CC BY
43
словообразовательной полисемии: развитая, отраженная, аффиксальная, наращенная, комбинированная. Среди лексических дериватов мутационного типа (255 слов) наиболее часто встречаются развитая полисемия (117 слов -45,9 %) и отраженная полисемия (73 слова - 28,5 %). Значительно реже наблюдаются другие типы словообразовательной полисемии: аффиксальная полисемия - 20 слов (7,9 %), наращенная полисемия - 14 слов (5,5 %), комбинированная полисемия - 31 слово (12,2 %).
Список литературы:
1. ДокиШ М. Туогеш б1оу V сеШпё. - РгаИа, 1962. - Т. 1. - Резюме на русском языке.
2. Курилович Е. Деривация лексическая и деривация синтаксическая // Очерки по лингвистике. - М., 1962.
3. Лопатин В.В. Русская словообразовательная морфемика. - М.,1977.
4. Ширшов И.А. Типы полисемии в производном слове // ФН. - 1996. - № 1.
ПИСЬМО-ИНВЕКТИВА КАК ЖАНРОВАЯ РАЗНОВИДНОСТЬ «ПИСЬМА ВОЖДЮ» (ПОСТСТАЛИНСКАЯ ЭПОХА)
© Суровцева Е.В.*
Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова,
г. Москва
В статье анализируется «письмо-инвектива» как особая разновидность жанра «письма вождю». Описываются письма, написанные в постсталинскую эпоху (письма Солженицына и Войновича).
Изучение литературного наследия писателя, равно как и социокультурной ситуации эпохи невозможно без обращения к эпистолярным материалам, в которых запечатлены личные, частные, деловые аспекты жизни отдельного человека, но вместе с тем содержатся черты, передающие дух времени. Особенно это касается, на наш взгляд, переписки людей культуры, в том числе литераторов, с представителями власти.
Используя термин А.И. Солженицына\ мы сделали предметом нашего анализа именно «письма вождям», особый эпистолярный жанр, актуали-
* Младший научный сотрудник лаборатории Общей и компьютерной лексикологии и лексикографии Филологического факультета, кандидат филологических наук. 1 «Письмо вождям Советского Союза» написано А. И. Солженицыным в 1973 г. ив 1974 г. опубликовано издательством «УМСЛ-Ргейй». Термин Солженицына показался нам очень удачно и ёмко отражающим суть явления.
зировавшийся в России в XX веке, но сформировавшийся и функционировавший задолго до этого времени.
Ограничиваясь изучением темы «искусство и власть» аспектом «литература и власть», мы анализируем только обращения советских литераторов во властные структуры. Мы постарались выделить наиболее характерные тексты, рассмотрев их как литературный факт. При знакомстве с материалом становится очевидна его жанровая неоднородность. Нами условно выделены следующие жанровые подразновидности жанра «письма вождю»: письмо-инвектива; письмо-декларация, содержащее разъяснения позиций автора по важнейшим мировоззренческим и творческим вопросам; письмо-памфлет, в котором на первый план выходит осмеяние власти; письмо-жалоба / просьба / оправдание; письмо-дифирамб, содержащее восхваление власти; письмо-донос [Суровцева 2008; Суровцева 2009].
В контексте писем-инвектив вождю, созданных во второй половине XX века, следует проанализировать письма А.И. Солженицына и В.Н. Вой-новича.
Проанализируем сначала эпистолярное наследие Солженицына.
История Александра Исаевича - это история бесконечной борьбы с тоталитаризмом.
Окончание физико-математического факультета Ростовского университета пришлось на 1941 г. 22 июня, получив диплом, Солженицын приезжает в МИФЛИ, на заочных курсах которого учился с 1939 г. Очередная сессия совпала с началом войны. В октябре мобилизован в армию. Офицером-артиллеристом он проходит путь от Орла до Восточной Пруссии, награждается орденами. 9 февраля 1945 г Солженицына арестовывают за критику Сталина. После ареста - лагеря: в Новом Иерусалиме, в Москве у Калужской заставы, в спецтюрьме № 16 в северном пригороде Москвы. С 1949 г - лагерь в Экибастузе (Казахстан). С 1953 г Солженицын - «вечный поселенец» в глухом ауле Джамбульской области, на краю пустыни. В 1956 г. - реабилитация и сельская школа в посёлке Торфопродукт недалеко от Рязани. В 1959 г. Солженицын за три недели создаёт повесть, при публикации получившей название «Один день Ивана Денисовича», которая после долгих хлопот Твардовского и с благословения самого Хрущёва увидела свет в «Новом мире» (№ 11 за 1962 г.). С середины 1950-х начинается наиболее плодотворный период творчества писателя: создаются романы «Раковый корпус» (1963-1967) и «В круге первом» (оба публикуются в 1968 г. на Западе), идёт начатая ранее работа над «Архипелагом ГУЛАГ» (1958-1968; 1979) и эпопеей «Красное колесо» (работа над большим историческим романом «Р-17», выросшем в эпопею «Красное колесо», началась в 1964 г.).
В 1970 г. Солженицын становится Лауреатом Нобелевской премии; выезжать из СССР он не хочет, опасаясь лишиться гражданства и возмож-
ности бороться на Родине, - поэтому личное получение премии и Нобелевская речь пока откладываются. В то же время его положение в СССР всё более ухудшается: бескомпромиссная идеологическая и литературная позиция приводит к его исключению из СП (ноябрь 1969 г.), в советской прессе разворачивается кампания травли писателя. Это заставляет его дать разрешение на публикацию в Париже книги «Август Четырнадцатого» (1971) -первого «Узла» эпопеи «Красное колесо». В 1973 г. в парижском издательстве «УМСЛ-РгеББ» увидел свет первый том «Архипелага ГУГАГ».
12 сентября 1967 г., не получив никакого ответа на своё «Письмо IV-му Всесоюзному съезду Союза советских писателей» [Солженицын, 1996, с. 597-600], Солженицын отправляет инвективное письмо в секретариат Правления Союза Писателей СССР [Солженицын, 1996, с. 601]. Александр Исаевич пишет о том, что несмотря на поддержку его предыдущего письма «более чем ста писателями» [Солженицын, 1996, с. 601], последнее осталось без оглашения, без отклика; что клевета на него продолжает распространяться, несмотря на уверения СП в обратном; что архив до сих пор не возвращён ему; что тянется вопрос о печатании «Ракового корпуса». Солженицын говорит, что если «Раковый корпус» «неконтролируемо» появится на Западе, то это произойдёт по вине СП («а может быть, и по тайному желанию?» [Солженицын, 1996, с. 601]). Писатель не просит, а: «я настаиваю на опубликовании моей повести безотлагательно!» [Солженицын, 1996, с. 601]. Немногие могли так разговаривать с вышестоящими инстанциями.
22 сентября 1967 г. произошло заседание секретариата СП. Заседание было посвящено разбору писем Солженицына (который присутствовал). Председательствовал К. Федин. Он расценил письма Солженицына как оскорбительные: «Читая письмо, ощущаешь его как оплеуху, - мы будто негодники, а не представители творческой интеллигенции» [Солженицын, 1996, с. 602]. Очень терпимо по отношению к Александру Исаевичу вёл себя А. Т. Твардовский. Солженицын требует изъять его пьесу «Пир победителей», от которой сам давно отказался. На заседании высказывались достаточно недоброжелательные отзывы о том же «Пире победителей», о «Раковом корпусе». Александр Исаевич собственноручно вёл запись заседания [Солженицын, 1996, с. 602-615].
25 ноября 1967 г. Солженицыну было отправлено письмо, написанное секретарём Правления Союза писателей СССР К.Воронковым, по поручению Секретариата [Солженицын, 1996, с. 616]. В достаточно туманных выражениях в письме говорилось о заседании Секретариата Правления СП и об откликах, прозвучавших относительно писем Александра Исае-вича, о том, что писателю ещё надо всё, о чём говорит, обдумать и определить отношение к «антисоветской кампании», поднятой вокруг него и его писем на Западе.
В ответном письме в Секретариат Союза Писателей СССР от 1 декабря 1967 г. [Солженицын, 1996, с. 616-617] Солженицын со свойственной ему прямотой пишет: «Из Вашего № 3142 (такой номер поставлен на письме Воронкова - Е.С.) я не могу понять...» [Солженицын, 1996, с. 616]. А дальше следует перечень из 8 пунктов - перечень того, что он понять не может: будет ли СП защищать его от продолжающейся клеветы и какие меры он принял для отмены запрета его печатных произведений; каково поведение Секретариата относительно «Ракового корпуса» и его архива; будет ли Секретариат ходатайствовать перед правительством о присоединении СССР к международной конвенции и об авторском праве1; какова причина того, что он до сих пор не получил стенограммы заседания Секретариата от 22 сентября. Солженицын «был бы очень признателен за разъяснение этих вопросов» [Солженицын, 1996, с. 617]. Письмо это создаёт впечатление, будто в роли обвиняемого выступает не преследуемый писатель, а всесильный властный орган, который на сей раз перестал быть прокурором.
Далее последовало письмо-декларация «члену Союза Писателей СССР» (16 апреля 1967 г.) [Солженицын, 1996, с. 617-618].
18 апреля 1968 г. Солженицын отправляет письмо в Секретариат СП СССР [Солженицын, 1996, с. 618-619]. Копии этого письма были направлены в «Новый мир» и «Литературную газету». Письмо написано в связи с полученной «Новым миром» телеграммой, которую Солженицын приводит, от журнала «Грани» о том, что комитет госбезопасности через некоего Виктора Луи переслал на Запад ещё один экземпляр «Ракового корпуса», «чтобы заблокировать его публикацию в «Новом мире»« [Солженицын, 1996, с. 618]. Редакция «Граней» сообщает, что в связи с этим она приняла решение опубликовать это произведение сразу. Солженицын настаивает на выяснении вопросов: действительно ли эту телеграмму послали «Грани» или подставное лицо, кто такой Виктор Луи и какое отношение ко всей этой истории имеет Комитет Госбезопасности. Пафос этого письма очевиден: «... нельзя доводить литературу до такого положения, когда литературные произведения становятся выгодным товаром для любого дельца, имеющего проездную визу. Произведения наших авторов должны допускаться к печатанию на своей родине, а не отдаваться в добычу зарубежным издательствам» [Солженицын, 1996, с. 619].
Далее - снова письма-декларации: Открытое письмо Секретариату Союза Писателей РСФСР (12 ноября 1969 г.) [Солженицын, 1996, с. 628-629] и письмо-просьба М.А.Суслову (14 октября 1970 г.) [Солженицын, 1996, с. 631].
13 августа 1971 г. Солженицын пишет открытое письмо министру Госбезопасности Ю.В.Андропову [Солженицын, 1996, с. 634-635]. Он пи-
1 Небезынтересные материалы, касающиеся присоединения СССР к Всеобщей конвенции об авторском праве, опубликованы в книге [Сахаров, 1990, с. 34-37].
шет: «Многие годы я молча сносил беззакония Ваших сотрудников <...> Но после вчерашнего налёта я больше молчать не буду» [Солженицын, 1996, с. 634]. Речь идёт о насилии, которому подвергся друг Солженицына Александр Горлов на даче писателя со стороны лиц, производящих там обыск. Насилие было и физическое, и моральное - Горлову «пообещали» испортить карьеру, если Солженицын узнает о происшедшем, и даже посадить. Однако Горлов не уступил, не дал подписку о неразглашении, «и теперь над ним нависает расправа» [Солженицын, 1996, с. 635]. Солженицын требует «публичного поименования всех налётчиков, уголовного наказания их и публичного же объяснения этого события. В противном случае мне остаётся считать направителем - Вас» [Солженицын, 1996, с. 635]. Того же 13 августа 1971 года Александр Исаевич отправляет копию этого письма председателю Совета Министров СССР А.Н. Косыгину с коротенькой запиской [Солженицын, 1996, с. 635], в которой говорит, что считает лично Андропова ответственным «за все перечисленные беззакония» и что ^дёт расследования, если правительство СССР не одобряет действий Андропова.
2 июня 1973 г. Солженицын отправляет короткое, гневное письмо в Комитет Государственной Безопасности СССР [Солженицын, 1996, с. 651-652], приложив к нему «копии двух дурноанонимных писем, которые, впрочем <в Госбезопасности> имеются по службе» [Солженицын, 1996, с. 651]. Александр Исаевич обещает предать этот «сюжет» публичности, если подобное ещё раз повторится. Небывалый случай: писатель ставит советской власти условие.
21 августа 1973 г. Александр Исаевич шлёт оскорблённое письмо министру внутренних дел СССР Н.А.Щёлокову [Солженицын, 1996, с. 652]. Четыре месяца назад Солженицын подал заявление о прописке к семье (недавно он женился на Н.Д.Светловой), но «после столь долгого размышления» [Солженицын, 1996, с. 652] получил отказ - милиции и лично Щёлокова. Горечь вызывает у писателя тот факт, что в советской стране не человек выбирает себе место жительства, а начальство за него. Солженицын достаточно иронично напоминает о том, что крепостное право в нашей стране давно отменено «и, говорят, Октябрьская революция смела его последние остатки» [Солженицын, 1996, с. 652]. Александр Исаевич не побоялся в глаза сказать самому министру, что не считает себя ни рабом, ни крепостным, «и никакие даже высшие руководители не имеют владельческого права отторгнуть <его> от семьи» [Солженицын, 1996, с. 652].
23 августа 1973 г. Солженицын даёт интервью агентству «Ассошиэйтед пресс» и газете «Монд». В письме КГБ, экспедитору Поляковой от 31 августа 1973 г. [Солженицын, 1996, с. 657], коротком, решительном, сердитом, писатель возлагает всю ответственность за это интервью на КГБ, которое и вынудило его к этому поступку. Он пишет, что если Полякова увидит И.П. Абрамова (заместителя начальника 5-го Управления КГБ, генерала, ведавшего инакомыслием), передать ему это.
Завершает эпистолярное «общение» Солженицына с властями его знаменитое «Письмо Вождям Советского Союза».
Перейдём теперь к рассмотрению писем Войновича.
Впервые к литературному труду Войнович обратился в армии. Начал он со стихов. Его «Песня космонавтов» (написана в 1960 г., когда Владимир Николаевич работал на Всесоюзном радио) была очень популярна. Однако подлинным началом его творческой биографии стали прозаические произведения. После публикации в «Новом мире» (1961, № 1) повести «Мы здесь живём» Войнович вступил в СП (1962 г.). В этом же журнале он публиковал свои рассказы. В 1964 г. пишет «В кругу друзей» - сатирическое переосмысление советской истории; с середины 1960-х создаёт сатирические произведения. С первых же шагов его прозаическое творчество было принято неоднозначно. С одной стороны, такие люди, как Эренбург, Нилин и некоторые другие, очень тепло отзывались о творчестве начинающего писателя. С другой стороны, официальные круги отвергли его.
Почти сразу Войнович стал рассматриваться как представитель «четвёртого поколения» советской литературы, к которому принадлежали Аксёнов, Владимов и другие писатели, заряженные духом протеста против сталинизма и тоталитаризма.
Войнович выступает в защиту А. Синявского, Ю. Даниэля, Ю. Галан-скова, позднее - с протестами против преследований А. Солженицына, травли Д. Сахарова. Он подписывает письма в защиту Гинзбурга, Галан-скова, Добровольского, Дашковой. Однако и в своей правозащитной деятельности Войнович не перестаёт быть писателем: его письма в различные инстанции не просто остроумны, но и художественны; каждый раз адресат того или иного еретического письма представляет сатирический персонаж.
Войнович публикует свои произведения в «самиздате» и «тамиздате». Так, в «тамиздате» он опубликовал «Путём взаимной переписки» и продолжение «Чонкина» «Претендент на престол».
В 1969 г. роман о Чонкине был опубликован в журнале «Грани» Войнович подчёркивал, что это произошло помимо его воли. «На эту вещь (т.е. книгу о Чонкине - Е.С.) у меня был договор с журналом «Новый мир», где предполагаемая публикация несколько раз объявлялась, и с киностудией «Мосфильм», для которой я написал сценарий. Первую часть романа я давал читать разным людям, и она, как тогда говорили, попала в «самиздат»« [Войнович, 1988, с. 82]. Кто именно посодействовал публикации романа на Западе, Войнович не знает. Войнович сразу же стал объектом травли. Он был лишён права публикации, его пьесы исключались из репертуара, а если кто-то осмеливался их ставить, то получал в ответ разгромные рецензии. Опубликованные произведения изымались из уже вышедших номеров «Нового мира». Положение писателя стало тяжёлым.
Под влиянием сложившихся обстоятельств Войнович написал обращенный к журналу «Грани» протест. Ситуация улучшилась ненадолго. В 1972 г. писатель смог опубликовать в серии «Пламенные революционеры» повесть «Степень доверия» о Вере Фигнер. Но он уже персона non grata.
В 1973 г. Войнович выступил с открытым письмом, протестующим против создания ВААП, которое было призвано ограничить свободу деятельности писателей, в том числе их контакты с зарубежными писателями. Кроме самого факта публикации «Чонкина» за рубежом эта книга не нравилась власти, так сказать с точки зрения содержания: Войновича обвинили в желании посмеяться над военным подвигом народа, над его горем.
В феврале 1974 г. Войновича исключают из СП (и одновременно принимают в ПЕН-клуб во Франции). На заключительное заседание секретариата СП он не явился, послав своим бывшим коллегам письмо инвектив-ного типа, датированное 19 февраля 1974 г. [Сайт Войновича]. Начинается оно с объяснения своей неявки: «Я не приду на ваше заседание, потому что оно будет происходить при закрытых дверях, втайне от общественности, то есть нелегально. А я ни в какой нелегальной деятельности принимать участие не желаю. Нам не о чём говорить, не о чем спорить, потому что я выражаю своё мнение, а вы - какое прикажут» Войнович обвиняет СП в лживости, в том, что СП - «союз чиновников», «союз единомышленников», члены которого грабят партийную кассу и продают казённые дачи без малейшего риска быть наказанными; члены которого сразу же объединяются против того, кто «сказал честное слово (а иной раз просто промолчал, когда все орут)». С горькой иронией говорит писатель о членах СП («Защитники отечества и патриоты!»), которые «за свои серые и скучные сочинения получают столько, сколько воспеваемые ... хлеборобы не всегда могут заработать всем колхозом», которые неизвестно чем занимаются («... про некоторых известно, что они ничего не пишут»). Войнович говорит: «Вы оболгали и помогли вытолкнуть из страны величайшего ее гражданина». Писатель имеет в виду Солженицына. Он очень низко ценит бывших коллег, которым «не удастся пристроиться хотя бы в самом последнем ряду» «в великой русской литературе».
21 декабря 1980 г. под нажимом властей Войнович выехал из СССР, воспользовавшись официальным приглашением Баварской Академии искусств; в 1981 г. в ФРГ его застал указ Брежнева о лишении его советского гражданства. 17 июля 1981 г. из Мюнхена он написал Леониду Ильичу письмо-памфлет, своеобразный ответ на указ генсека [Войнович, 1989].
С 1981 г. Войнович живёт в Мюнхене; с 1991 г. приезжает на долгое время в Москву. Пишет очерки, беседы, фельетоны; создал книгу «Антисоветский Советский союз», антиутопию «Москва 2042». В 1990 г. совместно с Гориным пишет пьесу «Кот домашний средней пушистости». В 1993 году баварская Академия искусств присуждает Войновичу премию. Из последних произведений писателя стоит назвать «Замысел» и «Дело № 34840».
Список литературы:
1. Войнович В.Н. Я все эти годы жил надеждой ... // Юность. - 1988. -№ 10.
2. Войнович В.Н. Открытое письмо Л.И. Брежневу. 17 июля 1981 г. (Публикация Б. Сарнова) // Книжное обозрение. - 1989. - № 1.
3. www.voinovich.ru.
4. Сахаров А.Д. Тревога и надежда. - М., 1990.
5. Солженицын А.И. Бодался телёнок с дубом: Очерки литературной жизни. - 2-е изд., испр. и доп. - М., 1996.
6. Суровцева Е.В. Жанр «письма вождю» в тоталитарную эпоху (19201950-е годы). - М., 2008. - (Серия «АИРО - Первая монография»).
7. Суровцева Е.В. Письмо-донос как разновидность жанра «письма вождю» (сталинская эпоха) // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - М., 2009. - № 10.
К ВОПРОСУ О РАЗЛИЧИЯХ БРИТАНСКОГО И АМЕРИКАНСКОГО ВАРИАНТОВ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
© Чибисова Е.Ю.*
Московский государственный строительный университет, г. Москва
Изучение языка в условиях, использующегося в двух или нескольких странах, т.е. несколькими самостоятельными национальными носителями - важное направление социально-лингвистических исследований. В данной статье рассматривается вопрос о статусе американского варианта английского языка, обобщаются его отличия от британского варианта.
Английский язык распространен широко: как государственный язык Великобритании, США, Австралии, Новой Зеландии, Ирландии, Канады и ЮАР, как не официальным, но фактически используемый в Японии или Швейцарии, как пиджин-языки в таких странах, как Китай, Индия, Индонезия. Естественно, что между национальными вариантами языка существуют различия. По мнению Д. Брозович, нельзя ожидать, «что язык, обслуживающий одну нацию, общество, одну национальную культуру и цивилизацию, одну науку и литературу, может иметь ту же природу, что и язык, делящий те же функции между двумя нациями». Поливариантность английского языка давно привлекает к себе внимание лингвистов. Особый
* Старший преподаватель кафедры Иностранных языков.
