CC BY
34114. Trewavas A. A Brief History of Systems Biology // The Plant Cell. 2006. V. 18. P. 2420-2430. DOI: 10.1105/tpc. 106.042267.
115. Tsvetkov V.P., Mikheyev S.A., Tsvetkov I.V. Fractal phase space and fractal entropy of instantaneous cardiac rhythm. Chaos, Solitons and Fractals. 2018. V. 108. P. 71-76. DOI: 10.1016/j.chaos.2018.01.030.
116. Vapnik V.N. The Nature of Statistical Learning Theory (2nd edition), Springer, 1999. ISBN: 0387987800
117. Wejer D., Graff B., Makowiec D., Struzik Z.R. Complexity of cardiovascular rhythms during
head-up tilt test by entropy of patterns // Physiological Measurement. 2017. V. 38. № 5. DOI: 10.1088/1361-6579/aa64a8.
118. Wessel N., Kurths J., Ditto W., Bauernschmitt R. Introduction: Cardiovascular physics. Chaos 2007; 17(1): 015101. DOI: 10.1063/1.2718395.
119. Wessel, N., Malberg, H., Bauernschmitt, R. & Kurths J. Nonlinear methods of cardiovascular physics and their clinic application // International Journal of Bifurcation and Chaos. 2007. V. 17. № 10. P. 33253371.
ПОДАГРА И НЕФРОЦЕРЕБРОВАСКУЛЯРНЫЙ РИСК
Муркамилов И. Т.,
Кандидат медицинских наук, и. о. доцента, Кыргызская государственная медицинская академия им. И.К. Ахунбаева,
г. Бишкек, Кыргызстан ORCID:0000-0001-8513-9279 Айтбаев К.А.,
Доктор медицинских наук, профессор, НИИ молекулярной биологии и медицины,
г. Бишкек, Кыргызстан ORCID: 0000-0003-49 73-039X Фомин В.В.,
Доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент РАН, ФГАОУ ВО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова (Сеченовский Университет),
г. Москва, Россия ORCID: 0000-0002-2682-4417 Муркамилова Ж.А., Заочный аспирант, Медицинский факультет, ГОУ ВПО Кыргызско-Российский славянский университет, г. Бишкек, Кыргызстан
ORCID: 0000-0002- 7653-0433 Юсупов Ф.А. Доктор медицинских наук, профессор, Медицинский факультет ОшГУ, г. Ош, Кыргызстан ORCID: 0000-0003-0632-6653
GOUT AND NEPHROSEREBROVASKULYAR RISK
Murkamilov I.,
PhD, Acting Associate Professor, Kyrgyz State Medical Academy named after I.K. Akhunbaev, Bishkek, Kyrgyzstan
ORCID:0000-0001-8513-9279 Aitbaev K.,
Doctor of Medical Sciences, Professor, Research Institute of Molecular Biology and Medicine, Bishkek, Kyrgyzstan
ORCID: 0000-0003-49 73-039X Fomin V.,
Doctor of Medical Sciences, Professor, Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences, FSAEI HE I.M. Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University), Moscow, Russia
ORCID: 0000-0002-2682-4417 Murkamilova Zh.,
Extramural Postgraduate Student, Faculty of Medicine of Kyrgyz Russian Slavic University, Bishkek, Kyrgyzstan ORCID: 0000-0002-7653-0433 Yusupov F.
Doctor of Medical Sciences, Professor, Faculty of Medicine, Osh State University, Osh, Kyrgyzstan
ORCID: 0000-0003-0632-6653
Аннотация
Стойкая гиперурикемия является ведущим фактором риска развития подагры. Накопленные исследования свидетельствуют о том, что при подагре отмечается увеличение риска нефро- и цереброваскулярных заболеваний. Подагра характеризуется хроническим воспалением, оказывает патологическое воздействие на сосудистое русло и является дополнительным фактором риска развития атеросклероза и ассоциированных с ним заболеваний. В данной статье рассмотрены возможные механизмы влияния уровня мочевой кислоты, подагры и некоторых нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП) на развитие нефро- и цереброваскулярных заболеваний. У лиц со стойкой гиперурикемией и подагрой регистрируется множество факторов риска развития и прогрессирования нефро-и цереброваскулярных заболеваний.
Abstract
Persistent hyperuricemia is a leading risk factor for developing gout. The accumulated studies indicate that with gout there is an increase in the risk of nephro- and cerebrovascular diseases. Gout is characterized by chronic inflammation, has a pathological effect on the vascular bed and is an additional risk factor for the development of atherosclerosis and associated diseases. This article discusses the possible mechanisms of the influence of the level of uric acid, gout and some non-steroidal anti-inflammatory drugs (NSAIDs) on the development of nephro- and cerebrovascular diseases. In persons with persistent hyperuricemia and gout, many risk factors for the development and progression of nephro- and cerebrovascular diseases are recorded.
Ключевые слова: подагра, мочевая кислота, эндотелий, нестероидные противовоспалительные препараты (НПВП), хроническая болезнь почек, инсульт.
Keywords: gout, uric acid, endothelium, non-steroidal anti-inflammatory drugs (NSAIDs), chronic kidney disease, stroke.
Введение
В настоящее время растет число доказательств того, что подагра способствуют развитию сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ). Практически каждый третий пациент с подагрой погибает от ССЗ, связанных с атеросклерозом [1,36,49]. Так, в исследовании М.С. Елисеева, И.С. Денисова и В.Г. Барсковой (2012) показано, что у лиц с подагрой регистрируется высокая смертность [9]. В частности, выживаемость пациентов с подагрой за 7 лет наблюдения составила 85 % при высокой общей смертности. Ранее в проспективных когортных исследованиях анализировалась связь подагры с общей смертностью и риском ССЗ с использованием многофакторных моделей (учет возраста, семейного анамнеза ССЗ, сахарного диабета, а также ряда других факторов) [30]. Результаты этих исследований дали основание характеризовать пациентов с подагрой как имеющих высокий риск общей и сердечно-сосудистой смертности, на основании чего был сделан вывод, что они нуждаются в активной коррекции факторов сердечно-сосудистого риска [30,39]. В этой связи, принято считать, что повышенный уровень мочевой кислоты (МК) является независимым предиктором смертности от сердечно-сосудистых событий, а увеличение концентрации МК даже на 1 мг/дл ассоциируется с ростом частоты коронарной болезни сердца на 48 % [32].
Гиперурикемия. Уровень МК > 360 мкмоль/л рассматривается как гиперурикемия. При повышении содержание МК в крови > 360 мкмоль/л или > 6 мг/дл, независимо от пола, наблюдается ее кристаллизация в физиологических условиях, а при уровне выше 404 мкмоль/л или > 6,8 мг/дл ионы МК начинают осаждаться с формированием кристаллов, которые могут откладываться в различных тканях [10]. Частота гиперурикемии увеличивается с возрастом, особенно после 30 лет у мужчин и после 50 лет - у женщин [52]. Распространенность гиперурикемии в развитых странах достигает до 20%. По сведениям Е.В. Макаренко, гиперурикемия наблюдается примерно в 5 раз чаще, чем подагра, поэтому большое число пациентов имеет бессимптомную гиперурикемию [13]. По современным дан-
ным, критерием бессимптомной гиперурикемии является повышение уровня МК в сыворотке >420 мкмоль/л у мужчин или >360 мкмоль/л у женщин при отсутствии симптомов и/или признаков осаждения кристаллов уратов [8]. При гиперурикемии, в связи со смещением рН крови в кислую сторону, МК начинает активно кристаллизоваться. Этот процесс особенно выражен ночью, что и вызывает преимущественное воспаление сустава в ночное время. При отсутствии клинических симптомов подагры гиперурикемию называют бессимптомной, которая, в свою очередь, может быть как с наличием, так и отсутствием кристаллов уратов. Весьма важным условием для развития подагры является сохранение стойкой гиперурикемии. Т.В. Мироненко, В.В. Борисенко и Е.В. Кулишова подчеркивают, что вероятность развития подагры при наследственно отягощенном анамнезе (болезни одного из родителей) увеличивается на 20 % [14].
Распространенность подагры. Увеличение продолжительности жизни, урбанизация, нарушение липидного и углеводного обмена, эпидемия хронических неинфекционных заболеваний сопровождаются ростом частоты подагры. К тому же, широкое использование лекарственных средств, повышающих уровень МК крови, таких как тиазид-ные диуретики, ацетилсалициловая кислота в низкой дозе или их комбинация, а также циклоспорины способствуют гиперурикемии [8]. Длительный прием тиазидных диуретиков увеличивает реаб-сорбцию и уменьшает канальцевую секрецию МК в почках [3]. Очевидно, что уровень МК коррелирует с тяжестью дисфункции почек и возрастом. Так, например, у лиц пожилого и старческого возраста замедлена экскреция МК. В упомянутом выше исследовании отмечено, что частота встречаемости подагры в мире колеблется от 0,1 % до 10 %, а заболеваемость составляет от 0,3 до 6 случаев на 1000 человеко-лет. По последним данным, распространенность подагры составляет около 4 % [8]. Как показано на рис.1, распространенность подагры среди взрослых существенно выше в Австралии, США, Канаде, Великобритании [31] и среди лиц мужского пола, чем женского (рис.2).
6,8
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Рис.1. Распространенность подагры во всем мире, % Примечание. 1 - Великобритания; 2 - Германия; 3 - Франция; 4 - Чехия; 5 - США; 6 - Швеция; 7 - ОАЭ; 8 - Нигерия; 9 - Экватор; 10 - Китай; 11 - Канада; 12 - Австралия.
Предполагается, что важнейшим фактором, женщин, является больший, по сравнению с муж-обусловливающим меньшую частоту подагры у чинами, уровень эстрогенов, которые оказывают
выраженное урикозурическое действие [5-7].
8,5
1 2 3 4 5 6 7
Рис.2.Распространенность подагры в зависимости от пола, % Примечание. 1 - Португалия; 2 - Швеция; 3 - ОАЭ; 4 - США; 5 - Норвегия; 6 - Китай; 7 - Австралия.
Подагра и хроническая болезнь почек. Общеизвестно, что выведение МК из организма происходит через почки. Как указано в публикации Т.Н. Халфина с коллегами (2012) ураты не связыва-
ются с белками, поэтому они свободно фильтруются в почечных клубочках [24]. Фазы реабсорб-ции, секреции и постсекреторной реабсорбции МК происходят в проксимальном канальце. Процессы реабсорбции и секреции МК осуществляются за
счет специфических молекул - транспортеров (URAT1, GLUT9a, GLUT9b), расположенных на щеточной каемке эпителия проксимальных канальцев. Установлено, что бессимптомная гиперурике-мия тесно связана как с ранним развитием хронической болезни почек (ХБП), так и с терминальной стадией заболевания почек [41]. При ХБП отмечается снижение экскреции МК. Интересно отметить, что уровень МК у пациентов с ХБП обычно увеличен, но является ли это причиной или следствием сниженной функции почек, остается предметом дискуссий. Нужно помнить, что при нефрогенной гиперлипидемии триглицериды стимулируют продукцию МК. С другой стороны, ХБП часто ассоциируется с ожирением, артериальной гипертензией, сахарным диабетом, коронарной болезнью сердца и сердечной недостаточностью, что также повышает риски подагры. Многие исследователи утверждают, что гиперурикемия провоцирует повреждение эндотелия клубочков, снижает продукцию оксида азота эндотелиальными клетками и вызывает вазоконстрикцию [48,17]. Стойкая гиперурикемия запускает активацию локальной ренин-ангиотен-зин-альдостероновой системы (РААС) в почках, что сопровождается гиперпродукцией ангиотен-зина II и других вазоактивных веществ [25,47,55]. В публикации М.С. Елисеева и А.М. Новиковой (2019) подчеркнуто, что подагра отождествляется с развитием хронического кристалл-индуцирован-ного воспаления, сохраняющегося и в период между приступами артрита, особенно у больных с тяжелым течением заболевания, которое также может быть одной из причин развития эндотелиаль-ной дисфункции и прогрессии атеросклероза [8]. Имеются и данные о том, что гиперурикемия вызывает сужение почечных сосудов, участвует в развитии дисфункции эндотелия и коррелирует с активностью РААС [54,56,57]. Кроме того, МК может стимулировать пролиферацию гладкомышечных клеток сосудов и окислительный стресс [57]. Существуют также сообщения о связи между уровнем МК и тяжестью атеросклероза среди лиц старших возрастных групп. У этой категории больных гипе-рурикемия, через окисление липопротеинов в ате-росклеротической бляшке, может приводить к про-грессированию ренального атеросклероза. В свою очередь, атерогенная дислипидемия ассоциируется с гиперурикемией. В ряде работ показано, что МК оказывает влияние на содержание холестерина ли-попротеинов низкой плотности [47]. Есть сведения, что при длительном течении подагры наблюдаются изменения в интиме и мышечном слое сосудистой стенки, которая становится чувствительной к соли и нечувствительной - к уратам [58]. В исследовании K. Kohagura с соавторами установлено, что при ХБП и наличии почечной недостаточности, после поправки на пол, возраст, диабет, артериальную ги-пертензию и скорость клубочковой фильтрации, уровень МК >7,2 мг/дл ассоциируется с утолщением стенки почечных сосудов и их гиалинозом, соответствующим артериолопатии [45].
В результате структурной перестройки отмечается повышение жесткости сосудов [16]. Имеется тесная взаимосвязь между уменьшением скорости пульсовой волны сонной и бедренной артерий и более высокими уровнями МК, причем в основном у
женщин [38]. Увеличение жесткости крупных артерий и замедление артериальных волн являются важными факторами, определяющими величину почечного кровотока и скорость клубочковой фильтрации [16]. Артериальная жесткость, повышенная у пациентов с ХБП, служит мощным предиктором сердечно-сосудистой заболеваемости и смертности [62,66].
В последние годы активно обсуждается роль МК как компонента метаболического синдрома и хронического воспаления. Так, в публикации Y. Zhou с соавторами (2018) продемонстрировано, что пациенты с высоким уровнем МК имели значительно более высокий уровень провоспалительных цитокинов, а также более высокие показатели окислительного стресса [65]. Системное воспаление и гиперпродукция цитокинов рассматриваются как наиболее важные механизмы, с помощью которых гиперурикемия оказывает повреждающее действие на сосудистую стенку клубочков. В условиях стойкой гиперурикемии при низкой кислотности мочи создаются оптимальные условия для образования кристаллов моноурата натрия, стимулирующих NLP3 инфламмасому, что затем путем активации фермента каспазы 1 приводит к секреции и последующему высвобождению провоспалительных ци-токинов, индуцирующих развитие хронического воспаления, которое вызывает повреждение почечных канальцев и формирование тубулоинтерстици-ального фиброза [7,33]. У пациентов с подагрой микрокристаллы моноурата натрия покрыты опсо-низирующими белками, что приводит к активации Толл-подобных рецепторов 2 и 4 типов и инициации воспалительного процесса. Провоспалитель-ные цитокины, секретируемые моноцитами и сино-виоцитами, способствуют переходу локального воспалительного процесса в системный [22].
Считается, что хроническое системное воспаление вызывает повреждение кровеносных сосудов эндотелия [15]. В результате в сосудистой стенке тормозится синтез оксида азота, что способствует повреждению афферентных артериол, сужению сосудов почек и развитию постоянной натрий-чувствительной артериальной гипертензии [6]. Следовательно, повреждение преклубочковых артериол негативно влияет на ренальный ауторегуляторный ответ и гломерулярную гипертензию [58]. Одновременно в условиях сниженного синтеза оксида азота развивается гипертрофия мышечной оболочки сосудов [22]. Хронический системный воспалительный процесс усиливает атеросклеротические изменения [2]. В некоторых исследованиях у лиц с ХБП исходная концентрация МК в сыворотке крови прямо пропорционально коррелировала со скоростью снижения функции почек [43,26]. Взаимосвязь сохранялась и после поправки на возраст, пол, базовый уровень скорости клубочковой фильтрации, величину артериального давления, базовую концентрацию альбумина и использование блока-торов РААС. Эти данные, основанные на результатах проспективного исследования 1269 пациентов, показали, кроме того, двукратное независимое увеличение относительного риска развития ХБП при уровне МК >6 мг/дл [27]. Убедительная роль гипе-рурикемии в развитии и прогрессировании ХБП была обобщена в систематических мета-анализах [51,63].
Обсуждая проблемы подагры, как фактора риска ХБП, важно отметить роль нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП), бесконтрольное применение которых оказывает негативное влияние на ренальную функцию. Пациентам, страдающим оксалатной нефропатией с синдромом хронической боли в суставах, целесообразно использование НПВП под контролем функции почек. Многими исследованиями установлено, что негативный эффект НПВП в почке реализуется посредством вазоспастических реакций, прямого тубулотоксического действия и цитокинового дисбаланса. Так, при длительном применении НПВП наблюдаются сосудистое ремо-делирование, активация коллагенообразования, атрофия канальцев, тубулоинтерстициальный фиброз [37,40]. Д.Д. Гельмутдинов и Н.В. Воронина исследовали динамику функции почек и мочевого синдрома при применении курсовых доз диклофе-нака (3000 мг) и целекоксиба (6000 мг) у женщин 45-60 лет, страдающих оксалатной нефропатией с 1-2 стадией ХБП и первичным гоноартрозом [5]. Показано, что целекоксиб оказывает меньшую нефротоксичность, чем диклофенак. Если последний вызывал обострение нефропатии, усиление ок-салатно-кальциевой кристаллурии, появление микрогематурии и протеинурии, то целекоксиб приводил только к снижению скорости клубочковой фильтрации, не вызывая преобразований мочевого осадка [5]. В обзорном исследовании С.С. Постникова и соавторов (2015) отмечено, что влияние НПВП на функцию клубочков опосредуется через гемодинамические механизмы - изменение тонуса афферентных и эфферентных артериол посредством блокады вазодилатирующих простагланди-нов в почках [19]. Кроме того, метаболиты НПВП способны накапливаться в сосочках и при достижении порогового уровня вызывать переокисление липидов с повреждением ткани. Важно помнить, что большее число заболеваний или диагнозов ассоциируется с числом препаратов и степенью нарушения функции почек; наличие предшествовавшей патологии почек у пациентов достоверно увеличивает риск развития нефротоксичности препаратов при подагре. ХБП, развивающаяся при подагре, характеризуется медленно прогрессирующим течением, клиническими проявлениями рецидивов в периоды обострения с массивной оксалатно -кальциевой кристаллурией, гематурией и/или протеинурией. Нормализация уровня МК коррелирует с уменьшением протеинурии и улучшением функции почек [42]. При рецидивирующем течении подагры появляются тубулярные дисфункции. Отмечено, что при давности болезни более 20 лет морфологически выявляются признаки хронического тубулоинтерстициального нефрита с вторичным фибросклеротическим поражением клубочков [4]. В основе вероятных механизмов прямого токсического действия НПВП и повреждения интерстици-альных клеток метаболитами лекарств могут лежать нарушения ковалентных связей белков цитоплазмы и ядер клеток, а также уменьшение синтеза липидов [34]. Механизмы, посредством которых подагра самостоятельно повышает риск ХБП, роль уратов как таковых, окислительная нагрузка, подагрическое воспаление, отложение кристаллов в тканях сосудов и внутриклеточные метаболические
состояния у пациентов с подагрой - это области активного исследования.
Подагра и цереброваскулярные заболевания. Подагра является системным заболеванием, которое возникает в результате отложения кристаллов моноурата натрия в тканях. Многие факторы риска цереброваскулярных заболеваний ассоциируются с подагрой [12]. Распространенность и относительный риск развития цереброваскулярных заболеваний при подагре составляет примерно 10,4 % и 2,02, соответственно [25]. В упомянутом исследовании отмечено, что подагрическая микроангио-патия сопровождается продолжительной ишемиза-цией периферических нервных образований [14]. В свою очередь, почечная недостаточность и артериальная гипертензия, являющиеся типичными хроническими признаками подагры, нередко осложняются дисметаболической энцефалопатией и острыми цереброваскулярными расстройствами [44]. Риск развития цереброваскулярных заболеваний у больных артериальной гипертензией с гиперурике-мией повышен в 3 - 5 раз по сравнению с аналогичными пациентами с нормоурикемией [1]. С другой стороны, урикемия и тяжесть подагры нарастают только по мере увеличения тяжести артериальной гипертензии. Установлено, что урикемия нарастает по мере увеличения стадии артериальной гипертен-зии. Наибольшие стаж и выраженность суставной формы подагры сопряжены с более высокой артериальной гипертензией, что закономерно повышает нефро- и цереброваскулярный риск, а также ухудшает прогноз у этой категории пациентов [23]. В ранее проведенных исследованиях установлено, что уровень МК сыворотки может быть прогностическим фактором для развития различных сосудистых заболеваний [59,60]. Как сообщают D.J. Schretlen и соавторы, магнитно-резонансная томография головного мозга выявила дефекты в белом веществе головного мозга у 46 человек с подагрой [59]. При этом, сывороточный уровень МК у обследованных мужчин был более 5,75 мг/дл, у женщин — более 4,8 мг/дл по сравнению с 131 контролем. Эта взаимосвязь оставалась значимой даже после учета демографических и других потенциально важных факторов. Исследователи также описали связь между уровнем МК и когнитивными нарушениями у лиц пожилого возраста [60]. Кроме того, в аналитических исследованиях более высокому уровню МК был присвоен более высокий риск для последующих острых коронарных событий у женщин после острого ишемического инсульта или транзиторного нарушения мозгового кровотока [46]. Увеличение риска ишемического инсульта при подагре объясняется утолщением интима-медиа каротидных артерий и нестабильностью атеро-склеротической бляшки. Более того, высокие уровни МК в значительной степени связаны со структурными перестройками каротидных артерий и сосудистой деменцией [28]. Существуют сообщения о связи между уровнем МК и риском смерти от инсульта среди лиц женского пола с уровнем ура-тов в сыворотке более 5,4 мг/дл [61]. Примечательно, что во многих клинических исследованиях коррекция гиперурикемии уменьшала риск развития сердечно-сосудистых и церебральных заболеваний. Так, в исследовании P. Higgins с соавторами,
прием аллопуринола пациентами с недавним ише-мическим инсультом или транзиторной ишемиче-ской атакой в анамнезе, статистически значимо снижал артериальное давление и приводил к замедлению прогрессирования толщины интима-медиа коронарных артерий в течение года по сравнению с плацебо [38]. По другим данным, длительный прием аллопуринола был ассоциирован со статистически значимым снижением риска инсульта и цереброваскулярной болезни у пациентов пожилого возраста [49,53]. Другим фактором, который, по-видимому, влияет на риск цереброваскулярных заболеваний при подагре, является фибрилляция предсердий. При подагре окислительный стресс, воспаление и нейрогормональная активация вызывают электрическое ремоделирование предсердий, способствуя механизму повторного входа, сокращению продолжительности плато потенциала действия, удлинению скорости реполяризации и развитию фибрилляции предсердий [6,29,50]. Широко известное исследование ARIC (Atherosclerosis Risk in Communities), включившее в себя 15 382 пациентов в возрасте от 45 до 64 лет показало, что частота возникновения фибрилляции предсердий соответствовала увеличению концентрации МК, и связь оставалась значительной даже после учета всех возможных факторов, в том числе таких как лечение диуретиками и продолжительность зубца Р. В свою очередь, фибрилляция предсердий повышала риск развития ишемического инсульта в 3 - 4 раза. Между многими факторами риска существует взаимовлияние, что приводит к значительному повышению вероятности развития инсульта при их комбинации [18,20]. Например, в исследовании CARDIA (The Coronary Artery Risk Development in Young Adults) продемонстрировано, что индекс массы тела, уровни инсулина и триглицеридов натощак были значительно выше, а липопротеинов высокой плотности - ниже в группе пациентов, имеюших гиперурикемию (420 мкмоль/л у мужчин и 360 мкмоль/л у женщин) [35]. В.В. Кузнецов и М.С. Егорова указывают, что фибрилляция предсердий приводит к снижению церебрального кровотока вследствие вторичной дисфункции мозговых ауторегуляторных механизмов, обусловленных ишемическим поражением центральной нервной системы [11].
Известно, что постоянная форма фибрилляции предсердий нарушает внутрисердечную гемодинамику, в результате чего ударный индекс левого желудочка может снизиться в среднем на - 43% [21], а церебральный кровоток (вторично) на - 23% [27]. Эти нарушения могут способствовать транзитор-ному снижению минутного объема сердца, артериального давления и мозгового кровотока [64]. Существует мнение, что дополнительному снижению регионального мозгового кровотока при фибрилляции предсердий способствуют сопутствующая коронарная патология и хроническая сердечная недостаточность [59,60]. Накопленные к настоящему времени клинико-эпидемиологические исследования дают убедительные основания для того, чтобы считать подагру, наряду с артериальной гипертен-зией и сахарным диабетом, независимым общепо-пуляционным фактором нефро- и цереброваскуляр-ного риска.
Заключение. Гиперурикемия и подагра являются одним из наиболее распространенных факторов риска прогрессирования ХБП и цереброваску-лярных заболеваний. Ранняя диагностика стойкой гиперурикемии и подагры способствуют снижению нефро- и цереброваскулярного риска.
Список литературы
1. Щша АЕ, Барскова ВГ, Насонов ЕЛ. Подагра, гиперурикемия и кардиоваскулярный риск // Научно -практическая ревматология.2009;47(1):56 -62. https://doi.org/10.14412/1995-4484-2009-143
2. Айтбаев КА, Муркамилов ИТ, Фомин ВВ, и др. Воспаление при хронической болезни почек: источники, последствия и противовоспалительная терапия // Клиническая медицина. 2018;96(4):314-320.
3. Бунчук Н. В. Подагра / Насонова ВА, Бунчук ВН // Ревматические болезни. 1997. С.363-374.
4. Воронина НВ, Грибовская НВ, Евсеев АН. Оксалатная нефропатия: клинико-морфологиче-ские исследования // Хабаровск: Изд-во ДВГМУ.2014.136 с
5. Гельмутдинов ДД, Воронина НВ. Динамика состояния почек при назначении диклофенака и це-лекоксиба у больных оксалатной нефропатией // Тихоокеанский медицинский журнал. 2017;(2):50-52. https://doi.org/10.17238/PmJ1609-1175.2017.2.50-52
6. Головач ИЮ, Егудина ЕД, Ханюков АА. Подагра, кардиоваскулярные риски и сердечно-сосудистые заболевания: кристаллическая неразбериха // «Артериальная гипертензия.2019;2(64):5-19. https://doi.org/10.22141/2224-1485.2.64.2019.168750
7. Елисеев МС. Хроническая болезнь почек: роль гиперурикемии и возможности урат-снижаю-щей терапии // Современная ревматология. 2018;12(1):60-65.
8. Елисеев МС, Новикова АМ. Мочевая кислота, подагра и кардиоваскулярные заболевания: перспективы применения уратснижающих препаратов // Медицинский совет. 2019;12:93-104. https://doi.org/10.21518/2079-701X-2019-12-93-104.
9. Елисеев МС, Денисов ИС, Барскова ВГ. Оценка выживаемости больных подагрой // Терапевтический архив.2012;5:45-50.
10. Елисеева МЕ, Елисеев МС. Значение гипе-рурикемии в развитии заболеваний человека и методы ее коррекции // Доктор. Ру. 2019;2(157):47-54. https://doi.org/10.31550/1727-2378-2019-157-2-47-54
11. Кузнецов ВВ, Егорова МС. Фибрилляция предсердий как патогенетический механизм развития кардиоэмболического инсульта // Лжи Укра!ни.2011;4(150):46-49.
12. Куницкая НА, Андрианова МА, Джалалова ИЛ. Гиперурикемия и сердечно-сосудистые заболевания (обзор) // Вестник СПбГУ. 2012;11(2):33-38.
13. Макаренко ЕВ. Подагра: современные принципы диагностики и лечения // Вестник ВГМУ.2017;16:6:7-22. https://doi.org/10.22263/2312-4156.2017.6.7
14. Мироненко ТВ, Борисенко ВВ, Кулишова ЕВ. Клинический случай неврологических осложнений подагры у участника ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС // Международный неврологический журнал.2013;6(60):156-162.
15. Муркамилов ИТ, Сабиров ИС, Фомин ВВ, и др. Гиперурикемия при хроническом гломеруло-нефрите: клинико-функциональные особенности // Клиническая нефрология. 2018;1:31-37. https://dx.doi.org/10.18565/nephrology.2018.1.31-37
16. Муркамилов ИТ, Айтбаев КА, Фомин ВВ, и др. Цитокины и артериальная жесткость на ранней стадии хронической болезни почек: взаимосвязь и прогностическая роль // Клиническая нефрология.2018;4:25-32.
https://dx.doi.org/10.18565/nephrology.2018.4.25-32
17. Мухин НА, Козловская ЛВ, Фомин ВВ, и др. Биомаркеры поражения почек у больных артериальной гипертензией с гиперурикемией: персонифицированный подход к оценке прогноза // Клиническая нефрология.2014;4:16-20.
18. Парфенов ВА, Вербицкая СВ. Факторы риска и профилактика инсульта при фибрилляции предсердий // Неврология, нейропсихиатрия, психосоматика. 2014;(3):55-60.
19. Постников СС, Грацианская АН, Косты-лева МН. Лекарственные поражения почек // Детская нефроурология.2015;167-173.
20. Тихомирова ОВ, Маматова НТ, Клочева ЕГ, Сорокоумов ВА. Особенности течения ишеми-ческого инсульта у пациентов с кардиогенным источником эмболии // Журнал невропатол. и психиатрии им. С.С. Корсакова. Инсульт (прилож. к жур-налу).2001;2:31-34.
21. Трунова ЕС, Самохвалова ЕВ, Гераскина ЛА, Фонякин АВ. Ишемический инсульт: состояние сердца и течение постинсультного периода // Клин. фармакол. и тер.2007;16:5:55-59.
22. Управление подагрой и гиперурикемией в эпоху мультидисциплинарности: фокус на фебук-состат. VII Съезд ревматологов России. Сателлит-ный симпозиум компании «Берлин-Хеми/А. Мена-рини». Компания «Берлин-Хеми/А. Менарини». "Эффективная фармакотерапия. Ревматология. Травматология. Ортопедия" № 2 (27)
23. Халфина ТН, Максудова АН. Клиническая взаимосвязь артериальной гипертензии и подагры // Клиническая нефрология.2011;6:42-44.
24. Халфина ТН, Максудова АН, Абдракипов РЗ. Современный взгляд на патогенетические механизмы гиперурикемии // Практическая медицина. 2012:8:64:66-67.
25. Atar AI, Yilmaz OC, Akin K, et al. Serum uric acid level is an independent risk factor for presence of calcium in coronary arteries: an observational case-controlled study // Anadolu Kardiyol. Derg.2013;13(2):139-145. https://doi.org/10.5152/akd.2013.039
26. Bakan A, Oral A, Elcioglu OC, et al. Hyperuricemia is associated with progression of IgA nephropathy // Int Urol Nephrol. 2015;47(4):673-678. https://doi.org/10.1007/s11255-015- 0939-7. Epub 2015 Mar 12.
27. Barkas F, Elisaf M, Liberopoulos E, et al. Uric acid and incident chronic kidney disease in dyslipidemic individuals // Curr Med Res Opin. 2017;21:1-7.
https://doi.org/10.1080/03007995.2017.1372157. [Epub ahead of print]
28. Borghi C, Tykarski A, Widecka K, et al. Expert consensus for the diagnosis and treatment of patient with hyperuricemia and high cardiovascular risk //
Cardiology journal.2018;25:5:545-564.
https://doi.org/10.5603/CJ.2018.0116
29. Carnes CA, Chung MK, Nakayama T, et al. Ascorbate attenuates atrial pacing-induced peroxyni-trite formation and electrical remodeling and decreases the incidence of postoperative atrial fibrillation // Circ. Res.2001;89:6:e32-e38. https://doi.org/10.1161/hh1801.097644
30. Choi HK, Curhan G. Independent impact of gout on mortality and risk for coronary heart disease // Circulation.2007;116:8:894-900. https://doi.org/10.1161/CIRCULATIONAHA. 107.703 389
31. Dehlin M, Jacobsson L, Roddy E. Global epidemiology of gout: prevalence, incidence, treatment patterns and risk factors // Nature Reviews Rheumatol-ogy.2020;16:7:380-390. https://doi.org/10.1038/s41584-020-0441-1
32. Fang J, Alderman MH. Serum uric acid and cardiovascular mortality the NHANES I epidemiologic follow-up study, 1971-1992. National Health and Nutrition Examination Survey // MH JAMA. 2000;283:18:2404-2410.
https://doi.org/10.1001/jama.283.18.2404
33. Finn WF. Kidney Disease and Gout: The Role of the Innate Immune System. The Open Urology & Nephrology Journal. 2016; 9(Suppl 1:M3):12. https://doi.org/10.2174/1874303X01609010012
34. Galesic K, Moivvic-Vergles J, Jelakovic B. Nonsteroidal anti- rheumatics and the kidney // Reuma-tizam. 2005;52:2:61-66. https://hrcak.srce.hr/125922
35. Green D, Foiles N, Chan C, et al. Elevated fibrinogen levels and subsequent subclinical atherosclerosis: the CARDIA Study // Atherosclerosis. 2009;202:2:623-631. https://doi.org/10.1016/j.athero-sclerosis.2008.05.039
36. Gutman AB. Views on the pathogenesis and management of primary gout - 1971 // J. Bone Joint Surg. 1972;54:2:357-372.
37. Harris RC. Cyclooxygenase-2 in the kidney // J. Am. Soc. Nephrol. 2000;11:12:2387-2394
38. Higgins P, Walters MR, Murray HM, et al. Al-lopurinol reduces brachial and central blood pressure, and carotid intima-media thickness progression after is-chaemic stroke and transient ischaemic attack: a randomised controlled trial // Heart. 2014;100(14):1085-1092. https://doi.org/10.1136/heartjnl-2014-305683
39. Huang J, Ma ZF, Tian Y, Lee YY. Epidemiology and prevalence of gout in mainland China: an updated systematic review and meta-analysis // SN Comprehensive Clinical Medicine.2020;1-14. https://doi.org/10.1007/s42399-020-00416-8
40. Ibanez L, Morlans M, Vidal X, et al. Case-control study of regular analgesic and nonsteroidal anti-inflammatory use and end-stage renal disease // Kidney International. 2005;67:6:2393-2398. https://doi.org/10.1111/j.1523-1755.2005.00346.x
41. Jalal DI, Chonchol M, Chen W, et al. Uric acid as a target of therapy in CKD // Am. J. Kidney Dis.2013;61:1:134-146. https://doi.org/10.1053Zj.ajkd.2012.07.021
42. Juge PA, Truchetet ME, Pillebout E, et al. Efficacy and safety of febuxostat in 73 gouty patients with stage 4/5 chronic kidney disease: A retrospective study of 10 centers // Joint Bone Spine. 2017;84(5):595-598. https://doi.org/10.1016/jjbspin.2016.09.020.
43. Kanbay M, Ozkara A, Selcoki Y, et al. Effect of treatment of hyperuricemia with allopurinol on blood pressure, creatinine clearence, and proteinuria in patients with normal renal functions // Int Urol Nephrol. 2007;39;4:1227-1233. https://doi.org/10.1007/s11255-007-9253-3
44. Kirby BS, McTigue JC, Edwards NL. Pain management in gout // Current pain and headache reports. 2008;12:6:418-422.
45. Kohagura K, Kochi M, Miyagi T, et al. An association between uric acid levels and renal arteriolopa-thy in chronic kidney disease: a biopsy-based study // Hypertens Res. 2013 Jan;36(1):43-49. https://doi.org/10.1038/hr.2012.135.
46. Koton S, Howard SC, Warlow CP, et al. Serum urate predicts long-term risk of acute coronary events in women after a transient ischaemic attack and stroke // Cerebrovasc Dis. 2008;26:5:517-524. https://doi.org/10.1159/000155990
47. Kuwabara M, Borghi C, Cicero AFG, et al. Elevated serum uric acid increases risks for developing high LDL cholesterol and hypertriglyceridemia: A five-year cohort study in Japan // International Journal of Cardiology. 2018;261:183-188. https://doi.org/10.1016/j. ijcard.2018.03.045.
48. Kuwabara M, Niwa K, Nishi Y, et al. Relationship between serum uric acid levels and hypertension among Japanese individuals not treated for hyperurice-mia and hypertension // Hypertens. Res. 2014;37(8):785-789. https://doi.org/10.1038/hr.2014.75
49. Lai SW, Lin CL, Liao KFJ. Case - control study examining the association between allopurinol use and ischemic cerebrovascular disease // Investig Med. 2019;67(1):48-51. http://dx.doi.org/10.1136/jim-2018-000774
50. Letsas KP, Korantzopoulos P, Filippatos GS, et al. Uric acid elevation in atrial fibrillation // J. Car-diol.2010;51:3:209-213.
51. Li L, Yang C, Zhao Y, et al. Is hyperuricemia an independent risk factor for newonset chronic kidney disease?: a systematic review and meta-analysis based on observational cohort studies. BMC Nephrol. 2014;27:15:122. https://doi.org/10.1186/1471-2369-15-122.
52. Lu X, Shi X, Li Y, et al. A negative association between urinary iodine concentration and the prevalence of hyperuricemia and gout: a cross-sectional and population-based study in mainland China // European Journal of Nutrition. 2020;1-10. https://doi.org/10.1007/s00394-020-02199-z
53. MacIsaac RL, Salatzki J, Higgins P, et al. Allopurinol and Cardiovascular Outcomes in Adults With Hypertension // Hypertension. 2016; 67(3): 535-540. https://doi.org/10.1161/ HYPERTENSIONAHA. 115.06344
54. Mazzali M, Kanellis J, Han L, et al. Hyperu-ricemia induces a primary arteriolopathy in rats by a
blood pressure-independent mechanism // Am. J. Phys-iol.2002;282:6:F991-F997. https://doi.org/10.1152/aj-prenal.00283.2001
55. Mok Y, Lee SJ, Kim MS, et al. Serum uric acid and chronic kidney disease: the Severance cohort study // Nephrol. Dial. Transplant. 2012;27(5):1831-1835. https://doi.org/10.1093/ndt/gfr530
56. Saito I, Saruta T, Kondon K, et al. Serum uric acid and the renin-angiotensin system in hypertension // J. Am. Geriatr. Soc. 1978;26:6:241-247. https://doi.org/10.1111/j.1532-5415.1978.tb02396.x
57. Sanchez-Lozada LG, Soto V, Tapia E, et al. Role of oxidative stress in the renal abnormalities induced by experimental hyperuricemia // Am J Physiol Renal Physiol. 2008;295:4:F1134-F1141. https://doi.org/10.1152/ajprenal.00104.2008
58. Sanchez-Lozada LG, Tapia E, Avila-Casado C, et al. Mild hyperuricemia induces glomerular hypertension in normal rats // Am. J. Phys-iol.2002;283:5:F1105-F1110. https://doi.org/10.1152/ajprenal.00170.2002
59. Schretlen DJ, Inscore AB, Jinnah HA, et al. Serum uric acid and cognitive function in community-dwelling older adults // Neuropsychology. 2007;21:1:136-140. https://doi.org/10.1037/0894-4105.21.1.136
60. Schretlen DJ, Inscore AB, Vannorsdall TD, et al. Serum uric acid and brain ischemia in normal elderly adults // Neurology. 2007;69:14:1418-1423. https://doi.org/10.1212/01.wnl.0000277468.10236.f1
61. Strasak AM, Kelleher CC, Brant LJ, et al. Serum uric acid is an independent predictor for all major forms of cardiovascular death in 28,613 elderly women: a prospective 21-year follow-up study // Int J Cardiol. 2008;125:2:232-239. https://doi.org/10.1016/jijcard.2007.11.094
62. Vlachopoulos C, Xaplanteris P, Vyssoulis G, et al. Association of serum uric acid level with aortic stiffness and arterial wave reflections in newly diagnosed, never-treated hypertension // Am. J. Hypertens. 2011;24(1):33-39.
https://doi.org/10.1038/ajh.2010.111
63. Xu X, Hu J, Song N, et al. Hyperuricemia increases the risk of acute kidney injury: a systematic review and meta-analysis // BMC Nephrol. 2017;17:18(1):27. https://doi.org/10.1186/s12882-016-0433-1.
64. Yamanouchi H, Mizutani T, Matsushita S, Esaki Y. Paroxysmal atrial fibrillation: high frequency of embolic brain infarction in elderly autopsy patients // Neurology.1997;49:6:1691-1694. https://doi.org/10.1212/WNL.49.6.1691
65. Zhou Y, Zhao M, Pu Z, Xu G, Li X. Relationship between oxidative stress and inflammation in hyperuricemia // Medicine. 2018;97(49):e13108. https://doi.org/10.1097/md.0000000000013108.
66. Zhu Y, Pandya BJ, Choi HK. Comorbidities of Gout and Hyperuricemia in the US General Population: NHANES 2007-2008 // Am. J. Med.2012;125(7):679-687. https://doi.org/10.1016/j.amjmed.2011.09.033
