CC BY
48С. В. Лалетин
ПИСЬМА БАЛЕРИНЫ П. ЛЕНЬЯИИ ДИРЕКТОРУ ИМПЕРАТОРСКИХ ТЕАТРОВ И. А. ВСЕВОЛОЖСКОМУ
Статья посвящена переписке итальянской балерины Пьерины Леньяни и Иваном Александровичем Всеволожским, директором Императорских театров России в 1881-1898 гг. Леньяни танцевала в Мариинском театре в Петербурге с 1893 по 1901 г. и оказала значительное влияние на развитие русского хореографического искусства, явив образец высокого уровня исполнительского мастерства для русских танцовщиков. Ее немногочисленные письма к Всеволожскому носят как личный, так и деловой характер. Переписка открывает новую страницу в истории жизненного и творческого пути Леньяни, ее отношений с современниками и позволяет нам узнать больше о личности и характере этой замечательной балерины.
Ключевые слова: Леньяни, Всеволожский, письма, контракт, Раймонда, Мариинский театр, гастроли, бенефис, переписка, Милан, балерина, балет.
Без итальянских мастеров виртуозного танца во главе балетного спектакля мы не представляем себе сегодня академический театр эпохи М. Петипа. Пьерина Леньяни была одной из самых успешных иностранных гастролерш на русской сцене в конце XIX века. Балерина, обладавшая феноменальной для своего времени исполнительской техникой, впервые в России исполнила 32 фуэте, воплотила бессмертные образы Одетты-Одиллии в «Лебедином озере» П. Чайковского, Раймонды в одноименном балете А. Глазунова.
Мариинский театр ангажировал Леньяни на протяжении восьми лет, начиная с 1893-го. Она же стала последней иностранной балериной, с которой заключали длительные, на целый сезон, контракты. Ее имя по праву украшает страницы истории балета, но, к сожалению, сведения о жизни и творчестве Леньяни весьма скудны. Поэтому несомненный интерес представляет ее переписка с Иваном Александровичем Всеволожским, в 1886— 1899 гг. занимавшим должность директора Санкт-Петербургских Императорских театров. Отметим сам факт существования переписки, ибо немногие артисты имели честь быть корреспондентами вельможного «хозяина» столичных театров.
В Российском историческом архиве в фонде семьи Всеволожских [1] лежат шесть личных писем балерины И. Всеволожскому. Кроме того, в «Деле об ангажементе П. Леньяни» [2] есть несколько писем в Дирекцию Императорских театров на имя Ивана Александровича. Это, по сути, деловая корреспонденция, однако мы можем использовать эти служебные записки для того, чтобы дополнить общую картину отношений наших героев.
Письма Всеволожскому написаны Леньяни в период с 1894 по 1899 г. К сожалению, нам оказалась доступна односторонняя переписка, так как черновиков писем Ивана Александровича обнаружить не удалось. Балерина писала по-французски, мелким беглым почерком, с трудом поддающимся прочтению [3]. Некоторые слова совершенно не удалось разобрать, но можно предположить их значение, сообразуясь с контекстом. Зато, по счастью, Леньяни педантично датировала свои письма, чаще всего сообщая к тому же и место написания, чем невольно облегчила задачу исследователя ее творчества. Письма даны в переводе автора статьи, слова, которые не удалось прочесть и возможные варианты их перевода в тексте, взяты в квадратные скобки.
Первый ангажемент Леньяни в 1893 году был предложен управляющим конторой Императорских театров В. Погожевым. В деле о службе сохранилась копия его письма.
По контракту Леньяни с 1 декабря 1893 по 1 марта 1894 г. выплачивали жалованье в размере 4000 франков в месяц. Во всех последующих контрактах в качестве валюты фигурировали уже российские рубли, и балерина получала по 2000 руб. в месяц. Соотношение рубля и французского франка в конце XIX века было примерно один к двум, поэтому гонорар Леньяни оставался неизменным с первого и до последнего года пребывания в Петербурге.
Первое появление Леньяни на сцене Мариинского театра было поистине триумфальным. Исполнив в поставленном для нее балете Б. Фитингоф-Шеля «Золушка» свой коронный трюк — 32 фуэте на пуантах, не сходя с места, итальянка сразу же завоевала любовь публики и строгих критиков-балетоманов.
Газеты отмечали, что благодаря приезду Леньяни театр на балетных спектаклях стал заполняться полностью, а суммы кассовых сборов заметно увеличились. «Леньяни произвела такое же возбуждающее воздействие и на наших танцовщиков и на публику, как десять лет тому назад Вирджиния Цукки», — свидетельствовал рецензент в театральном обзоре сезона [4, с.З].
В контрактах Леньяни был оговорен один бенефисный спектакль в сезоне, и первый назначили на 26 января 1894 г. Бенефициантка появилась в балете Л. Делиба «Коппелия», возобновленном Э. Чеккетти по спектаклю А. Сен-Леона — М. Петипа. Измененные балетмейстером танцы критике пришлись не по нраву, [5, с.З] хотя отмечалось, что «Чеккетти сделал все от него зависящее» [6, с.З82].
По установленным правилам Императорских театров, бенефициант сам назначал цену на билеты и получал на руки некоторое количество мест, которыми мог распоряжаться лично. Поэтому Леньяни подала в контору, на имя директора, заранее составленные ею списки и короткую записку:
4 /18 января 1894 года Санкт-Петербург
Ваше Превосходительство,
имею честь представить Вашему Превосходительству прилагаемый прейскурант цен на билеты для моего бенефиса со списком мест, которые я очень прошу Вас выдать для меня из кассы Мариинского театра. Прошу Ваше Превосходительство принять уверения в моем высочайшем и совершенном почтении.
Всегда и полностью преданная Вам,
Пьерина Леньяни [2, л. 10 об]
Будучи полностью уверена в своей популярности у публики, Леньяни решила установить довольно высокие, почти в два раза выше обычных, цены на билеты: ложа первого яруса стоила 25 руб. 70 копеек, места в креслах 10 руб. 10 коп., самые дешевые билеты на галерее 30 коп [2, л. 11]. Накануне спектакля Леньяни переправила записку Всеволожскому, который, очевидно, рассчитывал на места для знакомых вельможных особ.
Санкт-Петербург, 23 января 1894
Ваше Превосходительство!
У меня не осталось ничего, кроме ложи бельэтажа для мадемуазель княжны Радзнвнлл [7] и места в креслах для мадам графини Ридигер [8]. Я спешу вручить эти места вашему курьеру Таким образом, теперь у меня остается ложа в бельэтаже.
Для меня весьма приятная обязанность отправить Вашему Превосходительству [места] для г-жи графини Ридигер, и прошу Вас принять уверения в моем совершеннейшем почтении и признании.
Всегда преданная Вам
Пьерина Леньяни [1, л. 1об-2]
Леньяни не ошиблась в своих расчетах. Кассовый сбор со спектакля составил 4560 рублей, театр был полон, лишь на балконе осталось пустовать около половины мест (46 из 82) [2, л. 12].
Бенефис Леньяни осчастливила своим присутствием Ее Императорское Величество Государыня Императрица Мария Федоровна, о чем было доложено, по установленному порядку, в рапорте театрального полицмейстера [2, л. 13].
На следующий день после спектакля И. А. Всеволожский подал ходатайство в Министерство Двора на предоставление Леньяни Всемилостивейшего подарка, «по бывшим примерам» [2, л.13об].
Через две недели его прошение было удовлетворено. Об этой новости немедленно сообщила на своих страницах «Петербургская газета» [9, с.З].
Растроганная Леньяни поспешила поблагодарить директора лично.
13 февраля 1894
Петербург
Ваше Превосходительство!
Я только что получила Императорский подарок, и я действительно очень тронута. Я чувствую, что обязана этой милости Вашему благосклонному расположению.
Позвольте мне, с Вашего дозволения, выразить Вам мою бесконечную благодарность, прошу принять уверения в совершеннейшем почтении.
Всегда и полностью преданная Вам, Пьерина Леньяни [1, л.З]
В музее миланского театра «Ла Скала» хранится Удостоверение [10], выданное «артистке балетной труппы Санкт-Петербургских Императорских театров Леньяни в том, что ей Всемилостивейше пожалованы серьги с бриллиантами из Кабинета Его Императорского Величества», и датированное 12 февраля 1894 года. Кроме подписи заведующего камеральным отделением Кабинета В. Сипягина [11] на документе имеется вклеенный лист с рукописным французским текстом. На нем указаны имена членов царской фамилии, подписи которых, в виде своего рода факсимиле, должны были скреплять документ. Каллиграфическим почерком переписчика внесены имена Великого князя Наследника Цесаревича [12], Великих князей Михаила Николаевича [13], Владимира [14] и Алексея Александровичей [15].
После ошеломляющих успехов первых месяцев работы Леньяни в Петербурге Дирекция заключила с ней второй контракт на 1894-1895 гг. Трехмесячный траур по случаю кончины императора Александра III в октябре 1894 г. значительно сократил выступления балерины во втором петербургском сезоне. Самым значимым событием стала премьера балета «Лебединое озеро» П. Чайковского в январе 1895 г.
Именно на 1895 год приходится основная часть корреспонденции Леньяни, отложившаяся в архиве Всеволожского. Поводом для одного из писем послужил несчастный случай, произошедший с балериной. 10 февраля в разделе театральной хроники «Петербургской газеты» появилась информация об отмене балета «Золушка» с участием Леньяни из-за полученной ею серьезной травмы [16, с.З].
По утверждению самой балерины, нога у нее разболелась после того, как в масленичной буффонаде, показанной на маскараде в Мариинском театре, ее представили на костылях и без ноги. Леньяни, видевшая пародийную сценку своими глазами,
находила эту выходку бестактной и крайне неделикатной по отношению к ней [17, с.З]. Дело было в том, что Пьерина, по воспоминаниям А. Плещеева, была крайне суеверна, а потому твердо решила, что ее таким образом «сглазили» [6, с. 398].
К чести балерины надо отметить, что 9 февраля она, несмотря на травму, не сочла возможным отменять спектакль и появилась в «Лебедином озере». Для Леньяни выход в сложнейшей партии Одетты-Одиллии был «своего рода геройством <...> страшных усилий стоило балерине дотанцевать до конца этот балет» [17, с.З].
По условиям своего контракта, истекавшего 24 февраля, Леньяни имела право в случае болезни на двухнедельный оплачиваемый отпуск. Балерина воспользовалась этим правом, не доработав до конца своего сезона ровно две недели. По поводу отмены запланированных спектаклей с ее участием она написала Всеволожскому письмо с объяснениями.
11/23 февраля 1895, Петербург
Ваше Превосходительство,
с истинно глубокого скорбью я вынуждена отказаться от участия в спектаклях, которые к тому же оказываются последними моими выступлениями в этом сезоне, но что делать?
Г-н доктор С. [нрзб], я не знаю, как правильно написать его имя, полностью поддержал меня, сказав, что это может иметь серьезные последствия. По этой причине. Ваше Превосходительство, вы достаточно ясно видите мою неспособность работать на данный момент. Поверьте, Ваше Превосходительство, моя скорбь о том, что я не в состоянии танцевать, ничуть не менее Вашей...
Я осмеливаюсь надеяться, что Ваше Превосходительство пожелает поверить как искренности моих слов, так и сертификату врача.
Прошу Вас, примите тысячу почтительных комплиментов и уверения в совершеннейшем почтении по отношению к Вам.
Всегда и полностью преданная Вам,
Пьерина Леньяни [1, л. 4-5]
Нам осталась неизвестна реакция Всеволожского на это письмо, но этот досадный факт никак не сказался на отношениях балерины и директора. По окончании сезона в Петербурге Леньяни продолжала танцевать весной и летом на сценах театров Европы. Всеволожский, по всей видимости, интересовался делами и здоровьем иностранной звезды Мариинского балета и просил держать его в курсе дел. Косвенным подтверждением этому служит следующее большое письмо частного порядка, которое было прислано Леньяни из Италии, с ее гастролей в небольшом городке Феррара, близ Милана.
14 мая 1895 Феррара
Via Cafrarifia grande, № 78
Ваше Превосходительство,
осмеливаюсь писать Вам, дабы сообщить о том, что у меня происходит. В течение некоторого времени я нахожусь в Ферраре, где выступаю в неувядающе милом балете «Брама» [18]. В нем я дебютировала в четверг, 9 числа, и имела поистине триумфальный успех.
Я надеюсь. Ваше Превосходительство успешно получил с письмом несколько местных газет Феррары, посланных мной, в которых говорится о моем успехе в балете. Директора в этом сезоне, чрезвычайном по случаю празднования трехсотлетнего годовщины смерти Торквато Тассо [19], превратились в крупнегаиих местных богачег'(, и поэтому я довольна вдвойне: имею гарантированно хорошие деньги и со мной очень трепетно обращаются [20]. В воскресенье, 12 числа был парадный гала-концерт, театр был иллюминирован весь день. Теперь торжества закончились, и, слава Богу, есть достаточно времени, чтобы наконец договориться о том, чтобы приехать летом. До 5 июня я рассчитываю быть в Ферраре и затем вернуться в Милан, где буду заниматься [21 ] перед моим приездом в Санкт-Петербург.
Но последний месяц я собираюсь провести за городом.
Что касается информации по поводу спектаклей в миланском «Ла Скала», которую я вам обещала, мне
ничего не остается, как сказать Вам, что те два балета, что я видела, мне не понравились, и кроме того, они имели весьма посредственный успех, как «La Ma lade На» [22], так и «Nozze Slave» [23].
Я надеюсь, что, как я искренне Вам желаю. Вы совершенно здоровы. Пожалуйста, Ваше Превосходительство, примите тысячи признаний в моем уважении, а также уверения в совершеннейшем почтении по отношению к Вам
Всегда смиренно преданная Вам, Пьерина Леньяни [1, л.6-7об]
Как мы видим, Всеволожский интересовался мнением Леньяни о репертуаре миланского «Ла Скала». В то время итальянское хореографическое искусство переживало эпоху кризиса: при наличии уникальных исполнительских кадров не создавалось подлинно художественных спектаклей. Хореография служила лишь средством развлечения публики, падкой на внешние эффекты и трюки. Краткий отзыв Леньяни косвенно подтверждает положение дел в «Ла Скала» — ведущем балетном театре Италии.
Ответил ли на письмо Всеволожский, мы не знаем. Поводом же для следующего письма балерины стала неожиданно возникшая «производственная» проблема. Дело в том, что после своего отъезда из Петербурга в феврале 1895 года Леньяни дважды получала из Дирекции Императорских театров подписанные режиссером балетной труппы В. Лангаммером телеграммы с требованием приехать к началу следующего сезона раньше, чем это было оговорено в заключенном в январе 1895 года контракте [2, л.27].
В марте на миланский адрес балерины приходит телеграмма с сообщением о планах Дирекции дать 17 сентября балет «Лебединое озеро». Спектакль, «закрепленный» за Леньяни, без ее участия состояться не смог бы, а посему балерине предлагалось явиться 8-го, а не 24 сентября, как было условлено. За срочный вызов балерине обещаны были дополнительно 2000 рублей, но Леньяни ответила отказом [2, л.20].
Второй телеграммой Лангаммер снова просит приехать на одну-две недели раньше срока, при гонораре в 500 рублей в неделю [2, л.21]. Телеграмма не датирована, но из нижеследующего письма нетрудно предположить дату ее получения. Леньяни, оправдываясь, пишет лично Всеволожскому.
Милан, 3 сентября 1895
№17 Via Saint Eufemia
Ваше Превосходительство!
Вы не можете себе представить мое сожаление, что я не в состоянии приехать.
Ваше Превосходительство уже напоминал мне (и это правда) до моего отъезда из Петербурга, что, вполне вероятно, во мне будут нуждаться до сроков моего ангажемента, но, увы, дни и месяцы шли, а я ничего не слышала по этому поводу. Я подумала про себя, что могу на две недели поехать за город, из-за зноя и духоты, поискать немного свежести в горах. Теперь же, со вчерашнего дня, я вернулась к моим занятиям [21 ].
Вы можете себе представить мое удивление. Ваше Превосходительство, при получении первого числа депеши с требованием явиться [так быстро], как это возможно. Я думаю, ошибкой было предупреждать меня так поздно, чтобы я приехала так рано.
Прошу простить меня. Ваше Превосходительство, за смелость писать Вам, но я хотела бы немедленно извиниться перед Вами за мой отказ, и в то же время показать Вам мою абсолютную неспособность принять [Ваше предложение] сейчас.
Я смею надеяться, что Ваше Превосходительство, примет мои наилучшие пожелания крепкого здоровья, а также уверения в чувствах совершеннейшего почтения по отношению к Вам.
Всегда и полностью преданная Вам,
Пьерина Леньяни [1, л.8-9]
Странным кажется то, что Леньяни ни словом не упоминает о первом, еще мартовском предложении приехать раньше срока, ни в этом, ни в своем летнем письме из Феррары. Нам не уда-
лось установить, причину, по которой Дирекции Императорских театров не терпелось украсить первую афишу нового сезона спектаклем с участием Леньяни. Потерпев неудачу с приглашением итальянки, театральные чиновники вышли из положения, пригласив московскую балерину Л. Рославлеву [24], которая с успехом выступила в Мариинском театре, появившись в балете «Коппелия» Л. Делиба 17 сентября [25, с. 233], т. е. ровно в тот день, на который планировалось «Лебединое озеро» с Леньяни.
Из телеграмм и приведенного выше письма мы узнаем адрес, по которому Леньяни проживала в Милане. Улица Св. Эуфемии расположена в центре Милана, всего в полутора километрах южнее театра «Ла Скала». В настоящее время дом № 17 представляет собой четырехэтажное блочное строение, появившееся на этом месте, очевидно, в конце XX века. Можно предположить, что вместе со старым домом погиб и архив Леньяни, ее письма, бумаги. В упомянутом музее театра «Ла Скала» в настоящее время сохранилось лишь несколько официальных документов, принадлежавших балерине, и кое-какие ее фотографии.
Послужил ли отказ Леньяни приехать заранее к началу сезона 1895-96 гг. на выгодных для нее условиях поводом к охлаждению отношений между ней и директором Императорских театров, доподлинно неизвестно. Однако с этого момента личная переписка балерины со Всеволожским сошла на нет.
В «Деле об ангажементе» Леньяни сохранилось, однако, письмо на имя директора Императорских театров, датированное 1897 годом. Тема послания впрямую касается службы балерины, и оно было подшито к делу. Официальное по форме, оно, тем не менее, несет в себе эмоциональное содержание, поэтому мы приводим его в статье.
Начало сезона 1897-1898 гг. для Леньяни было омрачено тяжелой болезнью. Она приехала в Петербург заранее, до установленного срока, но, так и не успев показаться на сцене публике, слегла. Врачи диагностировали брюшной тиф. Процесс выздоровления занял долгое время, хотя доктора и отмечали «замечательно здоровый, неиспорченный организм» [26, с.З] пациентки. Дирекции пришлось срочно пересматривать афишу; репертуар
на протяжении месяца предстояло в одиночку «тянуть» М. Кшесинской [27, с.З].
10 ноября 1897 года режиссер балетной труппы В. Лан-гаммер подал рапорт в контору Императорских театров [2, л. 34]. Он писал, что балерина Пьерина Леньяни просит выдать ей причитающееся содержание с 15 октября по 15 ноября, т. е. 2000 рублей согласно ее контракту. Причем Лангаммер особо отметил, что г-жа Леньяни прибыла 29 сентября, заболела, на работу в срок не вышла и только 3 ноября начала «учиться», т. е. заниматься классическим уроком, а с 7 ноября приступила к репетициям своей роли в готовящемся к постановке балете «Раймонда».
За рапортом в личном деле Леньяни мы находим ее письмо.
Санкт-Петербург, 1897 г. Во вторник 18/30 [ноября]
Ваше Превосходительство,
прошу прощения за беспокойство этим письмом, но, прошу Вас, будьте добры выслушать меня. Я приехала сюда 29 сентября (т. е. за неделю до того, как было оговорено в моем контракте), все было полностью и абсолютно готово ко дню моего дебюта. Но, к сожалению, я заболела...
Но Вы, Ваше Превосходительство, зная немного мой трудолюбивый характер и то, что я чрезвычайно нервничаю, чтобы не пропустить даже один день моей службы, я уверена, что Вы можете себе представить то горе, которое принесла мне эта неожиданная болезнь. Я вернулась к службе 7-го числа, начав репетиции Рагшонды и с этого дня вполне в Вашем распоряжении для спектаклей.
В соответствии с моим контрактом после 15 дней болезни у Вас есть право удерживать мое жалованье. Я вынуждена молить, и я надеюсь, что Ваше превосходительство, возможно, пожелает принять во внимание мою прошлую службу, которая всегда была аккуратного и очень добросовестного, чтобы не удерживать выплаты за эту неделю, которая отмечена в нашем контракте.
Уверена полностью в доброжелательном покровительстве Вашего Превосходительства, что позволяет мне надеяться на благоприятньт исход.
Примите, прошу Вас, выражения моего совершение!/-шего почтения.
Всегда и полностью преданная Вам, Пьерина Леньяни [2, л. 35-36]
20 ноября 1897 года директор Императорских театров обер-гофмейстер Двора Всеволожский ходатайствовал перед Министром Двора бароном Фредериксом о Леньяни [28]. В своем прошении он сообщил, что балерина заболела 4 октября брюшным тифом и выздоровела лишь 8 ноября, указав, что по условиям контракта Леньяни должна была приступить к работе 15-го числа, две недели входили в ее гарантированный отпуск по болезни, поэтому необходимо вычесть из ее жалования 400 рублей за период с 1 по 8 ноября. Однако, продолжает Иван Александрович, «г-жа Леньяни обратилась ко мне с просьбою
06 исходатайствовании ей разрешения на получение жалованья полностью, без вычета за время ее болезни» [2, л. 37].
В поддержку просьбы балерины Всеволожский отметил ее выдающийся талант и «полезную» службу. В конце же «счел долгом присовокупить», что Леньяни в Императорских театрах выступает с 1893 года и получает по контракту 2000 рублей в месяц.
Барон Фредерике 28 ноября 1897 года милостиво наложил резолюцию «разрешаю», и Леньяни «простили» сумму, равную двум третям годовой зарплаты артиста кордебалета Санкт-Петербургских Императорских театров.
Здесь кажется уместным привести мнение постоянного сценического партнера и друга Леньяни Н. Легата [29], называвшего балерину в воспоминаниях немного скаредной особой, считавшей целью жизни зарабатывание денег [30, с. 23-24].
Как бы то ни было, премьера балета «Раймонда» состоялась
7 января 1898 года, в бенефис Пьерины Леньяни. Спектакль имел большой успех, театр был полон, сбор составил 6078 рублей [2, л. 39]. М. Петипа достиг очередной вершины своего
творчества, а Леньяни упрочила славу блестящей танцовщицы, исполнив в каждом акте балета по виртуозной вариации.
Последнее письмо Леньяни, хранящееся в личном архиве Всеволожского, было написано практически через год после премьеры «Раймонды». Поводом для него послужило печальное событие в жизни семьи Ивана Александровича — кончина супруги, Екатерины Дмитриевны, в девичестве светлейшей княжны Волконской, известной собирательницы портретной миниатюры, внучки князя П. Волконского [31]. Короткий текст соболезнования Леньяни проникнут искренним чувством сострадания.
1898-99 г.
22 декабря-3 января
Ваше Превосходительство!
С величагОшегО скорбью я только что узнала о безвозвратного потере любимого Вами добрейшей и очаровательной супруги.
Поверьте, Ваше Превосходительство, что я [нрзб] и нскренне разделяю великую боль, поразившую Вас.
Примите, прошу Вас, уверения в совершеннейшем почтении по отношению к Вам, а также выражения соболезнования, свидетельствующее о моей исключительного привязанности.
Всегда и полностью преданная Вам,
Пьерина Леньяни [1, л.10-10об]
В июле 1899 года И. Всеволожский оставил службу в Императорских театрах и занял пост директора Императорского Эрмитажа. Ему на смену пришел князь С. Волконский [32]. У Леньяни с новым директором отношения не сложились. В сезоне 1899-1900 гг. она не получила нового балета, на который имела право по договору с Дирекцией. Леньяни не захотела продлевать ангажемент и подала прошение о назначении ей прощального бенефиса [2, л. 44], но затем все же подписала новый контракт. Сезон 1900-1901 гг. стал для Леньяни последним в Императорском Мариинском театре. 28 января 1901 г. она простилась с петербургской публикой в балете Л. Минкуса «Камарго».
Письма Леньяни Всеволожскому публикуются впервые. Переписка проясняет не только существенные детали творческой биографии балерины. Письма помогают приоткрыть завесу тайны над личностью Леньяни, наделить исторический образ человеческими качествами, услышать ее живой голос.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. РГИА. Ф. 652. Фонд Всеволожских. On. 1. Д. 425.
2. РГИА. Ф.497. Оп. 5. Дело об ангажементе Пьерины Леньяни. Д. 1808:
3. Помощь автору в расшифровке французского текста оказали О. Р. Прогценок-Кальнина и Nicolas Laurence.
4. Театральное эхо. Итоги балетного сезона // Петербургская газета. 1894. 03.03. (№60).
5. А. Театр и музыка //Новое время. 1894. 29. 01. (№ 6437).
6. Плещеев А. А. Наш балет. СПб., 1899.
7. Радзивиллы — древний литовский княжеский (магнатский) род. Кого упоминает в письме Леньяни установить не удалось.
8. Вероятно, Ридигер София Юльевна (1841-1926), урожденная Крузенштерн, супруга графа Федора Германовича Ридигера, или кто-то из их детей: Мария (1864-1952), Софья (1866-1949) или Юлия (1868-1950).
9. Театральное эхо//Петербургская газета. 1894. 14. 02. (№44).
10. Museo Teatrale alla Scala. С. A. 3536. Inv.l9023-a.
11. Сипягин Владимир Всеволодович (1847-1911) — действительный статский советник, шталмейстер Двора.
12. Наследник Цесаревич Николай Александрович (1868-1918) — Николай II, последний российский император (1894-1917).
13. Михаил Николаевич, великий князь (1832-1909) — председатель Государственного совета.
14. Владимир Александрович, великий князь (1847-1909) — член Государственного совета, сенатор.
15. Алексей Александрович, великий князь (1850-1908) -член Государственного совета, военачальник.
16. Театральное эхо//Петербургская газета. 1895. 10. 02. (№40).
17. Театральное эхо//Петербургская газета. 1895. 11. 02. (№41).
18. Брама» — балет на муз. К. ДалыАрджине, премьера театр «Ла Скала», 1869 г. хор. И. Монплезир, в главной партии В. Цукки.
19. Тассо Торквато (1544-1595) — один из крупнейших итальянских поэтов. Долгое время служил при дворе герцога Феррары Альфонса II.
20. В оригинале être traité avec les gants blatte, буквально (франц.) — обрабатывать в белых перчатках.
21. Имеются в виду занятия классическим танцем — прим. пер.
22. «La Maladetta» (Проклятие) — балет на муз. П. Видаля, балетм. И. Ганзен, театр «Ла Скала», 1893 г.
23. «Nozze slave» ( «Славянская свадьба») — одноактный балет на муз. П. Гертеля, балетм. К. Коппини, театр «Ла Скала», 1895 г.
24. Рославлева Любовь Андреевна (1874-1904) — ведущая балерина московского Большого театра (1892-1904).
25. Ежегодник Императорских театров. Сезон 1895-1896. Спб., 1897.
26. Театральное эхо // Петербургская газета 1897. 25. 10. (№293).
27. Театральное эхо//Петербургская газета. 1897. 11. 10. (№279).
28. Фредерике Владимир Борисович, барон с 1913 г., граф (1838-1927) — министр Императорского Двора (1897-1917).
29. Легат Николай Густавович (1869-1937) — русский артист балета, педагог. в Императорских театрах в 1888-1914 гг.
30. Легат Н. Г. Мои мемуары. Лондон, 1930. цит по:. Gregory John. The Legat saga — golden years of the Russian ballet: the life and times of Nicolai Legat — London, 1992.
31. Волконский Петр Михайлович (1776-1852) — генерал-фельдмаршал, министр Императорского Двора и уделов (1826-1852).
32. Волконский Сергей Михайлович, князь (1860-1937) — театральный деятель. В 1899-1901 гг. директор Императорских театров.
The article is devoted to the correspondence of the Italian ballerina Pierina Legnani and Ivan Vsevolozhsky, Director of the Imperial Theatres in Russia from 1881 to 1898. Legnani danced in St. Petersburg's Mariinsky theatre from 1893 to 1901 and had a significant influence on the development of Russia's national choreographic art, setting a new standard of performance skill for the Russian ballet dancers. Her few letters to Vsevolozhsky are both personal and business in character.
The correspondence opens a new page in Legnani's life and creative path as well as the history of her relationships with her contemporaries, and allows us to learn more about the personality traits and character of this amazing ballerina.
Key words: Legnani, Vsevolozhsky, letters, contract, Raymonda, Mariinsky theatre, tour, benefit, correspondence, Milan, ballerina, ballet.
НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В БАЛЕТЕ
«Я должна подчеркнуть здесь те огромные сдвиги, которые за последние годы мы пережили и осуществили в области чисто педагогической, в области методики преподавания, построения учебных программ и т.д. Эти сдвиги отражают в себе стремление нашего балетного театра подняться на новую ступень своего развития. Эти сдвиги были обусловлены теми задачами, которые жизнь выдвигала перед нашим искусством»
А. Я. Ваганова.
Статьи, воспоминания, материалы. - Л., - М.: ГИ «Искусство», 1958. - С. 92
