CC BY
287
УДК 398-3(=511.1)
Голева Татьяна Геннадьевна
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник
ФГБУН «Пермский научный центр Уральского отделения РАН», Пермь, Россия 614000, Пермь, Ленина, 13а, (342) 212-60-08
специалист научного отдела
ФГБОУ ВПО «Пермский государственный гуманитарно-педагогический
университет», Пермь, Россия 614000, Пермь, Сибирская, 24, (342) 238-64-97, e-mail: [email protected]
ПЕТУХ И КУРИЦА В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ
КОМИ-ПЕРМЯКОВ Tatiana G. Goleva
Candidate of Sciences (ffistory), Senior Research Associate
Perm Scientific Centre, Ural branch of the RAS 614990, Russia, Perm, Lenin St., 13A
Specialist of the scientific Department
Federal State Budget Educational Institution of Higher Professional Education «Perm State Humanitarian Pedagogical University»
614990, Russia, Perm, Siberian St., 24, e-mail: [email protected]
THE COCK AND HEN IN THE KOMI-PERMYAKS’ TRADITIONAL CULTURE
Аннотация: Статья посвящена изучению символики петуха и курицы в ритуалах, поверьях и устном народном творчестве коми-пермяков. Анализ обычаев позволяет увидеть их общие черты с обычаями других народов, определить универсальную символику домашних птиц и специфический характер коми-пермяцких представлений.
Ключевые слова: традиционная культура коми-пермяков, ритуалы, поверья, курица, петух.
© Голева Т.Г., 2014
Abstract: The article is devoted to the study of cocks and henssymbolism in the Komi-Permyaks’ rituals, customs and oral folklore. Analysis of customs allows to see the similarities with other Nations, to define universal symbols of domesticbirds and the specific character of the Komi-Permyaks’ folk beliefs.
Keywords: Komi-Permyaks’ traditional culture, rituals, beliefs, cock, hen.
Петух и курица традиционно представляются неотъемлемой частью крестьянского хозяйства. Являясь объектами трудовой деятельности человека и достаточно яркими фигурами для наблюдения деревенских обывателей, данные птицы стали непременными символами народной речи, традиционных представлений и атрибутами ритуалов, о чем свидетельствуют многие этнографические и фольклорные исследования [3; 4; 11 и др.].
В данной статье ставится задача рассмотреть, как именно образы петуха и курицы включены в духовную культуру коми-пермяков, а также определить общие с другими народами и, возможно, специфические этнические черты их семантики.
Источниками для работы служат фольклорные и этнографические публикации, полевые материалы, собранные среди коми-пермяков в течение 1999-2013 гг.
Названия птиц. Собственное название петуха в коми-пермяцком языке отсутствует. В народе используется заимствованное от русских слово с небольшим фонетическим искажением, заменой звука «х» на «к» - петук. В других же пермских языках есть свои термины: коми - ай курог (‘самец’ + ‘курица’), удмуртское - атас. Неизвестный собиратель материалов «для сравнительного словаря зюздинского, пермяцкого и глазовского вотского наречия и бесермянского говора» Вятской губернии приводит в значении «петух» зюздинское слово «ти» [1. Ф. 170. Оп. 1. Д. 140. Л. 22], но, скорее всего, здесь допущена ошибка. Возможно, собиратель услышал и записал слово, определяющее молодого петушка или цыпленка - тип.
Курица на коми-пермяцком - курог (коми - курог, чипан; удмуртское -курег), этимологами связывается с общепермским словом *kureg, которое в свою очередь считается заимствованием из иранских языков [15, с. 147]. Для обозначения наседки используются русское слово и его производные - баба, бабуха, бабась.
Птицеводство и хозяйственные ритуалы. Археологические материалы Прикамья X-XIV вв. (Родановское городище) содержат костные останки куриц, что может свидетельствовать о том, что птицеводческая культура начинает развиваться у предков коми-пермяков с эпохи Средневековья [2, с. 30]. Этнографические свидетельства середины XIX - начала XX вв. уже повествуют о непременном наличии данной отрасли хозяйствования, но в оценках ее развития разнятся. Так, Н. Добротворский, опираясь главным образом на сведения о пермяках Вятской губернии, пишет: «Кур здесь мало: петух, две-три курицы - вот и все птичье обзаведенье пермяка» [9, с. 552]. И.Н. Смирнов
замечает, что «гусей и уток имеет далеко не каждый пермяк» [17, с. 190]. В описаниях же В.М. Яновича, связанных с территорией расселения южных (иньвенских) коми-пермяков, говорится: «Кроме скота пермяки держат
помногу птицы: кур, индюшек, гусей, уток» [20, с. 108]. В сравнении с коми (зырянами), у коми-пермяков, особенно на Иньве, как отмечает В.Н. Белицер, птицеводство было развито в большей степени [2, с. 53]. Все исследователи обращают внимание на то, что продукты птицеводства коми-пермяки редко продавали, преимущественно употребляли сами. По полевым этнографическим материалам, в южных районах количество кур в осенний период вместе с цыплятами достигало 40 голов. Обычно же указывается, что держали в среднем от 8 до 15 кур. Таким образом, можно говорить о том, что в течение многих веков и вплоть до настоящего времени разведение кур коми-пермяками было ориентировано в основном на потребности отдельных семей, поэтому количество разводимых птиц всегда было небольшим.
Основным продуктом, получаемым от куроводства, у коми-пермяков были яйца. Кроме этого, в народной медицине использовался куриный жир, перья и пух собирали для изготовления подушек, из костей вырезали вязальные спицы, из зоба делали погремушку. Куриный помет в локальных традициях применяли для выведения тараканов. Для этого его бросали на горячие угли в избе, а семья покидала на некоторое время дом (зап. в пос. Кебраты Гайнского р-на). Во время святочных ритуалов помет брал в посудину ряженый поп вместо ладана и как будто «кадил» им помещение, в котором проходили игрища (Кочевский р-н).
Употребление мяса кур в традиционной кухне было незначительным. Оно дополнялось мясом дичи (рябчиков, тетеревов, глухарей), а в южных районах кроме этого - домашних гусей, уток. Готовили мясо птицы преимущественно на праздники для гостей [16, с. 110]. Некоторые коми-пермяки, проживающие по течению р. Лупьи (Гайнский р-н), отмечали уже в начале XXI в., что наряду с мясом медведей и зайцев, на употребление которых существовал запрет, они не едят и курятину, так как не привыкли к ней: «Мы только вот до сих пор не едим курицу. А вот, не привыкли. Мужик был, не ел. Я не ем тоже» (зап. в 2005 г. от Мизевой А.Ф., 1927 г.р., Гайнский р-н, пос. Кебраты); либо
употребление ее было запрещено: «У нас мать вот курицу тоже не ела. Нет, говорила, нельзя» (зап. в 2010 г. от Мизева Н.И., 1938 г.р., Гайнский р-н, д. Конопля). Так как в данной местности развит был охотничий промысел, по-видимому, в хозяйстве некоторых семей курятину в прошлом полностью заменяла дичь [9, с. 250]. Н. Добротворский пишет о том, что «пермяки» считали петухов «погаными» и не употребляли их мясо в пищу [9, с. 250]. Запрет на употребление мяса наседок и кур вообще существовал в прошлом и в славянской, и прибалтийско-финской (у вепсов) традициях, и среди коми [3, с. 60; 4, с. 354; 16, с. 109]. И.Ю. Винокурова появление запрета у вепсов связывает с представлением о нечистоте птицы, которое в свою очередь является отголоском общеиндоевропейских представлений [4, с. 354].
Возможно, у лупьинских коми-пермяков в прошлом были распространены похожие воззрения.
Разведение кур обусловило развитие у коми-пермяков специфических хозяйственных обычаев, ритуалов и примет. В первую очередь следует отметить особенности содержания кур в зимний период. Вследствие суровых и морозных зим кур в течение всего сезона держали в избах, в шестках под печью либо в подполье. Данное обстоятельство могло повлиять на хорошее знание поведения птиц и складывание определенного отношения к ним.
В конце XIX в. Н. Добротворский сделал следующее интересное наблюдение относительно особенностей птицеводства у «пермяков»: «Курицы считаются исключительной принадлежностью девушек, и весь доход, какой получается от кур, составляет собственность этих узкоглазых и курносых особ. Пермячки яйцами отдаривают своих кавалеров за платки и разные гостинцы, которые те приносят им» [9, с. 552]. Перекликающиеся с данным наблюдением сведения получены и при полевом этнографическом исследовании. В одном из записанных рассказов говорится о том, что респондент во время получения среднего специального образования в 1950-е гг. использовала в своих интересах и потребностях средства, получаемые от продажи куриных яиц: «А вот я, говорю, училась, да без рубля, никто мне не давал рубль, ни копейки. Яички возьмешь у курочки, в Кудымкаре продашь, на эти деньги что-нибудь: или в музей зайдешь, или где-то квас попьешь. Вот как было» (зап. в 2011 г. от Яковкиной П.А., 1931 г.р., родом из д. Кекур Кудымкарского р-на, в Косинском р-не, с. Коса). Кроме этого, куриц в прошлом у коми-пермяков зачастую кололи женщины: «Обычно куриц почему-то забивали вот наши матери, женщины. Вот я помню, мать выйдет, курицу так, отрубит голову, заносит. Чаще бабульки делают это. А вот сейчас уже делают мужчины молодые» (зап. в 2006 г. от Подъянова Г.Г., 1937 г.р., Кудымкарский р-н, с. Верх-Юсьва); «Ме пыр
куроггесо начкыва, мужикыс - оз /Я постоянно куриц забиваю, муж - нет/» (зап. в 2007 г. от Истоминой М.А., 1926 г.р., Кудымкарский р-н, д. Большая Сидорова). Обычай колоть кур женщинами у коми-пермяков выделяется среди остальных народов по имеющимся сравнительным материалам, так как у русских это было запрещено [3, с. 60], по мордовским материалам, приведенным Д.К. Зелениным, резали птицу также мужчины [11, с. 25]. Коми-пермяцкий обычай закалывать кур женщинами выделяется среди рассматриваемых других этнических традиций и характеризует хозяйственные и мировоззренческие особенности народа, хотя по отдельным этнографическим сведениям и в русских поселениях Пермского края кур тоже кололи женщины (зап. в 2014 г., Кунгурский р-н, д. Жилино). Обозначенные выше факты позволяют констатировать, что традиционно почти вся деятельность, связанная с разведением кур и получением продуктов птицеводства, у коми-пермяков относилась к женской сфере.
Помимо обыкновенного ухода за курами пристальное внимание коми-пермяков к вопросам птицеводства было обращено в «переходные»
календарные даты, связанные в народном восприятии с традициями инициальной (начинательной) магии. Все они носили превентивный характер. Сочельник перед Рождеством (иногда и перед Крещением) назывался в локальных традициях Куття лун ‘День кутьи’, тогда куриц не кормили в течение всего дня, чтобы они на огороде летом не рылись. Комплекс обычаев, связанный с курами, был приурочен к Великому четвергу. Тогда вместе со всем скотом окликали кур в печную трубу, чтобы оградить их от случайного несчастья и обеспечить их плодовитость; «куркали», имитируя голос наседок, чтобы они высиживали цыплят (д. Ярушино, Юсьвинский р-н); «трясли» кур (д. Подгора, Косинский р-н). В разных местах обвязывали жерди изгороди тряпками, привязывали к ним отопки и веники для того, чтобы куры в огород не заходили (Кочевский, Косинский р-ны) или чтобы коршуну, вороне «завязать глаза», тогда они не смогут таскать цыплят и кур (Кочевский, Кудымкарский, Юсьвинский р-ны). В этот же день символически кур гоняли вокруг огорода, чтобы они летом не заходили на грядки (Косинский р-н). С той же целью в Великий четверг или Вознесение женщины не расчесывали волосы (д. Мучаки, Кудымкарский р-н).
Все названные обычаи присущи не только коми-пермяцкой традиции, обходы хозяйства, гарканье скота в трубу на Великий четверг осуществляли русские [18, с. 106; 19, с. 96-104]. Вепсы обходили в этот день огород с помелом для защиты посадок от кур и привязывали метлу к жерди также для защиты домашней птицы от хищников [4, с. 348-362]. Разные варианты использования старых лаптей отмечались на Европейском севере России и территории Поволжья, в том числе они были предназначены для магической защиты скота [10, с. 219-221], единственно, данные обычаи не связывались с Великим четвергом. Запрет кормить кур на Сочельник полностью аналогичен русскому [5, с. 38]. Здесь следует отметить, что в рассказах название Куття лун в первую очередь коми-пермяками связывается с запретом кормить кур, затем уже добавляется, что в этот день готовили кутью. Хотя сами коми-пермяки происхождение названия дня связывают с ритуальным блюдом из гороха и ячменной, пшеничной и других круп, можно предположить, что в народных представлениях оно ассоциировалось именно с курицами, вследствие сходства его с вербальной формой призвания кур: «куть-куть».
Разведение кур обусловило также появление примет, связанных с выбором яиц для высиживания. Гендерную принадлежность яйца определяли по форме: если оно круглое - из него вылупится «молодушка», если овальное -петух; а также по размеру пятнышка, которое обнаруживают в яйце, смотря на него напротив солнечного света: если пятно небольшое, будет курочка, побольше - петух. В данных случаях большое и вытянутое противопоставляется маленькому и полному, что соотносится с восприятием мужского и женского и, скорее всего, является источником появления названных примет.
«Куриный праздник». Птица в ритуальных трапезах. В некоторых населенных пунктах южных районов Коми-Пермяцкого округа в осенний период отмечался так называемый в народе Курог праздник ‘Куриный праздник’. Датами его проведения называются 4 августа - день Марии Магдалины (отмечался в часовне д. Гришино Кудымкарского района), месяц октябрь - воскресенье перед Покровом, вторая суббота, суббота или воскресенье накануне Дмитриева дня (8 ноября). Октябрьский праздник в народе еще имел название день Марии Голендухи (Голиндухи). Его праздновали в д. Мелехиной Ошибского прихода, д. Серве Кудымкарского района, с. Антипино Юсьвинского района [13, с. 58-61; 16, с. 117; 17, с. 252]. Праздники были широко известны и в соседних деревнях. Они считались в названных населенных пунктах престольными и включали такие же обычаи гостевания, угощения и гуляния, как в остальные подобные дни. Особенностями данных торжественных дат было принесение в часовни и храмы куриных тушек, специально заколотых к этому дню. В храмах, по сведениям В.М. Яновича, «все принесенное после молебнов поступает в пользу духовенства и употребляется таковым для собственных нужд или продается им же, в засоленном виде, бедной пастве по схожей цене» [20, с. 125]. Кроме приношения в церковь птицу готовили и дома. По материалам В.В. Климова и нашим полевым сведениям, после молебна возле часовни или в другом месте проводилась общественная трапеза, для нее на костре варили курятину или приносили уже готовую птицу и ели «всем миром» [13, с. 61].
Курог праздник стоит в одном ряду с другими календарными датами, в которые было принято приносить в жертву скот (баранов или быков): это Ильин день, день Флора и Лавра, Покров, Рождество и другие [16, с. 117; 17, с. 252]. Животные во всех случаях освящались церковнослужителями. То есть обряды были признаны и принимались церковью. Заметным отличием Курог праздника от остальных дней с жертвоприношениями является посвящение его женским святым.
В традициях русских европейской части России подобные «Куриные праздники» были широко известны. Проводились они обычно весной или осенью: согласно исследованию Д.К. Зеленина весной, чаще в день Жен-мироносиц, осенью - в день Кузьмы и Демьяна (14 ноября). В Вятской губернии праздник «Троецыплятница» в разных местах приходился и на весенний, и на осенний сезоны. Обычно он отмечался «по случаю», «по обещанию» и не был привязан к определенным датам, но есть свидетельства связи его в XVШ в. с днем Рождества Богородицы (21 сентября) [11, с. 18, 3037]. Таким образом, часть праздничных дней в русской традиции также была связана с женскими образами святых, но подобного коми-пермякам исключительно женского покровительства у русских не прослеживается. Выбор дня Кузьмы и Демьяна для «Куриного праздника» Д.К. Зеленин объясняет покровительством святых браку, что также связано с продуцирующей функцией. В русских традициях некоторые «Куриные праздники» относились к
категории «бабских», так как в них участвовали в основном женщины, а также считались праздниками девиц и молодушек. Д.К. Зеленин считает, что курицы в них являлись «символами плодородия животворящей любви» [11, с. 20, 35]. У коми-пермяков гендерные ограничения для участников праздничных ритуалов не отмечаются и сами праздники нельзя обозначить именно «женскими», несмотря на то что в хозяйственной сфере уход за курами был преимущественно женским занятием.
Проведение Курог праздник в осенний период коми-пермяками объясняется тем, что это время наиболее выгодно в хозяйственном отношении для заготовки и потребления курятины: «Вот некоторые цыплят держат, да осенью цыплячье и куриное мясо едят» (зап. в 2003 г. от Боталовой Т.В., 1912 г.р., Юсьвинский р-н, с. Антипино). Посвящение их женским образам святых объясняется, во-первых, сходством основной хозяйственной функции кур с ролью женщины в семье - плодоносностью; во-вторых, тем, что в бытовой культуре коми-пермяков куры были включены именно в женскую сферу деятельности. Вопрос возникает о том, почему покровительницей кур стала именно Мария Голендуха, если дни ее памяти по календарю приходятся на 16 и 25 июля. Возможно, свою роль здесь сыграло ее имя «Голендуха», которое ассоциируется с названием куриной ножки - голени, оставляемой в церкви, как предполагает В.В. Климов [13, с. 60]. Либо приписываемое ей покровительство определено историей ее жизни и деяний. Обозначенную функцию, на наш взгляд, можно связать лишь с одним фактом, отмеченным в ее житии: «...царь приказал отрубить мученице голову, но Господь укрыл ее от рук палачей.» [6]. Предписанное, но не исполнившееся наказание, как видно, соотносится со способом закалывания кур.
Сравнение коми-пермяцких «Куриных праздников» с русскими указывает на сходство их еще в одном из ритуальных действий. Если русские Вятской губернии во время праздника «Троецыплятница» держали над головой куриные кости или несли на голове горшок с костями [11, с. 4, 12], то коми-пермяки держали над головой тушки кур: «.одни кладут птицу на стол, другие дают кому-нибудь подержать птицу над головой и потом раздают нищим» [17, с. 252]. В русском варианте описанные действия выполнялись для того, чтобы не болела голова [11, с. 12]. О значении коми-пермяцкого обычая приходится только догадываться.
Другие обычаи коми-пермяков, связанные с пожертвованиями домашних животных, как правило, были направлены на обеспечение плодовитости и здоровья скоту: «Пермяк из болезни животного заключает, что она нужна Богу, и обещает привести ее в Кочу, если она выздоровеет» [17, с. 251]; «Народ рвется к котлам, чтобы получить хоть кусочек мяска, служащего верным средством против всяких скотских болезней» [20, с. 126]. Вместе с тем вполне допустимо, что держание курицы над головой, как и в русской традиции, подразумевало наделение здоровьем человека. Интерес представляет еще тот факт, что данные птицы не поступали в церковь, а раздавались нищим.
Ритуальная пища таким же образом раздавалась во время других жертвоприношений [17. с. 251] и в поминальные дни. Здесь передача пищи «в мир» является своеобразной формой сообщения с божествами и миром предков, вкушение еды большим числом людей гарантирует насыщение почитаемых святых и душ умерших. Отметим, что субботы перед Покровом, Дмитриевым днем, а также средняя между ними у коми-пермяков считаются поминальными и, предположительно, празднование Голендухи было связано с культом предков.
Мясо курицы у коми-пермяков, помимо «Куриных праздников», редко использовалось в ритуальных целях. Известны лишь отдельные примеры, когда специально резали курицу или петуха. Так, Н.А. Рогов и И.Н. Смирнов описывают обычаи закалывать и съедать в овине петуха после завершения строительства или после первой сушки хлеба [16, с. 83-84; 17, с. 280]. Во время битья печи ритуал вырезания устья очага у части иньвенских коми-пермяков имеет название «петуха доставать». Подобное обозначение известно и среди русского населения края. На самом деле в поздней традиции из печи доставали оставленный там заранее пирог, но в прошлом, возможно, имело место реальное приношение в жертву птицы [12, с. 238].
И.Н. Смирнов пожертвование в овине связывает с похожим обычаем удмуртов, в котором жертва предназначалась «хозяину» постройки, чтобы он берег ее [17, с. 280-281]. Н.А. Рогов объясняет ритуал следующим образом: «Сложив в новый овин первый раз хлеб, пермяк приносит на подовинную яму печеного петуха, брагу и пиво, зовет несколько соседей и, усевшись с ними кругом дров, приготовленных для сушки, съедает петуха, запивая брагою и пивом. Как известно, петух своим пением указывает некоторые часы ночи. Основываясь на этом, пермяки думают, что он не спит по ночам, и потому, если будет совершена описанная трапеза, может предупреждать хозяев в случае предстоящей опасности овинам от огня» [16, с. 63-84]. Отметим, что и овин, и печь являются местами разведения огня. Петух в качестве жертвы или символа ритуалов выбран не случайно: в обоих из них он помимо жертвы связан с огненной стихией.
В южных районах Коми-Пермяцкого округа зафиксирована традиция варить курицу для поминок. В северных районах известен единичный пример, когда курицу готовили на старых могилах, чтобы избавиться от болезни:
«...Вознэсеннёо мийо воллiм. Сэк тожо касьтысьоны. <... > Да и сэтон эшо юрбитоны. <...> Менам татон вдлi сваття, тя курог сэтчин нуома. [Живойо?] Живойо. Сэтчин нiя пуасо, бисо, костёрсо керасо, и коксис тя валёнкаесо сэтон сотом. <...> ая оддьон жо коккенас мучиччис. Ой, кыдз мучиччис! Да эсся по легче лоис, шуо. [А куричасо мыйло?] А куричасо, ог тод, мыйло &я. Сэтчин сэсся сто вийомась, куштомась и пуомась, и сёйомась... /.В Вознесение мы приходили. Тогда тоже поминают. <...>Да и там еще молятся. <...> У меня здесь была сватья, она курицу туда унесла. [Живую?] Живую. Там они сварят, огонь, костер разведут, и с ног она валенки тут сожгла.
<...> Она сильно же ногами мучилась. Ой, как мучилась! И потом легче стало, говорит. [А курицу для чего?] А курицу, не знаю, для чего ее. Там ее зарезали, почистили и сварили, и съели.» (зап. от Кучевой М.П., 1932 г.р. в 2009 г., Косинский р-н, д. Чазево). Кроме этого, в северных районах черную курицу (зап. в 2012 г., Гайнский р-н, пос. Сергеевский) или яйца черной курицы (зап. в 2007 г., Кочевский р-н, д. Отопково) приносили в качестве «гостинца» лесному.
Редкое использование мяса кур в ритуалах коми-пермяков, сходство обычаев с русскими традициями позволяют предполагать, что «Куриные праздники» появились в коми-пермяцком календаре под влиянием русской культуры и, возможно, вследствие наставления церковнослужителей. Так как праздник приносил церкви небольшой доход, некоторые коми-пермяки и сами считают, что именно церковью был инициирован ритуал приношения в храмы кур (зап. в полевых материалах Усольского историко-архитектурного музея «Палаты Строгановых» в Юсьвинском р-не, д. Антипино).
Среди северных коми-пермяков курица как ритуальное блюдо предстает только в окказиональных ритуалах. Здесь имеет значение цвет птицы - черный, который является, по-видимому, наиболее предпочтительным мифическими силами. Подобная хроматическая характеристика птицы встречается и в славянской традиции: например, сербы и болгары живую черную курицу погребали вместе с покойником, если один за другим умирали члены семьи; у разных славянских народов черная курица использовалась в профилактических медицинских целях [3, с. 64-65]. Выбор для пожертвования курицы в данных ритуалах, вероятно, связан со значимостью самого обряда и с тем, кому он предназначен (предкам, которые, по народным представлениям, наслали болезнь, и лесному духу). Приношение птицы является менее затратным и более простым в исполнении, по сравнению с закалыванием барана или быка, но сам акт ее пожертвования уже выглядит достойной «платой» за просьбы об исцелении или возвращении пропавшего скота.
Семантика курицы и петуха. Петух и курица, несмотря на незначительное развитие куроводства у коми-пермяков, заняли свою нишу в ритуальной сфере и устном народном творчестве, являясь теми или иными символами, знаками в культуре народа. Семантика птиц достаточно разнообразна, но имеет много общего с исследованными значениями птиц у других народов [3, с. 60-68; 4, с. 348-362; 8, с. 28-35; 14, с. 186].
Петух и курица, рассматриваемые как семантическая пара, в первую очередь предполагают обозначение сфер мужского и женского мира. Именно в таком смысле используются их образы в иносказательной речи сватов: «У нас петушок, у вас курочка». В святочных гаданиях зачастую петух играет роль будущего жениха, курица - невесты, их действия обозначают будущую жизнь гадающей девушки или молодого человека: «Уголь, соль, хлеб, вода и овес, зерно бросала. И туда петуха и курочку поставила и ситом покрыла их. И крутила да крутила, да крутила их. Потом сито-то подняла. Они пошли в воду сразу, давай пить. Попили, попили. Потом хлеб клевали. Потом уголь клевали.
<...> К коточику подошел петух да раз - клюнул. Вот говорит, у тебя кузнец» (зап. в 2005 г. от Патруковой А.Е., 1922 г.р., Кудымкарский р-н, д. Новоселово).
В народной педагогике наставляют девушку быть дисциплинированной подобно курице: «Если вечером долго побегаешь: курица сидит, и ты сиди дома. Курица в пять часов уже место знает» (зап. в 2005 г. от Мизёвой А.Г., 1926 г.р., Гайнский р-н, пос. Кебраты). В одном из коми-пермяцких вариантов сказки «Медведь - липовая нога» старуха прячется от зверя в «курином гнезде» (зап. в 2009 г. от Костаревой Р.А., 1939 г.р., Кочевский р-н, с. Большая Коча). Подобные параллели курица - девушка/женщина, петух - парень/мужчина встречаются также в народных частушках [21. С. 68, 85, 103, 188] и других жанрах фольклора.
Помимо гендерного обозначения птицы в ритуалах и поверьях еще выражают хозяйку и хозяина дома. Особенно это значение проявляется во время обряда перехода в новую избу. В некоторых местах у иньвенских коми-пермяков было принято во время новоселья запускать первыми петуха и курицу. По их поведению судили о будущей жизни семьи в новом доме: «На середину под матицу отпустили курицу и петуха. Если они к порогу пойдут -плохая жизнь будет, к божнице - хорошая» (зап. в 2003 г. от Мальцевой М.И., 1923 г.р., Юсьвинский р-н, д. Якушево). В других случаях заносят в избу одного петуха, но его также считают хозяином. Переносит петуха, как правило, сам хозяин дома: «Хозяин с петухом. А хозяйка квашенку возьмет. Первой заходит хозяйка, потом хозяин с петухом. Петух кричит - хозяин» (зап. в 2005 г. от Власовой А.Р., 1928 г.р., Кудымкарский р-н, д. Киршина). Во время новоселья курица и петух, как и в гаданиях, выполняли функцию оракула, что в целом характерно для всего животного мира.
Сама цель гадания определяет дополнительную символику птиц -направлено оно на определение характеров будущих супругов или на хозяйственные качества пары. Кроме этого, в некоторых примерах указывается на то, что петух должен обязательно прокукарекать в новой избе. Здесь уже проявляется его апотропейная символика.
Курица как хозяйка дома и мать семейства предстает в одной из интерпретаций сна: «Курог ме вотася, дак лоас миян семейной торжество сэтшом гажа /Курицу я во сне увижу, так будет у нас семейное торжество такое веселое/» (зап. в 2011 г. от Федосеевой Н.П., 1940 г.р., Косинский р-н, д. Войвыл). Одной их причин формирования образов «петух-хозяин», «курица-хозяйка», скорее всего, является их пространственная близость к семье, обусловленная размещением птиц в зимний период в доме.
Особые черты птиц учитываются в обозначении разных промежутков времени. Если петух оповещает о начале утра, то поведение куриц, как было отмечено в приведенном выше примере, определяет наступление вечера. Исследователи отмечают, что в народных представлениях петух наделен солнечной символикой, а курица - символикой заката, темного времени суток
[4, с. 350, 353], данные значения можно определить как универсальные семантические коды, характерные и для коми-пермяков.
Петух благодаря своему громкому голосу у разных народов считается защитником человека от нечистой силы. Подобное значение петуха широко представлено в мифологических рассказах народа. Г олос петуха коми-пермяки называют «святым» как противопоставление темному, «нечистому» миру: «...Сатрукаыс бора петуксо позсис кыскас, мыля сэтчо ойшорас локтом тя. Оторас брякнитас посодзас петуксо. Ня ползясо. А старукаыс, ме по кыллi, что святой голос петукыс, неприятнойыс поло. <... >Ся [лесной] шуо, святой голос по мено выгнал, выгнал. Пышьяс /.Старуха петуха из гнезда достала, зачем посреди ночи он (лесной дух - Т.Г.) пришел. На крыльцо петуха бросила. Он испугался. А старуха, я, мол, слышала, что петух - голос святой, неприятный его боится. <...> Он [лесной] говорит, святой голос, мол, меня выгнал, выгнал. Убежал» (зап. в 2006 г. от Федосеевой П.Г., 1924 г.р., Косинский р-н, с. Пуксиб). Курицы же в народных поверьях нередко становятся объектами воздействия суседко - домашнего духа, и справиться с данной напастью им уже помогает человек, используя металлические колющие предметы.
Несмотря на то что петух - антагонист демонического, в отдельных примерах его образ становится проявлением «иного» мира, например, золотой петух появляется на месте запрятанного богатства (зап. в 2004 г. в Юсьвинском р-не, д. Симянково), красный петух «клюет» самоубийц, то есть заставляет их совершить задуманное (зап. в 2006 г. в Косинском р-не, с. Пуксиб). Дополняет конечный образ в данных примерах окрас птицы. Негативное значение петуха исходит, по-видимому, от таких его черт, как драчливость, задиристость. Именно данные характеристики стали источником появления поверья о том, что если напоить человека кровью, взятой из гребня петуха, человек станет психически неуравновешенным: «У петуха сорс [гребень] отрубила, и эту кровь туда налила. <...>Другая выпила. Испортилась. Как петух скачет. Всё надо и надо.» (зап. в 2010 г. от Лесниковой М.Т., 1952 г.р., Гайнский р-н,
пос. Жемчужный).
В других ситуациях смелость и отвага петуха уже используются в положительных сравнениях: «Как петух, говорит, скачет возле лесов. Везде такой пронырливый» (зап. в 2004 г. от Якимовой З.Г., 1925 г.р., Юсьвинский р-н, д. Бажино). Наделить человека теми же характеристиками в ритуалах помогают петушиные перья, они становятся атрибутами наряда дружек на свадьбе и придают им помимо красоты особую стать и бравость: «Дружки были в тулупах, кушаках, в шапках на затылок, большие петушиные перья, два пера, как петухи ходят» (зап. в 1999 г. от Кивилевой Л.Н., Кочевский р-н, д. Кукушка).
Петух, как уже говорилось, является символом огня и в приметах, описаниях снов коми-пермяков предстает знаком огненной стихии, обычно внезапного пожара: «А у нее еще тогда 10 цыплят было, 8 петухов. Тоже не к
добру. <.> Сожгли дом. Петухи - не к добру» (зап. в 2000 г. от Олеховой Д.Ф., 1929 г.р., Косинский район, д. Панино). В приведенном примере из разных вариантов для объяснения явления избрана именно огненная символика, а никакая иная, наверное, потому, что петухи рождались в большом количестве не часто, это было непрактично для хозяйства, то есть событие считалось неординарным. Большое число петухов подразумевает драки между ними, неспокойность. По прошествии времени случился пожар - тоже неожиданное явление, которое было соотнесено с предыдущим случаем, и данная событийная пара закрепилась таким образом в народной памяти.
И петух, и курица в коми-пермяцких приметах исполняют роль предвестников смерти. Считается, если курица запоет по-петушиному - жди беды, а если петух кукарекает после заката - будет покойник. В обоих случаях негативная оценка связана с необычным, редким поведением птиц. Последствиями ночного переполоха кур под воздействием суседко также в некоторых случаях называются смерть или несчастье. Особенно примечателен один рассказ о том, что суседко ночью «кидал» куриц с шестка, одна из них села на лавку, что было интерпретировано хозяйкой как ее смерть (зап. в 2008 г. в Косинском р-не, д. Нижняя Коса). В примете соединены два символа: лавка -место помещения покойника, курица - образ хозяйки. Кроме этого, учитывается темпоральное условие происходящего события - ночное время, когда активность кур выходит за рамки обычного их поведения.
В похоронном обряде коми-пермяков курицу было принято передавать через гроб одному из участников похорон, в некоторых местах обязательно тому, кто обмывал умершего, или нищему. Зафиксировано два объяснения этого обычая: 1) курица, загребая землю лапами назад, заполняет землей могилу, и на ее месте не будет впадины; 2) курица клюет червей, и тело человека будет защищено от них. Второй вариант более распространен и объясняет выбор субъекта передачи: и курица, и обмывальщик «очищают» тело умершего. Отметим, что как ритуальное действие обычай известен славянским народам, а функция очищения распространена в объяснениях русских [3, с. 64].
О.В. Голубкова считает данный обычай общим славяно-финно-угорским комплексом и объясняет передачу «поминальной курицы» представлениями о птице как символе плодородия и как проводнике, воплощении души. Являясь откупной жертвой в обряде, «курица выражает всю скотину как основу крестьянского хозяйства, достатка и богатства» [7, с. 225-226].
Курица в отдельных примерах у коми-пермяков имеет исключительно отрицательную коннотацию. Так, увидеть курицу во сне предрекает «шум», то есть переполох. Появление приметы связано, наверное, с особенностями звуковых проявлений птицы. Образ курицы во фразеологизмах, описывающих человека, обычно выражает его недостатки: кушмом курог кодь ‘облезлый как курица’, кын курог кодь ‘как замерзшая курица’ [12, с. 162]. Емкие и выразительные выражения речи основаны на реальных поведенческих чертах птицы, причем они не одобряются в поведении людей.
Считается, что куриные лапки могут использоваться во вредоносной магии как средство, приводящее к раздору, несчастью: «У нас в одном доме люди жить не могли долго, уехали, а когда дом разбирали, оказалось, под матицу кто-то куриные лапки положил» (зап. в 2003 г. от Шулаковой А.П., 1929 г.р., Юсьвинский р-н, д. Шулаки). Здесь лапки, по-видимому, выбраны из-за того, что курица загребает ими назад. Данное свойство птицы в негативном значении проецируют на жизнь людей не только через вещественный мир, но и вербальные выражения, например, проклятие за воровство: «.как курица назад лапой гребет землю, пусть ваше богатство гребет» (зап. в 2005 г. от Мизевой А.Г., 1926 г.р., Гайнский р-н, пос. Кебраты).
Выводы. Петух и курица в традиционной культуре коми-пермяков стали непременной составляющей отдельных ритуалов, их образы используются в устойчивых этнолингвистических выражениях и мифологических представлениях. Включение птиц в ритуальную сферу связано с локальными традициями, более активная их обрядовая роль наблюдается в обычаях иньвенских коми-пермяков, что обусловлено наибольшим развитием у них куроводства. Птицы участвуют в святочных гаданиях, в обряде новоселья, мясо курицы используется для поминок, для приношений лесному духу и почитания православных святых. Кроме этого, существуют хозяйственные ритуалы, направленные собственно на разведение кур и их защиту.
Многие рассмотренные обычаи коми-пермяков схожи с русскими, и, по всей вероятности, их появление у коми-пермяков является следствием воздействия русской культуры. Вместе с тем надо отметить, что содержание ритуалов и условия их проведения не повторяют полностью русскую традицию, а имеют свои специфические черты. Особые функции в ритуалах, связанных с курами, и в хозяйственных занятиях куроводством у коми-пермяков имеют представители женской половины. В целом разведение кур можно определить как чисто женскую сферу деятельности.
Символика образов птиц многозначна, она основана на отдельных их чертах, которые были примечены народом. Та или иная семантика петуха и курицы актуализируется в определенных обстоятельствах и всегда связана с рядом условий. Чаще всего в поверьях и приметах выделяются внешняя яркость петуха, звуковые характеристики птиц, необычность их проявлений.
Образы курицы и петуха в одних случаях дополняют друг друга как семантическая пара, связь в которой строится через противопоставление; в других - являются самостоятельным выражением некоторых символов. Основными значениями птиц являются такие определения, как женское -мужское, хозяин - хозяйка, утро - вечер, защитник от нечистой силы -существо, привлекающее нечисть. Для петуха характерна символика воинственности, задиристости, богатства; для курицы - убытка, неповоротливости. Обе птицы в отдельных случаях становятся предвестниками или знаками смерти. Общее семантическое значение птиц в разных этнических
культурах обусловлено опорой народных представлений на природные характеристики петуха и курицы.
Особенности коми-пермяцких поверий наблюдаются не столько в интерпретациях, семантике, сколько в формах и способах ритуальных и лингвистических выражений.
Список литературы
1. Г осударственный архив Кировской области.
2. Белицер В. Н. Очерки по этнографии народов коми. XIX - перв. пол. XX в. - М.: АН СССР, 1958. - 373 с.
3. Бушкевич С.П. Курица // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: в 5 т.- М.: Междунар. отношения, 2004. -Т. 3. - С. 60-68.
4. Винокурова И.Ю. Животные в традиционном мировоззрении вепсов. -Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2006. - 448 с.
5. Времена года: Православный народный календарь / сост. и подг. текста
B. Соколовского. - Пермь: Урал-Пресс, 1991. - 288 с.
6. Голиндуха Персидская. - ЦКЬ: drevo-info.ru/articles/13385.html (дата обращения - 15.05.2014).
7. Голубкова О.В. Душа и природа: Этнокультурные традиции славян и финно-угров. - Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2009. - 304 с.
8. Гура А.В., Узенева Е.С. Петух // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: в 5 т.- М.: Междунар. отношения, 2009. - Т. 4. -
C. 28-35.
9. Добротворский Н. Пермяки. Бытовой и этнографический очерк //
Вестник Европы. - 1883. - Т. 2. - Кн. 4. - С. 228-264, 544-580.
10. ЗеленинД.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре 19011913. - М.: Индрик, 1994. - 397 с.
11. Зеленин Д.К. Троецыплятница: (Этнографическое исследование). -Вятка: Губерн. тип., 1906. - 54 с.
12. Климов В.В. Корни бытия: этнографические заметки о коми-пермяках. - Кудымкар: Коми-Перм. кн. изд-во, 2007. - 368 с.
13. Климов В.В., Чагин Г.Н. Круглый год праздников, обрядов и обычаев коми-пермяков. - Кудымкар: Коми-Перм. кн. изд-во, 2005. - 256 с.
14. Конаков Н.Д. О братьях наших меньших // Родники Пармы: науч.-попул. сб. - Сыктывкар, 2001. - Вып. VI. - С. 166-188.
15. Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми
языка. - М.: Наука, 1970. - 386 с.
16. Народы Поволжья и Приуралья: Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты. - М.: Наука, 2000. - 579 с.
17. Смирнов И.Н. Пермяки: историко-этнографический очерк // Известия общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университете. - Казань, 1891. - Т. IX. - Вып. 2. - 289 с.
18. Соколова В.К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. XIX - начало ХХ в. - М.: Наука, 1979. - 285 с.
19. Черных А.В. Русский народный календарь в Прикамье: Праздники и обряды конца XIX - середины XX в.- Пермь: Пушка, 2006. - Ч. 1. Весна, лето, осень. - 368 с.
20. Янович В.М. Пермяки. Этнографический очерк //Живая старина. -СПб., 1903. - Вып. I, II. - С. 52-171.
21. Ох и сьь!И бы ме: Частушки на коми-пермяцком языке с подстрочным переводом на русский язык / сост. Л.А. Никитина. - Кудымкар: Коми-Перм. кн. изд-во, 1994. - 208 с.
Подготовлено и издано в рамках гранта РГНФ № 14-14-59005 «Коммуникативные коды в коми-пермяцкой культуре (речь, фольклор, обрядность, символосфера)»
