CC BY
23
Оригинальная статья / Original article УДК 903.27
DOI: https://doi.org/10.21285/2415-8739-2021-1-47-62
Плита с антропоморфным изображением из ограды чемурчекского ритуального комплекса Хулагаш 1-1: особенности рисунка, аналогии и вопросы семантики
_ L
© А.А. Ковалев , Ч. Мунхбаяр
a Институт археологии Российской академии наук, г. Москва, Россия b Ховдинский государственный университет, г. Ховд, Монголия
Аннотация: В 2018 году Российско-монгольской экспедицией под руководством А.А. Ковалева и Ч. Мунхбаяра был полностью исследован чемурчекский ритуальный комплекс Хулагаш, представляющий собой прямоугольную ограду из каменных плит, украшенных снаружи рисунками фантастических существ и животных. В том числе была изучена in situ и отреставрирована каменная плита с антропоморфным изображением, которое более ста лет назад было впервые зарисовано финским путешественником Й.Г. Гранэ. На этой плите изображен параболический контур с антропоморфной фигурой с раскинутыми руками внутри. Как было установлено, антропомрофная фигура была высечена поверх параболического контура. Аналогичные изображения антропоморфов в контуре были найдены при раскопках соседней че-мурчекской ритуальной ограды Хар чулуут. Из пяти фрагментарно сохранившихся в Хар чулуут композиций как минимум в четырех случаях антропоморфные фигуры наносились после изображения контура. Особенности этих рисунков не позволяют принять гипотезу В.Д. Кубарева о том, что они изображают некоего «шамана», скрытого за ширмой. Напротив, скорее это символический образ эманации божества. Обращает на себя внимание то, что антропоморфные фигуры в контуре, как правило, лишены признаков пола и окружены округлыми пятнами или точками. Это может указывать на их сверхъестественную природу. Наиболее ранние изображения аналогичных параболических фигур происходят из контекста мегалитических культур неолита Франции и Северной Италии. Эти фигуры лишены явной антропоморфности, добавление «реалистических» деталей произошло уже после проникновения традиций мегалитического искусства с запада в центр Евразии. Традиция совмещения антропоморфных фигур с параболическим или прямоугольным контуром распространяется вплоть до Западного Тибета (Ладакх), где обнаружены аналогичные петроглифы.
Ключевые слова: чемурчекский культурный феномен, ранний бронзовый век, петроглифы, антропоморфы, ритуальные сооружения, Монгольский Алтай, Ладак, Франция, Альпы, мегалитическое искусство
Для цитирования: Ковалев А.А., Мунхбаяр Ч. Плита с антропоморфным изображением из ограды чемурчекского ритуального комплекса Хулагаш 1-1: особенности рисунка, аналогии и вопросы семантики // Известия Лаборатории древних технологий. 2021. Т. 17. № 1. С. 47-62. https://doi.org/10.21285/2415-8739-2021-1-47-62
Stone slab with anthropomorphic picture in the fence of Chemurchek ritual complex Khulagash 1-1: features of picture, analogies and questions on semantic
© Alexey A. Kovalev , Chuluunbat Munkhbayar
a Insitute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia b Khovd State University, Khovd, Mongolia
Abstract: In 2018, the Russian-Mongolian expedition led by A.A. Kovalev and Ch. Munkhbayar completely excavated the Chemurchek ritual complex Khulagash, which was built like a rectangular fence of stone slabs decorated on the outside with petrogliphs of fantastic creatures and animals. In particular, a stone slab with an anthropomorphic image, which was first copied more than a hundred years ago by the Finnish traveler J.G. Grano, was studied in situ and restored. On this slab is chiseled a parabolic contour with an anthropomorphic figure with arms spread out inside. It was found that an anthropomorphic figure was carved over a parabolic contour. Similar images of anthropomorphs in the contour were found during excavations of the neighboring Chemurchek ritual fence Khar Chuluut. Of the five compositions that have been fragmentarily preserved in Khar Chuluut, at least in four cases anthropomorphic figures were applied after drawing the outline. The features of these drawings
do not allow us to accept the hypothesis of V.D. Kubarev that they depict a certain "shaman" hidden behind a screen. On the contrary, it is rather a symbolic image of the emanation of a deity. It is noteworthy that anthropomorphic figures in the outline, as a rule, are devoid of signs of gender and are surrounded by rounded spots or dots. This may indicate their supernatural nature. The earliest images of similar parabolic figures come from the context of megalithic cultures of the Neolithic of France and Northern Italy. These figures are devoid of obvious anthropomorphism, the addition of "realistic" details occurred after the invasion of the traditions of megalithic art from the west into the center of Eurasia. The tradition of combining anthropomorphic figures with a parabolic or rectangular contours extends up to Western Tibet (Ladakh), where similar petroglyphs are found.
Keywords: Chemurchek cultural phenomenon, Early Bronze Age, petroglyphs, anthropomorphs, ritual structures, Mongolian Altai, Ladakh, France, Alps, megalithic art
For citation: Kovalev A.A., Munkhbayar Ch. (2021) Stone slab with anthropomorphic picture in the fence of Chemurchek ritual complex Khulagash 1-1: features of picture, analogies and questions on semantic. Izvestiya Laboratorii drevnikh tekhnologii = Reports of the Laboratory of Ancient Technologies. Vol. 17. No. 1. P. 47-62. (In Russ.). https://doi.org/10.21285/2415-8739-2021-1-47-62
В июне - июле 2018 года отряд Международной Центрально-Азиатской экспедиции Санкт-Петербургского государственного музея-института семьи Рерихов и Ховдинского государственного университета под руководством А.А. Ковалева и Ч. Мунхбаяра провел полные научные раскопки чемурчекского ритуального комплекса Хулагаш в регионе верхнего бассейна реки Ховд (Кобдо) (Менхбаяр, Ковалев, Буян-Орших, Сухбаатар, 2019; Менхбаяр, Ковалев, 2019. С. 124, 126). Комплекс Хулагаш (по полевому отчету объект Хулагаш 1-1) расположен на делювиальном склоне в 560 м к северо-востоку от русла реки Их-Хулагашин-гол, в 5 км к западу от берега озера Даян-нур, на территории Сагсай сомона Баян-Ульги аймака. Через памятник проходит проселочная дорога, ведущая к перевалу Хулагашийн (Улаагчийн) даваа. Координаты объекта по GPS-приемнику: N - 48° 21.869', E - 88° 56.225'. Высота над уровнем моря: 2322 м. Памятник состоял из двух построек, сооруженных по одной оси. Постройка 1 представляла собой ориентированную длинной осью по линии юго-запад - северо-восток трапециевидную ограду длиной 31 м, шириной с юго-западной стороны 16 м, с северо-восточной - около 18 м, составленную из вертикально установленных каменных плит. Плиты имеют подпрямоугольные либо подтрапе-циевидные очертания. Большинство плит - с обработанными гранями, причем часто со всех четырех сторон. Верхняя грань часто оформлена в виде зубцов, либо ей придана дугообразная форма. На
большинстве плит ограды и их обломках прослеживаются многочисленные рисунки, нанесенные выбивкой или гравировкой. Дневной поверхностью в пределах ограды служил слой предматерикового суглинка (почвенный слой, вероятно, был снят). Поверх этого слоя в продольном и поперечном направлении наподобие помостов уложены стволы лиственницы с корой. На этом же уровне выявлены уложенные ветви ивы (?). Поверх дерева в некоторых местах выложены каменные платформы в один-два слоя. В центре постройки 1, на дне земляной ямы глубиной 1,6 м, в каменном ящике из вертикально установленных плит, было устроено погребение пожилого мужчины (Ковалев, Солодовников, Мунхбаяр и др., 2020). Материковый выкид из погребальной ямы лег непосредственно на слой предматерика и был перекрыт стволами лиственницы, ветвями ивы и каменными платформами, что говорит о синхронности осуществления погребения и функционирования ритуального комплекса. В радиоуглеродной лаборатории ИИМК РАН по костям погребенного была получена радиоуглеродная дата Le-11822 3990±105 л. н., что после калибровки в программе ОхСа1 3.1 относит захоронение с вероятностью 68,2 % к следующим временным отрезкам: 2850 (2,4 %) 2800, 2700 (65,8 %) 2300 л. до н. э., с вероятностью 95,4 % - к периоду 2900-2200 л. до н э. Радиоуглеродная дата, полученная в той же лаборатории по образцу дерева из «помоста» на памятнике, Le-11821 составляет 3990±25 л. н., что после калибровки в про-
грамме OxCal 3.1 относит образец с вероятностью 68,2 % к следующим временным отрезкам: 2565 (41,4 %) 2520, 2495 (26,8 %) 2470 л. до н. э., с вероятностью 95,4 % - к периоду 2580-2460 л. до н. э.
Постройка 2 пристроена к северо-восточной стенке постройки 1. Это ограда подпрямоугольных очертаний длиной 22 м, шириной 18 м, северовосточная сторона выпуклая. Стороны выложены из одного-двух рядов булыжника и каменных обломков. По длинной оси постройки зачищены остатки двух порталов шириной около 2 м, выложенных из одного ряда камня, в середине, между порталами, возможно, сохранились остатки выложенного таким же образом прямоугольника.
Планировка комплекса, а также воспроизво-денные на плитах образы и композиции в целом аналогичны изображениям, обнаруженным при раскопках ритуального комплекса Хар чулуут в 2015 и 2019 годах (Ковалев, Мунхбаяр, 2015; Менхбаяр, Ковалев, Буян-Орших, СYхбаатар, Менхбат, 2019). Комплекс Хар чулуут 1-1 расположен в 25 км от комплекса Хулагаш, на территории Улаанхус сомона Баян-Ульги аймака. Третий подобный памятник - Чулуут булаг (Таст булаг) - обнаружен А.А. Ковалевым и Ч. Мунхбаяром также на территории Улаанхус сомона, в 15 км к югу от Хар чулуут. Все они расположены в районе озера Даян-нур, примерно в 80-100 км пешеходного пути от эпонимного памятника чемурчекского культурного феномена - комплекса могильников с каменными статуями на речке Чемерчек ("W fa % (Qie'muerqieke), Чемурчек) в городском уезде Алтай Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Дорога на озеро Даян-нур отсюда пролегает через перевал Ирмэгтийн даваа (в российских источниках - Урмогайты), активно использовавшийся вплоть до первой половины XX века. Обнаружение ритуальных оград с рисунками на стенках, а также прямоугольных ритуальных оград со стелами и многочисленных петроглифов периода ранней бронзы в высокогорной местности в верховьях реки Ховд (Кобдо), непосредственно близ центра расселения чемурчекского населения, однако более чем на 1000 метров выше, позволило выдвинуть предположение о том, что этот высокогорный район ис-
пользовался носителями чемурчекского культурного феномена как ритуальная, сакральная территория (Ковалев, 2015; Ковалев, Мунхбаяр, 2015. С. 168).
Комплекс Хулагаш 1-1 был обнаружен в 1909 году финским географом Й.Г. Гранё, который (под названием Chologas) опубликовал описание его внешнего вида и план (Granö, 1912. S. 32, Taf. XIV. Fig. 2) (рис. 1.1). Й.Г. Гранё обнаружил памятник, двигаясь по дороге, ведущей от реки Годон-гол к долине реки Сагсай-гол, которая в этом месте проходила непосредственно через ограду постройки 2. Внимание исследователя привлекла одна из плит северо-западной стенки ограды 1, сохранившая свое первоначальное положение. На этой плите глубокой выбивкой была изображена антропоморфная фигура в параболическом контуре, окруженная изображениями нескольких «дисков». В публикации Й.Г. Гранё вопроизвел зарисовку этой композиции (Granö, 1912. Taf. XIV. Fig. 3) (рис. 1.2).
В течение ста лет находка Гранё не привлекала внимания исследователей. Не было и попытки локализовать памятник, который в результате оказался вне рамок свода объектов археологического наследия Баян-Ульги аймака (Тербат, Баяр, Цэвэ-эндорж и др., 2009). Впервые обратился к находке Гранё В.Д. Кубарев, который в начале 2000-х годов использовал этот рисунок в качестве аналогии для обнаруженных ранее «полиморфных» фигур на наскальных изображениях Бага ойгур/Цагаан салаа (Кубарев, Цэвээндорж, Якобсон, 2005. С. 74-75; Кубарев, 2009. С. 54-55). Имея в своем распоряжении только лишь схематичный план комплекса Ху-лагаш, он попытался поставить его в ряд четырехугольных каменных оградок с «воротиками», характерными для Баян-Ульги, Горного Алтая и Тувы. Такие оградки имеют, как правило, подквадратную в плане форму, прямоугольную «платформочку» и следы кострища внутри; датировка их сегодня определяется, по данным радиоуглеродного анализа, первой третью 2 тыс. до н. э. (Кубарев, 1980. С. 76, 88; Молодин, Полосьмак, Новиков и др., 2004. С. 30-39; Тербат, Баяр, Цэвээндорж и др., 2009. С. 175-179; Семенов, 1997. С. 29-32. Рис. 49, 50, 52; Семенов, 2018. С. 313-314. Рис. 360; Bourgeois, De
Рис. 1. Выполненный Й.Г. Гранё в 1909 году план памятника Хулагаш (1) и зарисовка плиты с изображением (2),
расположение которой обозначено на плане буквой «а» (по Grand, 1912. S. 32, Taf. XIV, Fig. 2,3) Fig. 1. Performed by J.G. Grand in 1909 a plan of the Hulagash enclosure (1) and a sketch of a slab with an image (2), the location of which is indicated on the plan with the letter "a" (after Grand, 1912. S. 32, Taf. XIV, Fig. 2,3)
Langhe, Ebel et al., 2017. P. 25 и др.). Однако раскопки комплексов Хар чулуут и Хулагаш показали, что эти памятники не связаны с такими подквад-ратными оградками, относятся к более раннему периоду и включены в иной культурный контекст.
Как и схожие рисунки, обнаруженные им в петроглифах Монгольского Алтая (Кубарев, Цэвэ-эндорж, Якобсон, 2005. Рис. 69), В.Д. Кубарев интерпретировал воспроизведенную Гранё композицию как изображение «женщины-шаманки», прячущей свое тело за «ширмой» (Кубарев, Цэвээн-дорж, Якобсон, 2005. С. 74-75; Кубарев, 2009. С. 54-55). Эта трактовка вызвала возражения А.А. Ковалева, считающего эти фигуры изображениями фантастических существ и предположившего их связь с символическими фигурами неолита Франции (Ковалев, 2015. С. 394). Проблему интерпретации затрудняет, в частности, недостаточность данных полевых исследований. К сожалению, публикации В.Д. Кубарева не дают однозначного ответа на вопрос о последовательности нанесения от-
дельных элементов рисунка, в частности, антропоморфной фигуры и «контура».
Данные детальной фиксации плиты с изображением, предпринятой в ходе полевых и камеральных исследований комплекса Хулагаш в 2018 году, несомненно, позволят с большей достоверностью рассмотреть вопрос о семантике подобных композиций.
Плита, отмеченная Й. Гранё в 1909 году, была в 2018 году обнаружена в составе ограды постройки 1 комплекса Хулагаш на том же месте, в 2-х м от юго-западного угла ограды, однако в очень плохом состоянии. Плита подверглась растрескиванию, ее верхний правый угол осыпался, обломки его были собраны рядом с оградой на уровне современной дневной поверхности. Как и другие плиты ограды, данная плита была вкопана в траншею глубиной около 0,5 м. При извлечении сохранившейся in situ части плиты из траншеи было установлено, что она также разделилась на отдельные фрагменты по сквозным трещинам. Всего было учтено 9 фрагмен-
тов плиты. Плита была зафиксирована in situ на графическом плане комплекса под индексом ХЛГ-53. Каждый фрагмент были маркирован тем же индексом на гранях. Собранные фрагменты плиты были транспортированы в город Ховд, где были переданы на хранение в музей Ховдинского государственного университета. С целью проведения консервации и документирования изображений на плитах, найденных в ходе раскопок 2018 года, был заключен трудовой договор со специалистом по документированию наскальных изображений, кандидатом исторических наук, А.Н. Муха-ревой, которая была направлена в командировку в город Ховд. Ею были выполнены описание, контактная копия, фотофиксация изображения и плиты в целом. В ходе проведенных ею консервационных мероприятий все имеющиеся куски плиты были расчищены от загрязнений. Затем к наиболее крупной (правой) части камня было подклеено пять мелких фрагментов, и ещё два небольших фрагмента было подклеено ко второй (левой) части плиты. Склеивание фрагментов осуществлялось полиэфирной смолой Sirca 113НС, в качестве от-вердителя применялся катализатор Бутанокс М-50. Иногда в готовый состав добавлялась мелкая каменная крошка для увеличения его тиксотропных свойств. Учитывая массивность получившихся фрагментов, в 2018 г. было принято решение не склеивать два крупных куска между собой. В 2019 году в командировку в город Ховд были направлены специалисты по консервации петроглифов А.С. Техтереков и Л.Л. Бове, которым удалось соединить эти фрагменты между собой. К настоящему времени плита подготовлена к экспонированию.
Поверхность плиты выше современной дневной поверхности имеет естественную патину черно-синего цвета, ниже - желто-коричневого цвета, что говорит о достаточно быстром отложении аллювиальных наслоений (до 0,25 м) с этой стороны комплекса, открытой господствующим западным ветрам. Современная почва закрывала даже часть рисунка - стопы антропоморфа. Судя по наклонному положению рисунка и правой грани плиты, она за истекшие тысячелетия отклонилась примерно на
10 градусов на левую (от наблюдателя) сторону. В приводимых фотографии и прорисовке сделана поправка на это отклонение (рис. 2).
После реставрации установлено, что плита ХЛГ-53 имела высоту около 1,05 м, наибольшую ширину 0,84 м, толщину в нижней части до 0,2 м. Верхняя грань плиты, имеющая естественные скосы, была подработана в древности, чтобы придать ей волнообразную форму. К настоящему времени ряд из заглаженных искусственных выемок сохранился только на левой стороне этой грани. Всего в этом ряду насчитывается не менее двенадцати сохранившихся фасеток (рис. 2). Обычай оформлять верхние грани плит ограды в виде волнистой линии, часто - выпуклой, зафиксирован при раскопках всех трех чемурчекских ритуальных оград с рисунками (Ковалев, Мунхбаяр, 2015. Рис. 28, 31, 35, 42, 64; Менхбаяр, Ковалев, Буян-Орших, СYхбаатар, Менхбат, 2019. Зур. 14).
В верхней половине лицевой грани плиты, ближе к ее правой грани, располагается рисунок параболического (в форме «двойной параболы») контура 44 см высотой и 53 см шириной (рис. 3). Фигура выполнена сплошной забивкой-пикетажем, мелкими выбоинами. Ширина линии контура колеблется от 1,3 до 3,5 см. В ходе работ мастер старался придать изображению ровные края, прослеживаются как минимум две линии, предварительно вырезанные в камне для определения границ изображения. Тем не менее, особенно в нижней части, ширина контура сильно колеблется и его края остаются рваными, что создает впечатление незавершенности работы. В верхней части выбивка по краю контура значительно углублена, края изображения заглажены, чтобы придать фигуре ровный абрис. Середина верхней части контура по принципу «двойной параболы» образует подтре-угольное углубление, от которого вертикально вниз спускается небольшой расширяющийся отрезок (рис. 4.4). Более глубокой выбивкой по центральной оси контура нанесена антропоморфная фигура анфас с раскинутыми руками. Половые признаки не выражены. Ее абрис по всему периметру подчеркнут «канавкой», края заглажены. На фигуре заметны следы заглаживания в целях создания
Рис. 2. Плита ХЛГ-53. Фрагменты плиты, собранные в ходе раскопок 2018 года (1), фото (2), микалентная копия (3) и схема плиты с изображением (4). Фото и микалентная копия выполнены А.Н. Мухаревой Fig. 2. Plate KhLG-53. Fragments of a slab, collected during excavations in 2018 (1), photo (2), a micalent copy (3) and a schematized draving of a slab with an image (4). Photo and micalent copy made by A.N. Mukhareva
Рис. 3. Прорисовка изображений на плите ХЛГ-53. Заливкой отображены зоны, заполненные пикетажем;
пунктиром отмечены границы участков с утраченным рисунком Fig. 3. Drawing of images on the plate KhLG-53. Filliing shows zones filled with piquetage; the dotted line marks the
boundaries of the areas with the lost piquetage pattern
углублений под «грудью»; возможно, автор рисунка старался передать нижний контур грудных мышц. Углубленный верхний абрис фигуры проходит на линии ее «плеч», пересекая менее глубокую выбивку вертикального отрезка параболического контура. Заходящие на параболический контур руки и пересекающие его ноги антропоморфа также
более углублены, чем этот контур (рис. 4.3, 5). Таким образом, очевидно, мастер старался показать видимость антропоморфной фигуры на фоне параболического контура. По бокам антропоморфа изображены шесть симметричных дисковидных фигур, края которых также подчеркнуты «канавками».
Рис. 4. Плита ХЛГ-53. Фотографии фрагментов изображения Fig. 4. Plate KhLG-53. Photos of fragments of the image
В верхнем подтреугольном углублении снаружи параболического контура прослеживаются следы неглубокого сплошного пикетажа; часть поверхности плиты здесь отломлена, однако в пределах этого вылома прослеживаются отдельные искусственные выбоины (рис. 4.2). Исходя из наблюдений за состоянием сланцевых плит с рисунками, обнаруженными при раскопках ограды Хар чулуут в 2015 году, нельзя исключать, что эта округлая выщерблина по центру углубления могла образоваться в результате сплошной забивки поверхности плиты пикетажем. В этом случае подтре-угольное углубление могло быть увенчано небольшой округлой или и-образной фигурой. В композицию также скорее всего входили две косые линии над контуром, образованные неглубоким сплошным пикетажем. Чемурчекские параболические фигуры обычно завершаются «антеннами», либо симметрично развернутыми, либо идущими в одну сторону от центра (Ковалев, Мунхбаяр, 2015. С. 159; Юй Цзяньцзюнь, 2015. С. 78). Таким образом, в случае общей незавершенности рисунка, косые линии могли представлять собой «антенны», которые должны были смыкаться с округлой фигурой по центру подтреугольного углубления.
С левой (от зрителя) стороны контура наискось отходит полоса, образованная не менее чем двенадцатью продольными гравированными линиями (рис. 4.1). Параболические и прямоугольные «ан-тропоморфы» с антеннами, зафиксированные в Монгольском Алтае и Южном Казахстане (Сауы-скандык) иногда показаны с отходящими от них «отростками» или предметами (Кубарев, Цэвээн-дорж, Якобсон, 2005. Рис. 69, 8; Ковалев, Мунхбаяр, 2015. Рис. 28; Самашев, Мургабаев С., Елеуов, 2014. Рис. 440, 441; Молодин, Черемисин, Батболд, Ненахова, 2019. Рис. 7). На плите вне контура зафиксировано еще несколько гравированных линий и следы выбивки.
Как показано выше, антропоморфная фигура на плите ХЛГ-53 нанесена более глубокой выбивкой, чем параболический контур, пикетаж контура не перекрывает это изображение, что может означать наложение антропоморфа на контур сверху. В
верхней части плиты снаружи контура, возможно, предполагалось изображение антенн и какого-то округлого завершения. Еще одной особенностью рисунка является то, что пространство между контуром и антропоморфом заполнено округлыми фигурами. Также обращает на себя ванимание «бесполость» антропоморфного образа. Можно привести примеры аналогичных решений в изображениях с соседних ритуальных оград. В частности, на ритуальном комплексе Хар чулуут в ходе раскопок 2015 года были обнаружены остатки одной или двух плит, стоявших в южной стенке ограды, покрытых изображениями антропоморфных фигур в параболических и подпрямоугольных контурах (Ковалев, Мунхбаяр, 2015. Рис. 33) (рис. 5). Из пяти изображений в четырех можно предположить нанесение антропоморфного изображения поверх контура (фрагменты ХЧ-С5, ХЧ-108, ХЧ-164, ХЧ-188/192), в одном случае нога антропоморфа не перекрывает контур, а изображена сверху и снизу от него (фрагмент ХЧ-110). В четырех случаях поле между контуром и антропоморфной фигурой покрыто округлыми пятнами. На фрагменте ХЧ-164 представлен верх антропоморфной фигуры, у которой отсутствует голова, а от плеч вверх идет ровная, чуть расширяющаяся полоса, завершающаяся сужением и подобием «плюмажа». К плечам антропоморфной женской (в платье?) фигуры на фрагменте ХЧ-188/192 спускается такой же внутренний отросток параболического контура, как и в рассматриваемом случае ХЛГ-53. Если в случае ХЧ-188/192 мы можем хотя бы предполагать половую принадлежность изображенного персонажа, то в остальных четырех случаях из пяти признаков пола не наблюдается, что совсем не характерно для остальных антропоморфных изображений Хар чулуу-та, но аналогично рассматриваемому антропомор-фу из святилища Хулагаш.
Интересно, что подобные изображения «бесполого» антропоморфа в параболическом, прямоугольном и округлом контурах найдены в Западном Тибете, а именно в Ладаке (Индия), на местонахождении Домкхар (Bruneau, 2015. Fig. 7; Bruneau, Belezza, 2013. Fig. V. 45, 46) (рис. 6.1, 2). Ранее на это уже обратил внимание Ц. Турбат
Рис. 5. Аналогии изображениям на плите ХЛГ-53 в ритуальной ограде Хар чулуут (раскопки А. Ковалева и Ч. Мунхбаяра, 2015 г.): 1 - фрагмент ХЧ-110; 2 - фрагмент ХЧ-108; 3 - фрагмент ХЧ-164; 4 - плита ХЧ-С5;
5 - фрагменты ХЧ-188/192 Fig. 5. Analogies to the images on the KhLG-53 slab in the Khar Chuluut ritual fence (excavations of A. Kovalev and Ch. Munkhbayar, 2015): 1 - KhCh-110 fragmen; 2 - KhCh-108 fragment; 3 - KhCh-164 fragment; 4 - KhCh-C5 slab;
5 - KhCh-188/192 fragments
(Тербат, 2019. С. 13. Зур. 11). Одна из фигур имеет хорошо проработанный силуэт антропоморфного туловища с ногами, проходящими поверх нижней перекладины контура, а также заполнение округлыми пятнами. Фигура антропоморфа заканчивается выше контура уплощенной «головой» (?). Вероятно, эти изображения являются свидетельством
широкого распространения чемурческих религиозных представлений в Центральной Азии. В Верхнем Тибете и Ладаке известны и иные изображения, представляющие аналогии чемурчекским параболическим и прямоугольным контурам, авторы публикаций называют их «маскоидами», поскольку в контуре часто изображаются глаза и «рот», однако
Рис. 6. Аналогии изображениям на чемурчекских оградах в Верхнем Тибете и Ладаке: 1, 2 - Домкхар (Ладак); 3, 4 -
Гокра (Верхний Тибет); 5 - Мурги Токпо (Ладак) (по Bruneau, Belezza, 2013) Fig. 6. Analogies to images on Chemurchek culture ritual fences in Upper Tibet and Ladakh: 1, 2 - Domkhar (Ladakh); 3, 4 -Gokra (Upper Tibet); 5 - Murgi Tokpo (Ladak) (by Bruneau, Belezza, 2013)
СП 00
za
re
T3
о s
—s ш
r-h m го
№
О о
—h H
r-h s
а
п> ь
ш ш
О" ст\
о о
—s ~и
ш ш
r-h н
О о
-s ■< ~и s
О —h s
> 13
~и
О CD
П>' r-h ГО X s
—| X
п> H
О го
X
z
О о
ь
о ста о —1
п>' s
m SC
< -1
о_ о
s
I-» I-» >J
О z ю
I-» I-»
го №
о о
го №
I-» I-»
>
~и
ж
CD О
ь о
>
-1 о 3-ш л> о_ о
ела •<
Рис. 7. Параболические и прямоугольные фигуры с антеннами в мегалитическом искусстве Франции и Италии (5 - первая половина 3 тыс. до н. э.): 1 - дольмен ле Берсо (Эр и Луара, Франция); 2,3- менгиры ля Пьер-о-Фе и лез Юбле (Сона и Луара, Франция); 4 - Шеналь (Аоста, Италия); 5-ла Барма (Вальтурненче, Италия);
6-10 - мегалитические гробницы 5-4 тыс. до н. э. региона Бретань (Франция) (по Area, Daudry, Fossati et al., 2016; Shee Twohig, 1981) Fig. 7. Parabolic and rectangular figures with antennae in the megalithic art of France and Italy (5th -first half of the 3rd mill. ВС): 1 - dolmen Le Berceau a Saint-Piat (Eure-et-Loire, France); 2,3- menhirs la Piérre aux Fées and les Ublaies (Saône-et-Loire, France); 4 - Chenal (Aosta, Italy); 5-la Barma (Valtournenche, Italy); 6-10 - megalithic tombs
of 5-4 mill. ВС in Brittany (France) (after Area, Daudry, Fossati et al. 2016; Shee Twohig, 1981)
часть таких контуров можно считать изображениями «туловища» сверхъественного существа даже в случае изображения на нем «глаз» (рис. 6.3-5). От них отходят ноги, головы, предметы вооружения; одно изображение (рис. 6.4) представляет пару таких существ, видимо, мужского и женского пола, соединенных хорошо проработанной линией. Антенны на тибетских контурах уже не изображаются, антропоморфность фигур более выражена, чем на Алтае, что указывает на более позднюю датировку тибетских фигур.
Приведенные аналогии указывают на то, что изображения антропоморфных фигур, совмещенных с параболическим или прямоугольным контуром, заключали гораздо более сложный смысл, чем тот, который предположил в свое время В.Д. Кубарев. Наложение антропоморфных фигур сверху на контур и соединение их «шеи» с «параболическим» сверхъестественным существом может означать эманацию божества. Округлые пятна, заполняющие контур, связаны именно с проявленностью антропоморфной фигуры и должны символизировать особые аспекты происходящего. Отсутствие признаков пола подчеркивает фантастическую природу изображенных существ.
Происхождение параболических фигур с антеннами, как и чемурчекского феномена в целом,
Библиографический список
Ковалев А.А. Бассейн верхней Кобдо как чемурчек-ская ритуальная территория // Археология Западной Сибири и Алтая: опыт междисциплинарных исследований: сборник статей, посвящённых 70-летию профессора Ю.Ф. Кирюшина. Барнаул: Изд-во Алтайского. Государственного университета, 2015. С. 391-395.
Ковалев А.А., Мунхбаяр Ч. Чемурчекский ритуальный комплекс Хар чулуут 1 в истоках реки Ховд (Кобдо) (предварительное сообщение) // Древнейшие европейцы в сердце Азии: чемурчекский культурный феномен. Часть II. Результаты исследований в центральной части Монгольского Алтая и в истоках Кобдо; памятники Синьцзяна и окраинных земель. СПб., 2015. С. 155-214.
А. Ковалев связывает с неолитом Франции. К настоящему времени только на территории Франции и Северо-Западной Италии найдены такие изображения, древнейшие из которых относятся к 5 тыс. до н. э. (Барненез, регион Бретань), а самые поздние - к середине 3 тыс. до н. э. (Мон-Бего, департ. Приморские Альпы) (Shee Twohig, 1981; Arca, Daudry, Fossati et al., 2016; Lumley, Echassoux, 2012. P. 234-249; Huet, 2017. P. 108-111) (рис. 7). В отличие от чемурчекских, эти фигуры лишены таких признаков антропоморфности, как ноги, которые изображены на большинстве монгольских находок (но далеко не на всех!). Тем более на них отсутствуют изображения туловища человека. Однако в западноевропейском мегалитическом искусстве 54 тыс. до н. э. «реалистическое» воспроизведение человеческой фигуры полностью отсутствовало. В конце 4 тыс. до н. э. появляются первые антропоморфные статуи, однако антропоморфные наскальные рисунки фиксируются только с середины 3 тыс. до н. э. Дополнение антропоморфных признаков к изображениям сверхъестественных существ в чемурчекском искусстве связано с новым культурным контекстом, в котором оказались пришельцы с далекого Запада, с изобразительными традициями Передней Азии и Сибири.
References
Kovalev A.A. (2015) Upper Kobdo basin as a Chemurchek ritual territory. Arkheologiya Zapadnoi Sibiri i Altaya: opyt mezhdistsiplinarnykh issledovanii: sbornik statei, posvyashchennykh 70-letiyu professora Yu.F. Kiryu-shina = Archeology of Western Siberia and Altai: the experience of interdisciplinary research: a collection of articles dedicated to the 70th anniversary of Professor Yu.F. Kiryu-shin. Barnaul: Altai State University. P. 391-395. (In Russ.)
Kovalev A.A., Menkhbayar CH. (2015) Chemurchek ritual complex Khar Chuluut 1 in the headstream of the Khovd (Kobdo) River (preliminary report). Drevneishie ev-ropeitsy v serdtse Azii: chemurchekskii kul'turnyi fenomen. Chast' II. Rezul'taty issledovanii v tsentral'noi chasti Mon-gol'skogo Altaya i v istokakh Kobdo; pamyatniki Sin'tszyana i okrainnykh zemel = Earliest Europeans in the Heart of Asia: Chemurchek Cultural Phenomenon. Part II. Research results in the central part of the Mongolian Altai and in the sources of the Kobdo; sites of Xinjiang and outlying lands. St. Petersburg. P. 155-214. (In Russ.)
Ковалев А.А., Солодовников К.Н., Мунхбаяр Ч., Эр-дэнэ М., Нечвалода А.И., Зубова А.В. Палеоантропологи-ческое изучение черепа погребенного в захоронении на чемурчекском святилище Хулагаш (Баян-Ульгийский аймак Монголии) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2020. № 1 (48). С. 78-95.
Кубарев В.Д. Археологические памятники Кош-Агачского района (Горный Алтай) // Археологический поиск (Северная Азия). Новосибирск: Наука, 1980. С. 69-91.
Кубарев В.Д. Памятники каракольской культуры Алтая. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2009. 263 с.
Кубарев В.Д., Цэвээндорж Д., Якобсон Э. Петроглифы Цагаан-Салаа и Бага-Ойгура (Монгольский Алтай). Новосибирск: Изд-во ИАиЭ СО РАН, 2005. 640 с.
Молодин В.И., Полосьмак Н.В., Новиков А.В., Богданов Е.С., Слюсаренко И.Ю., Черемисин Д.В. Археологические памятники плоскогорья Укок (Горный Алтай). Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2004. Вып. 3. Материалы по археологии Сибири. 256 с.
Молодин В.И., Черемисин Д.В., Батболд Н., Ненахова Ю.Н. В поисках наскальных изображений на Северо-Западе Монголии // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2019. Т. XXV. С. 489-497.
Семенов Вл.А. Монгун-Тайга (археологические исследования в Туве 1994-1995 гг.). СПб.: ИИМК РАН, 1997. Вып. 54. Археологические изыскания. 48 с.
Семенов Вл.А. Тоора-Даш - многослойная стоянка на Енисее в Туве. СПб.: ИИМК РАН; Невская книжная типография, 2018. 340 с.
Менхбаяр Ч., Ковалев А.А. Ховд их сургууль, Тев Азийн археологийн шинжилгээ экспедицийн CYYлийн 5 жилийн археологийн хайгуул, малтлага судалгааны YP ДYH // Природные условия, история и культура западной Монголии и сопредельных регионов. Тезисы докладов Х^ Международной научной конференции (1819 сентября 2019, г. Ховд). Ховд, 2019. Т. 2. C. 121-129.
Менхбаяр Ч., Ковалев А.А., Буян-Орших Ц., CYx6aaTap Д. Монгол - Оросын хамтарсан хээрийн шинжилгээний ангийн Баян-0лгий аймгийн Сагсай сумын нутаг Их хулагаш, Ямаатын голын археологийн дурсгалын судалгаа // Монголын археологи-2018. Улаанбаатар, 2019. Т. 70-86.
Kovalev A.A., Solodovnikov K.N., Munkhbayar CH., Er-dene M., Nechvaloda A.I., Zubova A.V. (2020) Paleoanthro-pological study of the skull of a person buried in a burial at the Chemurchek sanctuary of Khulagash (Bayan-Ulgiy ai-mag, Mongolia). Vestnik arkheologii, antropologii i et-nografii = Bulletin of Archeology, Anthropology and Ethnography. No. 1 (48). P. 78-95. (In Russ.)
Kubarev V.D. (1980) Archaeological sites of the KoshAgach region (Gorny Altai). Arkheologicheskii poisk (Sever-naya Aziya) = Archaeological survey. Northern Asia. Novosibirsk: Nauka. P. 69-91. (In Russ.)
Kubarev V.D. (2009) Sites of Karakol culture in Altai. Novosibirsk: IAET SO RAN. 263 p. (In Russ.)
Kubarev V.D., Tseveendorzh D., Yakobson E. (2005) Tsagaan Salaa and Baga-Oigur petroglyphs. Mongolian Altai. Novosibirsk: lAiE SO RAN. 640 p. (In Russ.)
Molodin V.I., Polos'mak N.V., Novikov A.V., Bogdanov Ye.S., Slyusarenko I.YU., Cheremisin D.V. (2004) Archaeological sites of the Ukok plateau (Gorny Altai). Novosibirsk: Institut arkheologii i etnografii SO RAN. Iss. 3. Materials on Archaeology of Siberia. 256 p. (In Russ.)
Molodin V.I., Cheremisin D.V., Batbold N., Nenakhova YU.N. (2019) In search of rock carvings in Northwest Mongolia. Problemy arkheologii, etnografii, antropologii Sibiri i sopredel'nykh territorii = Problems of archeology, ethnography, anthropology of Siberia and adjacent territories. Novosibirsk: IAET SO RAN. T. XXV. P. 489-497. (In Russ.)
Semenov Vl. A. (1997) Mongun-Taiga (archaeological researches in Tuva, 1994-1995). St. Petersburg: IIMK RAN. Iss. 54. Archaeological investigations. 48 p. (In Russ.)
Semenov Vl.A. (2018) Toora-Dash - a multi-layered site on the Yenisei in Tuva. St. Petersburg: IIMK RAN; Nevskaya Knizhnaya Tipografiya. 340 p. (In Russ.)
Monkhbayar Ch., Kovalev A.A. (2019) Results of Archaeological Exploration and Excavation of Khovd University and Central Asian Archaeological Expedition during 5 years. Prirodnyye usloviya, istoriya i kulitura zapadnoi Mongolii i sopryedyelinykh ryegionov. Tyezisy dokladov XIV myejdunarodnoi nauchnoi konfyeryentsii (18-19 syenty-abriya 2019, g. Khovd) = Natural conditions, history and culture of western Mongolia and adjacent regions. Abstracts of the XIV International Scientific Conference (18-19 September 2019, Khovd city. Khovd. Vol. 2. P. 121-129.
Monkhbayar Ch., Kovalev A.A., Buyan-Orshikh Ts., Sukhbaatar D. Mongol - Orosyn khamtarsan kheeriin shin-jilgeenii angiin Bayan-Olgii aimgiin Sagsai sumyn nutag Ikh khulagash, Yamaatyn golyn arkhyeologiin dursgalyn sudal-gaa [Archaeological field works of Mongolian-Russian joint field research unit on Ikh Khulagash and Yamaat rivers in Sagsai soum, Bayan-Ulgii aimag] // Mongolyn arkhyeologi-2018 [Mongolian Archaeology-2018]. Ulaanbaatar, 2019. P. 70-86.
Менхбаяр Ч., Ковалев А.А., Буян-Орших Ц., CYx6aaTap Б., Менхбат Ц. Монгол-Оросын хамтарсан хээрийн шинжилгээний ангийн Баян-0лгий аймгийн Улаанхус сумын нутаг Хар чулуут, Чулуут булагийн археологийн дурсгалын судалгаа // Монголын археологи - 2019 эрдэм шинжилгээний хурлын эмхтгэл (2019 оны 12 дугаар сарын 20-21). Улаанбаатар, 2019. Т. 176-189.
Тербат Ц. Хэмцэгийн соёлын хадны зураг (2015 оны е^лэл) // Археологийн судлал. Т. XXXVIII. Fasc. 1. 2019. С. 5-16.
Тербат Ц., Баяр Д., Цэвээндорж Д., Баттулга Ц., БаярхYY Н., Идэрхангай Т., Жискар П.Х. Монгол Алтайн археологийн дурсгалууд - I. Баян-0лгий аймаг. Улаанбаатар: внгет хэвлэл, 2009. 424 с.
Самашев З., Мургабаев С., Елеуов М. Сауыскандьщ петроглифтерК Sauyskandyk petroglyphs. Петроглифы Сауыскандыка. Астана: Э.Х. МарFулан атындаFЫ Археология институтыныц Астана rçаласындаFЫ филиалыныц басла тобы, 2014. 374 б.
Area A., Daudry D., Fossati A., Raiteri L. Le incisioni rupestri di Chenal e La Barma (AO) e i percorsi della pietra verde, tra Piemonte occientale, Valle d'Aosta e Bretagna. Bulletin d'etudes prehistoriques et archeologiques alpines 27, 2016. P. 145-160.
Bourgeois J., De Langhe K., Ebel A.V, Dvornikov E.P., Konstantinov N., Gheyle W. Geometric stone settings in the Yustyd Valley and its surroundings (Altai Mountains, Russia): Bronze Age 'virtual dwellings' and associated structures // Archaeological Research in Asia. Vol. 10, June 2017. P. 17-31
Bruneau L. Étude thématique et stylistique des pétro-glyphes du Ladakh (Jammu et Cachemire, Inde): une nouvelle contribution à l'art rupestre d'Asie centrale pour l'Âge du Bronze // Eurasia Antiqua. Band 18 (2012). Bonn: Rudolf Habert Verlag, 2015. P. 69-88.
Bruneau L., Belezza J.V. The Rock Art of Upper Tibet and Ladakh (Inner Asian cultural adaptation, regional differentiation and the 'Western Tibetan Plateau Style') // Revue d'Etudes Tibétaines. No. 28, Décembre 2013. P. 5161.
Granö J. G. Archäologische Beobachtungen von meiner Reise in Südsibirien und der Nordwestmongolei im Jahre 1909 // Journal de la Société finno-ougrienné XXVIII. 1912. P. 1-67.
Huet, Th. Les gravures piquetées du Mont-Bego (Alpes-Maritimes). Organisation spatiale et sériation (VIe-IIe millénaire av. J.-C.). Paris: Société préhistorique française, 2017. 166 p. (Memoire 63 de la Société préhistorique française).
Mönkhbayar Ch., Kovalev A.A., Buyan-Orshikh Ts., Sükhbaatar B., Mönkhbat Ts. Mongol-Orosyn khamtarsan kheeriin shinjilgeenii angiin Bayan-Ölgii aimgiin Ulaankhus sumyn nutag Khar chuluut, Chuluut bulagiin arkhyeologiin dursgalyn sudalgaa [Archaeological field works of Mongolian-Russian joint field research unit in Khar Chuluut and Chuluut Bulag sites in Ulaankhus soum, Bayan-Ulgii aimag]. // Mongolyn arkhyeologi - 2019 erdem shinjilgeenii khurlyn emkhtgel (2019 ony 12 dugaar saryn 20-21) [Mongolian Archaeology - 2019. Proceedings of the Scientific Conference (December 20-21, 2019)]. UB., 2019. P. 176-189.
Törbat Ts. Khemtsegiin soyolyn khadny zurag (2015 ony ögüülel) [Petroglyphs of Khemtseg culture (2015 article)] // Arkhyeologiin sudlal [Studia archaeological]. T. XXXVIII. Fasc. 1. 2019. S. 5-16.
Törbat Ts., Bayar D., Tseveendorj D., Battulga Ts., Bayarkhüü N., Iderkhangai T., Jiskar P.Kh. Mongol Altain arkhyeologiin dursgaluud - I. Bayan-Ölgii aimag. [Archaeological sites of Mongol Altai - I. Bayan-Ölgii aimag]. Ulaan-baatar: Öngöt khevlel, 2009. 424 s.
Sama$ev Z., Mwrgabaev S., Elewov M. Sawiskandiq petroglïfteri. Sauyskandyk petroglyphs. Petroglïfi Sawiskandika. Astana: Ä.X. Margwlan atindagi Arxeologïya ïnstïtwtinm Astana qalasindagi filïalinin basla tobi, 2014. 374 b.
Arca A., Daudry D., Fossati A., Raiteri L. Le incisioni rupestri di Chenal e La Barma (AO) e i percorsi della pietra verde, tra Piemonte occientale, Valle d'Aosta e Bretagna. Bulletin d'etudes prehistoriques et archeologiques alpines 27, 2016. P. 145-160.
Bourgeois J., De Langhe K., Ebel A.V, Dvornikov E.P., Konstantinov N., Gheyle W. Geometric stone settings in the Yustyd Valley and its surroundings (Altai Mountains, Russia): Bronze Age 'virtual dwellings' and associated structures // Archaeological Research in Asia. Vol. 10, June 2017. P. 17-31
Bruneau L. Étude thématique et stylistique des pétro-glyphes du Ladakh (Jammu et Cachemire, Inde): une nouvelle contribution à l'art rupestre d'Asie centrale pour l'Âge du Bronze // Eurasia Antiqua. Band 18 (2012). Bonn: Rudolf Habert Verlag, 2015.
Bruneau L., Belezza J.V. The Rock Art of Upper Tibet and Ladakh (Inner Asian cultural adaptation, regional differentiation and the 'Western Tibetan Plateau Style') // Revue d'Etudes Tibétaines. No. 28, Décembre 2013. P. 5161.
Granö J. G. Archäologische Beobachtungen von meiner Reise in Südsibirien und der Nordwestmongolei im Jahre 1909 // Journal de la Société finno-ougrienné XXVIII. 1912. P. 1-67.
Huet, Th. Les gravures piquetées du Mont-Bego (Alpes-Maritimes). Organisation spatiale et sériation (VIe-IIe millénaire av. J.-C.). Paris: Société préhistorique française, 2017. 166 p. (Memoire 63 de la Société préhistorique française).
Lumley H., Echassoux A. La montagne sacrée du Bego. Préoccupations économiques et mythes cosmogoniques des premiers peuples métallurgistes des Alpes méridionales. Paris: CNRS Editions, 2012. 364 p.
Shee Twohig E. The megalithic art of Western Europe. Oxford : Clarendon Press, 1981. 281 p.
Юй Цзяньцзюнь. Аэртай каогу чжи син (Археологическое путешествие по Алтаю) // Дачжун каогу. 2015. №7. С. 74-80. ТШШ. HiK^Tirz.fT. 2015(7)о Ш 74-80Йо
Lumley H., Echassoux A. La montagne sacrée du Bego. Préoccupations économiques et mythes cosmogoniques des premiers peuples métallurgistes des Alpes méridionales. Paris: CNRS Editions, 2012. 364 p.
Shee Twohig E. The megalithic art of Western Europe. Oxford : Clarendon Press, 1981. 281 p.
Yl Jiànjun. Aertai kaogu zhi xing [Altai archaeological trip], Dazhong kaogu [Public archaeology], 2015. № 7. P. 74-80. 2015(7)o
% 74-80Mo
Сведения об авторах Ковалев Алексей Анатольевич,
научный сотрудник отдела сохранения археологического наследия, Институт археологии Российской академии наук, 117036, г. Москва, ул. Дм. Ульянова, 19, Россия, e-mail: chemurchek@mail.ru
Мунхбаяр Чулуунбат,
доцент, заведующий кафедрой этнографии и археологии,
Ховдинский государственный университет, 84000, Ховд аймаг, Жаргалант сум, Ховд, Монголия, Е2 e-mail: munkh_boroldoi@yahoo.com
Information about the authors Alexey A. Kovalev,
Researcher of the Department of Archaeological Heritage Preservation,
Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences,
19, Dm. Ulianova street, Moscow 117036, Russia,
^ e-mail: chemurchek@mail.ru
Chuluunbat Munkhbayar,
Associate Professor, Director of the Department of
Ethnography and Archaeology,
Khovd State University,
Khovd province, Jargalant soum, 84000 Khovd, Mongolia, E2 e-mail: munkh_boroldoi@yahoo.com
Заявленный вклад авторов
Все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации.
Contribution of the authors
The authors contributed equally to this article.
Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интере-
сов.
Conflict of interest
The authors declare no conflict of interest.
Все авторы прочитали и одобрили окончательный вариант рукописи.
The authors have read and approved the final manu-
script.
Информация о статье
Поступила в редакцию 29 ноября 2020 г. Поступила после рецензирования и доработки 17 декабря 2020 г.
Принята к публикации 11 января 2021 г.
Article info
Received November 29, 2020. Received December 17, 2020. Accepted January 11, 2021.
