CC BY
83
Ю. И. Арутюнян
Почему люди не летают как птицы, или Окрыленная мода
Катерина. Отчего люди не летают?
Варвара. Я не понимаю, что ты говоришь. Катерина. Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.) Варвара. Что ты выдумываешь-то?
А. Н. Островский. Гроза.
Поверье утверждает, что летающий во сне растет. «Витает в облаках» скажут о мечтателе и фантазере. «Подрезать крылья» ехидно заметят об ограничении возможностей, желании остановить, не дать воплотиться задуманному. Крылья как метафора свободы, образ отрешенности, знак всепокоряющей силы движения к цели, тотемистический атрибут, аллегория неземного, олицетворение небесных сил встречается в художественной литературе, популярной музыке, изобразительном и декоративноприкладном искусстве, костюме, тканях и украшениях в течение многих веков. В представленной статье рассматривается весьма узкий и конкретный вопрос: каким образом интерпретирует мотив крыла и полета современная мода, понятая в весьма широком значении этого понятия.
Образ противостоящего Посту Карнавала, как знака мира наизнанку, где вседозволенность позволяет самые острые шутки, а костюм дает возможность перевоплотиться в «другого», скрывая истинное лицо его обладателя, был мудро и тонко проанализирован отечественным историком культуры М. М. Бахтиным18. Исследователь отмечает амбивалентный характер события, предполагающего опасную игру как со священными, так и с низменными предметами, переодевание, ношение одежды в буквальном смысле слова «шиворот-навыворот», обман, стирание грани допустимого и осуждаемого и уподобление профанного сакральному. Последние годы крылья, наряду с рожками демона, взбитыми локонами эк-
18 См.: Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1990. 543 с.
зотической красотки, заячьими и обезьяньими ушами, широкополой шляпой мушкетера, фуражкой капитана и треуголкой пирата стали активно использоваться в качестве элемента карнавального костюма. Поэтому ставшая обыденной реклама вроде: «Крылья ангела, средние, недорого, состояние - отличное», - не вызывает недоверия и не кажется нонсенсом. Более того, в одном из новогодних выпусков популярного еженедельника был недавно опубликовано наглядное пособие, описывающее метод изготовления крыльев в домашних условиях. Таким образом, предложенная тема актуальна и востребована в рамках практического применения результатов исследования.
Общеизвестно, что крыльями и способностью летать наделены многочисленные мифологические персонажи, греко-римский пантеон знает крылатую Нику - Викторию - знак победы и триумфа, аллегорию парящей в небесах Славы, Меркурия, чьи сандалии, шляпа и жезл-кадуцей венчают крылья, Эрота - Амура, сладкоголосую птицу-сирену, Пегаса и других миксантропичских существ. Средневековье добавляет к ним Надежду, посттридентская иконография - изображение Божественного Провидения. Образ сирены, как знак соблазнов, преследующих и губящих уступившего им человека, уподобляется, согласно тексту «Физиолога», еретику и отступнику19. Легенда связывает ее с историей хитроумного Одиссея, который смог услышать пение сирен и не погибнуть. В «Деяниях римлян» говорится о трех сиренах, одна из которых играет на лире, другая на кифаре, а третья - поет дивным голосом, ибо: «Есть три вещи в мире, влекущие нас ко греху - плоть, мирские удовольствия, дьявол и три песни их - наслаждение, богатство и почести»20. Начиная с эпохи варварских королевств и искусства времен династии Меровингов, этот персонаж весьма часто встречается в книжной миниатюре (Геллон-ский сакраментарий, 790-795 годы) и скульптуре храмов (капитель «Сирена и кентавр» клуатра монастыря Ла Дорад, музей Августинцев, Тулуза) в качестве аллегории сил зла.
Особое место занимает образ птицы-тотема в культурах разных народов. Трипольская культура с ее сельскохозяйственными ритуалами, культом домашнего очага и зерна обращается к мотиву крыла птицы в рамках орнаментальных мотивов, значение которых исследователи связывают с молитвой о ниспослании небесных запасов воды на землю. Мифология ацтеков обращается к такому персонажу как крылатый змей с человеческим лицом и бородой - Кецалькоатль. Неслучайно, по всей видимости, активное использование перьев в костюме и ритуальных облачениях индейцев, просматривающийся символический прототип тотема-
19 См.: Физиолог. СПб., 1999. С. 134.
20 Даркевич В. П. Путями средневековых мастеров. М., 1972. С. 144.
покровителя рода, безусловно, четко прочитывается в национальных костюмах коренных жителей Америки вплоть до сего дня.
Но для современного европейца крылья в костюме воплощают, прежде всего, образ Ангела и Демона как аллегорию сил добра и зла. Раннесредневековая традиция вырабатывает весьма четкую иконографию, воплощенную, прежде всего, в книжной миниатюре эпохи варварских королевств (Кембриджское Евангелие, Книга Келль). Если образ посланца небес в виде прекрасного существа с крыльями восходит к раннехристианской иконографии21, то эволюция образа демона от «падшего ангела» с классическим обликом и кожей «цвета ночи» к злобному монстру с тщедушным жилистым телом, когтистыми лапами, хищной пастью, взлохмаченной шевелюрой, изогнутым хвостом и парой крыльев летучей мыши восходит к дороманскому периоду, что отражено в миниатюрах Котони-анской Псалтири (Х1 в.) и испанских мосарабских рукописях (Апокалипсис Беатуса из Херона, Х в.). Согласно мнению Э. Маля, иконография этих злобных существ складывается под влиянием монастырской традиции монашеских видений: «Вдруг увидел я как у меня в ногах появилось некое страшное существо небольшого роста с тощей шеей, худым лицом, совершенно черными глазами, бугристым морщинистым лбом, тонкими ноздрями, выступающей челюстью, толстыми губами, скошенным узким подбородком, козлиной бородой, мохнатыми острыми ушами, клинообразным черепом, впалой грудью, с горбом на спине, с дрожащими ляжками, в грязной отвратительной одежде»22, - рассказывает Рауль Г лабер. Подобная интерпретация внешнего облика отрицательных персонажей, кстати, активно эксплуатируется современным кинематографом от призрачных образов многочисленных демонов современных хорроров до ироничных интерпретаций классических комиксов, включая трактовку костюма Бэтмена или людей-Х.
Крылья в метафорической трактовке и в аллегориях эпохи европейской барочной традиции могут символизировать триумф, бесстрашие, защиту23, сборники типа «Символов и эмблематов», популярные в XVII-XVIII веков, предлагают широкий спектр интерпретации подобной символики в разнообразном контексте. Средневековая иконография изображает крылатой Надежду. В «Психомахии» Аврелия Пруденция Клемента (405 г.), описывающей сражения пороков и добродетелей, спасенная от преследований Отчаяния Spes, возносится на небеса, что воспроизводится в многочисленных сохранившихся рукописях (например, Leyden,
21 См.: Male E. The Religious Art in France, the XIIth century: a study of the origins of medieval iconography. Princeton: Princeton Univ. Press, 1978. Р. 22-24.
22 Цит. по: Даркевич В. П. Путями средневековых мастеров. С. 131.
23 Devises et emblems anciennes et modernes: tirees des plus celebres auteurs. Augfpurg: Sufin den Forrenk Xroniger u Sottlieb Sobels Feel Greben, 1699.
Universitabibliothek, Cjdex Durmannorum. Q3. IX в.). Тонкий перьевой рисунок представляет по-античному задарапированную фигуру добродетели, поднимающейся на крыльях в окружении ангелов и символов победы. Редким примером интерпретации подобной тематики в скульптуре остается капитель деамбулатория церкви Нотр-Дам дю Пор в Клермоне. Здесь изящная крылатая фигура в хитоне поднимает меч, рядом - персонификации Милосердия, и Щедрости попирают Скупость и Стяжание, доброта сражается с Жадностью. Аллегорическое истолкование предполагает использование определенных атрибутов, указывающих на характер интерпретации образа, упомянутые примеры используют крылья как знак победы, неземного начала, духовной возвышенности и святости. Подобное использование мотива характерно для различных персонификаций и олицетворений, метафорический смысл совпадает с визуальным воплощением, крылатые персонажи, включая Амура, Купидона, всевозможных путто, какой бы символический или изобразительный смысл не вкладывался в отдельном конкретном случае, предполагают традиционно истолкование, восходящее к античной традиции.
В определенной мере подобная трактовка указывает на возможность использования крыльев в эротическом костюме, предполагающем изначальную двусмысленность, амбивалентность, ироничность в создании определенного образа (одетый - обнаженный, чистота - порочность, целомудренность - провокация).
Особый смысл приобретает мотив крыла в костюме невесты: будь то двусмысленная насмешка в духе грубоватого андрогинного образа из коллекции весна - лето 2010 «hAYAM hANUKAEV» или тонкая лирика прозрачных шифоновых крыльев, ниспадающих подобно королевской мантии на свадебном платье от «Mary Alex».
Современная массовая мода иронична, обращаясь к мотиву крыла, авторы популярных коллекций играют с мотивом неземного существа (футболка «я не ангел» с крылышками в летней коллекции Colin’s, декоративные вышивки или принты в виде крыла на спине традиционной «толстовки» в весенней коллекции 2010 года OGGI) или вспоминают сандалии Меркурия - популярные прошедшей зимой uggi нередко украшались парой крыльев, мотив полета, казалось, с юмором противопоставлялся тяжеловатым пропорциям обуви. Кроме того, современная культура активно эксплуатирует мотив оторванных крыльев как знака потери свободы, утраты возможности беспрепятственного движения, скованности, внутреннего преображения, эта, популярная в коллаже тема, пожалуй, наиболее выразительно представлена в композиции Ю. Бутусова.
Театр издавна обыгрывал мотив крыльев в костюме: средневековые мистерии представляли ангелов, устроители ренессансных праздников щеголяли многословными аллегориями, прославляющими властителя.
Традиция приписывает шапку с крыльями, наподобие головного убора Меркурия, средневековому шуту24. Эмиль Маль выявил определенные закономерности во влиянии костюма на формирование иконографии, указывая на литургическую драму и мистериалные действа как на прообраз новой иконографии складывающейся в Европе к XII веку25 (автор рассматривает вопрос о появлении рогов в изображении пророка Моисея, упоминает представление по мотивам евангельской притчи о десяти девах, говорит и о мотиве крыла).
Образ легкокрылого фантастического существа - эльфа, лесной феи, дриады, сильфиды, виллисы, - издавна вдохновлял балетмейстеров, ведь порхающая по сцене фигурка, увенчанная крылышками - знаком неземного ее естества, оправдывает все возможные па. Именно поэтому в костюмах героинь «Сильфиды», «Жизели», «Шопенианы», «Баядерки» традиция предписывает использование мотива крыла, изредка заменяя его прозрачной драпировкой. Особенно показателен в данном контексте образ сильфиды, жизнь которой - в свободном полете, а попытка поймать и приручить заканчивается гибелью, символом которой становятся упавшие крылышки. Мотив крыла в танце может стать формой образного перевоплощения гибкой руки («Лебедь» Сен-Санса), может стать художественным приемом, как это воплощалось в прославленной постановке Лои Фуллер, где взвихряющиеся драпировки превращали хрупкую фигурку танцовщицы в фантастическое существо, способное летать. Этот эффект змеящихся рукавов-крыльев воплотили в своих работах Жюль Шере, А. де Тулуз-Лотрек и Коломан Мозер. Подобный прием до сих пор популярен и применяется, например, в восточном танце.
Опера и драматический спектакль реже обращаются к подобным визуальным эффектам, правда присутствие в сценарии Амура дает возможность использовать крылья в костюме (так, в постановке моцартовской «Свадьбы Фигаро» Клауса Гута, облаченный в матросский костюмчик начала ХХ века Купидон, закручивает интригу взаимной любви-ревности). В качестве примеров можно вспомнить и «окрыленных» героев «Лоэнгрина», и костюм Джульетты с элементами карнавального эпатажа.
Особое место занимают крылья и крылышки в форме. Гимназическая традиция с ее аккуратным фартуком позволяла обыгрывать образ невинного создания - одинаковые одежды и строгий облик напоминают о правилах, сродни монастырскому уставу, угловатый подросток пытается выглядеть взрослым, уподобляясь старшеклассникам, юные особы начинают тяготиться «детскими» костюмами, «усовершенствуя» старое пла-
24 Даркевич В. П. Светская праздничная жизнь Средневековья IX-XVI вв. М., 2006. С. 287.
25См.: Male E. Op. cit. Р. 151.
тье в соответствие с модой (кто не помнит головокружительное уменьшение длины в 1960-1970-е годы, запреты на капроновые чулки, ограничения в возможности варьировать прическу и т. п.). Проблема стара как мир, в «Легком дыхании» И. А. Бунина диалог ученицы с наставницей начинается с обсуждения внешнего вида барышни. Школьная форма ХХ столетия сохранила доставшуюся ей в наследство от старой России традицию, фартук с крылышками - вожделенная мечта первоклашек вплоть до официального отказа от формы в 1990-е годы. Новогодние праздники позволили девочкам превратиться в сказочных фей, карнавальный костюм дает возможность подобного перевоплощения. Но и в обычные дни «крылышки» в детской одежде встречаются значительно чаще, чем во взрослом костюме. Крыло может имитировать и крой рукава «летучая мышь».
Другим аспектом использования подобного элемента в одежде становится... военная форма: лебединые крылья по легенде украшали латы польской крылатой конницы, плащ-крылатка изначально был не только атрибутом карнавального «домино», встречающегося в венецианской живописи XVIII века (например, у Пьетро Лонги), но и частью униформы.
Интерес к механизмам для летания находит свое отражение в костюме: воспоминание о фантастических аппаратах Леонардо да Винчи после опубликования книги Дэна Брауна, всколыхнувшей интерес к ренессансному мастеру, стало темой модных принтов. Понятия «куртка-пилот» или «очки летчика» стали общеизвестным штампом, мода как на то, так и на другое периодически возвращается. Технические достижения середины ХХ столетия положили начало направлению Science Fashion. Но еще в начале века предусмотрительно схваченная по подолу бечевкой юбка первой женщины-авиапассажира миссис Берг, запечатленная объективом фотографа, когда изображение полета облетело весь мир, порождает абсолютно нефункциональную моду на hobble skirt26 (юбку-путы). Предложенный Полем Пуаре фасон зауженного книзу подола, перехваченного обшлагом на уровне колена, вызывает многочисленные насмешки сторонников удобного костюма. Так простая необходимость технического свойства приводит к появлению неординарного кроя. В 1960-е годы космическую тематику, представленную комбинезонами, имитирующими скафандр, шаровидными головными уборами, приемами техницированного минимализма, ультрасовременными лоснящимися тканями активно используют в своих коллекциях Пьер Карден, Пако Рабанн, Андре Курреж.
26 См.: Цивьян Ю. Г. На подступах к карпалистике: движение и жест в литературе, искусстве и кино. М.: НЛО, 2010. 336 с.
Крылья - неизменный атрибут многочисленных логотипов, символически указывающий на скорость, возможность преодолевать расстояние, свободу и независимость. В костюме подобные эмблемы безошибочно указывают на статус, профессиональную принадлежность, связь с транспортом и т. д. Спортивная символика (Detroit Red Wings, Крылья Советов), фирменный знак автозавода (Bentley,Chrysler, Skoda), эмблема РЖД и Авиа могут появляться в деталях формы, нашивках, значках и т. п. Наконец, и крылья ветряной мельницы, кроме образа бесплодного усилия, миража, обмана и иллюзии «Дон Кихота» Сервантеса, могут символизировать колдовство чародея-мельника (рекламная кампания «Партия»), сельские радости, «Крылья» (как логотип известного бренда) превратились и в знак музыкального фестиваля в Тушино.
Крылья как элемент орнамента могут встречаться в церковных облачениях. Современные ткани нередко используют подобный мотив в качестве декоративного элемента раппорта (например, вуаль и атлас стрейч, Armani, 2009). Мотив крыла в ювелирном искусстве варьируется от геральдических мотивов, птиц на гербах и прославленных цикад мантии Хлодвига (V-VI века) до неизменно модных булавок с головкой в виде крылатого насекомого, брошей, колец, ожерелий с бабочками и божьими коровками. В области body-art мотив крыла исполненного с иллюзорной точностью, нередко становится темой tattoo.
Современная мода с ее иронией и самоиронией нередко обыгрывает классические мотивы, образ крыла - не исключение. Татьяна Сулимина в коллекции сезона весна-лето 2010 «Одидена Пернатая» использует образ птицы, проживающей жизнь как один день - от рассвета до заката, сменяющиеся краски и повторяющиеся формы крыла - в играющих фалдами рукавах, летящих силуэтах, накладных плечиках читается история фантастического существа. Надя Нуриева (коллекция сезона весна-лето 2010) облачает свои модели в странные одеяния с крыльями - плащи-дельтапланы, накидки-парашюты, куртки с птичьими хвостами, майки украшенные принтами с изображением летательных аппаратов. По подиуму раскиданы бумажные самолетики. Крылья-капюшоны, крылья-воротники, крылья-плечики, крылья из прозрачной органзы, стеганные, атласные, сосборенные, подобно фестону рукава, и распластанные, как детское одеяльце, - бесконечный образный ряд, разрабатывающий неподвластный времени мотив полета. В «Серафиме» (осень - зима 2010/11) Людмилы Норсоян в ангельские крылья превращается рюкзак за спиной модели. В коллекции «Белка» Татьяна Парфенова (весна - лето 2009) крыльями становятся знаменитые палантины кутюрье, неслучайная ассоциация, навеянная сказочной фабулой дефиле, разработана мастером с интеллектуальной выверенностью драматического действа. «Райские птицы» Валентина Юдашкина (коллекция весна-лето 1996) с их перьями, хохолками и хвостами обыгрывают экзотические образы тропической
фауны. Кирилл Г асилин вводит мотив крыла-драпировки (коллекция весна-лето 2009). В коллекции JC de Castelbajac анимационно-условное васильковое небо с пузырьками облаков становится основным мотивом как костюмов моделей, так и оформления подиума.
Ассоциацию с образом крыла порождает использование перьев в одежде, и если отвлечься от тотемистических мотивов времен первобытного синкретизма, то следует указать как на классические боа, плюмажи, эгретки начала ХХ века, украшения причесок и шляп, так и на нетрадиционные приемы использования материала: ковер, имитирующий шкуру Sakshi Gupta, блузы и платья Алены Ахмадуллиной, босоножки Casadei, сумка Chanel и т. д. «hAYAM hANUKAEV» обращается к мотивы крыла в макияже (коллекция весна - лето 2010).
Осенью 2009 года бутик Изабель Марант был украшен удивительно изысканными крыльями из тончайших лепестков фарфора художника Арнольда Горона. Став частью рекламной акции, крылья моделей не потеряли своей образной выразительности, сохранив ассоциации с неземным началом, полетом и свободой.
С точки зрения научной типологии мотив крыла в костюме имеет культовое происхождение, связан с мифологией и тотемистическими представлениями, может использоваться в качестве аллегории и указывать на связь с силами ада и рая, театрален в своей основе и предполагает определенную ассоциативную игру. Со времен средневековых мистерий он возникает в карнавальном костюме и на сцене, используется в детской одежде, школьной и военной форме. Как элемент логотипа или знака мотив крыла появляется в виде различных нашивок и лейблов, используется в качестве орнаментального мотива, исполняет роль дополнительного выразительного средства в танце. Современные модельеры с характерной для культуры рубежа ХХ-XXI вв. иронией по-своему обыгрывают образ крыла в своих последних коллекциях.
«Тема, размахивая руками: „Мама! Я не умею летать! Надо купить крылья!“ (сказано в 2 года 9 месяцев)»27.
27 Воронцов А. Смешные и первые // Мой район. 2010. 30 апр., № 16 (365). С. 10.
