Письма Александра фон Гумбольдта к И. Г. Фишеру фон Вальдгейму Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Эберхлрд Кноълох

профессор Технического университета Берлина, Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина»,

Берлин,Германия; e-mail: [email protected]

Екатерина Юрьевнл Басаргина

доктор исторических наук, главный научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Архива РАН, Санкт-Петербург, Россия; e-mail: [email protected]

Татьяна Николлевнл Кллдо (1889—1972)

научный сотрудник Ленинградского отделения Института истории естествознания и техники АН СССР в 1955-1971 гг.

Письма Александра фон Гумбольдта к И. Г. Фишеру фон Вальдгейму1

УДК: 91+ 001.83(09)

DOI: 10.24411/2079-0910-2020-12001

Публикуются 11 писем Александра фон Гумбольдта к профессору Московского университета Иоганну Готтгельфу Фишеру фон Вальдгейму за 1828—1847 гг. из коллекций Санкт-Петербургского филиала Архива РАН. Письма сопровождаются переводом на русский язык, комментариями и вводной статьей.

Ключевые слова: история естествознания, эпистолярное наследие, научные экспедиции.

Круг корреспондентов Александра фон Гумбольдта (Alexander von Humboldt, 1769— 1859) был необыкновенно широк, друзей он насчитывал сотнями и вел переписку с учеными всего мира; по его собственным словам, в год он писал более 3 000 писем2.

Одним из его многочисленных корреспондентов был немецкий естествоиспытатель, связавший свою жизнь с Россией, — Иоганн Готтгельф Фишер фон Вальд-гейм (Iohann Gotthelf Fischer von Waldheim, 1771—1853).

1 Публикация Э. Кноблоха и Т. Н. Кладо, предисловие Е. Ю. Басаргиной, комментарии Е. Ю. Басаргиной и Э. Кноблоха.

2 Впрочем, о переписке А. Гумбольдта как обмене письмами двух корреспондентов говорить не приходится, ведь за редким исключением ответные письма ученых к Гумбольдту не сохранились. Вся корреспонденция Гумбольдта была распродана его камергером, которому ученый завещал свой архив вместе с библиотекой и всем имуществом.

© Кноблох Э., Басаргина Е.Ю., Кладо Т.Н., 2020

Илл. 1. Александр фон Гумбольдт.

Литография, воспроизведенная на почтовой открытке 1885 г.

СПбФ АРАН. Р. X. Оп. 1-Г. Д. 24. Л. 1

Имя И. Г. Фишера фон Вальдгейма известно всем, кто занимается историей естествознания в России, где его стали называть Григорием Ивановичем и где в 1833 г. он получил дворянство и право называться фон Вальдгеймом [Séance..., 1853, р. 551—558; Щуровский, 1871; Житков, 1940; Büttner, 1956; Bessudnova, 2013, р. 102-120]. (Илл. 2)

С Александром Гумбольдтом Фишер познакомился во время учебы во Фрайбергской горной академии, где тогда властвовал создатель диагностической минералогии и глава нептунистов3 А. Г. Вернер (1749-1817). Обучение будущих ученых проходило под явным влиянием личности и идей Вернера.

3 Нептунизм — направление в геологии, основанное на представлении о решающей роли Мирового океана в образовании минералов и горных пород. Создателем учения был Абрахам

■ Р-

мштам! мшшспшв вир шмшшнпш

шедши шфмжишашм

шям зщжигаишшм

мсздаиз.

шш ^ита.шшшевхшт,

кШЛе Шсфа^ке (ЛЛЦ.[ш1и>(пт!)

Илл. 2. Портрет И. Г. Фишера фон Вальдгейма на титульном листе корректуры «Отчета об экстраординарном собрании Имп. Московского общества естествоиспытателей 22 февраля 1847 г. по случаю полувекового юбилея присуждения докторской степени основателю общества Фишеру фон Вальдгейма». СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 1. Д. 81. Л. 87

Фишер, как и Гумбольдт, был странствующим студентом и кроме Фрейбурга посетил Виттенберг, Йену, Галле, Геттинген, где слушал курсы у знаменитых профессоров и получил диплом доктора медицины.

Через 5 лет, в 1797 г., Фишер принял приглашение братьев Гумбольдтов поехать с ними в Италию, но войска Наполеона преградили им туда путь. Через Дрезден и Прагу путешественники порознь добрались до Парижа, где продолжали тесно общаться вплоть до отъезда Гумбольдта осенью 1798 г. в американское путешествие.

Вернер (1749—1817). В молодые годы А. Гумбольдт был последователем нептунизма, но впоследствии отошел от него и стал приверженцем плутонизма — учения, объяснявшего геологические процессы вулканической активностью.

В Париже Фишер стал учеником и последователем Жоржа Кювье (1769-1832). Здесь обнаружилась его склонность к упорядочиванию и систематизации научного материала, которая в полной мере проявилась в его дальнейшей научной деятельности. С самого начала эта деятельность обнимала широкий круг вопросов, от плавательного пузыря рыб до анатомии лемуров4.

В то время как Фишер предавался в Париже мирным научным занятиям, властвовавший там Наполеон укреплял свои позиции в Европе. В 1797 г. французы заняли территории на левом берегу Рейна и оккупировали немецкий город Майнц — родину книгопечатания. Фишер, который одинаково хорошо владел немецким и французским языками, получил назначение в Майнц, в созданную французами Центральную школу, где студенты могли изучать философию, историю и медицину. Фишер занял кафедру естественной истории и стал библиотекарем школы. Звание библиотекаря и необходимость разбирать и каталогизировать инкунабулы послужили для него хорошим поводом заняться историей книгопечатания и побудили обратиться к личности изобретателя Гуттенберга. Фишер издал несколько важных сочинений по истории типографского дела и занял почетное место в ряду библиофилов.

Однако французское правление не благоприятствовало наукам и многих приводило в недовольство. Фишер был одним из тех заслуженных людей, которые мечтали о побеге из-под власти французов. Желание вырваться из «наполеоновской тюрьмы» привело Фишера в Россию, которая в то время имела репутацию страны, покровительствующей наукам и заботящейся о своих университетах.

В 1804 г. по приглашению российского правительства Фишер занял кафедру натуральной истории в Московском университете, учрежденную на деньги мецената Павла Григорьевича Демидова (1738-1821) и называвшуюся поэтому Демидовской5. Одновременно Фишер стал директором Музея естественной истории университета.

Когда Фишер появился в Москве, он принял приглашение Демидова описать его богатое собрание естественных предметов и библиотеки [Fischer, 1806-1807]. По ходатайству ученого наиболее ценные экземпляры кабинета перешли в университетский музей, который он привел в систематический порядок6. Методично разбирая коллекции музея и занимаясь атрибуцией естественнонаучных предметов, Фишер обнаружил в нем несколько новых видов животных и среди них экземпляр крохотного галаго (семейство ночных приматов), которого он назвал в честь Демидова — Galago demidoff7.

В 1805 г. стараниями Фишера при университете было учреждено Московское общество испытателей природы (с 1807 г. Императорское) для изучения природных

4 Список трудов И. Г. Фишера фон Вальдгейма (более двухсот) см.: [Büttner, 1956, S. 50-64].

5 В 1803 г. Павел Григорьевич Демидов пожертвовал Московскому университету свою библиотеку, кабинет натуральной истории и особый капитал, проценты от которого шли на «содержание кабинета и жалованье особому профессору натуральной истории».

6 В 1806 г. Фишер издал первый том описания музея, еще два тома с многочисленными таблицами последовали в 1827 и 1830 гг. [Fischer, 1806; 1827; 1830].

7 О первых результатах своих разысканий Фишер сообщил в Геттинген профессору И. Ф. Блюменбаху: Fischer von Waldheim an Professor Blumenbach in Göttingen. Moskau. 20. April/2. Mai 1805 [Stieda, 1930, S. 89-90].

богатств России и развития естествознания в целом. Со дня основания и до конца жизни Фишер оставался его директором, т. е. был фактическим руководителем и душой общества. Почетную должность президента занимали попечители Московского университета.

Тем временем Наполеон, от которого Фишер бежал из Майнца, настиг его в России: в пожаре Москвы осенью 1812 г. на глазах у Фишера погибла большая часть коллекций университетского музея. Уцелевшие в огне экспонаты Фишер вывез в Нижний Новгород, куда был спешно эвакуирован университет. Об этой катастрофе Фишер написал в Петербург непременному секретарю Имп. Академии наук Николаю Фусу: «Вы уже много слышали о несчастьях Москвы. Наш университет безвозвратно погиб, сгорели Библиотека и музей, из которого я в спешке успел упаковать лучшие вещи в 20 ящиков. Но что это по сравнению с прекрасным целым!»8

В пожаре Фишер потерял все свое имущество, библиотеку и значительную коллекцию собранных в окрестностях Москвы ископаемых. Но он стойко перенес этот жестокий удар судьбы и не унывал: «...хотя он потерял все, по сравнению со своими товарищами по несчастью чувствовал себя более счастливым, ведь с ним остались его знания, с помощью которых он надеялся восстановить все утраченное» [Büttner, 1956, S. 31].

По возвращении в Москву Фишер энергично взялся за возрождение музея; с прежним рвением он продолжил свои научные исследования и обратился к выполнению задачи, намеченной Московским обществом испытателей природы до войны с Наполеоном. В 1811 г. по предложенной Фишером программе общество приступило к всестороннему изучению Московской губернии, ее природы и хозяйства, однако выполнению этого обширного плана помешала гроза 1812 г. Но после войны от выполнения первоначального замысла пришлось отказаться, один только Фишер продолжал трудиться, невзирая на утрату многих материалов. Фишер целиком сосредоточился на изучении природы Московской губернии, найдя здесь благодатный материал для своих занятий геологией, палеонтологией и сравнительной анатомией, досконально изучил флору и фауну, собрал богатую энтомологическую коллекцию.

Результатом его многолетних геологических и палеонтологических исследований стала изданная на средства общества «Ориктография, или описание всех пород и их залеганий, в Московской губернии» — главный труд его в этой области, нашедший отклик во всей Европе [Fischer, 1830—1837].

Важным событием в истории Московского общества испытателей природы общества и в жизни Фишера стало посещение Москвы Александром фон Гумбольдтом, который был членом общества с момента его основания. Во время путешествия Гумбольдта по России возобновились его отношения с товарищем студенческих лет, заглохшие почти на 30 лет. Когда в начале 1828 г. через министра финансов Е. Ф. Канкрина Александр Гумбольдт получил приглашение Николая I совершить путешествие по России, тотчас сообщил эту новость Фишеру.

Гумбольдту хотелось, чтобы Фишер составил ему компанию в путешествии и пообещал ходатайствовать об этом перед правительством. Однако Фишеру длительное путешествие по российскому бездорожью не казалось заманчивой идеей, и он

8 Fischer von Waldheim an den beständigen Sekretär der Kaiserlichen Akademie der Wissenschaften in St. Petersburg Nikolaus Fuss. Nishni-Nowgorod. 20. November 1812 [Stieda, 1930, S. 108].

остался глух к приглашению Гумбольдта. Спутниками Гумбольдта стали минералог Густав Розе и специалист по микрофауне озер и морей Христиан Эренберг.

Путешествие Александра Гумбольдта продолжалось с апреля по ноябрь 1829 г. 19 апреля 1829 г. [Alexander von Humboldt, 2009; Ette, 2009, S. 13-36]. Гумбольдт и его спутники прибыли в Петербург и провели в столице три недели, где определился план их дальнейшего путешествия: путь лежал через Москву, Нижний Новгород, Казань, Пермь, Екатеринбург к Тобольску. В дальнейшем маршрут был уточнен, и Гумбольдт побывал на Алтае, в дельте Волги и на Каспийском море.

«Азиатское» путешествие ученого не имело такого эпохального значения, как его южноамериканское путешествие, но оно дало возможность изучить горные районы, продвинуть вперед науку о сравнительном изучении гор и получить сведения о земле и земной поверхности в целом. За сравнительно небольшой срок Гумбольдт смог составить представление о географии, геологии и развитии горного дела огромной территории Российской империи. Одновременно он и его спутники астрономически определили географическое положение многих пунктов, измеряли высоты, вели метеорологические, магнитные и прочие наблюдения. Путешествие дало большой объем новых данных, которые позволили Гумбольдту сделать широкие обобщения о процессе образования земной коры, заложить фундамент науки о земном магнетизме, провести сравнительное изучение причин температурных различий на земле. По словам самого Гумбольдта, благодаря множеству идей, которыми он обогатился на таком большом пространстве России, 1829-й год стал важнейшим в его «беспокойной жизни» (das wichtigste meines unruhigen Lebens)9.

Во время своего путешествия Гумбольдт дважды посетил Москву, по дороге на Урал и на обратном пути в Петербург. В мае Гумбольдт и его спутники провели в Москве четыре дня. Там он встретился с Фишером и профессором Х. И. Лодером, у которого учился анатомии в Йенском университете. От встречи с другом студенческих лет у него осталось такое впечатление: «Старина Фишер с пятью детьми величается здесь Его превосходительством, ездит четверней и имеет 7 000 франков жалованья. Он мил и обходителен, но болтлив и тщеславен»10. В Москве Гумбольдт не только возобновил старые связи, но и завязал новые полезные знакомства, например, с профессором астрономии Д. М. Перевощиковым и химиком И. Р. Германом.

Из Москвы Гумбольдт отправился на Урал, а оттуда на Алтай и Каспийское море — главную цель своего путешествия. На обратном пути Гумбольдта приветствовала вся Москва. На этот раз Фишер устроил ему торжественную встречу. 26 октября он созвал в честь своего знаменитого друга экстраординарное заседание Имп. Московского общества испытателей природы11. Заседание состоялось в университетском актовом зале при большом стечении публики. А. И. Герцен причислял приезд Гумбольдта в Московский университет к «чрезвычайным событиям»

9 Alexander von Humboldt an Georg von Cancrin. Miass, 3/15. 9.1829 [Alexander von Humboldt, 1829, S. 184; Переписка Александра Гумбольдта, 1962, c. 83].

10 "...le bon Fischer avec ces 5 enfans, est Excellence, va à 4 chevaux et n'a que 7000 francs de pension. Il est doux et aimable, mais bavard et vaniteux.": Alexander von Humboldt an Wilhelm von Humboldt. Moskau, 14/26. 5.1829 [Alexander von Humboldt, 1829, S. 126].

11 Actes de la séance publique qui a eu lieu le 26 Octobre en l'honneur de S. E. Mr. le Baron Alexandre de Humboldt // Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1829. T. 1. № 10. P. 299-361.

своих студенческих лет (наряду с холерой и посещением университета министром народного просвещения С. С. Уваровым) [Герцен, 1956, с. 123-125]12.

Гумбольдт получил возобновленный диплом с надписью "Feliciter redeunti ex montibus Uralensibus die 26 Octobris 1829" («Благополучно возвратившемуся с Уральских гор. 26 октября 1829 г.»). Фишер прочитал доклад о головоногих моллюсках; спутники Гумбольдта тоже сделали сообщения: Эренберг рассказал о новых видах инфузорий, открытых им во время путешествия, Розе — о минералах, найденных им в золотоносных песках Урала, и подтвердил прогноз Гумбольдта о нахождении здесь алмазов.

Гумбольдт сообщил о сделанных им во время путешествия магнитных наблюдениях, результаты которых представил в особой таблице, и рассказал о значении таких наблюдений для геофизики. Изучение земного магнетизма было одним из любимых предметов Гумбольдта. В этой области ему принадлежит несколько важных открытий. Так, во время своего американского путешествия он первый фактически доказал, что магнитная сила Земли отличается в различных широтах, возрастая от экватора к полюсам. Гумбольдт собирал сведения о локальных, глобальных и временных изменениях магнитного поля Земли. Во время своего путешествия по азиатской России он повсеместно проводил полевые магнитные измерения. В Московском обществе естествоиспытателей Гумбольдт развивал мысль о важности магнитных наблюдений для теории земного магнетизма и упомянул о принятом по его предложению соглашении ученых производить в определенные дни года магнитные наблюдения одновременно в Париже, Берлине, Фрейберге и Казани.

В Петербурге Гумбольдт посетил несколько заседаний Академии наук, почетным членом которой он был с 1818 г. На общем собрании академиков 29 апреля (11 мая) он говорил о важности магнитных наблюдений для теории земного магнетизма и предложил академии построить павильон для их проведения. По возвращении из путешествия по Уралу и Сибири Гумбольдт выступил с докладом 16 (28) ноября на торжественном заседании, устроенном в его честь13. Гумбольдт считал важным организацию на территории всей России точных магнитных наблюдений; проведение систематических метеорологических наблюдений и создание метеорологической сети в России; изучение изменений уровня Каспийского моря. Выполнение этих задач впоследствии стало приоритетными направлениями деятельности Академии наук.

Возвратившись в Берлин, в течение ряда лет Гумбольдт вместе с К. Ф. Гауссом занимался организацией магнитных обсерваторий. Большое значение для науки имели магнитные обсерватории, учрежденные по совету Гумбольдта русским, английским и североамериканским правительствами. Полученные на них данные

12 Ср. письмо А. Гумбольдта к брату Вильгельму от 9/21 ноября 1829 г.: «Le voyage à travers presque toutes les parties de la Russie européenne a tellement augmenté les relations sociales et cette idée chimérique que je puis être utile à quelque chose, que je succombe presque sous le poids de toutes les corvées que ma position m'impose» (В результате путешествия по европейской части России мои общественные обязанности до того расширились и химерические представления о моей всеобщей полезности получили такое распространение, что я поставлен в совершенно безвыходное положение) [Alexander von Humboldt, 1829, S. 218].

13 Séance extraordinaire, tenue par l'Académie Impériale de Sciences de St.-Pétersbourg, en l'honneur de M. le baron Alexandre de Humboldt du 16 Novembre 1829. St.-Pétersbourg: De l'Imprimerie de l'Académie Impériale des sciences, 1829.

позволили пролить свет на происхождение земного магнетизма и послужили основой для создания в 1833 г. Гауссом общей теории земного магнетизма. В 1834 г. по инициативе Гумбольдта и Гаусса было учреждено первое международное содружество магнитологов разных стран — Геттингенский магнитный союз (Magnetischer Verein). Важной вехой в изучении изменчивости геомагнитного поля стал состоявшийся в октябре 1839 г. конгресс Магнитного союза, который наметил обширную программу синхронных наблюдений при помощи единообразных приборов и по новой, единой методике наблюдений.

Гумбольдт уделял большое внимание изучению климата и впервые широко применил для его характеристики среднестатистические показатели, разработав метод изотерм. Ученые разных стран с энтузиазмом встретили работу Гумбольдта и принялись собирать данные для пополнения и исправления изотерм. Огромный эмпирический материал, собранный со всего света, позволил Гумбольдту обратиться к исследованию причин, от которых зависит распределение тепла на земном шаре, дать характеристику континентального и приморского климата и таким образом заложить фундамент сравнительной климатологии.

После окончания путешествия оживленная переписка Гумбольдта с русскими учеными продолжалась. Сообщенные через Фишера метеорологические данные, собранные Д. М. Перевощиковым и М. Ф. Спасским, помогали Гумбольдту при обработке огромного массива эмпирического материала и написании его капитальных трудов «Фрагменты геологии и климатологии Азии» (1832) и «Центральная Азия. Исследования горных цепей и сравнительная климатология» (1843—1844). Благодаря Гумбольдту распространилось название «Центральная Азия» (в России в ходу был термин «Средняя Азия»).

В 1847 г. Гумбольдт принял участие в чествовании Фишера во время празднования 50-летнего юбилея присуждения тому докторского диплома. Это была кульминация научной карьеры 75-летнего ученого14.

В российских научных кругах Фишер был признанным авторитетом, в Европе он тоже имел научное имя. Зоолог, энтомолог, геолог, палеонтолог и библиофил, он имел полное право говорить о себе, что был равно полезен науке учеными трудами, созданием естественнонаучных музеев и воспитанием целого поколения русских врачей и многих ученых. Полвека голос Фишера звучал в аудиториях Московского университета. Много лет он был профессором Московской медико-хирургической академии, с 1817 г. состоял ее вице-президентом и с 1837 г. — президентом. 47 выпусков прошли у него подготовку, сотни его питомцев были рассеяны по всем концам России.

Император Николай I пожаловал юбиляру «за многолетнюю, полезную деятельность и ученые труды» знаки ордена св. Анны 1-й степени, украшенные императорской короной; прусский король удостоил его орденом Красного Орла 2-й степени. О прусской награде позаботился Александр Гумбольдт, который в то время состоял советником Вильгельма Фридриха IV и пользовался своим положением, чтобы сделать приятное своим друзьям-соотечественникам, которые, как он знал, имели слабость к коллекционированию знаков отличия.

14 Rapport sur la séance extraordinaire de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou du 22 Février 1847 à l' occasion du jubilé semi-séculaire du doctorat de S. Exc. Mr. Fischer de Waldheim, fondateur de la société. Moscou: August Semen, 1847.

Торжество состоялось 22 февраля 1847 г. в Имп. Московском обществе испытателей природы, основателем и душой которого был юбиляр. По словам президента общества С. Г. Строганова, сначала общество хотело придать юбилею значение семейного торжества, но когда многие ученики и почитатели юбиляра пожелали принять в нем участие, «тихий семейный праздник, который готовило общество, превратилось почти в европейское торжество»15.

В день юбилея Фишер принял изданные в его честь книги, десятки дипломов и поздравительных адресов со всех концов Европы и Северной Америки. Имп. Академия наук послала приветствие своему почетному члену с 1819 г., «неутомимому исследователю природы, повсюду доискивающемуся до истины»16. Московское общество испытателей природы поднесло своему основателю изданную к памятной дате книгу с трудами своих членов в области наук, составляющих предмет занятий юбиляра17.

Российские почитатели Фишера преподнесли ему серебряную вазу, украшенную растительным орнаментом и изображениями насекомых18. Ножками ей служили животные макки, в память о том, что анатомии этих обезьян был посвящен первый научный труд Фишера, который принес ему европейскую известность [Fischer, 1804].

Фишеру доставило большую радость написанное в шутливом тоне поздравление от коллег по Прусской академии наук, членом-корреспондентом которой он был с 1832 г. Гумбольдт, как член этой академии, поставил свою подпись под этим приветствием. Кроме того, он послал Фишеру личное поздравление.

На закате жизни оба ученых как будто обрели второе дыхание и усиленно работали над созданием фундаментальных трудов. Гумбольдт в 1845 г. представил ученой публике первый том своего бессмертного труда «Космос, опыт физического миро-описания» [Humboldt, 1847—1862 (переизд.: 2004)]. Фишер, несмотря на настигшую его в конце жизни слепоту, продолжал упорно работать над своим капитальным пятитомным трудом "Entomographia Imperii Rossici", который открыл новую эпоху в развитии энтомологии в России и прославил имя его автора по всей Европе [Fischer, 1820—1851].

Гумбольдт посвятил себя изучению общих закономерностей природы и задался целью «обнять мировые явления как одно естественное целое»; его труды и идеи в

15 Rapport sur la séance extraordinaire de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou du 22 Février 1847... P. 5—6.

16 Адрес Императорской академии наук И. Г. Фишеру фон Вальдгейму // СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 1. Д. 81. Л. 99.

17 Из родного Вальдхайма Фишер получил оригинальную «поздравительную открытку» — серебряное панно с рельефным изображением дома, в котором он родился: Jubilaeum Semisaecularem Doctoris medicinae et Philosophiae Gotthelf Fischer de Waldheim celebrant sodales Societatis Caesareae Naturae Scrutatorum Mosquensis. Mosquae: August Semen, 1847. (Члены Императорского Московского общества испытателей природы чествуют полувековой юбилей присуждения Готтгельфу Фишеру фон Вальдгейму диплома доктора медицины и философии. 1847 г.). Подготовительные материалы к нему см.: СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 1. Д. 81. Л. 91—151.

18 Пятидесятилетний юбилей ученой жизни Григория Ивановича Фишера фон Вальдгей-ма // Московский городской листок. 1847 г. 24 февраля. № 44. С. 176; СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 1. Д. 81. Л. 151.

области естествознания оказали существенное воздействие на ход мировой науки, интеллектуальную жизнь современников и их мировоззрение, подготовили многие открытия грядущих поколений ученых. Вспомним слова академика К. М. Бэра о Гумбольдте как «корифее цивилизации»: «Каждая тропинка, по которой он проходил, скоро становилась широкой дорогой научных исследований, потому что каждую он направлял туда, откуда должно было ожидать света». Фишер, в отличие от Гумбольдта, не прокладывал новых путей в науке и не отваживался выступать с теориями, но он обладал даром систематизации, научным опытом и исключительной работоспособностью. В своих обширных трудах Фишер давал образцы региональных исследований, проведенных на европейском уровне.

Из модной в то время любви к параллелям и уподоблениям А. Гумбольдта называли Аристотелем девятнадцатого столетия, а Фишеру присвоили почетное звание Нестора естественных наук, именовали его Русским или Московским Кювье. Лестное для Фишера сравнение с Кювье не было пустым комплиментом. Подобно Кювье, Фишер занимался окаменелостями, уделял внимание классификации беспозвоночных. Подобно Кювье, который составил классическое естественнонаучное описание окрестностей Парижа, Фишер описал окрестности Москвы. Когда в 1838 г. в Париже было создано Общество Кювье (Société Cuviérienne de Paris), Фишер фон Вальдгейм вошел в число его членов-основателей.

Современники ценили Фишера не только за полезные научные труды и общекультурную деятельность, их привлекали такие счастливые свойства его характера, как кротость, добродушие и младенческая веселость. Неудивительно, что Фишер пользовался дружеским расположением А. Гумбольдта, и его письма к Фишеру являются тому свидетельством. Вместе с тем эти письма проливают дополнительный свет на два важных события в научной и общекультурной жизни России в первой половине XIX в., а именно, путешествие Гумбольдта по России в 1829 г. и празднование 50-летнего юбилея научной деятельности Фишера фон Вальдгейма в 1847 г.

* * *

Чтение писем Гумбольдта — дело очень нелегкое. Сам Гумбольдт любил подшучивать над своим почерком, который сам зачастую был не в состоянии разобрать. «Mögen Sie ein Drittel meines Briefes lesen können! (Хорошо, если Вам удастся прочесть треть моего письма!») — подбадривал он Фишера. Некоторые корреспонденты Гумбольдта, затрудняясь чтением его нечеткого почерка, велели снимать копии с писем ученого.

В Берлине расшифровкой рукописей А. Гумбольдта занимается группа специалистов, и с этой сложной задачей блестяще справляется проф. Эберхард Кноблох.

У нас в стране почерк Александра Гумбольдта могла разбирать только Татьяна Николаевна Кладо (1889—1972). Воспитанница Бестужевских курсов, геофизик по специальности, в 1950-е гг. она приняла участие в подготовке к печати эпистолярного наследия А. Гумбольдта в России. Т. Н. Кладо выполнила огромный объем работы по выявлению писем в отечественных архивохранилищах, она расшифровала сотни писем и перевела их на русский язык. Большая их часть вошла в сборник «Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России» (1962); около сотни писем, не вошедших в книгу, также были проанноти-

рованы Т. Н. Кладо. По условиям времени составители сборника были вынуждены ограничиться изданием писем в переводе на русский язык. Сохранением подготовительных материалов Т. Н. Кладо мы обязаны Н. Г. Суховой, которая принимала участие в подготовке этого сборника. Сердечно благодарим Наталью Георгиевну за возможность использовать их для настоящей публикации.

Ниже публикуются 11 писем А. Гумбольдта к И. Г. Фишеру фон Вальдгейму из личного фонда последнего в С.-Петербургском филиале Архива РАН (СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50). Некоторые из них прежде уже были опубликованы (полностью или частично) на языке оригинала (№ 2, 3, 4, 5, 9, 10) или в переводе на русский язык (№ 2, 3, 8), некоторые публикуются впервые (№ 1, 6, 7, 11)19. Публикуемые письма сопровождаются легендой, переводами на русский язык и примечаниями. Для удобства читателей в переводах проведено деление текста на абзацы.

Расшифровку писем выполнили Т. Н. Кладо и Э. Кноблох, их перевод на русский язык сделан Т. Н. Кладо; некоторые письма перевела Е. Ю. Басаргина. Комментарии к письмам составили Е. Ю. Басаргина и Э. Кноблох.

Письма А. Гумбольдта к И. Г. Фишеру фон Вальдгейму

№ 1

Берлин 29 февраля 1828 г.

// Л. 1 Ich eile, mein theurer Fischer, Ihnen heute morgen schon auf Ihren heute empfangenen Brief zu antworten. Wenn ich es bis auf einen anderen Tag verschiebe, dürfte es wochenlang ausgesezt bleiben, denn durch öffentliche Geschäfte, Lesen vor 1 500 Menschen (die in Berlin nicht alle gutmüthig sind) [1], durch gesellschaftliche Pflichten am Hofe u[nd] zahllose Correspondenz mit deutschen Gelehrten die ich zum Theile dem Namen nach nicht kenne u. die sich einbilden, dass ich Professor-Stellen vergebe, bin ich mehr als Sie glauben können bedrängt. Die Nachricht, mein theurer Freund, ist gegründet; ich hoffe Sie (nicht in diesem Jahre) aber im Frühjahr 1829 in Moscau zu umarmen; aber die Sache ist nur blosse Privat-Reise, nichts weniger als eine naturhistorische Expedition, zu der ich in solchen Breiten nicht sehr Lust habe. Ich hatte ganz einfach an H[errn] v[on] Cancrin geschrieben, ich würde vielleicht eine kleine Reise nach Petersburg machen u. wenn es nicht zu viel Monate brauchte, zugleich den Ural besuchen. Ich sezte glaub ich hinzu, ich würde dann auch eines meiner Lieblingsprojecte ausführen // Л. 1 об. und nach Tobolsk gehen. H. von Cancrin hat mir im Namen des Kaisers sehr freundliche Anerbietungen von Wagen, und von der Sprachen kundigen Bergofficieren machen lassen [2]. Da ich dieses Jahr erst im Junius oder Julius nach Petersburg kommen könnte,

19 Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829 / Hrsg. von Eberhard Knobloch, Ingo Schwarz, Christian Suckow. Mit einem einleitenden Essay von Ottmar Ette. (=Beiträge zur Alexander-von-Humboldt-Forschung; 30). Berlin: Akademie-Verlag, 2009; Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России. М.: Изд-во АН СССР, 1962.

so bin ich entschlossen die Reise nach dem Ural (denn der Altai ist für einen Sommer wohl zu entlegen) mit Gustav Rose im frühesten Frühjahr zu machen [3]. Sie sehen also, mein Theurer, dass es ein ganz kleines Project ist, um mich durch Ansicht einer neuen Länderstrecke zu beleben und geistig zu unterhalten. In das Wespennest (Urtheile über Russische Bergofficianten u. ihren relativen Werth auszusprechen) werde ich nie stechen. Das Gouvernement kann ich über die Sachen, leblose Dinge, befragen; über diese werde ich gern Auskunft u[nd] Rath geben [4]. Sie wissen, mein guter//Л. 2 Fischer, wie theuer Sie noch immer unsern Freunden sind. Es wird mich nicht bloss unendlich erfreuen Sie in Moscau zu umarmen, sondern ich werde (wenn irgend das Ministerium mich in die Lage sezte mich auszusprechen) bestimmt bitten, dass man Ihnen erlaubt, mich an den Ural zu begleiten. Wie schwer aber mein guter Fischer wird es mir, mir ernsthaft vorzustellen dass Sie von Moscau aus (dem centre du Nord sagen die Pariser) noch immer nicht in Baku, Astrachan und am Baikal waren [5]! Innigen Dank für die Verherrlichung meines Namens! Ich schliesse meine Vorlesungen im April aber ich bin den Sommer mit der so sehr vernachlässigten Vollendung meines Reise Werkes und mit Überlegung des Entwurfs einer phys[ikalischen] Weltbeschreib[ung], Erinnerungen aus meinen Vorles[ungen] beschäftigt [6]. Ich halte auch die Präsidentschaft der Nomadischen Gesellschaft, welche im Herbst hier einfällt [7]. Nächstes Frühjahr werde ich erst das Gemüth freier haben. Innige Empfehlungen an Ihre theure Familie.

A. Humboldt

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 1-2.

Автограф А. Гумбольдта на нем. яз.

Перевод

Спешу, мой дорогой Фишер, уже утром ответить на полученное сегодня от Вас письмо, ведь если я отложу это до следующего дня, оно может пролежать неделю. Я завален больше, чем Вы можете себе представить, общественными делами, чтением [лекций] перед 1 500 человек (которые в Берлине не все добродушны) [1]; обязанностями при дворе и бесчисленной перепиской с немецкими учеными, которых я подчас знаю лишь по имени и которые воображают, что я оставляю место профессора.

Это известие, мой дорогой друг, не лишено основания; я надеюсь обнять Вас в Москве (не в этом году), а весной 1829 г.; но это будет только путешествие частного человека, менее всего — естественноисторическая экспедиция, которая в этих широтах не слишком меня прельщает.

Я уже написал без обиняков г. фон Канкрину, что я, может быть, приеду с кратким визитом в Петербург и, если это не займет слишком много месяцев, посетил бы и Урал. Кажется, я прибавил к этому, что затем выполню один из моих любимых проектов и съезжу в Тобольск. Г. фон Канкрин от имени императора сделал мне весьма любезные предложения, обещая обеспечить экипаж и горного чиновника, владеющего языком [2].

Так как в этом году я мог бы приехать в Петербург лишь в июне или июле, то я решился совершить путешествие на Урал (ибо Алтай слишком отдален для срока в одно лето) с Густавом Розе самой ранней весной [3]. Итак, Вы видите, мой дорогой, что это — совсем маленький проект, чтобы немного оживить и духовно поддержать себя путешествием по новым местам. Осиное гнездо ([то есть] высказывать сужде-

ние о русских горных чиновниках и их относительном достоинстве) ворошить я никогда не буду. Я могу спрашивать правительство о вещах, безжизненных предметах; о них я охотно дам справку и совет [4].

Знаете ли Вы, дорогой Фишер, как Вы еще дороги нашим друзьям. Мне будет не только бесконечно приятно обнять Вас в Москве, но я (если только министерство даст мне возможность это высказать) определенно попрошу, чтобы Вам разрешили сопровождать меня на Урал. Как мне трудно, старина Фишер, серьезно представить себе, что Вы из Москвы (из центра Севера, как говорят парижане) до сих пор еще не были в Баку, Астрахани, на Байкале [5]! Сердечно благодарю за прославление моего имени!

Я кончаю свои лекции в апреле, но буду занят летом окончанием моего давно заброшенного труда о путешествиях и составлением плана физического описания Земли, а также записями того, что я помню из моих лекций [6]. Я также занимаю место президента «кочевого общества», организованного здесь осенью [7]. Будущей весной я впервые освобожусь от трудов. Сердечный привет Вашему милому семейству.

А. Гумбольдт

Перевод Т. Н. Кладо

Примечания

[1] В течение зимнего семестра 1827-1828 гг. А. Гумбольдт читал бесплатные публичные лекции в Берлинском университете (61 лекция) и Певческой академии (16 лекций). Курс лекций «О физическом мироописании», обнимавший все области знания о Земле, впоследствии был положен в основу его «Космоса». Каждая лекция собирала более 1 000 слушателей, послушать увлекательные рассказы Гумбольдта приходили и члены королевской фамилии, и простой люд. Публичные лекции, collegium publicum, А. Гумбольдта стали выдающимся событием общественной жизни своего времени, они вселяли слушателям уважение к естествознанию как «рациональной науке о природе» и показывали привлекательность науки в целом. Записи лекций опубликованы: URL: http://www.deutschestextarchiv.de/parthey_ msgermqu1711_1828 (дата обращения 18.03.2020).

[2] Егор Францевич Канкрин (1774-1845) — министр финансов России в 1823-1844 гг. По его просьбе А. Гумбольдт высказал свое мнение по вопросу о целесообразности использования накопившихся в России запасов платины для чеканки монет (он был противником платиновой монеты). Завязалась переписка, в результате которой состоялось путешествие Гумбольдта по России. (Николай I пригласил Гумбольдта посетить уральские рудные месторождения, причем все расходы по проведению этой поездки русское правительство брало на себя.) За три дня до того, как сообщить Фишеру о будущем путешествии, Гумбольдт написал Канкрину: «Ich rede stets von Tobolsk, denn die Gnade mich wenigstens bis an den Irtisch gehen zu lassen (Koliwan ist wohl für einen Sommer zu weit) erbitte ich von Sr Kais[erlichen] Majestät. Tobolsk ist 'ein Traum meiner frühesten Jugend» (Я все время говорю о Тобольске, потому что именно этой милости — разрешить мне доехать до Иртыша — я и прошу его величество (Ко-лывань — было бы слишком много для одного лета). Тобольск — это мечта моей юности».

См.: Письмо А. Гумбольдта Е. Ф. Канкрину от 26 февраля 1828 г. // Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России. М., 1962. С. 54; Alexander von Humboldt an Georg von Cancrin. Berlin, 26.02.1828 // Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829. S. 81.

[3] Густав Розе (Gustav Rose, 1798-1873) — геолог, минералог, профессор Берлинского университета.

После отказа Фишера сопровождать его Гумбольдт взял в спутники Х. Г. Эренберга.

Христиан Готфрид Эренберг (Christian Gottfried Ehrenberg, 1795—1876) — зоолог, профессор медицины Берлинского университета.

Гумбольдт и его спутники условились разделить научные обязанности. Гумбольдт принял на себя наблюдения над магнетизмом, астрономическую географию и общую геогностическую и физическую картину северо-западной Азии. Эренберг занялся ботаническими и зоологическими работами. Густав Розе взял на себя химический анализ добытых минералов и горных пород, а также ведение дневника путешествия; он же составил отчет о путешествии.

См.: Rose G. Mineralogisch-geognostische Reise nach dem Ural, dem Altai und dem Kaspischen Meere. Bd. 1-2. Berlin, 1837-1842.

[4] Гумбольдт обещал Канкрину во время путешествия по России не касаться вопросов государственного устройства и политических условий и не выносить сора из избы. Верность Гумбольдта данному им слову подтверждает одно из его писем к министру, отправленное с Урала: «Es versteht sich von selbst daß wir uns beide nur auf die todte Natur beschränken und alles vermeiden was sich auf Menschen Einrichtungen, Verhältnisse der untern Volks-Classen bezieht: was Fremde, der Sprache unkundige, darüber in die Welt bringen, ist immer gewagt, unrichtig u[nd] bei einer so complicirten Maschine, als die Verhältnisse und einmal erworbenen Rechte der höhern Stände und die Pflichten der untern darbieten, aufreizend ohne auf irgend eine Weise zu nüzen» («Само собой разумеется, что мы оба (т. е. А. Гумбольдт и Г. Розе. — Прим. публ.) ограничиваемся наблюдениями неживой природы и избегаем всего, что касается общественных учреждений и отношений с низшими классами народа. То, что может обнародовать иностранец, незнакомый с языком, всегда рискованно, неверно ввиду такого сложного механизма, какой представляют собой отношения и приобретенные некогда права высших сословий и обязанности низших; поэтому суждения по этому поводу способны только раздражать и не приносят пользы»).

См.: Alexander von Humboldt an Georg von Cancrin. Ekaterinburg, 5/17.07.1829 // Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829. S. 148; Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России. С. 74.

[5] Фишер действительно был доволен своим местожительством: в окрестностях Москвы ему открылась огромная лаборатория природы. Он сосредоточился на изучении природы Московской губернии, описывал ее ископаемые, насекомых и минералы. Как глава Московского общества испытателей природы он не раз высказывал свои взгляды на общие задачи исследования страны: «Для просвещенного общества, — писал Фишер, — было бы непростительно не делать исследований в том округе, где оно учреждено». По его мнению, «романтическое стремление путешественников в отдаленные части земли часто затемняет потребность в изучении ближайших населенных и хозяйственно важных частей собственной страны» (с тех пор как Фишер обосновался в Москве, он считал собственной страной Россию).

См.: Fischer von Waldheim J.G. Oryctographie du gouvernement de Moscou. Moscou: August Semen, 1830-1837. P. 6.

[6] А. Гумбольдт, занятый окончанием издания своего громадного труда «Путешествие в равноденственные области Нового Света в 1799-1804 гг. (Voyage aux régions équinoxiales du Nouveau Continent, fait en 1799, 1800, 1801, 1802, 1803 et 1804 par Alexander Humboldt et Aimé Bonpland / réd. A. de Humboldt. 30 t. Paris: Schoell Dufor, Mare et Gide. 1807-1833) и чтением лекций, не имел возможности отлучиться из Берлина ранее весны следующего 1829 г.

[7] По-видимому, Гумбольдт имеет в виду свое избрание председателем оргкомитета Конгресса немецких естествоиспытателей и врачей, созыв которого 18 сентября 1828 г. многие считали началом новой эпохи в истории науки.

№ 2

С.-Петербург 23 апреля / 5 мая 1829 г.

// Л. 3 Herzlichen Dank, mein theurer Fischer, für Ihre liebevollen Zeilen! Auch ich freue mich innigst, Sie nach so langer, langer Zeit einmal wieder umarmen zu können. Ich weiß was Sie alles in der langen Zeit geleistet in der Sie Rußland angehören, und jeder der den Naturwissenschaften nicht ganz fremd geworden ist, weiß es auch. Meine Achtung hat nur gegen Sie zunehmen können. Es ist heute erst von dem Minister Cancrin entschieden worden, daß wir nicht über Jaroslaw gehen [1]; wir sollten nach dem, schon seit einem Jahre festgesezten Plane erst im September, bei der Rükreise, Moscau berühren. Wir müssen nach Catherinburg eilen u[nd] bleiben dieses mal nur 2 Nächte in Moscau, nicht um es zu sehen (unser längerer, 6-8 tägiger Aufenthalt wird erst bei der Rükkehr sein), wir bleiben nur und gehen nicht heimlich durch, weil ich die große Freude haben will, Sie, edler Freund, zu umarmen. Ich beschwöre Sie // Л. 3 об. daher ja jede Festlichkeit, akademischen Schmauß, od[er] gar Sizungen gelehrter Gesellschaften zu verhindern. Das alles ist wenig erfreulich bei einem so kurzen, 2 tägigen Aufenthalte [2]. Ich verspreche Ihnen, theurer Freund, dagegen vom Morgen bis Abend in Ihrer Familie zu sein, nur erlauben Sie mir, im Wirtshause zu schlafen u[nd] mit meinen Begleitern u[nd] Wagen u[nd] Instrumenten dort zu bleiben [3]. Das ist ein Reisegrundsaz bei mir u[nd] wenn ich zu jeder Stunde[,] selbst zum Frühstük (wenn Sie es fordern) bei Ihnen bin, so gestatten Sie schon daß wir alle im Wirtshause schlafen. Sie waren ja sonst so nachgiebig. Wir denken mit 4 Wagen von hier den 8 Mai (alten St[ils]) abzureisen, aber wohl erst 14 od[er] 15 Mai in Moscau anzukommen; den 26ten sollen wir in Casan u[nd] den 28 Juni in Bogoslowsk, 19 Jul[ius] in Tobolsk, 27 Jul[ius] in Omsk 26 August in Orenburg u[nd] 20 Sept[ember] wieder bei Ihnen in Moscau Anfang Nov[ember] in Berlin, Febr[uar] in Paris sein [4]. Wie freue ich [m]ich Ihrer // Л. 4 liebenswürdigen Gattin u[nd] Ihrem so viel leistenden Sohne vorgestellt zu werden [5].

Al Humboldt Petersburg / den 5 Mai / 1829.

Sie wissen meine gute geistreiche Schwägerin ist vor kaum 2 Monathen verschieden. Sie gedachte oft liebevoll Ihrer [6].

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 3—4. Автограф А. Гумбольдта на нем. яз.

Опубл.: Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829... S. 113-114.

Перевод

Сердечное спасибо, мой дорогой Фишер, за Ваши милые строки! Я также искренне рад, что смогу обнять Вас после стольких долгих, долгих лет. Я знаю обо всем, сделанном Вами за то длительное время, что Вы работаете в России, и всякий, кто не совсем чужд естественным наукам, также это знает. Мое почтение к Вам могло только еще возрасти. Лишь сегодня министр Канкрин решил, что мы не поедем через Ярославль [1]; по плану, разработанному еще в прошлом году, мы должны были заехать в Москву не ранее сентября, на обратном пути. Нам приходится спешить в Екатеринбург, и мы остановимся на этот раз в Москве лишь на две ночи не для того, чтобы ее осмотреть (наше более длительное шести-восьми-

дневное пребывание намечено по возвращении). Мы сделаем остановку и не минуем Вас тайком только потому, что мне хочется доставить себе радость обнять Вас, благородный друг. Поэтому, заклинаю Вас, воспрепятствуйте всяким торжествам, академическим банкетам и заседаниям ученых обществ. Все это малоприятно при столь коротком, двухдневном пребывании [2]. В свою очередь, я обещаю, дорогой друг, быть с утра до вечера в Вашем доме; позвольте мне только ночевать в гостинице и остановиться там с моими спутниками, экипажами и приборами [3]. Это у меня основной закон в пути; в любое время (когда Вы потребуете) я приеду к Вам завтракать, только уж разрешите нам всем ночевать в гостинице. Прежде Вы ведь были так уступчивы. Мы предполагаем выехать отсюда на четырех экипажах 8 мая (ст. ст. — Прим. перевод.), но приедем в Москву, вероятно, только 14 или 15 мая; 26-го мы должны быть в Казани, 28 июня — в Богословске, 19 июля — в Тобольске, 27 июля — в Омске, 26 августа — в Оренбурге и 20 сентября вновь у Вас, в Москве; в начале ноября — в Берлине, в феврале — в Париже [4]. Как мне хочется быть представленным Вашей милой супруге и столь успешному Вашему сыну [5].

Ал. Гумбольдт Петербург, 5 мая 1829.

Знаете ли вы, что моя милая, умная невестка скончалась около двух месяцев назад. Она часто с любовью вспоминала о Вас [6].

Перевод Т. Н. Кладо.

Опубл.: Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России... С. 66—67.

Примечания

[1] Фигура речи. Согласно предварительной договоренности выбор маршрута путешествия целиком предоставлялся Гумбольдту. Но в затруднительных случаях он ссылался на то, что все распоряжения относительно путешествия зависят исключительно от министра финансов.

[2] Фишер и рад был выполнить просьбу своего именитого друга, но сделать это было не в его силах. Хлебосольная Москва встретила европейскую знаменитость, «барона» и друга прусского короля с распростертыми объятиями. Церемония приема высокого гостя была расписана на несколько дней, и чтобы выполнить все пункты программы, Гумбольдту пришлось задержаться в Москве дольше, чем он рассчитывал.

См.: Хронология путешествия А. Гумбольдта по России в 1829 г. // Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России. С. 200.

[3] Имеются в виду спутники Гумбольдта Г. Розе и Х. Г. Эренберг.

Научный инструментарий Гумбольдта: для определения высот служили барометры Fortin, Bunten, Parrot, для определения температуры ключей и др. — термометры, которые поверялись нормальным термометром Бесселя и Гей-Люссака, для измерения магнитного наклонения — буссоль Гамбея, для измерения напряженности земного магнетизма — хронометр Earnshaw, № 464. Предназначавшийся для измерения влажности воздуха психрометр Августа был снабжен шкалой Реомюра.

[4] Во время путешествия Гумбольдт воспользовался своим правом корректировать маршрут и сделал крюк на Алтай и на Каспийское море, что привело к изменению сроков возвращения в Москву, Берлин и Париж:

22 октября / 3 ноября — возвращение в Москву;

16/28 декабря — возвращение в Берлин;

сентябрь 1830 — январь 1831 — пребывание в Париже.

См.: Хронология путешествия А. Гумбольдта по России в 1829 г. // Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России... С. 201-203.

[5] Жена Фишера Катарина и сын Александр.

Александр Григорьевич Фишер фон Вальдгейм (1803-1884) — ботаник, питомец Московского университета (1820). Отец имел полное право гордиться сыном, который в 1825 г. блестяще защитил диссертацию на степень доктора медицины, в 1826 г. занял должность адъюнкт-профессора по части ботаники и фармакологии в Московской медико-хирургической академии и начал читать курс ботаники и естественной истории в Московском университете. Впоследствии он унаследует должности отца в университете и академии.

[6] Каролина фон Гумбольдт (Caroline von Humboldt; урожд. Caroline Friederice von Dacheröden, 1766-1829) — жена Вильгельма фон Гумбольдта, умерла от рака 26 марта 1829 г.; одна из самых умных, образованных, эмансипированных женщин своего времени.

№ 3

Гумёшевский рудник возле Екатеринбурга

12/24 июня 1829 г.

// Л. 5 Ich hoffe mein theurer verehrter Freund, daß Ihnen auch ein flüchtiges Zeichen des Lebens u[nd] Wohlseins Ihnen angenehm sein wird. Wenn man täglich unter u[nd] über Tage, in kärglichen[?] Schaechten u[nd] Steinbrüchen 12-14 St[unden] in freier Luft zubringt, so findet sich kaum Muße, um die Gefühle der innigsten Anhänglichkeit u[nd] Dankbarkeit lebhaft genug auszudrükken von denen ich für Sie und Ihre liebenswürdige Familie durchdrungen bin [1]. Die freundliche Aufnahme, die wir in Ihrem Hause gefunden, der Geist und die rastlose Thätigkeit mit welcher Sie so viele naturhistorische Schäze gesammlet, geordnet, beschrieben; die bewundernswürdige Vielseitigkeit Ihres Wissens, die Liebenswürdigkeit Ihres Umganges — sind immer wiederkehrende Gegenstände der Gespräche mit meinen wakkeren Begleitern gewesen. Unsere Barometer u[nd] Chronometer haben allen Stößen der Wagen von Wladimir getrozt. Unsere Reise ist sehr glüklich gewesen u[nd] die Sorgfalt welche das Gouvernement überall auf unsere Sicherheit u[nd] Bequemlichkeit gewandt, übertrift alle Beschreibung [2]. Von Nischnei 2 Tage nur angenehmer Reise auf der Wolga bis Casan u[nd] den Ruinen von Bulgari, ein interessanter Aufenthalt in Casan selbst bei Simonof, dem // Л. 5 об. kenntnissreichen Fuchs [3]. Wettläufe u[nd] Kämpfe der Tataren, schöne Linden u[nd] Pappel Waldungen seit Malmiche seit Perm einige Asiatische Villagen[?], troz der ermüdensten Monotonie der Berliner Vegetation u[nd] des Berliner Thierlebens [4]... Glüklicher Weise entschädigt uns für diese Monotonie die herrlichste Varietät geognostischer Verhältnisse in Bergwerken u[nd] Goldwäschen [5]. Wir gehen in 3-4 Tagen gegen Norden nach Werchoturie u[nd] Bogoslovsk, kehren hier zurük; dann Tobolsk, Omsk, Slatoust, Orenburg ... Ich schließe vor Müdigkeit u[nd] bitte Sie, mein treflicher Freund mich u[nd] meine Begleiter Ihrem Hause u[nd] allen Ihren Freunden dankbarst zu empfehlen.

Ewig Ihr Alexander Humboldt

Ich rechne immer auf Herrn Perevostchikofs correspondirende Barom[etrische] Messungen, von denen er mir Ende Sept[ember] wohl gütigst eine Abschrift geben wird seit dem Tage meiner Abreise von Moscou 16ten Mai [6]. Ich wünsche auch dann von ihm einige Bemerkungen über die Richtung der Winde mit denen es in verschiedenen Jahrszeiten in Moscou regnet od[er] am klarsten u[nd] troknesten ist?

Schreiben Sie ja, mein Theurer, unserem Freiesleben u[nd] grüßen Sie ihn herzlichst [7]. Umarmen Sie Ihren treflichen Sohn in meinem Namen u[nd] rufen Sie mein Andenken bei dem talentvollen Chemiker Herrn Herrmann (künstl. Wasser) zurük [8].

Mögen Sie 1/3 meines Briefes lesen können [9]!

Auf der Grenze zwischen Asien u[nd] Europa blühen Gruppen von 3 Cipriped. (C. gutt., calc. u[nd] macr.) [10]!

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 5-5 об.

Опубл.: Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829... S. 139—140.

Перевод

Станция Гумешевская близ Екатеринбурга

12/24 июня 1829

Я надеюсь, мой дорогой и уважаемый друг, что Вам доставят удовольствие даже и эти беглые строки, свидетельствующие о том, что мы живы и здоровы. Когда ежедневно проводишь 12—14 часов на свежем воздухе, в убогих шахтах и каменоломнях, то остается мало свободного времени, чтобы достаточно живо выразить чувства искренней привязанности и благодарности, которыми я полон по отношению к Вам и Вашему милому семейству [1]. Сердечный прием, оказанный нам в Вашем доме, воодушевление и неустанная деятельность, благодаря которым Вы собрали, привели в порядок, описали так много естественноисторических сокровищ; изумительная многосторонность Ваших знаний, приветливость Вашего обращения — все это составляет неистощимую тему разговоров с моими неутомимыми спутниками.

Наши барометры и термометры устояли против толчков на пути от Владимира. Наше путешествие прошло благополучно, и забота, проявленная правительством о нашей безопасности и удобствах, не поддается никакому описанию [2]. От Нижнего всего два дня приятного путешествия по Волге, затем Казань и развалины Булгар, интересное пребывание в самой Казани у Симонова, у разносторонне образованного Фукса [3]. Скачки, состязания в борьбе, красивые пейзажи, липовые и тополевые рощи. От Малмыжа до Перми кругом азиатские деревни, несмотря на весьма утомительное однообразие и [сходство] с берлинской растительностью и животным миром [4]. К счастью, за это нас вознаграждает великолепнейшее разнообразие геогностических условий в копях и промывках золота [5]. Через три-четыре дня мы направимся на север в Верхотурье, Богословск, потом вернемся назад; затем Тобольск, Омск, Златоуст, Оренбург. Мне приходится кончать из-за усталости. Прошу Вас, мой дорогой друг, передать мой и моих спутников благодарный привет Вашему дому и всем Вашим друзьям.

Навеки Ваш Александр Гумбольдт

Я все еще рассчитываю на параллельные барометрические измерения г. Пере-вощикова, произведенные со времени нашего отъезда из Москвы 16 мая, копию

которых он даст мне в конце сентября [6]. Мне нужны также его замечания о направлениях ветров, при которых в Москве идет дождь, или наоборот, более всего ясно и сухо.

Напишите, мой дорогой, нашему Фрейеслебену и передайте ему от нас самый сердечный привет [7]. Обнимите от моего имени Вашего чудесного сына и напомните обо мне талантливому химику г. Герману (искусственные воды) [8].

Хорошо, если Вам удастся прочесть треть моего письма [9]!

На границе между Азией и Европой цветут три вида орхидей венерин башмачок (C. gutt., calc. u[nd] macr.) [10]!

Перевод Т. Н Кладо.

Опубл.: Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России... С. 72—73.

Примечания

[1] У Катарины и Иоганна Готтгельфа Фишера был сын (Александр) и три дочери. См.: Büttner J. W. E. Fischer von Waldheim... S. 34.

[2] Гумбольдт и его спутники находились одновременно под постоянным государственным контролем и в плену светского этикета. Из политической корректности в письмах к своим российским адресатам ученый избегал записей, которые могли быть превратно истолкованы и вызвать осложнения. Гумбольдт писал с оглядкой на то, что его частные письма могли быть преданы гласности. Реферат этого письма был опубликован.

Однако в письме к брату Вильгельму Гумбольдт жаловался на докучливое ухаживание за ним чиновников и почетной стражи. «Leider aber auch fast kein Augenblick des Alleinseins, kein Schritt, ohne dass man ganz wie ein Kranker unter der Achsel geführt wird!» (Жаль, что нельзя ни на один момент остаться одному; нельзя ступить шагу, чтобы вас не поддерживали под мышки, как больного).

См.: Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1829. № 6. S. 183-184; Новый магазин естественной истории. 1829. № 1. С. 60-62; Alexander an Wilhelm von Humboldt. Ekaterinburg, 9/21.06.1829 // Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829. S. 138.

[3] Иван Михайлович Симонов (1794-1855) — астроном и геофизик, профессор астрономии Казанского университета, основатель астрономической обсерватории в Казани. В 1823 г. познакомился с Гумбольдтом в Париже, куда был командирован для заказа астрономических и физических инструментов.

Карл Федорович Фукс (1776-1846) — врач и натуралист; с 1800 г. жил в России, профессор и ректор (1824-1827) Казанского университета; владелец коллекции уральских минералов.

[4] Ср.: «Die asiatische Grenze hat freilich einiges Ansehen der Tegel'schen Heide, aber mit denselben Bestandtheilen sind doch die Wälder anders gruppirt» (Граница между Европой и Азией выглядит примерно так же, как окрестности Тегеля, с той только разницей, что леса здесь несколько другого состава).

См.: Alexander an Wilhelm von Humboldt. Ekaterinburg, 9/21.06.1829 // Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829. S. 138.

[5] Гумбольдт и Розе обследовали многие горнопромышленные предприятия Урала, спускались в штольни, осматривали золотоносные россыпи и платиновые прииски, совершили много геологических экскурсий и проводили ежедневные магнитные наблюдения, обнаружившие сильное отклонение магнитной стрелки. Гумбольдт рассматривал эти магнит-

ные аномалии как верный признак скрытых залежей железной руды; предложенный им геофизический метод разведки полезных ископаемых используется и современными геологами.

[6] Дмитрий Матвеевич Перевощиков (1788—1880) — математик и астроном, профессор Московского университета. Гумбольдт переговорил с ним и получил важные показания о погоде в Москве. Перевощиков сообщил ему средние показания барометра для определения на их основании высоты Москвы по сравнению с Парижем.

Проведение геодезических измерений, в том числе определение разности высот по измерениям давления воздуха (барометрическое нивелирование), было важно не только для нанесения рельефа местности на картах и построения профиля земной поверхности, но и для изучения климата. Высоту местности над поверхностью моря, лишенной значительных плоских возвышенностей, Гумбольдт причислял к причинам, понижающим среднегодовую температуру.

[7] Иоганн Карл Фрейеслебен (Johann Carl Freiesleben, 1774—1846) — минералог, сокурсник Гумбольдта и Фишера по Фрейбергской горной академии. Подробнее о нем см.: прим. 4 к письму № 9.

[8] Ганс Рудольф Герман (Иосиф Рудольфович, Hans Rudolf Hermann, 1805—1879) — химик, в 1827 г. приехал из Дрездена в Москву для организации производства искусственных минеральных вод. Гумбольдт посетил открытое в 1828 г. на Остоженке Акционерное общество по изготовлению минеральных вод, технической частью которого заведовал Герман.

[9] Гумбольдт любил подшучивать над своим почерком, недостатки которого объяснял ревматизмом правой руки, который заработал в Южной Америке. Гумбольдт писал одинаково небрежно всем своим корреспондентам, не делая исключения даже для своего патрона, прусского короля Фридриха Вильгельма III.

[10] Cypripedium — род (Венерин) башмачок семейства орхидей, широко распространен в Евразии.

Cypripedium guttatum: Венерин башмачок капельный.

Cypripedium calceolus: Венерин башмачок настоящий, или обыкновенный.

Cypripedium macranthos: Башмачок крупноцветковый.

№ 4

Москва

26 октября / 7 ноября 1829 г.

//Л. 7об. Permettez, Messieurs, qu'avant de Vous entretenir de quelques observations sur la distribution des forces magnétiques à la surface du globe, je m'occupe d'un devoir qu'il m'est doux de remplir. Terminant un voyage, entrepris sous les auspices d'un Souverain magnanime, conjointement avec deux de mes savans amis, Mrs. Ehrenberg et Rose, retourné dans cette antique cité où de grands noms sont liés à de généreuses institutions et en augmentent l'éclat, qui l'embellit journellement de tout ce que la civilisation peut offrir pour répandre ses lumières, donner de la vie aux arts industriels et consoler l'infortune parmi la classe utile et laborieuse du peuple; dans ces murs de Moscou je me sens heureux de me trouver au milieu d'une Société qui a daigné m'associer dès sa naissance. Vous avez rendu justice à ma sensibilité en prévoyant combien je mettrais de prix à l'honneur, que Vous m'avez accordé. Je m'empresse d'en témoigner ma vive et respectueuse reconnaisance aux membres de cette illustre Société et particulièrement à

celui qui Vous préside et dont j'ai deviné jadis les succès au sein de l'amitié et des études de la première jeunesse.

//1. 8 06. Observations sur l'inclinaison de l'aiguille aimantée, exécutées pendant son voyage aux montagnes de l'Oural et de l'Altai, à la Songarie chinoise et aux bords de la Mer Caspienne en 1829, avec une boussole de Mr. Gambey et deux aiguilles A. et B [1].

Nom des lieux Название мест Aiguille A Стрелка А Aiguille B Стрелка В Moyenne Среднее

Berlin 9 Avril. Берлин 9 апр. — — 68° 30',7

Königsberg 17 Avril. Кёнигсберг 17 апр. 69° 25', 2 69° 26', 3 69° 25', 6

Sand-Krug près de Mèmel, 20 Avr. Зандкруг близ Мемеля 20 апр. 69° 40', 4 69° 39', 3 69° 39', 8

Moscou. (Sokolnikowa Pole) 6 Nov. Москва (Сокольниково поле) 6 ноябр. 68° 57', 5 68° 56', 0 68° 56', 7

Casan 10 Mai Казань 10 мая — — 68 ° 26', 7

Cathérinebourg le i5 Juillet Екатеринбург 15 июля 69° 9', 8 69° 9', 7 69° 9', 7

Bérésowsky 20 Juin. Березовск 20 июня — — 69° 13', 2

Nijny-Taghilsk 30 Juin. Нижне-Тагильск 30 июня — — 69° 29', 8

Nijny-Tourinsk 2 Juillet Нижнее-Туринск 2 июля 70° 57', 5 70° 59', 9 70° 58', 7

Tobolsk 23 Juillet Тобольск 23 июля 70° 58', 0 70° 53', 3 70° 55', 6

Barnaoul 4 Août. Барнаул 4 августа 68° 8', 8 68° 10', 8 68° 9', 8

Zméinogorsk 8 Août. Змеиногорск 8 августа 66° 5', 9 66° 5', 1 66° 5', 5

Oust-Kamenogorsk 20 Août. Усть-Каменогорск 20 августа 64° 48', 0 64° 47', 2 64° 47', 6

Omsk 27 Août. Омск 27 августа 68° 56', 3 68° 52', 2 68° 54', 2

Pétropawlowsk 3o Août. Петропавловск 30 августа 68° 18', 2 68 ° 18', 6 68° 18', 4

Troitzk 3 Sept. Троицк 3 сентября 67° 14', 6 67° 13', 7 67° 14', 1

Miask 7 Sept. Миасс 7 сентября 67° 41', 5 67° 39', 0 67° 40', 2

Zlatooust 10 Sept. Златоуст 10 сентября 67° 42', 9 67° 43', 6 67° 43', 2

Kychtim 12 Sept. Кыштым 12 сентября 68° 44', 4 68° 47', 5 68° 45', 9

Orenbourg 25 Sept. Оренбург 25 сентября 64° 41', 5 64° 39', 9 64° 40', 7

Nom des lieux Название мест Aiguille A Стрелка А Aiguille B Стрелка В Moyenne Среднее

Ouralsk 28 Sept. Уральск 28 сентября 64° 18', 5 64° 20', 2 64° 19', 8

Saratow 4 Octobre Саратов 4 октября 64° 39', 1 64° 42', 7 64° 40', 9

Sarepta 9 Octobre Сарепта 9 октября 62° 16', 6 62° 15', 2 62° 15, 9

Astrakhan 20 Octobre Астрахань 20 октября 59° 59', 7 59° 57', 0 59° 58', 3

Isle Biroutchicassa dans la Mer Caspienne 15 Octobre Остров Биручикасса в Каспийском море 15 октября 59° 21', 6 59° 21', 2 59° 21', 4

Voronej 29 Octobre Воронеж 29 октября 65° 9', 2 65° 14', 9 65° 12', 0

St. Pétersbourg 6 Décembre С.-Петербург 6 декабря 71° 10' 71° 3', 4 71° 6', 7

// Л. 8. Notes:

№ 1. Berlin. L'inclinaison de 68° 38', 5 qu'offre le tableau de Mr. Erman (Poggendorfs Annalen der Physik 1829 n. 5. p. 143) n'appartient qu'à l'année 1828. J'ai trouvé, déjà le 18 Novembre 1826, l'inclinaison de Berlin 68° 38', 9.

№ 2. Königsberg. Observation faite conjointement avec Mr. Bessel.

№ 4. Moscou. Mon savant ami Mr. Erman a trouvé en 1828, l'inclinaison, 68° 58', 7 Mons. Hansteen 69° 1'.

№ 5. Casan. Mr. Erman toujours pour l'époque de 1828, Inclinaison 68° 23', 8. Mr. Hansteen 68° 26, 5'. Ne serait-ce pas une erreur de chiffres qui cause la différence entre deux observations simultanées à Novgorod et à Tioumen. La lettre de Mr. Hansteen donne pour Novgorod 70° 43' 6; le tableau de Mr. Erman 70° 26 ' 1. La différence s'élève à Tioumen à 30', 5.

№ 10. Tobolsk. Inclinaison 70° 56' 5, Hansteen; 71° 0' Erman [2].

Moscou le 26 Oct. / 7 Nov. 1829. Alexandre de Humboldt

Les observations d'intensité magnétique de Mr. de Humboldt n'ont point encore été calculées [3].

NB. Je prie mon illustre ami Fischer de faire corriger cette épreuve par Mr. Perevotschikoff, de lui demander excuse de ce que je ne lui témoigne pas déjà d'ici ma vive reconnoissance des observations qu'il m'a envoyées [4].

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 7об. — 8 об. Автограф А. Гумбольдта на франц. яз. (л. 7об. — 8). Писцовая копия (л. 8 об.).

Опубл. частично: Actes de la séance publique qui a eu lieu le 26 Octobre en l'honneur de S. E. Mr. le Baron Alexandre de Humboldt// Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1829. T. 1. № 10. P. 356-361.

Перевод

Разрешите, господа, прежде чем сообщить вам некоторые наблюдения о распределении магнитных сил на поверхности земного шара, выполнить долг, который является для меня приятным. Закончив путешествие, предпринятое под эгидой великодушного монарха, совместно с двумя моими учеными друзьями гг. Эренбер-гом и Розе, я вернулся в этот древний город, где великие имена связаны с прекрасными учреждениями и умножают их блеск, город, который ежедневно украшается всем лучшим, что может дать цивилизация для распространения просвещения, для оживления искусств, для облегчения невзгод трудолюбивого и полезного класса народа; в этих стенах Москвы я счастлив оказаться среди той корпорации, которая соблаговолила избрать меня с самого своего зарождения. Вы правильно оценили мои чувства, предвидев, как мне будет дорога оказанная мне честь. Я спешу высказать свою искреннюю и почтительную признательность членам этого славного общества, а в особенности вашему президенту, будущие успехи которого я угадал еще у истоков дружбы и занятий ранней юности.

1829 г. Октябрь. Москва.

Наблюдения г. Ал. фон Гумбольдта над наклонением магнитной стрелки, произведенные во время его путешествия в горы Урала и Алтая, в Китайской Джунгарии и на берегах Каспийского моря в 1829 г. при помощи буссоли г. Гамбея и двух магнитных стрелок А и В [1].

Таблица (см. выше).

Замечания:

№ 1. Берлин. Наклонение 68° 38', 5, которое дает таблица Эрмана (Poggendorfs Annalen der Physik. 1829 № 5. P. 143), не относится к 1828 г. Я нашел уже 18 ноября 1826 г. наклонение в Берлине равным 68° 38', 9.

№ 2. Кёнигсберг. Наблюдение, произведенное совместно с г. Бесселем.

№ 4. Москва. Мой ученый друг г. Эрман нашел в 1828 г. наклонение 68° 58', 7; г-н Ганстеен — 69° 1'.

№ 5. Казань. Г. Эрман, также для эпохи 1828, наклонение 68° 23', 8; г-н Ганстеен — 68° 26, 5'. Не ошибка ли в цифрах является причиной разницы между двумя одновременными наблюдениями в Новгороде и Тюмени. Письмо г. Ганстеена дает для Новгорода 70° 43' 6; таблица г. Эрмана 70° 26' 1. Разница, стало быть, доходит в Тюмени до 30', 5.

№ 10. Tobolsk. Наклонение 70° 56' 5, Ганстеен; 71° 0' Эрман [2].

Москва 26 окт. / 7 ноября 1829. Александр фон Гумбольдт

Наблюдения магнитного напряжения, произведенные г. Гумбольдтом, еще не вычислены [3].

NB. Прошу моего знаменитого г. Фишера поручить г. Перевощикову исправить эту корректуру, попросив у него извинения за то, что я еще не выразил ему отсюда своей искренней благодарности за присланные наблюдения [4].

Примечания

[1] В любой точке Земли магнитное поле характеризуется тремя элементами: склонением (углом между географическим меридианом и осью магнитной стрелки, или магнитным меридианом), наклонением (углом, на который отклоняется магнитная стрелка под действием магнитного поля Земли в вертикальной плоскости) и напряженностью (ее направление в пространстве определяется углами склонения и наклонения). Во время своих путешествий Гумбольдт проводил наблюдение всех трех элементов в разных точках земной поверхности. Магнитные измерения во время путешествия по России Гумбольдт производил в специально устроенной для этого палатке, свободной от железа, в отдалении от человеческого жилья.

Анри Прюданс Гамбей (Henry Prudence Gambey, 1787—1847) — парижский механик и конструктор точных приборов.

Буссоль Гамбея — геодезический инструмент, использовался для измерения магнитного наклонения; он имел две стрелки, полюсы которых при каждом измерении переворачивали.

См.: Humboldt A. Observations sur l'inclinaison de l'aiguille aimantée, exécutées pendant son voyage aux montagnes de l'Oural et de l'Altai, à la Songarie chinoise et aux bords de la Mer Caspienne en 1829, avec une boussole de Mr. Gambey et deux aiguilles A. et B. // Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1829. T. 1. № 10. P. 356-361; Sur l'inclinaison de l'aiguille aimantée dans le nord de l'Asie // Annales de Chimie. 1830. T. 44. P. 231-244 (Переизд.: Sämtliche Schriften (Aufsätze, Artikel, Essays) / Berner Ausgabe, hrsg. von O. Lubrich und Th. Nehrlich. Bd. IV: 18201829. München: dtv 2019. S. 994-996); Beobachtungen der Inclination der Magnetnadel, gemacht auf einer Reise nach dem Ural, dem Altai und dem Caspischen Meer von Alexander von Humboldt // Annalen der Physik und Chemie / Hrsg. von J. C. Poggendorff. 1830. Leipzig. Bd. 18. St. 3. S. 355 (Переизд.: Sämtliche Schriften / Berner Ausgabe, hrsg. von Oliver Lubrich und Thomas Nehrlich. Bd. IV: 1820-1829. München: dtv 2019. S. 997).

Подробнее об этих магнитных наблюдениях см.: Reich K., Roussanova E. Carl Friedrich Gauß und Russland. Sein Briefwechsel mit in Russland wirkenden Wissenschaftlern / Karin Reich, Elena Roussanova. Berlin: de Gruyter 2012. S. 79 f.

[2] Георг Адольф Эрман (Georg Adolf Erman, 1806-1877) — немецкий физик, ботаник, путешественник.

Фридрих Вильгельм Бессель (Friedrich Wilhelm Bessel, 1784-1846) — немецкий математик и астроном, ученик К. Гаусса, основатель и директор Кенигсбергской обсерватории; тесть Эрмана.

Кристофер Ганстеен (Ханстен, Christopher Hansteen, 1784-1873) — норвежский астроном, физик и геофизик.

В 1828-1829 гг. Ганстеен и Эрман предприняли путешествие по Западной Сибири с целью изучения элементов земного магнетизма; за два года они выполнили измерения магнитного склонения в 430 пунктах. Результаты их геомагнитных наблюдений были использованы А. Гумбольдтом и К. Гауссом в теории о магнитном поле Земли. По окончании экспедиции Эрман пересек всю Сибирь до Камчатки и присоединился в 1829 г. к кругосветной экспедиции Л. А. Гагемейстера (1828-1830). После возвращения Ганстеена в Норвегию в Христиании при его участии были построены астрономическая (1833) и магнитная (1838) обсерватории.

Под Poggendorfs Annalen der Physik имеется в виду: Annalen der Physik und Chemie / Hrsg. von J. C. Poggendorff.

[3] Гумбольдт проводил измерения напряженности земного магнетизма по методу Ган-стена, при помощи хронометра Earnshaw, № 464. Метод наблюдений состоял в том, что магнитную стрелку заставляют колебаться и измеряют продолжительность ее колебаний. Напряженность земного магнетизма обратно пропорциональна квадрату продолжительности колебания стрелки или прямо пропорциональна квадрату числа колебаний, совершаемых в течение заданного промежутка времени.

[4] Приветствие и таблицы с измерениями Гумбольдт передал Фишеру для публикации в Отчете общества.

Примечательно, что в год приезда Гумбольдта в Россию Николай I назначил обществу 5 000 руб. ежегодной субсидии на издание его трудов и на путешествия по России. Благодаря этой финансовой помощи общество смогло возобновить свои давно заглохшие издания.

№ 5

С.-Петербург 3/15 декабря 1829 г.

//Л. 6. En partant cette nuit même pour Berlin où je Vous reverrai, mon cher et excellent ami, je ne puis que Vous remercier par ce peu de mots de Vos aimables lettres des envois que Vous nous avez faits ... Je n'ai rien négligé dans Votre affaire de voyage et dans celle de Votre fils [1]. J'ai [eu] plusieurs fois occasion de parler de Vous à l'Empereur et à l'Impératrice qui reconnoissent très bien ce que Moscou doit à Votre zèle infatigable. Je suis convenu avec le Pr[ince] Lieven et le Chev[alier] Wylie de leur adresser deux lettres ostensibles [2]. Je les ai portées ce matin et je ne doute aucunement du succès de Vos demandes. Je pense seulement qu'il seroit utile que Vous [puissiez] articuler Vous même le minimum de la somme au Prince L. et au Cheval[ier] W. qui m'ont fait les promesses les plus solennelles. Que je serois heureux d'avoir pu Vous donner cette faible marque de mon amitié et de la reconnoissance que je partage avec mes deux amis. Mille hommages à toute Votre charmante famille! N'oubliez pas de m'envoyer 5-6 exemplaires de la seule page de mes observat[ions] et d'en adresser le plutôt possible à M Hansteen gratuit où il se trouve [4].

Al Humboldt

St. Pétersbourg ce / 15 Déc[embre] 1829

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 6. Автограф А. Гумбольдта на франц. яз.

Опубл.: Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829... S. 255.

Перевод

Уезжая сегодня ночью в Берлин, где я встречусь с Вами, мой дорогой, чудесный друг, я могу только несколькими словами поблагодарить Вас за Ваши любезные письма и за то, что Вы нам послали. Я не забыл о Вашем деле с поездкой и о деле Вашего сына [1]. Я несколько раз имел случай говорить о Вас с императором и императрицей [2], которые очень хорошо понимают, чем Москва обязана Вашему неутомимому рвению. Я условился с князем Ливеном и баронетом Вилье, что напишу им соответствующие письма [3]. Я их отнес сегодня утром и нимало не сомневаюсь в успехе Ваших просьб. Мне только кажется, что было бы полезно Вам самому назвать minimum суммы князю Л. и баронету В., которые дали мне самые торжественные обещания. Как я был бы счастлив, если бы мог дать Вам хоть этот скромный знак моей дружбы и благодарности, которую со мной разделяют два моих друга! Не забудьте прислать мне 5-6 экземпляров единственной страницы моих наблюдений и послать их как можно ранее г. Ганстеену туда, где он находится [4].

Ал. Гумбольдт

Примечания

[1] Гумбольдт не раз использовал свой авторитет и высокие связи для того, чтобы помогать друзьям и коллегам. И. Г. Фишер, вице-президент Московской медико-хирургической академии, просил разрешить ему провести отпуск за границей. Его сын, Александр Фишер, в 1830 г. был утвержден ординарным профессором ботаники и фармакологии Московской медико-хирургической академии. Вероятно, Гумбольдт имеет в виду эти обстоятельства.

[2] Император Николай I и императрица Александра Федоровна — дочь Фридриха Вильгельма III, патрона А. Гумбольдта. Гумбольдт приехал в Россию на правах личного гостя императора и пользовался его благоволением. Во время первого посещения Петербурга в апреле 1829 г. он каждый вечер обедал с императорской фамилией, в тесном кругу (на четыре прибора) и все вечера проводил у императрицы «в самой любезнейшей непринужденности» (in der liebenswürdigsten Freiheit).

Когда в ноябре месяце Гумбольдт возвратился в Петербург, Николай I был болен, и ученому пришлось дождаться его выздоровления, чтобы засвидетельствовать свое почтение. 9 декабря Александр не без гордости сообщил брату Вильгельму о том, что был первым, кого государь пожелал принять. Император сделал Гумбольдту комплимент, который должен был преисполнить его сердце гордостью: «Ваше прибытие в Россию вызвало несказанный подъем в моей стране; Вы пробуждаете жизнь повсюду, где бы Вы ни появлялись (Votre arrivée en Russie a fait faire des progrès immenses à mon pays; Vous répandez la vie partout où Vous passez).

См.: Alexander an Wilhelm von Humboldt. St. Petersburg, 28.04./10.05.1829 // Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829. S. 114; Alexander an Wilhelm von Humboldt. St. Petersburg, 28.11./09.12.1829 // Ibid. S. 236.

[3] Карл Андреевич Ливен, кн. (Carl Christoph von Lieven, 1767-1844) — министр народного просвещения (1828-1833).

Яков Васильевич Виллие, баронет (Джеймс Уайли; Sir James Wylie, Bart. 1768-1854) — врач; лейб-хирург российского императорского двора; президент Медико-хирургической академии (1808-1838).

И. Г. Фишер приехал в Петербург, чтобы хлопотать о своем заграничном отпуске, и находился в столице в одно время с Гумбольдтом. Как профессор Московского университета, Фишер должен был получить согласие на отпуск у министра народного просвещения, а как профессор и вице-президент Московской медико-хирургической академии — у президента столичной Медико-хирургической академии, у которой та находилась в подчинении. Как следует из текста письма, Гумбольдт добился в высших сферах согласия на финансирование заграничной поездки Фишера.

[4] Вероятно, имеются в виду наблюдения, о которых идет речь в письме № 4.

№ 6

Париж 10 июня 1831 г.

// Л. 9. J'ai été bien malheureux, mon cher et excellent ami, de ne pas Vous avoir vu quand Vous avez fait une apparition si courte dans nos contrées. Que je Vous plains d'avoir été si malencontreux dans le choix d'une année de barricades et du choléra [1]! Je Vous supplie de recevoir avec bienveillance Mr Gaimard naturaliste de plus grand mérite et dont les voyages autour du Monde ont tant enrichi la Zoologie [2]. Il est aimable, modeste et homme de bien dans la force du terme. Il est envoyé par l'Institut pour étudier le choléra que Vous n'avez pas [3]; tâchez qu'il puisse rendre son voyage utile à l'histoire naturelle.

Veuillez bien faire agréer à Votre charmante famille et à toutes les personnes, qui dans Votre belle cité veulent bien me conserver quelque intérêt.

Al. Humboldt à Paris ce 10 Juin 1831

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 9. Автограф А. Гумбольдта на франц. яз.

Перевод

Я был очень огорчен, мой дорогой, достойный друг, что не увиделся с Вами, когда Вы появились так ненадолго в наших краях. Как мне обидно, что Вы так неудачно выбрали год баррикад и холеры [1]. Очень прошу благосклонно принять г. Ге-мара, натуралиста с очень большими заслугами, кругосветное путешествие которого так обогатило зоологию [2]. Он приветлив, скромен, вообще хороший человек в полном значении этого слова. Он командирован институтом для изучения холеры, которой у вас нет [3]; приложите усилия, чтобы его путешествие оказалось полезным для естественной истории. Не откажите передать привет Вашей милой семье и всем, кто еще сохраняет интерес ко мне в Вашем прекрасном городе.

Ал. Гумбольдт Париж, 10 сего июня 1831.

Перевод Т. Н. Кладо

Примечания

[1] Фишер предпринял путешествие в Германию в 1830 г. и в ноябре того же года посетил родной город Вальдгейм и могилу своих родителей. Подробнее см.: Büttner J. W. E. Fischer von Waldheim. S. 31-32.

Июльская революция в Париже 1830 г. привела к низложению Карла X и возведению на престол «короля-гражданина» Луи-Филиппа, герцога Орлеанского. События во Франции всколыхнули всю Европу и вызвали подъем революционного движения в государствах Германского союза.

С сентября 1830 г. до января 1831 г. Гумбольдт находился в Париже с заданием Фридриха Вильгельма III установить прочные связи между домом Гогенцоллернов и домом Орлеанов, исполняя роль доверенного лица прусского короля.

[2] Гумбольдт охотно оказывал протекцию ученым, отправлявшимся в Россию.

Жозеф-Поль Гемар (Joseph Paul Gaimard; 1796-1858) — французский врач, натуралист,

путешественник; член-корреспондент Имп. Академии наук (1839). Дважды совершил кругосветное путешествие: в 1817-1820 гг. и в 1826-1829 гг. под командованием Ж. Дюмон-Дер-виля. Увиденный и изученный во время путешествия животный и растительный мир Гемар описал в многотомном издании «Путешествие в Скандинавию, Лапландию, Финляндию, Шпицберген в 1838, 1839, 1840 гг.» (Voyages en Scandinavie, en Laponie, au Spitzbergetaux Feröe, pendant les années 1838, 1839, 1840). По окончании экспедиции занимался врачебной практикой и принимал участие в ликвидации холеры в Пруссии и России.

[3] Эпидемия холеры проникла в Россию через Бухару и Хиву в 1829 г. Неизвестная смертоносная болезнь быстро распространилась по европейской части России, а оттуда проникла в Западную Европу. Основная трудность состояла в том, что врачи не знали ни свойств холе-

ры, ни причин ее появления, ни способов лечения. Осенью 1830 г. холера со всеми ее ужасами пришла в Москву, а в июне 1831 г. достигла Петербурга. Правительство старалось скрыть масштабы бедствия и занижало цифры зараженных; вероятно, это обстоятельство вызвало саркастическое замечание Гумбольдта.

№ 7

Берлин 25 февраля 1833 г.

// Л. 10. Ein junger Mann, gleich ausgezeichnet durch seine physikalischen und mathematischen Kenntnisse als durch die Vortreflichkeit und Sanftheit seines Characters, der Dr und Prof. Knorr [1], soll nicht Ihre schöne Stadt durchstreichen, theurer Fischer, um sich bei den Ruinen des Pallastes der Zumbeka niederzulassen [2], ohne Ihnen und Ihrer liebenswürdigen Familie den Ausdruck meiner alten, dankbaren Anhänglichkeit und meiner tiefen Hochachtung für Ihre wissenschaftlichen Arbeiten zu überbringen.

Schenken Sie ihm Ihren Rath und Ihre Freundschaft.

Al. Humboldt Berlin den 25 Febr. 1833.

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 9. Автограф А. Гумбольдта на нем. яз.

Перевод

Молодой человек, равно превосходный как по своим физико-математическим знаниям, так и по благородству и кротости своего характера, д-р и проф. Кнорр [1], не может миновать Ваш прекрасный город, дорогой Фишер, чтобы обосноваться вблизи руин дворца Сююмбеки [2], без того чтобы не передать выражение моей старой благодарной привязанности к Вам и Вашим близким и моего глубокого уважения к Вашим научным трудам. Подарите ему свой совет и свою дружбу.

Ал. Гумбольдт

Перевод Е. Ю. Басаргиной

Примечания

[1] Гумбольдт имел заслуженную репутацию покровителя молодых ученых: не одному десятку соотечественников он облегчил путь в науку. Не скупился он на покровительство и помощь тем молодым немцам, которые отправлялись в Россию.

Эрнест Августович Кнорр (Ernst Knorr, 1805—1879) — метеоролог и гидролог. Питомец Берлинского университета, при ближайшем содействии Гумбольдта 24 декабря 1832 г. определен ординарным профессором физики в Казанском университете. В Казани Кнорр проявил энергичную деятельность по устройству физического кабинета и организации метеорологических наблюдений в бассейне Волги.

[2] Метонимия: имеются в виду остатки дворцового комплекса казанских ханов, которые Гумбольдт посетил в 1829 г. В настоящее время сохранилась только башня Сююмбеки на территории нынешнего Казанского Кремля.

№ 8

Берлин 20 марта 1837 г.

//Л. 11. Berlin le 20 Mars 1837

Vous êtes tous aussi serviable, cher et excellent ami, que Vous l'étiez il y a 40 ans. Vous n'avez pas peur de ce chiffre car Vous et moi nous sommes déjà des ossements antidiluviens. Je m'empresse de Vous offrir à Vous et à Mr Perevochtchikoff, qui, à ce que je vois me conserve toujours de la bienveillance, l'hommage de ma vive reconnoissance [1]. Vous savez que j'ai la fureur des chiffres exactes et l'on a, depuis 1829, exprimé tant de chiffres contradictoires sur les hauteurs de Moscou et de Kasan, que Vous m'avez rendu un service bien essentiel. J'attends avec patience les chiffres qui m'arriveront par notre Ambassade, puisque Votre aimable lettre me donne déjà les chiffres les plus concluans. J'y regrette une seule chose et Vous me feriez un plaisir bien sensible si Vous vouliez bientôt me répondre par la voye de notre Ministre à cette question. Il résulte de Vos données que la hauteur de la cuvette du baromètre à l'Université, au dessus de l'Océan est de 47t,6; la hauteur de l'Observatoire aux trois montagnes au dessus de la mer 86t,4. Ces chiffres ne peuvent me servir qu'autant que Vous me donnez à peu près la hauteur de l'une de ces stations au dessus du niveau des eaux de la rivière Moskwa. Je dis à peu près, car Vous n'avez peut être pas un nivellement très exact. Une mesure par le baromètre suffirait (J'ai Kasan reduit sur le niveau de la rivière Kasanka!) Vous savez que tout les voyageurs exagèrent singulièrement les extrêmes de froid de Vos hivers à Moscou ou à Pétersbourg. Ils ont tous vu -20 et -25°R. Je pense que ces extrêmes ne sont pas si communs à Moscou et je voudrois dans la nouvelle éd. de mes Fragments asiatiques rétablir la réputation du climat de Votre belle ville [2]. Seroit il indiscret de demander combien de jours ou de nuits on voit à peu près dans un hiver de Moscou, le thermomètre de Réaum[ur], à 20° au dessous de la glace ou moins de 20°R? Un relevé de 2-3 hivers indiquant combien de jours le Th. a eu cette position dans chaque mois de Janv.-Avril me suffirait. Vous voyez que ma curiosité me rend bien indiscret. Le mercure ne gèle sans doute chez Vous qu'une fois en 15 ans [3]? La hauteur de Valdai en distinguant bien 1) le plus haut du chemin de Pétersbourg, 2) le sommet de Popowa gora et 3) le bord du lac seroit bien désirable puisque cette petite chaîne joue un si grand rôle dans tous les livres imprimés hors de Russie. Je crois qu'on ne connoît pas non plus la hauteur de Twer et du Vieux Nowgorod. Pour le Waldai les observ. correspondantes barom. devroient être faites à la fois à Moscou et à Pétersbourg [4]. Ce seroit l'affaire de quelques jours, et Votre respectable Prince Gallitzin auquel Vous offrirez l'hommage de mon respectueux dévouement, s'y intéressera sans doute [5]. Je me réjouis de l'amélioration de la santé de cette bonne Madame Fischer et de l'espoir de voir bientôt paroître Votre importante Oryctographie [6]. Mes amitiés à Mr Perewostchikoff, à votre excellent chim. Mr Hermann et à Mr Votre fils.

[Vous savez qu'il est plus aisé d'avoir la haut[eur] bar[ométrique] moyenne réduite à zéro de Moscou et de Kasan que les élévations de ces villes au dessus de la Baltique. Les résultats pour les moyennes à la Baltique diffèrent encore un peu et cependant ce sont ces hauteurs de la mer la plus proche qu'il faut employer. Les bonnes moyennes trouvées jusqu' (lignes) ici pour la mer réd[uite] à 0° sont pour le Havre 337,53 Königsberg 337,12 Danzig 336,95

Stockholm 335,65

Le tout d'apres Schouw ancienne mesure du Roi [7].

Qu'est-ce que Votre Observatoire aux trois montagnes [8]? Est-ce un nouvel Observatoire hors de Moscou? Si c'est dans la ville même nommez moi de grâce les rues dans lesquelles se trouvent l'ancienne Université (haut, 47t) et l'Observatoire 87t [9]. Je veux tout savoir et j'ai plaisir à Vous tourmenter]20.

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 11. Автограф А. Гумбольдта на франц. яз.

Перевод

Вы все так же услужливы, дорогой и достойный друг, как и 40 лет назад. Вы не испугаетесь этой цифры, ведь и Вы, и я уже допотопные скелеты. Спешу принести мою живейшую благодарность Вам и г. Перевощикову, который, как я вижу, продолжает относиться ко мне благосклонно [1]. Вы знаете, что я питаю ненависть к неточным цифрам, и Вы оказали мне неоценимую услугу, так как с 1829 года было приведено множество противоречивых значений для высоты Москвы и Казани. Теперь я могу терпеливо ожидать данных, которые мне доставят из нашего посольства.

Я не удовлетворен только одним, и вы доставите мне большое удовольствие, если вскоре сообщите через нашего посланника следующее: из Ваших данных вытекает, что высота чашки барометра в университете над уровнем океана равна 47m,6; высота обсерватории на Трех горах над уровнем моря 86m,4. Эти цифры могут быть мне полезны лишь в том случае, если Вы дадите мне более или менее точно высоту одной из этих станций над уровнем р. Москвы. Говорю «более или менее», потому что, возможно, у Вас нет очень точной нивелировки. Было бы достаточно одного отчета по барометру (у меня есть Казань, приведенная к уровню речки Казанки!).

Вы знаете, что все путешественники удивительным образом преувеличивают крайние холода ваших московских и петербургских зим. Они наблюдали —20° и —25° Р[еомюра]. Я думаю, что такие сильные морозы не так уж часты в Москве, и мне хотелось бы во втором издании моих Fragments asiatiques восстановить климатическую репутацию Вашего прекрасного города [2]. Будет ли нескромностью с моей стороны, если спрошу, сколько примерно ночей и дней бывает зимой в Москве, когда термометр опускается на 20° ниже точки замерзания, т. е. показывает меньше 20° Р[еомюра]. Мне было бы достаточно данных за две-три зимы, с указанием, сколько было дней в январе—апреле, когда термометр стоял так низко. Вы видите, что мое любопытство делает меня очень нескромным. Замерзание ртути наблюдается у вас, наверное, не чаще, чем раз в 15 лет [3]?

Я очень желал бы знать высоту Валдайской возвышенности, строго различая: 1) самую высокую точку дороги в Петербург, 2) вершину Поповой горы и 3) берег озера; эта небольшая цепь играет значительную роль во всех сочинениях, печатаемых вне России. Я думаю, что неизвестна также и высота Твери и старого Новгорода. Для Валдая соответственные барометрические наблюдения нужно было бы производить одновременно в Москве и Петербурге [4]. Это заняло бы всего несколько дней, и Ваш почтенный кн. Голицын, которому прошу Вас передать свидетельство моего уважения и преданности, несомненно, этим заинтересуется [5].

20 Фрагмент текста, заключенный в скобки, написан слева на полях.

Радуюсь улучшению здоровья милой мадам Фишер, радуюсь и тому, что, наверное, скоро появится Ваша прекрасная Ориктография [6]. Мой привет г. Перевощи-кову, вашему славному химику г. Герману и Вашему сыну.

Представьте себе, что легче получить среднюю, приведенную к нулю высоту барометра для Москвы и Казани, чем высоту этих двух мест над Балтийским морем. Даже для средних на Балтике результаты еще несколько отличаются, а ведь надо пользоваться высотами над наиболее близким морем. Хорошие средние, полученные до сих пор для Балтийского моря, с приведением к 0°, следующие: для Гавра 337,53 м, Кенигсберга 337,12, Данцига 336,95, Стокгольма 335,65 м, все это по Скоу, старинные королевские измерения [7].

Что это у вас за Трехгорная обсерватория [8]? Не новая ли это обсерватория вне Москвы? Если она в самом городе, ради бога, назовите мне улицы, где находится старый университет (высота 47m) и обсерватория (86m) [9]. Я хочу все знать, и мне доставляет удовольствие Вас мучить.

Перевод Т. Н. Кладо.

Опубл.: Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России... С. 126—128.

Примечания

[1] Гумбольдт пользовался своими многочисленными знакомствами с учеными и умел «извлекать» из них нужные ему указания по разным вопросам. За сведениями о годовой и, особенно, о зимней температуре в Москве Гумбольдт обращался через Фишера к Перево-щикову (см. прим. 6 к № 3) и получал от него нужные сведения. Перед отъездом на Урал Гумбольдт просил Перевощикова «1) сообщить метеорологические суточные наблюдения от 10 мая до 1 ноября (ст. стиля) 1829 года; 2) определить высоту Московского университета над уровнем океана; 3) определить высоту Поповой горы, принадлежащей к горам Валдайским».

Дополнительно Перевощиков определил высоту Трехгорной астрономической обсерватории Московского университета, основанной в 1830 г.; а вот измерения на Валдайской возвышенности были ему неизвестны. Впоследствии Гумбольдт обращался к Перевощикову за дополнительными справками.

См.: Ответы пр. Перевощикова на вопросы г. Гумбольдта 20 января 1837 года // Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1837. № 4. С. 27-32.

[2] Два тома статей А. Гумбольдта, посвященных Азии, «Fragments de géologie et de climatologie asiatiques» (Фрагменты по геологии и климатологии Азии), вышли в 1831 г. и пользовались большой популярностью у европейских читателей, так что через несколько лет после их выхода появилась потребность в новом издании книги. За это время Гумбольдт получил много новых материалов, расширивших его взгляды на географию и геологию Азии. Поэтому вместо нового исправленного издания Фрагментов он составил другое, более обширное сочинение под названием «Asie Centrale» (Центральная Азия), изданное в 1843 г. в трех томах на французском языке. Два первых тома были посвящены орографии и геологии внутренней Азии, третий — климатологии Азии и земному магнетизму. В 1844 г. появилось немецкое издание книги в переводе и с дополнениями геофизика В. Мальмана.

См.: Humboldt A. von. Fragments de géologie et de climatologie asiatiques. 2 t. Paris, 1831; Asie centrale. Recherches sur les chaines de montagnes et la climatologie comparée. 3 t. Paris: Gide, 1843; Central-Asien. Untersuchungen über die Gebirgsketten und die vergleichende Klimatologie. Aus dem Französischen übersetzt und durch Zusätze vermehrt herausgegeben von Dr. Wilhelm Mahlmann. 2 Bde. Berlin: Kleemann, 1844 (Переизд.: Zentral-Asien. Untersuchungen zu den Gebirgsketten und

zur vergleichenden Klimatologie / Neu hrsg. von O. Lubrich. Frankfurt a. M.: S. Fischer Verlag, 2009).

[3] Из Москвы метеонаблюдения поступали от профессоров Московского университета Д. М. Перевощикова и М. Ф. Спасского. Перевощиков опубликовал в 1838 г. результаты регулярных метеонаблюдений (средних показаний температуры и давления, направления ветра) в Москве за 1820—1837 гг. (по юлианскому календарю), Спасский дополнил эти данные наблюдениями за 1838—1841 гг. (по григорианскому календарю). Немецкий геофизик В. Мальман составил по просьбе Гумбольдта для «Центральной Азии» таблицы средних температур и воспользовался для этого своими данными и сведениями, предоставленными ему Гумбольдтом.

См.: Des observations météorologiques faites à Moscou par le Professeur D. Péréwotschikoff // Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1838. № 4. P. 415-476; Résumé des observations méteorologiques faites à l'observatoire astronomique de l'Université Impériale de Moscou en 1838-1841 // Ibid. 1842. T. 15. № 2. P. 472-494; Humboldt A. von. Asie Centrale. Recherches sur les chaînes de montagnes et la climatologie comparée. T. 3. Paris, 1843. P. 57-61, 102, 552-555.

[4] Во время своего путешествия Гумбольдт сам предпринял барометрические измерения Валдайских высот и впоследствии хотел уточнить их.

«Д. М. Перевощиков составил план определения высот Валдайской возвышенности, но Московский университет не имел средств для его осуществления. Министерство народного просвещения обратилось в комиссию по строительству Петербургско-Московской железной дороги с просьбой принять исследования на свой счет. План Перевощикова и на этот раз не был осуществлен, так как по мнению комиссии не представлял большого интереса (ЦГИАЛ (ныне РГИА). Ф. 213. Оп. 3. Д. 3185. 1842)».

См.: Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России. С. 128.

[5] Александр Борисович Голицын, кн. (1792-1865) — саратовский губернатор в 18261830 гг., сопровождал А. Гумбольдта в поездке по немецким колониям Поволжья. В 18301839 гг. находился в отставке; с 1839 по 1842 г. Владимирский губернский предводитель дворянства.

[6] Fischer von Waldheim J. G. Oryctographie du gouvernement de Moscou. Moscou: August Semen, 1830-1837.

В книге среди прочего помещены описание и изображения крупных полиповидных кораллов; два вида этих животных автор назвал в честь своих друзей А. Гумбольдта и И. К. Фрей-еслебена: Hydnophora Humboldtii et Hydnophora Freieslebenii.

[7] Йоаким Фредерик Скоу (Joakim Frederik Schouw, 1789-1852) — датский геоботаник, один из основоположников географии растений, провел флористическое районирование земного шара.

Вероятно, Гумбольдт имеет в виду его книгу в переводе на нем. яз.: Schouw J. F. Europa, eine physisch-geographische Schilderung. Kiel, 1833.

[8] Трехгорная астрономическая обсерватория Московского университета, основанная в 1830 г. на территории дачи, расположенной «у Пресненской части на Трех горах», и подаренной в 1827 г. Московскому университету его почетным членом, купцом-меценатом З. П. Зо-симой. Обсерватория создавалась в соответствии с планом, разработанным профессором астрономии, первым ее директором (1831-1851) Д. М. Перевощиковым.

[9] Восстановленные после пожара здания «старого университета» на Моховой и Никитской улицах.

№ 9 (Илл. 3)

Берлин

8 февраля 1847 г.

//Л. 13 об. S[eine]r Excellenz dem Wirklichen] Geh[eimen] Staatsrath

Vice Praesidenten der Kaiserl[ichen] Societät der Naturforscher

Herrn Fischer von Waldheim Ritter des Rothen Adler-Ordens dritter Klasse in Moscou

Al. Humboldt der Freundschaft von Herrn Dohrn zu Stettin

// Л. 12. Ich habe, mein edler, ältester Freund, mit der hiesigen Akademie, einen sehr gemüthlichen, heiteren Brief, den Leopold v. Buch verfasst, unterschrieben [1]. Ich habe dem Curator und Präsidenten unserer Kaiserl[ichen] Societät der Naturforscher vor wenigen Tagen gemeldet: daß der König [2], in Anerkennung der ausgezeichneten und glänzenden Verdienste, die Sie sich um fast alle Theile der Naturwissenschaft erwarben, Ihnen zu Ihrem Jubelfeste den Rothen Adler Orden dritter Klasse verliehen hat. Sie werden, mein theurer College, die Insignien aus den Händen des Curators und Präsidenten, des Grafen Sergei Stroganoff erhalten [3]. Empfangen Sie von mir, der ich das Glück habe, mit unserem schon dahingeschiedenen Freiesleben am frühesten Ihr schönes Talent und die Anmuth Ihres Charakters erkannt zu haben, empfangen Sie meinen herzlichsten, innigsten Glückwunsch [4]. Gedenken Sie an den Garten hinter der Kirche in Freiberg, an den Aufenthalt in Dresden mit Reinhard von Haeften [5], an Paris, wo Sie Caroline v. Humboldt unterrichteten, an die hohe Achtung, die Ihnen mein Bruder und Cuvier zollten — Erinnerungen der Schattenwelt, aber mir rührend und theuer... [6].

Mit alter Anhänglichkeit und Freundschaft

Ihr treuer A. v. Humboldt.

[Meine herrlichsten Empfehlungen Ihrem treflichen Sohne.

Meine Gesundheit erhält sich wunderbar obgleich in der Nähe des litterarischen u[nd] artistischen Königs u[nd] bei der Schreibfähigkeit des Indogermanischen Stammes ich bis aufs Blut gequält bin [7].

Cosmos B[and] II erscheint im April [8].

Sie erhalten diese Zeilen durch den Praes[identen] der entomologischen Gesellschaft Herrn Dohrn in Stettin einem mir lieben, geistreichen Mann [9].

Der Brief des Gr. Serge Strogonoff und die Anzeige Ihres so theuren Festes vom October v[origen] J[ahres] sind erst im Januar hier angekommen. Können Sie mir schätzen: wie oft in den letzten 10 Jahren in jedem Jahre in Moscou das Réaum[ur] Therm[ometer] Auf -20° od[er] unter -20° gefallen ist. Das ist meine Neugierde. Ich meine Ihre Kälte ist weniger oft grausig als man hier vorgiebt]21.

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 12—13. Автограф А. Гумбольдта на нем. яз.; Оп. 1. Д. 81. Л. 19. Писцовая копия.

Опубл. частично: Rapport sur la séance extraordinaire de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou du 22 Février 1847 à l' occasion du jubilé semi-séculaire du doctorat de S. Exc. Mr. Fischer de Waldheim, fondateur de la société. Par... Dr. Renard. Moscou: Semen, 1847. P. 7-8; Trettenbacher K. Dr. Gotthelf Fischer. Nekrolog // Allgemeine

21 Заключенный в квадратные скобки текст написан на полях л. 12.

Илл. 3. Письмо А. Гумбольдта И.Г. Фишеру фон Вальдгейму от 8 февраля 1847 г. СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 12, 13 об.

Medicinische Central-Zeitung. 24. December 1853. Sp. 814—815; Büttner J. W. E. Fischer von Waldheim... S. 42.

Перевод

Его Превосходительству действительному тайному советнику

Вице-президенту Имп. Общества естествоиспытателей

Господину Фишеру фон Вальдгейму, кавалеру ордена Красного Орла третьей степени, в Москве

Александр Гумбольдт через дружеское посредство господина Дорна в Штеттине

Мой благородный старый друг, вместе с членами здешней академии я подписал задушевное письмо, составленное для Вас Леопольдом фон Бухом [1]. Несколько дней назад я сообщил куратору и президенту нашего Имп. общества естествоиспытателей [в Москве], что в день Вашего юбилея король [2] пожаловал Вам знаки ордена Красного Орла третьей степени, в знак признания Ваших блестящих заслуг, которые Вы приобрели почти во всех областях естествознания. Мой дорогой коллега, Вы получите эти знаки отличия из рук попечителя и президента [общества]

графа Сергея Строганова [3]. Примите и от меня, имевшего вместе с покойным Фрейеслебеном счастье первым оценить Ваше большое дарование и обаяние Вашей личности, мое сердечное, искреннее поздравление [4]. Вспомните сад позади церкви во Фрейберге, наше пребывание в Дрездене с Рейнхардтом фон Гефтеном [5], вспомните Каролину Гумбольдт, которой Вы давали уроки в Париже, вспомните то уважение, которое оказывали Вам мой брат и Кювье — воспоминания из мира теней, трогательного и дорогого для меня... [6]

Со старинной привязанностью и дружбой

Верный Вам Ал. Гумбольдт

Мои самые теплые приветы Вашему превосходному сыну.

Мое здоровье замечательно идет на поправку, хотя меня до крови мучает соседство образованного и артистичного короля и пристрастие индоевропейской расы к письму [7]. Второй том «Космоса» появится в апреле [8].

Вы получите эти строки через президента Энтомологического общества г-на Дорна в Штеттине, дорогого для меня, остроумного человека [9].

Письмо графа Сергея Строганова и объявление о Вашем столь дорогом торжестве, от октября прошлого года, пришло сюда только в январе.

Можете ли Вы определить для меня: как часто за последние 10 лет температура в Москве в течение года опускалась по Реомюру до —20° или ниже —20°. Мне это любопытно. Полагаю, что ваш холод не так уж часто столь страшен, как здесь утверждают.

Перевод Е. Ю. Басаргиной

Примечания

[1] Леопольд фон Бух (Leopold von Buch 1774—1853) — геолог и палеонтолог, один из основателей стратиграфии, автор первой полной геологической карты Германии. С Бухом, сокурсником по Фрейбергской горной академии, Гумбольдта связывала 65-летняя дружба. Гумбольдт называл Буха «самым великим геогностом нашего времени» (größten Geognosten in unserer Zeit).

Ср. Письмо И. Ф. Энке к Х. П. Эренбергу от 16 января 1847 г.: «Unserer Verabredung zufolge geehrtester Herr College habe ich Herrn von Buch ersucht ein Paar Zeilen an den Moskauer Fischer aufzusetzen; heute schreibt er mir die beigehenden. Der Umschlag enthält ebenfalls Einiges von ihm und bitte ich deswegen ihn anzusehen. Es kann recht gut seyn, daß der Buchsche Styl den Fischer gewiß kennt, einen Reiz für diesen hat und deshalb stelle ich Ihnen und Herrn von Humboldt es ganz ergebenst anheim wie Sie diese Sache einrichten wollen» («Глубокоуважаемый коллега, согласно нашей договоренности я попросил г-на фон Буха написать несколько строк московскому Фишеру; сегодня он пишет мне следующее. В конверте приложено кое-что еще от него, и я прошу Вас заглянуть в него. Вполне возможно, что стиль Буха известен Фишеру и имеет для него свою прелесть, поэтому я полностью вверяю дело Вам и г-ну Гумбольдту, ведите его по своему усмотрению»).

См.: Humboldt A. von. Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung. Bd. 1. Stuttgart; Tübigen: Cotta'scher Verlag, 1845. S. 26; Johann Franz Encke an Christian Gottfried Ehrenberg. [Berlin], 16. Januar 1847 / Hrsg. von Anette Wendt unter Mitarbeit von Eberhard Knobloch // edition humboldt digital, hg. v. Ottmar Ette. Berlin-Brandenburgische Akademie der Wissenschaften, Berlin. Version 5 vom 11.09.2019. URL: https://edition-humboldt.de/v5/H0016568 (дата обращения: 20.03.2020).

[2] Фридрих Вильгельм IV (Friedrich Wilhelm IV, 1795—1861) — король Пруссии с 1840 г. А. Гумбольдт, которого современники называли «королем наук и другом королей», входил в ближайшее окружение короля, который прислушивался к его мнению, когда дело касалось науки и культуры.

[3] Сергей Григорьевич Строганов (1794—1882) — государственный деятель, археолог, коллекционер, меценат. В 1835—1847 гг. — попечитель Московского учебного округа, с 1836 г. и до конца жизни — президент Московского общества испытателей природы.

[4] Иоганн Карл Фрейеслебен (Johann Carl Freiesleben, 1774—1846) — сын фрейбергского куратора Гумбольдта, профессора Карла Фрейеслебена; входил в дружеский кружок и близко сошелся с Гумбольдтом и Фишером. Впоследствии он стал главой всего горнозаводского дела в Саксонии. В 1823 г. Московский университет приобрел его ценное собрание минералов, а Фишер подготовил новое издание каталога этого собрания.

Fischer I. G. Collection oryctognostique de Freiesleben. Neubearbeitung und Übersetzung ins Französische des Katalogs der großen, nach Moskau verkauften Mineraliensammlung des Bergrates Johann Karl Freiesleben. Moskau, 1827.

[5] Александр Гумбольдт провел во Фрейбергской горной академии один семестр и сблизился с Фишером, Леопольдом фон Бухом и Фрейслебеном. В феврале 1792 г. вместе с друзьями он отпраздновал успешное окончание своей учебы в академии. На прощание друзья подарили ему прочувствованное стихотворение на немецком языке, которое Фишер перевел на латынь. Автор и переводчик, каждый на свой лад, воспевали дружбу как высшую ценность человеческих отношений. В последних строках своего стихотворения-напутствия Фишер обратился к Гумбольдту со словами:

Est mansura TUI, procul hinc abeuntis, imago Ante oculos; dignis exponere nescio verbis, Omnia, CARE, TIBI quae mens mihi dictat; et opto Ut pedе inoffenso spatium decurrere vitae Care, queas, fatoque fruaris candidiore I, BONE, TU, quocunque vocaris, et i pede fausto.

(«Пусть ты уходишь отсюда прочь, но твой образ останется перед глазами; у меня нет подходящих слов, чтобы выразить все, что говорит мне рассудок; желаю тебе совершить свой жизненный путь, не разбив ходьбой ноги, и наслаждаться счастливой судьбой. Иди, дорогой, куда тебя влечет судьба, иди в добрый час»): Friderico Alexandra de Humboldt abeunti ex Academia Fribergensi, a. d. VII Calend. Martii (Poema valedictorium). 1792 // Alexander von Humboldt. Gedenkschrift zur 100. Wiederkehr seines Todestages / Hrsg. von der Alexander von Humboldt-Kommission der Deutschen Akademie der Wissenschaften zu Berlin. Berlin: Akademie Verlag, 1959. S. 390 (Авторы публикации благодарят И. В. Черказьянову за указание на это издание).

[6] Рейнхардт фон Гефтен (Reinhardt von Haeften, 1772—1803 — ничем не примечательный лейтенант; был близким другом Гумбольдта, в течение двух лет они вместе путешествовали. Эта дружба была предметом кривотолков, а женитьба и ранняя смерть Гефтена стали для ученого большим потрясением.

Во всех опубликованных вариантах письма имя Haeften ошибочно написано как Hafter. Ошибка восходит к неправильному прочтению его имени переписчиком. Так как письмо Гумбольдта юбиляр предназначал для печати, он велел снять с него копию; переписчик колебался в написании имени Гефтена: он вымарал один вариант, но все-таки написал имя неправильно. Фишер фон Вальдгейм не смог исправить эту ошибку, в таком виде письмо и

было опубликовано, и ошибка тиражировалась в переизданиях письма. Такова уж особенность человеческой памяти: дорогое для Гумбольдта воспоминание, его не зажившая за 50 лет сердечная рана не трогали душу Фишера и совершенно истерлись из его памяти.

[7] Летом 1797 г. Фишер принял приглашение братьев Гумбольдтов поехать с ними в Италию, но Италия была полем сражения, и друзья через Дрезден и Прагу добрались до Вены, откуда Фишер с семьей Вильгельма фон Гумбольдта поехал в Париж. Там Фишер давал Каролине Гумбольдт уроки по естествознанию (о ней см. прим. 6 к письму № 2).

В мае 1798 г. к ним присоединился Александр Гумбольдт. Фишер занимался в Национальном музее естественной истории и часто виделся с ним до его отъезда в Испанию и Америку. Фишер остался в Париже, где под руководством Кювье посвятил себя изучению сравнительной анатомии, к которой уже давно имел склонность. Своим дарованием и прилежанием Фишер приобрел расположение и дружбу Кювье. Впоследствии на лекциях Фишер частенько упоминал его имя, Amicus meus Kufier (мой друг Кюфье), произнося v какf, а латинские слова на французский манер с ударением на последний слог.

[8] Блестяще образованный Фридрих Вильгельм IV имел разносторонние научные и художественные интересы и стремился окружить себя наиболее выдающимися представителями интеллигенции. Положение «первого естествоиспытателя двора» (Premier Physicien de la Cour), как Гумбольдт себя иронически называл, порой его удручало. Много досады ученому причиняли сложный характер короля и направление его политики.

Гумбольдт имеет в виду напряженную работу над вторым томом «Космоса», которую из-за придворных обязанностей ему приходилось выполнять по ночам. Кроме того, его утомляли письма, сыпавшиеся со всех сторон, это была расплата за знаменитость; с возрастом ему становилось трудно отвечать на 1 600—2 000 писем в год.

Ср. письмо А. Гумбольдта К. Гауссу от 23 марта 1847 г.: Briefwechsel zwischen Alexander von Humboldt und Carl Friedrich Gauss. Zum 200. Geburtstag von C. F. Gauß / Neu hrsg. durch K.-R. Biermann. Berlin: Akademie-Verlag, 1977. S. 98.

[9] «Космос. Очерк физического мироописания», opus magnum А. Гумбольдта, представляет собой свод знаний по физической географии. В нем сведены воедино все естественнонаучные сведения, накопленные наукой к тому времени, показана связь между ними и сделаны широкие обобщения. Первый том вышел в 1845, второй — в 1847, третий — в 1852, четвертый — в 1857 г.; пятый не был закончен, и работа над ним оборвалась вместе с жизнью Гумбольдта.

Humboldt A. von. Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung. Bd. 1—5. Stuttgart; Tübigen: J. G. Cotta'scher Verlag, 1847-1862. (Переизд.: Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung. Ediert und mit einem Nachwort versehen von O. Ette und O. Lubrich. Frankfurt a. M.: Eichborn Verlag, 2004).

[10] Карл Август Дорн (Karl August Dohrn, 1806-1892) — немецкий энтомолог, исследователь и коллекционер жуков, председатель Энтомологического общества в Штеттине (совр. Щецин) и редактор Entomologische Zeitung.

№ 10 (Илл. 4)

[Берлин] [8 февраля 1847 г.]

// Л. 15. Excellenz.

Viele Ihrer Freunde erfahren, daß Ihr Jubiläum gefeiert werden soll. Ist das ein Jubeltag, so wollen auch wir uns herzlich darüber freuen. Aber noch hat Sie weder Natur noch Kaiser

Приветствие членов Прусской академии наук И.Г. Фишеру фон Вальдгейму 50-летием присуждения ему докторского диплома. Берлин, 12 февраля 1847 ] СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 1. Д. 81. Л. 24

' в связи г.

jubilirt, und darüber freuen wir uns noch weit mehr. Fügen Sie zu gegenwärtigem immerhin noch einen neuen Jubeltag, sei es auch nur ein silberner, ist es mit gleicher Lebendigkeit und Thätigkeit und mit gleicher wohlthätiger Wirksamkeit für die Fortschritte der Wissenschaft, so wollen auch wir dann hoch jubiliren, daß nicht immer Jubeljahre Spitaljahre sind.

Euer Excellenz ergebenste Diener und Freunde

Подписи-автографы: Верхняя строка: Friedrich Ludwig Georg von Raumer (1781— 1873), August Böckh (1785-1867), Johann Franz Encke (1791-1865), Christian Gottfried Ehrenberg (1795-1876).

Левый столбец: Martin Heinrich Carl Lichtenstein (1780-1857), Heinrich Wilhelm Dove (1803-1879), Heinrich Friedrich Link (1767-1851), Heinrich-Gustav Magnus (1802-1870).

Средний столбец: Gustav Rose (1798-1873), Johann Christian Poggendorff (17961877), Сarl Ritter (1779-1859), Johannes Peter Müller (1801-1858).

Правый столбец: Christian Leopold Freiherr von Buch (1774-1853), Karl Johann Bernhard Karsten (1782-1853), Christian Samuel Weiss (1780-1856), Friedrich Wilhelm Heinrich Alexander Freiherr von Humboldt (1769-1859), Heinrich Rose (1795-1864).

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 1. Д. 81. Л. 24. Подлинник. Нем. яз.; Оп. 2. Д. 50. Л. 15. Писцовая копия на нем. яз. Подпись-автограф А. Гумбольдта.

Опубл. Trettenbacher K. Dr. Gotthelf Fischer. Nekrolog. Sp. 814; Büttner J. W. E. Fischer von Waldheim. S. 75-76.

Перевод

Превосходительство! Многие Ваши друзья знают о том, что должен праздноваться Ваш юбилей. Если это радостный день, то мы хотим искренне этому радоваться. А поскольку ни природа, ни император еще не поздравили Вас, то мы радуемся еще больше (т. е. тому, что мы первые. — Прим. Е. Б.). Добавьте к настоящему юбилею по крайней мере еще один серебряный юбилей и встречайте его с прежней энергией и бодростью, в полезных трудах на благо науки; и пусть юбилейные годы никогда не станут годами в лазарете.

Вашего Превосходительства преданные слуги и друзья Подписи (см. выше)

Перевод Е. Ю. Басаргиной

№ 11

Берлин

11 февраля 1847 г.

// Л. 14. Ich habe mein theurer Jugend Freund, Ihnen einmal mit der Akademie und dann zärtlichst allein durch den Stettiner Entomologen Dohrn geschrieben. Den Rothen Adler Orden dritter Klasse habe ich in Natura meinem Briefe an den Herrn Grafen Serge Strogonoff beigelegt, dies Schema müssen Sie ausfüllen und nicht an mich sondern an die General Ordens Commission in Berlin zurückschicken.

Mit alter Anhänglichkeit,

Ihr A. Humboldt

Berlin 11 Febr[uar] 1847

СПбФ АРАН. Ф. 260. Оп. 2. Д. 50. Л. 14. Автограф А. Гумбольдта на нем. яз.

Перевод

Я написал Вам, мой верный друг юности, сначала вместе с академией и затем сердечное личное [письмо], через энтомолога из Штеттина Дорна. Сам орден Красного Орла третьего класса (in Natura) я приложил к моему письму графу Сергею Строганову. Вот этот бланк Вы должны заполнить и отослать обратно, но не мне, а в Генеральную орденскую комиссию в Берлине.

Со старинной привязанностью, Ваш А. Гумбольдт Берлин. 11 февраля 1847 г.

Перевод Е. Ю. Басаргиной

Литература

Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. 8: Былое и думы. 1852-1868. Ч. 1-3. М.: Изд-во АН СССР, 1956. 518 с.

Житков Б. М. И. Г. Фишер фон Вальдгейм (1771-1853). Основатель и первый директор Московского общества испытателей природы. М.: [б. и.], 1940. 28 с.

Ответы пр. Перевощикова на вопросы г. Гумбольдта 20 января 1837 года // Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1837. № 4. С. 27-32.

Переписка Александра Гумбольдта с учеными и государственными деятелями России. М.: Изд-во АН СССР, 1962. 223 с.

Пятидесятилетний юбилей ученой жизни Григория Ивановича Фишера фон Вальдгей-ма // Московский городской листок. 1847. № 44. 24 февраля. С. 176.

Щуровский Г. Е. Готг. Фишер фон-Вальдгейм, относительно его заслуг по минералогии, геологии и палеонтологии: Речь, произнесенная по случаю празднования 100-летней годовщины его 1771-1871 г. в торжественном собрании Московского общества испытателей природы, окт. 3 дня. М.: Моск. о-во испытателей природы, 1871. 45 с.

Actes de la séance publique qui a eu lieu le 26 Octobre en l'honneur de S. E. Mr. le Baron Alexandre de Humboldt // Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1829. T. 1. № 10. P. 299-361.

Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829 / Hrsg. von Eberhard Knobloch, Ingo Schwarz, Christian Suckow. Mit einem einleitenden Essay von Ottmar Ette. (=Beiträge zur Alexander-von-Humboldt-Forschung; 30). Berlin: Akademie-Verlag, 2009. 330 S.

Bessudnova Z. A. Grigory (Gotthelf) Fischer Von Waldheim (1771-1853): Author of the First Scientific Works on Russian Geology and Palœontology // Earth Sciences History. 2013. T. 32. № 1. P. 102-120.

Briefwechsel zwischen Alexander von Humboldt und Carl Friedrich Gauss. Zum 200. Geburtstag von C. F. Gauß / Neu hrsg. durch K.-R. Biermann. (Beiträge zur Alexander-von-Humboldt-Forschung, 4). Berlin: Akademie-Verlag, 1977. 202 S.

Büttner J. W. E. Fischer von Waldheim. Leben und Wirken des Naturforschers Johann Gotthelf Fischer von Waldheim (1771 bis 1853) (Freiberger Forschungshefte D 15). Berlin: Akademie-Verlag, 1956. 83 S.

Des observations météorologiques faites à Moscou par le Professeur D. Péréwotschikoff // Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1838. № 4. P. 415-476.

Ette O. Alexander von Humboldts Briefe aus Russland — Wissenschaft im Zeichen ihres Erlebens // Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829 / Hrsg. von Eberhard Knobloch, Ingo Schwarz, Christian Suckow. Mit einem einleitenden Essay von Ottmar Ette. (=Beiträge zur Alexander-von-Humboldt-Forschung; 30). Berlin: Akademie-Verlag, 2009. S. 13-36.

Fischer G. Muséum d'histoire naturelle de l'Université Impériale de Moscou. Mis en ordre et déscrit. V. l. Mammifères. Moscou, 1806; V. 2. Minéraux. Moscou, 1827; V. 3. Moscou, 1830.

Fischer G. Muséum Demidoff. Mis en ordre systématique et décrit. V. 1. Catalogue systématique des livres de la bibliothèque de Paul de Demidoff. Moskou, 1806; V. 2. Minéraux et Pétrifications. Moscou, 1806; V. 3. Description des animaux. Moscou, 1807.

Fischer I. G. Collection oryctognostique de Freiesleben. Neubearbeitung und Übersetzung ins Französische des Katalogs der großen, nach Moskau verkauften Mineraliensammlung des Bergrates Johann Karl Freiesleben. Moskau, 1827. 368 p.

Fischer J. G. Anatomie der Maki und der ihnen verwandten Thiere. Bd. 1. Frankfurt a. M.: Andreäische Buchhandlung. 1804. 194 S.

Fischer von Waldheim J. G. Entomographia Imperii Russici22 Genera Insectorum systematice exposita et analysi iconographica instructa. T. 1-5. Mosquae: August Semen, 1820-1851.

Fischer von Waldheim J. G. Oryctographie du gouvernement de Moscou, avec un Atlas de 51 planches. Moscou: August Semen, 1830-1837. 202 S.

Friderico Alexandra de Humboldt abeunti ex Academia Fribergensi, a. d. VII Calend. Martii (Poema valedictorium). 1792 // Alexander von Humboldt. Gedenkschrift zur 100. Wiederkehr seines Todestages / Hrsg. von der Alexander von Humboldt-Kommission der Deutschen Akademie der Wissenschaften zu Berlin. Berlin: Akademie Verlag, 1959. S. 390.

Humboldt A. de. Asie centrale. Recherches sur les chaines de montagnes et la climatologie comparée. 3 t. Paris: Gide, 1843.

HumboldtA. de. Fragments de géologie et de climatologie asiatiques. 2 t. Paris, 1831.

Humboldt A. de. Sur l'inclinaison de l'aiguille aimantée dans le nord de l'Asie // Annales de Chimie. 1830. T. 44. P. 231-244.

Humboldt A. von. Beobachtungen der Inclination der Magnetnadel, gemacht auf einer Reise nach dem Ural, dem Altai und dem Caspischen Meer von Alexander von Humboldt // Annalen der Physik und Chemie / Hrsg. von J. C. Poggendorff. 1830. Leipzig. Bd. 18. St. 3. S. 355.

Humboldt A. von. Central-Asien. Untersuchungen über die Gebirgsketten und die vergleichende Klimatologie. Aus dem Französischen übersetzt und durch Zusätze vermehrt herausgegeben von Dr. Wilhelm Mahlmann. 2 Bde. Berlin: Kleemann, 1844.

Humboldt A. von. Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung. Ediert und mit einem Nachwort versehen von O. Ette und O. Lubrich. Frankfurt a. M.: Eichborn Verlag, 2004. 944 S.

Humboldt A. von. Observations sur l'inclinaison de l'aiguille aimantée, exécutées pendant son voyage aux montagnes de l'Oural et de l'Altai, à la Songarie chinoise et aux bords de la Mer Caspienne en 1829, avec une boussole de Mr. Gambey et deux aiguilles A. et B. // Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1829. T. 1. № 10. P. 356-361.

Humboldt A. von. Sämtliche Schriften (Aufsätze, Artikel, Essays). / Berner Ausgabe, hrsg. von O. Lubrich und Th. Nehrlich. Bd. IV: 1820-1829. München: dtv 2019. 480 S.

Humboldt A. von. Zentral-Asien. Untersuchungen zu den Gebirgsketten und zur vergleichenden Klimatologie / Neu hrsg. von O. Lubrich. Frankfurt a. M.: S. Fischer Verlag, 2009. 1130 S.

Humboldt A. von. Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung. Bd. 1-5. Stuttgart; Tübigen: J. G. Cotta'scher Verlag, 1847-1862.

Johann Franz Encke an Christian Gottfried Ehrenberg. [Berlin], 16. Januar 1847 / Hrsg. von Anette Wendt unter Mitarbeit von Eberhard Knobloch // edition humboldt digital, hg. v. Ottmar Ette.

22 С тома 2

— Rossici.

Berlin-Brandenburgische Akademie der Wissenschaften, Berlin. Version 5 vom 11.09.2019. Available at: https://edition-humboldt.de/v5/H0016568 (Date accessed: 20.03.2020).

Rapport sur la séance extraordinaire de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou du 22 Février 1847 à l' occasion du jubilé semi-séculaire du doctorat de S. Exc. Mr. Fischer de Waldheim, fondateur de la société. Moscou: August Semen, 1847. 72 p.

Reich K., Roussanova E. Carl Friedrich Gauß und Russland. Sein Briefwechsel mit in Russland wirkenden Wissenshaftlern. Berlin: de Gruyter 2012. 929 S.

Résumé des observations méteorologiques faites à l'observatoire astronomique de l'Université Impériale de Moscou en 1838-1841 // Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1842. T. 15. № 2. P. 472-494.

Schouw J. F. Europa, eine physisch-geographische Schilderung. Kiel, 1833. 138 S.

Séance extraordinaire du 20 Octobre 1853 // Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou. 1853. T. 26. № 4. P. 551-558.

Séance extraordinaire, tenue par l'Académie Impériale de Sciences de St.-Pétersbourg, en l'honneur de M. le baron Alexandre de Humboldt du 16 Novembre 1829. St.-Pétersbourg: De l'Imprimerie de l'Académie Impériale des sciences, 1829. 44 p.

Stieda W. Deutsche Gelehrte als Professoren an der Universität Moskau (Abhandlungen der philologisch-historischen Klasse der Sächsischen Akademie der Wissenschaften. Bd. 40. № 5). Leipzig: S. Hirzel, 1930. 126 S.

Trettenbacher K. Dr. Gotthelf Fischer. Nekrolog // Allgemeine Medicinische Central-Zeitung. 1853. 24. December. Sp. 814-815.

Letters of Alexander von Humboldt to J. G. Fischer von Waldheim23

Eberhard Knobloch

Technische Universität Berlin, Berlin, Germany; e-mail: [email protected]

Ekaterina Yu. Basargina

Archive of the Academy of Sciences St Petersburg Branch, RAS, St Petersburg, Russia; e-mail: [email protected]

Tatyana N. Klado (1889-1972)

Institute for the History of Science and Technology, Leningrad Branch (1955-1971)

The article presents 11 letters of Alexander von Humboldt to the Professor of Moscow University Johann Gotthelf Fischer von Waldheim for 1828-1847, which relate to the collection of the

23 Published by E. Knobloch and T. N. Klado, Foreword by E. Yu. Basargina, comments by E. Yu. Basargina and E. Knobloch.

St. Petersburg branch of the Archive of the Russian Academy of Sciences. The published letters are accompanied by a translation into Russian, comments, as well as an introductory article.

Keywords: history of natural science, epistolary heritage, scientific expeditions.

References

Actes de la séance publique qui a eu lieu le 26 Octobre en l'honneur de S. E. Mr. le Baron Alexandre de Humboldt (1829), Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou, t. 1, no. 10, pp. 299-361 (in French).

Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829 (2009), Hrsg. von Eberhard Knobloch, Ingo Schwarz, Christian Suckow, Mit einem einleitenden Essay von Ottmar Ette. (=Beiträge zur Alexander-von-Humboldt-Forschung; 30), Berlin: Akademie-Verlag (in German).

Bessudnova, Z. A (2013). Grigory (Gotthelf) Fischer Von Waldheim (1771-1853): Author of the First Scientific Works on Russian Geology and Palœontology, Earth Sciences History, t. 32, no. 1, pp. 102-120.

Briefwechsel zwischen Alexander von Humboldt und Carl Friedrich Gauss. Zum 200. Geburtstag von C. F. Gauß (1977), neu hrsg. durch K.-R. Biermann (Beiträge zur Alexander-von-Humboldt-Forschung, 4), Berlin: Akademie-Verlag (in German).

Büttner, J. W. E. (1956). Fischer von Waldheim. Leben und Wirken des Naturforschers Johann Gotthelf Fischer von Waldheim (1771 bis 1853) (Freiberger Forschungshefte D 15), Berlin: AkademieVerlag (in German).

Des observations météorologiques faites à Moscou par le Professeur D. Péréwotschikoff (1838), Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou, no. 4, pp. 415-476 (in French).

Ette, O. (2009). Alexander von Humboldts Briefe aus Russland — Wissenschaft im Zeichen ihres Erlebens, in: Alexander von Humboldt. Briefe aus Russland 1829, Hrsg. von Eberhard Knobloch, Ingo Schwarz, Christian Suckow. Mit einem einleitenden Essay von Ottmar Ette (=Beiträge zur Alexander-von-Humboldt-Forschung; 30), Berlin: Akademie-Verlag, S. 13-36 (in German).

Fischer, G. (1806, 1827, 1830). Muséum d'histoire naturelle de l'Université Impériale de Moscou. Mis en ordre et déscrit, v. l: Mammifères; v. 2 : Minéraux; v. 3. Moskva (in French).

Fischer, G. (1806, 1806, 1807). Muséum Demidoff. Mis en ordre systématique et décrit, v. 1: Catalogue systématique des livres de la bibliothèque de Paul de Demidoff; v. 2: Minéraux et Pétrifications; v. 3: Description des animaux, Moskva (in French).

Fischer, I. G. (1827). Collection oryctognostique de Freiesleben. Neubearbeitung und Übersetzung ins Französische des Katalogs der großen, nach Moskau verkauften Mineraliensammlung des Bergrates Johann Karl Freiesleben, Moskva (in German).

Fischer, J. G. (1804). Anatomie der Maki und der ihnen verwandten Thiere, Bd. 1, Frankfurt a. M.: Andreäische Buchhandlung (in German).

Fischer von Waldheim, J. G. (1820-1851). Entomographia Imperii Russici24 Genera Insectorum systematice exposita et analysi iconographica instructa, t. 1-5, Moskva: August Semen (in Latin).

Fischer von Waldheim, J. G. (1830-1837). Oryctographie du gouvernement de Moscou, avec un Atlas de 51 planches, Moskva (in French).

Friderico Alexandra de Humboldt abeunti ex Academia Fribergensi, a. d. VII Calend. Martii (Poema valedictorium). 1792 (1959), in: Alexander von Humboldt. Gedenkschriftzur 100. Wiederkehr seines Todestages, Hrsg. von der Alexander von Humboldt-Kommission der Deutschen Akademie der Wissenschaften zu Berlin, Berlin: Akademie Verlag (in Latin).

Gertzen, A. I. (1956). Sobr. soch.: v 301. [Collected works: in 30 vol.], t. 8, ch. 1-3, Moskva: Izd-vo AN SSSR (in Russian).

24 From t. 2 — Rossici.

Humboldt, A. de (1843). Asie centrale. Recherches sur les chaines de montagnes et la climatologie comparée, 3 t., Paris: Gide (in French).

Humboldt, A. de (1831). Fragments de géologie et de climatologie asiatiques, 2 t., Paris (in French).

Humboldt, A. de (1830). Sur l'inclinaison de l'aiguille aimantée dans le nord de l'Asie, in: Annales de Chimie, t. 44, pp. 231-244 (in French).

Humboldt, A. von (1830). Beobachtungen der Inclination der Magnetnadel, gemacht auf einer Reise nach dem Ural, dem Altai und dem Caspischen Meer von Alexander von Humboldt, in: Annalen der Physik und Chemie, Hrsg. von J. C. Poggendorff, Leipzig, Bd. 18, St. 3, S. 355 (in German).

Humboldt, A. von (1844). Central-Asien. Untersuchungen über die Gebirgsketten und die vergleichende Klimatologie. Aus dem Französischen übersetzt und durch Zusätze vermehrt herausgegeben von Dr. Wilhelm Mahlmann, 2 Bde, Berlin: Kleemann (in German).

Humboldt, A. von (2004). Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung, Ediert und mit einem Nachwort versehen von O. Ette und O. Lubrich, Frankfurt a. M.: Eichborn Verlag (in German).

Humboldt, A. von (1829). Observations sur l'inclinaison de l'aiguille aimantée, exécutées pendant son voyage aux montagnes de l'Oural et de l'Altai, à la Songarie chinoise et aux bords de la Mer Caspienne en 1829, avec une boussole de Mr. Gambey et deux aiguilles A. et B., in : Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou, t. 1, no. 10, pp. 356-361 (in French).

Humboldt, A. von (2019). Sämtliche Schriften (Aufsätze, Artikel, Essays), Berner Ausgabe, hrsg. von O. Lubrich und Th. Nehrlich, Bd. IV: 1820-1829, München (in German).

Humboldt, A. von (2009). Zentral-Asien. Untersuchungen zu den Gebirgsketten und zur vergleichenden Klimatologie, neu hrsg. von O. Lubrich, Frankfurt a. M.: S. Fischer Verlag (in German).

Humboldt, A. von (1847-1862). Kosmos. Entwurf einer physischen Weltbeschreibung, Bd. 1-5, Stuttgart; Tübigen: J. G. Cotta'scher Verlag (in German).

Johann Franz Encke an Christian Gottfried Ehrenberg (1847). [Berlin], 16. Januar, Hrsg. von Anette Wendt unter Mitarbeit von Eberhard Knobloch, in: edition humboldtdigital, hg. v. Ottmar Ette, Berlin-Brandenburgische Akademie der Wissenschaften, Berlin. Version 5 vom 11.09.2019. Available at: https://edition-humboldt.de/v5/H0016568 (Date accessed: 20.03.2020) (in German).

Otvety pr. Perevoshchikova na voprosy g. Gumbol'dta 20 yanvarya 1837 goda (1837) [Answers of Prof. Perevoshchikov to questions of A. Humboldt, January 20, 1837], Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou, no. 4, pp. 27-32 (in Russian).

Perepiska Aleksandra Gumbol'dta s uchenymi i gosudarstvennymi deyatelyami Rossii (1962) [Alexander Humboldt's correspondence with Russian scientists and statesmen], Moskva: Izd-vo AN SSSR (in Russian).

Pyatidesyatiletniy yubiley uchenoy zhizni Grigoriya Ivanovicha Fishera fon Val'dgeyma (1847) [50th anniversary of the scientific activity of Grigory Ivanovich Fischer von Waldheim], Moskovskyy gorodskoy listok, no. 44, 24 fevralya, S. 176 (in Russian).

Rapport sur la séance extraordinaire de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou du 22 Février 1847à l'occasion du jubilé semi-séculaire du doctorat de S. Exc. Mr. Fischer de Waldheim, fondateur de la société (1847). Moskva: August Semen (in French).

Reich, K., Roussanova, E. (2012). Carl Friedrich Gauß und Russland. Sein Briefwechsel mit in Russland wirkenden Wissenshaftlern, Berlin: de Gruyter 2012 (in German).

Résumé des observations méteorologiques faites à l'observatoire astronomique de l'Université Impériale de Moscou en 1838-1841 (1842), Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou, t. 15, no. 2, pp. 472-494 (in French).

Shchurovskiy, G. E. (1871). G. Fisher fon-Val'dgeym, otnositel'no ego zaslug po mineralogii, geologii i paleontologii: Rech, proiznesyennaya po sluchayu prazdnovaniya 100-letney godovshchiny ego 1771-1871 g. v torzhestvennom sobranii Moskovskogo obshchestva ispytateley prirody, okt. 3 dnya [G. Fischer von Waldheim, with respect to his accomplishments in Mineralogy, Geology and Paleontology: Speech delivered on the occasion of his 100th anniversary (1771-1871) at the solemn meeting of the Moscow Society of Naturalists, Oct. 3], Moskva: Mosk. o-vo ispytateley prirody (in Russian).

Schouw, J. F. (1833). Europa, eine physisch-geographische Schilderung, Kiel (in German).

Séance extraordinaire du 20 Octobre 1853 (1853), Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou, t. 26, no. 4, p. 551-558 (in French).

Séance extraordinaire, tenue par l'Académie Impériale de Sciences de St.-Pétersbourg, en l'honneur de M. le baron Alexandre de Humboldt du 16Novembre 1829 (1829), St.-Pétersbourg: De l'Imprimerie de l'Académie Impériale des sciences (in French).

Stieda, W. (1930). Deutsche Gelehrte als Professoren an der Universität Moskau (Abhandlungen der philologisch-historischen Klasse der Sächsischen Akademie der Wissenschaften, Bd. 40, Nr. 5), Leipzig: S. Hirzel (in German).

Trettenbacher, K. (1853). Dr. Gotthelf Fischer. Nekrolog, Allgemeine Medicinische Central-Zeitung, 24. December, S. 814-815 (in German).

Zhitkov, B. M. (1940). G. I. Fisher fon Val'dgeym (1771—1853). Osnovatel' i pervyy director Moskovskogo obshchestva ispytateleyprirody [J. G. Fischer von Waldheim (1771-1853). Founder and first manager of the Moscow Society of Naturalists], Moskva (in Russian).