Письма А. М. Ремизова Дону Аминадо (А. П. Шполянскому) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Наши публикации

£ ПИСЬМА А. М. РЕМИЗОВА ДОНУ АМИНАДО 2 (А. П. ШПОЛЯНСКОМУ)

(Публикация Н. Ю. Желтовой, Е. В. Орловой. Комментарий Е. В. Орловой, Н. Ю. Желтовой)

22.1.29 Paris

Журнал продолжает серию публикаций эпистолярного наследия русской эмиграции (см. письма И. А. Бунина, Саши Черного к Дону Аминадо в № 1 за 2014 год, № 3-4 за 2015 год). В этом номере впервые публикуются наиболее интересные письма А. М. Ремизова Дону Аминадо (А. П. Шполянскому), хранящиеся в Бахметевском архиве Колумбийского университета (США).

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: литература русского зарубежья, эпистолярное наследие, А. М. Ремизов, Дон Аминадо (А. п. Шполянский).

Многоуважаемый Аминад Петрович!

ч

Простите, что беспокою Вас: обращаюсь к Вам с просьбой: с лета в редакции П. Н. у И. П. Демидова — при мне и в ящик стола клал,— лежит мой рассказ: «Алжирская шишка» — парижская легенда

небольшая, строч. [ек.— Е. О., Н.Ж.] в 500, т. е. 500 фр. Буду Вам очень благодарен: найдите возможность, поговорите с А. А. Поляковым.

У меня есть и еще парижская легенда «Буйволовы рога», боюсь посылать: заваляется.

Алексей Ремизов

Alexei Remizof 11. Bd. Port. Royal Paris XIII

24.11.31

Дорогой Аминад Петрович!

В старом «Сатириконе» я участвовал: несколько сказок напечатали моих. Очень вам благодарен за приглашение: запишите меня. По газетам знаю, № 1 выйдет 1 апреля: стало быть 31-го он будет

1 В письмах сохранена авторская постановка знаков препинания.

ЖЕЛТ0ВА НАТАЛИЯ ЮРЬЕВНА

доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русской филологии и журналистики Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина E-mail: nata_zheltova@mail.ru

ОРЛОВА ЕЛЕНА ВИКТОРОВНА

магистрант Тамбовского государственного университета имени Г. Р. Державина

E-mail: orlova.ekaterin2013@yandex.ru

готов. Сейчас у меня забота (Вы не думайте, что все так просто и так легко): 31 марта мой вечер; самое трудное для меня писать рекламу — за семь лет все еще нет сноровки. Я был бы Вам очень благодарен, если бы в «Сатириконе» напечатали прилагаемую заметку о вечере. И дайте им мой адрес, чтобы журнал присылали.

Алексей Ремизов 3-bis Av. J. b. Clement Boulogne / Seine

13.7.31

A. Remizov Boulogne / Seine 3-bis Av. Jean Baptiste Cle'ment

Дорогой Аминад Петрович!

Посылаю и, если можно, возьмите для «Сатирикона» «Единственный экземпляр» и при нем 2 картинки. Подпись «Василий Куковников»2: о себе неловко своим именем.

Очень бы хотелось, если бы «Сатирикон» напечатал в № 18 или 19-м.

Память Блока 7 августа (пятница) —

(8-го в субботу выйдет Сат. № 19)

Буду Вам очень благодарен.

Если удастся использовать картинки, прошу вас верните: я их вклею в книгу.

Для меня очень важно. Начинаю «Блоком» выпуск своих книг в единственном экземпляре. Больше издателей на мои книги не нахожу.

И я возвращаюсь к 1921 году.

А. Ремизов

Если почему либо этот «Юнер» невозможно напечатать, верните мне рукопись. Если гонорар можно получить до 5 августа, дайте мой теперешний адрес, чтобы послали.

Корректора прошу проследить за рукописью: Все на месте — все знаки и все буквы выверены.

17.9.31

A. Remizov 3-bis Av. Jean Baptiste Cle'ment Boulogne / Seine

Дорогой Аминад Петрович

Пишу Вам по соседству. А не в Сатирикон. Боюсь, что Сатирикон меня позабыл. В конце августа я получил письмо от Л. А. Добринского, что в начале сентября мне [неразб.— Е. О.] гонорар, который я с таким нетерпением жду, да вот уже и 17ое.

У меня с гонорарами вообще незадача, только их П. Н., но в П. Н. я могу печататься с большими интервалами.

Есть у меня продолжение «Юнера», т. е. действующие лица — знакомые — неудачливый Полетаев и учитель музыки Корнетов. Могу их я вам прислать для «Сатирикона». Конечно, надо сперва гонорары получить за напечатанное, чтобы не забыть. Но как Вы думаете на будущее? Тогда бы я сел переписывать.

А. Ремизов

Все еще старый адрес: Boulogne 3s Av. J. B. Cle'ment

X

о ^

x

к ^

о

о ta

го

X <

О

го со о

X

(V Cl

го X

-D

1_1

26.VII.31

Дорогой Аминад Петрович

Посылаю Вам Юнёр для «Сатирикона». Если понадобилось бы. Его можно разделить: 1-9 стр., 2 ст.—19 стр.

Прошу Вас, поговорите с издательством: хотел бы получит высший гонорар, потому что ... предстоит переезд и устройство на новой квартире, собираю, где можно; одно горе: мало собирается, потому что ... участвую в «мараториальных» органах («внутренний мараторий»).

Буду Вам очень благодарен.

А. Ремизов

15.10.31

A. Remizov 3-bis Av. Jean Baptiste Cle'ment Boulogne / Seine

Дорогой Аминад Петрович

С «Сатириконом» ничего не вышло. Экое горе, а ведь как рассчитывал. Может быть, Корнфельд думает, что я богатый человек! Если будет разговор у вас, разъясните.

Серафима Павловна поправилась, теперь и разговор будет легче. Жаль, что не можете вечером. Тогда в 5ь в понедельник 19. А если в понедельник

2 Василий Куковников —псевдоним Ремизова [Е. О., Н.Ж.].

LD

О

ГМ

го

го

Ol

a

к

го ^

Ol

о о

нельзя, известите, когда. Я вам почитаю из Гоголя. А в заметках означьте просто: участвует (под-черкн.— Е. О., Н.Ж.).

Со мной будет Вам большая канитель: я очень плохо вижу — мне надо большой свет. Или пропаду. Это я вам на словах все расскажу.

Жду Вас.

А. Ремизов

16.10.31

Дорогой Аминад Петрович

Вчера раздумался, как так сделать, чтобы не разрушить и не нарушить чтением Гоголя слова спиритического вечера.

Я прочитаю из Гоголя сон — очень смешной и полный всяких символов. Об этом должно быть разъяснение в вашем предвечернем (вступительном) слове. Можно сослаться на Лукьяна Тимофеевича Лебедева (из Идиота Достоевского), как он апокалиптическую «Звезду Полынь», упавшую на «источники жизни» толковал, как «сеть железных дорог». Лебедев мечтал сделать прис. повтр., а теперь он был бы «мэтр» и не железные дороги, а аэропланы увидел бы в «Звезде».

Так и сон [неразб.— Е. О.] можно трактовать: неожиданностями, вылезающими из всех часов наших дней, и горькими и смешными.

В объявлениях можно отметить, что Ремизов прочитает сон Гоголя. Надо обдумать, когда меня выпустить. Первого не годится. Но не надо и [неразб.— Е. О.], лучше третьим. Все таки чтение, и хоть это и Гоголь, а надо, чтобы внимание не было утомлено.

Я читаю стоя [подчеркнуто двумя чертами.— Е. О., Н.Ж.], надо как-то лампочку укрепить. Про это я вам расскажу. И всякие подробности с доставкой меня: кроме того, что я ничего не вижу, я на людях и на воле теряюсь.

А. Ремизов

Барабанная перепонка восстановлена др. [неразб.— Е. О., Н.Ж.]. Боль перешла на глаза. И это меня очень беспокоит: больно. И ещё беспокоюсь из-за света: как читать, чб не мучиться.

Лучше просто белую лампочку [подчеркнуто красным.— Е. О., Н.Ж.] (с цветной сейчас боюсь делать опыты: зарябит в глазах).

Т. к. у меня слабый голос сделайте так, чтобы читать мне на авансцене [подчеркнуто красным.— Е. О., Н.Ж.].

Лампу можно поставить на табуретку и книги не надо покрывать никакими плотными покрышками: это мешает голосу.

У Вас столько будет забот на вечере, что тогда уже не до меня будет, вот и пишу заранее. Мне очень неловко занимать собой. Но хотелось бы и 5-8 минут моих прошли отчетливо.

А. Ремизов

26.VII.32

A. Remizov 3-bis Av. J. B. Cle'ment Boulogne / Seine

Дорогой Аминад Петрович

Хочу Вас попросить, будет случай, скажите — с конца мая лежит в редакции моя рукопись «На крайний камень» (описание путешествий А. А. Корнетова в Кэмпер и в Пуант-дю-Ра3); если не напомнить, пролежит еще несколько месяцев.

Условия с «П. Н» у меня такие: я посылаю рукопись и жду — если не подходит, мне вернут, а если подходит. Ставят в очередь. На этот раз очередь очень уж медленная.

Буду вам очень благодарен за ваше слово.

А. Ремизов

12. VII.35

29.10.31

3-bis Av. Jean Baptiste Cle'ment Boulogne / Seine

A. Remizov 7Ruc Boileau Paris XVI

Дорогой Аминад Петрович

Дорогой Аминад Петрович

Прилагаю план для шоффера. Часто случаются недоразумения с поисками в Булони и попадают не туда, куда надо (см. Юнёр).

Спасибо за память. Эти деньги (200 фр) были для меня неожиданными. И не думал и не просил никого.

И вот что вспомнили и без прошения для меня очень важно.

Алексей Ремизов

Кэмпер и Пуант-дю-Ра — французский город и порт соответственно [Е. О., Н.Ж.]

3

Комментарий

В архиве Дона Аминадо (А. П. Шполянского), находящемся в Колумбийском университете (США), хранятся несколько писем Ремизова. Уже по своему внешнему виду они отличаются от посланий И. А. Бунина, Саши Черного, Н. А. Тэффи и др. [См.: Желтова, Орлова, Егорова 2014: 78-82; 2015: 90-92]. Письма украшены рисунками, буквы — многочисленными завитками, росчерками. Способности к каллиграфии проявились у Ремизова еще в детстве, затем он стал развивать их, и добился успеха. Почти каждое письмо — произведение искусства. А. Седых так пишет об этом: «На каждое письмо уходил добрый час, — оно не писалось, а расписывалось. Титульные буквы были всегда замысловатые, выводились они цветными чернилами, а дальше писал черной вязью <...>. И подпись была замысловатая, ажурной работы, размашистая, тоже разноцветными чернилами» [Седых 1962: 106].

Ремизов страдал, от того, что его мало печатали. О своих трудных отношениях с издательствами и редакторами он не раз писал Дону Аминадо. В письме от 29 января 1929 года Ремизов просит посодействовать в издании его рассказа, который он отдал Игорю Платоновичу Демидову, помощнику главного редактора ежедневной парижской газеты «Последние новости». Ее главным редактором в это время был Павел Николаевич Милюков, а его помощником Александр Абрамович Поляков. Милюков, в основном, отвечал за политическое направление журнала, а Поляков — за производственное, то есть непосредственно работал с авторами и их произведениями. Поэтому именно с Поляковым Ремизов просит поговорить Дона Аминадо, который был постоянным автором газеты, печатал здесь свои стихи и фельетоны. С Поляковым сатирик познакомился еще до эмиграции, в Киеве.

Возрождая «Сатирикон», Дон Аминадо отправил приглашение об участии в журнале и Ремизову. На что тот ответил благодарным согласием в письме от 24 февраля 1931 года. Уже во втором номере появляется рисунок Ремизова, карикатура на самого себя с подписью: «Махатма-Ганди из Пасси» и Автор «Взвихренной Руси».

Ремизов никогда не переставал рисовать, имел авторитет среди художников, в 1910 году со своими графическими работами участвовал в организованной Н. Кульбиным выставке «Треугольник» (1910). В годы революции начавшиеся проблемы с изданием книг привели к тому, что Ремизов создает рукописные книги по типу почерка и строения рукописи, являвшиеся прямыми подражаниями древнерусским рукописям XVII века, написанным скорописью. Берлинский период был временем наиболее тесных дружеских контактов Ремизова с художниками: В. Кандинским, Н. Пуни, Б. Анисфельдом, Н. За-

рецким и другими, ценившими его оригинальную изобразительную манеру. Затем рисование стало органической частью работы над книгой: образы словесные неразрывно связаны с иллюстрациями. В 1930 годы создание Ремизовым иллюстрированных альбомов и их продажа превратились в средство выживания в самые трудные моменты жизни.

Объявление о предстоящем вечере писателя в «Сатириконе» напечатано не было.

В письме от 26 июля 1931 года речь идет об одной из частей романа Ремизова «Учитель музыки» «Юнер». Впервые она была опубликована в журнале «Сатирикон» № 20 от 15 августа 1931 года. Ремизов был вынужден переселяться, и ему нужны были деньги. Но как становится ясным из письма от 17 сентября 1931 года деньги, которые Ремизов так ждал, он не получил. В послании от 15 октября эта тема получает продолжение, чувствуется обида на Корнфельда — главного редактора «Сатирикона». В письме также упоминается Серафима Павловна Довгелло — жена Ремизова, с которой он прожил счастливо 40 лет.

В письме художник рассуждает о планах на предстоящий спиритический вечер. Без участия Ремизова его трудно было представить: «Ремизов всю жизнь любил мистифицировать, вечно что-нибудь придумывал» [Седых 1962: 100],— так пишет А. Седых о Ремизове. Сам интерьер дома писателя говорил об этом: «Стены — в книжных полках, а под потолком болтались на веревочках всякие ремизовские талисманы, "гишпенсты" — черти, травы, рыбьи кости, летучие мыши <...>. И еще на нитках — сушеные травы, весна прошлогодняя, оберегающие от несчастья кости, змейки, божки — вся Великая и Вольная Палата» [Седых 1962: 104].

Следующее письмо написано уже на другой день. В нем писатель подробно рассказывает, что будет читать и как надо все организовать. В письме есть рисунки, на которых показано, как надо установить лампочку, чтобы Ремизов мог читать без проблем. Он также предупреждает Дона Аминадо о том, что теряется на людях. А. Седых вспоминает, как в 1920 годах на балу в Париже Ремизов словно прятался от толпы: «Сунулся, было, в толпу танцующих, но сейчас же бросился обратно. Потом забился в уголок и все время дрожал — не толкнули бы, избави Бог! Так и простоял весь вечер, удивленно поблескивая огромными американскими очками» [Седых 1962: 108].

Ремизов так беспокоился о своем участии в вечере, что приложил план, чтобы шофер смог добраться до него и не заблудиться. В письме есть также зарисовки, как нужно сделать освещение, расположить книги и авансцену. Писатель акцентирует внимание на том, что свет должен быть обычным, белым. Ремизов подчеркивает это красным карандашом. Отношение к предстоящему вечеру, заблаговременную подготовку

X

о ^

и х

к ^

о

о го

X <

О =1

го со о

X

О!

а.

ГО

X .о

и

LO

О

Г\|

го

го

Ol &

(К

го ai

о о

к нему характеризует Ремизова как человека ответственного, отчасти педантичного, продумывающего все для мелочей, для того, чтобы не подвести пригласивших его людей.

Следующее письмо было написано спустя уже 9 месяцев — 26 июля 1932 года. В нем Ремизов снова обращается за помощью к Дону Аминадо. Он просит напомнить издателю о рукописи, которая лежит в редакции. О каком именно журнале идет речь не уточняется, но далее Ремизов говорит об условиях работы с «П. Н.» («Последними новостями»).

Последнее письмо было написано 12 июля 1935 года. В нем Ремизов благодарит Дона Аминадо за неожиданно поступившие деньги. Неизвестно, что послужило причиной, по которой Шполянский отправил Ремизову эти деньги. Писатель не ожидал ни от кого помощи, хотя она часто была ему нужна. Это письмо особенно ярки и замысловато украшено различными каллиграфическими изысками, завитками.

Несмотря на то, что Ремизов умер в 1957 году, писем после 1935 года в архиве Дона Аминадо не обнаружено.

литература

Седых А. Далекие, близкие. Нью-Йорк: Новое русское слово, 1962.

Желтова Н. Ю., Орлова Е. В., Егорова Н. С. Письма Саши Черного к Дону Аминадо (А. П. Шполянскому) // Филологическая регионалистика. 2015. № 3-4 (15-16). С. 78-82.

Желтова Н. Ю., Орлова Е. В., Егорова Н. С. Письма И. А. Бунина к Дону Аминадо (А. П. Шполянскому) // Филологическая регионалистика. 2014. № 1 (11). С. 90-92.

references

Sedyh A. Dalekie, blizkie. N'ju-Jork: Novoe russkoe slovo, 1962. 270 p.

Zheltova N. Ju., Orlova E. V., Egorova N. S. Pis'ma Sashi Chernogo k Donu Aminado (A. P. Shpoljanskomu). Philological Regional Science. 2015. № 3-4 (15-16). P. 78-82.

Zheltova N. Ju., Orlova E. V., Egorova N. S. Pis'ma I. A. Bunina k Donu Aminado (A. P. Shpoljanskomu). Philological Regional Science. 2014. № 1 (11). P. 90-92.

ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина».

Поступила в редакцию 27.01.2016 г.

Received 27.01.2016 г.

udc 82-6 letters by a. m. REMizov to don aminado (a. p. shpolyansky)

(published by N. Yu. zheltova, E. v. orlova. commentary by E. v. orlova, N. Yu. zheltova)

The magazine is continued to publish a number of publications of epistolar legacey of Russian emmigrants (see letters by I. A. Bunin, Sasha the Black to Don Aminado in Vol. 1st, 2014, Vol. 3-4, 2015). This volume shows the most interesting letters by A. M. Remizov to Don Aminado (A. P. Shpolyansky), which is saved in Bakhmetj ev's archive in Columbian University (USA). This letters were written by Remizov from 1929 to 1935, some of them were decorated with pictures, letters — with numerous curls, flourishes, which are an evidence of outstanding copperplate peculiarities of writer and his outstanding talent as an art. Remizov often asks Don Aminado to decide the problem of his works' publications ("The last news", "Satirikon"), to pay the salary, to participate in literature evening. His letters is an evidence of big authority of A. P. Shpolyansky in writer's sphere of Russian emmigrants and helps to reestablish some peculiarities of literature process of the first wave.

KEY WORDS: literature of Russian foreigner, epistolar legacy, A. M. Remizov, Don Aminado (A. P. Shpolyansky).

ZHELTOVA NATALIYA Yu.

Doctor of Philology, Professor, Head of Department of Russian Philology and Journalistics of Tambov State University named after G. R. Derzhavin E-mail: nata_zheltova@mail.ru

ORLOVA ELENA V.

Undergraduate student of Tambov State University named after G. R. Derzhavin E-mail: orlova.ekaterin2QI3@yandex.ru