CC BY
21К 190-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ П.П. СЕМЕНОВА-ТЯН-
ШАНСКОГО
ПЕТР ПЕТРОВИЧ СЕМЕНОВ
МУРАЕВЕНСКАЯ ВОЛОСТЬ
СБОРНИК МАТЕРИАЛОВ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ СЕЛЬСКОЙ ПОЗЕМЕЛЬНОЙ ОБЩИНЫ В РОССИИ
СПб., 1880.
С.37 - 158
ПРОДОЛЖЕНИЕ (с комментариями Л.И. Земцова)
НАЧАЛО - В № 3 (4) 2017 ГОДА
II. Обзор экономического положения общин, входящих в состав волости*
В Мураевенской волости 20 общин. Число это не совпадает ни с числом селений, которых 14, ни с числом сельских обществ, которых 16. С числом селений число общин не совпадает потому, что в четырех селениях находятся по две общины, а в одном даже три, так как, по разнопоместности своей, находящиеся в одном и том же
селении две или три общины вышли из крепостной зависимости по разным уставным грамотам, при различных наделах и повинностях и даже в настоящее время находятся в совершенно различных условиях. Так, в селе Мураевне две крупные общины находятся одна на высшем, а другая на даровом наделе в 1 дес. на душу, в деревне Хорошевке две мелкие общины, одна на высшем, другая на среднем наделе, в дер. Зеркалах из двух мелких общин одна состоит из крестьян, перешедших в разряд собственников еще в 1863 году, другая и ныне состоит из временно-обязанных крестьян на оброке. Наконец, в дер. Савинке из трех мелких общин одна по мелкопоместности1 перешла еще в 1861 г. в разряд крестьян государственных, другая состоит из временнообязанных крестьян на оброке, третья, временнообязанная, до сих пор удержалась еще на барщине, что составляет, впрочем, крайне редкое исключение во всей местности.
Вообще говоря, раздельность общин главным образом была обусловлена раздельностью надела по уставной грамоте, и не было случая, чтобы крестьяне, хотя бы одного селения, получившие наделы по своей разнопоместности, по разным уставным грамотам, слились в одну общину, хотя в дер. Давлетьевой крестьяне, принадлежавшие поделившимся помещикам (братьям и сестрам), остались в одной общине, но это только потому, что раздел между наследниками произошел так недавно, что ни владельческая запашка, ни община еще не успели распасться, и помещики выдали крестьянам сообща одну уставную грамоту. Наоборот, однопоместные деревни, получившие одну уставную грамоту, но живущие в разных поселках и владеющие землею в разных дачах, разделились на две общины, как это было с частью дер. Хорошевки, которая была включена в уставную грамоту Мураевенской общины. Таким образом, каждое однопоместное селение составило отдельную общину, а разнопоместное столько общин, сколько в нем было разных уставных грамот.
Что же касается до сельских обществ, то на основании Положения 19 февр. 1861 года общества эти составлялись всегда из поземельных общин, за исключением слишком мелких общин, которые на основании Положения присоединялись к более крупным, если число душ в них не превышало 21, так как в таком случае общине слишком тягостно было держать отдельного сельского старосту. Впоследствии предоставлено было мелким общинам, имеющим и более 21 души, соединяться в одно сельское общество, вследствие чего в Мураевенской волости каждое отдельное селение образовало сельское общество за исключением села Мураевни, а также Красной слободки, в которых обе поземельные общины достаточно крупны, да и самые поземельные их условия так различны, что им не было причин сливаться в одну административно-хозяйственную единицу.
В нижеследующей таблице приведены все важнейшие данные, характеризующие поземельные отношения каждой из 20 общин, входящих в состав волости2.
Ревизских душ Наличны х Дворов Надел земли В том числе
М. Ж. % приращени 186 1 187 8 Дес на душ у дес. пахот н. усад выгонно й лугово й лесн. заросле й.
1) а. Мураевенская, кр. соб. с 1863 г. 25 8 28 2 27 3 25 69 108 642 выс ш 548 28 20 46 —
б. Федоровская, кр. собств. с 1869 г. 36 3 45 1 47 3 25 78 128 363 1,0 300 43 18 2 —
2) Ольховская, кр. соб. с 1863 г. 38 3 39 5 38 2 3 79 126 816 2,09 730 49 14 23 —
3) Подольховская, кр. собств. с 1863 г. 79 88 84 11 11 25 173 2,19 165 5 2 1 —
4) Заболотская, кр. соб. с 1863 г. 58 9 61 3 62 0 4 110 185 128 8 2,19 1170 59 19 40 —
5) Лубянская, кр. соб. с 1872 г. 64 63 75 18 14 25 176 выс ш 145 4 5 20 2
6) Савинская а.вр. об. оброчн. 30 33 37 10 8 14 63 2,10 50 5 2 6 —
б.вр. об. барщ. 25 21 18 — 5 7 69 выс ш 60 4 4 1 —
в.кр. соб. с 1863 г. 12 12 12 — 3 3 33 выс ш 27 2 — 4 —
7) Чернышевская, вр. об. оброч. 43 74 67 72 9 18 118 выс ш 108 4 3 3 —
8) Гремяченская кр. соб. с 1872 г. 36 12 3 10 6 28 24 34 220 2,25 196 8 4 10 2
9) Краснослободск ая, а. кр. соб. с 1863 г. 61 78 74 28 15 23 162 2,54 138 7 2 5 10
б. Нарышкинская, кр. соб. с 1861 г. 75 95 98 27 16 27 206 выс ш 197 6 1 2 —
Продолжение таблицы
10) Бабинская, кр. соб. с 1862 г. 42 45 53 7 8 17 39 0,9 32 4 2 1 —
11) Давлетьев., кр. соб. с 1861 г. 70 109 108 56 13 31 193 высш 146 15 2 20 10
12) Зеркальная, а. вр. обяз. обр. 18 24 33 33 4 5 44 2,44 35 3 3 3 —
б.кр. соб. с 1863 г. 21 29 21 38 5 7 27 1,29 24 2 — 1 —
13) Богохранимая, вр. общ. обр. 90 101 107 12 17 32 226 2,51 196 8 5 17 —
14) Хорошевская а. кр. соб. с 1863 г. 22 35 38 59 8 10 55 2,50 46 3 2 4 —
б.кр. соб с 1863 г. 12 23 14 91 4 5 33 высш 27 3 2 1 —
Итого: 2253 2694 2693 17 500 830 4946 — 4330 272 110 210 24
Независимо от надельной земли у общины 2-ой, Ольховской, 244 дес. земли собственной, купленной крестьянами еще при крепостном праве, на имя владельца, признанной за ними документально уставною грамотою и состоящей ныне в подворном пользовании 58 дворов; у общины 3-й, Подольховской, 55 дес.
такой же земли в подворном пользовании 20 дворов; у общины 4-й, Заболотской, 18 дес. в пользовании 7 дворов; у общины 9-й, а, Нарышкинской, 30 дес.,
оставшейся у владельца за наделом, купленной всею общиною, поделенной вместе с надельною по дворам по числу рев. душ в каждом дворе3.
Из поименованных в таблице общин только две, 9-я, а, Нарышкинская и 7-я Чернышевская, до 1861 года были на оброке и пользовались всею землею имения. При выходе из крепостной зависимости в Нарышкинской общине отрезано у крестьян 30 дес. свыше высшего надела и проданы им по умеренной цене, а в Чернышевской отрезано 150 дес. и сдано крестьянам в аренду на 10 лет, по истечении которых арендный договор возобновлен не был и земля владельцем была продана соседнему владельцу. Три однопоместные общины, 2-я, Ольховская, 3-я, Подольховская и 4-я. Заболотская, были на смешанной повинности - часть крестьян состояла на оброке, а другая на барщине, на ничтожной по малоземелию имения запашке (пахотной земли у помещика было только 360 дес., да леса 170 дес.) При выходе из крепостной зависимости у крестьян было отрезано в Ольховской общине 378 дес., в Заболотской 111 дес., на основании закона, по которому владельцу дозволялось удержать за собою треть всех земель своего имения, так что за крестьянами остался надел в 2 1/5 дес. на рев. душу, не включая в это число до 300 дес. земли, купленной ими на имя помещика и признанной их собственностью в уставной грамоте. Упомянутые 5 общин пользовались, кроме неизбежного произвола при назначении и повышении размеров оброков, относительно наибольшею свободою при крепостном праве и потому достигли наибольшей степени зажиточности во всей волости.
Все остальные 15 общин состояли на барщине, но одна из них 11-я, Давлетьевская, выделялась из всех продолжительною, почти полувековою, патриархальною и, можно сказать, образцовою заботливостью помещицы о благосостоянии своих крестьян, вследствие чего они также принадлежали к числу наиболее зажиточных в волости. При освобождении крестьян Давлетьевская община получила прирезку 23 дес. против существовавшего надела, который таким образом был доведен до высшего размера (2 % дес. на душу), принятого Положением для местности.
Применение барщины и вообще крепостного права к остальным 14 общинам отличалось большею или меньшею снисходительностью, или суровостью, смотря по личным свойствам владельцев, а еще более - часто сменявшихся управляющих имениями, но вообще нельзя сказать, чтобы крестьяне этих общин были особенно зажиточны. Свыше 2 % дес. на душу имела только община 1-я, а. Мураевенская, в
которой владелец имел право на отрезку 110 дес., но правом эти не воспользовался, предоставив эту землю в номинальный надел дворовым людям и другим лицам, не имевшим права на надел, с тем, чтобы они, отказавшись фактически от надела, передали его крестьянам. Владелец уговаривал крестьян составить из предоставленных им таким образом свободных 40 душевых участков запасные для наделения прирастающего населения, но крестьяне предпочли смешать эти 110 дес. с остальною землею и поделить, как и остальную землю, по ревизским душам тех дворов, которые приняли надел. Таким образом, 258 наделов уставной грамоты превратились в 218, и каждый душевой участок вышел не в 2 %, а почти в 3 десятины.
Три мелкие общины 6-е Савинские б. и в., и 14-я, Хорошевская б., имели в своем пользовании земли почти в размере высшего надела, и размер этот остался у них без изменения. В 6-ой, Лубянской, общине крестьяне получили, по соглашению с владельцем, 16 дес. дорезки к существующему наделу до размера высшего.
В 6 общинах: 6-й, Савинской а, 8-й, Гремяченской, 9-й, а, Краснослободской, 12-
и Г\ и < л и т-1 и Л Л " Т и и
й, Зеркальной, а, 13-й, Богохранимой и 14-й, Хорошевской, а, существующий надел, размеры которого приходились между 2 и 2 % десят., остался без изменения. Без изменения остался он и в мелкой общине 13-й, Зеркальной, б, где он составлял только 1,29 дес. на душу.
10-я, Бабинская, община, руководствуясь желанием выйти скорее из обязательных отношений к помещику, пошла уже с 1862 г. на выкуп, уменьшенный до 0,9 дес. надела, от которого отрезано во владельческую экономию 62 дес.
Наконец, 1-я, б, Мураевенско-Федоровская, община при составлении уставной грамоты удержала существующий надел, превышавший 2 ^ дес. на душу, но в 1869 г., после открытия под крестьянским наделом каменноугольных залежей, пошла на даровой надел с условием, чтобы помещик выплатил еще сверх того общине 17 т.р. в мирской капитал, обеспечивающий все лежащие на общине государственные и земские повинности. Происшедшая вследствие того отрезка простиралась до 378 дес. В общей сумме отрезки от крестьянских наделов во всей волости составили 1,234 дес., т.е. немного менее 20 % всех земель, состоявших в пользовании крестьян до 1861 г.
Относительно всех шести случаев значительных отрезок от крестьянского надела нельзя сказать, чтобы у крестьян отрезаны были лучшие земли. В трех однопоместных общинах: 2-й, 3-й и 4-й, при значительной ширине дач, широко приуроченных к пойму реки, отрезки были произведены линиями, перпендикулярными к направлению реки, так что от крестьян отошли луга и пашни ближние, средние и дальние в одинаковой пропорции, и крестьянские дачи остались в достаточной ширине. В общине № 7, при узкой даче, отрезка произошла с дальнего конца ее поперек дачи линиею, параллельною к реке, а за крестьянами остались лучшие приречные и ближние к селению части дач и весь поем реки. В общине № 11 крестьянам оставлены ближайшие и лучшие полевые земли, отрезки образовали узкую полосу наименее плодородных и ближайших к глинистому оврагу земель (малоплодородие которых отчасти немало способствовало согласию крестьян пойти на малый надел), но в отрезку вошел весь бывший в крестьянском
наделе поемный луг. Наконец, при сопряженном с отрезкою обмене угодий, крестьяне общины № 1, б, получили в надел лучшие и ближайшие к их усадьбам земли.
Во всех остальных 14 общинах, в которых не было отрезки, произошло новое разверстание и обмен угодий. Обмен угодий имел целью отмежевать окончательно от земель помещичьих экономий крестьянские наделы и, вместе с тем, приурочить их к крестьянским усадьбам, так как до 1861 года во всех барщинских имениях владельческие пашни были ближайшие к селению, а крестьянские наделы в большинстве случаев состояли из дальних запольных земель, к селениям не приуроченных. Хотя узость владельческих дач, упирающихся одним заселенным концом в реку, а другим противоположным концом, на несколько верст уходящих в возвышенную и сухую даль, не дозволяла выделить крестьянам очень широких дач, но все-таки при обмене угодий крестьяне, несомненно, выиграли, потому что значительная часть их дальних и запольных земель обменялась на ближние к селению и более или менее удобрявшиеся земли. Разумеется, при новой нарезке крестьянам полей встретились и временные неудобства, например, пришлось сеять хлеб по хлебу и т.п., но неудобства эти вполне вознаградились приближением части крестьянских полей и даже полным их приурочением к селению. Только в некоторых случаях при обмене угодий крестьяне теряли иногда часть своих поемных лугов, заменяемых хотя и ближайшею к усадьбам, но все-таки пахотною землею. Однако же бывали и обратные случаи: например, в общине № 8 помещик, желавший достигнуть добровольного соглашения в разверстании угодий, отдал крестьянам единственные свои поемные луга.
Случаев перенесения усадеб по требованию помещика в общинах волости не было, кроме одной - № 9, а, где по требованию помещика перенесены на новые места два двора, которые находились от его усадьбы ближе узаконенного расстояния. При разверстании угодий общины 1 -й, а, произошел обратный случай: владелец, бросив свою усадьбу, облегаемую с двух сторон селением, построил себе новую вдали от селения. О перенесении целого крестьянского селения по настоятельному желанию самих крестьян было упомянуто выше.
Все поземельные общины волости образовались весьма давно. Впервые, по сохранившимся преданиям, местности в верховьях р. Рановы были заселены еще в ХУ1веке, а именно на Ранову были выселены дети боярские и дворяне со своими людьми и им жалованы были земли, в то время еще не занятые и заросшие дремучими лесами. В соседней волости часть села и доныне носит название Городка и в ней сохранились дворянские и однодворческие фамилии, происходящие от детей боярских, выселенных сюда для защиты местности в ХУ1в. Первые селения волости (Мураевня и Заболотное) возникли, вероятно, в конце ХУ1или в начале ХУПвека, некоторые, как напр. Давлетьево, Красная слободка и Ольхи, в начале XVIII века. Все остальные селения образовались в конце XVIII и в самом начале XIX века, как выселки из поименованных селений и только дер. Хранимое возникла на моей памяти около 1840 года как выселок из дер. Давлетьевой для заселения пустоши, образовавшейся вследствие специального межевания. В пяти селениях, из коих четыре поделены на два общества, а одно на три, разделение произошло не позже начала нынешнего века, вследствие разделов
между сонаследниками имений, причем в с. Мураевне раздельная линия проходит по улицам села так, что одна сторона улицы входит в состав одной общины, а другая в состав другой.
При подворной описи, исполненной мною в 1877 году, я обошел все дворы волости и собрал сведения, которые проливают достаточный свет на нынешнее экономическое положение крестьян каждой общины.
Для того чтобы судить о степени достаточности крестьянского населения, я разделил все дворы на типы, под которые старался повести каждый двор волости. Типы эти следующие.
Богатый двор. К этому типу в волости отнесены мною такие дворы, которых валовой доход, переводя на деньги и все количество собранного ими хлеба, кроме семян, превышает 1000 р. (от 1000 р. до 2000), чистый доход, т.е. количество денег, остающееся за уплатой податей, дополнительным наймом земли, наймом рабочих, довольствием семьи и батраков мукою и другими необходимыми припасами, довольствием лошадей овсом, ремонтом рабочего инвентаря, превышает 500 р. (от 500 до 1,500 р.). Один из наглядных признаков богатого двора - это присутствие батрака, в том случае, если число работников во дворе не больше 3-х. Другими признаками служит постоянный наем довольно значительного количества земли сверх надела или владения собственною землею или обладания какими-нибудь хозяйственными, промышленными или торговыми заведениями (как напр. ветряными мельницами, конными рушалками, переносными молотилками и т.п.), или присутствие денежных сбережений или капиталов, сохраняемых в процентных бумагах или пускаемых в оборот. Оказалось, что к этому типу относятся 60 дворов, т.е. 7 % всех дворов волости, включая сюда один двор высшего, хотя уже совершенно исключительного типа, крестьянина-богача с валовым доходом свыше 5000 р., уже живущего в купленной им помещичьей усадьбе, хотя и не вышедшего из состава сельского общества.
Второй тип есть двор зажиточный. Сюда относятся такие дворы, которых валовой доход простирается от 500 до 900 р., а чистый, т.е. остающийся от уплаты податей, найма земли и рабочих и довольствия семьи, от 300 до 500 руб. Батраки в зажиточных дворах встречаются редко, а именно, только когда зажиточный домохозяин единственный работник семьи; земля нанимается сверх надела в количестве, сообразном с рабочею силою двора, обыкновенно от 1 до 2 дес. в поле; скот имеется в избытке. Сбережения встречаются в зажиточных дворах, но не в количестве, превышающем размер небольшого оборотного капитала. К этому типу относится 137 дворов волости, что составляет 16 % всех дворов.
Третий тип есть двор достаточный. Валовой доход такого двора от 300 до 500 руб., а чистый, за уплатою податей, найма земли и хлебным довольствием семьи, от 100 до 300 р. Достаточный двор всегда имеет достаточную рабочую силу, лошадь и корову, а также достаточное для семьи число душевых наделов, а если число это недостаточно или размер душевого надела мал, нанимает себе некоторое количество земли. Случается, что достаточный хозяин не живет дома и не держит лошади, но в таком случае имеет хороший заработок и посылает в свой двор, в котором заметны все признаки достатка, нужное количество денег. Недоимок на
достаточном дворе обыкновенно не бывает. К такому типу относятся 309 дворов, составляющих 37 % всех дворов волости.
Четвертый тип есть двор недостаточный. Валовой доход его от 150 до 300 руб., чистый, за уплатою податей и дневным довольствием семьи, средним числом в год от 30 до 100 руб., которые все уходят на необходимые домашние расходы. Один из признаков недостаточного двора есть недостаточность в нем рабочей силы, ограничивающейся преимущественно одним работником, причем этот работник живет в батраках или на одном из каменноугольных приисков, а если работников более одного, то все они уходят в отхожий промысел добывать себе недостающее количество денег, а хозяйство ведется при помощи найма работника с лошадью, так как в таком случае во дворе уже нет лошади. Бывает, что в недостаточном хозяйстве есть и лошадь, но нет коровы. Впрочем, недостаточный двор еще непременно держит свой надел, следовательно, он не безземельный и в случае недостаточности своего надела даже еще принанимает немного земли и кое-как справляет свои повинности, оставаясь в неблагоприятные годы в таких недоимках, которые можно признать только проволочками (arrieresdepayements). К этому типу относятся 197 дворов волости, т.е. менее 24% всех дворов.
Пятый тип есть двор бедный. Весь валовой доход такого двора можно оценить от 50 до 150 р. в год, а чистый, за уплатою податей и довольствием семьи, никогда не превышает 30 руб. Отличительный признак бедного двора есть отсутствие самостоятельного хозяйства, или в случае, если оно есть, то заметный упадок, выражающийся в полном отсутствии крупного скота. Земля у бедного двора большею частью отобрана на недоимки или он сдает ее в люди, а сам хозяин определяется в пастухи или батраки, взрослых детей отсылает на заработки. Дворов этого типа в волости 105, т.е. менее 13 % всех дворов.
Шестой тип есть двор неимущий. Валовой доход такого двора не превосходит 50 руб., чистого нет, а есть постоянные дефициты, пополняемые нищенством. Неимущие дворы земли не имеют, так как они сдали в мiр свои наделы; домохозяин, единственный работник семьи, не находится в достаточных силах, скота и рабочего инвентаря вовсе нет. Таких неимущих дворов в волости 22, т.е. менее 3 % всех дворов.
В приложении к нашему исследованию находятся опыты инвентарей и бюджетов всех охарактеризованных мною типов дворов волости; здесь же представляется распределение дворов каждой общины по этим типам, распределение, от которого, конечно, нельзя требовать математической точности, потому что отнесение двора к тому или другому типу представляет подчас большие трудности и обусловливается субъективным взглядом наблюдателя, но все-таки мы приводим эту таблицу, так как она не лишена интереса4.
Предпоследняя графа этой таблицы, заключая в себе пропорцию дворов достаточных, зажиточных и богатых ко всем дворам общины, довольно правильно определяет степень благосостояния каждой общины и может послужить нам к уяснению причин, от которых зависело это благосостояние.
ЧИСЛО ДВОРОВ
пропорция кол. надела
О Б Щ И Н Ы Й трех первых. на нал. душу в дес.
Богат. Зажит. Достат т с о д е К Бедн. ум и е К Всего разрядов
1) а. Мураевенская. 6 16 30 25 23 8 108 48% 2,3
б. Мур. Федоровская 6 15 50 37 16 4 128 55% 0,8
2) Ольховская 11 21 52 32 9 1 126 66% 2,1
3) Подольховская 2 5 8 6 1 — 22 68% 2,0
4) Заболотская 11 30 70 50 24 — 185 60% 2,1
5) Лубянская 5 5 5 5 3 2 25 60% 2,5
6) Три общины Савинские — 1 9 8 6 — 24 41% 2,5
7) Чернышевская 5 8 4 1 — — 18 94% 1,6
8) Гремяченская — 6 14 8 5 1 34 59% 1,8
9) а. Краснослободская 2 1 9 6 3 2 23 52% 2,0
б. Нарышкинская 3 8 11 4 1 — 27 81% 2,1
10) Бабинская — 1 8 4 2 2 17 53% 0,8
11) Давлетьевская 8 9 9 3 — 2 31 84% 1,8
12) Две Зеркальные 1 2 3 2 4 — 12 50% 1,8
13) Богохранимая — 5 15 9 3 — 32 62% 2,2
14) Две Хорошевские — 2 9 2 2 — 15 73% 2,6
Итого: 60 135 307 202 102 22 827 62% 1,8
Первое место по своему благосостоянию занимает Чернышевская община. Причины этого кроются в ее положении и при крепостном праве. Община до 1861 года была на оброке, пользовалась и тогда достаточной фактической свободой, и всеми землями имения, т.е. имела надел свыше 6 дес. на ревизскую душу. Крестьяне общины все уже и тогда относились к разряду зажиточных или достаточных (собственно богатых между ними не было), имели много скота, были развитие всех других крестьян волости, а главное привыкли вести свое хозяйство самостоятельно, без всякой над собою опеки. Выход из крепостной зависимости мало изменил экономическое положение крестьян общины. Хотя более половины земель у них было отрезано, но земли эти остались законтрактованными ими на 12 лет за цену, которая, вместе с оброчным платежом, почти не превосходила их прежней повинности. Выиграли крестьяне только вследствие того, что, с большею свободою передвижения, район их деятельности расширился, и явилась возможность приобретать покупкою земли в личную собственность. Перемена в быте общины произошла та, что пять дворов перешли в разряд богатых. Три из них купили: один 17, другой 14 дес. земли в соседнем уезде (в 1864 году), один 33 дес. (в 1877 г.) в районе волости; один двор нанимает 16 дес. земли, один накопил значительный капитал, который держит в процентных бумагах. Зато один двор опустился в разряд недостаточных. Население общины неимоверно увеличилось, а именно в 16 лет на 73 %, вследствие исключительно естественного прироста населения, которое объясняется тем, что крестьяне общины, зажиточные и развитые, хорошим уходом за детьми умеют сохранить их жизнь, устраняя причины смертности, сокращающие население. Но с течением времени экономические условия, в которых находилась община, ухудшились: высший размер надела (в 2,75 дес. на душу м.п.) вследствие неимоверного увеличения населения, уменьшился до 1,6 дес. на наличную душу, срок контракта на оставшуюся за наделом землю истек, - она была продана бывшим владельцем и вышла из найма крестьян, наконец, поделившиеся дворы сделались малорабочее,
да и некоторые из зажиточных домохозяев пропивают свои избытки. Впрочем, в наемной земле еще не ощущается недостатка (крестьяне общины нанимают до 90 дес. под посевы и 20 дес. наемного луга, да собственной земли имеют 63 дес.), и благосостояние крестьян общины не поколебалось, но многие домохозяева сознают, что в местности становится тесно и были бы не прочь от выселения в места, где больше простора и угодий.
Второе место по благосостоянию занимает община Давлетьевская. Хотя она была на барщине при крепостном праве, но полувековая почти о ней благодетельная заботливость помещицы поставила ее в такое положение, что при выходе из крепостной зависимости все крестьяне общины были достаточны и зажиточны, хотя богатых между ними не было. Получили крестьяне общины высший надел, причем даже этот надел был несколько увеличен против существующего и в состав надела вошли даже лесные заросли, часть которых, как новь, была распахана. В первое же время после освобождения крестьян быт их еще значительно улучшился, главным образом, вследствие освобождения труда. Восемь дворов мало-помалу перешли в тип богатых, но зато три двора опустились в разряд недостаточных, чего не могло быть при крепостном праве при крайней заботливости помещиков именно этой общины о благосостоянии своих крестьян. Что же касается до двух неимущих дворов общины, то это дворы безземельные, не имевшие права на надел (из бывших дворовых людей). Громадный прирост населения общины (56 %) уменьшил размер надела с 2,75 до 1,8 дес. на наличную душу. муж. пола, но почти все крестьяне нанимают значительное количество земли, а именно до 170 дес. под посевы, богатые от 10 до 12 дес. на двор, зажиточные от 4 до 6 дес.
Третье место по достаточности занимает Нарышкинская община. Как и Чернышевская, она до 1861 года была уже на оброке и пользовалась всею землею владельца, но земли этой было менее, чем в Чернышевке, а именно приходилось немного более 3 дес. на душу. Вышла община на свободу в самых благоприятных условиях - на высший надел - и приобрела оставшуюся за наделом землю, так что не утратила нисколько земли. До освобождения своего крестьяне Нарышкина были только достаточными, и зажиточных было между ними немного, ныне зажиточных почти столько же, сколько и достаточных, а три двора поднялись до разряда богатых. Зато семь дворов опустились: пять до разряда недостаточных, а два впали в бедность. Так как при обыкновенном для волости приросте населения общины и ныне у крестьян приходится (с прикупленною ими землею) 2 ^ дес. на наличную душу, домохозяева общины принанимают небольшое количество земли, а именно дес. 25 под посевы, не включая в это число землю одного богатого домохозяина, который один снимает до 40 десятин.
В двух очень мелких Хорошевских общинах, из которых одна вышла на высший надел, а другая осталась при существовавшем в 2,4 дес.5 на душу, большинство дворов принадлежит к достаточным, но два сделались зажиточными, два недостаточными, а два совершенно обеднели. Деревушка помещена вдали от села и реки в захолустном овраге и была недостаточна в 1861 году; что крестьяне, оставшиеся при земледельческих занятиях, значительно поправились, это доказывается огромным приростом населения в 70 %, вследствие которого
крестьянский надел превратился в 1 десят. на наличную душу. Хорошевские крестьяне принанимают до 40 дес. земли под посевы.
В весьма сходных между собою условиях находятся общины: Ольховская, Подольховская и Заболотская, бывшие однопоместными6 при крепостном праве. Из них Ольховская и Подольховская, бывшие, преимущественно, на оброке, пользовались при крепостном праве большею относительно свободою, чем Заболотская, бывшая на смешанной повинности, да и крестьяне Ольховские и подольховские были достаточные, так как приобрели себе в собственность более земель, чем заболотские, что доказывает присутствие у них еще при крепостном праве достаточного количества денежных сбережений, столь редко имевшихся у крепостных крестьян. Источником этих денежных сбережений был так называемый куриный промысел и выдача им от помещиков продаваемых ими за хорошую цену лучших деревьев из векового дубового леса. При выходе из крепостной зависимости упомянутые три общины, составившие отдельную самостоятельную волость, присоединенную только в 1872 г. к Мураевенской, потеряли часть своего надела: Ольховская около трети (378 дес.), а Заболотская и Подольховская только около 8 % (111 дес.); все три получили наделы почти в одинаковых размерах, а именно, от 2,1 до 2,2 дес. на душу.
При ощущавшемся и до того малоземелии имения и отсутствии в 1861 году не только в Заболотской волости, но и в окрестной местности местных промыслов, некоторые из крестьян упомянутых трех общин решились искать отхожих промыслов и стали направляться на юг, на границы Воронежской губернии и Донской области, до пределов которых зажиточные достигали и прежде, еще и при крепостном праве в своих поездках для покупки кур. Одним из главных притягательных пунктов для крестьян бывшей Заболотской волости служит Урюпинская станица и ее окрестности. Там крестьяне трех рассматриваемых общин находят какой-то прибыльный заработок, и либо возвращаются оттуда не с пустыми руками, либо остаются там надолго, высылая в свои дворы кое-когда денежные суммы. Но многие крестьяне бывшей Заболотской волости так осваиваются в Урюпине и вообще низовых местностях, что переводят туда свои семьи, сдают на родине земельные наделы, продают и собственные участки земли, если имеют таковые, заколачивают дворы и остаются только номинальными членами общин. Община даже не знает личного состава семей этих выселенцев, которые мало-помалу утрачивают свою связь с общиной, а иногда и выписываются из нее. Благодаря таким постепенным эмиграциям, население трех общин в 16 лет увеличилось только на 4 %. При таком увеличении надел крестьян землею в трех общинах не опустился ниже 2-х десятин, так что крестьяне этих общин ныне представляются из наиболее наделенных в волости. Трудно сказать, улучшилось ли вообще благосостояние крестьян трех общин, но несомненно то, что увеличилась пропорция зажиточных дворов, а почти все 24 богатые двора создали свое богатство уже после 1861 г. Несомненно и то, что пропорция дворов недостаточных также увеличилась, и что появилось до 34 бедных дворов, которых до 1861 г. было очень мало. Что же касается до собственных земель крестьян Ольховской общины, первоначально купленных всеми дворами ее, то путем продажи эти подворные участки сосредоточились ныне в руках 58 домохозяев из
126. При всем том три общины, кроме 3277 дес. надельной и 317 дес. собственной земли, нанимают еще свыше 450 дес. пахотной земли.
Небольшая Лубянская община до 1861 года состояла на барщине; но несколько зажиточных дворов, извозничавших и торговавших курами в свободное от полевых работ время, уже выпущены были помещиками на оброк во время крепостного права. По освобождении крестьян, при котором Лубянская община получила высший надел, вследствие небольшой прирезки земли, 5 оброчных дворов превратились из зажиточных в богатые, а из достаточных выделились 5 зажиточных. Достаточные и недостаточные дворы в общине были и при крепостном праве, но 3 двора сделались бедными, а 2 даже и вовсе неимущими. Между богатыми крестьянами Лубянской общины есть один выдающийся даже из типа богатых крестьян в особый тип крестьянина-богача, ведущего торговые обороты в течение года не менее как от 20 до 30 тыс. руб. и купивший себе всю землю своего бывшего помещика, в размере 140 дес. Конечно, развитие такого богатства из домохозяйства крестьянина в нашей вообще земледельческой, а не промышленной местности, при крепостном праве было немыслимо. Приращение населения в Лубянской общине было умеренно, так что и до сих пор она сохраняет надел в 2 Уг дес. на наличную душу. При всем том, достаточные, зажиточные и богатые крестьяне волости нанимают еще под запашку более 40 десятин.
Община дер. Богохранимой до 1861 г. находилась на строгой барщине; крестьяне ее были отчасти едва достаточны, отчасти и недостаточны. При выходе из крепостной зависимости, надел общины в 2 Уг дес. на рев. д. остался без изменения, барщина держалась очень долго, и только весьма недавно уступила место оброку. При этих условиях население общины увеличилось сравнительно мало, вследствие чего размер надела не опустился ниже 2,2 дес. на душу; некоторые домохозяева общины еще принанимают свыше 50 дес. под запашку. Освобождение крестьян все-таки изменило положение крестьян общины, так как ныне в ней уже выдались 5 зажиточных дворов и 3 бедных.
Гремяченская община, при выходе крестьян из крепостной зависимости, удержала за собою весь свой надел в количестве 2 У дес. на рев. душу. Крестьяне ее, разоренные еще в 1840 годах невероятно дурным управляющим, не успели оправиться до 1861 года, несмотря на заботливость о них в 10-летнее управление помещицы. Большинство их было недостаточно, и только несколько дворов можно было признать достаточными. Вследствие того, крестьяне, по бедности, боялись принять на себя обязательство уплаты выкупных платежей и продержались на барщине, впрочем, весьма непритязательной, до 1873 года. Хотя и ныне богатых дворов в общине нет, но 6 дворов уже выделяется в разряд зажиточных, число достаточных достигло до 14, в разряде недостаточных осталось уже только 8, но зато разряд бедных дворов увеличился до 5 (их было при крепостном праве не более 3-х), а один из бедных попал даже в неимущие. Вообще же говоря, крестьяне общины, как говорят в местности, поправились, и более достаточные из них построили себе кирпичные избы вместо изжитых и разваливающихся деревянных и в общей совокупности на перестройку селения затратили свыше 3 тыс. руб. При 28 % увеличении населения (в 16 лет) надел их превратился из 2 У дес. на душу в 1,8
дес. на наличную душу, вследствие чего они принанимают до 100 дес. казенной
49
меры под запашки.
В несколько худшем положении находится Краснослободская община. Крестьяне ее находились до 1861 едва ли не в худшем положении, чем Гремяченские, выйдя из-под тяжелой барщины с недостаточными платежными силами на выкуп существующего надела в 2 ^ дес. на душу. Притом же земля надела хуже качеством, чем в Гремяченской общине, а главное, по самому свойству землевладения не могли быть приурочены к усадьбам, так что Краснослободская община есть единственная в волости, в которой вывоз удобрения на поля затруднен до крайности. Несмотря на эти условия, большая половина дворов общины поправилась, а именно: 9 сделались достаточными, 1 зажиточным, а два даже разбогатели, между тем как 6 остались в прежнем недостаточном положении, а 5 совершенно опустились: три сделались бедными, а два совершенно неимущими. Увеличение населения на 28 % превратило 2 ^ дес. надела в 2-десятинный на наличную душу, вследствие чего
зажиточные и достаточные крестьяне принанимают до 50 дес. пахотной земли.
Бабинская община в 1861 году была беднейшею во всей волости. Переселенная незадолго до того за реку, плохо обустроившаяся, она состояла только из недостаточных крестьян. Вышла на свободу в самых невыгодных во всей волости условиях, а именно приняла в 1862 г. надел, уменьшенный до размера несколько менее 1 дес. на душу, но не даровой, а за выкуп. Несмотря на эти неблагоприятные условия, община поправилась, благодаря только свободе труда, в значительной мере: один двор сделался зажиточным, 8 достаточными, 4 остались недостаточными и 2 бедными, и только 2 опустились до той степени, что сделались совершенно неимущими. При небольшом приросте населения долго не могшей оправиться общины (7 %), надел составляет и ныне 0,9 дес. на наличную душу. Само собою разумеется, что крестьяне Бабинской общины без наемной земли обойтись не могут, а потому принанимают до 60 дес. пахотной земли.
Из соседних с Бабинской двух мелких Зеркальных общин одна вышла из крепостной зависимости в близких с Бабинскою условиях: на надел в 1 /4 дес. на душу, но не даровой, а за выкуп, а другая при наделе около 2 дес. на душу не пошла на выкуп, а состоит и ныне на оброке. Нельзя не заметить, что в мелких общинах, менее связывающих каждого домохозяина м1рским влиянием, индивидуальность каждого из них обнаруживается еще ярче, чем в крупной общине, и потому различие в степени благосостояния проявляется в мелких обществах еще резче, чем в крупных. Это замечание находит полное применение к 12 дворам двух Зеркальных общин, из которых один двор достиг до весьма выдающегося богатства, два представляются зажиточными, три достаточными, 2 недостаточными, 4 бедными, и какой бы то ни было общий вывод о целой общине представляется невозможным. Крестьяне принанимают 34 дес. пахотной земли, но 14 дес. этой земли падают на долю одного домохозяина.
Крайне любопытным представляется изменение быта и современное экономическое положение крестьян в двух общинах, составляющих волостное селение (село Мураевня). При крепостном праве благосостояние крестьян было
посредственное, можно сказать, удовлетворительное. Большинство крестьян были достаточные, меньшинство недостаточные, было некоторое количество зажиточных, но ни богатых, ни чрезмерно бедных дворов в общинах не было. Вышли обе общины из крепостной зависимости в хороших условиях. Мураевенская удержала существующий надел в размере, превышающем, а именно, почти 3 дес. на наличную в то время душу м.п., да и Федоровская община осталась при существующем наделе, весьма близком к высшему (2 % дес. на душу). Обмен угодий был весь в пользу крестьян: вследствие приурочения земель к их усадебной оседлости в надел их попали и ближние земли из владельческих запашек, видевшие на себе и удобрение, взамен запольных, никогда не удабриваемых. В первое восьмилетие после 19 февраля1861 г. благосостояние крестьян в обеих общинах вообще постепенно развивалось, из разряда дворов достаточных выделялись дворы зажиточные и богатые, в большем числе, чем из разряда недостаточных бедные и даже неимущие, прирастало быстро население. Только весь этот прогресс шел, как и во всей нашей местности, неравномерно: два шага вперед в благоприятные годы, шаг назад в неблагоприятные, дающие в общей экономии крестьянам дефицит, который может легко выдержать богатое и зажиточное хозяйство, но который сильно отбрасывает назад развитие благосостояния даже достаточного двора (в особенности при существующем порядке взыскания повинностей), а недостаточные дворы выбрасывает в разряды бедных.
Недостатка в земле не ощущалось; всякий, кому было нужно и возможно принанимать землю, находил ее на земельном рынке волости. Одного не доставало местности - это местных промыслов, на которых крестьянин находил бы хороший заработок для рабочих сил, излишних для земледелия, особенно в зимнее время.
С 1869 года явился и этот заработок: в дачах Федоровской общины открылись известные залежи каменного угля. Это обстоятельство произвело совершенный переворот в экономическом положении двух общин. Федоровская община была еще во временно-обязанных отношениях. Каменноугольные богатства принадлежали, следовательно, владельцу, который имел право обмена угодий. Получив значительную сумму в виде задатка за прииски, снимаемые образовавшеюся компаниею, владелец предложил крестьянам сделку, а именно, даровой надел в 1 дес. на душу и капитал, проценты с которого обеспечивали бы уплату всех лежащих на них повинностей государственных и земских. Общество согласилось, так как приманка вечного обеспечения от всяких изысканий по поводу недоимок была слишком велика.
Открылся каменноугольный прииск. Заработки, им доставляемые местному населению, особенно в первое время, были чрезвычайно велики. Все многорабочие дворы волости сделались богатыми, получая свыше 500 р. чистого дохода, но слишком быстрый переход имел и свои темные стороны: повторилось в маленьком виде то же, что было в Калифорнии при открытии золотых приисков: многие начали бросать земледелие; множество дворов сделались безлошадными, а иные вовсе безземельными. Между тем удвоившиеся, упятерившиеся, удесятерившиеся доходы дворов редко обращались в сбережения, не всегда даже и на капитальные хозяйственные улучшения, напр. постройки, хотя хороших каменных строений возникло не мало. Очень крупные суммы пошли и в питейные заведения. Но, в
общем, развитие благосостояния все-таки росло до 1874 года, хотя, в частности, немало дворов, в конце концов, разорялось. Около 1874 г. в каменноугольной промышленности и делах компании начал обнаруживаться кризис, кончившийся закрытием дорого стоившего и довольно обширного керосинового завода и значительным сокращением работ на приисках, которые вместо 200 рабочих стали занимать не более 60 рук, поуменьшили и рабочие платы. Возвращаться к земледелию и тем дворам, которые сделались бездомными и даже отчасти безземельными, при неимении средств для покупки лошади, было затруднительно, а потому многие пошли искать заработок на каменноугольных приисках соседнего уезда и в отхожих промыслах. Само собою разумеется, что дворы богатые и зажиточные, обратившие свои временные избытки на сбережения и хозяйственные улучшения, благополучно выдержали кризис и продолжали идти вперед, а не пошли назад. Но много оказалось таких дворов, которые из достаточных обратились в недостаточные, а из недостаточных в бедные и неимущие. И очень характерно выразилось различие в этом отношении между двумя общинами селения, в сведениях, собранных нами уже года два, три спустя после кризиса. В Мураевенской общине 6 богатых и 10 зажиточных дворов, в Федоровской также 6 богатых и 15 зажиточных, т.е. даже Мураевенская община, заключающая в себе несколько менее дворов, имеет в высших категориях преимущество перед Федоровскою, как это и следует ожидать, так как первая несравненно лучше наделена землею. Но достаточных дворов в Федоровской общине 50, а в Мураевенской только 30, недостаточных в первой 37, во второй 25, а бедных в Федоровской 16, а в Мураевенской 23, неимущих в Федоровской 4, а в Мураевенской 8. Таким образом, очевидно, что каменноугольный кризис подействовал разорительнее на Мураевенскую, чем на Федоровскую общину, несмотря на то, что первая обеспечена почти тройным количеством земли против второй (у первой 25 % прирост населения превратил 3-десятинный надел в 2,3 дес. на наличную душу, а у второй 25 % же прирост образует однодесятинный надел в 0,8 дес. на наличную душу). Причина этого поразительного различия очевидна. Крестьяне Федоровской общины не обязаны были платить с 1869 г. до сего времени никаких налогов. Их убытки и дефициты не имели последствием продажи, например, непоспевшей жатвы, на которую употреблено много труда и которая даст рублей 40 чистого дохода за 10 рублей, как это часто случается при несвоевременных побуждениях о взносе податных недоимок. Но Федоровской общине грозит экономический кризис, который может отразиться на ее экономическом благосостоянии сильнее, чем каменноугольный кризис на благосостоянии Мураевенской общины. Дело в том, что Федоровское сельское общество за капитал, обеспечивающий его подати, как выше было объяснено, получает по 10 коп. за рубль, а недоимки податей накопились вследствие продолжительного процесса за шесть лет. Если только будет приступлено к взысканию этих недоимок, то результаты будут губительны для благосостояния общества.
Мы не упомянули еще о трех весьма мелких Савинских поземельных общинах. Три двора, составляющие одну из них, получившую высший надел, и переведенные за мелкопоместностью помещика в разряд государственных крестьян, достаточны. В остальных двух общинах, из коих одна до сих пор состоит на барщине при наделах высшем ив 2 /4 дес., один только двор зажиточен, 6
достаточны, 8 недостаточны и 6 бедны. Это приблизительно то же, что было при крепостном праве, с тою разницею, что зажиточный двор был только достаточным, а бедные только недостаточными.
Весьма интересным представляется вопрос о количестве скота в исследуемых общинах. Следующая таблица заключает в себе собранные по сему предмету
сведения.
Ч И С Л О
Лошадей Кр. рог. скота Овец Свиней Число черед 8 На двор черед
1) а. Мураевенская 113 65 277 37 212 2,0
б. Федоровская 195 153 586 81 442 3,3
2) Ольховская 180 177 540 57 421 3,4
3)Подольховская 43 39 135 19 104 5,0
4) Заболотская 238 270 800 60 595 3,2
5) Лубянская 42 23 100 10 72 3,0
6) Савинские три общины 30 12 100 1 55 2,3
7) Чернышевская 46 31 200 12 99 5,5
8) Гремяченская 54 30 95 4 94 2,8
9) а. Краснослободская 29 21 86 7 60 2,6
б. Нарышкинская 55 18 72 10 82 3,0
10) Бабинская 24 17 54 5 44 2,6
11)Давлетьевская 77 61 400 45 187 5,8
12) Зеркальные две общины 29 12 69 10 57 4,2
13) Богохранимая 59 40 200 10 120 3,7
14) Хорошевские две общины 21 30 146 15 68 4,5
Итого: 1235 999 3860 383 2712 3,3
Вообще говоря, сведения о количестве скота в общих чертах подтверждают то же, что приведено нами выше о достаточности населения общин: чем община зажиточнее, тем более у нее черед скота; частные уклонения зависят от количества луговых угодий. То же поразительное различие, какое мы заметили между двумя общинами волостного селения, представляется еще резче в количестве скота, так как продажи за недоимки все более обрушаются на крестьянский скот, как на самую удобную для продажи движимость.
Весьма важным представляется вопрос о распределении лошадей (как главной рабочей силы в местном сельском хозяйстве) по дворам и о пропорции безлошадных дворов. Следующая таблица заключает в себе данные, собранные мною по этому предмету при подворной описи 1877 года.
ЧИСЛО ДВОРОВ
Безлошадных С 1-й лошадью С 2. С 3. С 4. С 5 и бол. пропорция безлош. дворов
без земли с землей
1) а. Мураевенская 18 37 17 20 10 5 1 51 %
б. Федоровская 7 34 29 27 18 9 4 32 %
2) Ольховская 8 34 26 31 16 7 4 33 %
3)Подольховская — 6 3 6 6 1 — 28 %
4) Заболотская 13 62 33 34 33 10 — 40 %
5) Лубянская 7 4 4 2 2 2 4 35 %
6) Савинские три общины 2 7 5 6 3 1 — 38 %
7) Чернышевская — 1 4 4 4 4 1 5 %
8) Гремяченская 5 5 6 10 8 1 — 28 %
9) а. Краснослободская 3 8 5 8 1 — 2 48 %
б. Нарышкинская 2 3 3 12 3 2 2 18 %
10) Бабинская 3 1 5 6 1 1 — 24 %
11)Давлетьевская 5 1 5 6 5 3 6 32 %
12) Зеркальные две общины 1 1 3 2 2 2 1 16 %
13) Богохранимая 2 2 8 11 7 2 — 12 %
14) Хорошевские две общины 1 4 3 4 2 1 — 33 %
Итого: 77 210 159 189 121 51 25 35 %
Безземельность и безлошадность такого значительного количества дворов волости есть явление, которое, без сомнения, заслуживает особого внимания и изучения. Вот почему при своем подворном исследовании я обратил особое внимание на причины обезземеления и безлошадности множества дворов волости.
Оказалось, что из числа 77 безземельных (в которых отсутствие лошади есть естественное последствие безземелия) дворов волости, 27 безземельны потому, что они не имели права на получение надела, так как к 19 февраля 1861 года домохозяева были либо дворовыми, либо детьми отставных нижних чинов, или незаконнорожденными детьми солдаток, приписанными в кантонисты. Семьи эти приписались к сельским обществам или к волости, или никуда не приписались, но остались на месте, завели себе двор, но не имеют ни земли, ни лошади, и занимаются либо промыслом, либо даже земледельческими или вообще сельскими работами в качестве батраков во владельческих и крестьянских хозяйствах или на мельницах и т.п. Остальные же 50 дворов первоначально получили надел, но, впоследствии, по разным причинам, лишились его, в принципе, разумеется, на время. Их этих 50 дворов 12 не могли удержать за собою земли потому, что в составе их нет ни одного взрослого работника, но, когда подрастут малолетние, земля будет возвращена этим дворам .
* При этом, заметим мимоходом, дворов, не имеющих в своем составе взрослых работников, я нашел во всей волости 45, из которых только 12 не могли удержать за собою земли, 15, удержав за собою землю, не держат лошадей, а 18 удержали и землю, и лошадей, или, опираясь на домохозяев, вышедших из рабочего возраста, но могущих еще хозяйничать, или будучи настолько достаточны, что нанимают себе батраков или работников.
Далее 4 двора не удержали за собою земли, потому что домохозяева их были бессрочноотпускные солдаты, потребованные на службу, и оставившие свои семьи без рабочей силы. Но главная масса обезземеленных дворов - такие, которых домохозяева единственные работники, находятся в отсутствии. Их 23 таких дворов: в пяти домохозяева живут на каменноугольных приисках, в трех на прибыльных местах и отказались от земли потому, что в ней не нуждаются, а в 15
находятся в отхожих промыслах; из сих последних многие, вернувшись назад с заработками, получат обратно свою землю, а другие, после многолетней отлучки, настолько упрочили свое положение на новых местах и разорвали связи с родиною, что, по всей вероятности, выйдут из состава общин, к которым они приписаны. Далее 5 домохозяев живут в батраках в соседних селениях и отказались от земли по невозможности для них вести свое хозяйство (по молодости или бедности) и 6 дворов лишились земли, отобранной за недоимки, и пребывают в крайней нужде и бедности, пробавляясь, преимущественно, нищенством.
Переходим затем к исследованию положения тех 2119 дворов волости, которые, пользуясь землею, не имеют лошадей. Из исследования этого оказалось, что из 211 безлошадных дворов в 184 некому было бы и пользоваться лошадью, так как в 15 дворах вовсе нет лиц в рабочем возрасте, в 16 дворах домохозяева - солдаты на службе, в 5 дворах домохозяева и, вместе с тем, единственные работники содержатся в местах заключения, в 38 - живут на каменноугольных приисках, в 4 -на прибыльных должностях, в 70 - все работники двора находятся в отхожих промыслах, в 36 - живут в батраках. Во всех этих случаях лошадь во дворе излишняя, так как на средства домохозяйства нанимаются для конных работ в поле односельцы10, а женские работы производятся женщинами двора. Только в 27 случаях из 211 работники двора были не в отсутствии из своих дворов, а сделались безлошадными по бедности вследствие того, что последняя их лошадь пала от плохого корма или других причин, или была продана на уплату повинностей, а новой лошади купить не на что.
Наибольшая пропорция безлошадных дворов встречается в тех общинах (51 и 48%), из которых, как из Мураевенской и Краснослободской общин, большое количество рабочих живут на каменноугольных приисках или из тех (40 %), на которые, как в Заболотской общине, крестьяне уходят охотно в отхожие промыслы; наименьшая (5, 12, 16, 18 и 19%) в тех общинах, в которых, как напр. Чернышевской, Богохранимой, Зеркальных, Нарышкинской и Давлетьевской, почти все крестьяне занимаются земледелием, и в отхожие промыслы отлучаются весьма мало.
Следующая таблица дополняет собранные при подворных описях сведения об общинах указанием распределения в них дворов по числу работников.
й оы н н Число дворов £ О н о ю
о о £ а в 1861 1877 п е М О О О к 1Г1 О
1) а. Мураевенская 134 69 108 12 66 22 8 — —
б. Федоровская 215 78 128 7 56 43 16 5 1
2) Ольховская 214 79 126 7 50 46 17 5 1
3) Подольховская 50 11 21 — 5 8 8 1 —
4) Заболотская 325 110 185 4 89 55 24 11 2
5) Лубянская 45 14 25 2 10 5 7 1 —
6) Три Савинские 33 16 24 2 13 7 2 — —
7) Чернышевская 32 9 18 1 8 6 1 1 1
8) Гремяченская 56 24 34 — 22 7 4 2 —
9) а. Краснослободская 54 15 23 1 1 13 5 3 —
б. Нарышкинская 57 16 27 — 8 14 3 2 —
10) Бабинская 20 8 17 3 8 6 — — —
11) Давлетьевская 90 13 31 3 15 5 7 1 —
12) Две Зеркальные 26 9 12 — 3 5 3 1 —
13) Богохранимая 55 17 32 1 17 7 4 2 1
14) Две Хорошевские 27 12 15 3 3 4 4 1 —
Итого: 1433 500 826 46 374 253 113 36 6
Из таблицы этой видно, что половина дворов волости имеют в своем составе только одного работника или совсем его не имеют. Если принять еще в
соображение, что здесь включены в расчет и отсутствующие воины и лица, находящиеся в продолжительной и, можно сказать, безвестной отлучке, то, понятно, что слабость рабочих сил большей половины дворов весьма часто служит препятствием к развитию благосостояния их.
В заключение главы я считаю долгом ответить здесь, как многолетний наблюдатель, на обыкновенно и весьма часто задаваемый вопрос, улучшилось ли экономическое положение и благосостояние крестьян (в 20 общинах волости) за весь 20-летний период с 1861 г.
Слушая по этому предмету многочисленные отзывы лиц, более или менее знакомых с настоящим положением крестьянского сословия в разных местностях России, я могу объяснить разнообразие и даже противоречия даваемых на поставленный выше вопрос ответов, только тем, что всякий понимает слова улучшение, благосостояние по-своему, вследствие чего ответы представляются величинами, не приведенными, так сказать, к одному знаменателю.
Для того, чтобы дать возможность привести подобного рода отзывы к одному знаменателю, необходимо знать, относятся ли они к целой общине, средним дворам или типическим, т.е. наиболее распространенным или к исключительным, т.е. менее распространенным и вообще отдельным дворам. Затем необходимо также знать, что принимается за признак увеличения или уменьшения благосостояния двора или целой общины, количество ли производимого ими хлеба, цифра ли денежных или переведенных на денежные знаки их доходов, изменение ли во внешней обстановке жизни (жилище, одежде и пище), изменение ли в составе рабочего инвентаря и количестве скота, увеличение ли капитала недвижимой и застроенной собственности или накопление некоторых сбережений и движимых капиталов, исправность ли в отбывании повинностей. При таком разнообразии предметов, к которым могут относиться отзывы о происшедших с 1861 года изменениях, и при не меньшем разнообразии самых признаков, на коих основывается суждение о благосостоянии крестьянского сословия, отзывы могут быть только до крайности разнообразны и, во всяком случае, между собою несоизмеримы, если дающий отзыв не высказывает определительно, к чему именно относятся его показания и что служит ему мерилом для сравнительного исследования благосостояния принятой им единицы в прошлое и нынешнее время.
Приняв на себя задачу ограничить свои показания двадцатью исследованными общинами Мураевенской волости, я буду говорить сначала о каждой общине в совокупности и о среднем, так сказать несуществующем, или идеальном дворе, а затем об отдельных дворах, и в применении к тем и другим переберу все вышепоименованные признаки, в которых выражается степень благосостояния крестьян.
Говоря вообще не только о всей волости, но и о среднем и даже о типичном или наиболее распространенном дворе, принадлежащем к типу достаточного и притом земледельческого двора, нет сомнения, что количество производимого им хлеба в его собственном хозяйстве увеличилось, так как количество земель, состоящее в крестьянском пользовании и найме в совокупности, в значительной мере увеличилось; и хотя неудабриваемые земли медленно истощаются, но это
истощение вознаграждается тем, что крестьяне, прежде вовсе не удабривавшие земли, ныне в значительной мере удобряют часть своих наделов. Что же касается до денежных доходов каждой общины в совокупности среднего и типичного двора, то доходы эти возросли до неимоверной степени против бывших до 1861
года, не только вследствие увеличения цен на главные сельские произведения, но и вследствие свободы труда и развития денежных заработков, почти вовсе не существовавших до 1861 года. Нет сомнения, что и количество расходов крестьян возросло в весьма сильной степени: вещественных, вследствие увеличения населения и потребления, но в особенности денежных - на выкупные платежи, земские и мирские повинности, на косвенные налоги и на удовлетворение множества вновь возникших потребностей, которых у крестьян до 1861 года вовсе не существовало.
Что касается до выкупных платежей, то хотя платежи эти как денежные расходы возникли для крестьян вновь, но если переложить прежние даже трехдневные барщины на деньги, по минимальной оценке мужских и женских рабочих дней, то полученные суммы для целой общины и каждого двора превышают втрое выкупные платежи.
Вообще можно сказать, что доходы совокупности крестьянских хозяйств целой общины, а также среднего двора и даже наиболее распространенных типов дворов, увеличились в несколько раз, если (как это и следует) принимать за доход двора как до 1861 года, так и ныне, совокупность его денежных и вещественных доходов, переоценяемых в деньги, но так как в значительной мере увеличились денежные расходы, то, конечно, большего количества сбережений или капитальных накоплений в большинстве крестьянских хозяйств не заметно. Зато улучшения во внешней обстановке большинства дворов, как-то пище, одежде и жилище, бросаются в глаза каждому, кто только знаком с положением крестьян до 1861 года. Хлеб из лебеды и мякины, появившийся у крестьян нашей местности при крепостном праве во все неурожайные годы, исчез даже из воспоминаний народных, и никто не видал его после 1861 года; мясная и вообще животная пища стала появляться в большем количестве в крестьянском обиходе; в зажиточных хозяйствах вводится употребление чая, не говоря о потреблении табаку, принявшем обширные размеры. Одежда крестьян чрезвычайно улучшилась: сапоги, и при том весьма хорошего качества и очень дорогие, решительно вытеснили прежние дешевые лапти, белье стало чище, суконные армяки и овчинные тулупы в большинстве случаев несравненно менее ветхи, чем в прежнее время. О крестьянках и крестьянских детях и говорить нечего: одежда их улучшилась еще в большей мере: из самодельщины осталось только лучшее, вошли в огромном количестве во всеобщее потребление московские мануфактурные произведения: ситцы, платки и т.п., прежде вовсе для крестьян недоступные. Присутствие больших средств выражается также в поразительном увеличении чистоты в одежде женщин и детей против прежнего времени.
Что касается до жилищ и домашней утвари, то и в этом отношении улучшение в большинстве случаев весьма ощутительно. Достаточно сказать, что в волости выстроено с 1863 года 110 каменных дворов, на что затрачен крестьянскими хозяйствами капитал не менее как в 20000 рублей, не говоря о том, что построено
вновь и перестроено не менее 600 деревянных дворов, что стоило крестьянским хозяйствам волости еще от 40 до 50 т. руб. Хозяйственные постройки и рабочий инвентарь в большинстве хозяйств также значительно улучшились. Вообще говоря, если оценить поземельную и застроенную собственность всех дворов волости и вычесть из нее состоящие на ней долги в выкупные учреждения, то получится значительная сумма в 450000 руб., которая выражает собою чистый капитал всех домохозяйств волости. Что же касается до денежных сбережений и капиталов, то исчислить их и сравнить с прежними, разумеется, нет никакой возможности, но, несомненно то, что такие капиталы и сбережения находятся лишь в небольшом числе рук, и хотя представляются в большей цифре, чем до 1861 года, но находятся, по-видимому, и в меньшем количестве рук, чем прежде.
Переходя затем к вопросу об изменении в степени благосостояния отдельных домохозяйств, наблюдатель, хорошо знакомый с их положением при крепостном праве, может заключить, что, если с одной стороны явилась между крестьянами большая пропорция зажиточных и богатых дворов и последние возвысились до небывалого и неизвестного при крепостном праве уровня благосостояния, то пропорция дворов достаточных к недостаточным едва ли вообще увеличилась, пропорция же бедных дворов усилилась, и появились такие неимущие дворы, которых до 1861 года почти не существовало.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Мелкопоместные имения - до 21 ревизской души. В соответствии с «Положениями...» 19 февраля 1861 г. крестьяне таких имений могли быть сразу переведены в разряд государственных.
2. При рассмотрении таблицы необходимо иметь в виду: в Гремяченской общине опечатка в первой цифре: в ней ревизских душ - 96; в момент наделения землей в Федоровской общине было у крестьян 934 дес. -дальнейшая история изложена в тексте; так и в Бабинской общине было изначально 104 дес.
3. При покупке крестьянами земли она распределялась «по деньгам» - в соответствии с внесенными деньгами; при покупке всем обществом - распределялась по ревизским душам.
4. Итоговые цифры по типам разной зажиточности дворов не совпадают с приведенными в тексте, кроме того автор оперирует общей цифрой в 830 дворов, не совпадающей с данными таблицы.
5. В таблице - 2,5 дес. на душу.
6. Т.е. принадлежащими одному помещику.
7. Десятина казенной меры: 30 саж. х 80 саж. = 2400 кв. саж.; в употреблении была и хозяйственная десятина: 40 саж. х 80 саж. = 3200 кв. саж.
8. Подсчет скота ведется «чередами» - за один черед (в разных местностях - в разных соотношениях) принимается корова или лошадь, или две овцы и т.д.
9. В таблице итог безлошадных с землей - 210, автор же постоянно оперирует цифрой 211.
10. Еще один пример «капиталистической эксплуатации наемного труда» бедными дворами общины.
