионе и к слою «выше среднего» в поселении, т.е. средние, по общероссийским меркам, но с высшим образованием,
сумевшие конвертировать образованность в обеспеченность. Таких 19%. Их средний возраст - 37,8 лет (самые молодые и малодетные), 91% - жители мегаполиса, остальные живут в Бердске (8%) и Искитиме (1%).
Необеспеченные средние
Необеспеченные со средним специальным образованием, относящие себя к среднему слою в регионе и поселении и к слою «ниже среднего» в стране, то есть слой, по российским меркам, ниже среднего по материальному положению, чье достаточно высокое образование не конвертировано в обеспеченность, таких 25%. Их средний возраст - 43 (42,8) года. 87% - жители мегаполиса, остальные живут в Бердске и в поселке Кольцово.
Малообразованные средние
Обеспеченные со средним общим образованием, уверенно относящие себя к среднему слою на уровне поселения, региона, страны, т.е. слой, которому достичь обеспеченности не помешало невысокое образование, их 20%. Средний возраст - 42,8 года, в мегаполисе живут три четверти, остальные - в Бердске.
Образованные бедные, или дезадаптанты
Бедные со средним специальным образованием, относящие себя к слою «ниже среднего» в поселении или затруднившиеся с определением своего положения в стране и регионе, их 10%. Не сумевшие конвертировать образование в сколько-нибудь приемлемый доход. Самый низкий удельный вес - жителей мегаполиса и самый высокий - Бердска и Кольцово. Средний возраст -47,3 года, гораздо выше, чем в целом по выборке.
Старые бедные, или низкостатусные
Бедные со средним общим образованием, относящие себя к слою «ниже среднего» в поселении, регионе, стране, их 25%. Средний возраст - 49,4 года. Единственная группа, в которой преобладают мужчины (их 54%). Местожительство в основном совпадает со всем массивом: чуть больше жителей мегаполиса и Кольцово, чуть меньше - доля Бердска.
Характеристики новых кластеров и новых статусных групп, представленные в табл. 4, позволяют предположить следующее. Социальная иерархия и стратификация существуют в сегодняшнем российском социуме скорее в форме устойчивых массовых стереотипов и ожиданий в сознании населения, чем в качестве объективных фактов социально-экономической реальности, и поэтому ее упрочение определяется преимущественно идеологическими и пропагандистскими, а не социально-экономическими действиями. Однако данное предположение не согласуется с нижеследующим: самооценки принадлежности к социальному слою представителей социальных
страт, выявленных по факторам, предлагаемым авторами типовой методики, очевидным образом корреспондируют с характеристиками снизившейся у представителей всех кластеров материальной обеспеченности (табл. 4).
Таблица 4. Самооценка принадлежности к социальному слою и материальной обеспеченности респондентов разных кластеров — 2010 г. Новосибирской области
Показатель Высоко- Реалисты Бедные Все
статусные опрошенные
новые старые
К какому слою себя относите
в своем поселении: высший выше среднего средний ниже среднего нижний другие ответы 9 36 40 11 2 2 11 86 2 1 2 8 54 29 3 4 6 27 43 16 8 2 11 6 28 8 5
К какому слою себя относите
в своем регионе:
высший 6 - 1 - 1
выше среднего 33 10 9 1 8
средний 44 86 53 26 46
ниже среднего 12 3 27 45 29
нижний 2 - 5 21 10
другие ответы
К какому слою себя относите
в своей стране:
высший 4 - 1 - 1
выше среднего 23 10 7 - 7
средний 43 52 44 17 34
ниже среднего 17 27 35 47 37
нижний 4 8 7 27 15
другие ответы
Самооценка уровня материального
положения:
нищие - - 4 25 11
бедные 4 - 28 47 29
необеспеченные 6 - 31 26 22
обеспеченные 51 49 30 1 24
зажиточные 28 37 7 - 11
богатые 11 14 - - 3
Самоотождествление с социальным слоем у высокостатусных респондентов концентрируется вокруг характеристик «высший» и «выше среднего» и в поселении, и в регионе, и в стране. Реалисты в основной массе относят себя к среднему слою, тогда как среди дезадаптантов от 54% до 44% воспринимают себя как средний слой и от 29% до 35% - как «ниже среднего». Большинство же старых бедных относят себя к «нижнему» и «ниже среднего» слоям социальной пирамиды. При этом наиважнейшим фактором, определяющим самоотождествление с социальным слоем, выступает, несомненно, самооценка уровня материального положения: к «богатым», «зажиточным» и «обеспеченным» отнесли себя 90% высокостатусных и 100% реалистов, примерно 40% дезадаптантов и только 1% из группы старых бедных. Так что реальное снижение жизненного уровня в условиях конъюнктурного кризиса - главный источник подвижности социальной пирамиды и неустойчивости социальной иерархии.
