CC BY
49
УДК 78.072
Е. О. Миклухо ПО СИСТЕМЕ ШЕКСПИРА
зучение взаимодействия и взаимовлияния, а также взаимного восприятия различных культур, их традиций и искусств, открывает новые перспективы исследования и новые аспекты уже известных фактов.
История дипломатических и торговых отношений России и Англии начинается с «открытия Московии» британскими мореплавателями в середине XVI века, когда они искали новые торговые пути в Индию и Китай. С этого времени развиваются и русско-британские культурные контакты. В Британии XVI век был апофеозом эпохи Возрождения; здесь она началась позже, чем, например, в Италии (начало XV века), и других странах Западной Европы (кроме Испании, где Возрождение также происходило позже). В России XVI век - период расцвета Московского Царства -единого русского государства, возникшего в конце XV века из разрозненных русских княжеств. Несмотря на многие противоречия этого времени как в России, так и в Англии, XVI век стал значимым в истории двух стран, предопределив их дальнейшее развитие.
Самое значительное достижение искусства Возрождения в Англии - театр Шекспира, основанный на реализме и самобытных традициях английского народа, и связанные с ним музыкальные жанры, развитие которых положило начало английской опере, гениально воплощенной в произведении великого английского композитора Генри Пёрселла «Дидона и Эней».
В России XVI века нужно особенно отметить наивысшее развитие церковного певческого искусства, традиционных монодических распевов - знаменного, демественного, путевого; и офи-
© Е. О. Миклухо, 2015
циальное признание и разрешение на исполнение в соборах Москвы самобытного русского многоголосья - строчного и демественного [4, с. 223-227].
Удивительные параллели наблюдаются в истории русской и английской музыкальных культур. Испытав подъем эпохи Возрождения, основанный на самобытных национальных традициях, продолжением которого стало творчество замечательного композитора Генри Пёрселла, английская музыкальная культура на два столетия, до второй половины XIX века, отходит от своих национальных традиций и теряет свою композиторскую школу. «Эпохой молчания» назван английскими музыковедами этот период в истории английской музыки [2, с. 8].
Русская музыка, еще до появления национальной композиторской школы в XIX веке, связанном с творчеством М. И. Глинки, постепенно утрачивает связь с традициями своей культуры, устремляясь по западному пути, и только в XIX веке, с появлением исследователей, музыковедов, композиторов, обращающихся к музыкальному наследию своей страны, восстанавливает эту связь.
Новое английское музыкальное Возрождение, которое продолжалось около столетия (до второй половины XX века), было связано с поиском истоков и возможностей создания национальной композиторской школы. Этот процесс был связан с изучением английского фольклора, с обращением к традициям других музыкальных культур, в том числе и русской (Рим-ский-Корсаков, Чайковский, Глазунов, Стравинский). Апофеозом эпохи нового Возрождения английской музыкальной культуры становится творчество Бенджамина Бриттена [2, с. 8-26].
В 60-е годы XX века Бриттен обращает внимание на творчество молодого анг-
И
лийского композитора Джона Тавенера. После знаменитой премьеры его драматической кантаты «Кит» (1966) в 1968 году, Бриттен убедил Королевский театр Ковент-Гарден заказать Дж. Тавенеру оперу.
Творчество Джона Тавенера (1944-2013) - новое замечательное явление в британской и мировой музыке. Одаренный и с детства проявляющий большие музыкальные способности, композитор получил образование в Лондонской Королевской академии музыки. Предком Джона Тавенера был известный композитор и органист эпохи Возрождения сэр Джон Тавернер. Воспитанный в традициях модернизма, Джон Тавенер приходит к разочарованию в Западной музыке, и ищет основу своего творчества в живых традициях различных музыкальных культур. Его творческий путь является отражением духовных исканий. Будучи пресвитерианцем - протестантом по происхождению, Джон Тавенер проходит увлечение католицизмом, и, не найдя в нем ответы на свои вопросы, в 1977 году принимает православие в Кафедральном соборе Успения Божией Матери и всех Святых, Сурожской Епархии, Московского Патриархата в Лондоне, приходе Русской Православной Церкви, и до конца своей жизни остается православным христианином. Культура и музыка России занимает в творчестве Джона Тавенера особое место. Композитор отмечает огромное влияние на его творчество древнего пения Русской Церкви - знаменного распева. Также Дж. Тавенер отмечает большое влияние на его творческий путь композитора И. Ф. Стравинского, встреча с которым произошла в Королевской академии музыки: «Мое осознание направления в это время было полностью обусловлено Стравинским - включая его книги бесед с Робертом Краф-том. Их я жадно собирал. Я следовал за всем, что делал Стравинский» [7, с. 9]. Когда Джону Тавенеру было около 15 лет, он впервые услышал «Персефону» Стравинского: «После этого я написал произведение памяти Пёрселла, но не
потому, что мне особенно нравился Пёрселл, а потому, что это звучало очень похоже на "Персефону". Позже я встретил Стравинского в Королевской академии музыки» [7, с. 9]. Посмотрев партитуру «Трех Священных Сонетов Джона Донна» (1964) - одного из ранних произведений Дж. Тавенера - Стравинский написал на ней: «Я знаю» [7, с. 9].
В своей книге «Музыка Безмолвия: Завещание Композитора» [7] Джон Тавенер упоминает Бенджамина Бриттена и события, связанные с началом своего творческого пути. «Бенджамин Бриттен, несомненно, знаменитый композитор этого времени, не был тем, к кому я обращался в своем творчестве так, как к Стравинскому. Бриттен никогда не был моим героем, Однако, его вокальная линия привлекавшая меня, я думаю, очевидна в "Трех Разделах из Четырех Квартетов Т. С. Элиота" (1963). Я думаю, что фортепианная часть в высшей степени свободна, и, возможно, относится более к Стравинскому. Но вокальная линия находилась под влиянием Бриттена» [7, с. 13]. «Я встречал Бриттена, но никогда не знал его особенно хорошо» [7, с. 13]. «В те дни Бриттен восхищался тем, что я делал, и он писал в письме к Ковент-Гардену: "Вы должны сделать заказ этому британскому композитору". Когда Питер Пирс и Бриттен услышали "Три Раздела", Пирс намеревался попросить меня написать что-нибудь для него, что-то на стихи Кавафиса. Это оказалось пророческим через много лет - "Приношение Кавафису" (1999)» [7, с. 13-14].
Важная параллель русской и английской музыкальных культур - хоровое искусство. «Англия - страна богатейших традиций хоровой любительской культуры» [2, с. 18]. Джон Тавенер отмечает причастность своего творчества хоровому искусству: «Я также написал огромное количество хоровой музыки а'сареПа. Ричард Стейниц1 сказал, что я написал больше такой музыки, чем Бриттен, и больше, чем любой английский композитор за очень большой период времени» [7, с. 67-68].
Профессиональная музыка России основана на певческих традициях. В хоровом пении выражена идея соборности, звучания живого голоса человеческой души. «Я считаю знаменательным и для русской жизни в высокой степени типичным, что к пению меня поощряли простые мастеровые русские люди и что первое мое приобщение к песне произошло в русской церкви, в церковном хоре. Между этими двумя фактами есть глубокая внутренняя связь. Ведь вот русские люди поют песню с самого рождения. От колыбели, от пеленок. Поют всегда. По крайней мере, так это было в дни моего отрочества. Народ, который страдал в темных глубинах жизни, пел страдальческие и до отчаяния веселые песни», -пишет Ф. И. Шаляпин, великий оперный певец, мировая слава которого была огромна; он гастролировал в Англии, Америке, Канаде, Китае, Японии, на Гавайских островах [5, с. 236-237].
Первой профессиональной музыкой в России было церковное пение. Древнейшим распевом Русской Православной Церкви был Знаменный распев. Джон Тавенер так описывает свои впечатления от услышанного им древнего распева Русской Церкви в Кафедральном соборе Успения Божией Матери и всех Святых, Сурожской Епархии, Московского Патриархата в Лондоне, где он принял Православие: «Я помню отчетливо первое время, когда я стал Православным. Я помню выразительность музыки. Люди говорили, что я пришел к Православию через музыку, но это не полная правда, потому что я не особенно люблю церковную музыку Бортнянского, Рахманинова. Я люблю вещи как Знаменный распев; распев Средних веков. Первое время я ходил на все службы Страстной Недели - Понедельник, Вторник, Среда, Четверг, Пятница, Суббота, - все они сопровождались большим количеством песнопений Знаменного распева. Слезы подступали к моим глазам, так что я ничего не мог поделать с эмоциями. Я не знаю, что вызывало их, но они не были связаны с радостью, и они не были связаны с пе-
чалью. Можно сказать, это были слезы радости/печали, их соединения. Глубина, безвременное покаяние были в этих песнопениях» [7, с. 38].
Ф. И. Шаляпин в своей книге «Маска и душа» описывает подобное чувство о русской церковной музыке: «Не хватает человеческих слов, чтобы выразить, как таинственно соединены в русском церковном пении эти два полюса радости и печали, и где между ними черта, и как одно переходит в другое, неуловимо» [5, с. 239].
Побывавший в России в середине XIX века французский композитор Г. Берлиоз так написал о своем впечатлении от древней церкви в Коломенском, о древнерусской архитектуре, которая связана с древнерусским церковным пением: «Ничто меня так не поразило, как памятник древнерусского зодчества в селе Коломенском. Многое я видел, многим я любовался, многое поражало меня, но время, древнее время в России, которое оставило свой памятник в этом селе, было для меня чудом из чудес. Я видел Страсбургский собор, который строился веками, я стоял вблизи Миланского собора, но, кроме налепленных украшений, я ничего не нашел. А тут передо мной предстала красота целого. Во мне все дрогнуло. Это была таинственная тишина. Гармония красоты законченных форм. Я видел какой-то новый вид архитектуры. Я видел стремление ввысь, и я долго стоял ошеломленный» [3, с. 75]. Джон Тавенер, обращавшийся в своем творчестве к музыкальной системе Византии, отмечает самобытность знаменного распева Древней Руси, которая вместе с Православной верой приняла от Византии ее музыкальную систему в X веке, но с течением времени создала свою музыкальную систему: «Если вы посмотрите на Знаменный распев, или ранние средневековые распевы России теперь, вы не увидите какой-либо связи сакральных византийских тонов и сакральных тонов русских» [7, с. 117].
Джон Тавенер был композитором, но он также был философом и, в каком-то
смысле, музыковедом, так как его творчество было одновременно направлено и на создание музыки, и на исследование через написание этой музыки различных музыкальных традиций, систем и явлений. Некоторые мысли композитора касаются сравнения распевов Византии и знаменного распева: «Я люблю византийские песнопения за их веру, за их абсолютную приверженность Слову. Но это очень мужественно. Но если вы затем, среди множества песнопений Православия, услышите Знаменный Русский распев, вы узнаете его женственную сторону» [7, с. 133]. Какие-то высказывания композитора могут показаться субъективными; свои философские концепции он переносил даже на сакральную музыку; однако, они не лишены основания.
Еще одна параллель английской и русской музыкальных культур — полифония. Англия - «родина полифонии: одна из первых европейских полифонических школ - английская» [2, с. 8]. Некоторые исследователи считают, что «английский полифонический стиль, воплощенный в работах мастера XV века Уолтера Фрая, воздействовал на композиторов нидерландской школы» [2, с. 7-8]. В России XVI века сформировалась и письменно фиксировалась самобытная русская полифония - строчное и деме-ственное многоголосье, число голосов в последнем достигало четырех. Это пение не имело аналогов на Западе и создано не по правилам западного контрапункта. Также оно отлично от простой народной гетерофонии, где унисон «расщепляется» на несколько голосов с помощью терцовых втор и дублирования голосов в октаву. Это была именно профессиональная музыка, она фиксировалась письменно в богослужебных церковных книгах, и исполнялась обычно в особых торжественных случаях, в дни церковных праздников и других знаменательных событий. Такое пение существовало в Новгороде и в Пскове; во всем Московском Царстве оно получило официальный статус на Стоглавом Соборе 1551 года [4, с. 223-227], и исполнялось в кафедральных со-
борах лучшими хорами - государевых и патриарших певчих дьяков.
Джон Тавенер был знаком с ранним русским многоголосьем. В своей книге «Музыка Безмолвия: Завещание Композитора» [7] он пишет о нем: «Наиболее замечательная музыка, когда-либо написанная, создана в России во времена Ивана Грозного. Православные службы были чрезвычайно долгими, так как Слово должно быть полностью ясным. Таким образом, Иван Грозный послал всех музыкальных экспертов к граничащим с Польшей землям, и они проходили в католические соборы и слушали этот (для их ушей) изумительный контрапункт Запада, который, конечно, озвучивал текст более быстро. Что было наиболее удивительно, так это тот факт, что они вернулись обратно, и, не зная ничего из правил западного контрапункта, создали весьма ошеломляющую музыку полную диссонансов, полную зрелища: вы не могли услышать подобного никогда, хотя иногда она звучит как поздний Стравинский. С помощью Отца Михаила Фортунато и Питера Филлипса мы сделали диск такой музыки, который был "реализован". Это музыка ошеломляющих диссонансов, сделанных не по правилам, которым следовали Пёрселл и Джезуаль-до. Я призываю кого-нибудь анализировать эту музыку» [7, с. 99-100]. Высказывания Джона Тавенера относительно появления раннего русского многоголосья весьма не бесспорны, но важно то, что он имеет о нем представление и призывает его изучать.
Несколько раз в своей книге «Музыка Безмолвия: Завещание Композитора» [7] Джон Тавенер упоминает отца Михаила Фортунато - регента Кафедрального собора Успения Божией Матери и всех Святых, Сурожской Епархии, Московского Патриархата в Лондоне, «возможно, наиболее значительного ныне живущего эксперта по Русскому церковному пению» [7, с. 43], который много беседовал с Дж. Тавенером и консультировал его по вопросам богослужения и русской церковно-певческой музыкальной системы [7, 43-44, 58, 100].
«По системе отца нашего Шекспира» -так А. С. Пушкин писал о созданной им трагедии «Борис Годунов» — произведении о смутном времени в русской истории, повлиявшем на дальнейшее ее развитие, и дальнейшее развитие ее искусства. Под системой Шекспира подразумевалась объективность, реализм, отсутствие односторонности и пристрастий.
Русская и английская музыкальные культуры, несмотря на географическую
и политическую удаленность России и Англии, имеют много подобных черт.
Обращение современных, в том числе и западных, композиторов к музыкальному наследию Древней Руси показывает, что древнерусская музыкальная культура - не закрытая и непонятная область музыковедения, - а живая традиция, лежащая в основе русского музыкального искусства, которое любимо в России и за рубежом.
Примечание
1 Ричард Стейниц (р. 1938) - композитор и почетный профессор музыки в Университете Хаддерсфилда в Англии, основатель и бывший художественный руководитель Хаддерс-
филдского фестиваля современной музыки, специалист по музыке XX века (примечание автора статьи).
Литература
1.Ковнацкая Л. Г. Английская музыка XX века (истоки и этапы развития): Очерки. - М.: Сов. композитор, 1986. - 216 е., [12 л.] ил.
2. Ковнацкая Л. Г. Бенджамин Бриттен. - М.: Советский композитор, 1974. - 392 е.: ил., нот. ил.
3. Лихачев Д. С. Культура Руси эпохи образования русского национального государства (конец XIV - начало XVI в.). - М.: Гос. изд-во полит, лит., 1946. - 160 с.
4. Успенский Н. Д. Древнерусское певческое искусство. - М.: Советский композитор, 1971 - 625 с.
5. Шаляпин Ф. И. Страницы из моей жизни. Маска и душа. Повести. - М.: Книжная палата, 1990. - 464 с.
6.Шиндин Б. А., Ефимова И. В. Демественный роспев. Монодия и многоголосие. - Новосибирск, 1991. - 255 с.
7. John Tavener The Music of Silence. A Composer's Testament. Edited by Brian Keeble. - London: Faber & Faber, 1999. - 210 p.
References
1. Kovnatskaia L. G. Angliiskaia muzyka XX veka (istoki i etapy razvi-tiia): Ocherki [English music of the XX century (origins and development stages): Essays]. Moscow: Sovetskii kompozitor, 1986, 216 p.
2. Kovnatskaia L. G. Bendzhamin Britten [Benjamin Britten]. Moscow: Sovetskii kompozitor, 1974, 392 p.
3. Likhachev D. S. Kultura Rusi epokhi obrazovaniia russkogo natsional'nogo gosudarstva (konets XIV - nachalo XVI v.) [Culture of Russia during the formation of the Russian national state (the end of XIV - the beginning of XVI centuries)]. Moscow: Gosudarstvennoe izdatel'stvo politicheskoi literatury, 1946, 160 p.
4.Uspenskii N. D. Drevnerusskoe pevcheskoe iskusstvo [Ancient Russian art of singing], Moscow: Sovetskii kompozitor, 1971, 625 p.
5. Shaliapin F. I. Stranitsy iz moei zhizni. Maska i dusha. Povesti [Pages of my life. Mask and Soul. Tales]. Moscow: Knizhnaia palata, 1990, 464 p.
6.Shindin B. A., Efimova I. V. Demestvennyi rospev. Monodiia i mnogogolosie [Demestvenny chant. Monody and polyphony]. Novosibirsk, 1991, 255 p.
7. John Tavener The Music of Silence. A Composer's Testament. Edited by Brian Keeble. London: Faber & Faber, 1999, 210 p.
По системе Шекспира
В статье рассматриваются исторические параллели развития и взаимодействие русской и английской музыкальных культур. Несмотря на географическую и политическую удаленность России и Англии, они имеют много общего. Наиболее важным сближающим их фактором является любовь к певческому и хоровому искусству. В России певческое искусство стало основой профессиональной музыки.
Современный английский композитор Джон Тавенер (1944-2013), творчество которого высоко ценили И. Ф. Стравинский и Бенджамин Бриттен, написал среди прочих огромное количество произведений для хора. В своих произведениях композитор обращается к традициям Древнерусской музыкальной культуры, к знаменному распеву; он также знаком с ранним русским многоголосием и призывает изучать его. Джон Тавенер подчеркивает самобытность распевов и музыкальной системы Древней Руси, принявшей музыкальную систему Византии в X веке и преобразовавшей ее.
Обращение современных, в том числе и западных, композиторов к музыкальному наследию Древней Руси, показывает, что Древнерусская музыкальная культура - не закрытая и непонятная область музыковедения, -а живая традиция, лежащая в основе русского музыкального искусства, которое любимо в России и за рубежом.
Ключевые слова: эпоха Возрождения, полифония, раннее русское многоголосие, хоровая музыка, Джон Тавенер, знаменный распев
According to the system of Shakespeare
The article examines the historical parallels of development and interaction of the Russian and English musical cultures. In spite the geographical and political remoteness of Russia and England, they have a lot in common. The most important factor that brings them closer is love to singing and choral art. In Russia the art of singing has become the basis of professional music.
Contemporary English composer John Tavener (1944-2013), whose work was appreciated by Stravinsky and Benjamin Britten, wrote among others a huge number of pieces for chorus. In his works, the composer refers to the traditions of ancient Russian musical culture, to the Znamenny chant; he is also familiar with the early Russian polyphony, and encourages studying it. John Tavener emphasizes originality of the chants and music of ancient Russia, who has adopted a system of Byzantine music in the 10th century and transformed it.
Referencing to the music heritage of ancient Russia by the contemporary Western composers shows that the ancient Russian music culture is not a closed and incomprehensible field of musicology but a living tradition that underlies Russian musical art, which is loved in Russia and abroad.
Keywords: the Renaissance, polyphony, early Russian polyphony, choral music, John Tavener, Znamennyi chant
Миклухо Елена Олеговна (Санкт-Петербург, Россия) - соискатель ученой степени кандидата искусствоведения (музыкальное искусство), Российский институт истории искусств. E-mail: emkl@mail.ru
Elena Miklukho (St. Petersburg, Russia) candidate for PhD in Arts History, Russian Institute of Art History. E-mail: emkl@mail.ru
