CC BY
134
УДК 327.81
К.А. Агафонов
план маршалла как вызов
внешнеполитической доктрине Финляндии
послевоенного периода
В базовых исследованиях политического курса послевоенной Финляндии и ее места в системе международных отношений часто уделяют мало внимания проблеме участия страны в программе восстановления Европы, более известной как план Маршалла, называя поворотным 1948 год. Безусловно, заключение Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с СССР послужило базисом внешней политики Финляндии, определило рамки ее участия в международных интеграционных процессах на долгие годы.
Однако детальный анализ политических предпосылок, перспектив участия и причин окончательного отказа от плана Маршалла позволяет в полной мере понять и изучить баланс восточного и западного векторов во внешнеполитическом курсе восстановительного периода Финляндии, известного как «линия Паасикиви».
В исследованиях по международной экономике, экономической дипломатии, геополитике и политике международных отношений до сих пор не стихают споры о том, с какой стороны необходимо рассматривать этот акт экономической помощи США разрушенным войной странам Европы. Сама речь госсекретаря Дж. Маршалла в Гарвардском университете в 1947 году подчеркивала демократический характер оказания помощи и отсутствие политической направленности против конкретной доктрины. Последующие исследования экономических результатов программы часто определяют план Маршалла как главенствующую предпосылку осуществления «экономического чуда» в Западной Европе после Второй мировой войны.
С другой стороны, ряд исследований политической составляющей плана Маршалла и его влияния на геополитическую карту миру изобличают его как главный инструмент в развязывании холодной войны, образовании блоков и превращении Европы в военно-стратегический придаток американского империализма [3].
Именно комбинация экономического и геополитического взглядов позволяет понять причины неприсоединения Финляндии и важность этого решения для поддержания ее безопасности в холодной войне.
Соглашение о перемирии 1944 года больно ударило по и без того истощенной войной экономике Финляндии. На территориях, отошедших к СССР, располагалось более четверти мощностей деревообрабатывающей, бумажной и энергетической отраслей финской промышленности. Согласно 11-й статье соглашения о перемирии, Финляндия обязывалась выплатить СССР репарации на сумму 300 млн долларов США товарами за 6 лет по ценам 1938 года, которые были значительно ниже существовавших на тот момент. Уже позднее, в декабре 1944 года, при подписании соглашения о поставках СССР запросил 2/3 репарационных выплат предоставить товарами металлообрабатывающей промышленности, а не традиционной для Финляндии деревообрабатывающей, что поставило экономику Финляндии в зависимое положение и сформировало характерную систему торговых отношений между СССР и Финляндией на продолжительное время [1, с. 309—310]. Принятое в июле 1945 года решение Потсдамской конференции об обязательной выплате Финляндией Советскому Союзу 48 млн долларов США, причитавшихся Германии, окончательно развеяло надежды финнов на скорый выход из экономического кризиса [2]. В своем дневнике Ю.К. Паасикиви с горечью подмечал: «Русские хотят сорвать с нас последнюю рубашку» [Там же. С. 273].
Финляндия встретила 1947 год в бедственном положении: стоимость жизни в стране возросла практически в 4 раза, 2/3 бюджета страны уходили на выплату военных долгов. В создавшихся условиях единственной надеждой финнов стали иностранные заимствования. Первый послевоенный год стране помог пережить крупный кредит, предоставленный Швецией, которая, однако, дала понять, что дальнейшие
. Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки ^ St. Petersburg State Polytechnical University Journal. Humanities and Social Sciences 1' 2013
ее возможности о предоставлении помощи крайне ограниченны. Великобритания, экономика которой также была сильно ослаблена послевоенным кризисом, отказала финнам в рассмотрении вопроса о предоставлении кредитов. У Финляндии не оставалось другого выбора, как обратиться за экономической помощью к Соединенным Штатам [4, с. 171—173].
Доподлинно известно, что с 1945 года финское руководство всячески прибегало к переговорам с США о предоставлении кредитов Финляндии. Парламентские выборы в Финляндии в 1945 году были восприняты американским руководством как возврат к демократическим основам осуществления власти в стране, способствующим самоопределению Финляндии на мировой арене и успешному разрешению основных спорных вопросов с Советским Союзом. США, в свою очередь, имели определенные интересы по поддержанию политической системы, основывающейся на принципах западного парламентаризма. Более того, рынок Финляндии тогда и впоследствии представлял интерес для внешней торговли США.
Несмотря на это, после многочисленных переговоров США были готовы предоставить лишь ограниченную помощь. Во-первых, в общую политику оказания экономической помощи входило финансирование определенных проектов по восстановлению экономики страны. США скептически относились к идее предоставления кредитов странам с тяжелой ношей военных репараций. Во-вторых, Соединенные Штаты, не имеющие принципиальных стратегических интересов в Финляндии, остерегались пристального внимания СССР и напряжения обстановки в регионе [6, с. 210—213].
Нет ничего удивительного, что предложение США о безвозмездной помощи по плану Маршалла вызвало общественный резонанс в Финляндии. Финское руководство было готово с радостью принять участие в европейской конференции для обсуждения деталей программы. Большинство политических деятелей Финляндии после подписания Парижского соглашения были готовы воспользоваться вновь обретенным суверенитетом. Придавало уверенности и первичное решение Молотова об участии СССР в переговорах.
Внутриполитическая обстановка в Финляндии также способствовала положительному
решению по вопросу участия Финляндии. Коммунисты, в значительной степени утратившие поддержку после выступлений против попытки смягчения условий мира, предпринятой Финляндией на Парижской мирной конференции, были далеки от возможности лоббировать проект как на уровне общественного влияния, так и в парламенте.
Оставался открытым вопрос о присутствии стран Восточной Европы на конференции. Прогрессивные круги Финляндии уже тогда понимали, что участие лишь части европейских стран в программе угрожало разделением Европы на два лагеря. В этой ситуации Финляндия против собственного желания могла быть приписана к восточному лагерю. У финского руководства было чуть более одной недели, чтобы проанализировать политическую подоплеку и вынести окончательное решение.
На совещании в МИДе Финляндии с представителем Франции К. Энкель подчеркивал, что Финляндия планирует развивать отношения как с Востоком, так и с Западом и не желает оказаться приписанной ни к одному из блоков в случае конфликта интересов великих держав. Финский министр полагал, что СССР не вправе оказывать давление на свободные страны с целью отказа от помощи США, не вешая на себя ярлык якоря восстановительного процесса в Европе. Французский посланник, более сдержанный в своих высказываниях, подтвердил, что Франция и Великобритания были готовы поддержать позицию Финляндии [7, с. 312—313].
Беседа с Молотовым укрепила уверенность К. Энкеля — у Молотова не было конкретных инструкций от своего руководства по поводу модели поведения Финляндии в отношении этого вопроса. На заверения финского министра о том, что Финляндия ни при каких условиях не примет участия в плане, направленном против СССР, Молотов заверил, что участие Финляндии в международной кооперации находится в соответствии с политикой СССР по отношению к Финляндии. Было решено, что Финляндия примет участие в конференции в качестве пассивного наблюдателя по экономическим соображениям [Там же. С. 315].
Исключительно важным фактором для Финляндии была информация, поступающая из других европейских стран, особенно из стран, находящихся на возможной грани-
це между Западом и Востоком Европы. На тот момент существовали две политические альтернативы, которые могли предопределить решение Финляндии. Во-первых, если бы другая нейтральная страна, например Швейцария или кто-то из скандинавских соседей, отказалась от участия, Финляндия могла бы поступить так же, не отождествляя себя с сателлитом СССР. Во-вторых, если бы к программе примкнула страна из Восточной Европы, Финляндия могла бы форсировать положительное решение, не опасаясь давления со стороны СССР. В этой связи наиболее важным маячком должно было стать решение Польши и Чехословакии, представители которых в Финляндии были в тот момент совершенно уверены в положительном решении своего руководства по участию в конференции [7, с. 317].
Президент Ю.К. Паасикиви занял еще более убедительную позицию, определяя участие Финляндии в плане Маршалла как единственную возможность дальнейшей интеграции страны в общеевропейский процесс послевоенного восстановления и развития разновектор-ной системы внешней политики Финляндии в целом. Президент опасался, что, оставшись в стороне от участия в конференции, Финляндия потеряет доступ к внешним кредитам, что может стать фатальным для экономики страны, нуждающейся, согласно подсчетам экспертов, в 100-180 млн долларов США в 1948-1949 годах [6, с. 218].
Как только стало известно о решении других Скандинавских стран принять участие в программе, Паасикиви фактически был готов взять на себя ответственность за проталкивание соответствующего решения в парламенте. Интересно, что даже коммунисты не были готовы оспаривать это решение, несмотря на их скептическое отношение к участию в конференции до получения четких инструкций от СССР.
Громом среди ясного неба стало сообщение Союзной контрольной комиссии, согласно которому Москва потребовала, чтобы руководство Финляндии воздержалось от участия в конференции. Ю.К. Паасикиви был в бешенстве, так как проводимая им политика была растоптана в один миг. Соблюдая все условия мирного договора и обеспечивая сохранность стратегических интересов СССР, президент рассчитывал, что могущественный сосед с должным уважением
отнесется к независимости Финляндии. Масла в огонь подливали ряд политических деятелей во главе с К.Ю. Стольбергом, считавших, что для обеспечения независимости Финляндии необходимо проявить твердость в отношении СССР и прекратить идти на уступки [7, с. 321]. В действительности у СССР не было никаких формальных прав влиять на решение Финляндии. Оговорка соглашения о перемирии, обязывающая Финляндию не принимать участия в любых направленных против СССР организациях, в данном случае едва ли могла стать правоприменительной.
В который раз настал момент, когда Ю.К. Паасикиви должен был проявить хладнокровие при принятии решения. Положение Финляндии было слишком зыбким для игр с огнем. В случае нелояльности СССР мог значительно усложнить Финляндии жизнь. Основным рычагом воздействия стало бы затягивание окончательной ратификации мирного договора. В этом случае суверенитет Финляндии мог находиться в подвешенном состоянии сколь угодно долго, что в конце концов вызвало бы внутриполитический кризис и ни в коей мере не способствовало развитию и укреплению внешнеполитического курса страны. Некоторые политические процессы, такие как суд над виновниками войны и дело о тайных складах оружия, не были завершены, и вмешательство СССР в них было крайне нежелательным.
Согласование окончательного решения проходило в весьма неопределенных условиях. Хотя сам президент уже был готов дать четкий отказ представителям Великобритании и Франции, большая часть общественности и бизнеса ратовала за принятие американского плана помощи. До сих пор не было четкого понимания того, как может измениться состояние внешней торговли Финляндии после отказа.
Тем не менее 11 июля 1947 года в своем ответе Ю.К. Паасикиви заключил, что Финляндия, желая остаться в стороне от возможного конфликта великих держав, вынуждена отклонить приглашение. Это решение в Европе было принято двояко. Некоторые страны, особенно Швеция, восприняли это как попрание Финляндией собственного суверенитета и неуверенность в проведении внешней политики [4, с. 181]. Большинство же стран отнеслось к решению Финляндии с пониманием, осозна-
Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки
St. Petersburg State Polytechnical University Journal. Humanities and Social Sciences 1' 2013
вая, что этот вердикт стал вынужденной мерой. В создавшихся условиях окончательное урегулирование статуса отношений с СССР для нее было важнее долларовых кредитов.
Среди американского руководства также не было однозначного мнения о дальнейших действиях в отношении Финляндии. Объединенным комитетом начальников штаба было предложено незамедлительно разорвать все торговые соглашения с Финляндией. Остальная же часть руководящего аппарата отказывалась от санкций против Финляндии, апеллируя тем, что позиции коммунистической партии были заметно ослаблены. В целом Финляндия воспринималась американским руководством и общественностью как часть либеральной политической силы и позитивное исключение на той стороне железного занавеса [5, с. 21].
Несмотря на это понимание со стороны США, дальнейшая экономическая помощь Финляндии оставалась на умеренном и даже низком уровне по сравнению с тем объемом, который получили другие Скандинавские страны по плану Маршалла. Основываясь на этом сравнении, можно предположить, что доля Финляндии в случае участия в программе равнялась бы приблизительно 150 млн долларов США [6, с. 220]. Однако уже в конце 1940-х годов с подъемом цен на продукцию деревообрабатывающей промышленности, которую Финляндия смогла приберечь для экспорта ввиду вышеуказанных особенностей соглашения о
выплате репараций, страна смогла добиться стремительных темпов роста экономики и более не рассматривать отказ от участия в плане Маршалла как упущенную выгоду.
Подводя итоги, можно утверждать, что решение Финляндии по вопросу ее участия в плане Маршалла создало конструктивную основу ее дальнейшей интеграции в глобальную систему международных отношений. В ответ на лояльность Финляндии СССР ратифицировал Парижский мирный договор, что позволило подготовить еще более прочную базу для основанного на взаимном доверии двустороннего сотрудничества, вылившуюся в конечном итоге в Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи.
Умение Финляндии выгодно использовать политическую конъюнктуру в своих интересах, проявленное в сглаживании последствий отказа от участия в плане Маршалла по отношению к США и странам Западной Европы, позволило Финляндии вновь избежать конфликта интересов с Соединенными Штатами и удержать свои позиции на западном направлении после подписания договора ДСВ-48. В конце 1948 года в Вашингтоне отмечали, что, хотя Финляндия географически находится в сфере влияния СССР, по экономическим, политическим и культурным соображениям страна принадлежит к Северной Европе и в интересах США необходимо поддержание в Финляндии сильной государственности с ориентацией на западную модель [8, с. 289].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Похлебкин, В.В. СССР — Финляндия: 260 лет отношений (1713—1973) [Текст] / В.В. Похлебкин. — М.: Междунар. отношения, 1975. — 408 с.
2. Юссила, О. Политическая история Финляндии 1809-2009 [Текст] / О. Юссила, С. Хентиля, Ю. Невакиви; предисл. Ю.С. Дерябина. — М.: Весь мир, 2010. — 472 с.
3. Allen, J.S. Marshall Plan — Recovery or War? [Text] / J.S. Allen. — N. Y: New Century Publishers, 1948. — 64 p.
4. Browning, Ch.S. Constructivism, Narrative and Foreign Policy Analysis: A Case Study of Finland [Text] / Ch.S. Browning. — N. Y.: Peter Lang Publishing, 2008. — 328 p.
5. Hanhimäki, J.M. Containing Coexistence: America, Russia and the «Finnish Solution» [Text] / J.M. Hanhimäki. — Kent; London: The Kent State University Press, 1997. — 279 p.
6. Henkkilä, H. Credits of export-import bank to Finland, 1945-1948 [Text] / H. Henkkilä // Scand. Economic History Rev. - 1982. - Vol. 30. - Nr. 3. - P. 207-225
7. Majander, M. The limits of sovereignty: Finland and the question of the Marshall Plan in 1947 [Text] / M. Majander // Scand. J. of History. - 1994. - Vol. 19. -Nr. 4. - P. 309-326.
8. Nevakivi, J. American reactions to the Finnish-Soviet friendship treaty of 1948 [Text] / J. Nevakivi // Ibidem. - 1988. - Vol. 13. - Nr. 2-3. - P. 279-291.
