CC BY
404
2009 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 11 Вып. 4
ПЕДИАТРИЯ
УДК 159.9.072
В. М. Захарченко1, В. П. Новикова2, Ю. П. Успенский3, А. С. Обуховская4, Т. В. Медведева5
ПИЩЕВОЕ ПОВЕДЕНИЕ У ДЕТЕЙ ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА И ВЛИЯЮЩИЕ НА НЕГО ФАКТОРЫ
1 НИИЦ (МБЗ) ФГУ «ГосНИИИ военной медицины Минобороны России»
2 Санкт-Петербургская государственная педиатрическая академия
3 Санкт-Петербургская государственная медицинская академия им. И. И. Мечникова
4 Лицей № 179, Санкт-Петербург
5 Коррекционная школа-интернат №51 Центрального района, Санкт-Петербург
В современном мире проблема питания и пищевого поведения приобретает все большее значение. Это связано с усилением стрессорных влияний, повышением информационной нагрузки и, как результат, увеличением распространенности нарушений пищевого поведения. Особенно актуальна данная проблема для подросткового и юношеского возраста. Нарушения пищевого поведения чаще встречаются у девочек [1], однако в последнее время у мальчиков они также имеют тенденцию к нарастанию [2].
Сведения о частоте встречаемости расстройств пищевого поведения варьируют в зависимости от используемых методических подходов, анализируемых выборок и достоверности сведений, предоставляемых пациентами [3]. Большинство статистических данных по распространенности нарушений пищевого поведения приходит к нам из западных стран. Информация по России крайне скудна.
В связи с изложенным, целью нашего исследования явилась оценка пищевого поведения и факторов, оказывающих влияние на него у детей школьного возраста.
Методы. Обследован 81 школьник (27 мальчиков и 54 девочки) в возрасте от 14 до 17 лет, обучающихся в 9-11 классах лицея с медико-биологическим уклоном №179 Санкт-Петербурга. Средний возраст в обследованной группе детей составил 15,5±0,1 лет. Обследование было анонимным, включало в себя оригинальную анкету с вопросами биологического, социального характера и пищевого содержания. Для оценки пищевого поведения использовали: опросник ЕАТ-26 [4, 5] в адаптации [6] и голландский опросник пищевого поведения (DEBQ) [7]. Помимо этого, обследованные проходили психологическое тестирование, которое включало: определение жалоб («Гиссен-ский перечень жалоб»), личностный опрос («Уровень субъективного контроля»), диагностику эмоциональных расстройств (опросник для определения уровня тревожности Спилбергера—Ханина, шкала депрессии Зунга, шкала астении, опросник Баса—Дарки для выявлении агрессии), определение качества жизни (опросник 8Е-36) [8]. Кроме учета стандартных показателей, проводили вычисление индекса массы тела (частное
© В. М. Захарченко, В.П.Новикова, Ю.П.Успенский, А. С. Обуховская, Т.В.Медведева, 2009
от массы тела в кг, деленное на квадрат роста в м), степени неудовлетворенности собственным весом (разность между весом, который человек считает идеальным, и его реальными значениями). Обработка полученных результатов проводилась с использованием пакета программ статистического анализа Microsoft Excel 2003, Statistica 6,0. Результаты представлены в виде M±m, где M — среднее значение, m — среднеквадра-тическая ошибка среднего. Различия считались достоверными при p < 0,05.
Результаты и обсуждение. В результате обследования по опроснику пищевого поведения EAT-26 у 6 детей (7,4%), которые составили первую группу наблюдения, выявлены признаки расстройств пищевого поведения (число EAT > 20). У всех остальных школьников (75 человек), вошедших во вторую группу, общее число EAT было в пределах нормативных значений. У обследованных первой группы были статистически достоверно выше показатели по шкалам опросника EAT-26 «нарушение пищевого поведения», «самоконтроль пищевого поведения» и «озабоченность образом тела» по сравнению с таковыми во второй группе (табл. 1). Кроме этого, показатель ограничительной компоненты пищевого поведения по опроснику DEBQ был также статистически значимо больше у школьников с числом EAT > 20 и доминировал над эмоциогенной и экс-тернальной составляющими. Это говорит о преднамеренных усилиях, направленных на хаотичные, резкие самоограничения в питании, предпринимаемые школьниками, которые могут приводить к эмоциональной нестабильности («диетической депрессии») и декомпенсации в психической и вегетативной сферах. Во второй группе — наибольший вклад в пищевое поведение вносила экстернальная компонента, характеризующаяся желанием поесть в ответ на внешний вид, запах, текстуру пищи. Эмоциогенная и экстернальная компоненты пищевого поведения значимо не отличались в обследованных группах и были в пределах нормальных значений, определенных в исследовании Т. Г. Вознесенской и Г. А. Рыльцовой (1994) [9].
Таблица 1
Показатели опросников пищевого поведения у детей в возрасте 14—17 лет
№ Показатели (в баллах) 1 группа 2 группа
I. Опросник пищевого поведения ЕАТ-26
1. Общее число ЕАТ 24,7±2,8 4,7±0,5*
2. Шкала нарушения пищевого поведения 5,5±1,5 1,4±0,5*
3. Шкала самоконтроля пищевого поведения 7,7±1,8 0,9±0,5*
4. Шкала озабоченности образом тела 9,5±1,1 1,8±0,8*
5. Шкала социального давления в отношении пищевого поведения 3,8±1,3 1,0±0,2
II. Голландский опросник пищевого поведения
1. Ограничительное пищевое поведение 3,4±0,4 1,9±0,1*
2. Эмоциогенное пищевое поведение 1,8±0,4 1,7±0,1
3. Экстернальное пищевое поведение 3,0±0,3 2,8±0,1
* отличия статистически достоверны (р < 0,05).
Среди детей первой группы все обследованные были женского пола, в то время как во второй группе — лица мужского пола составили 36% (табл. 2). По возрасту и индексу массы тела статистически значимых отличий отмечено не было. Выявлена тенденция к увеличению степени неудовлетворенности собственным весом у лиц с нарушением пищевого поведения. Численность семьи, в которой проживает ребенок, была статистически достоверно ниже в первой группе по сравнению со второй ^ < 0,05). Отличий по полноценности семьи выявлено не было.
Таблица 2
Основные социальные и антропометрические показатели у детей в возрасте 14—17 лет
№ Показатели 1 группа 2 группа
1. Пол, М/Ж 0/6 27/48*
2. Возраст, лет 15,2±0,4 15,5±0,1
3. Индекс массы тела, кг/м 21,6±1,6 20,4±0,3
4. Степень неудовлетворенности собственным весом, кг 4,9±1,4 1,3±0,6
5. Численность семьи, чел. 3,2±0,3 3,9±0,1*
* отличия статистически достоверны (p < 0,05).
При исследовании пищевых предпочтений школьников более частый выбор мясной, жирной и жареной пищи, а также еды, приготовленной в микроволновой печи, был у детей второй группы по сравнению с таковым в первой (табл. 3). Кроме того, употребление фруктов и овощей школьниками с нарушенным пищевым поведением было выше по сравнению с таковыми без расстройств пищевого поведения.
Таблица 3
Пищевые предпочтения детей в возрасте 14—17 лет
№ Показатели 1 группа 2 группа
1. Предпочтение мясной пищи, да/нет 2/4 62/13*
2. Предпочтение жирной пищи, да/нет 0/6 12/63*
3. Предпочтение жареной пищи, да/нет 0/6 34/41*
4. Предпочтение пищи, приготовленной в СВЧ-печи, да/нет 0/6 26/49*
5. Употребление фруктов и овощей, баллы 4,2±0,2 3,4±0,1
* отличия статистически достоверны (p < 0,05).
Проведенное психологическое тестирование в обследованных группах выявило более высокие показатели тревожности у лиц с расстройствами пищевого поведения, статистически достоверные отличия получены по уровню реактивной тревожности (табл. 4). Все показатели опросника «Гиссенский перечень жалоб» были выше в первой группе по сравнению со второй, однако отличия были статистически незначимыми. Выявлено статистически достоверное нарастание показателей по шкалам «раздражение» и «подозрительность», а также индексов агрессивности и враждебности опросника для выявления агрессии Баса-Дарки у детей с расстройствами пищевого поведения. Кроме того, отмечалась тенденция к нарастанию астении и депрессии в первой группе по сравнению со второй.
Результаты корреляционного анализа числа EAT с исследованными показателями представлены в табл. 5. Обращает на себя внимание большое число показателей, с которыми связано пищевое поведение. В то же время, сила корреляционных связей была в большинстве случаев умеренной.
В проведенном исследовании критерия «20 баллов» по опроснику EAT-26 достигли 7,4 % школьников, что свидетельствует о вероятности наличия отклонений в пищевом поведении у них вплоть до развития клинически выраженных расстройств, таких как нервная анорексия, характеризующихся резким сдвигом в сторону ограничительного полюса. По данным одних авторов, те или иные нарушения пищевых предпочтений определяются примерно у 20% девочек-подростков, что может привести к клинически выраженным расстройствам пищевого поведения [10]. По другим данным, частота
Таблица 4
Основные результаты психологического тестирования у детей в возрасте 14—17 лет
№ Показатели (в баллах) 1 группа 2 группа
I. Опросник Спилбергера-Ханина
1. Личностная тревожность 42,8±2,2 38,1±1,0
2. Реактивная тревожность 44,8±1,8 39,9±0,9*
3. Баланс тревоги 2,0±2,6 1,9±0,9
II. Гиссенский перечень жалоб
1. Шкала «Истощение» 9,5±3,3 5,0±0,5
2. Шкала «Желудочные жалобы» 4,7±2,0 1,5±0,3
3. Шкала «Ревматический характер» СВВ 7,2±3,1 3,3±0,4
4. Шкала «Сердечные жалобы» 4,7±2,5 1,7±0,3
5. Шкала «Давление» или «Интенсивность жалоб» 26,0±10,6 11,3±1,1
III. Диагностика состояния агрессии (Баса-Дарки)
1. Раздражение 7,3±0,7 5,3±0,3*
2. Подозрительность 7,8±0,5 5,7±0,3*
3. Индекс враждебности 12,8±0,9 10,0±0,4*
4. Индекс агрессивности 22,2±1,1 17,3±0,5*
IV. Шкала астенического состояния
1. Астения 51,3±3,4 43,7±1,1
V. Шкала депрессии Цунга
1. Удельная депрессия 37,7±0,9 37,7±1,2
* отличия статистически достоверны (p < 0,05).
встречаемости расстройств пищевого поведения, полученная для белорусской популяции, составляет 4,64 % респондентов [11].
Все обследованные с числом EAT>20 были женского пола, что также подтверждается данными литературы, по которым расстройства пищевого поведения у женщин при сопоставлении с мужчинами встречаются в соотношении 6:1-10:1. Это во многом опосредуется большей частотой раннего использования диет и сопутствующими психиатрическими проблемами. Последние повышают риск развития пищевых расстройств в 7 раз. В нашей работе статистически достоверно были выше ограничительная компонента пищевого поведения и показатели, характеризующие эмоциональное состояние школьниц с расстройствами пищевого поведения. Вместе с тем, более частое предпочтение фруктов, овощей на фоне снижения употребления мясной, жирной и жареной пищи в группе с числом EAT > 20 говорит о чрезмерном контроле над приемом пищи, который характеризует нарушения пищевого поведения школьниц.
Полученные данные по психологическому тестированию в обследованных группах, а также результаты корреляционного анализа дополняют общеизвестные сведения о более высоком уровне тревожности у детей с нарушенным пищевым поведением. Отсутствие значимых отличий и корреляционных связей пищевого поведения с уровнем депрессии, вероятно, связано с нормальным уровнем данного показателя практически у всех обследованных. Наличие положительных корреляционных связей числа EAT с уровнем астении, показателями агрессивности и жалоб говорит о возможно более тесной связи пищевого поведения с эмоциональными состояниями. Это необходимо учитывать у пациентов с расстройствами пищевого поведения при выборе коррекционных мероприятий.
Таким образом, у 7,4% обследованных школьников были выявлены расстройства пищевого поведения, характеризовавшиеся высоким самоконтролем, озабоченностью
Таблица 5
Статистически значимые корреляционные связи (p > 0,05) числа EAT с исследованными показателями у детей в возрасте 14—17 лет
№ | Показатели | Коэффициент корреляции, г
I. Социальные и антропометрические показатели
1. Пол 0,31
2. Численность семьи -0,29
3. Рост -0,32
4. Обеспокоенность по поводу избыточного веса 0,51
II. Пищевые предпочтения
5. Предпочтение мясной пищи -0,46
6. Использование диеты 0,31
III. Опросник Спилбергера—Ханина
7. Реактивная тревожность 0,37
8. Личностная тревожность 0,38
IV. Гиссенский перечень жалоб
9. Жалобы «Истощение» 0,51
10. Шкала «Желудочные жалобы» 0,39
11. Шкала «Ревматический характер жалоб» 0,49
12. Шкала «Сердечные жалобы» 0,39
13. Шкала «Интенсивность жалоб» 0,54
V. Диагностика состояния агрессии (Баса—Дарки)
14. Шкала «Раздражение» 0,38
15. Шкала «Негативизм» 0,38
16. Шкала «Подозрительность» 0,36
17. Шкала «Вербальная агрессия» 0,30
18. Индекс враждебности 0,41
19. Индекс агрессивности 0,38
VI. Шкала астенического состояния
20. | Астения | 0,34
VII. Шкала качества жизни (SF-36)
21. Ролевое физическое функционирование SF-36 -0,30
22. Психологическое здоровье SF-36 -0,39
образом своего тела, доминированием ограничительной компоненты. Пищевое поведение детей взаимосвязано с жалобами на состояние здоровья, показателями тревожности, астении и агрессии. Выявленные связи пищевого поведения с эмоциональными состояниями необходимо учитывать при выборе коррекционных программ у пациентов с расстройствами пищевого поведения.
Литература
1. Patton G. C., Selzer R., Coffey C. et al. Onset of adolescent eating disorders: population based cohort study over 3 years // BMJ. 1999. Vol. 318. P. 765-768.
2. С принц А. М. Преднамеренное голодание подростков // Педиатрия для родителей. 20062007. №6. С. 76-79.
3. Скугаревский О. А. Нарушения пищевого поведения: клинико-биологический подход // Белорусский мед. журн. 2002. №1. С. 23-27.
4. Garner D. M., Garfinkel P. E. The Eating Attitudes Test: an index of the symptoms of the anorexia nervosa // Psychological Medicine. 1979. N9. P. 273-279.
5. Garner D. M., Olmsted M. P., Bohr Y. et al. The Eating Attitudes Test: psychometric features and clinical correlates // Psychological Medicine. 1982. N 12. P. 871-878.
6. Скугаревский О. А., Сивуха С. В. Нарушения пищевого поведения и возможность их
скрининговой оценки // Вопр. организации и информатизации здравоохранения. 2003. №3. С. 41-44.
7. Van Strien T., Frijters J. E. R., Bergers G. P. A., Defares P. B. The Dutch eating behavior questionnaire (DEBQ) for assessment of restrained, emotional and external eating behavior // Int. J. Eating Disord. 1986. Vol. 2. P. 188-204.
8. Новик А. А., Ионова Т. И. Руководство по исследованию качества жизни в медицине. СПб.: Изд. дом «Нева», Изд. «Олма-Пресс», 2002. 315 с.
9. Вознесенская Т. Г., Рыльцова Г. А. Психологические и биологические аспекты нарушений пищевого поведения // Обозрение психиатрии и мед. психологии. 1994. № 1. С. 29-37.
10. Maloney M. J., McGuire J., Daniels S. R., Specker B. Dieting behavior and eating attitudes in children // Pediatrics. 1989. Vol. 84. P. 482-489.
11. Скугаревский О. А. Системная оценка стереотипов пищевого поведения у студенток белорусского государственного медицинского университета // Белорусский мед. журн. 2005. №1(11). С. 7-10.
Статья поступила в редакцию 16 сентября 2009 г.
