Научная статья на тему 'Планировочная эволюция городского квартала в конце 1920-х начале 1930-х гг. (на примере городов Урала)'

Планировочная эволюция городского квартала в конце 1920-х начале 1930-х гг. (на примере городов Урала) Текст научной статьи по специальности «Строительство и архитектура»

CC BY
1121
214
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО / ПЛАНИРОВКА / ГОРОДСКОЙ КВАРТАЛ / TOWN-PLANNING / LAY-OUTS / URBAN BLOCK / TRANSFORMATION

Аннотация научной статьи по строительству и архитектуре, автор научной работы — Конышева Евгения Владимировна

Автор рассматривает эволюцию основного структурного элемента городского пространства квартала, его планировочную трансформацию в конце 1920-х-начале 1930-х гг., что позволяет проследить в целом изменение градостроительных подходов в тот период.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по строительству и архитектуре , автор научной работы — Конышева Евгения Владимировна

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

A PLANNING EVOLUTION OF AN URBAN BLOCK DURING THE LATE 1920ies EARLY 1930ies (ON EXAMPLE OF URALS CITIES)

The article analyses an evolution of the basic unit of an urban space. The author examines planning transformations of an urban block during the late 1920iesearly 1930ies. It enables to trace the general developments in town-planning principles during this period.

Текст научной работы на тему «Планировочная эволюция городского квартала в конце 1920-х начале 1930-х гг. (на примере городов Урала)»

УДК 711:9 (С 17)

ББК 85.118:63.3 (2Р36)

Е. В. Конышева

ПЛАНИРОВОЧНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ ГОРОДСКОГО КВАРТАЛА В КОНЦЕ 1920-х — НАЧАЛЕ 1930-х гг. (НА ПРИМЕРЕ ГОРОДОВ УРАЛА)

Е, V. Konysheva

A PLANNING EVOLUTION OF AN URBAN BLOCK DURING THE LATE 1920ies — EARLY 1930ies (ON EXAMPLE OF URALS CITIES)

Автор рассматривает эволюцию основного структурного элемента городского пространства — квартала, его планировочную трансформацию в конце 1920-х—начале 1930-х гг., что позволяет проследить в целом изменение градостроительных подходов в тот период.

Ключевые слова: градостроительство, планировка, городской квартал.

The article analyses an evolution of the basic unit of an urban space. The author examines planning transformations of an urban block during the late 1920ies— early 1930ies. It enables to trace the general developments in town-planning principles during this period.

Keywords: town-planning, lay-outs, urban block, transformation.

Индустриализация, развернувшаяся в СССР в конце 1920-х— 1930-е гг., кардинально изменила облик страны. Строительство сотен промышленных предприятий обусловило и скачкообразный рост и реконструкцию старых городов, и формирование новых. Пространственная структура города претерпела существенную трансформацию, но сохранила неизменной традиционную планировочную единицу — городской квартал.

В то время внимание было сконцентрировано на проектировании промышленно-селитебных комплексов, как в рамках существовавшего ранее города, так и в виде самостоятельных образований, и именно здесь можно проследить характерную трансформацию подходов к решению квартала. В планировочной эволюции квартала в этот период можно выделить два этапа.

В 1928—1929 гг. проекты относительно небольших рабочих поселений (10—25 тыс. человек) еще сохраняли сложившиеся в середине 1920-хгг. принципы организации рабочего промышленного поселка. Примерами такого рода могут служить проекты поселений при уральских заводах-новостройках металлургической и машиностроительной отраслей — Уральском машиностроительном заводе (1928, ЛенГипромез1; 1928,

Уралмашинострой2), Магнитогорском металлургическом комбинате (1928, ЛенГипромез3; Урал-Гипромез4; 1929, Госпроект, С.Е. Чернышев5),

Нижне-Тагильском вагоностроительном заводе (1926, 1928, Ленгипромез6). Промышленное предприятие трактовалось как ядро, смысловой и композиционный центр рабочего поселения. Поселки непосредственно примыкали к заводской площадке, а в композиционном решении к предприятию

лучами сходились основные планировочные оси. Планировочная структура и застройка квартала определялись законодательной базой середины 1920-х гг.7 Жилые кварталы должны были занимать в балансе территории 50—70 %, размер квартала не должен был превышать 2,5 га. Очертаниям квартала проектировщики должны были придавать, по возможности, максимально экономичную прямоугольную форму. Однако, в соответствии с рельефом и, главное, характером планировки поселения, естественным образом очерчивались разномасштабные кварталы, часто неправильных, усложненных форм. Застройка осуществлялась в основном по периметру квартала с разрывами, центральная часть отводилась под зеленые насаждения, детские и спортивные площадки, хозяйственные помещения и проч. Проекты сохраняли доминанту индивидуально-семейного заселения, но в соответствии с Постановлением ЭКОСО 1927 г. в основном по типу коллективной застройки, рассматривающий весь квартал как слитную нераздельную «усадьбу». Кварталы зонировалась по этажности и строительному материалу. В центральной зоне поселения предполагались, как правило, каменные многоэтажные жилые дома, с относительно высокой плотностью заселения, средняя и периферийная зоны предполагали деревянные или облегченной конструкции дома в 1—2 этажа (4—8 квартирные) с плотностью заселения до 50 чел./га. Допускались и кварталы с индивидуальной застройкой, с разделением на отдельные участки с индивидуальным хозяйством.

Начало второго этапа планировочной эволюции связано с принятием в 1929 г. первого пятилетнего плана. Представления об экономической,

Е. В. Конышева

социальной, идеологической организации «города нового типа» — «пролетарского социалистического города» — оформились в ходе градостроительной дискуссии осени 1929 — зимы 1930 гг. Определяющими параметрами становятся «полное использование всего трудоспособного населения в производстве или коммунально-бытовом обслуживании», а также «максимально доступное в условиях переходного периода обобществление быта»8. Соответствующим образом изменялись принципы проектирования квартала, закрепленные в ряде нормативных документов9. В планировке и застройке кварталов конец 1920-х — начало 1930-х гг. — время доминирования функционалистских принципов.

Наиболее существенным являлось понимание квартала как единого социального организма с обобществленной системой бытового и культурного обслуживания. На грани десятилетий программы на проектирование соцгородов предусматривали отдельные кварталы полностью обобществленного сектора (кварталы домов-коммун (жилкомбинатов)), и кварталы «переходного быта» для индивидуально семейного заселения с обобществлением бытовых процессов «по кварталу». Нормативные документы как, например, «Правила и нормы застройки населенных мест» 1930 г., непосредственно предписывали переходить от «индивидуальной квартиры и индивидуального хозяйства по обслуживанию семьи к обобществленному хозяйству — к домам-коммунам и к целым коммунальным кварталам». Кварталы типовых жилкомбинатов были запроектированы в 1930 г., например, для соцгорода Челябинского тракторного завода10. Жилой комплекс Домгос-тяжпромурала в Свердловске (Екатеринбурге), ограниченный пр. Ленина, Бажова, Морозова, пер. Решетникова (1930—1934, Г. П. Валенков, Е. Н. Коротков), представляет реализованную попытку создать дом-коммуну переходного типа, без полной коллективизации быта, но разнообразными типами внутренних планировок жилых корпусов и с развитой системой бытового обслуживания, размещенной в отдельных зданиях, связанных с жилыми корпусами переходами11.

Однако, при проектировании и в строительстве вначале 1930-хгг.,комплексноговоплощениязоны жилкомбинатов так и не получили. Но они оказали значительное влияние на формирование идеи квартала со значительной ролью обобществленного обслуживающего сектора, рассчитанного на 100 % охват жителей. Инструкция 1933 г. предусматривала следующие элементы сетевого общественного обслуживания в квартале: общественное питание, воспитание детей, коммунальнохозяйственное и культурно-просветительное обслуживание. Она предписывала дифференцировать территорию квартала на следующие части: «а) собственно жилую, включающую основную группу жилых домов; б) социального воспитания, включающую детские сады и ясли; в) общественно-культурную, включающую здание клуба-примитива и низовую сеть физкультурных площадок и сооружений; г) коммунально-

хозяйственную, включающую прачечную, котельную, складские помещения или сараи, места для временного хранения мусора и т. д.»12.

В сравнении со второй половиной 1920-х гг., кварталы «социалистических городов» обрели внушительные размеры — до 20 га, и рассчитывались на значительное количество населения — 2500—5000 человек (так, например, для Бакаль-ского стального завода — 380013, Орска — 500014 и др.), и могли достигать в проектах до 10—15 тысяч (Магнитогорск), при этом обязательно разделяясь на меньшие «жилкомплексы»15.

Представляя «город в миниатюре», квартал во многом повторял и городскую структуру. В целом застройка, как и в предшествующий период, занимала около 20 % территории, но в проектах закладывалась высокая плотность заселения квартала, вплоть до 300— 350 чел./га. Достигалась она за счет многоэтажного жилья (в основном 3—5 этажей), ориентир на которое был установлен «Правилами и нормами застройки населенных мест...» 1930 г. Значительное свободное пространство квартала предназначалось для зеленых насаждений, рекреационных зон, спортивных и детских площадок, а также проездов. Как и в целом город, кварталы функционально зонировались. В проектах в отдельные зоны выделялись детский и школьный сектора, физкультурная зона. Учитывая предполагаемый типовой характер кварталов, подобного рода зоны могли образовывать в городской застройке сквозные «полосы».

Определяющим принципом размещения жилой застройки была наиболее экономичная и оптимальная с точки зрения санитарно-гигиенических условий — строчная. Типология жилой застройки начала 1930-х гг. предполагала проектирование «комбинированных» кварталов. Проектировались отдельные зоны для трех типов зданий (дома-коммуны, общежития, дома для «индивидуальносемейного» проживания (как, например, в соцго-роде Магнитогорск)); двух типов зданий (дома-коммуны и дома для «индивидуально-семейного» проживания или же общежития и дома для «индивидуально-семейного» проживания (Орск, соцгород Уралмаш)); целиком кварталы типовых «индивидуально-семейных» секционных домов (при условии наличия в проекте отдельных кварталов жилкомбинатов (соцгород ЧТЗ)). При этом сохранялось соотношение между квартирными домами и обобществленным жилищем (общежития и дома-коммуны), исходя из государственных установок, 75 (80) и 25 (20) % соответственно. Индивидуальная застройка в программах на проектирование, проектных заданиях, пояснительных записках к проектам соцгородов вообще не оговаривалась. Как и ранее, сохранялось зонирование по этажности и материалу застройки, с размещением на периферии соцгорода двух-трехэтажных домов из дерева или облегченных конструкций.

В соответствии с характером жилища в проектах кварталов закладывалось размещение учреждений обслуживания. Общим было создание наиболее экономичного графика движения по кварталу и минимальных радиусов использо-

Искусствоведение и культурология

вания учреждений сети обслуживания, а также оптимальное размещение детских зон исходя из санитарно-гигиенических требований. Так, например, функциональный центр квартала планировался с привязкой не к геометрическому центру, а к трамвайной остановке, где каждый день пролегал путь рабочего; в соответствии с дифференциацией типов жилья в квартале «привязывалось» размещение детских учреждений, столовых-распределителей, прачечных и т. п.

Приведем один из примеров организации квартала. Проект квартала первой очереди (т. н. квартал № 8) для соцгорода Орска (1934) предполагал территорию 17 га и был рассчитан на 5 тыс. человек при норме жилплощади от 7,5 до 9 кв. м. Капитальная кирпичная застройка 3-х и 5-ти этажей была предусмотрена двух типов: дома, рассчитанные на индивидуально-семейное заселение (80 %, 4000 тыс. чел) и общежития (20 %, 1000 чел). Квартальный соцкультбыт предусматривал двое яслей (по 130 детей), два детских сада (на 90 и 140 детей), две школы: первой (480 детей) и второй-третьей ступеней (420 детей), «клуб-примитив», физкультбазу, две столовые, продовольственный и промтоварный магазины, прачечные, медпункт, парикмахерскую, почту и сберкассу16. Архитектор X. Шмидт пояснял принципы планировочной организации квартала. Квартал подразделен на два жилкомплекса и имеет средний внутриквартальный проезд. У сквозной продольной магистрали города, в направлении мест работы и центра города, запланированы главный вход в квартал, общежития, и примыкающие к ним общественные учреждения — столовые и продмаги. Школьная зона расположена в верхней части квартала и отделена от ближайшей магистрали зеленой полосой. Детские учреждения размещены внутри квартала. Спортивные площадки — у школ и общежитий. Исходя из рельефа местности и трассировки магистралей, жилые дома запроектированы внутри квартала — длинными блоками с севера на юг, и перпендикулярно им — короткие, по краю квартала. Этим внутри квартала образуются площадки у домов и создаются барьеры господствующим ветрам. С учетом западных ветров входы в дома расположены с восточной, северной и южной сторон17.

В проектах подобные крупномасштабные типовые кварталы, опираясь на иерархизированный каркас магистралей и улиц, формировали регулярную планировочную сетку соцгорода. Строчная типовая застройка, в сопоставлении с игрой объемов общественных зданий, создавала характерный архитектурный облик.

Согласно проектам конца 1920-х—начала 1930-х гг. удалось реализовать лишь некоторые кварталы. При этом и планировочные, и архитектурнообразные подходы едины. В Магнитогорске это квартал № 1 левобережного соцгорода (1930 — 1933; Э. Май, М. Стам, Й. Нигеман, Ф. Форбат,

В. Шютте), ограниченного пр. Пушкина, ул. Маяковского, Чайковского, Кирова18. В Челябинске квартал соцгорода ЧТЗ (1931 — 1933), ограничен-

ный пр. Ленина, ул. 40 лет Октября, I Пятилетки, Горького)19. ВОрске квартал № 8 (1935; X. Шмидт, Т. Вайнер, Ф. Тольцинер, К. Пюшель), ограниченный пр. Мира, пр. Ленина, ул. Станиславского, пер. Музыкальным20.

С началом второй пятилетки начинается процесс трансформации градостроительных подходов и формирование новой концепции — города-ансамбля. К середине 1930-х гг. определились и новые требования к квартальной планировке— индивидуализировать облик кварталов и решать их как «замкнутый в себе архитектурный ансамбль со своим композиционным центром и вместе с тем входящий как часть в общегородской ансамбль»21. Осуществился переход к периметральной застройке, отражавшей идеи структурной завершенности и замкнутости, ограниченной «коммуникабельности» с внешним пространством. Оси симметрии, композиционные центры и видовые перспективы становятся обязательным элементом. Это был уже новый этап в эволюции планировочного и архитектурного решения квартала, представляющий тему для отдельного исследования.

Примечания

1. Уральский машиностроительный завод в Свердловске. Проект. Издание Гос. ин-та по проектированию новых металлозаводов. Л. 1928.

2. Уральский завод тяжелого машиностроения. 1928—1933. Свердловск ; М., 1933. С. 119.

3. Магнитогорский металлургический завод. Проект. Издание Гос. ин-та по проектированию новых металлозаводов. Л., 1929.

4. ГАСО. Ф. Р-225. Оп. 1. Ед. хр. 260. Востокгипромез. Материалы по проектированию ММК (1928—1930).

ГАРФ. Ф. 7952. Оп. 5. Ед. хр. 179 (1). Стенограмма Совещания при Московском Представительстве «Маг-нитостроя» по вопросам о проектировании рабочего поселка при Металлургическом комбинате 02.10.1929 г. Л. 5—8.

Вагоностроительный завод в Нижнем Тагиле. Проект. Издание Гос. ин-та по проектированию новых металлозаводов. Л., 1927; Л., 1929.

5. «Правила распланирования и застройки городов». 1925; Постановление СТО СССР «Временные строительные правила и нормы для постройки жилых домов в поселках». 1926; Постановление ЭКОСО РСФСР «Об утверждении строительных правил и норм для постройки жилых домов в поселках на территории РСФСР», 1927.

6. Постановление Совнаркома РСФСР о строительстве Магнитогорского комбината и г. Магнитогорска от 11.11.1929 // Из истории Магнитогорского металлургического комбината и города Магнитогорска (1929— 1941 гг.): сб. документов и материалов. Челябинск, 1965.

С. 219.

7. «О порядке составления, рассмотрения и утверждения проектов планировки городских поселений и рабочих, дачных, курортных поселков». Инструкция НКВД от 28.05.1928; «Правила и нормы застройки населенных мест, проектирования и возведения зданий и сооружений». Постановление ЭКОСО от 12.01.1930; О проведении гражданского (непромышленного) строительства в 1933 г. Инструкции НККХ РСФСР № 135 от 29 апреля 1933 г.

8. ОГАЧО. Ф. 379. Оп. 2. Ед. хр. 8. Л. 9—30. Программа для эскизного проекта индустриального рабочего города Челябинского тракторного завода.

Е. В. Конышева

9. О жилкомплексе подробнее см.: Звагельская В.Е., Стариков А. А., Токменинова Л. И. Екатеринбург: история города в архитектуре. Екатеринбург, 2008.

10. О составлении и утверждении проектов планировки и социалистической реконструкции городов и других населенных мест СССР. Постановление ЦИК и СНК СССР от 27 июля 1933 г. // Наше строительство. 1933. 15/16. С. 347.

11. ГАСО. Ф. 296. Оп. 1. Д. 141. Проектные задания промгорода Бакальского стального завода. Л. 144.

ГАРФ. Ф. А-314. Оп. 1. Ед. хр. 7768. Л. 51—56. Пояснительная записка к проекту соцгорода Орска. Л. 56.

12. ГАРФ. Ф. А-314. Оп. 1. Ед. хр. 7667. Л. 27—38. Пояснительная записка к генеральному плану застройки г. Магнитогорска. Стандартгорпроект. 15.03.1932. Л. 27; Л. 17—26. Объяснительная записка к проекту Цекомбан-ка города Магнитогорска. Л. 17.

13. ОФ ГАОО. Ф. Р-23. Оп. 1. Ед. хр. 15. Л. 91—103. Плановые и проектные задания к проекту застройки первой очереди соцгорода Локомотивстроя (1934); Титуль-

ный перечень объектов строительства первой очереди по проектируемому кварталу (1934); Пояснительная записка к подсчету ориентировочной стоимости строительства зданий и сооружений квартала г. Орска.

ГАРФ. Ф. А-314. Оп. 1. Ед. хр. 7768. Л. 51—56. Пояснительная записка к проекту соцгорода Орска. Л. 55—55 об.

14. Подробнее см.: Казаринова В.И., Павличенков В.И. Магнитогорск ; М., 1961.

15. Подробнее см.: Конышева Е.В. Градостроительство и архитектура Челябинска конца 1920—1950-х гг. в контексте развития советского зодчества. Челябинск, 2005.

16. Подробнее см.: Конышева Е.В. Орск и Магнитогорск: наследие «соцгородов» конца 1920-х — первой половины 1930-х годов на Южном Урале // Архитектурное наследство. 2010. № 52. С. 159—207.

17. ОФ ГАОО. Р-23. Оп. 1. Ед. хр. 15. Л. 3—10. Протокол № 21 заседания Сектора планировки НТС НКХ РСФСР о планировке г. Орска от 25.06.1934.

Поступила в редакцию 10 февраля 2011 г.

КОНЫШЕВА Евгения Владимировна, доцент кафедры искусствоведения и культурологии ЮУрГУ, окончила исторический факультет Челябинского государственного педагогического университета и факультет теории и истории искусства С.-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. В 2003 г. в С.-Петербурге защитила кандидатскую диссертацию по искусствоведению. Сфера научных интересов — история градостроительства и архитектуры уральского региона. E-mail: blv@susu.ac.ru

KONYSHEVA Eugenia Vladimirovna, a senior lecturer of art and cultural studies department SUSU, graduated from the Historical Faculty of Chelyabinsk State Pedagogical University and the Faculty of Theory and History of Arts at St. Petersburg I. Ye. Repin’s State Academic Institute for Painting, Sculpture and Architecture. In 2003 she has upheld her Candidate Degree thesis (Art Studies) in St. Petersburg. Her sphere of research interests embraces history of town-planning and architecture in the Urals. E-mail: blv@susu.ac.ru

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.