CC BY
9М.С. Акимова
ПО МЕСТАМ, СВЯЗАННЫМ С ЖИЗНЬЮ И ТВОРЧЕСТВОМ Н.М. РУБЦОВА: Программа «Острова свои обогреваем» в историко-культурной перспективе
«Кто хочет понять писателя, должен посетить его край».
(И.В. Гёте) «Места имеют свои судьбы».
(Ж. Мишле)
О необходимости целенаправленного изучения областных, локальных событий и явлений в их связи с конкретным местом (локусом) заговорили в России в 20-е годы XX в. Среди патриархов в этом смысле нужно назвать И.М. Гревса (1860-1941) и его ученика Н.П. Анциферова (1889-1958). Суть локального метода -в «изучении тех мест, где совершались крупные исторические события, мест, которые были носителями значительных явлений или, наконец, которые служили ареной жизни и деятельности выдающихся личностей»1. Н.П. Анциферов говорил о «тенденции изучать не отдельные осколки былой жизни, а исследовать их в исторически сложившейся совокупности, при условии тщательного ознакомления с тем местом, где они обнаружены» (с. 322).
Ученый утверждал: «Интерес к местам имеет весьма древнюю традицию. Посещение тех местностей, где совершались вели-
1 Анциферов Н.П. Краеведный путь в исторической науке. (Историко-культурные ландшафты) // Краеведение. - ЦБ Краеведения, 1928. - № 6. - С. 323. Далее страницы цитат приводятся по этому изданию в тексте статьи, в скобках.
кие события, - старая психологическая потребность... словно место, ознаменованное великим событием, таит в себе способность побеждать время. Нашему восприятию кажется, что места впитали в себя и хранят долю энергии, излученную памятными событиями, потрясавшими некогда общественное сознание. Общение с местом становится путем приобщения к великому событию. "Здесь это было" - и оживает прошлое. Такова возрождающая сила историко-топографи-ческого чувства» (с. 323). Посещение места могло быть паломническим; иметь значение культовое (получение части энергии места, как в античности); значение поминания.
И действительно, при отношении к месту как к ценному объекту исследования открываются совершенно новые горизонты: части познаются через целое, целое через части, и тогда кажущиеся незначительными элементы приобретают в системе знания свое значение; а сложенная по результатам поместного изучения история создает существенно иной, новый взгляд на события. По убеждению Н.П. Анциферова, общение с местом «дает бесконечно много»: оно «облегчает возможность восстановления целостного образа изучаемого явления, конкретизируя его по сохранившимся частям, как бы малы они ни были»; и, кроме того, в науке (и особенно в творчестве, где субъективизм является основой, отправной точкой) «переживание есть тоже один из путей познания» (с. 329).
Помимо изучения ландшафтов в связи с отдельными событиями и «при изучении отдельных личностей, в которых наиболее ярко сказалась эпоха, также большое значение имеет ознакомление с местами, связанными с их жизнью и творчеством» (с. 336).
И.М. Гревс и Н.П. Анциферов опирались также во многом на тезис историка А.П. Щапова (1831-1876) о том, что «русская история, основанная на одной идее централизации, исключающая идею областности, есть то же, что и отрицание существенного, жизненного значения областных общин как разнообразных органов в составе и развитии целого политического организма всего народа»1.
Еще одной важной вехой в развитии областного подхода стало введение Н.К. Пиксановым понятия «культурные гнезда»2. И.М. Гревс в методологической статье «История в краеведении» (1926) писал: «Есть целый ряд местностей (городов), которые бы-
1 См.: Успенский М.И. Краеведение в сочинениях А.П. Щапова (К 50-летию со дня его смерти) // Краеведение. - Л., 1926. - № 3. - С. 317-328.
2 Пиксанов Н.К. Два века русской литературы. - М., 1923.
ли в разные эпохи центром своеобразного литературного цветения. Близкое знакомство с такими фактами поможет обрисовать внутреннюю жизнь не одного края часто совсем новыми красками и глубже понять влияние культурных течений, проникавших в столицы из провинций»1.
Отметим здесь, что среди таких культурных гнезд особое место принадлежит Вологодчине - земле с интересной и продолжительной историей. Кроме того, безусловно, можно говорить о вологодском литературном (шире - культурном) феномене.
Но выделяя, в первую очередь, научное значение такого рода экспедиций на местность (что свойственно первоначальному периоду освоения проблематики), классики краеведения предвидели их большое воспитательное значение: «...в каждой стране, у каждого народа, у каждой эпохи найдутся примеры своего рода культа мест, притягивающих волны паломников. И кто решится отрицать за этим явлением известное воспитательное значение в общественном смысле?», - писал Н.П. Анциферов (с. 324).
В русле этих размышлений, по совокупности предоставляемых возможностей, историко-культурного потенциала и решаемых в рамках проекта задач, программа «Острова свои обогреваем» занимает особое место.
Переживание события на местности - вещь очень необходимая - и в плане творческом, и в плане образовательном, воспитательном. «Не впитывают ли камни частицу жизни тех существ, которым дают приют? Не позволительно ли думать, что некий флюид от прежних обитателей струится долго спустя после того, как их самих уже нет в этих стенах? Если нет, то откуда эта могучая притягательная сила вещей? Как объяснить, что именно здесь, более чем где-либо, устанавливается таинственное общение с прошлым?», - писал Г. Ленотр в своей книге «Старые дома, старые письмена»2.
Особое ощущение - отличное от сухого текста учебника, или даже несухого, прочувствованного текста художественного произведения - стоять на берегу реки Угры, например, в том месте, где Русь становилась свободной от многовекового ига. К слову скажем, что место стояния на реке Угре отмечено ныне монасты-
1 Гревс И.М. История в краеведении // Краеведение. - Л., 1926. - Т. 3, № 4. - С. 502.
2 Цит. по: Анциферов Н.П. Краеведный путь в исторической науке. (Историко-культурные ландшафты) // Краеведение. - ЦБ Краеведения, 1928. - № 6. - С. 331.
рем в непосредственной близости. Такого рода мемориализация необходима. Она может происходить по-разному: в виде закладки храмов-памятников (древнейшая традиция, которая возвращается после долгих лет вынужденного забвения и нарочитого пренебрежения), в виде установки памятных знаков - мемориальных досок, придорожных камней и пр. (как, например, в Старой Руссе, в местах, связанных с Достоевским и героями его романов, в особенности - «Братьев Карамазовых»).
Классический пример мемориализации, объединяющей оба эти начала, - Бородинское поле, где основан Спасо-Бородинский монастырь и отмечены памятными знаками места важнейших событий и дислокации войск. «Для историка - исследователя памятников материальной культуры место и явится в значительной мере "естественной средой"; как бы ни были велики происшедшие изменения, все же от "среды" нечто остается. Пусть осталось очень мало, но, может быть, эти остатки окажутся особенно ценными для исследователя» (с. 322), - отмечал Н.П. Анциферов.
Очевидно, что локальный метод особенно любопытен, применим, адекватен и полезен в отношении недавнего прошлого. У каждого поколения есть особая, уникальная возможность - общение с живыми свидетелями тех или иных событий. Это относится, например, к ветеранам Великой Отечественной: мы являемся последним поколением, которое может вживую пообщаться с участниками событий, вошедших в историю.
Таким же образом мы имеем возможность поговорить с людьми, которые лично знали Н.М. Рубцова или видели его, у которых есть «свой», особый Рубцов - не только поэт, но и человек. Это, в частности, жительница села Никольского Нина Михайловна Шес-такова - одноклассница поэта, с которой участники экспедиции поддерживали тесное общение. Замечательно, что у нее хранится аттестат об окончании школы - точно такой же, какой экспонируется в музее Рубцова в селе Никольском. И эта живая жизнь, сопряженная одной своей частью с музеефикацией, - уникальна. Это те самые «знания, согретые личным опытом», о которых пишет Н.П. Анциферов (с. 332).
Приезд в Никольское, вообще на Вологодчину, - это попадание в совершенно особенную среду, наполненную живым ореолом Рубцова (об этом свидетельствуют случайные встречи с людьми, знакомыми с Рубцовыми). Это особый феномен деревень и сел - проживание в них большого числа родственников и однофамильцев: Рубцовы, Мартюковы (вспомним, что друга Рубцова
по детскому дому звали Анатолий Мартюков, а директор музея в Никольском - Галина Мартюкова), Иутинские и пр. Так, в есенинском Константинове до сих пор проживают однофамильцы поэта, и это - особое ощущение, которое надо суметь почувствовать.
Приобщение к месту, вошедшему в историю и культуру, ничем не заменимо. В историю вошли - иногда очевидно («Люблю я деревню Николу»), иногда подспудно - те места, которые обживал Рубцов, которые любил и отразил в поэзии, которые стали поводом для его размышлений о судьбе всей России.
Безусловно, настоящей родиной поэта стало вологодское село Никольское (в стихах Н. Рубцова - «деревня Никола»). «Семь лет, проведенных здесь, в глухом уголке северной Руси, сделались человеческой основой поэта»1. К родным местам относится Биря-ково и его окрестности: река Стрелица, родовая деревня Рубцовых Самылково, село Спасское и восстанавливаемая в нем Стрелицкая Спасо-Преображенская церковь, в которой крестили, венчали и отпевали предков поэта.
Тема предков, родства, семьи, дома («горницы», где уютно телу и душе: «Скорей, скорей! Когда продрогнешь весь, / Как славен дом и самовар певучий!») была для Рубцова (по большому счету, сироты) безусловно, одной из ведущих.
Все объекты, входившие в программу экспедиции «Острова свои обогреваем», давали возможность и радость проникновения в живую рубцовскую среду. В первую очередь, это размещение в монастырских кельях на территории Спасо-Суморина монастыря -в тех самых, где жили воспитанники лесотехнического техникума и сам Николай Рубцов.
По сути, об этом же Н.П. Анциферов пишет для своих современников: «Для нашего поколения .большим счастьем является возможность побывать в Ясной Поляне и встретить там преданную дочь писателя Александру Львовну или, посетив в Ялте дачу А.П. Чехова, найти там его сестру Марию Павловну» (с. 332). Об этом же (в творческом отношении) говорил художник П.П. Кон-чаловский, вспоминая о своей работе над портретом Пушкина: «Невероятно помог мне один случай: в Историческом музее обещали показать ватное одеяло пушкинской эпохи, а когда я пришел посмотреть на него, внезапно познакомился с живой внучкой поэта. Все, чего я не мог высмотреть в гипсовой маске, над чем трудился,
1 Зуев Н.Н. Поэзия Николая Рубцова // Литература в школе. - М., 1984. -№ 1. - С. 27-30. - Режим доступа: http://rubtsov.id.ru/critica/zuev.htm
мучился и болел, сразу появилось предо мною. И, самое главное, я увидел у внучки, как раскрывался рот ее деда, какой был оскал зубов, потому что внучка оказалась буквально живым портретом деда, была ганнибаловской породы... Я так обрадовался тогда, что совсем потерял голову и принялся, как ребенок, целовать эту маленькую милую старушку. После этого работа пошла настоящим ходом, с большим воодушевлением»1.
Здесь отмечено очень важное для нас понятие - вчувствова-ние, «внимание к тому, что лежит за пределами письменных памятников, познание чего требует "мыслящего взора"» (с. 325). Переживание - тоже путь познания, и немаловажный. Так, тема села в отношении к Рубцову - растиражирована, но не всегда верно понята. Здесь же, «на местах», субъективный опыт человека становится иллюстрацией к творчеству поэта; свои и чужие смыслы накладываются друг на друга: «Тина теперь и болотина / Там, где купаться любил.» - а сейчас? Как бы ни были субъективны порождаемые смыслы (для приезжающих филологов интереснее объективность, для поэтов и художников - субъективность), формируемая в сиюминутной реальности картина является более достоверной и значимой, чем в отсутствии живого общения с «genius loci». В этом плане уникальным по своей важности, на наш взгляд, было включение в программу посещения деревни Аникин Починок, пребывание Рубцова в которой стало толчком к написанию шедевра русской лирики - стихотворения «Русский огонек» (1963).
И «не только пережить, но и узнать нечто от этого посещения - вот что влечет . посетителей. Все эти места, конечно, документы, и наука должна помочь правильно ими пользоваться в интересах исторического знания» (с. 324). Собственно, и в интересах практического использования, и как применение механизма наследования культуры в такого рода поездках необходима помощь гидов-специалистов, способных ненавязчиво снять временные пласты, дать экскурсантам (а правильнее - гостям) возможность увидеть важнейшие моменты истории места. В этом смысле прав был Н.П. Анциферов, предупреждавший, что среди опасностей локального метода - соблазн наделить прошлое, души предков собственными, современными переживаниями и представлениями.
1Миртесен: art.mirtesen.ru Пётр Кончаловский. - Электронный ресурс: http://art.mirtesen.ru/blog/43876661593/Pyotr-Konchalovskiy?from=mail&l&page=5
«Но трезвая мысль исследователя должна установить границы применения локального метода» (с. 334). Его научная ценность возможна только в том случае, «если исследователь соединит ее с . предварительной работой по разнообразного типа источникам» (с. 329), и «здесь велики заслуги искусствоведов, археологов и этнографов» (с. 333-334).
Что касается Вологодчины в связи с Рубцовым, то здесь о переоценке власти места говорить не приходится.
Размышления историков-краеведов в значительной степени относятся и к литературе. Накапливаясь, факты внутренние и внешние в определенный момент загадочным способом превращаются в образ. Так, не удаляясь от Рубцова, возьмем как пример его любимого поэта Ф.И. Тютчева и, в частности, образ, создававшийся поэтом в родовом имении «Овстуг» на Брянщине: «Весь день стоит как бы хрустальный, / И лучезарны вечера.»1. Этот образ мог быть подсказан очным или заочным знакомством со всемирно известной Преображенской церковью с хрустальным иконостасом и хрустальным убранством. Церковь, построенная в 1810 г. заводчиками Маль-цовыми, является достопримечательностью г. Дятькова Брянской области и находится на пути из Овстуга в Москву.
Чтобы понять, что экспедиции по программе «Острова свои обогреваем» лежат в спектре адекватности истолкования такого явления, как Николай Рубцов, нужно обратиться к его творческому опыту, например, хотя бы к стихотворению «Шумит Катунь» (1966):
... Как мимо башен, идолов, гробниц Катунь неслась широкою лавиной, И кто-то древней клинописью птиц Записывал напев ее былинный... Катунь, Катунь - свирепая река! Поет она таинственные мифы О том, как шли воинственные скифы, -Они топтали эти берега!.. Молчат цветы, безмолвствуют могилы, И только слышно, как шумит Катунь.
1 Стихотворение «Есть в осени первоначальной.» (1857) создавалось Тютчевым по пути из Овстуга в Москву. Первый карандашный автограф (ЦГАЛИ) - на обороте листка имеет перечень почтовых станций и дорожных расходов, с уточнением на французском языке дочери поэта, М.Ф. Тютчевой: «Написано в коляске на третий день нашего путешествия». - Прим. автора.
Эти стихи убеждают в том, как много значило для поэта посещение подобных знаковых мест. «Памятные места. действуя на наше сознание, являются возбудителями различных мыслей и чувств, сближающих нас с минувшим временем» (с. 331); они восстанавливают более или менее целостную картину, помогают в постижении подлинной связи времен.
В экспедициях такого рода, как «Острова свои обогреваем», решающих сразу несколько задач и объединяющих разных по возрасту людей, крайне важным является разработать разнообразную программу и найти сверхидею, объединяющую ее звенья. И таким объединяющим началом явились личность и творчество русского национального поэта - Н.М. Рубцова.
Каждый элемент программы (на первый взгляд, даже сугубо развлекательный) входил в некую целокупность приобщения. Для примера, этнографическая программа на Кульсеевой горе в Биря-кове, включавшая возможность попробовать себя в непривычных для горожанина ипостасях (запрячь и оседлать лошадь, распилить и расколоть дрова, набрать воду из колодца и пронести ее на коромысле, покосить траву), именовалась по-рубцовски: «Я забыл, как лошадь запрягают».
Экскурсия «Видения на холме», с посещением обзорной площадки «между березой и сосной», явилась не просто прогулкой по красивейшим местам Никольского, но именно знакомством с местами, отраженными в поэтических строчках Рубцова. По-разному раскрывалась многогранная личность поэта в посещениях многочисленных музее в г. Тотьмы - будь то Музей мореходов или Церковной старины, или Дом-музей Ивана Кускова, или музей «Открытого хранения фондов»). Той же цели служили тематические мастер-классы.
Программа, рассчитанная на неделю (с 26 июня по 4 июля), была насыщенной и разноплановой. Ненавязчиво использовались самые разные формы и методы работы: посещение городов (Ростов Великий, Ярославль, Вологда), сел и деревень - живых и умирающих; экскурсии пешеходные, а также по музеям и другим объектам. В фольклорных программах и концертах принимали участие гости и хозяева; исполнялись произведения о России на стихи Рубцова и других вологодских поэтов. Проводились поэтические вечера, фотовыставки, пленэры; работали творческие мастерские «Школы Русского Слова» (словесности, живописи, музыки, краеведения, ландшафтного дизайна, экологии, русской кухни, изготовления сувениров). Была предусмотрена возможность приобрести уникаль-
ные изделия местных мастеров. Походы, сплавы, паромные переправы, купания, рыбалка, баня - все это выявило очевидный потенциал для расширения программы, возможность включения в маршрут новых мест, использования новых методов работы. Думается, что здесь была найдена своя ниша: и это не просто «агротуризм» (этнографический, деревенский, сельский, зеленый и т.п.) - назовем его специфику словосочетанием «творческий агротуризм».
Общий настрой экспедиции по программе «Острова свои обогреваем» можно определить как «взаимность», «отзывчивость», «обоюдность». В ее рамках объединились люди разных интересов и возрастов. Получается любопытный и крайне важный обмен: между поколениями, между городом и селом, между разнопрофильными организаторами - такими, как АНО «Бирюзовый дом», Тотемское музейное объединение, Никольская школа, ВРО МАН «Интеллект будущего», ЗАО «Биряковское», МУП «Туризм и народные промыслы», никольский и биряковский ДК, Рубцовские центры и т.п. Символичны в этом отношении литературно-музыкальные вечера, в которых участвовали и гости, и принимающая сторона.
В результате экспедиция всем дала объемное представление о Вологодском крае, и примеры тут многочисленны. Знакомство с промыслами (например, кружевоплетением) является и развитием эстетического чувства, и поддержкой искусств и ремесел в глубинке. Вологодчина, с ее природно-культурной средой (история, искусство, люди, пейзажи) активно побуждает к творчеству. Стимулировали эту потребность занятия «Школы Русского Слова», по итогам которых была организована выставка и выпущен сборник. Все это также имеет большое значение как акт «художественной мемориализации» личности поэта и тех мест, с которыми были связаны его жизнь и творчество.
В архиве В.Ф. Одоевского сохранилась его заметка о необходимости фиксации происходящих вокруг событий - даже, казалось бы, малозначительных - в дневниках, записных книжках, переписке и пр. Все это в наше время новых технологий (через оцифровку, например) становится все более доступным и способствует расширению круга общения людей из разных регионов, интересующихся творчеством Н. Рубцова.
Встает вопрос о возможности создания таких шедевров, как «Старая записанная книжка» П.А. Вяземского1 - очевидца многих событий, других свидетельств и хроник. Поэтому, помимо записи
1 Вяземский П.А. Старая записная книжка, 1813-1877. - СПб., 2003. - 960 с.
любых воспоминаний о Рубцове, необходимы записи личного восприятия его поэзии, ведение хроники жизни тех мест, с которыми он был связан, и не меньше, чем факты, нужна здесь эмоциональная составляющая. Ведь история продолжается, и для людей, работающим в архивах, такие данные оказываются крайне важными, а иногда и жизненно необходимыми.
«Не все исторически ценное можно превратить в музеи, да и не нужно, - полагал Н.П. Анциферов. - Но необходимо все взять на учет, все изучить, что имеет значение для науки и для искусства. И краеведные организации в этом деле могут сыграть выдающуюся роль» (с. 331-332). Тем более что материалы участников экспедиции издаются и могут быть доступны не только в виртуальном пространстве.
Скажем больше: необходимо не просто фиксирование, а создание истории этих мест. В этом плане большим подспорьем являются замечательная школа, музей и производство в Никольском, а также Интерактивный музей сельскохозяйственной техники советского периода в Бирякове. Важный аспект - их историческая взаимосвязь. В свое время Никольское стало для Рубцова источником вдохновения, своим Болдиным (о чем он сообщает, в частности, В.Ф. Бокову15 июля 1964 г.: «Стихи пишутся вроде бы легко. За несколько дней написал около двадцати стихотворений»1). В настоящее время сама фигура поэта Рубцова, как центр притяжения, точка объединения людей, может стать залогом выживания и процветания Никольского, как и других рубцовских мест и вообще Вологодчины.
В стихотворении «Острова свои обогреваем» (1966) Рубцов писал об этом, или почти об этом. Его завет стал лозунгом и названием экспедиции. «Село не то, что год назад» - увы, эта фраза Рубцова актуальна и сегодня, но только в противоположном ключе: год от году села вымирают. Точнее, не вовсе так: села могут и прирастать населением, но это будет происходить исключительно за счет соседних деревень, последних жителей которых перевозят из умерших селений. С берега в Бирякове еще видны старые, нежилые или почти нежилые деревни - Самылково, Кульсеево, Спасское, Зуево, Денисково, Попово. В Николе их уже нет - только память: Родионово, Френиха, Хреново.
1 Письма Николая Рубцова (Галина Козловская) / Проза.ру. -ресурс: www.proza.ru/2015/02/03/300
Электронный
В свое время Н.П. Анциферов писал: «Многие элементы быта прошлых веков сохраняются, постепенно отмирая, в различных местах нашей страны. Когда-то тесно связанные со всем комплексом своей эпохи, они еще, как отдельные звенья рассыпавшейся цепи, продолжают свое существование в совершенно изменившейся среде» (с. 337).
Однако есть большие надежды - и первые очевидные шаги в эту сторону сделаны - на то, что благодаря программе «Острова.» строки Рубцова («Село не то, что год назад») можно будет воспринимать в положительном смысле, т.е. так, как их понимал поэт.
Сделать рассматриваемую программу краеведческих экспедиций регулярной представляется возможным, поскольку существует явное стремление со стороны провинции и села сохранить и возродить к жизни малую родину. Участникам программы с принимающей стороны есть что показать и чему научить экскурсантов. Вместе с тем есть государственные и негосударственные программы, ориентированные на краеведение и сельский туризм. Наконец, есть и взаимный интерес в плане общения; отсюда - не декларативная, а подлинная перспективность сотрудничества жителей мегаполиса и сельских жителей.
Постепенно приходит понимание, что сохранение культурной памяти необходимо - и в плане воспитательном (важность окружения в период взросления подростка), и в отношении научном, культурном (существует взаимосвязь между художественной и внехудожественной действительностью, образом и реальностью, местом создания и произведением). Происходят попытки научного обоснования этих феноменов и с позиций психологии творчества, и со стороны литературного краеведения1; шире - устанавливается связь между природой страны и историей народа.
Подводя итоги, можем аргументировано утверждать, что такого рода программы являются практическим подходом к решению сразу целого ряда проблем. Они объединяют в себе несколько
1 Создан огромный корпус работ, посвященных Петербургу Достоевского (Н. Анциферов, В. Бирон; Е. Саруханян, Ю. Раков и др.). См. также: Московская Д.С. Локально-исторический метод в литературоведении Н.П. Анциферова и русская литература 1920-1930-х годов: (Проблемы взаимосвязей краеведения и художественной литературы): Дис. .доктора филол. наук. - М., 2011. - 569 с.; Святославский А.В. Н.П. Анциферов и новое понимание литературного краеведения // Вторые московские Анциферовские чтения: Сб. ст. по материалам Международной конференции, посвященной 140-летию В.Д. Бонч-Бруевича. - М., 2014. - С. 571-577.
функций: поминовение, паломничество, продолжение историко-культурной традиции, подпитка энергией места и пр. Они работают по важнейшим направлениям: развитие краеведческой традиции; воспитание подрастающего поколения. Сохранение «своих островов» означает: поддержку традиционных народных ремесел и промыслов в глубинке; помощь в восстановлении жизни прихода, «обогревание» церквей (в том числе через концерты в храмах); обретение корней, родства; сглаживание «граней меж городом и селом», диссонанса в развитии мегаполисов и малых городов. Этот ряд может быть продолжен.
