Научная статья на тему 'Певческая культура линейных казаков Кубани в зеркале народной исполнительской лексики'

Певческая культура линейных казаков Кубани в зеркале народной исполнительской лексики Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

CC BY
1059
100
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
КАЗАЧИЙ ПЕСЕННЫЙ ФОЛЬКЛОР / ИСПОЛНИТЕЛЬСКАЯ ЛЕКСИКА

Аннотация научной статьи по искусствоведению, автор научной работы — Сабрекова Светлана Александровна

Статья посвящена исполнительской терминологии линейных казаков Кубани. Как важная составляющая певческой культуры систематизированы высказывания народных исполнителей о голосе и процессе пения.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Певческая культура линейных казаков Кубани в зеркале народной исполнительской лексики»

50 "Культурная жизнь Юга России" № 1 (44), 2012

3. Булатова А. Г. Сельскохозяйственный календарь и календарные обычаи и обряды народов Дагестана. СПб., 1999. С. 143.

4. Агаширинова С. С. Материальная культура лезгин: XIX - начало ХХ в. М., 1978. С. 40.

5. Булатова А. Г. Традиционные праздники и обряды народов Горного Дагестана в XIX - начале ХХ в. Л., 1988. С. 25.

6. Гаджиев Г. А. Мифические персонажи и их названия у лезгин ... С. 90.

7. Сефербеков Р. И. Традиционные религиозные представления табасаранцев (боги и демоны; верования, связанные с животными). Махачкала, 2000. С. 21.

8. Рукописный фонд Института археологии и эт-

нографии ДНЦ РАН. Ф. 3. Оп. 3. Д. 787. Л. 210-211.

9. Капица Ф. С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы. М., 2001. С. 53-54.

10. Гаджиев Г. А. Мифические персонажи и их названия у лезгин ...

11. Ихилов М. М. Народности лезгинской группы: Этнографическое исследование прошлого и настоящего лезгин, табасаранцев, ру-тулов, цахуров, агулов. Махачкала, 1967. С. 223.

12. Афанасьев А. Н. Древо жизни. М., 1983. С. 111.

13. Аликберов А. К. Эпоха классического ислама на Кавказе: Абу Бакр ал-Дарбанди и его суфийская энциклопедия «Райхан ал хака ик» (XI-XII вв.). М., 2003. С. 93.

R. I. SEFERBEKov. YAR/YARSEL: ABouT THE Evolution

of the mythological characters' image of the peoples of dagestan

The article is dedicated to the description of the ambivalent mythological character called Yar/Yarsel and his representation in public holidays, rites and beliefs according to the vocabulary and phraseology of Dagestan peoples. Key words: mythology, pagan pantheon, rites, Dagestan peoples' rituals.

С. А. САБРЕКОВА

ПЕВЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА ЛИНЕЙНЫХ КАЗАКОВ КУБАНИ В ЗЕРКАЛЕ НАРОДНОЙ ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЙ ЛЕКСИКИ

Статья посвящена исполнительской терминологии линейных казаков Кубани. Как важная составляющая певческой культуры систематизированы высказывания народных исполнителей о голосе и процессе пения.

Ключевые слова: казачий песенный фольклор, исполнительская лексика.

Народная исполнительская лексика, равно как и народная терминология в целом, долгое время не привлекала к себе внимание. Отечественные собиратели фольклора и этномузыкологи занимались главным образом жанровой атрибуцией напевов, в то время как термины, отражающие особенности интонирования и манеры исполнения, фиксировались крайне нерегулярно. В последние несколько десятилетий исследователи постепенно стали осознавать, сколь ценен этот аспект народной музыкальной культуры «для получения наиболее адекватного знания» [1] о ней. Время, однако, во многом упущено: вместе с уходящей в прошлое песенной культурой безвозвратно исчезают и термины, которыми народные исполнители пользовались для описания своего искусства. Поэтому важно суметь зафиксировать то немногое, что еще осталось в памяти носителей традиции.

Традиционная культура Кубани (исторические факторы становления и развития кубанского фольклора, его диалектные особенности и, конечно же, музыкальная составляющая) на сегодняшний день - одна из самых активно исследуемых. Показательно, что среди большого количества научных публикаций нет ни одной посвященной изучению народной исполнительской лексики, между тем как эта сторона народной культуры могла бы существенно расширить границы представлений о традициях кубанского казачества.

Обращаясь к дореволюционной периодике и материалам современных полевых исследований,

мы пришли к выводу, что исполнительская лексика линейного казачества никогда не была объектом научного анализа. В публикациях вековой давности народные высказывания зачастую приводятся в качестве дополнения (или не используются вовсе), а фольклорными экспедициями последних десятилетий народная терминология фиксировалась без целенаправленного собирательского подхода. Попыток систематизировать разрозненные сведения по исполнительской лексике линейного казачества не предпринималось.

Термины выявлялись на основе опубликованных фольклорных записей [2] и материалов наших собственных экспедиций (2010-2011 гг.). Для работы с носителями традиции были составлены специальные опросники по исполнительской лексике линейных казаков Кубани (мы руководствовались главным образом работами Т. С. Рудичен-ко, прежде всего потому, что в ее исследованиях донской певческой традиции интересующий нас вопрос рассматривается наиболее основательно). Учитывалась генетическая близость донской традиции певческой культуре линейных казаков, предки которых были, как известно, выходцами с Дона.

Большинство выявленных нами терминов связано с вокальными жанрами. Инструментальные наигрыши, а также музыкальные инструменты в казачьей культуре попадали под общее определение «музыка». Идём бывало с музыкой... (ст-ца Воронежская, инф. Е. П. Гончарова); Музыку с со-

бой обязательно брали [на улицу - С. С.], чаще гармошку, конечно...

Исходя из того, что в исполнительство входят пение (вокальное мастерство) и музыка (искусство игры на музыкальных инструментах), носителей традиции именовали песенник (песельник), музыкант. Такое условное деление музыкального фольклора распространено повсеместно: Хороший музыкант, гармонист, играет со вкусом...

Вокальные жанры подразделялись по их функционированию во «внешнем и внутреннем быту»

[3]. Это характерно для большинства казачьих традиций и, в частности, донской. К песням внешнего быта, которые исполнялись «на службе» -в строю или во время отдыха на привале, за работой, относятся строевые, походные, военные: «Казаки пели ж такие песни красивые! На службе они учились...» (воспоминания жителя ст-цы Кисляковской В. А. Губы, приведенные С. А. Жигановой в статье «Песенная культура Кубани и дети. Колыбельные песни»). К песням внутреннего быта - домашние («на улице», «на сиделках»)

[4], свадебные («свадьбишные»), исполнявшиеся на Троицу («троицкие») [5] и т. д. Пространственная оппозиция внешнее / внутреннее является разделителем как жанровой системы, так и мужского / женского песенного репертуара. На вопрос, какие песни пели исключительно мужчины, жительницы хут. Кубанский ответили: «Ну, в основном строевые, походные пели, когда на конях ехали». Именно песни, исполнявшиеся мужчинами во время несения службы, в походах считались казачьими и обозначались представителями старшего поколения как старинные.

Роль мужчины в певческой традиции линейных казаков Кубани (равно как и в других с воинским укладом жизни) была первостепенной. Воины-казаки приносили «с походов» новые песни, обычаи, обряды и передавали перенятое от прадедов подрастающему поколению. С упразднением функции казачества в системе государственного устройства традиционная народная культура претерпела существенные изменения. Современные аутентичные исполнители, преимущественно женщины, рассказывают о мужском пении, основываясь лишь на воспоминаниях своих родителей. С их слов известно, что красотой и силой мужского голоса было принято восторгаться («Были такие мужчины, вторые, басы как-то пели и лампы тухли. Мощные такие»), мужскому звучанию старались подражать: женщины пели «под мужчин» (ПМА, инф. В. В. Клочкова), «какмужеподобные» (ПМА, инф. Л. К. Темирова). В ансамбле с представителями сильного пола или при исполнении произведений воинского характера звучание женского голоса становилось более густым, несколько грубоватым. Маркатирование слогов, решительные, волевые интонации, а также грудное звучание в низкой тесситуре придавали женским голосам несвойственные им тембровые краски.

В настоящее время фольклорные ансамбли состоят преимущественно из женщин; мужчины (если они есть в составе коллектива) подчинены уже изменившейся эстетике звука и, как правило, не могут взять на себя лидирующую функцию в пении. Из репертуара аутентичных коллективов уходят военные, строевые, исторические песни.

И уже не женщины стараются подражать мужчинам, а наоборот: участницы фольклорного ансамбля «Кубаночка» рассказывают, что исполнители-мужчины в их коллективе «пели все тонкими голосами» (ПМА, инф. А. В. Луткова).

В системе народной терминологии фиксируется характер песенных жанров. Лирическая, протяжная песня, занимающая центральное место, определяется носителями традиции как тягучая, длинная, протяжная, вилючая: «Самые наши любимые - это протяжные песни» (ПМА, инф. В. В. Клочкова). При этом информанты подчеркивают не только свое предпочтение протяжной песни другим жанрам, но и особенную красоту, отличающую казачью песню среди других лирических: «Песни, оттого-то они называются ви-лючими, русская песня она ж ровная» (ПМА, инф. Л. К. Темирова). В донской исполнительской традиции бытует сходное по значению определение вилюжистая песня, по Т. С. Рудиченко («Донская казачья песня в историческом развитии», с. 322), это распевная песня: «Она вилюжистая такая» (хут. Мрыховский, инф. К. С. Фартукова). Песни веселого характера - скорые, плясовые [6] - дополняются определением «с подстежкой» (ПМА, инф. В. В. Клочкова). Терминов, характеризующих обрядовое пение, выявить не удалось.

В исполнительской лексике носителей традиции существует ряд определений, используемых для характеристики разных типов интонирования. Исследователи отмечают, что в сознании народных исполнителей есть четкая грань между «пением» и «не-пением» [7]. Под пением подразумевается исполнение любых вокальных текстов. То, что могло быть исполнено «говорком», при помощи речитации, а также имело интонации зова, крика, плача, осмысливалось как не-пение.

Термин петь имеет общерусское значение и чаще всего используется применительно к произведениям лирического характера: протяжным, некоторым свадебным [8]. Хотя на Кубани данный глагол присутствует в исполнительской лексике казаков, можно предположить, что как термин слово петь в народной среде функционирует не так давно; его появление связано с деятельностью фольклорных коллективов. Сегодня среди народных певцов все чаще можно услышать: «Споём чего-нибудь», тогда как раньше «песни не пели, их играли» (ПМА, инф. А. В. Луткова). «Сыграть песню» означало прожить ее, пропустить через свою душу. Об исполнительнице, не способной прочувствовать глубину протяжной песни и не знающей местных особенностей вокального мастерства, говорили: «Песни поёт, а не играет, как станичные песельники» (Кузьминецкий Ю. В. дипломная работа «Песни станицы Казанской». Краснодар, 1994. С. 188). Термин играть использовался как синоним слова петь, но обладал гораздо большей выразительностью. В донской традиции его дополняют определения рассказать, доказать и др. [9].

Широко распространенный на южнорусской территории глагол играть мог быть применен к любому вокальному тексту, кроме плачей и причитаний [10]. Специфические особенности плачевого интонирования, основанные на физиологическом проявлении острых психологических ситуаций, попадают под определение «не-пение». Этот тип

.-о "Культурная жизнь Юга России" № 1 (44), 2012

интонирования соотносится с понятиями пригола-шивать [11], плакать, причитать, встречающимися также и в других исполнительских традициях.

Важнейшим для исполнительской лексики кубанского линейного казачества является многогранный по смыслу термин голос - «своего рода звуковое орудие, предмет» [12] с характерными признаками и функциями; «поющий человеческий голос» [13]. Качественные характеристики голоса раскрывают его индивидуальные особенности: тембр, силу звука, диапазон и т. д. Приведем запись со слов Л. К. Темировой - руководителя фольклорного ансамбля «Кубаночка» (хут. Кубанский Белореченского р-на): «Тоська сильно басит у нас. У Васи мощи больше, чем у Тони. Хотя у Тони нежнее голос. У Марины Герасимовны вообще нежный голос, тихий такой, спокойный, мелодичный. У Таи звонкий голос, но она боится его показывать».

Певческая культура линейного казачества основывается на многоголосии. Ярче всего оно проявляется в лирических протяжных песнях. Различие между голосовыми партиями, основанное на функциональном двухголосии, осознается и самими певцами. Чаще всего голоса подразделяются на первый и второй; но ранее существовала иная классификация голосовых партий: первый, второй и бас, связанная с тем, что нижняя партия представляла собой сочетание двух относительно самостоятельных линий, которое с течением времени было утрачено [14].

Современные носители традиции говорят о роли нижнего (второго) голоса петь басом или петь баса (хут. Ильич Отрадненского р-на, 2010 г., инф. М. П. Ющенко). Исполнение этой партии, как и раньше, характеризуется ансамблевым звучанием, но чаще всего в одноголосном изложении (исполнители нижней партии басят, гудят. Сами певцы, как записал Ю. В. Кузьминецкий, называют нижний голос «прямым»).

Первому (верхнему) голосу соответствовали понятия тягун, выводчик [15], подголосок (ПМА, инф. А. В. Луткова), подголосник, дишкант (ПМА, инф. В. В. Клочкова). Исполнение верхней партии, как правило, было сольным и доверялось самому умелому певцу, хотя записи В. А. Капаева (ст-ца Казанская Кавказского р-на, 1975 г.), свидетельствуют о том, что партию первого голоса могли исполнять несколько певцов. Особенную функцию первого голоса информанты подчеркивают определениями тянуть у гору (ПМА, инф. М. П. Ющенко), подголашивать, дишканить (ПМА, инф. В. В. Клочкова), «выводить» (ПМА, инф. А. В. Луткова). В исполнении подголоска соревновались, проявляя личное мастерство и способность творить. Лучшими исполнителями верхнего голоса всегда считались мужчины-казаки; позднее эту роль на себя взяли женщины. В настоящее время подголашивать могут не все женщины, а только те, что успели перенять умение выводить от старшего поколения песенниц.

Мелодическое движение верхнего голоса информанты называют «выводы» (с ударением на Ы): «У нее очень красивые были выводы. Хотя тетя Паша красивей выводила» (ПМА, инф. В. В. Клочкова). Иногда, подчеркивая орнаментально-ме-лизматическую красоту напевов, исполнители говорят: «Они [напевы - С. С.] у нее кучерявистые, как барашки» (запись Ю. В. Кузьминецкого). Пар-

тия верхнего голоса в протяжной песне могла исполняться как со словами, так и без слов. Последнее в хуторе Кубанском Белореченского района называют «голосом водить, без слов» (ПМА, инф. В. В. Клочкова о манере пения В. П. Волгиной).

Немаловажную роль в процессе пения играли индивидуальные качества голоса: сила, мощность, выносливость и «густой тембр». Такой исполнитель мог «вытянуть» подголосок и повести за собой других певцов. О доминирующей роли верхнего голоса, о его значимости в процессе ансамблевого пения сами носители линейного казачьего фольклора говорят: «Мы идем за верхним голосом, он всю мелодию ведет в любой песне» (ПМА, ст-ца Воронежская Усть-Лабинского р-на, 2011 г., инф. Е. П. Гончарова); или: «Для нас вот как оно пошло, первый человек пошел - подголосник, мы идем за ним. Вот как он взял, как пошел, медленнее, быстрее - все внимание на него. В рот заглядываем тому, кто дишканит» (ПМА, инф. А. В. Луткова).

Во время пения исполнители первого голоса могли меняться. По словам информантов, лирические протяжные песни «тягучие, длинные, и их тяжело одному вытянуть» (ПМА, инф. В. В. Клочкова). Поэтому в слаженном коллективе достаточно распространена взаимозаменяемость исполнителей. Она особенно важна, когда песня «высокая» (так характеризуют произведения с широким амбитусом, у донцов этому соответствует понятие «звонкая» песня [16]). Свойственная таким песням высокая тесситура позволяет певцам создать определенную эмоциональную атмосферу. Как отмечают исполнители, «бывают песни высокие <... > и надо правильно взять тональность, чтобы ее вытянуть. Низкая песня некрасиво звучит, выше - все равно красивей» (ПМА, инф. В. В. Клочкова).

В терминологии линейного казачества Кубани существует группа определений, обозначающих структурное деление мелострофы.

Одно из таких понятий - колено - используется в разных традициях для обозначения особенностей ладового, мелодического и композиционного строения песни. В музыкальном фольклоре донских казаков оно соответствует малой структурной единице напева и оборота, закрепляющего ладовую опору, или же обозначает всю строфу без повторения [17]. В исполнительской лексике линейных казаков, по свидетельству С. А. Жигановой, колено «употребляется как синоним устойчивых, развернутых мелодических оборотов, из которых складывается рисунок напева, и лишь очень редко обозначает голоса песни»[18]. В ходе нашей экспедиционной работы этот термин зафиксирован не был. В некоторых линейных станицах для обозначения интонационно-мелодических попе-вок, объединяющих развернутые мелодические построения, употребляется термин поворот: «Поворот - это значит распев такой» (ПМА, инф. Л. К. Темирова). В сходном значении он также распространен на Дону [19].

В линейной традиции есть также другой важный термин - хвосты [58]. Это асемантические поэтические вставки «е...е...вой» внутри фразы и между структурными звеньями напева: «Хвосты - это е... е... вой» (ПМА, инф. А. В. Луткова). Насколько нам известно, на Дону такое определение не фигурирует. Значение еще одного понятия (перехват)

пока не изучено: «В ней [в песне - С. С.] перехват необычный, не такой как везде» (ПМА пма, инф. Л. К. Темирова). Сами певцы пояснить значение этого слова не могут. Известно, что прием перехвата характерен для нижней партии, в верхней он не используется. Словарь народной исполнительской лексики донских казаков фиксирует глагольное понятие перехватывать в значении «обрывать слог, распевать его вставными гласными а...е...е...я», а также «перебрасывание голоса в фальцет» [20].

Зачастую в особенностях исполнения структурных элементов мелодии (поворотов, переходов, перехватов и др.) заключались узколокальные особенности той или иной певческой традиции. Так, переселенцы из станицы Кубанской Апширонского района, основавшие хутор Кубанский Белореченского района, говорят: «Мы переселенцы с Кубанской станицы, и мы абсолютно по-разному поем. Песни одни и те же, текстовка одна и та же, а переходы, повороты разные» (ПМА, инф. А. В. Луткова).

Имеющиеся экспедиционные материалы позволяют предположить, что весь корпус исполнительской терминологии был направлен на передачу накопленного жизненного и творческого опыта последующим поколениям. Об этом свидетельствуют рассказы носителей традиции. «Мы раньше, когда учили, нам бабульки не разрешали писать слова на листах, говорили: "Пой за мной следом " -и все. Свой зритель кубанский самый строгий. После концерта обязательно подойдут и скажут: "А вот там ты неправильно поворот сделал, а вот там - неправильно потянул, а вот там - переход неправильно сделал"» (ПМА, инф. Л. К. Темирова). Или: «Песни у нас на слух брались» (ПМА, инф. В. В. Клочкова). Выражения «слушай вослед» (ПМА, инф. М. П. Ющенко), «на слух брать» (ПМА, инф. В. В. Клочкова), «заследом» [21] означали, что нужно прислушиваться к пению более сильного исполнителя и петь, как бы подражая ему.

В настоящее время связь поколений нарушена, молодежь неохотно интересуется традициями предков. Соответственно - и употребление народной исполнительской терминологии становится все более редким. Процесс обучения пению в фольклорных коллективах ведется с использованием нотных, аудио- и видеозаписей, тогда как раньше песни передавались от старших младшим изустно. Все это заставляет предположить, что часть понятий к настоящему времени утрачена: ранее словарь народной терминологии содержал гораздо большее количество определений.

Вместе с тем на основании имеющихся в нашем распоряжении данных можно констатировать, что певческая лексика линейного казачества охватывает все стороны народной «теории» музыки - от классификации жанров до особенностей формы лирической песни. Конечно, проблема требует дальнейшего освещения, дополнения - прежде всего с помощью новых полевых исследований. Однако уже сейчас ясно, что изучение народной исполнительской лексики как неотъемлемой части традиционной культу-

ры линейных казаков приближает к полноценному осмыслению их традиции в целом.

Литература, источники и примечания

1. Народная «теория» музыки и терминология // Народное музыкальное творчество. СПб., 2005. С. 408. Среди исследований народной исполнительской лексики в первую очередь нужно назвать: Голос и ритуал: материалы конф. М., 1995; Фольклор: современность и традиция: материалы III междунар. конф. Памяти А. В. Рудневой. М., 2004; Т. С. Рудиченко. Донская казачья песня в историческом развитии. Ростов н/Д, 2004 и др.

2. Захарченко В. Г. Песни станицы Кавказской, записанные от Анастасии Ивановны Сидоровой. Краснодар, 1993; Полевые материалы Первой Кубанской интернациональной фольклорно-этно-графической экспедиции. Динамика традиционной культуры ст-цы Темижбекской Кавказского р-на Краснодарского кр. (1883-1987). Краснодар, 1990; Жиганова С. А. Песенная традиция Кубани и дети. Колыбельные песни // Традиционная культура и дети: сб. науч. ст. Вып. 1. Краснодар, 1994 и др.

3. Листопадов А. М. Песни донских казаков. Т. 1. Ч. 1. М., 1949. С. 22.

4. Захарченко В. Г. Песни станицы Кавказской ... С. 289.

5. Полевые материалы автора (далее ссылки даются в тексте с обозначением ПМА) 2011 г. Белореченский р-н, хут. Кубанский, инф. А. В. Лу-ткова.

6.Полевые материалы Первой Кубанской интернациональной фольклорно-этнографической экспедиции .. С. 19.

7. Народное музыкальное творчество. С. 409; Рудиченко Т. С. Донская казачья песня в историческом развитии ... С. 61.

8. Народное музыкальное творчество . С. 409.

9. Рудиченко Т. С. Народные представления о музыке и классификация казачьего фольклора // Фольклор: современность и традиция . С. 186.

10. Народное музыкальное творчество ... С. 409.

11. Копии видеозаписей из фондов Фольклор-но-этнографического центра Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова. Основной видеофонд № 823-825. С. 2.

12. Рудиченко Т. С. Донская казачья песня в историческом развитии . С. 57.

13. Народное музыкальное творчество ... С. 410.

14. Жиганова С. А. Песенная традиция Кубани и дети . С. 110.

15. Там же.

16. Рудиченко Т. С. Донская казачья песня в историческом развитии ... С. 335.

17. Там же. С. 187.

18. Жиганова С. А. Песенная традиция Кубани и дети . С. 110.

19. Рудиченко Т. С. Донская казачья песня в историческом развитии . С. 354.

20. Там же. С. 351.

21. Там же. С. 335.

S. A. SABREKOVA. FOLKLORE-SONG CULTURE OF THE KUBAN LINEAR COSSAKS IN THE MIRROR OF THE ETHNIC SINGERS' PERFORMANCE

This article considers performance terminology of the Kuban Linear Cossacks. /4s a significant part of their song culture, national singers' views on voice and a process of singing are cited and systematized. Key words: Cossacks'folklore, performance terminology.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.