CC BY
150
2014
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 12
Вып. 2
СОЦИОЛОГИЯ КОММУНИКАЦИИ
УДК 316.472.4 Д. С. Гвоздиков
ПОД ВЛИЯНИЕМ СЕТИ: АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД К АНАЛИЗУ ФОРМИРОВАНИЯ ONLINE-СВЯЗЕЙ
Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9
В статье показывается, что фокус исследования современных форм взаимодействия, находящихся под влиянием новых медиа, сетевых сайтов и коммуникативных платформ, предполагает направленность не сколько на особое online-пространство, сколько на offline-online действия, связывающие online- и offline-пространства в единое поле мобильности. Такой подход позволяет иначе взглянуть на формирование сетевого капитала, конфигурацию online-сетей и механизмы формирования online-связей. Библиогр. 17 назв.
Ключевые слова: социальная антропология, социальная сеть, online-связи, сетевой капитал.
UNDER NETWORK INFLUENCE: ANTHROPOLOGICAL APPROACH TO ANALYSIS OF ONLINE TIES FORMATION
D. S. Gvozdikov
St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation This article argues that research focus of modern forms of interaction influenced by new media, social network sites and communicative platforms, should be more at offline — online actions tying online and offline spaces in one field of mobility than at the specific online space. This approach allows to choose another perspective at network capital formation, online networks configuration and mechanisms of creating online ties. Refs 17.
Keywords: social anthropology, social network, online ties, network capital.
Современные формы взаимодействия требуют от акторов быстрого включения и ориентации внутри информационного пространства, сформированного новыми медиа. Характерным проявлением таковой активности у современной молодежи является накопление контактов и связей в пределах личной социальной сети, наглядно представленной online-сетями на сетевых сайтах (СС). Спецификой такой активности является то, что социальное пространство взаимодействий, жизненной активности и информационное пространство, оказываются тесно переплетены и создают новое поле мобильности. Однако в связи с этим возникает вопрос: каким образом современные медиа влияют на формирование сетевого капитала?
Поскольку для глаз стороннего наблюдателя большая часть подобных взаимодействий скрыта в особом online-пространстве, в рамках социологического знания появилось отдельное направление, которое было призвано выявлять особенности социального устроения online-пространства. В данной статье будут рассмотрены
подходы, а также подняты и обозначены проблемы, возникающие в связи с изучением форм offline-online взаимодействия.
Online-offline-пространства
В социальной антропологии проблематика взаимодействия offline- и online-пространств артикулируется в рамках дигитальной (digital) и кибер-антропологии (cyber anthropology) [1]. Термин кибер-антропология был введен А. Эскобаром [2] для обозначения направления исследований новых областей человеческих практик и взаимодействий, названных им техносоциальными. Взаимодействие в Интернете виделось последователям Эскобара, как взаимодействие в особом пространстве, понимаемом ими как киберпространство. При такой постановке вопроса технов-заимодействия рассматривались как развитие особой киберкультуры. С развитием технологий web 2.0 новые формы человеческих практик и взаимодействий уже не могли быть поняты только в рамках концепта киберкультуры и киберпространства. Дигитальная антропология делает акцент на влиянии цифровых медиа в повседневной жизни и в широком смысле может пониматься как ветвь «антропологии современности» [3].
Изначально режим техносоциальности рассматривался как процесс социокультурного конструирования под влиянием технологий [2, p. 214]. В качестве поля кибер-антропология выделяет виртуальные и online-сообщества и online социальные сети [3, p. 5]. Таким образом, в научном дискурсе антропологии изначально было артикулировано киберпространство как объект изучения кибер-антропологии и online-взаимодействия как поле исследований. Иначе говоря, в языке науки новое пространство было изначально обозначено в качестве особого. Часть исследований была направлена на выявление характеристик этого особого пространства [3, 4]: норм виртуальной жизни, восприятия себя, восприятия других и социальных групп, взаимодействий между виртуальным миром и интернет [1].
С точки зрения дигитальной антропологии online социальные сети рассматриваются как часть цифровых медиа и с этих позиций могут быть осмыслены как фактор влияния материальной культуры (material cultural studies). Причем это влияние уже нельзя свести к пространству киберкультуры [5, 6]. Таким образом, цифровые исследования подтолкнули ученых к переосмыслению дихотомии виртуальная реальность — реальная реальность. Обе категории, «виртуальное» и «реальное», стали рассматриваться как неотъемлемая часть жизненного мира человека [1]. С другой стороны, категории «виртуальное» и «реальное» все еще необходимы для описания таких характеристик взаимодействий и взаимовлияний, которые без них едва ли бы можно было уловить. В таком ключе оперирование понятиями offline/online, виртуальное/реальное используются как методологическая условность, упрощающая понимание процессов и взаимодействий.
Сетевая организация связей
Мануэль Кастелльс говорит о паттернах образования сети (networking). Такие паттерны являются механизмами культурной организации, действующими в интегрированных системах электронных медиа. К таким системам Кастелльс относит интернет [7, p. 8]. С точки зрения Кастельса, социальная сеть — древняя форма социальной организации, сегодня она поддерживается информационно-коммуникативными
технологиями. Сетевое общество сегодня, по Кастельсу, — социальная структура информационного века, а сетевое строительство — ее организационная форма.
Исходя из предпосылок Кастельса — сетевая организация общества поддерживается информационными и коммуникативными технологиями, — можно предположить, что изучение интегрированных систем электронных медиа принесет свои плоды в понимании характеристик современного общества. Дж. Урри разрабатывает концепцию сетевого капитала (network capital), связанную с мобильностью [8, p. 4]. Такой капитал, с точки зрения Урри, необходим для организации сетей таких связей, которые находятся за пределами взаимодействия лицом к лицу. С этой точки зрения сеть имеет пространственное распределение и создается сетевыми (networking) практиками: путешествиями, коммуникациями, встречами. Сетевые практики связывают несколько мест одновременно в одно. Следовательно, создающие сеть технологии и практики имеют географию [8]. Такой подход позволяет уже несколько иначе взглянуть на то, что такое сообщества, образуемые offline-online практиками. Упомянутое нами накопление контактов и связей внутри сети удобно описать как через концепцию сетевого капитала Дж. Урри, так и через концепцию социального капитала вообще.
Подходы к исследованию капитала online-связей
Исходя из теоретических предпосылок о взаимосвязи социального капитала и социальной сети [9, p. 56], можно предположить, что СС будут влиять на социальный капитал актора в пределах виртуальной сети или в реальной жизни. С появлением СС Facebook ряд исследований было направлено на выявление возможностей измерения социального капитала СС и влияния СС на социальный капитал. В частности, типология форм социального капитала (bondingandbridging) Р. Патнема [10] была применена для описания сильных и слабых online-связей на Facebook [11, p. 3]. Однако Патнем определяет социальный капитал как черты социальной жизни, которые позволяют участникам действовать эффективно, для достижения общей цели [12, p. 66]. В понимании социального капитала как общественного фактически речь идет о способности людей составлять некую общность [13, с. 27], ключевой особенностью которой становится доверие. Оба пункта: формирование online сетевого сообщества (SocialNetworkingCommunities) как общности и необходимость доверия при формировании online-связей, на наш взгляд, являются дискуссионными. Также часть исследований была направлена на изучение структуры и характера взаимодействий внутри СС Facebook [14], измерение и шкалирование социального капитала на СС [15], изучение стратегий развития сети на СС Facebook [11].
С нашей точки зрения, при всех их преимуществах такие исследования имеют ряд ограничений. Прежде всего, они направлены на один СС сайт — Facebook, который имеет ряд особенностей, в частности настройки приватности, отсутствие свободного поиска, ограничение по возможностям добавлять незнакомых людей. Критичным, мы полагаем, является время проведения исследования. Повеление технологий web 2.0 и коммуникативных платформ (КП) серьезно повлияло на социальные практики использования СС.
Если за основу взять положения о том, что (I) сетевая организация общества поддерживается информационными и коммуникативными технологиями, а также о том, что (II) организация социальных практик и практик использования КП и СС
взаимозависимы, то очевидно, что мы не можем ограничиться рассмотрением только одного СС или только интернет практик пользователей. Требуется отслеживать динамику и ритмы использования СС и КП, предпочтений и привычек акторов. Дж. Урри предлагает специальный метод — «мобильный метод», в котором изучение физического перемещения людей и объектов дополняется изучением воображаемого, виртуального и коммуникативного передвижения, а также социальностей, включенных в коммуникацию через письма, звонки и электронные сообщения [8].
Смысл действий участников сети: этнографическое описание online действий
Сложность понимания действий акторов, связанных с информационным пространством, заключается в том, что многие действия участников online-сети приобретают смысл, только если вы включены в сеть взаимодействий. Очень важно — допущены ли вы в сеть взаимоотношений, чтобы определить смысл, и насколько допущены?
С. К. Ваткинс отмечал этот феномен, объясняя им прогресс СС в США: мир молодежи и мир СС совпадал и был закрыт от взрослых [16]. В то время как «взрослые» считали его маргинальной и периферийной зоной социальности, основной центр социальной жизни молодежи был именно там. Ряд наблюдаемых нами случаев показывает, что это действительно так. Например: хорошо одетая, приятной наружности девушка, подчеркнуто воспитанная и скромная, «здесь и сейчас», улыбаясь, ведет непринужденную переписку через телефон. Формально она включена во взаимодействия за столом. Беседе это не мешает, и обстановка допускает, что присутствующие могут общаться с кем-то еще вне данного круга. Фактически все участники за столом выключены из ее социальности и не будут туда допущены. Смысл действий ясен участникам, однако они не включены в ее отношения online и значения действий там, кроме самых общих, для них недоступны — они не получили необходимую интерпретацию.
Однако этот случай показывает, что со времени, описываемого Ваткинсом, кое-что изменилось. Наблюдаемые практики уже не производятся только в особом пространстве за экраном: девочка лет семи просит папу сфотографировать ее на выходе из парка. Она поправляет отца, который держит телефон, и учит его, как правильно ее фотографировать. Она принимает определенную позу и следит, чтобы снимок получился нужного для нее эффекта. Зная, что такое социальные сети, мы можем точно интерпретировать смысл производимых ею действий. Однако такая интерпретация возможна только до определенного уровня.
Насколько изменится поведение участников, если здесь и сейчас они будут находиться в другом окружении? Приведем еще один случай: молодой человек с другом катаются в спортивной машине. Они фотографируют себя и отправляют получившиеся кадры в сеть. Они делают десяток снимков, просматривая и оценивая их. Общение позволяет им открыто высказываться о своих намерениях, оценивать происходящее и делать предположения относительно успеха или эффекта от производимых online-действий. В последнем примере каждый из участников взаимодействия может верно определить смысл действия другого, поскольку оба включены в тесный круг общения и знакомы с мотивами друг друга. Они, в свою очередь, могут точно определить значения своих действий online, поскольку их offline-взаимодействие допускает такое прочтение.
Эффект offline-online действий
Несмотря на нацеленность СС отображать социальную информацию, участники сети могут быть не в курсе происходящего друг с другом, поддерживая контакт только online: так один мой знакомый при встрече расспрашивал меня, успел ли я побывать за прошедшие две недели в Европе, поскольку из помещенных мною в online-сеть фотографий нельзя было понять, когда состоялась моя поездка, при этом стало ясно, насколько ошибочной была взаимная интерпретация событий и действий, сделанная на основании фотографий и записей в online-сети. С другой стороны, как было отмечено, полное прочтение такой информации невозможно без определенного включения в offline-взаимодействия с участником сети. Приводимый нами пример молодых людей, отправляющих в online-сеть фотографии со своей прогулкой на спортивной машине, — практика, которую мы обозначили как экспорт социальности в online-сеть. Молодые люди в спортивной машине, очевидно, рассчитывали, что их действия online произведут определенный эффект, несмотря на то что реальный контекст, в котором производилась съемка, будет незнаком другим участникам сети.
В ряде случаев акторы будут стараться скрывать offline-контекст online-действий: на одном из рейсов кресло рядом со мной заняла очаровательная девушка. Я заметил, что во время полета она фотографирует себя в этом кресле, стараясь красиво завернуться красным шерстяным пледом. Она сделала серию фотографий и выбирала, какая из них получилась лучше. Я позволил себе небольшую интервенцию, заметив, что тоже так делаю. Однако незнакомка сильно смутилась, убрала телефон и сделала вид, что не понимает, о чем я. Для нее важно было скрыть от посторонних сам процесс производства фотографий, несмотря на то что на самом кадре намерение было противоположное — отразить online свой offline-досуг.
Online-сеть обладает значительным воздействующим эффектом, и наши примеры показывают, что участники сети осознают производимый эффект и в ряде случаев рассчитывают на него. Однако помогает ли такой эффект наращивать контакты и связи в личной сети? Попробуем проиллюстрировать, каким образом offline-и online-действия переплетаются в последовательность событий, взаимно дополняя друг друга, что в конечном итоге приводит к наращиванию социальных связей: на одной из арт-выставок я обсуждал понравившуюся картину со своим знакомым. Попутно я спросил мнение об этой картине у стоявшей рядом посетительницы. Чуть позже я с помощью сервиса foresquare, пользуясь случаем, добавил всех посетителей выставки в «друзья». Еще через день та самая посетительница находит меня в социальной сети Вконтакте, и поясняет, что это с ней я заговорил тогда у картины. Таким образом, цепочка offline-online действий привела к расширению моей социальной сети, позволив установить новый контакт. На определенном этапе идентифицирующая информация и эффект от online-действий в сети может стать ключевым фактором установления социальной связи.
Эффект, производимый online-действиями участников сети, создает определенный уровень ожиданий от обладателя эго-сети. Приведем пример: знакомый молодой человек просит меня сфотографировать его в модном ресторане. Я делаю несколько снимков, когда он меня останавливает и поясняет, что уже отметил свое присутствие здесь в online-сети, и если сейчас заметят, что мы продолжаем фотографироваться, то это может сказаться на нашем уровне репутации. В социальных
сетях посещение модных ресторанов демострировалось им как привычное действие. Фотографирование за столом могло разрушить создаваемое им впечатление о себе. Однако мы не склонны интерпретировать усилия участника сети как попытку вызвать доверие. В данном случае речь идет скорее об отождествлении определенных возможностей и позиций с участником сети, что, несомненно, способствует накоплению online-контактов и связей, но ничего не говорит о необходимости доверия для формирования таких связей.
Говорят ли действия участников о доверии к другим участникам сети, если смысл и интерпретация их действий зависит от включенности и знания контекста? На наш взгляд, вопрос пока остается открытым. Отметим, что характер online-offline действий не препятствует накоплению контактов и связей, что, возможно, говорит о действии иных механизмов помимо доверия.
Конфигурации сети и зоны взаимодействия: визуализация online-связей
Многие СС сегодня обладают геолокацией, позволяющей участникам сети с помощью КП отображать свое местоположение. Участников сети может связывать общее событие, отражающее их социальные и культурные привычки, как в нашем примере с арт-выставкой. Сети в таком случае будут обладать определенной социальной и культурной географией, локализуясь в местах или событиях, связывающих участников сети.
Социально сетевой анализ (SNA) и визуализация online социальных сетей с помощью компьютерных программ позволяют выявить и проанализировать социальную и культурную географию online-сетей. Мы проводили компьютерную визуализацию online-связей нескольких наблюдаемых нами участников сетевого взаимодействия1. Визуализация нескольких online-сетей2 показала, что эго сети имеют культурные и социальные конфигурации с характерными общими зонами взаимных контактов: несколько соседних (0-1 clique) субгрупп с характеристиками n-cliques = 2; clustering coefficient = 0,7. Такие зоны (фотографии, вечеринки, клубы, информационная бизнес-среда) в ряде случаев прослеживались нами абсолютно четко и располагались относительно близко друг к другу, что было обусловлено как общими участниками, так и нацеленностью профессиональных представителей этих зон аккумулировать online связи в большом количестве.
С точки зрения сетевого анализа наблюдаемые нами зоны взаимодействия обладают всеми качествами сообщества online-сетей (community structure in network, community interactions in network): естественное разделение сетевых узлов (nodes) в плотно связанных субгруппах [17]. Однако, с нашей точки зрения, открытым остается вопрос, насколько такие визуализации сообществоподобной структуры online-сетей отражают действительную склонность участников сетей формировать общность или речь идет о структурном подобии — «псевдосообществах»? Особенность таких зон и их роль в приобретении сетевого капитала может быть выявлена в ходе дальнейшего сетевого анализа (SNA).
Таким образом, то, какими offline-online действия предстают сегодня, позволяет обозначить круг проблем и вопросов несколько иначе, чем это было сделано ранее
1 Визуализация производилась с помощью программы http://www.yasiv.com/vk
2 Online-сети наблюдаемых нами участников на СС vk.com.
в рассмотренных нами подходах к online-пространству. Возникающие при изучении конфигураций сетей и особенностей сетевого взаимодействия вопросы о формировании доверия и об образовании сообщества затрагивают концептуальные положения понятия социального капитала и могут быть подвергнуты ревизии при разработке концепции капитала online-сетей.
Литература
1. Sprondel J., Breyer T., Wehrle M. Cyber anthropology — being human on the internet// Working Paper Series on Internet and Society. Contributions to the 1st Berlin Symposium on Internet and Society Exploring the Digital Future. Berlin: Humboldt-Universität zu Berlin, 25-28 October 2011. № 4/11. URL: http://www. hiig.de/wp-content/uploads/2012/04/CyberAnthropology-Paper.pdf (дата обращения: 05.12.2013).
2. Escobar A. Welcome to Cyberia: Notes on the Anthropology of Cyberculture // Current Anthropology. The University of Chicago Press. Jun., 1994. Vol. 35. P. 211-231.
3. Budka P. From cyber to digital anthropology to an anthropology of the contemporary? // Working paper for the EASA Media Anthropology Network's 38th e-Seminar 22 november — 6 december 2011. URL: http://www.philbu.net/blog/wp-content/uploads/2011/09/budka_dgv_cyberculture_paper3.pdf (дата обращения: 05.12.2013).
4. Hakken D. Cyborgs @ Cyberspace, An Ethnographer looks to the Future. New York; London: Rout-ledge, 1999. 264 p.
5. MillerD. Tales from Facebook. Cambridge: Polity Press, 2011. 218 p.
6. Miller D. En extreme reading of Facebook//Working Paper Series. OAC Press. 2010. № 5. URL: http:// openanthcoop.net/press/http:/openanthcoop.net/press/wp-content/uploads/2010/10/Miller-An-Extreme-Reading-of-Facebook.pdf (дата обращения: 05.12.2013).
7. Castells M. Materials for an exploratory theory of the network society // British Journal of Sociology. January / March 2000. Vol. 51. Issue 1. P. 5-24.
8. Larsen J., Urry J., Axhausen K. Mobilities, Networks, Geographies. Hampshire and Burlington: Ash-gate, 2006. 165 p.
9. Lin N. Social Capital. A Theory of Social Structure and Action. Cambridge University Press, 2001. P. 278 p.
10. Putnam R. D. Bowling Alone: America's Declining Social Capital // Journal of Democracy. January 1995. P. 65-78.
11. Ellison N. B., Steinfield C., Lampe C. Connection Strategies: Social Capital Implications of Facebook-enabled Communication Practices // New Media & Society. 2011. Vol. 13.№6. P. 873-89. URL: https://www. msu.edu/~nellison/EllisonSteinfieldLampe2011ConnectionStrategies.pdf (дата обращения: 05.12.2013)
12. Putnam R. Who Killed Civic America? // Prospect. March 1996. P 66-72.
13. Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию. М.: ООО «Издательство ACT»: ЗАО НПП «Ермак», 2004. С. 736.
14. Ugander J., Karrer B., Backstrom L., Marlow C. The Anatomy of the Facebook Social Graph. 2011. URL: http://arxiv.org/pdf/1111.4503.pdf (дата обращения: 05.12.2013).
15. Williams D. On and off the 'Net: Scales for social capital in an online era // Journal of ComputerMediated Communication. 2006. № 11. P. 593-628.
16. Watkins S. C. The Young and the Digital. Boston: BeaconPress, 2009. 272 p.
17. Newman M. E. J., Girvan M. Finding and evaluating community structure in networks // Physical Review E. Feb. 2004. Vol. 69. P. 026113. URL: http://arxiv.org/pdf/condmat/0308217.pdf (дата обращения: 05.12.2013).
Статья поступила в редакцию 25 декабря 2013 г.
Контактная информация
Гвоздиков Денис Сергеевич — аспирант; e-mail: [email protected] Gvozdikov Denis S. — post-graduate student; e-mail: [email protected]
