CC BY
48
Филология. Искусствознание Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2014, Ne 2 (3), с. 101-105
УДК 821.112.2
ПЕЙЗАЖНАЯ ЛИРИКА ВИЛЬГЕЛЬМА ЛЕМАНА: СТРАТЕГИЯ УХОДА ИЛИ ПРОТИВОСТОЯНИЯ?
© 2014 г. И.М. Мельникова
Самарский государственный технический университет Ir.ma53@mail.ru
Поступила в редакцию 09.07.2014
На примере стихотворения «Сигналы» анализируется нравственно-эстетическая позиция немецкого поэта времен Третьего Рейха Вильгельма Лемана. Показана этическая ценность его поэтической системы координат.
Ключевые слова: Леман, «магическая» пейзажная лирика, Третий Рейх, свобода, торжество жизни.
Творчество Вильгельма Лемана (Wilhelm Lehmann, 1882-1968), стоявшего вместе с Оскаром Лёрке (1884-1941) у истоков «магической» пейзажной лирики, продолжает уже более полувека привлекать к себе внимание. После 1945 года пейзажная лирика пережила значительный всплеск, объединив в себе настолько разных поэтов, что об объединении можно говорить лишь условно. Это - Ханс Каросса и Йоханнес Бобровский, Элизабет Ланггессер и Оскар Лерке, Карл Кролов и Петер Хухель и др. Общей точкой соприкосновения поэтов-агностиков (Лерке и Леман) и религиозных поэтов (Ланг-гессер и Бобровский) стало особое мировосприятие, в соответствии с которым природа понималась не просто как предмет изображения художником. Поэт обращается к природе, пытаясь почувствовать присущие ей целительные силы. «Магической» пейзажная лирика была названа еще и по силе своего воздействия на читателя.
Несмотря на популярность поэзии Лемана среди поэтов и их преклонение перед его творчеством (К. Кролов) [1], в его адрес раздавались также упрёки в том, что он убегал от политических и социальных потрясений. Среди критиков «магической» пейзажной лирики следует назвать Бертольта Брехта с его известным высказыванием: Was sind das für Zeiten, wo / Ein Gespräch über Bäume fast ein Verbrechen ist / Weil es ein Schweigen über so viele Untaten einschließt («An die Nachgeborenen», 1939) (Что это за времена, когда / Разговор о деревьях почти преступление/ Потому что замалчивает такое множество преступлений) [2, с. 213]. Точное описание подробностей и деталей в природе и её закономерностей давало, по мнению исследователей, ощущение безопасности.
Из этого направления позже развилось понятие «внутренней эмиграции», к которому после 1945 года примкнуло много молодых авторов [3, с. 26]. Немецкий литературовед Клаус Герт расценивает позицию Лемана как «сознательное отворачивание от исторической действительности и ответственности за нее», замалчивание совершённых преступлений [4, с. 588].
В стихотворениях Лемана, действительно, очень мало или почти нет индустриальных реалий и исторических маркеров. Природа же занимает центральное место. Мир природы в поэтической системе Лемана противостоит миру мнимому непрозрачному, в котором общественные процессы опасно хаотичны.
Первый сборник стихотворений назывался «Antwort des Schweigens» (1935). До этого он писал только рассказы и романы: «Bilderstürmer» (1917), «Der Weingott», за последний роман Леман был удостоен литературной премии имени Клейста (1923). Как в романах, так и в стихотворениях природа занимает главное место, событиями оказываются явления, происходящие в природе, время предстаёт в «восприятии» травинки, цветка или животного. При этом природа не безымянна. Поэтический мир наполнен конкретными растениями и животными. Исследователи творчества Лемана насчитывают более 400 видов растений и 350 животных [5 с. 79]. Множество точных деталей - характерная черта лемановской поэзии.
Второй том стихов Лемана выходит под названием «Der grüne Gott» (1942). Образ «зелёного бога», глубоко потрясший его, он заимствовал у О. Лёрке, перед талантом которого преклонялся. Название указывает на «языческие» представления Лемана о всемогущественной силе природы: повсюду царит власть «зелёного бога». В этом
102
И.М. Мельникова
мире, однако, наряду с растениями, обитают мифические фигуры из античности и средневековых сказаний: Аполлон и Европа, Зевс и его сыновья -Амфион и Зетос, Роланд, Ронсеваль, фея Вивиане и, конечно, его любимый персонаж - Мерлин, великий маг. При этом в его лирике отсутствует мистика природы.
Для осмысления вопроса, поставленного в заглавии статьи: можно ли расценивать «магическую» пейзажную лирику Лемана как уход от исторической реальности - благоприятным материалом может оказаться стихотворение «Signale» (написано в 1940 г., опубликовано в сборнике стихотворений «Der grüne Gott» в 1942 г.). Приводим эти строки:
Seewärts hör ich Signale tuten: Sie schießen die Torpedos ein. Auf fernen Meeren, nah dem Ohre, Gesprengter Leiber letztes Schrein.
Der Märzwind greift den Wandernden, Ich gleite wie auf Flügelschuhn; Dann bin ich selbst ihm aufgestiegen Und kann auf seinem Rücken ruhn.
Ein Girren streicht um meine Knie, Ein Rebhahn schwirrt am Kleinbahndamm. Vor aufgerauhter Schlehdornhecke Säugt Mutterschaf sein erstes Lamm.
Hör ich noch die Signale rufen? Sie wurden Klang von Roncevalles: Woran die Herzen eins zersprangen, Schwebt echoleicht als Hörnerschall.
Mich feit der süße Augenblick. Die Zügel häng ich ins Genick Dem Windpferd, daß es schweifend grase. Huflattich blüht, es springt der Hase.
Die Wolken bauen Pyrenäen, Der Erdgeist denkt die Vogelreise: Und ohne daß sie wissen, zucken In Aufbruchslust die Kuckuckszehen.
Sie landen, höheren Flugs getragen Als ihn Schrapnells, Granaten wagen.
Ob draußen noch Signale tuten? Schießt man noch die Torpedos ein? Schreckt noch das Ohr auf fernen Meeren Zerfetzter Leiber Todesschrein?
Tief innen übte sich inzwischen Gesang, der Thebens Mauern baute.
Fang an mit zwiegespaltnem Laute:
Und „heile, heile, heile!" tönt es,
Kuckuck! Kein Fluch der Erde höhnt es.
Granaten und Schrapnells verzischen [6].
Для наиболее полного восприятия текста и понимания поэтической картины мира Лемана, его нравственно-эстетических координат необходимо идентифицировать элементы художественной структуры и определить тип их взаимоотношений. Повтор разных элементов в одинаковых позициях (а также одинаковых элементов в разных позициях), реализуясь на разных уровнях, создаёт ритм стихотворения, который, отграничивая внутреннее пространство от фона, организует материал - идеи, настроения, эмоции на фонетико-метрическом, лексико-стили-стическом и идейно-образном уровнях. Ритм заявляет о себе как о структурном основании стихотворения, как о принципе, организующем внутреннее пространство поэтического мира и рецепцию читателя.
Стихотворение «Signale» («Сигналы») состоит из девяти строф и одной конечной строки. Первые шесть строф состоят из четырёх строк каждая. Седьмая состоит из двух строк, восьмая - из четырёх, девятая - из пяти, завершает стихотворение одна строка. Графическому построению соответствует содержательный план. С первой по шестую строфу происходит развёртывание лирического события, седьмая строфа оказывается вершиной стихотворения. На почти дословный повтор первой строчки первой строфы в восьмой строфе с вопросительным знаком получаем ответ в последней строке. Неровное по количеству строк построение стихотворения (4, 4, 4, 4, 4, 4, 2, 4, 5, 1) создаёт напряжение, которое поддерживается и на фонематическом уровне. Схема рифмы неоднообразная. Единообразие блока с первой по четвертую строфу (abcb) нарушается смежной парной рифмой пятой строфы (aabb). Схема рифмы шестой строфы (abca), нарушенная парной рифмой седьмой строфы - двустишием aa, принимает вид перекрестной рифмовки abab. Завершают стихотворение девятая строфа и десятая, представленная одной строкой. Четыре строки, объединённые смежной рифмой, объединены охватной рифмой. Общая схема имеет вид abbcca. В результате ломаный рисунок построения стихотворения обретает, наконец, равновесие и завершенность.
Обратимся к ассонансам, которые не только украшают поэтический текст, но и поддерживают развитие лирического события. Так, в пер-
вой строфе повторяется гласный е, соединяющий в единый смысловой блок противопоставление: простор и ограничение, далёкое и последнее (в словах Seewärts, fernen Meeren, dem, letztes, gesprengter, Torpedos). Противопоставление на лексическом уровне поддерживается и на звуковом. «Широкому» е (по способу произношения) противостоит «узкое» i: ich, Signale, Sie. Так утверждается тема противостояния. Противостоят естественный мир (мир природы) и мир рукотворный - мир человека, от которого исходит опасность. Об этом возвещают громкие сигналы: последний крик разорванных торпедой тел.
Повторение во второй строфе выделяет слова ich (дважды), bin, подтверждая тему присутствия Я. Благодаря ассонансу выделяются слова Flügelschuhn, Rücken, ruhn (крылатые сандалии - сандалии Гермеса, спина, отдыхать), которые вводят тему Античности, ассоциирующейся в общечеловеческой памяти с идеалами свободы. Так входит тема свободы, которая поддерживается и на лексическом уровне. Перед нами пространство, в котором господствуют стихии природы - мартовский ветер хватает путника. Однако лирическое Я сливается с природой, легко скользя, как в крылатых сандалиях. Поднятое в высь, Я может отдохнуть на его спине (спине мартовского ветра).
В третьей строфе ассонансом е выделяются слова Rebhahn (куропатка), Schlehdornhecke (колючая изгородь, тёрн). Эти слова, оказываясь знаками присутствия мира природы, представляют две её сферы: фауну и флору. В природе они составляют оппозицию. Куропатка -свободное существо, передвигающееся как по воздуху, так и по земле, соединяя эти стихии. Тёрн - живая изгородь, граница, отделяющая одно от другого. Функция изгороди - защищать от вторжения извне. Она изолирует внутреннее от внешнего, одновременно, впрочем, соединяясь с ним. Повтор е в восьмой строфе, выделяя слова Schreckt, fernen Meeren, zerfetzter, поддерживает намеченную тему противостояния на содержательном уровне. Стихии природы (далекие моря), могучей и свободной, противостоят слова, обозначающие также мощную по своей энергетике силу. Но действие этой силы на Другого разрушительно (пугает, разорванные, раскромсанные тела).
В этой же строфе благодаря ассонансу i выделяются слова Girren, um Knien, как особенно значимые. Отдельные фрагменты (воркование, колени), относящиеся к разным мирам: миру природы и миру человека, объединяются в картину единения человека с природой (воркование
вокруг колен). Безмятежная идиллия, впрочем, нарушается повтором дифтонга au (в одном слове - дважды - aufgerauhter) и противопоставлением звуков е, долгого и краткого (Schlehdornhecke), так же в одном слове. Напряжение на фонетическом уровне поддерживается на лексическом уровне: Взлохмаченная колючая изгородь. Образ колючей изгороди ассоциируется, в первую очередь, с «колючками» гетто и концлагерей, сеть которых опутала не только Германию, но и всю Европу. Однако из глубин общечеловеческой памяти всплывают также «живые» изгороди из терновника, которые использовались для защиты собственных владений от набегов диких животных и нежелательных пришельцев. Изгородь не только изолирует, но и защищает. Под её сенью развёртывается сценка из анакреонтической идиллии: Säugt Mutterschaf sein erstes Lamm (Мать-овца кормит грудью своего первого ягненка). Звучит тема непреодолимого торжества жизни. Вместе с тем возникает коннотация слова «ягненок», отсылающая к библейской теме жертвоприношения. Раздающиеся взрывы торпед как сигналы войны, образ ягненка как сигнал-знак жертвоприношения - все это складывается в образ Германии, принесенной в заклание. Образ этот соотносится с реальностью. Учитывая дату написания стихотворения (1940), можно только удивляться, насколько смелым он оказывается.
На этом фоне вопрос лирического субъекта (четвёртая строфа), почти полностью повторяющий первую строку стихотворения, звучит скорее риторически: Hör ich noch die Signale rufen? (Слышу ли я еще, как звучат сигналы?) В них лирический субъект слышит звуки рога, доносящиеся из деревушки Ронсеваль в Западных Пиренеях, где арьергард Карла Великого был разбит язычниками-басками и где пал Роланд, племянник Карла Великого и герой знаменитой Песни о Роланде. Установившаяся пространственно-временная дистанция обесценивает трагическую значимость звуков военных взрывов, оттесняя их на второй план как преходящее явление. Главным в поэтическом мире и в системе ценностей лирического субъекта оказывается легкое воркованье куропатки, дуновение ветра. Пережить сладкое мгновение единения Я с природой позволяет не только его богатое воображение (Die ZügeI häng ich ins Genick / Dem Windpferd,...), но и его открытость миру в режиме реального времени. Я проживает свое единение с природой, войдя в резонанс с ее тонкими вибрациями, впрочем, не растворяясь в ней. Лирическое Я не выпадает из реального времени и пространства. «Крючочками», не по-
104
И.М Мельникова
зволяющими Я оторваться от действительности, оказываются реальные знаки присутствия природы. Я видит, как цветет мать-и-мачеха, как прыгает заяц. Они есть здесь и сейчас, и их присутствие не требует доказательств.
Вместе с тем в художественном пространстве Лемана обитает также и мифический персонаж - Дух земли. Кукушка имеет не только биологическое значение как представительница живой природы, но и коннотативное значение, отсылающее к магическому языку природы. Утраченный праязык рая, подобно Божественному, обладал способностью посредством акта называния давать предметам жизнь. Мотив строительства поддерживается и на лексическом уровне: Die Wolken bauen Pyrenäen (Облака строят Пиренеи, 6 строфа) и Gesang, der Thebens Mauern baute (Пение, которое строит стены Фив, 8 строфа). Повтор (bauen, baute), отсылая к образу матери-овцы, вскармливающей своего первого ягненка, создаёт особый жизнеутверждающий ритм - ритм строительства жизни, который не могут разрушить ни шрапнель, ни гранаты.
Вопрос в восьмой строфе почти полностью повторяет высказывание в первой и четвёртой строфах: Ob draußen noch Signale tuten? Однако здесь (как во всей строфе) Я не объективировано. Лирическое Я дистанцируется, оставляя ситуацию без своего видимого участия и уступая место исцеляющим силам. Мощь и сила троекратного пожелания сохранности и исцеления настолько велика, что оно не может быть испорчено никаким проклятием земли. Мощному восклицанию Heile предшествует уточнение: разлаженный, раздвоенный звук. Звук тоже относится к сигналам. В восприятии лирического субъекта он предстаёт разлаженным (раздвоенным), что сигнализирует о сбое, произошедшем в поэтическом мире Лемана. Коннотация heile отсылает к громогласному приветствию, принятому в социуме Третьего Рейха, сигнализирующему о принадлежности господствующей системе и о принятии её ценностей. Разлад, материализованный в звуке, сигналит о перерождении звука. У Лемана он славит и утверждает жизнь так, что никакое проклятие земли не сможет ему препятствовать.
И действительно, в заключительной строке-строфе подводится итог, воспринимаемый также через аудиоканал: Granaten und Schrapnells verzischen (Гранаты и шрапнели шипят, затухая). Шипение гранат - сигнал окончания военных действий. Война - преходящее явление в историческом масштабе от античности до наших дней. В стихотворении «Atemholen» поэт
ёмко формулирует эту мысль так: Der Krieg der Welt ist hier verklungene Geschichte, / Ein Spiel der Schmetterlinge, weilt die Zeit [7] (Мировая война - здесь - отзвучавшая история, / Игра бабочек длит время). Столкновение двух образов: нежное, хрупкое создание, жизненный срок которого насчитывает несколько часов, с одной стороны, и грубое, жестокое, несущее смерть, социальное явление - с другой, обнажает самую суть сложившегося положения дел: бессмысленность войны. При любом исходе событий она проиграна.
Опираясь на анализ стихотворения «Сигналы», рискуем утверждать, что уход Лемана в мир природы не является бегством от реальности. Как поэт он исследовал духовные проблемы своего времени, ставя перед собой творческие задачи. Так, главное назначение поэта Леман видел в противостоянии скатыванию к абстрактности, присущей модернизму. Желая вернуть слову непосредственную связь с предметом, которая была утрачена с индустриализацией (по В. Беньямину (1936), мир доиндустриального человека был миром подлинных вещей) [8], Леман занимается поиском предметно-конкретного языка, языка, которому можно доверять. Называние придаёт новое качество существования, номинированные предметы обретают новый статус: они даются не только в ощущениях, но и в знании. Другими словами, в противовес господствующему в Третьем Рейхе формату мировосприятия, основанному на внешнем лоске, Леман представляет свой, базирующийся на образном восприятии. Через образ поэт идёт к сути положения дел, не проявленной во внешнем.
Нравственно-этическая сила лемановской поэзии не в критическом неприятии реальности, а в «овладении» реальностью, с тем чтобы найти себя в новых, изменившихся условиях. Обращаясь к природе, Леман удовлетворяет базовую потребность человека в устойчивости, неизменности мира. Константность мира становится опорой и точкой отсчета в системе этических ценностей, нравственных норм и принципов Лемана. Его мир -опора, источник уверенности в себе, душевных силах, в которых так нуждались его современники. Деятельность художника Лемана - это не просто эстетическое преобразование несовершенства жизни, а воссоздание объективно существующих порядка и мировой гармонии. Заслуга поэта ещё и в том, что ему удалось перевести трагическую ситуацию в другую систему координат: уже не на физически-пространственном уровне, а в сферу нравственно-этических ценностей.
Список литературы
1. Кролов К. Nachwort [Электронный ресурс]. -Режим доступа: www.planetlyrik.de/wilhelm-lehmann-gedichte/2012/02/ (дата обращения 15.10.2013).
2. Riegel P., Rinsum W.v. Drittes Reich und Exil. Bd. 10 // Deutsche Literaturgeschichte. Deutscher Taschenbuch Verlag, München. 2004. 303 S.
3. Literatur der BRD // Geschichte der deutschen Literatur von einem Autorenkollektiv unter Leitung H.J.Bernhard. Berlin: Volk und Wissen volkseigene Verlag. 1983. 639 S.
4. Gerth K. Ein Gespräch über Bäume. Natur und Lyrik//Ethik und Ästhetik Werke und Werte in der Literatur vom 18. bis zum 20. Jahrhundert. Festschrift für W.Wittkowski zum 70. Geburtstag. Hg.v. Richard Fi-
scher. Frankfurt am Main u.a. 1995. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.erlangerliste.de/barock/ brockes.html (дата обращения 15.10.2013).
5. Goodbody A. Wilhelm Lehmann // Deutschsprachige Lyriker des 20. Jahrhunderts. Hg.v. U. Heukenkamp und P. Geist. Berlin. 2007. S. 79-85.
6. Lehmann W. Signale. Das Gedicht. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.antologie. de/010.html (дата обращения 10.07.2012).
7. Lehmann W. Atemholen. Das Gedicht. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www. seniorentreff.de/diskusion/archiv4/a432.html (дата обращения 20.11.2013).
8. Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. М.: Медиум, 1996. 240 с.
LANDSCAPE LYRICS OF WILHELM LEHMANN: THE STRATEGY OF THE CARE FROM A STRUGGLE OR OF THE CONFRONTATION
I.M. Melnikova
Based of the poem «Signale», the author reconstructs the morally-aesthetic position of German poet Lehman in the socio-cultural space of the Third Reich. The article shows aesthetic function and morality-ethics values of his poetic coordinate system.
Keywords: Lehman, idyllic landscape, magic lyrics, the Third Reich, freedom, celebration of life.
References
1. Krolov K. Nachwort [Jelektronnyj resurs]. -Rezhim dostupa: www.planetlyrik.de/wilhelm-lehmann-gedichte/2012/02/ (data obrashhenija 15.10.2013).
2. Riegel P., Rinsum W.v. Drittes Reich und Exil. Bd. 10 // Deutsche Literaturgeschichte. Deutscher Taschenbuch Verlag, München. 2004. 303 S.
3. Literatur der BRD // Geschichte der deutschen Literatur von einem Autorenkollektiv unter Leitung H.J.Bernhard. Berlin: Volk und Wissen volkseigene Verlag. 1983. 639 S.
4. Gerth K. Ein Gespräch über Bäume. Natur und Lyrik//Ethik und Ästhetik Werke und Werte in der Literatur vom 18. bis zum 20. Jahrhundert. Festschrift für W.Wittkowski zum 70. Geburtstag. Hg.v. Richard Fisch-
er. Frankfurt am Main u.a. 1995. [Jelektronnyj resurs]. -Rezhim dostupa: www.erlangerliste.de/barock/
brockes.html (data obrashhenija 15.10.2013).
5. Goodbody A. Wilhelm Lehmann // Deutschsprachige Lyriker des 20. Jahrhunderts. Hg.v. U. Heukenkamp und P. Geist. Berlin. 2007. S. 79-85.
6. Lehmann W. Signale. Das Gedicht. [Jelektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: www.antologie.
de/010.html (data obrashhenija 10.07.2012).
7. Lehmann W. Atemholen. Das Gedicht. [Jelek-tronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: www.
seniorentreff.de/diskusion/ archiv4/a432 .html (data obrashhenija 20.11.2013).
8. Benjamin V. Proizvedenie iskusstva v jepohu ego tehnicheskoj vosproizvodimosti. Izbrannye jesse. M.: Medium, 1996. 240 s.
