11Д.В. Ефременко ПИТИРИМ СОРОКИН В XXI ВЕКЕ1 Предисловие
Прошла почти четверть столетия с тех пор, как имя Питири-ма Александровича Сорокина перестало быть жупелом в стародавней идеологической полемике, а его работы постепенно начали возвращаться в российский интеллектуальный оборот. Это стало возможным благодаря переизданию основных трудов Сорокина на русском языке, менее многочисленным переводам книг американского периода творчества великого социолога, публикации архивных материалов. Подводить какие-либо итоги, разумеется, рано, но все же уместно поставить несколько связанных друг с другом вопросов: насколько полным является представление о научном наследии Сорокина в современной России? Не запоздало ли возвращение сорокинских идей на Родину? Чем сегодня важен нам Питирим Сорокин?
Ответить на первый вопрос несложно. Несмотря на активные, хотя и недостаточно скоординированные публикаторские усилия, существенная часть социологического наследия Питирима Сорокина остается малоизвестной. В этом нет ничего удивительного, поскольку Сорокин входит в число мыслителей, чье творчество имело поистине энциклопедический охват. За время своей научной деятельности Сорокин опубликовал 37 книг и более 400 статей. До сих пор не изданы на русском языке несколько
1 Статья подготовлена в рамках проекта «Социальная солидарность как условие общественных трансформаций: Теоретические основания, российская специфика, социобиологические и социально-психологические аспекты», поддержанного Российским фондом фундаментальных исследований (проект 11-0600 347 а).
принципиальных работ американского периода, в частности, выдержавшая два издания при жизни Сорокина книга «Общество, культура и личность: Их структура и динамика. Система общей социологии». Настоящий сборник открывается переводом четырех глав данной книги, которые, по мнению составителей, входят в число наиболее ярких разделов этого объемного труда.
Вопросы о своевременности возвращения трудов Сорокина в Россию и их актуальности в контексте современных социальных и политических процессов являются более сложными. Если говорить о непосредственном влиянии трудов Сорокина на развитие социологической науки в постсоветской России, то, очевидно, следует признать запоздалость их возвращения. Здесь стоит вспомнить ситуацию, характерную для отечественной социологии рубежа 8090-х годов прошлого века. Как отмечает Н.Е. Покровский, «немногочисленные тогда профессиональные социологи, прошедшие закалку советскими временами, и более широкие круги обществоведов надеялись на то, что объективно возникшая потребность в социологии решительно и необратимо объединит российское социологическое "поле" с международным и сделает российских социологов ... частью мирового академического сообщества»1. Эти надежды в целом не оправдались и по сей день, но все же следует признать, что развитие современной российской социологии проходило под знаком «освоения» новых концептуальных подходов, а также отечественной дореволюционной и западной социологических традиций. И получилось так, что восприятие наследия Пити-рима Сорокина оказалось фрагментарным. С одной стороны, ранние сорокинские труды, написанные и опубликованные на русском языке, воспринимались «антикваристски», как ценное наследие, относящееся к предреволюционному периоду русской социальной мысли, получившему вынужденное продолжение в эмиграции. С другой стороны, рецепция ряда подходов современной западной социологии означала скрытое восприятие «совсем другого» Сорокина - ведущего социолога середины XX столетия, который оказал существенное воздействие на формирование этих подходов.
Подобное восприятие постепенно преодолевается усилиями историков социологии и биографов, которых вполне уверенно
1 Покровский Н.Е. Социология здесь и сейчас: Предисловие // Социологический ежегодник, 2009: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед. Отд. социологии и социал. психологии; Кафедра общей социологии ГУ-ВШЭ; Ред. и сост. Покровский Н.Е., Ефременко Д.В. - М., 2009. - С. 9.
можно назвать «сорокиноведами». Но здесь возникает другая трудность, связанная с общей ситуацией в современных социальных науках, которую Ж.-Ф. Лиотар описал как «конец больших нарративов»1. А социологическая теория Питирима Сорокина, несомненно, относится к числу «больших нарративов». Характерно, что и в названии важнейших трудов Сорокина американского периода присутствует слово «система».
Пока не ясно, является ли «конец больших нарративов» окончательным диагнозом или же это всего лишь 2еМ1а§ро8е, диагноз нашего времени. Можно лишь предполагать, что сегодня мы имеем дело не с «полным и окончательным» постмодерном, а скорее, со всемирно-историческим переходом, с тем, что З. Бауман вслед за А. Грамши называет «междуцарствием»2. Нынешнее «междуцарствие модерна» характеризуется одновременными и глубокими изменениями социального, политического и юридического порядка, свидетельствующими о завершении эпохи гегемонии западной цивилизации, предсказанном Питиримом Сорокиным еще в середине прошлого столетия. Но едва ли удивительно, что в эпоху цивилизационной трансформации претендующие на универсальность теории, подобные интегрализму Питирима Сорокина, оказываются недостаточно востребованными в качестве системы социального знания.
Вместе с тем с полным основанием можно предполагать, что целый ряд идей, получивших разработку в рамках интегралистско-го подхода, не только привлекут внимание современников, но, вполне возможно, получат новое прочтение. В их числе окажутся и те темы творчества Сорокина, которые отражены в настоящем сборнике: война, кризис, революция, альтруизм и социальная солидарность.
Хотелось бы сделать несколько замечаний по поводу последней из перечисленных тем. Исследование проблематики социальной солидарности в России имеет более чем полуторавековую традицию, восходящую к дебатам между славянофилами и запад-никами3. В трактовке славянофилов солидарность получила рели-
1 Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. - М.: Ин-т экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. - С. 5.
2 Bauman Z. Communism: A postmortem? Two decades on, another anniversary // Thesis Eleven. - L., 2010. - Vol. 100, N 1. - P. 137.
3 См.: Efremenko D.V., Evseeva Y.V. Slavophils and Westernizers on sobor-nost, altruism and solidarity (middle 19th - early 20th century) // Newsletter of the Al-
гиозно-мистическое и историософское прочтение как соборность. Однако Питирим Сорокин принял эстафету изучения солидарности с позиций профессиональной социологии - молодой науки, которая в то время была ориентирована на позитивизм О. Конта и его продолжателей либо на учение К. Маркса. В дальнейшем именно Сорокину выпала миссия «наведения мостов» между основными интерпретациями солидарности в российском общест-вознании конца XIX - начала XX в. и западной социологией середины XX столетия. В рамках сорокинского интегрализма солидарность предстает как позитивный модус взаимоотношений индивидов, предполагающий созвучность установок и поведения взаимодействующих участников, когда они взаимно помогают друг другу в достижении своих целей. По сути дела речь идет об интенсивных взаимодействиях семейного типа, которые, однако, могут обнаруживать себя в самых разных социальных группах1.
Такое понимание солидарности, как справедливо отмечает В. Джеффрис, довольно проблематично, поскольку одни солидарные группы могут быть антагонистически настроенными в отношении других групп2. Например, отношения внутри враждующих семейств Монтекки и Капулетти характеризовались чрезвычайно высоким уровнем солидарности. Стремясь разрешить это противоречие, Сорокин осуществляет сближение с этической позицией традиционных религий, рассматривая солидарность как межличностное взаимодействие, преследующее цели, не противоречащие благу человека и общества. Соответственно, подлинно солидарным не может признаваться взаимодействие, предполагающее нанесение ущерба или причинение несправедливости третьей стороне. Антитезой солидарности в этом случае становятся «антагонистическое взаимодействие» и «принудительные социальные связи». Социологический анализ причин солидарности и антагонизма, будучи спроецирован на макроуровень социальных взаимодействий, может, согласно Сорокину, внести существенный
truism, morality & social solidarity section-in-formation of the American sociological association. - Akron (OH), 2010. - Vol. 2, N 2. - P. 1, 34-37.
1 Sorokin P.A. Social and cultural dynamics. - N.Y.: American book co., 1937. - Vol. 3. - P. 81-121.
2 Джеффрис В. Одиннадцать тезисов об интегрализме // Социологический ежегодник, 2010: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. ис-след. Отд. социологии и социал. психологии; Кафедра общей социологии ГУ-ВШЭ; Гл. ред. Покровский Н.Е.; ред.-сост. Ефременко Д.В.. - М., 2009. -С. 299.
вклад в устранение войн, преодоление преступности, различных форм угнетения и неравенства1.
В турбулентном мире начала XXI в. сорокинские идеи относительно трансляции принципов солидарных отношений на уровень наций и государств могут казаться утопией. Но сама ситуация эрозии или, по крайней мере, текучести традиционных социальных институтов, опустошающего триумфа индивидуализма и экспансии виртуальных аналогов межличностного взаимодействия вновь заставляет обратиться к солидарности как одному из коренных понятий наук об обществе. Идет ли речь о болезненном процессе консолидации российского общества в посткоммунистическую эпоху, о выживании в условиях кризиса и катастроф, о самой возможности сохранения социальной общности как единства, понятие солидарности оказывается одним из ключевых. Анализ солидарности в трудах Питирима Сорокина не дает универсальных ответов на все злободневные вопросы, связанные с механизмами социальной интеграции в современных условиях, но указывает некоторые
перспективные направления научного поиска.
* * *
Представленные вниманию читателей материалы отражают результаты работы Отдела социологии и социальной психологии ИНИОН РАН в 2009-2011 гг. Эта работа не была специально сфокусирована на личности и трудах Питирима Сорокина, но постепенно стало ясно, что подготовленные переводы, рефераты, публикации архивных документов позволяют дополнить научную биографию великого социолога несколькими важными штрихами. Одновременно возникла необходимость представить достижения сорокиноведов из российских регионов и зарубежных стран. Так родилась идея этого сборника, подготовка которого осуществлена в сотрудничестве с исполнительным директором Фонда Питирима Сорокина (г. Винчестер, США) Павлом Петровичем Кротовым.
Среди включенных в сборник текстов особо хотелось бы выделить самую полную подборку материалов длившейся на протяжении десятилетий переписки между Питиримом Сорокиным и Робертом Мертоном. Сорокин и Мертон - две знаковые фигуры в истории социологии - символизируют плодотворность диалога и
1 Sorokin P.A. Society, culture, and personality: Their structure and dynamics: A system of general sociology. - N.Y.: Harper & bros, 1947. - P. 119.
взаимообогащения русской и американской традиций социологической мысли. В подборке объединены письма, хранящиеся в собрании Саскачеванского университета (Канада) и опубликованные в 2009 г. в переводе П.П. Кротова1, а также письма, которые Роберт Мертон незадолго до смерти передал Н.Е. Покровскому (перевод выполнен В.Г. Николаевым). Как представляется, воссоединение прежде разрозненных материалов переписки Питирима Сорокина и Роберта Мертона позволяет не только с максимальной полнотой реконструировать историю личных взаимоотношений этих выдающихся мыслителей, но и расширяет представления о тех этапах развития мировой социологии, ключевыми фигурами которых были Сорокин и Мертон.
В третьем разделе сборника публикуются документы, связанные с интересом к личности и деятельности Питирима Сорокина служб безопасности двух сверхдержав. В апреле 1954 г. Сорокин был допрошен сотрудниками ФБР в рамках развернутой в то время кампании по расследованию антиамериканской деятельности. Организованная с подачи сенатора Дж. Маккарти «охота за ведьмами» затронула многих представителей американской интеллектуальной элиты. В фокусе внимания спецслужб оказались и ведущие социологи того времени - П. Сорокин, Т. Парсонс, Э. Берджесс, Г. Блумер, У. Огберн и др. Сравнительно недавно была опубликована книга М.Ф. Кина, в которой рассказывается о наблюдении за этими социологами со стороны ведомства Э. Гувера2. Несомненно, что такого рода материалы способствуют выработке более реалистичного представления о взаимоотношениях между интеллектуалами и институтами государства. С другой стороны, сама специфика этих источников позволяет увидеть жизненный путь того или иного мыслителя в довольно неожиданном ракурсе.
Отчет о допросе социолога сотрудниками ФБР также приведен в двухтомной документальной биографии Питирима Сорокина, написанной архангельским историком Ю.В. Дойковым. В этой биографии, размещенной на сайте автора3, можно найти немало документов, свидетельствующих об интересе к Питириму Сороки-
1 Питирим Сорокин: Избранная переписка / Под. ред. П.П. Кротова. - Вологда: Древности Севера, 2009.
2 Keen M.F. Stalking the sociological imagination: J. Edgar Hoover's FBI surveillance of American sociology. - Westport (CT): Greenwood press, 1999.
3 http://www.doykov. 1mcg.ru
ну со стороны спецслужб советского государства. В настоящий сборник включен фрагмент, рассказывающий о контактах между Питиримом Сорокиным и резидентом КГБ в Вашингтоне Александром Фоминым (Феклисовым). Составители выражают признательность Ю.В. Дойкову за разрешение на публикацию этих материалов.
В заключительном разделе сборника публикуется реферат статьи В. Джеффриса, в которой популярная в наши дни концепция публичной социологии Майкла Буравого соотносится с идеями Питирима Сорокина. Профессор Джеффрис является одним из ведущих американских специалистов по изучению научного наследия Сорокина. Во многом благодаря усилиям профессора Джеффриса в 2011 г. в структуре Американской социологической ассоциации была сформирована секция по исследованию альтруизма, морали и социальной солидарности. В реферируемой статье автор показывает, что интегралистская социологическая теория Сорокина служит едва ли не идеальной иллюстрацией идей М. Буравого. По убеждению Джеффриса, именно Питирима Сорокина можно считать первым публичным социологом. Не ставя под сомнение эту оценку, можно лишь добавить, что Питирим Сорокин был убежденным продолжателем той традиции русской мысли, которая рассматривает служение общественному благу как важнейшую миссию ученого.
