CC BY
31
РЕДАКЦИОННАЯ ПОЧТА
М. РУТКЕВИЧ, член-корреспондент РАН
Постановление Президиума ВАК об упразднении кандидатского экзамена по философии для аспирантов и соискателей, собирающихся защищать диссертацию в любой области знания, не опубликовано, но сведения об этом решении проникли в печать (см., например, «Московские новости» № 44, 2002; Российская газета № 236 и др.). Общественное мнение это решение взбудоражило, поскольку оно имеет принципиальное значение, в нем просматривается прямая связь со многими предшествующими постановлениями руководящих органов, касающимися роли общественных (иначе: гуманитарных) наук. Его надо расценивать как очередной шаг на пути «деидеологизации» образования. Вот почему, прежде чем обратиться к содержанию этого решения по существу, представляется необходимым подойти к его оценке в более широком плане.
«Деидеологизация» была провозглашена важнейшей целью «перестройки» всей системы образования. Под нею понималось «освобождение» всех звеньев этой системы от влияния идеологии, а на деле от господствовавшей в стране на протяжении десятилетий советской идеологии, теоретической основой которой являлась марксистско-ленинская теория. Но «освободиться» от нее как концентрированного выра-
«Плоды
деидеологизации»: о гуманитарной подготовке молодых ученых
жения интересов социальных групп и возглавляемого ими государства невозможно. На самом деле речь шла о замене социалистической идеологии либерально-буржуазной. Следует при этом заметить, что проповедуемая нашими «либералами» концепция «полной свободы личности», в том числе в хозяйственной деятельности, повторяет в какой-то мере либеральные идеи двухсотлетней давности. На современном Западе, который они берут за образец, либерализм в корне изменил свое лицо: свобода рыночных отношений жестко регулируется государством, свобода личности в гражданской жизни ограничивается строгим соблюдением законов и т. д. Российское издание либерализма конца XX века объективно связано с криминальными методами первоначального накопления капитала.
Главным направлением наступления либеральных идеологов явилась молодежь. В этих целях была мобилизована система образования и воспитания. Самой первой мишенью их атаки явилась общеобразовательная школа. Догматизм в преподавании общественных наук в школе как одно из проявлений догматизма в теории, безусловно, имел место и был достоин критики, особенно курс «обществоведение» для выпускного класса. Но под флагом борьбы с
догматизмом из ванны чуть не выплеснули ребенка.
Начиная с первого министра образования из среды «новаторов» Э. Днеп-рова, сменявшие друг друга чередой руководители этого ведомства, из числа которых особой агрессивностью относительно советского наследия выделялся психолог А. Асмолов, усердно насаждали в школе, во-первых, всяческое «ужатие» основных, формирующих мировоззрение гуманитарных дисциплин: истории и литературы; особой вивисекции подвергался при этом советский период отечественной истории и русская классическая литература, особенно классики XX века - Шолохов и Маяковский. В печати неоднократно публиковались статьи видных специа-листов-историков и литераторов, в которых подробно и доказательно было показано, как переделываются программы и сокращаются учебные часы на эти дисциплины.
Во-вторых, под флагом борьбы с унификацией образования были созданы десятки новых учебников по этим предметам, один другого лживее, в которых извращенно излагалась история нашей страны и мировая история с позиций, которые можно назвать не только антисоветскими, но и антирусскими. При попустительстве Министерства образования в стране развелось около полусотни частных издательств, выпускающих учебную литературу. Фактически восторжествовала «свобода» проповеди любых воззрений на историю и современную жизнь страны в учебниках, а тем самым на уроках истории. Плоды внедрения новых учебников и других пособий антипатриотической направленности нашли выражение в том, что значительная часть выпускников средней школы стала необъективно оценивать значение Октябрьской революции 1917 года, даже сомневаться в справедливости целей и величии
Победы нашего народа в Отечественной войне 1941-45 гг.
Эти и подобные факты много лет вызывали возмущение части педагогической общественности, недоумение и протест учителей, не раз обсуждались на слушаниях в Думе. И только в 2001 году встрепенулось правительство, не в последнюю очередь по причине массового (более 10%) уклонения юношей от призыва в армию. Принятые летом этого года постановления правительства, направленные на упорядочение издания учебной литературы по истории для средней и высшей школы, на введение допризывной подготовки в старших классах шкоды и т.д., являются полумерами и дадут плоды нескоро.
Но перекосы в гуманитарном образовании в школе - лишь первое звено в обшей цепи. Вслед за школой начала меняться гуманитарная подготовка студентов вузов, опять же под лозунгом борьбы с догматизмом. Старая схема (история КПСС, политэкономия, философия, теория научного коммунизма) действительно устарела и по содержанию, и по форме, об ее неизменности в новых условиях не могло быть и речи. После долгих обсуждений Министерство образования оставило в качестве обязательных курсов историю и философию - при коренном изменении программ по обеим этим дисциплинам и создании, опять же в избыточном количестве и с теми же огрехами, учебной литературы, о которой речь шла выше применительно к средней школе. Что же касается таких предметов гуманитарного цикла, как социология, эстетика, этика, культурология, политологии и т. д., то они были оставлены в качестве факультативных, с правом высших учебных заведений решать по собственному усмотрению (в зависимости от профиля вуза и факультета), какую из этих дисциплин и в каких объемах преподавать студентам и чем завершать обуче-
ние - экзаменом, зачетом или оставлять вовсе без отчетности.
В этом решении есть элементы здравого смысла, ибо количество гуманитарных дисциплин, особенно в технических вузах, должно быть лимитировано. Однако, на наш взгляд, в условиях жесткого экономического и социального кризиса, переживаемого страной уже более десяти лет, экономическая наука и социология, которые должны давать студентам научное представление о состоянии страны, ее месте в мире, перспективах и путях развития экономики и социальной сферы, по нашему мнению, должны преподаваться студентам всех специальностей. Это поможет им рационально определять свою судьбу в сложных условиях перехода к рыночной экономике.
Следует заметить, что именно знание социологии важно для самоопределения будущих профессионалов, т.к. именно она в наибольшей степени дает понимание общества, в котором мы живем, и тенденции его развития. Столь недавнее массовое увлечение юридическими специальностями уже схлынуло, страна уже столкнулась с перепроизводством юристов. Прежняя плановая система распределения выпускников вузов ушла в прошлое вместе с плановой экономикой. Ныне не только выпускник, но и абитуриент вынужден думать о потребности в кадрах через несколько лет, а многие пытаются переориентироваться с одной специальности на иную еще на первых курсах вуза. Вот почему преподавание таких дисциплин, как экономика и социология, представляется перевести из категории «факультативов» в обязательные, пусть небольшие, но хорошо адаптированные к специфическим условиям данного вуза (факультета).
Теперь о еще одном «подарке», на этот раз академика В.Н. Кудрявцева, столь долго курировавшего обществен-
ные науки. Он являлся председателем комиссии при Президиуме Высшей Аттестационной Комиссии (ВАК) по рассмотрению важнейшего вопроса о кандидатском экзамене по философии для всех аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук. Комиссия рекомендовала ВАК ... ликвидировать этот, ранее обязательный и чрезвычайно важный для понимания научных проблем, экзамен и заменить его экзаменом по «истории и философии науки».
На этом вопросе, как самом «свежем» и активно обсуждаемом в научных кругах и в печати, следует остановиться несколько подробнее.
По мнению «Московских новостей» (№ 44, 2001), ВАК «сомневалась не в ценности философии, а в профессиональной пригодности преподавателей этого предмета», поскольку, мол, «большинству из них более 60 лет и вышли они на 70% из числа преподавателей марксизма-ленинизма».
Мы, естественно, настаиваем на ценности философии вообще и потому на ценности и значимости кандидатского экзамена по философии для работников науки, в частности. Философия не случайно во все времена считалась синонимом мудрости, а труды Аристотеля изучались на протяжении столетий всеми образованными людьми. Философия всегда была неотделима от науки, и они взаимно оплодотворяли друг друга. Одно из преимуществ российского образования и русской научной школы, которая очень высоко ценится во всем мире, - вдохновляемая философским подходом широта научных интересов.
Особо следует отметить тенденцию: чем больших высот достигает научное знание, а прогресс науки беспределен, тем большее значение приобретают в ней мировоззренческие, философские вопросы: о мире как целостной систе-
ме; о месте человечества и отдельного человека в этом мире; о путях и способах познания мира и использования полученного знания в практических целях на благо общества; о судьбах нашей планеты и с нею вместе - человечества. В конце XX - начале XXI веков особенно остро встали такие вопросы, как допустимость вмешательства вооруженной современными приборами и химре-активами науки в генетический код высших животных и особенно человека; о путях достижения так называемого «устойчивого развития», в ходе которого общество не истощает далее природные ресурсы планеты и не ухудшает условия своего существования, загрязняя и разрушая биосферу, но напротив, подчиняет неизбежный технический прогресс задаче повышения устойчивости биосферы и улучшения условий существования будущих поколений; практическим становится вопросом о формах жизни в космосе, о существовании и возможностях установления контакта с внеземными цивилизациями. Вряд ли кто-нибудь сегодня осмелится утверждать, что эти (и многие другие) вопросы естествознания не являются одновременно глубочайшими философскими проблемами.
Не менее существенна связь философии, особенно в наше время, с циклом наук, которые принято называть общественными, или иначе гуманитарными. Сугубо мировоззренческими являются социальные вопросы, поставленные развитием общества в XX веке: об опасности самоуничтожения человечества при массовом применении ядерного и биологического оружия; о предотвращении разрушительных войн и достижении кантовского идеала мира между народами; о преодолении противоречия в интересах между «золотым миллиардом», проживающим в сравнительно узкой группе высокоразвитых стран, и пятью миллиардами на-
селения «третьего» и «четвертого» миров, прозябающих в бедности и нищете; и многие другие.
Должен ли будущий ученый любой специальности задумываться над этими вопросами и искать ответа на них в своей научной деятельности? Надо ли ему помочь в этих поисках?
Если Президиум ВАК на деле согласен с тем, что философия молодому ученому нужна, то после этого остальные вопросы, если быть последовательным в своих рассуждениях, могут быть решены сравнительно просто. Во-первых, от рекомендованного экзамена по «истории и философии науки» следует напрочь отказаться, он не заменит экзамен по философии. Историю науки постигают вместе с соответствующей наукой, а особой «философии физики», «философии биологии», тем более «философии машиноведения» или «философии гельминтологии» попросту не существует. Конечно, используя деньги созданных государством для поддержки науки фондов - РФФИ и РГНФ, «лихие ребята» из числа ученых и публицистов могут написать учебное пособие на любую тему. Достаточный опыт такой рода накоплен при создании бесчисленных негодных учебников для средней и высшей школы. Так что высказывание одного из руководителей ВАК: «деньги мы найдем, да вот только кто эти учебники напишет... » -кажется нам необоснованным. Желающие заработать всегда найдутся, другое дело, что нет нужды в написании этих пособий.
Что же касается положительного решения вопроса, то я мог бы, исходя из многолетнего опыта заведования кафедрой, в том числе кафедрой философии в Уральском университете и в Уральском отделении АН СССР, а также в Академии народного хозяйства при Совмине СССР, предложить вариант, испробованный как в вузе, так и в
академических учреждениях много лет назад. Суть его проста. Список литературы, рекомендуемой для изучения, составляется из двух частей. В первой
- основные труды классиков философии, рекомендуемые для прочтения в оригинале для всех специальностей. Вторая часть составляется в трех вариантах: первый - для математических, физических, химических, большинства технических специальностей; второй -для биологических, медицинских, сельскохозяйственных специальностей; третий - для гуманитарных. Кроме того, к первой части списка для «связности понимания» и «оживления в памяти вузовского курса» рекомендовался какой-нибудь из двух-трех достаточно хорошо себя зарекомендовавших, апробированных много лет вузовских учебников*, ко второй части прилагался согласованный с научным руководителем небольшой (три-пять названий) перечень трудов современных ученых в данной области знания, в которых затрагиваются философские проблемы. Мною согласовывались эти дополнительные труды с такими известными учеными, как академик-физик С.В. Вонсовский (по первому варианту
- неживой природе) и академик-биолог С.С. Шварц (по второму варианту -живой природе). Что касается второй части списка для гуманитарных дисциплин, мы советовались с видными историками и экономистами, которых немало было (и имеется сейчас), и не только в Уральском университете.
Я не берусь утверждать, что данный вариант является наилучшим, возможно, он кое в чем устарел, но он давал неплохие результаты, по крайней мере в том, что изучалась философия на этом уровне научной молодежью с интересом. Следовало бы обсудить разные варианты и принять один из них в качестве пробного, но не отменять кандидатский экзамен по философии.
И последнее. Ссылка на кадры, из-за которых, дескать, только и надо менять наименование и сущность экзамена, приведен «для устрашения публики»: он «не работает». Вот уже более десяти лет философские факультеты работают по новым программам, их закончили с последующей защитой кандидатской (а многие и докторской) диссертации сотни ученых, которые привлекаются к приему кандидатского экзамена по философии. Да и более пожилые преподаватели не остались безучастны к новым веяниям. Поэтому ссылка на «устарелость» и «закоснелость» кадров преподавателей является надуманным аргументом.
Таковы отдельные, близкие мне по специальности примеры «прощальных подарков», которые преподнесли в конце академической карьеры некоторые коллеги, стоящие во главе академической науки. Хочется выразить надежду, что происходящие ныне в РАН и в Минобразования перемены позволят исправить эти ошибки.
* В том числе мои учебники: «Диалектический материализм. Курс лекций для естественных факультетов» (М.: Мысль, 1959), а также «Диалектический материализм» (М.: Мысль, 1973).
