ПОДВИГ ПАНФИЛОВЦЕВ. НОВЫЕ ДОКУМЕНТЫ И ФАКТЫ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ГЦ

щ

М.Ю. МЯГКОВ

M.Yu. MYAGKOV

ПОДВИГ ПАНФИЛОВЦЕВ

Новые документы и факты

THE HEROIC DEED OF PANFILOV'S MEN

New documents and facts

Сведения об авторе. Мягков Михаил Юрьевич — научный директор Российского военно-исторического общества, доктор исторических наук (Москва. E-mail: [email protected]).

Аннотация. В статье на основе новых вводимых в научный оборот документов рассказывается о подвиге 28 героев-панфиловцев.

Ключевые слова: генерал-майор И. В. Панфилов; панфиловцы; Московская битва; подвиг.

Information about author. Mikhail Myagkov—Science Director of the Russian Military History Society, D. Sc. (Hist) (Moscow. E-mail: [email protected]).

Summary. The article describes the heroic deed of the 28 Panfilov men citing new documents in academic circulation. Keywords: Major-General I. V. Panfilov; Panfilov men; Battle of Moscow; heroic deed.

ИТВА под Москвой — одно из ключевых и решающих событий Второй мировой войны. О ней написаны тысячи книг и статей. Цена подвига наших солдат и командиров в те осенние и зимние дни 1941/42 года поистине высочайшая — решалась судьба не только нашей страны, но и всего мира. Жертвенность Зои Космодемьянской, стойкость подольских курсантов, полководческий гений Георгия Жукова спасли тогда Москву и дали возможность Красной армии нанести первый мощный контрудар германскому вермахту. Героев были тысячи. Но особое место в истории Московской битвы занимает подвиг 28 панфиловцев. Мы будем вечно отдавать долг их силе мужества и героизма. Но вот проходят годы, и мы вдруг узнаём, что подвиг 28 героев сегодня поставлен под сомнение; количество грязи, вылитой некоторыми нашими «исследователями» на историю боя у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года, просто зашкаливает.

Задача настоящей статьи — глубже разобраться в документальном материале из различных архивов (хорошо известном и только что рассекреченном), повествующем о подвиге 28 героев-панфиловцев, и сделать некоторые заключения о бое, принятом ими 16 ноября 1941 года. А самое главное — постараться ответить на вопрос, почему для нас так важны история подвига 28 панфиловцев и их образ, который хранится в национальной памяти.

История самой 316-й (8-й гвардейской) Панфиловской дивизии хорошо известна. Напомним лишь вкратце, как она действовала на фронте той трагической осенью. После «вяземской катастрофы» (окружения немцами в октябре 1941 г. более 500 тыс. наших солдат и командиров в котле под Вязьмой) к Москве спешно перебрасывались новые части и соединения, которые буквально с колёс вступали в бой. Боеспособность их была различной. Но враг сразу почувствовал нараставшее сопротивление. Немецкое командование не раз отмечало в своих донесениях стойкость и упорство советских солдат. Среди соединений Красной

армии выделялась 316-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора И.В. Панфилова. Здесь стоит упомянуть отчёт 5-го армейского корпуса немецкой группы армий «Центр», в котором 23 октября 1941 года отмечалось, что «316-я русская дивизия, которая осталась неразбитой и имеет в своём составе много хорошо обученных солдат, ведёт поразительно упорную борьбу. Эта дивизия имеет много тяжёлого пехотного оружия, сравнительно мало пехотной артиллерии, но всё же имеет тяжёлую артиллерию, и в некоторых местах она переходит в контратаки вместе с танками...»1. Немецкое командование прежде всего подчёркивало «упорную борьбу» наших бойцов, и лишь после этого германские офицеры обращали внимание на трудности продвижения из-за непогоды, «размокшей почвы, а также перебои с горючим»2. В вечернем донесении разведывательного отдела 4-й армии группы армий «Центр» от 26 октября 1941 года сообщалось также: «...южнее Волоколамска 46 ак (армейский корпус) натолкнулся на сильного противника»3.

Командовал 316-й стрелковой дивизией, которая так портила настроение командованию вермахта, мечтавшему в два—три перехода достичь советской столицы, генерал-майор Иван Васильевич Панфилов. Судьба этого выдающегося военачальника до определённого момента была похожа на судьбу многих других советских командиров яркой и напряжённой эпохи отечественной истории первой половины XX века. Он происходил из небогатой семьи служащего и изначально не думал о военной карьере. Однако Первая мировая война изменила всё. И.В. Панфилов был призван в 1915 году и воевал в рядах Русской императорской армии. Здесь он получил первый и такой важный боевой опыт. Ко времени демобилизации в 1918 году он уже был фельдфебелем. Вскоре началась Гражданская война. Тогда И.В. Панфилов выбрал свой путь и пошёл добровольно в Красную армию. Всю дальнейшую жизнь он уже не расставался с РККА — стал кадровым военным. В 1924 году

его как волевого и крепкого командира направили в Туркестан, где шла борьба с противниками советской власти. К 1941 году И.В. Панфилов стал уже генерал-майором и проходил службу в должности военного комиссара Киргизской ССР. В этой республике (и за её пределами) его уважали и ценили за прекрасную служебную репутацию и солидный опыт работы в регионе.

В первые месяцы Великой Отечественной войны в результате вероломного нападения гитлеровской Германии Красная армия понесла огромные потери. Советское военное руководство вынуждено было в спешном порядке формировать новые соединения, чтобы остановить врага и нанести ему поражение. И.В. Панфилову поручили командовать 316-й стрелковой дивизией, которая формировалась в городах Алма-Ате и Фрунзе (Бишкек). Её призывниками и добровольцами стали граждане, которые проживали в Казахской и Киргизской ССР. Летом 1941 года военнослужащие дивизии под руководством И.В. Панфилова и других командиров занимались военной подготовкой. Национальный состав нового соединения представлял собой как бы Советский Союз в рамках одной дивизии, наибольшее представительство в ней имели русские, казахи, киргизы и украинцы.

В конце августа 316-я стрелковая дивизия оказалась на Северо-Западном фронте. Здесь, под Новгородом, занимая участок невдалеке от линии фронта, военнослужащие соединения возводили дополнительную полосу обороны. В это время И.В. Панфилов делал всё возможное, чтобы дать воинам дополнительные знания о военном деле. Обучение велось всё время, когда позволяла обстановка. Бойцы тренировались в возведении оборонительных рубежей, учились бороться с танками, отрабатывали навыки боя на практических занятиях. Такая подготовка продолжалась по несколько часов в день. Для И.В. Панфилова было очень важно, чтобы каждый боец знал своё место в обороне и в контратаке, а каждый командир подразделения умело руководил своими подчинёнными. В таких занятиях командир дивизии использовал и свой опыт, и анализ оперативных данных, полученных в результате первых месяцев войны. Для него было совершенно ясно, что успех в современном бою зависел во многом от грамотных и решительных действий, а также инициативы командиров среднего и младшего звена. Начальствующий состав 316-й дивизии получал навыки создания крепкой обороны ограниченными силами на широком фронте.

6 октября 1941 года в связи с создавшейся на московском направлении обстановкой 316-я дивизия стала срочно перебрасываться на рубежи к западу от столицы — в район Волоколамска. Соединение вошло в подчинение командующего 16-й армией генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского. Последние дни перед первой схваткой с рвавшимися к советской столице гитлеровцами воины соединения под руководством своего комдива возводили позиции на новых рубежах обороны и изучали местность на предстоявшем поле боя.

27 октября немцы захватили Волоколамск. Но лёгкой прогулки у них не получилось. Наши бойцы стояли до последнего. Вот какая информация отложилась в донесении политотдела 316-й дивизии командованию 16-й армии 23 октября 1941 года: «Враг кинулся к сердцу Родины — к родной люби-

Схема боя у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 г.

мой Москве... — писали политработники. — Бойцы части 597 (сапёры тов. Бондарева) обязались в этот день поднять дисциплину... выполнять боевые задания только так, как учит нас любимый Нарком тов. Сталин. Мы с честью выполним призыв командования Западного фронта, проявим в бою стойкость, мужество, героизм и несгибаемую волю к победе. Умрём, а Москвы не отдадим врагу...». И это были не пустые слова. Как установил политотдел в ходе личного изучения настроения бойцов и командиров, «люди горят желанием нанести самый сокрушительный отпор врагу. Ненависть к врагу доходит до того, что бойцы части 1075 (тот самый 1075-й стрелковый полк, где служили 28 героев-панфиловцев. — Прим. авт.) в районе Осташёво против большого танкового соединения противника бросились в атаку с одними винтовками в руках...»4.

В том же политдонесении говорится о формировании «отрядов по истреблению танков» и выходе их на выполнение боевого задания5.

В 316-й дивизии к концу октября осталось мало средств для борьбы с немецкими танками. Имеются сведения, что в 1075-м стрелковом полку числилось всего два 76-мм орудия и четыре противотанковых ружья. Точное количество орудий в части на момент знаменитого боя 28 панфиловцев определить сегодня трудно. Но в оперсводке на 28 октября 1941 года от 1075-го полка говорилось следующее: «Четыре ПТ (противотанковых) орудия ещё не прибыли, ожидаются к 2.00 29.10». 1075-й полк оборонял уже фактически тот самый знаменитый рубеж, который стал местом боя 16 ноября 1941 года, — «Юж. опушка леса, что 500 м сев. высоты 251,0, высота 251,0 (иск), Бол. Никольское, Петелино, раз. Дубосеково». Панфиловцы активно дооборудовали свои позиции: «Подразделения роют окопы и ведут работы по укреплению переднего края обороны»6.

После октябрьских боёв наступил небольшой перерыв перед новым ожесточённым натиском противника на Москву, который начался в середине ноября 1941 года. Наши части получали пополнение, но оно было, конечно, недостаточным. За весь период боёв до конца октября 1941 года 1075-й стрелковый полк потерял 55 проц. личного состава (убитыми, ранеными

Генерал-майор Иван Васильевич Панфилов

и пропавшими без вести)7. Но бои не прекращались, чувствовалось, что противник готовился к новому наступлению. К началу ноября против 316-й дивизии действовали части 106-й, 35-й пехотных, 2-й танковой и 29-й моторизованной дивизий врага. 1075-му полку, который к тому времени имел два взвода ПТР (противотанковых ружей), два 76-мм орудия из 296-го артполка ПТО, генерал Панфилов приказал упорно оборонять участок: высота 251, Петелино, разъезд Дубосеково. На повестке дня стояло создание заграждений. «Разрушить все шоссе, прилегающие к переднему краю, — говорилось в документе, — в глубине подготовить к разрушению все мосты на танкоопасных направлениях, заминировать противотанковыми минами и бутылками "КС"... установить возможно большее количество ежей, построить ловушки, а где возможно, и затопление... Всю оборону зарыть глубже в землю. По всем заграждениям подготовить артиллерийский, миномётный и ружейно-пулемётный огонь...»8.

На 16 ноября части 16-й армии, в частности 316-я дивизия, сами готовились нанести сильный контрудар по врагу. Врага надо было бить, а не сидеть только в обороне, считало командование Западного фронта. И это было правильно. Но наш удар наткнулся на встречный немецкий удар, вернее, подготовленное наступление, целью которого было дорваться до Москвы и взять нашу столицу.

Что нам известно о событиях, которые происходили тогда на участке 316-й стрелковой дивизии, в частности у разъезда Дубосеково? Информация, которая отложилась в военных архивах, достаточно скупая: понятно, шёл тяжёлый непрекращавшийся бой, ситуация менялась почти ежеминутно, наши бойцы и немцы

несли большие потери, точно подсчитать которые в тех невероятных условиях полыхавшего огня и плавившегося металла было практически невозможно. Донесения из войск отражают самую суть событий. И они говорят о главном — знаменитый БОЙ был, и наши солдаты стояли до последнего.

Об этом свидетельствуют некоторые документы Центрального архива Министерства обороны РФ, которые были специально переданы Российскому военно-историческому обществу для изучения.

В оперативной сводке штаба 16-й армии Рокоссовского № 50 от 17.00 16 ноября 1941 года сказано, что в 10.00 армия перешла в наступление, чтобы «уничтожить волоколамскую группировку противника». Противник встретил наши части сильным огнём. «Одновременно свыше двух полков пехоты противника с танками перешли в наступление в стыке между 316-й сд и кавгруппой Доватора»9. Что касается действий 316-й дивизии в том жестоком вихре событий, скупая сводка сообщает следующее: «316 сд — с 9.00 левофланговым 1075 стрелковым полком ведёт упорный бой. Противник силою до пехотного полка с танками при поддержке бомбардировочной авиации в 9.00 перешёл в наступление и к 17.00 овладел рубежом: Мыканино, Горюны, Матренино; группа автоматчиков прорвалась в Шишкино...»10.

17 ноября 1941 года политотдел 316-й стрелковой дивизии отправил донесение начальнику политотдела 16-й армии о бое, который вела дивизия 16 ноября. В нём, в частности, говорилось, что накануне в частях были проведены партийно-комсомольские собрания и беседы. Настроение личного состава, как утверждалось, было исключительно боевое, люди рвались в бой, с нетерпением ждали наступления. 16 ноября в 8.00 противник начал наступление в районе 1075-го полка. И далее приводилась информация, которую к тому времени удалось собрать комиссарам и политрукам. Эти сведения, конечно, были неокончательными, а проверить их на тот момент было фактически невозможно. Но присутствовало главное — подтверждение разгоревшегося страшного боя. Наши и немецкие войска понесли огромные потери. Вот некоторые выдержки из политдонесения (здесь и далее по тексту язык оригинала сохранён. — Прим. авт.): «Несмотря на исключительное мужество и героизм, который был проявлен личным составом 1075 сп всё же задержать наступление противника в этом районе не удалось, противник занял Нелидово, Н. Никольское, вышел на Московское шоссе, занял Ядрово и Рождественно. Противник наступал в количестве 50—60 танков тяжёлых и средних и довольно большое количество пехоты и автоматчиков. 1075 сп в борьбе против такого количества танков имел 2 взвода ПТР и одну противотанковую пушку. Эффективность действий ПТР против тяжёлых танков противника невысокая, поэтому задержать движение танков противника не удалось. Также нет сведений о том, какое количество танков противника ПТР вывел из строя. 1075 сп понёс большие потери, 2 роты потеряны полностью, данные о потерях уточняются... 1075 сп дрался до последней возможности, командование полка оставило командный пункт только тогда, когда в расположении командного пункта появились танки противника. Атака танков противника на Шишкино была дважды отбита и наступление противника приостановлено, танки противника 17.11.41 утром направились на Голубцово. По неуточненным данным в районе 1075 сп подбито не меньше 9 танков противника...»11.

Понятно, что обстоятельства того, как конкретно протекал тот бой, в котором участвовали 28 героев-панфиловцев, возможно было собрать только путём личного и заинтересованного поиска имён и уточнения событий. Мы — вся наша страна — впервые узнали об этом бое и 28 погибших героях из статей в «Красной звезде», написанных военным журналистом А. Кривицким. Это передовая статья «Завещание 28 павших героев» (28 ноября 1941 г.) и очерк «О 28 павших героях» (22 января 1942 г.). В материалах называется дата — 16 ноября, участок местности: высота 251 — деревня Петел ино — разъезд Дубосеково. Говорится, что против панфиловцев шли волнами до 50 немецких танков, что бой продолжался более 4 часов. Все участники боя погибли, но не пропустили врага. Имена всех 28 приведены в очерке12.

Уже в годы войны стало известно, что не все 28 героев, упомянутых в материале Кривицкого, погибли. Всего пережили бой 6 человек. В частности, стало известно, что выжил И.Р. Васильев, который дал дополнительную информацию о том бое.

Что было известно тогда и что стало известно чуть позднее? Основная лавина немецких танков ударила по позициям 4-й и 6-й стрелковых рот 2-го батальона 1075-го стрелкового полка, стоявших насмерть у разъезда Дубосеково и д. Петелино. Наши бойцы отбили несколько танковых атак с помощью противотанковых ружей, гранат и бутылок с зажигательной смесью, подбив при этом 18 танков. Бойцы 6-й роты под командованием политрука Петра Вихрева уничтожили уд. Петелино противотанковыми гранатами до взвода противника и пять немецких танков. Вихрев противотанковыми гранатами и бутылками с горючим лично уничтожил ещё два вражеских танка. Оставшись один, он отстреливался до последнего патрона. Ему первому в дивизии было присвоено звание Героя Советского Союза.

Самый мощный удар пришёлся по позициям 4-й роты во главе с политруком Василием Георгиевичем Клочковым. Именно в этом бою участвовали и совершили свой подвиг 28 героев-панфиловцев. Они погибали, но не сдавались, их разрывали немецкие снаряды, но они жгли немецкие танки. Фраза, сказанная тогда политруком Клочковым «Отступать некуда, позади Москва», стала символичной. О ней узнали миллионы людей в нашей стране и за рубежом.

Но вот прошли годы. Наше время. В Интернете появляется информация, что знаменитого боя, в котором участвовали 28 героев-панфиловцев, и вовсе не было, а имена героев — это выдумка журналистов. «Публикаторы» подобных «новостей» говорят, что такие выводы можно сделать на основе доклада главного военного прокурора ВС СССР генерал-лейтенанта юстиции Николая Афанасьева «О 28 панфиловцах» от 10 мая 1948 года. В докладе утверждается, что не все 28 панфиловцев, представленных к званию Героя Советского Союза, погибли. Однако говорится, что бой у Дубосеково был. Вела его 4-я рота 1075-го стрелкового полка. Здесь полк понёс большие потери. Непосредственно в ходе боёв о подвиге никто не знал. Вывод Главной военной прокуратуры в 1948 году: подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещённый в печати (т.е. в дословной версии «Красной звезды»), является «вымыслом»13.

Можно было бы только развести руками и отослать авторов публикации к работе известного историка академика РАН Г.А. Куманёва «Подвиг и подлог»14. Сам Георгий Александрович, который, к сожалению, недавно скончался, не раз утверждал: «Разве то обстоя-

тельство, что шестеро из двадцати восьми названных героев, будучи ранеными, контуженными, вопреки всему выжили в бою 16 ноября 1941 года, опровергает тот факт, что у разъезда Дубосеково была остановлена танковая колонна врага, рвавшаяся к Москве? Не опровергает».

Г.А. Куманёв долгое время занимался подвигом панфиловцев. Его работы по истории их борьбы на фронте и последующей судьбе выживших бойцов стали фактически бестселлерами15. Да, не всё остаётся до конца выясненным в изложении тех событий. Но давайте поищем примеры, где всё и всегда было гладко и ладно от начала и до конца, — разве только в сказках. А подвиг 28 панфиловцев — это не сказка. Действительно, были выжившие. Г.А. Куманёв особое внимание уделил рассказам о судьбах (героических и трагических) Ивана Добробабина и Даниила Куже-бергенова, оставшихся в живых после боя и испытавших на себе различные превратности военной и послевоенной судьбы.

Первое, что хотелось бы сказать насчёт публикации доклада главного военного прокурора Н. Афанасьева, — то, что он был уже давно известен профессиональным историкам (в частности, академику Г.А. Куманёву). Кроме того, абсолютно антиисторично делать вывод о том, что подвиг 28 героев-панфиловцев якобы является вымыслом и такого боя не было, ссылаясь только на документы военной прокуратуры тех лет.

Далее. Тем, кто занимался темой панфиловцев, хорошо известны документы из Научного архива Института российской истории РАН, которые включали стенограммы бесед с панфиловцами, участниками боёв под Москвой (в частности, с И.Р. Васильевым), записанные сотрудниками Комиссии по истории Великой Отечественной войны в 1942—1947 гг. Эти записи и материалы также говорят о том, что знаменитый бой был.

Российское военно-историческое общество (РВИО) давно занимается историей подвига 28 панфиловцев. Проводились работы в архивах и библиотеках, встречи с ветеранами, наследниками героев. В 2018 году, как нам представляется, был сделан большой прорыв. Сегодня благодаря архиву Управления Федеральной службы безопасности России по Саратовской области (далее — ведомственный архив ФСБ РФ) нам стали известны дополнительные детали, которые можно назвать ещё и свидетельствами правды о подвиге 28 героев. Был рассекречен цикл документов о

Могила И.В. Панфилова (крайняя справа) на Новодевичьем кладбище в Москве

/^PUIIAH ЗВЕЗДА ¡Г**. ЧВ«РАЛЫ«Й ОРГАН НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР

* 280 (5035) 28 ноября 1941 г., пятница ЦЕНА 15 КОП.

Завещание 28 павших героев ОТ СОВЕТСКОГО Утреннее сообще В тмеяи» яочя ва 27 ноября наши »ой- « ска вели боя с противником ва всех ♦роя- я.

в грсеюые дни. когда рошаетея судьм. |KDti, ко ru вражеский на т ист особенно tara, весь ciftiCJ жязкя ■ борьбы вопио» слов раны». и вея была доблесть я честь К pi слов армии, ее боевые эпамеяа. которые в эти мпнуты ик бы осеняли герое». Паша часть, действующа« ва пдпо* « л участков Западного Фр<чгг». в ожесточен- I1

ÍHCKOÜ »Р*ИЖ. защищающих стмтау. 0ÇT6ÏT В ТО*, чтобы Любой ценой 0СТ1Н0-1Тъ врага, преградить дорогу немца*. Ня игу тш — «от высший для нас ш»я. С яеД бьио великое сталинское бхагослоее-сие я» беспощадную борьбу с врагом. Одяя за другом выхадядя иа про« «мельчай, яо и в ту трагическую мниу- ном бою нанесла немцам большой урон. На пода toi осталось свыше подутч» тысяч убитых солдат я офицеров противника ц в 15 сожженных я раэбвтых вражеских р

loó«» UI Смерть — вот бос soi ЯШ к- 8 та*. гх« этот дело епд вшой еашкх вдой. mi. rie ваш« бойцы оровяывеь из последних сяд наносила улары по врагам. Уже восемнадцать исковерканных танков ледкижмо M стыл» на поде боя. Бой длялсл более четырех часов, я бронирован- Детчякя частя тов. Шевчояко. действу- н »ut'Г. па Южном фронте, la один день ч уничтожили 2 немецких танк», 7 брояе- t _■ ■• ■■ ■ ■ ■■-■--___■ ■

Передовая статья «Завещание 28 павших героев», опубликованная в газете «Красная звезда» 28 ноября 1941 г.

том бое. Об этих документах и содержащихся в них сведениях было рассказано на пресс-конференции РВИО 3 декабря 2018 года. Одновременно вышла статья председателя РВИО, министра культуры РФ В.Р. Мединского «Будут жить 28», опубликованная в «Российской газете»16.

В настоящей публикации хотелось бы ещё раз обратить внимание на то, о чём повествуют документы ведомственного архива ФСБ РФ, и, может быть, добавить некоторые документальные моменты, которые отражают подвиг 28 героев.

Документы из ведомственного архива ФСБ РФ собраны в деле, которое называется «Материалы о неправильном оформлении наградных материалов в 8-й гвардейской стрелковой дивизии по 28 героям-Панфиловцам (май—декабрь 1942 г.)». Начинаются материалы с документов особых отделов НКВД (00 НКВД) фронтов, а в дальнейшем они отложились в Управлении контрразведки «Смерш» Прибалтийского направления.

Очевидно, что дело началось с разбирательства обстоятельств по поводу сдачи в плен красноармейца хозвзвода 2-го гвардейского кавкорпуса Кужебергенова Даниила Александровича, 1910 г.р. В документе особого отдела Западного фронта от июня 1942 г. утверждается, что когда Д.А. Кужебергенов являлся ещё бойцом 1075-го стрелкового полка 316-й стрелковой дивизии в середине ноября 1941 года, он попал в окружение в д. Шишкино и был взят в плен. Однако в плену он пробыл всего 7 часов и бежал. Пристал к бойцам из группы Доватора и продолжал воевать уже вместе с ними. Подписавший записку начальник 00 НКВД Западного фронта комиссар госбезопасности 3 ранга Л. Цанава пишет, что «указанный Кужебергенов фигурирует во всех документах и корреспонденциях как один из 28 геройски погибших Гвардейцев-Панфиловцев». Сам Д. Кужебергенов на допросе показал, что «неоднократно принимал участие в боях с немецкими захватчиками вместе с политруком Клочковым и другими бойцами, геройски погибшими при отражении танковой атаки противника, однако в данном бою у ст. Дубосеково он участия не принимал, а находился при командире роты Гундиловиче как связной». Особый отдел Западного фронта также запрашивал особый отдел Северо-Западного фронта, где в феврале 1942 года в составе 2-го гвардейского стрелкового корпуса (гск) находилась 8-я гвардейская стрелковая дивизия (до того, как перешла в состав Калининского фронта): «Из каких источников корреспондент А. Кривицкий составил брошюру "О 28 павших героях"?»17.

Дальнейшее расследование вывело особистов на Оскара Кожебергенова. Начальник 00 НКВД 2 гск старший лейтенант Сокалис 1 июля 1942 года получил следующую справку от 00 НКВД 8 гв. сд: «При проверке данных о причастности Кожебергенова Оскара к 28 героям-Панфиловцам, со слов бывшего комиссара 1075 сп ныне комиссара штаба дивизии ст. батальонного комиссара — Мухамедьярова установлено, что последний действительно был бойцом 4-й роты 1075 сп и погиб героически в числе 28 гвардейцев-Панфиловцев». Даниил Кужебергенов же, по данным 1075 сп, числился пропавшим без вести. Соответственно, он был занесён в списки героев ошибочно18.

Ещё ранее, 30 июня 1942 года, старший батальонный комиссар Мухамедьяров сообщал начальнику 00 НКВД 8-й гвардейской стрелковой дивизии, что Даниил Кужебергенов был «ошибочно внесён в список 28 героев-Панфиловцев вместо Аскара Кожебергенова» (так в тексте. — Прим. авт.). А Даниил Кужебергенов «был ранен, лежал в Самаркандском военном госпитале и после излечения попал в часть, которая сейчас стоит в гор. Ашхабаде. Об этом сообщено в наградной отдел НКО в мае месяце»19.

Дальнейшие события хорошо известны: в список 28 героев-панфиловцев был внесён Аскар (Алиаскар) Кожебергенов. Так это и осталось в истории. Хотя академик Г.А. Куманёв, разбирая обстоятельства дела, придерживался иной точки зрения. А. Кожебергенов, как потом выяснилось, числился погибшим в январе 1942 года. Все детали этой истории изложены в работе Г.А. Куманёва «Подвиг и подлог»20 и здесь не стоит их вновь пересказывать. Конечно, вопросы остаются и будут оставаться — история непростая. Но — самое главное — она никоим образом не опровергает факт боя, в котором участвовали 28 героев-панфиловцев.

В упомянутых материалах ведомственного архива ФСБ РФ за 1942 год приводятся ещё примеры ошибок при составлении списка 28 героев. Например, первоначально неправильное написание фамилий, имён, отчеств героев, внесение в список лиц, которые не принимали участия в бою (потом убранных из списка, как Д. Кужебергенов), несогласование работы с особым отделом. Приводились также примеры ошибок с награждениями, не связанными с конкретным боем, где участвовали 28 героев-панфиловцев, и т.д. Заместитель начальника особого отдела НКВД 8-й гвардейской стрелковой дивизии лейтенант госбезопасности Фирсов справедливо ставил вопрос о «необходимости согласования с Особым отделом представленных к правительственным наградам лиц»21.

Вот и всё в принципе, что вызывало вначале такой переполох по поводу списка 28 панфиловцев. Но для нас важно другое. В материалах расследования 1942 года есть реальные свидетельства о том знаменитом бое у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года. Самое главное, есть свидетельства, что статья А. Кривиц-кого — это не выдумка, а плод работы корреспондента вместе с представителями 316-й дивизии. И эта работа была не в комфортных современных условиях — когда есть компьютер, диктофон, время для того, чтобы всё детально и корректно проверить. Шла война, тяжелейшие бои, люди гибли, получали ранения, умирали от ран или выздоравливали, попадали в плен и бежали из него. Но свидетельства участников войны — подлинные.

Что показывают далее материалы ведомственного архива ФСБ РФ? О спешке и некоторых ошибках при оформлении материа-

лов на 28 героев-панфиловцев говорится и в объяснении, направленном начальнику 00 НКВД 8-й гвардейской стрелковой дивизии от оперуполномоченного при 1075-м стрелковом полку от

5 июля 1942 года. Но в то же время там есть важные уточнения по поводу самих событий 16 ноября 1941 года. Стоит привести некоторые цитаты оттуда:

«...Утром 16 ноября 1941 г. немецкое командование подтянуло силы и повело наступление на нашу оборону. Нанося удар по левому флангу полка, противник бросил до 20 танков и выбил 5-ю роту из д. Ширяево, на 4-ю стр. роту наступала пехота, атака была отбита, тогда бросаются в бой до 50 танков, которые шли двумя эшелонами. 2-й взвод (откуда сами герои.

— Прим. авт.) принял неравный бой с 50 танками. 18 из них были выведены из строя. Часть из них были подожжены. Боем непосредственно руководил политрук 4-й стр. роты Клочков Василий Георгиевич и командир отделения сержант Добробабин Иван Евста-фьевич. Бойцы отделения Добробабина И.Е. и бойцы 2-го взвода вели бой с танками и там погибли...»22.

Далее говорилось, что в деревню Нахабино в январе 1942 года приехал корреспондент «Красной звезды» А. Кривицкий. Командир полка Капров поручил помочь Кривицкому оформить материалы о 28 героях технику-интенданту 1 ранга Калмыкову и помощнику начальника штаба полка старшему лейтенанту Вет-кову. «Во время нахождения корреспондентов в полку,

— пояснялось в документе, — на место боёв в разъезд Дубосеково выехали военком дивизии полковой комиссар Егоров, командир 1075 сп полковник Капров, начальник политотдела Галушко и командир 2-го батальона (бывший командир 4-й роты) капитан Гундило-вич. Выехавшие на место нашли в окопах под снегом 27 героев-панфиловцев, двадцать восьмого политрука Клочкова не нашли. По рассказам местных жителей тело Клочкова было вынесено с окопа и похоронено за будкой путевого обходчика в районе села Петелино. После всего этого и были написаны статьи в газетах корреспондентов Кривицкого, Тихонова, Светлова и др... Сам факт проявленного мужества и героизма, что эти 28 героев под руководством политрука Клочкова Василия Георгиевича и сержанта Добробабина Ивана Евстафьевича в районе разъезда Дубосекова был, но из-за неправильного и несерьёзного подхода к оформлению докладного материала вышеуказанных лиц, материал не оформлен как надо, а перепутан»23.

Далее говорилось, что командование полка сделало ошибки при составлении материалов на 28 героев-панфиловцев. Вновь упоминался Даниил Кужеберге-нов, указывалось, что командир полка Капров в мае 1942 года написал, что последний попал в список 28 ошибочно и что в наградной отдел были посланы данные на Аскара Кожебергенова.

Вывод, который сделал уполномоченный 00 НКВД при 1075-м стрелковом полку, следующий: «Сам факт боя в районе разъезда Дубосеково с 50 танками и пехотой, которые наступали против 1075 стрелкового полка, был». Однако список не был проверен. Лишь впоследствии фамилия Даниила Кужебергенова была заменена на Аскара Кожебергенова. Информация Кривицкого насчёт 29-го бойца, «поднявшего руки перед противником», неизвестна24.

В дальнейшем мы ещё остановимся на упоминаниях

06 этом 29-м человеке. Момент абсолютно неоднозначный.

В показаниях старшего батальонного комиссара А.Л. Мухамедьярова — бывшего военкома 1075-го

гвардейского стрелкового полка — от 5 июля 1942 года утверждалось, что материал о 28 героях-панфиловцах оформлялся в том числе командиром 4-й стрелковой роты Гундиловичем Павлом Михайловичем (к тому времени он погиб в бою) и др. Мухамедья-ров раскрывает и некоторые подробности о бое 16 ноября на левом фланге 1075-го стрелкового полка, конкретно по 2-му взводу 4-й роты. «Взвод, — пояснял он, — вначале отбил атаку автоматчиков. Противник... встреченный дружным и мощным огнём героев, оставив на поле боя до 80 чел. убитыми и ранеными, вынужден был отойти на исходное положение. После неудачной атаки автоматчиков противник на этом направлении пустил против обороны полка несколько десятков танков, разбивая их в несколько эшелонов. Политрук 4-й роты тов. Клочков Василий Георгиевич, узнав создавшееся опасное положение в районе 2-го взвода роты, направляется туда, но в пути столкнулся с фактом — командир отделения второго взвода сержант т. Добробабин вёл бой своим отделением против танков противника. Тов. Клочков решил остаться при этом отделении и руководить боем. В этом направлении против второго взвода двумя эшелонами шли до 50 танков противника. Неравный бой длился 4—5 часов. Герои, подпустив танки на близкое расстояние, ручными гранатами и бутылками с горючим подбили и уничтожили 18 танков противника, и после того, когда все бойцы этого взвода, 28 гвардейцев-панфиловцев во главе с политруком т. Клочковым, были убиты и задавлены танками, противнику удалось прорвать линию обороны полка и продвигаться вперёд. Со всей ответственностью заявляю, что действительно, факт беспримерного проявления массового героизма со стороны 28 гвардейцев-панфиловцев во главе с политруком роты тов. Клочковым Василием Георгие-

ПолитрукВ.Г. Клочков

ГЦ

щ

#1

Ыъ М

-я* *». t

и

> 5

Журналист А.Ю. Кривицкий

И.Р. Васильев

вичем на разъезде Дубосеково 16 ноября 1941 года имел место в 1075 гвардейском стрелковом полку, но благодаря несерьёзному и безответственному отношению к оформлению материалов на этих героев и плохому состоянию в полку учёта и отчётности личного состава была допущена большая ошибка, о которой я указывал выше»25 (речь шла о Данииле Кужеберге-нове и именах и отчествах некоторых панфиловцев, которые пришлось исправлять).

Мухамедьяров отмечал, что «во время пребывания представителей газеты "Красная звезда" по разрешению командования дивизии они вместе с полковником Капровым, начальником политотдела дивизии ст. батальонным комиссаром Голушко и командиром второго батальона капитаном Гундиловичем выезжали в район боёв, где погибли 28 героев разъезда Дубосеково. После возвращения эти товарищи рассказывали, что в окопах они нашли тела всех 27 героев, которых похоронили с воинской честью, а тела политрука тов. Клочкова В.Г. там не было... местные жители, хорошо знавшие политрука, тайком от немцев разыскали его труп и схоронили за сторожкой путевого обходчика разъезда Дубосеково. На основании этих всех материалов была написана статья Кривицким и поэмы Тихонова, Светлова и других». На вопрос начальника 00 НКВД 8-й гвардейской стрелковой дивизии, кто в действительности являлись героями в группе, Мухамедьяров ответил: «28 героев гвардейцев-панфиловцев в основном были из второго взвода 4-й стрелковой роты, где командиром роты был капитан Гундилович и политруком т. Клочков. Командир этого взвода накануне этих боёв был ранен и отправлен в госпиталь (младший лейтенант тов. Джабаров). Взвод временно возглавлял сержант т. Добробабин...». Мухамедьяров также уточнял, что после возникновения «вопросов со списком, он лично, уполномоченный особого отдела Исаенко, начальник штаба старший лейтенант Ветков, помощники начальника штаба Кузнецов и Дживаго подняли весь архивный материал, после чего установили персонально личность всех героев, уточнили их имена, отчества и другие анкетные данные». Указывалось, что по ошибке в список были занесены Д. Кужебергенов и Илларион Романович Васильев из 1-го взвода26.

Да, конечно, в той ситуации тяжелейших боёв ошибки были неизбежны. Илларион Васильев остался жив. Однако это совсем не означало, что он не участвовал в том знаменитом бою 16 ноября. Он по

справедливости остался в списке героев. Об этом мы скажем ниже. С другой стороны, к тому моменту, когда проводился опрос Мухамедьярова (июль 1942 г.), погиб капитан Гундилович, а из бывшего состава 4-й стрелковой роты в полку оставался лишь бывший старшина роты Дживаго Филипп Тимофеевич (правильно Трофимович. — Прим. авт.)27.

В дополнениях к своим показаниям 7 июля 1942 года Мухамедьяров дал некоторые пояснения по поводу упомянутого А. Кривицким 29-го расстрелянного за трусость бойца. Он чётко сказал, что такого случая во время боя не было. Вместе с тем информация Кри-вицкого о таком случае, если можно так выразиться, была не совсем вымышленная. Мухамедьяров пояснил, что «накануне этого боя, т.е. 15 ноября 1941 г., в районе разъезда Дубосеково и Ширяево командованием 4-й стр. роты за проявленную трусость в бою был расстрелян командир отделения первого взвода...»28.

В то же время показания для 00 НКВД 8-й гвардейской стрелковой дивизии дал начальник штаба 1075-го стрелкового полка Ветков Андрей Акимович. Стоит привести и некоторые его слова о бое 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково. «Этот бой, — утверждал Ветков, — в котором против 50 танков и группы автоматчиков с беспримерным героизмом и мужеством бились 28 бойцов во главе с политруком 4 стр. роты Клочковым, у всех старых командиров и бойцов в памяти». Далее Ветков пишет, что о бое 28 героев во главе с политруком «Диевом-Клочковым» вскоре была помещена статья в красноармейской газете «За Родину», уточняет, что были некоторые ошибки, в частности остался жив Илларион Васильев. Что бой вела группа бойцов 2-го взвода 4-й стрелковой роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка, все они погибли в бою. Но, как он узнал позже, один из бойцов — Натаров — был «ранен и умер в госпитале, рассказав о бое»29.

На вопрос о политруке В.Г. Клочкове Ветков заявил: «Знаю его как честного, прямого и смелого командира. Погиб он 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково. Тело его вынесено с поля боя не было». Позже он узнал, что тело Клочкова было похоронено местными жителями. Ветков, также как и остальные, говорил, что первоначально были допущены ошибки — некоторые фамилии 28 героев числились в списках не только убитых, но и пропавших без вести. Материал уточнялся, направлялись запросы в семьи представленных к званию Героя Советского Союза. Однако Ветков подчёркивал: «Одно несомненно, что бы не вкралось в дело, массовый героизм, проявленный в бою с немецко-фашистскими танками в бою под Дубосеково 16 ноября 1941 года, неопровержимый факт (выделено мной. — Прим. авт.), и ничто не должно стереть светлой памяти 28 героев-панфиловцев, погибших в борьбе с немецкими чудовищами за счастье и свободу своей горячо любимой Родины»30.

Оперуполномоченный 00 НКВД 8-й гвардейской стрелковой дивизии при 1075-м стрелковом полку лейтенант госбезопасности Н.В. Исаенко 5 июля 1942 года допросил по поводу 28 героев-панфиловцев и бывшего старшину 4-й стрелковой роты Ф.Т. Дживаго. Опять речь велась о Данииле Кужебергенове, которого Дживаго знал как бойца-связного, дисциплинированного и исполнительного воина, ходившего в тыл врага и приносившего ценные сведения, но не принимавшего участия в знаменитом бою у разъезда Дубосеково. Дживаго говорил, что Д. Кужебергенов

был связным при командире роты Гундиловиче и направлялся им в различные роты31. Что можно добавить к этим показаниям? Лишь то, что вопрос о Д. Кужебергенове постоянно фигурировал в различных допросах. Начальник 00 НКВД Западного фронта Л. Цанава ещё 20 мая 1942 года писал своему коллеге на Северо-Западный фронт — начальнику 00 НКВД фронта старшему майору госбезопасности Королёву, что Д. Кужебергенов на допросах показал, что неоднократно участвовал в боях вместе с Клочковым и другими бойцами, погибшими при отражении танковой атаки противника, но в бою у ст. Дубосеково он не был, а находился в качестве связного при командире роты Гундиловиче32. Первоначально, однако, Д. Кужебергенов говорил, что был в бою у Дубосеково вместе с 28 героями-панфиловцами33. Напомним ещё раз, что академик Г.А. Куманёв считал, что Даниил Кужебергенов в бою участвовал34. Очевидно, что историкам ещё предстоят дополнительные исследования этого вопроса. Но тому, что Д. Кужебергенов воевал отважно, есть вышеприведённые свидетельства. Тогда же, 5 июля 1942 года, начальник 4-го отделения техник-интендант 1 ранга Кондрашов сообщил начальнику 00 НКВД 8-й гвардейской стрелковой дивизии капитану госбезопасности Мандральскому, что вместо Даниила Кужебергенова в наградном списке значился теперь Аскар Кожебергенов35. Хотя и вопрос об участии в бою Аскара Кожебергенова уже тогда был поставлен под сомнение заместителем начальника 1-го отделения 4-го отдела Управления НКВД СССР старшим лейтенантом госбезопасности Хилобоченко, который 10 августа 1942 года писал, что Аскар в списках полка и списках потерь не значился и нельзя установить, погиб ли он среди 28 героев. Однако здесь же говорилось, что бывший комиссар 1075-го полка Мухамедьяров и особый отдел 3-й ударной армии (в которую входила тогда 8-я гвардейская стрелковая дивизия. — Прим. авт.) стоят за то, что Аскар Кожебергенов являлся бойцом 4-й роты и геройски погиб среди 2836.

Вот такая история — повод для дальнейших изысканий в архивах. В заключение остаётся только сказать, что в материалах имеется также справка от 20 августа 1942 года о том, что дело о 28 героях-панфиловцах доложено наркому внутренних дел В.С. Абакумову; было «приказано хранить эти материалы до его указания»37. Итак, некоторые ошибки в оформлении наградных материалов признавались, но никто не ставил под сомнение сам факт боя, в котором погибли 28 героев-панфиловцев.

К докладу Кондрашова прилагалась записка с кратким описанием подвига 28 героев 1075-го стрелкового полка. Из него в качестве дополнительной информации можно выделить следующее: «Готовясь к наступлению, немцы на этом участке сосредоточили свыше 80 танков, два полка пехоты, 6 миномётных и 4 артиллерийских батареи, сильные группы автоматчиков и мотоциклистов». Против 28 героев-панфиловцев немцы бросили первоначально роту автоматчиков. Наши бойцы отбили эту атаку, уничтожив до 70 солдат противника. «Потерпев поражение, немцы бросили на этот участок (у разъезда Дубосеково. — Прим. авт.) 50 танков, пытаясь перерезать одну из важнейших магистралей, ведущих к Москве». Характеристика, данная 28 героям, была следующая: «Презрение к смерти во имя победы над заклятым врагом цементировало их волю и решимость бороться до последней капли крови. Назад пути не было. Разгорелся неравный бой. 28 храбрецов били по танкам из противотанковых

ружей... забрасывали гранатами танки и зажигали бутылками с горючим...». Панфиловцы уничтожили 18 танков. У них кончились патроны и гранаты, они погибали, но не сдавались38.

В материалах ведомственного архива ФСБ РФ присутствуют также документы, проливающие дополнительный свет на судьбу Иллариона Романовича Васильева, который считался погибшим среди 28 героев-панфиловцев, но чудом выжил. Его показания подтверждают не только факт боя, но и некоторые его детали, ставшие известными благодаря публикации в газете «Красная звезда». Напомним, что И.Р. Васильев был тяжело ранен, лечился в госпитале, дожил до Победы, но уже в ходе войны рассказывал о бое. Находясь на излечении в Москве, Васильев поведал о бое 16 ноября 1941 года сотрудникам Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР. Сейчас эти материалы хранятся в Научном архиве Института российской истории РАН и не раз были опубликованы, в т.ч. академиком Г.А. Куманё-вым39. В частности, И.Р. Васильев 22 декабря 1942 года рассказывал о воздушной бомбардировке, об атаке на позиции 4-й роты вначале автоматчиков, затем танков врага. Наши бойцы уничтожили 80 солдат противника.

«После этой атаки, — продолжал И. Васильев, — политрук Клочков подобрался к нашим окопам, стал разговаривать. Он поздоровался с нами. — Как выдержали схватку?

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 г. «О присвоении звания Героя Советского Союза начальствующему и рядовому составу Красной Армии», опубликованный в газете «Красная звезда» № 170(5234) от 22 июля 1942 г.

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

О присвоении звании Героя Советского Союза начальствующему и рядовому составу Красной Армии

За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»:

1. Красноармейцу Ананьеву Николаю Яковлевичу.

2. Красноармейцу Безродному Григорию.

3. Красноармейцу Болотову Николаю Никаноровичу.

4. Красноармейцу Бондаренко Якову Александровичу.

5. Красноармейцу Васильеву Иллариону Романовичу.

6. Сержанту Добробабину Ивану Евстафьевичу.

7. Красноармейцу Дутову Петру Даниловичу.

8. Красноармейцу Емцову Петру Кузьмичу.

9. Красноармейцу Есибулатову Нарсутбаю.

10. Красноармейцу. Келейникову Дмитрию Митрофановичу.

11. Красноармейцу Касаеву Аликбаю.

12. Политруку Клочкову Василию Георгиевичу.

13. Красноармейцу Кожебсргенову Аскару.

14. Красноармейцу Конкину Григорию Ефимовичу.

15. Красноармейцу Крючкову Абраму Ивановичу.

16. Красноармейцу Максимову Николаю Гордеевичу.

17. Старшему сержанту Митину Гавриилу Степановичу.

18. Красноармейцу Митченко Николаю.

19. Красноармейцу Москаленко Ивану Васильевичу.

20. Красноармейцу Натарову Ивану Моисеевичу.

21. Красноармейцу Петренко Григорию Алексеевичу.

22. Красноармейцу Сенгнрбаеву Мусабеку.

23. Красноармейцу Тимофееву Дмитрию Фомичу.

24. Красноармейцу Трофимову Николаю Игнатьевичу.

25. Красноармейцу Шадрину Ивану Демадовичу. , 26. Красноармейцу Шапокову Душанкулу.

27. Красноармейцу Шемякину Григорию Михайловичу.

28. Красноармейцу Шепеткову Ивану Алексеевичу.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. КАЛИНИН. Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. ГОРКИН. Москва, Кремль. 21 июля 1942 года.

— Ничего, выдержали.

Мы думали, что, отбив атаку автоматчиков, нам придётся продвигаться вперёд. Но команды "вперёд" не дали. Политрук Клочков заметил колонну танков. Говорит: "Движутся танки, придётся еще схватку терпеть нам здесь"»40. Бой с танками был тяжелейший и кровавый. Сам И.Р. Васильев получил три осколочных ранения и тяжёлую контузию, был подобран нашими разведчиками41. Имеются и другие свидетельства знаменитого боя, в частности Г.М. Шемякина, который также чудом остался в живых, Балтабека Джет-пысбаева и др.42

Что конкретно в материалах ведомственного архива ФСБ РФ говорится об Илларионе Васильеве? В справке от 2 сентября 1942 года из особого отдела Среднеазиатского военного округа (CABO) сообщается, что в одном из госпиталей округа находится на излечении Васильев Илларион Романович, который заявляет, что он один из 28 героев-панфиловцев. В беседе он рассказывал подробности боя 16 ноября 1941 года. Васильев, как утверждалось в справке, неграмотный, но «подозрений на афериста не вызывает». Далее описывался его внешний вид, пояснялось, что «на поле боя Васильев был ранен, пришёл в чувство в госпитале в Орехово-Зуеве, откуда направлен в CABO. Родом он из Кучаны Алма-Атинской области». Резолюция Абакумова была краткой: «Доложите»43.

24 сентября 1942 года заместитель начальника 00 НКВД СССР майор госбезопасности Осетров получил от заместителя начальника 00 НКВД CABO старшего майора госбезопасности Павлова протокол допроса, автобиографические данные и фотокарточку красноармейца Иллариона Романовича Васильева, «оставшегося в живых после тяжёлого ранения из числа 28 героев 8-й гвардейской дивизии им. Панфилова». Было добавлено, что сам Васильев выезжает в г. Москву в распоряжение ОК (отдела кадров) Красной армии44.

В автобиографии, которую со слов И.Р. Васильева записал военком Ашхабадского пересыльного пункта старший политрук Лузанов, в частности, говорилось, что немцы пошли в атаку 16 ноября 1942 года. Политрук Клочков обратился к бойцам со словами: «Мы остались одни на рубеже, отходить не будем, а будем драться до последнего». И.Р. Васильев рассказал о бое с пехотой противника, где наши бойцы уничтожили 70 врагов, после чего на советскую оборону пошли немецкие танки. «Их было приблизительно 20—25 штук, — пояснял Васильев. — После получения команды подготовить связки гранат, заложить запалы в противотанковые гранаты, подготовить бутылки с горючей жидкостью мы, подпуская танки, которые двигались то слева, то справа, то с середины, примерно 7 метров подползали к танкам и под гусеницы подкладывали связки гранат, а в щели экипажа танков бросали бутылки с горючей жидкостью. Мы уничтожили большую группу танков. Помню, что в моём конце на левом фланге, где находился я, было подбито пять танков. После того, как была отбита первая танковая атака, против нас двинулось еще до 30 немецких танков, эту колонну танков мы тоже встретили боем. Я не помню, чем окончилась эта операция, так как был сильно контужен в левую сторону, пришёл в сознание в госпитале Орехово-Зуево». Далее И.Р. Васильев объяснил, что только впоследствии ему рассказали, что он лежал вначале в дивизионном госпитале и санбате, затем был направлен лечиться в Среднюю Азию, долечивался (контузия, ранение в бок, ногу и два в руку) уже в Самарканде. В запасную часть его не

взяли по состоянию здоровья, но отправили учиться на автокурсы. Поскольку Васильев был признан негодным к строевой службе, он оказался в конце концов на службе в Ашхабадском пересыльном пункте. Он был в командировке в Алма-Ате, виделся с семьёй и с прежними товарищами и был очень удивлён, когда дома ему сказали, что есть письмо от командования, что он погиб среди 28 героев-панфиловцев. После прибытия из командировки из Алма-Аты Васильев заявил командованию пересыльного пункта, что является «участником 28-ми гвардейцев, которые вели бой под Москвой против большой группы танков противника»45.

Что касается «протокола допроса» И.Р. Васильева, проведённого 22 сентября 1942 года и отправленного затем в Москву, то его проводил в г. Ташкенте заместитель начальника 1-го отдела 00 НКВД CABO младший лейтенант госбезопасности Парнищев. Там есть дополнительная информация о бое у разъезда Дубосеково. И.Р. Васильев сообщал, что его 316-я дивизия прибыла из Алма-Аты вначале на Северо-Западный фронт, а в октябре 1941 года была переброшена на московское направление, под Волоколамск. В то время он являлся красноармейцем 2-го отделения 2-го истребительного взвода 4-й роты 2-го стрелкового батальона 316-й стрелковой дивизии Панфилова. Командиром его взвода вначале был лейтенант Клещу-ков, а после убытия последнего на курсы — старший сержант Добробабин, командиром роты — лейтенант Гундилович, политическим руководителем роты — политрук Клочков. Васильев несколько раз посылался в разведку, а вместе с красноармейцем Натаровым они выполнили важное задание командования — взорвали за городом Волоколамском заранее заминированный мост46.

Далее И.Р. Васильева спросили, когда, где и при каких обстоятельствах он был ранен. На что тот показал (названия населённых пунктов и стиль рассказа сохранены. — Прим. авт.): «Точно не помню числа 15 или 16 ноября 1941 г. в 7 часов утра наш истребительный взвод вывели к железнодорожному разъезду Дубосекова, находящегося возле деревни Пителино и расположили нас в окопах. Вскоре нас немецкая авиация начала бомбить. После бомбёжки атаковала пехота, которая нами была отражена, затем пошли на нас в атаку немецкие танки, я лежал на левом фланге, у меня был ручной немецкий пулемёт и пятизарядная русская винтовка 3-х линейка. Политрук Клочков в это время находился ближе к правому флангу нашего взвода и заявил бойцам о том, что нас осталось немного, отступать некуда, позади Москва, будем драться, танков идёт немного по одному на брата. Когда танки подошли ближе, один офицер из танка крикнул, чтобы мы сдались, один же из числа красноармейцев, точно сейчас не помню его фамилию — Ахборода или же Махниборода струсил и поднял руки вверх. Здесь же его пристрелил политрук Клочков. В завязавшемся ожесточённом бою с танками, коих было приблизительно 25 штук, мы гранатами, горючей смесью и противотанковыми ружьями уничтожили более 10 вражеских танков, остальные не выдержали нашего огня и отошли на исходные рубежи. В этой атаке я лично противотанковыми гранатами подорвал два танка и один танк подорвали и забросали бутылками с горючей смесью я и ещё один красноармеец, фамилию которого не знаю. После этого немцы предприняли вторую танковую атаку, пустили на нас, на мой взгляд, около 30 танков, во второй атаке я подо-

рвал 2 танка, затем был ранен и контужен, находился без памяти, пришёл в сознание только в госпитале в г. Орехово-Зуеве, каким путём я туда попал, не знаю»47.

Далее И.Р. Васильев пояснил свою дальнейшую судьбу (то, что он уже излагал в автобиографии), добавил, что, когда заезжал домой, его жена была сильно удивлена — она считала его погибшим. Находясь в Ашхабаде, 7 августа 1942 года получил от жены и от директора совхоза НКВД № 2 (где проживала супруга) поздравительную телеграмму следующего содержания: «Поздравляем высокой правительственной наградой, присвоением звания Героя Советского Союза, желаем здоровья во славу Родине на страх врагу». Военком пересыльного пункта старший политрук Лузанов зачитал ему также из газеты Указ Президиума Верховного Совета о присвоении звания Героя 28 панфиловцам, погибшим в бою 16 ноября 1941 года, где была и его фамилия48.

По поводу последнего документа — «протокола допроса» Васильева — можно сказать следующее. Да, есть противоречие с ранее указанным фактом — что во время боя 16 ноября 1941 года никто расстрелян за трусость не был (это, возможно, было 15 ноября). Васильев же утверждает, что такой факт был именно 16 числа. Но самое, наверное, главное, что в показаниях И.Р. Васильева чётко изложены обстоятельства боя, приведены (достаточно точно) слова В.Г. Клоч-кова, сказанные бойцам, о том, что «отступать некуда, позади Москва». Все это также указано в статье А. Кривицкого в «Красной звезде». Что касается количества немецких танков, атаковавших 28 героев-панфиловцев, — здесь также фактическое совпадение с официальной информацией. Другими словами, как бы кто ни относился к словам И.Р. Васильева, это источник, который мы, безусловно, должны принимать во внимание. В нём, и это очень важно(!), присутствует живое дыхание недавних пережитых раненым бойцом событий.

И последние два источника из материалов ведомственного архива ФСБ РФ, которые хотелось бы упомянуть, — это протокол допроса ещё одного свидетеля — Филиппа Трофимовича Дживаго (помощника начальника штаба 1075-го стрелкового полка 8-й гвардейской дивизии, в прошлом — старшины 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка), который был проведён по делу И.Р. Васильева 10 сентября 1942 года. Допрос был послан из 00 НКВД 8-й гвардейской дивизии в 00 НКВД САВО, а копия — в Москву, в Управление 00 НКВД СССР. В 8-й гвардейской дивизии в тот момент имелась информация, что И.Р. Васильев погиб в числе 28 героев-панфиловцев. В справке из строевой части 1075-го полка от сентября 1942 года говорилось, что И.Р. Васильев, призванный из Алма-Атинской области из совхоза НКВД № 2, участвовал в боях в составе 4-й роты и погиб 16 ноября 1941 года в числе героев, павших в ожесточённом бою с немецкими танками у разъезда Дубосеково49.

Итак, Ф.Т. Дживаго показал, что красноармеец Васильев Илларион Романович служил в 4-й роте 2-го батальона 1075-го полка до 16 ноября 1941 года. При наступлении немцев он находился вместе со своей ротой, которая занимала оборону у разъезда Дубосеково, «принимая участие в отражении танковой атаки противника. При отходе от разъезда Дубосеково Васильев считался погибшим и был включён в список погибших 28 героев». На вопрос, был ли кто из 28 героев ранен и вынесен с поля боя, Дживаго ответил,

Памятник И.В. Панфилову в Бишкеке

что «28 героев с поля боя вынесены не были — все они считались погибшими»50.

Вот, пожалуй, и всё на сегодняшний момент, что мы можем добавить к истории подвига 28 героев-панфиловцев благодаря делу, отложившемуся в ведомственном архиве ФСБ РФ, о «неправильном оформлении» на них наградных материалов в 8-й гвардейской стрелковой дивизии. Выводы о количестве героев, участвовавших в том знаменитом бою 16 ноября 1941 года, пока делать рано. Если говорить до конца и откровенно, то вся 316-я дивизия, которая 18 ноября 1941 года стала 8-й гвардейской дивизией, а 23 ноября 1941 года ей было присвоено имя погибшего (18 ноября 1941 года) её командира И.В. Панфилова, воевала самоотверженно и героически. Подвиг наших бойцов действительно был массовым, и именно поэтому немцы не прорвались к Москве. Те часы, которые понадобились врагу, чтобы преодолеть оборону 4-й роты у разъезда Дубосеково, были на тот момент одними из решающих препятствий, которые остановили натиск вермахта и привели в конце концов к нашей победе у стен столицы.

Историки и дальше будут изучать подвиг 8-й гвардейской дивизии. Почётное звание «панфиловцы» вселяло гордость в каждого бойца этого соединения. О панфиловцах узнала вся страна, публикации о подвиге 28 героев укрепляли дух наших воинов, поднимали их на новые героические поступки. Одна только статья о бое у разъезда Дубосеково стоила тогда, образно выражаясь, нескольких дивизий на фронте. Но самое главное — документы не только подтверждают факт ожесточённого боя, но и то, что 28 героев — это реальные люди. Их не выдумали, они сражались. Ошибки в списках были, но это никак не опровергает того факта, что подвиг 28 героев был.

8-я гвардейская дивизия прошла славный боевой путь, храня свои героические традиции. Она воевала под Москвой, освобождала территорию Советского Союза, закончила боевые действия на территории Прибалтики.

* * *

Спустя самое короткое время после гибели 18 ноября 1941 года генерала И.В. Панфилова исполком г. Фрунзе (ныне Бишкек) обратился в Совнарком Киргизской ССР с предложением возвести памятник командиру дивизии. Был конкурс, который выиграли скульпторы Ольга и Аполлон Мануйловы. Памятник устанавливался в суровое военное время, но все понимали тогда его значение. 7 ноября 1942 года он был открыт у входа в парк, который позднее стал называться именем Панфилова. Это был первый монумент советскому Герою, возведённый в годы Великой Отечественной войны. Ещё одним памятником легендарному комдиву стало присвоение, как уже говорилось, 8-й гвардейской дивизии почётного наименования «имени Героя Советского Союза И.В. Панфилова», которое она сохраняет и в наши дни в составе Вооружённых сил Кыргызстана.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Цит. по: Битва за столицу: сборник документов. Т. 1. От обороны к контрнаступлению. М., 1994. С. 55.

2 Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ). Ф. 500. Оп. 12454. Д. 115. Л. 230.

3 Там же. Д. 637. Л. 183.

4 Там же. Ф. 1063. Оп. 1. Д. 100. Л. 127, 128.

5 Там же.

6 Там же. Ф. 6148. Оп. 1. Д. 1. Л. 15, 15 об.

7 Там же. Ф. 358. Оп. 5916. Д. 76. Л. 24, 24 об.

8 Там же. Ф. 1063. Оп. 1. Д. 6. Л. 53, 54.

9 Там же. Ф. 358. Оп. 5916. Д. 76. Л. 60.

10 Там же.

11 Там же. Ф. 1063. Оп. 1. Д. 100. Л. 165.

12 Кривицкий А. О 28 павших героях (из фронтовой жизни). М.: Правда, 1942. С. 1-8.

13 Сайт Государственного архива Российской Федерации (http:// statearchive.ru).

14 Куманёв Г.А. Подвиг и подлог. Глава 7 // Рассекреченные

страницы истории Второй мировой войны (Ъир8://Ы81:огу. wikireading.ru).

15 См., например: Он же. Подвиг и подлог: страницы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. 3-е изд., доп. и испр. М.: Русское слово — РС, 2007.

16 Мединский В.Р. Будут жить 28 // РГ. 2018. 3 декабря. С. 1, 7.

17 Управление Федеральной службы безопасности России по Саратовской области (УФСБ России по Саратовской обл.). Коллекция документов.

18 Там же.

19 Там же.

20 Более подробно см.: Куманёв Г.А. Подвиг и подлог. Глава 7.

21 УФСБ России по Саратовской обл. Коллекция документов.

22 Там же.

23 Там же.

24 Там же.

25 Там же.

26 Там же.

27 Там же.

28 Там же.

29 Там же.

30 Там же.

31 Там же.

32 Там же.

33 Там же.

34 Более подробно см.: Куманёв Г.А. Подвиг и подлог. Глава 7.

35 УФСБ России по Саратовской обл. Коллекция документов.

36 Там же.

37 Там же.

38 Там же.

39 См., например: Куманёв Г.А. Подвиг и подлог: Страницы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.

40 Он же. Подвиг и подлог. Глава 7 // Рассекреченные страницы истории Второй мировой войны. Ещё раз о судьбе панфиловца (https://history.wikireading.ru).

41 Там же.

42 Там же; Дроздов КС. Ноябрь 1941 года. Отступать некуда — позади Москва. Малоизвестные подробности ноябрьских боёв 1941 года, вызвавших острые споры о правде и мифах войны // Родина. 2015. № 915(9) (https://rg.ru).

43 УФСБ России по Саратовской обл. Коллекция документов.

44 Там же.

45 Там же.

46 Там же.

47 Там же.

48 Там же.

49 Там же.

50 Там же.

От редакции.

В ходе празднования 70-летия победы в Московской битве в марте 2012 года в редакцию «Военно-исторического журнала» обратился многолетний член нашей редакционной коллегии академик Георгий Александрович Куманёв с предложением опубликовать статью1, посвящённую разоблачению лжи и фальсификаций, распространявшихся в то время в отношении подвига 28 героев-панфиловцев. Речь, в частности, шла об обстоятельствах появления доклада главного военного прокурора ВС СССР генерал-лейтенанта юстиции Николая Афанасьева «О 28 панфиловцах» от 10 мая 1948 года, послужившего отправной точкой всех последующих фальсификаций в деле 28 героев-панфиловцев. В то время статья так и не увидела свет. Однако она, на наш взгляд, до сих пор не потеряла своей актуальности.

Сегодня мы публикуем эту статью с незначительными сокращениями.

Г.А. КУМАНЁВ, академик РАН

ПРАВДА И ЛОЖЬ О СРАЖЕНИИ У РАЗЪЕЗДА ДУБОСЕКОВО

Великая битва под Москвой была отмечена многочисленными примерами самопожертвования, мужества и стойкости бойцов и командиров Красной армии, партизан и подпольщиков, участников трудового фронта.

Среди ратных свершений воинов, защищавших столицу, особое место занимает великий подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев. Он уникален по своей сути и выдающийся по своему значению. 16 ноября 1941 года у железнодорожного разъезда Дубосеково в районе Волоколамского шоссе

ГА. КУМАНЁВ. Правда и ложь о сражении у разъезда Дубосеково •

а

небольшая группа отважных советских воинов преградила путь более 50 вражеским танкам, рвавшимся к Москве. А реальных сил, способных остановить такую танковую армаду противника, на том направлении тогда не было. Но мужественные защитники Родины и главного города страны не дрогнули и задержали вражеский прорыв на четыре с половиной часа, как раз до подхода наших резервных войск. Вскоре об этом подвиге узнала вся страна, и 28 гвардейцев-панфиловцев заняли достойное место в истории Великой Отечественной войны. Ещё в 1943 году вышел в свет двухтомный труд о победе под Москвой, где нашло отражение и героическое сражение 28 славных воинов у разъезда Дубосеково2.

Правда, в первых публикациях и официальных сообщениях говорилось, что все 28 героев пали смертью храбрых. Однако шестеро раненых воинов — Даниил Кужебергенов, Григорий Шемякин, Илларион Васильев, Дмитрий Тимофеев, Иван Шадрин и Иван До-бробабин — оказались тогда сильнее смерти, «воскреснув» один за другим «из мертвых».

Какое-то время оставался в живых и смертельно раненный в живот рядовой Иван Натаров. Очнувшись после боя в окопе, он ползком добрался до леса, бродил, изнемогая от потери крови, несколько дней, пока не наткнулся на группу наших разведчиков и был доставлен в госпиталь3. Здесь его разыскал военный корреспондент «Красной звезды» Александр Кривицкий. Натаров успел рассказать ему о всех основных перипетиях неравного и жестокого сражения. Именно на основании всего услышанного от умиравшего бойца, «лежавшего уже на смертном одре»4, Кривицкий написал свою знаменитую статью «О 28 павших героях», опубликованную в газете «Красная звезда» 22 января 1942 года и в сборнике статей «Советские гвардейцы» (М., 1942).

Как и И.М. Натаров, тяжело раненные и контуженные Г.М. Шемякин и И.Р. Васильев были обнаружены на поле боя разведчиками, долго лечились в госпиталях, потом снова находились в действующей армии. И.Д. Шадрина и Д.Ф. Тимофеева, когда они лежали в окопе без сознания, взяла в плен немецкая тыловая команда. В лагере военнопленных оба принимали активное участие в подпольной борьбе, пока наконец не пришло освобождение.

Шемякину, Васильеву и Шадрину были вручены Золотые Звёзды Героев Советского Союза. Вызванный в Москву для этой же цели Тимофеев получить награду не смог по состоянию здоровья. Сказались перенесённые ранения и тяготы плена. Он умер в 1947 году.

Ещё во время войны и в первые послевоенные десятилетия некоторые публицисты пытались поставить под сомнение подвиг 28 героев. Но под напором фактов, документов и убедительных свидетельств чудом оставшихся в живых нескольких участников сражения у разъезда Дубосеково «опровергатели» этой истории умолкали, выжидая более удобного времени или случая.

И вот сравнительно недавно подвиг 28 героев-панфиловцев вновь стал объектом очернительства и клеветы со стороны ряда доморощенных дилетантов и «всё знающих» фальсификаторов. В качестве основного источника клеветнических измышлений использовалось дело № 4041, которое долгие годы хранилось в спецфонде Государственного архива Российской Федерации за № 8131 сс.

История этого дела такова. Весной 1948 года главный военный прокурор генерал-лейтенант юстиции Н.П. Афанасьев вдруг узнал, что шестеро из двадцати восьми воинов-панфиловцев остались после боя вжи-

Академик РАН Г.А. Куманёв

вых, а четверо из них в разное время даже побывали во вражеском плену. Он был вне себя: «Как так "побывали в плену"?», «Кто это мог допустить?», «Какие это герои?», «Очевидно подвиг липовый, немедленно разобраться!».

Была срочно создана специальная комиссия военной прокуратуры, которая, хорошо уяснив установку от главного военного прокурора — развенчать якобы придуманный кем-то подвиг — вскоре прибыла в 8-ю гвардейскую Панфиловскую дивизию. Там она сразу же занялась расследованием всех обстоятельств боя 28 гвардейцев из дивизии генерала И.В. Панфилова в районе ж.д. разъезда Дубосеково.

Вскоре перед ней предстали причастные к пропаганде этого сражения. Среди привлечённых к допросам оказались журналисты В. Чернышев, В. Коротеев, А. Кривицкий, главный редактор «Красной звезды» генерал-майор Д. Ортенберг, поэт Н. Тихонов — автор поэмы «Слово о 28 гвардейцах», а также, как отмечалось в докладе прокурорской комиссии, «бывший командир» 1075-го стрелкового полка полковник И.В. Капров и «бывший комиссар» того же полка старший политрук А.Л. Мухамедьяров.

Заявления двух последних в полной мере устраивали прокурорскую комиссию, т.к. оба они в один голос свидетельствовали, что «никакого боя двадцати восьми панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 г. не было — это сплошной вымысел»5.

Но как могли и командир полка, и военком сообщить своё «авторитетное мнение» о бое под Дубосеково и даже заявить, что никакого сражения в тот день здесь не произошло, когда оба вместе с правым флангом полка в самом начале боя отступили на «новый оборонительный рубеж»? А на острие боя у разъезда как раз и остались находившиеся на левом фланге полка 28 воинов.

Об этом во время допроса 11 мая 1948 года комполка, оправдывая своё отступление, несколько путано говорил, что «мы не успели как следует укрепить оборонительные рубежи», что «у немцев было превосходство в живой силе и технике», и, мол, поэтому «мой полк (т.е. правый фланг. — Прим. авт.) под нажимом превосходящих сил противника отошёл до станции Крюково». Причём, по словам Капрова, «отход продолжался до первых чисел декабря 1941 г.». За такое «ведение боя» Капров и Мухамедьяров были отстранены от руководства полком, и им грозили строгие военные санкции. По данному поводу в докладе прокурорской комиссии подчёркивалось: «За этот отход полка командир полка Капров и военком Мухамедьяров были отстранены от занимаемых должностей и восстановлены после того, когда дивизия вышла из боёв и находилась на отдыхе и доукомплектовании»6.

Тем не менее комиссия сочла необходимым включить в общий документ показания Капрова и Мухамедьярова в качестве главного свидетельства.

Что касается военного трибунала над Капровым и Му-хамедьяровым, то он так и не состоялся, поскольку вскоре о беспримерном подвиге 28 гвардейцев-панфиловцев узнала вся страна, и уже было невозможно давать ход указанному делу, когда под трибуналом оказались бы командир и военный комиссар панфиловского полка.

В таких условиях в первые послевоенные годы прощённые И.В. Капров и А.Л. Мухамедьяров оказались в числе главных пропагандистов подвига 28 панфиловцев. Но когда весной 1948 года внезапно в прославленную дивизию прибыла комиссия от главного военного прокурора Афанасьева с одной целью — перечеркнуть славный подвиг 28, весьма встревоженные комполка и военком быстро переменили оценку ими подвига 28 панфиловцев и стали давать показания, которые устраивали комиссию. После же того, как прокурорская затея Афанасьева провалилась и всё осталось без последствий, Капров и Мухамедьяров с новой силой опять стали прославлять героизм 28 воинов полка...

Важной версией, на которую опираются «опровергатели» подвига, является утверждение, что гвардии рядовой И.М. Натаров, первым рассказавший корреспонденту «Красной звезды» А.Ю. Кривицкому о бое у Дубосеково, сам там не был, поскольку ещё 14 ноября он якобы пал на поле брани. Поэтому, мол, с ним после боя А.Ю. Кривицкий никак не мог встретиться. А посему всё описание легендарного сражения мужественных действий храбрых 28 гвардейцев — это досужая выдумка известного журналиста.

Сообщаю, что, находясь в разное время в служебных командировках в Алма-Ате, Цимлянске и в Кемерово, я встречался с проживавшими в этих городах пятью героями из числа 28 панфиловцев — с Д.А. Кужебергеновым, Г.М. Шемякиным, И.Д. Шадриным, И.Е. Добробабиным и И.Р. Васильевым. Встречи и беседы с каждым из них были весьма познавательными и интересными. Все пятеро, в частности, подтвердили активное участие в том сражении рядовых Д.А. Кужебергенова и И.М. Натарова7, а также сообщили и некоторые ценные подробности судьбоносного сражения.

Небезынтересно отметить, чего смогла добиться от А.Ю. Кривицкого прокурорская комиссия. Во время одной из наших встреч за несколько месяцев до 30-летия Победы Александр Юрьевич рассказал, с каким пристрастием и рвением, пустив в ход и угрозы, допрашивали его следователи из команды прокуроров.

«Мне было прямо сказано, — заявил Александр Юрьевич, — что если я откажусь признать, что описание боя у Дубосеково полностью выдумал я и что ни с кем из

тяжелораненых или оставшихся в живых панфиловцев перед публикацией статьи не разговаривал, то в скором времени могу очутиться в районе Печоры или Колымы. И оттуда уже никогда не вернусь. А оказаться там мне как-то не хотелось. Поняв, что дело принимает слишком опасный оборот, я "признал", что многое в моих публикациях о 28 героях представляет "литературный вымысел"»8.

«Комиссия была достаточно грозной, — вспоминал генерал-майор в отставке Д.И. Ортенберг. — Подвиг 28 героев — подвиг, основанный на реальных фактах, — поразил всех нас своей осознанной необходимостью, проникшей в души бойцов, но почему-то не устраивал проверявших. Особенно досталось Кривицкому, от которого прямо требовали: "Отрекись!". Отвечая на вопросы комиссии, я прямо подчеркнул, что подвиг 28 воинов — это не чья-то легенда или литературная фантазия, а подлинная быль. И, тем не менее, выводы следователей никак не соответствовали этим моим словам»9.

О том, как тогда завершилась эта история с расследованием, осенью 1967 года поведал автору настоящей статьи Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Бывший командующий войсками Западного фронта во время Московской битвы, имевший прямое отношение к награждению 28 панфиловцев, постоянно проявлял интерес к памятным событиям у разъезда Дубосеково, к судьбам оставшихся в живых героев. По словам маршала, ознакомившись с «делом» панфиловцев, представленным ему прокуратурой, секретарь ЦК ВКП(б) A.A. Жданов обнаружил, что все материалы расследования были подготовлены слишком топорно, «сшиты белыми нитками» и что комиссия Главной военной прокуратуры явно переусердствовала, «перегнула палку». Поэтому дальнейшего хода быстро испечённому «делу» не было дано, и оно отправилось в спецхран...

Как бы отвечая своим будущим оппонентам на все их кощунственные выпады, А.Ю. Кривицкий в своей книге «Подмосковный караул» писал: «Подвиг 28 героев прекрасен. История его повергает ниц тех, кто хотел бы видеть на войне только кровь, муки и ошибки — настоящие и мнимые — и не замечать воли, таланта, умения и презрения к смерти во имя Отечества. Мещанин вообще не верит в героизм. В каждом подвиге он ищет возможность принизить его, окоротить, срубить ему голову и тем уравнять с собой... Мир неделим. Но ещё более неделима правда»10.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Текущий архив редакции «Военно-исторического журнала». № 121/19 от 19 марта 2012 г.

2 См.: Разгром немецких войск под Москвой / Под ред. Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова. Ч. 1. М., 1943. С. 42-46.

3 Кривицкий А. О двадцати восьми павших героях // Советские гвардейцы: сборник. М., 1942. С. 30.

4 Там же.

5 Государственный архив Российской Федерации. Ф. 8131сс. Оп. 27. Д. 4041. Л. 315.

6 Там же.

7 Во втором томе двухтомного справочного издания «Герои Советского Союза» (М., 1988 г.) на с. 142 сообщается, что стрелок 1075-го стрелкового полка гвардии рядовой Натаров Иван Моисеевич погиб в бою у Дубосеково 16 ноября 1941 г.

8 Личный архив автора.

9 Там же.

10 Кривицкий А.Ю. Подмосковный караул. М., 1970. С. 145, 146. ■