Петр Петрович семенов. Мураевенская волость. Сборник материалов для изучения сельской поземельной общины в России СПб. , 1880 Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ПЕТР ПЕТРОВИЧ СЕМЕНОВ

МУРАЕВЕНСКАЯ ВОЛОСТЬ

СБОРНИК МАТЕРИАЛОВ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ СЕЛЬСКОЙ ПОЗЕМЕЛЬНОЙ ОБЩИНЫ В РОССИИ СПб., 1880.

С. 37 - 158

ПРЕДИСЛОВИЕ

Л.И. Земцов, доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной и всеобщей истории ЛГПУ имени П.П. Семенова-Тян-Шанского

«Наши мужики-землепашцы неизбежно становятся главными фигурами в социальной и политической жизни России. На мужике держится финансовая, военная и политическая мощь государства, его внутренняя сплоченность и благоденствие. Склонности, стремления, чаяния мужиков будут играть первенствующую роль в преобразовании будущего России».

Степняк-Кравчинский С.М. Русское крестьянство

// В лондонской эмиграции.

М., 1968. С. 73.

«Основной факт русской общественности - это крестьянство, владеющее землей, в котором все прочие общественные разряды и классы исчезают, по своей малочисленности, как песчинки. Перед этим характерным фактом, не имеющим себе подобного, бледнеют все наши прочие особенности и отличия от других народов».

Кавелин К.Д. Политические призраки // Собр. соч. Т. 2.

СПб., 1904. Стб. 991. (1877 г.)

Итак, крестьянин-землепашец, крестьянин владеющий землей - главная фигура и основной факт русской общественности. Это действительно так? Или очередной миф, теперь от века XIX, когда были написаны тексты, отрывки из которых приведены выше? Правда, одинаковые по смыслу идеи формулированы представителями совсем разных слоев русского общества: революционер и террорист, и писатель С.М. Кравчинский, с одной стороны, и выдающийся ученый, сторонник государственной школы в исторической науке и короткое время, преподаватель наследника российского престола профессор К.Д. Кавелин-

Изучение основной массы населения страны - великорусского, православного, общинного крестьянства - или, как тогда писали, «изучение истории народа»1 активно началось в первой половине XIX века и было актуализировано русской литературой , которая пробудила интерес к совершенно тогда неведомому миру. Были затронуты самые важные вопросы своеобразия исторического процесса в России, связанного со спецификой духовных качеств русского человека. Поэтому в повестке дня с момента научной дискуссии И.Д. Беляева и Б.Н. Чичерина4 (вторая половина 50-х гг.) находились вопросы, поставленные ещё в начале 40-х гг., в обсуждении славянофилов - о роли и значении крестьянской поземельной общины ^ра5), признававшейся тем институтом, в котором с

наибольшей полнотой отражались национальные черты русского народа. Статьи К.С. Аксакова, И.В. Киреевского, А.И. Кошелева, Ю.Ф. Самарина, А.С. Хомякова в условиях подготовки крестьянской реформы утверждали роль и значение общины, необходимость ее сохранения при отмене крепостного права. Позднее, после реформы 1861 г., большое внимание стало уделяться и экономической стороне развития крестьянского хозяйства в условиях становления рыночных отношений, влиянию на указанный процесс общинного землевладения и землепользования. Одной из ярких работ о крестьянской общине стала статья А.Ф. Гиль-

I >—. VX и и и

фердинга. В ней автор отметил, что «русский мир ... не понимает одной личной свободы человека, которая для него есть волчья воля, а не свобода человеческая: ему для личной свободы нужна вещественная точка опоры - земля», и пользование ею в общине6. Необходимость изучения общины отметил и автор предисловия к Сборнику: «Всякий исследователь, который сообщит точное описание нескольких общин или даже только исследует внимательно один какой-либо характерный факт, принесет существенную пользу делу изучения русской народной жизни. Точными, добросовестно собранными фактами мы чрезвычайно бедны, между тем собрание их составляет предмет самой насущной необходимости »7.

Конечно, нужно; ведь это крестьянство в Российской империи составляло 77,1% всего населения по переписи 1897 года; это в целом по Империи! А в губерниях Центра России - аграрном центре страны - свыше 90 %. И чтобы вести то, что называется внутренней политикой страны, надо бы знать его, крестьянства, идеалы, интересы, ценности и убеждения. Поэтому - даже массой своей, 100-миллионной к концу XIX века! крестьянство было, действительно, не мифом, а главной фигурой российской действительности.

Но - все усилия, приложенные к изучению крестьянства, долго не давали соответствующих результатов. Складывается впечатление - так и не дали. И если мемуарист, выходец из крестьянской среды, через полстолетия после реформы, накануне Первой мировой войны, с изумлением отметил о содержании современной ему литературы: «Оказалось (! - Л.З.), и у мужиков, и баб страсти и нежная любовь, страдания и счастье, борьба и победы, грехи и чистота, грубость и благородство души, вера и сомнение, разбой и жалость к преступникам, искание правды и терпеливое примирение с бедностью, горем и людским насилием, печаль-тоска и разудалое веселье, бунт и терпение, темнота и стремление к знанию, жалость, а еще более - милосердие, себялюбие, а больше жертвен-

о

ность» ; то уже в эмиграции, один из виднейших исследователей общины и крестьянства К.Р. Качаровский писал: «первой задачей интеллигенции сейчас является - преодолеть свое чудовищное, невероятное невежество по отношению к реальным явлениям и изучить точно, т.е. «объективно», «релятивно», т.е. статистически, свою собственную Родину - Россию и свой собственный народ - крестьянство»9.

Узнали наконец-то? ... Рассмотрели издалека? ... Да и то не все. Да и не поздно ли.

Поэтому так необходимо иметь в виду те первые шаги, которые были сделаны для осмысления жизни «простого народа». В изучении его истории важную роль сыграли общественные организации, опиравшиеся на деятельность заинтересованных лиц и помощь государства. Это были Вольное Экономическое (ВЭО) и Русское Географическое (РГО) Общества.

В рамках Вольного экономического Общества (основано в 1765 г.) было предпринято много усилий для изучения России, её экономического развития, статистики; во второй половине 60-х - начале 70-х гг. XIX в. вместе с РГО были организованы экспедиции для изучения хлебопроизводящих районов России (В.И. Ча-славский), затем - черноземных почв страны (В.В. Докучаев) и т.д.

В истории РГО (основано в 1845 г.) также много славных страниц - организация географического изучения самых разных сторон мира. Многие исследования и исследователи широко известны, имена некоторых ученых и путешественников закреплены на карте. Традиционно меньше внимания уделяется тем исследованиям Общества, которые посвящались изучению Отечества, а поскольку географическими открытиями в России трудно отличиться, то многие замечательные исследования связаны с изучением быта населения родной стороны. Они менее известны, а их организаторы редко вспоминаются именно в связи с этим направлением их деятельности.

Но уже в 1847 г. РГО издало программу для собирания этнографических сведений о народе. В 60-70-е годы XIX века Императорское Русское географическое общество приложило много усилий для изучения русского крестьянства, о быте, ценностях и культуре которого, как мы уже заметили, немного было известно в те времена даже просвещенной части русского общества. В 1864 г. по почину председателя Отделения Этнографии Н.В. Калачова и при участии активного деятеля Общества П.А. Муллова была составлена и издана Программа для изучения одной из малоизвестных сторон народного быта - юридических обычаев10.

Сейчас немногие помнят имя Павла Платоновича Чубинского (1839-1884), организатора, с помощью РГО, исследования быта крестьянства Юго-Западных гу-11

берний России , а его современника, выдающегося государственного деятеля России, долголетнего сотрудника РГО Петра Петровича Семенова (1827-1914) многие вспоминают как человека, осуществившего экспедицию в горы Тянь-Шаня, за что он и получил в 1906 году почетную приставку к своей фамилии. Но, конечно же, главной страницей его биографии является участие в деятельности Редакционных Комиссий (1859-1860), подготовивших крестьянскую реформу - отмену крепостного права в России. Но при его участии было осуществлено и еще одно важное дело - изучение во второй половине 70-х гг. великорусского крестьянства и его важнейшей социальной структуры - крестьянской поземельной общины.

Это была одна из первых работ, посвященных существованию великорусского крестьянства в условиях продолжающейся крестьянской реформы, и вошла она

в ««Сборник материалов для изучения сельской поземельной общины в Рос-

12

сии», подготовленный совместными усилиями ВЭО и РГО .

К тому времени уже было несколько работ, посвященных русской общине -К.С. Аксакова, статьи И.С. Аксакова, статья внимательного исследователя крестьянского быта в России А.Ф. Гильфердинга. В распоряжении ученых и общественных деятелей России оказалось еще одно издание, известное за границей да и в России и впервые представленное читателю на русском языке в 1870 г. -

13

книга А. Гакстгаузена . Уже гораздо позднее Ф. Энгельс в примечании к английскому изданию «Манифеста Коммунистической партии» отметил, что, оказывается, именно «Гакстгаузен открыл общинную собственность на землю в России»14, чем обозначил Россию и русских на уровне диких племен, открытых просвещенными европейцами.

На деле русские мыслители 30-40-х гг. (а это были большей частью помещики) прекрасно знали, как живут и как используют землю их крестьяне 15. Один из них позднее вспоминал: «Имел я дело с бар. Гакстгаузеном, которому, наконец, мы втолковали смысл и значение русской общины и который прекрасно о ней написал в своей книге о России; но видно было, что это учреждение он понял только умом, - как статистический факт, а вовсе не как зародыш, как залог великой будущности России» 16.

Так и А.И. Герцен в «Былом и думах», оценивая «не наших» (то есть славянофилов), писал о К. Аксакове: «Он в начале сороковых годов проповедовал сель-

17

скую общину, мiр, артель. Он научил Гакстгаузена понимать их.» .

Именно в связи с интерпретацией взглядов А. Гакстгаузена А.И. Герцен обратил внимание на обстоятельство, которое важно для понимания русского народа. Он писал: «Мне кажется, что в русской жизни есть нечто более высокое, чем община, и более сильное, чем власть; это «нечто» трудно выразить словами, и

гл V»

еще труднее указать на него пальцем. Я говорю о той внутренней, не вполне сознающей себя силе, которая так чудодейственно поддерживала русский народ под игом монгольских орд и немецкой бюрократии, под восточным кнутом татарина и под западной розгой капрала; я говорю о той внутренней силе, при помощи которой русский крестьянин сохранил, несмотря на унизительную дисциплину рабства, открытое и красивое лицо и живой ум и который, на императорский приказ образоваться, ответил через сто лет громадным явлением Пушкина; я говорю, наконец, о той силе, о той вере в себя, которая волнует нашу грудь. Эта сила, независимо от всех внешних событий и вопреки им, сохранила русский народ и поддержала его несокрушимую веру в себя. Для какой цели? ... Это-то нам и покажет время» 18.

Действительно, то, на что трудно показать пальцем, но на современном этапе развития науки определяется понятиями «национальный характер», «менталитет», внимательно обсуждается, особенно в условиях оценки современных процессов глобализации.

Можно дискутировать об общине как залоге «великой будущности России», но нет сомнения, что в ней, возникшей естественно-исторически («Бог создал деревню, а человек построил город»), находили отражение главные сущностные черты русского национального сознания, менталитета русского человека.

В конце 70-х годов от обсуждения летописного и актового (исторического) материала ученые Обществ перешли к конкретному изучению крестьянства и современного им состояния поземельной общины. Они организовывали изучение народного быта как путем составления программ для исследования местными жителями (добровольными корреспондентами), так и путем экспедиционного изучения (экспедиция РГО под руководством П.П. Чубинского - 1869-1870 гг.).

«Сборник материалов для изучения сельской поземельной общины в России» сформирован на основании текстов, представленных добровольными корреспондентами. Описания общин основывалось на материалах, ими подготовленных на основании программы ВЭО, дополненной вопросами РГО. История создания и текст окончательного варианта Программы представлены во вводной части

19

Сборника . Факт появления Программ был высоко оценен: «Выпуском — программ для собирания сведений о «сельской поземельной общине» эти ученые общества утвердили именно факт действительного незнакомства русской интеллигенции с основами жизни пятидесятимиллионного земледельческого населения России». Вопросы Программ обращают внимание читателя на то, что «в строе народной жизни делается нечто совершенно непохожее на то, что мы привыкли представлять себе, и совершается там много такого, что неизвестно нам было доселе, и что способно немало удивлять нас своею разумностью, стройностью, целесообразностью с законами природы и чистою нравственностью»20.

В издании 1880 г. приведены материалы конкретного состояния существующих общин. Представлены 11 описаний: из Рязанской губернии - 2; Тульской - 2; Костромской, Тверской, Новгородской, Харьковской, Псковской, Симбирской, Архангельской - по одному.

Оценить то, что было сделано изданием Сборника можно, хотя бы приняв во внимание мнение более позднего исследователя: «Среди спорных вопросов русской истории едва ли найдется более спорный, нежели вопрос о происхождении современной русской поземельной общины и характерных для нее форм уравнительно-душевого пользования землею»21. И это писано в начале ХХ века...

А подготовка материалов, на основании которых можно делать выводы, спорные, но опирающиеся на конкретные данные, а не на мнения . - вот они здесь, в Сборнике.

Наиболее обширное описание принадлежит Петру Петровичу Семенову и посвящено общинам его родной Мураевенской волости, Данковского уезда, Ря-

22

занской губернии . Очевидны причины интереса видного столичного чиновника к состоянию черноземного крестьянства. Он был среди тех славных деятелей, трудами которых была подготовлена крестьянская реформа 1861 года, и оценить то, что и как было сделано Редакционными Комиссиями, насколько верны были планы реформирования ради благополучия крестьянства, имело для него не только научный интерес, но и интерес государственного человека.

В ходе подготовки описания П.П. Семенов летом 1877 года осуществил то, что вскоре начала использовать земская статистика - подворную перепись и собрал

сведения, давшие ему возможность определить достаточно обстоятельно, место каждого двора (из 827 - с. 73)24 среди выделенных автором типов.

В описании Мураевенской волости он едва ли не впервые обратил внимание на то, что «во всей черноземной, не степной, густо населенной области центральной России, при замечательном однообразии климата и почвы, большинство экономических и бытовых условий, а вследствие того и общинных порядков, представляют одни и те же весьма определенные характеристические черты». А в Мураевенской волости и «урожайность земель, цены на сельские произведения, наконец, предания, быт, нравы и обычаи жителей совершенно тождественны»; все местные жители - великороссы, православные, бывшие владельческие крестьяне, все до 1861 г. занимались почти исключительно земледелием, и почти все были безграмотны (с. 42).

Именно это обстоятельство дает основание для распространения выводов о жизни мураевенских крестьян на быт, нравы, обычаи и поведение основных масс великорусского крестьянского населения Центральной России.

Исследование П.П. Семеновым существования данковского крестьянства через полтора десятка лет после реформы показывает, по крайней мере, двойственность процессов. Сохранение общины, общинных порядков в землевладении и землепользовании в условиях формирования рыночных отношений закрепляло традиционные ценности крестьянства, действовало в качестве стабилизирующего фактора.

Но в то же время - возросшая предпринимательская активность, формирование значительных отрядов бедноты и тем самым уход многих от традиций земледельческого труда подрывали повседневные ценности крестьянского мiра, формировали убеждения в нарушении истинной Божественной справедливости и создавали условия для последующих активных протестов. Недаром современный автор заметил, что «ничто в такой степени не разрушает человека, как насильственное вторжение в его систему ценностей и в его повседневный жиз-

25

ненный мир. XIX век вошел в историю как сравнительно благополучный.» .

Один из исследователей крестьянского землевладения выделил описание П.П. Семеновым земельных распорядков владельческих крестьян Рязанской губернии как «в высшей степени ценного для уяснения степени самодеятельности крепостной общины в сфере землепользования»26.

И заинтересованный читатель, и историк, и краевед-исследователь найдут в представленном тексте большое количество деталей, которые позволят понять некоторые тайны народной жизни, отражающиеся и в поведении современного русского человека.

Конечно, необходимо принять во внимание административную сторону быта крестьянства, странную на современный взгляд, но что объясняет П.П. Семенов

27

- волость, в которой 14 селений, 16 сельских обществ, 20 поземельных общин .

Подробные данные об обеспечении крестьян надельной землей (особенно в сравнении с поуездными данными) показывают, что местные господа сумели обделить бывших своих крепостных. По итогам наделения крестьян землей, в

ходе осуществления реформы 1861 г., во всей волости оказалось отрезанными у крестьян 1234 дес, чуть менее 20 % дореформенного надела (с. 68). В то же время в целом по Данковскому уезду, по подсчетам современного исследователя,

28

по данным уставных грамот, отрезки составили 14,2 % , а по всей Рязанской гу-

29

бернии - 16,8 % . Результатом уменьшения землепользования явилась активная трудовая деятельность местного крестьянства помимо собственного земледельческого производства и скотоводства. Перечисленные П.П. Семеновым с точными количественными данными сферы дополнительных занятий крестьян, во-первых, опровергают выводы некоторых теоретиков о «крестьянах-лежебоках», а самые минимальные представления о ведении домашнего хозяйства («дом вести - не лапти плести») подтверждают представления о ежедневных и постоянных усилиях для поддержания семейного существования - и в будни, и в праздники. Хватка отдельных домохозяев, их обогащение показывают, что община не мешала проявлению предпринимательских качеств отдельных членов коллектива.

Обратим внимание на способы кредитования крестьянского населения, приведенные П.П. Семеновым. Именно те «мелкие капиталисты», которые брали «неимоверные проценты» (с. 60-61), именовались в русской деревне «кулаками»30, а вовсе не зажиточные крестьяне, добывавшие зажиточность собственным, семейным трудом.

Автор отмечает уровень зажиточности крестьянских дворов и выделяет их ти-

Г" V и и V V и I—,

пы: богатый, зажиточный, достаточный, недостаточный, бедный, неимущий. В приложении даны основные характеристики каждого типа на конкретном материале - это было едва ли не первая попытка осуществления бюджетного обследования крестьянских хозяйств, так широко примененная позднее выдающимся воронежским статистиком Ф.А. Щербиной.

Выяснив обеспеченность крестьянских дворов рабочим скотом, П.П. Семенов выделил те дворы, которые были лишены и земли, и рабочего скота. Таких оказалось 77 (9,3% общего их числа), а 211 дворов (25,5%), пользуясь землей, не имели рабочего скота. Важным элементом невозможности повышения благосостояния двора являлось и количество работников в нем - половина дворов волости с одним работником, или вообще без работника. Эти обстоятельства являются объяснением того, что в деревне этого времени использовали наемную рабочую силу чаще всего неимущие дворы (!), которые часто вносились статистиками и исследователями конца XIX века в категорию «сельской буржуазии» по принципу: используешь наемную рабочую силу? Значит - представитель эксплуататорского класса, буржуазии. Приведенные П.П. Семеновым материалы как раз и дают для внимательного читателя основания для анализа факта наличия и распространенности «мелкой буржуазии» в русской деревне.

Для изучения последующего развития крестьянства и его хозяйства важно иметь в виду наблюдение П.П. Семенова о том, что кратковременность солдатской службы после 1861 г. (и, заметим, особенно после введения в всеобщей воинской повинности в 1874 году) повлияла на то, что отслужившие не лишались

своих прав на землю, не отвыкали от полевых работ: «они в сущности те же крестьяне, но крестьяне бывалые, т.е. типа ходивших на дальние заработки, но более дисциплинированные» (с. 62). Как раз с ними, с «бывалыми», с деревенской отслужившей в армии молодежью, связана общественная активность крестьянства рубежа XIX-ХХ вв.: представления о справедливости, существовавшие в менталитете русского человека, готовность к действию, заложенная в армии, и формировали стремление к активным выступлениям за изменение существующей действительности.

Автор работы пытается ответить на традиционный вопрос - улучшилось ли благосостояние деревни после освобождения. П.П. Семенов резонно отмечает, что «всякий понимает улучшение, благосостояние по-своему» (с. 86). Действительно, в то время некоторые авторы отмечали негативное значение реформы, поскольку в связи с ней крестьяне оказались лишенными благодетельного воздействия по-мещика31, а другие анализировали только экономические последствия преобразования отношений в деревне. Заметим, что свобода от состояния продаваемой «вещи» - это такое «улучшение», после которого все остальное находится на втором плане. Но П.П. Семенов обозначает и еще одно обстоятельство, на которое не обращается достойного внимания вплоть до сего времени. «Грабительский характер реформы» обычно доказывается тем, что за землю стоимость около 1 млрд руб. крестьяне заплатили (вплоть до отмены выкупных платежей с 1 января 1907 года) около 1,5 млрд. Во-первых, нужно иметь в виду предоставленный крестьянам кредит для приобретения этой земли у господ за достаточно низкий процент (5 %). Но П.П. Семенов повторил и подсчет более раннего времени, в соответствии с которым - если переложить прежнюю, даже только трехдневную, барщину на деньги по минимальной цене женских и мужских рабочих дней -

32

превышение окажется втрое больше чем выкупные платежи (с. 87).

Наибольший интерес представляют главы работы, посвященные обзору пользования общинными полевыми и усадебными землями, лугами, сенокосами и другими угодьями (с. 89-125). С полнотой, необходимой для выяснения норм общинного права, основанного на представлениях народа о справедливости, показано своеобразие в распределении надельной земли по работникам, тяглам, ревизским или наличным душам, по едокам33. По мнению крестьян, основанному на интерпретируемых ими Библейских истинах, настоящая справедливость находит выражение в последовательном равенстве в распределении земли. Позднее упоминавшийся выше К.Р. Качаровский обобщил эти представления (уже встречавшиеся в литературе) как «право на труд» и «право труда»34. Отчетливо представлена система переделов как коренных, так и пережеребьевок и переверсток, обмена полос. Недаром современные исследователи считают, что по способам обращения землей у русских крестьян было высшее образование. Традиционно обращается внимание на большое количество полос в крестьянском наделе - чересполосица, многополосица, дальноземелье и т.п. Такая форма общинного землепользования вызывала резкую критику в адрес

общины, отмечалось, что такая её форма является чуть ли не главной (после малоземелья) причиной крестьянской бедности.

Позднее, когда начался процесс столыпинской аграрной реформы, выдающийся русский ученый А.И. Чупров, показал в газетных статьях, что многополо-сица достаточно распространенное явление и той стране, которую обычно ставили в пример высококультурного ведения хозяйства: «... в Баварии, в Нижне-Франконской провинции, при обследовании 1894 года были обнаружены случаи, что крестьянское владение в 5 гектаров раздроблено на 90 парцелл, в 4 гектара - на 75 парцелл ...»; «в Бадене попадаются селения, где средний крестьян-

35

ский участок разделен на 200-300 парцелл.» . А.И. Чупров, заканчивая статью в № 10 газеты, заметил: «... я убедился собственными глазами, что господствующая там чересполосица и мелкополосица совмещается с очень высоким агрокультурным уровнем». Очевидно, что чиновник высокого ранга П.П. Семенов не мог обозначить причины низкой культуры землепользования, так как она связана не с общиной, а с состоянием общей культуры крестьянского населения, для поднятия которой государство не делало практически ничего на протяжении всей его истории36.

В это время с наибольшей отчетливостью сказывалось представление крестьян о том, что земля, она Божья (создание природы), и не может быть в частной собственности. Отчетливо об этом было заявлено тогда, когда крестьяне - заговорили, особенно в думский период. Один из них прямо цитировал на думском заседании слова, которые сказал Господь Моисею на Синае: «Землю не должно продавать навсегда; ибо Моя земля; вы пришельцы и поселенцы у Меня» (Левит, 23, 25), переложив их на земельные отношения в русской деревне, а именно - против частной помещичьей собственности на землю.

Среди общинных платежей и повинностей значимо отношение крестьян к общественным запашкам. Отрицательное отношение к ним имеет своим основанием и негативное отношение к колхозам: если общинная земля находилась в коллективной собственности, то главное для крестьянина - его индивидуальный, личный труд, следствием которого и является ни от кого более не зависимая успешность: «как потопаешь, так и полопаешь.»

Материалы земской статистики, а подворное обследование в Данковском уезде было проведено в 1882 году, позволили исследователям сделать вывод:

37

«По итогу наиболее характерных цифр, эта волость - беднейшая в уезде» . Один из главных показателей экономического благосостояния двора - обеспеченность рабочими лошадьми. Действительно, П.П. Семенов обозначил 211 безлошадных дворов в волости, приняв во внимание только те, которые пользуются землею, то есть из 830 учтенных в 1878 г. - 25,4 %.

Таким образом, предлагаемый текст П.П. Семенова имеет большое значение не только с точки зрения знания истории родного края, свыше 90 % населения которого составляли крестьяне, владельческие и государственные, но и для понимания тех ценностей и ориентаций крестьянства, которые во многом определили его поведение в трагических событиях ХХ века. Считаю, что к крестьянам

конца 70-х гг. вполне можно отнести наблюдения автора эпохи первой российской революции: «... в душе их было стремление к правде, сознание своей нравственной правоты и какого-то мученического величия и благородства перед угнетателями. чаще проявлялось великодушное стремление к восстановлению

38

справедливости и к прощению обидчикам.»

В 1884 г. автор одной из книг, посвященной русскому крестьянству, обозначил то, что мы отнесем и к представленному вашему вниманию труду П.П. Семенова: «Непосредственное изучение народа - дело у нас молодое, новое, едва начатое. Дело это великое, первостепенной важности и - теперь уж для всякого это ясно. Поэтому каждая добросовестная работа по изучению народа должна быть на виду и на счету, каждый, самый даже скромный исследователь, посвятивший этому делу свои силы, заслуживает внимания, памяти, признательности»39.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. См.: Полевой Н.А. История русского народа. СПб., 1829-1833. Т. 1-6. Критика этого сочинения А.С. Пушкиным чрезвычайно показательна: «Поймите же и то, что Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою; что история её требует другой мысли, другой формулы, как мысли и формулы, выведенные Гизотом из истории христианского Запада» (Пушкин А.С. О втором томе «Истории» Полевого // Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: в 6 т. М., 1950. Т. 6. С. 23).

2. Григорович Д.В. Деревня; Антон Горемыка (1846, 1847); Тургенев И.С. Записки охотника (начало публикации - 1847) и др.

3. Беляев Иван Дмитриевич (1810-1873) - русский историк славянофильской ориентации. Среди наиболее значительных работ - «Крестьяне на Руси. Исследование о постепенном изменении значения крестьян в русском обществе» (М., 1860); «Судьбы земщины и выборного начала на Руси» (М., 1905). Признавал выдающееся значение общины в истории русского народа, организации его самоуправления, значения земщины. В этих и других работах И.Д. Беляева представлен его взгляд на развитие русского государства.

4. Чичерин Борис Николаевич (1828-1904) - выдающийся русский историк, общественный деятель. Он открыл обсуждение истории русской общины статьей: Обзор исторического развития сельской общины в России // Русский вестник. 1856. № 1. С. 373-396. Утверждал позднее возникновение общины, созданной государством в фискальных целях.

5. Крестьяне чаще всего именовали и свой коллектив, и сельский сход термином «мiръ» (вселенная, род человеческий, община, общество крестьян), имеющим отличное значение от слова «миръ» (отсутствие ссоры, войны и т.д.). См.: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб., 1998 (2-е изд., СПб.: М., 1881). Т. II. С. 328, 330-331.

6. Гильфердинг А.Ф. Сельская община // Он же. Собр. соч. СПб., 1868. Т. 2. С. 479. См.: Черных А.В. Научная славяноведческая (история, источниковедение, лингвистика, этнография, фольклор) деятельность АФ. Гильфердинга (1831-1872). Воронеж, 2016. С. 193-202.

7. Сборник материалов для изучения сельской поземельной общины в России. СПб., 1880. С. XI.

8. Митрополит Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. М, 1994. С. 51.

9. Качаровский К.Р. Возврат интеллигенции к крестьянству // Крестьянская Россия. Прага, 1923. Т. 5-6. С. 77.

10. Программа для собирания народных юридических обычаев. Издание Комиссии собирания народных юридических обычаев, состоящей при отделении Этнографии Имп. Русск. Геогр. Общества. СПб., 1889. С. IX + 85. В Предисловии приведена краткая история создания программ для изучения юридических обычаев.

11. Им еще в 1864 г. в «Архангельских губернских ведомостях» (№ 25) была опубликована Программа изучения крестьянского права - см.: Ефименко П.С. Народные юридические обычаи крестьян Архангельской губернии. М., 2009.

12. Сборник материалов для изучения сельской поземельной общины в России. СПб., 1880. К тому времени только началось конкретное изучение крестьянского хозяйства благодаря трудам московского статистика В.И. Орлова.

13. Гакстгаузен А. Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. М., 1870. Т. 1. Нельзя не отметить с искренней признательностью переиздание от-

меченной работы Институтом русской цивилизации: Гакстгаузен А. Изследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. М., 2017. Барон путешествовал по России в 1843 году.

14. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. М., 1948. С. 43-44.

15. И даже, заметим, организацию землевладения в европейских странах. См., например: Катков М.Н. Русская сельская община // Русский Вестник. 1858. Т. 17. Кн. 1. С. 185-235.

16. Кошелев А.И. Записки. М., 1991. С. 110.

17. Герцен А.И. Былое и Думы. М., 1958. Т. 2. Гл. ХХХ. С. 150.

18. Герцен А.И. Россия // Он же. О социализме. Избранное. М., 1974. С. 227.

19. Программа для собирания сведений о сельской поземельной общине, выработанная III отделением Императорского Вольного Экономического Общества и принятая Императорским Русским Географическим обществом // Сборник ..., с. 1-36. Программа включает 155 вопросов, ко многим из которых даны подробные разъяснения.

20. С. Кап-нъ. Голос к земству // Русская мысль. 1880. № 1. С. 102-103. Чуть ранее автор статьи сформулировал представления образованных людей о крестьянстве: С. К...нъ. Ходячие предрассудки относительно крестьян // Отечественные записки. 1879. Т. 243. № 3. Отд 2. С. 1-54.

21. Кауфман А.А. Русская община в процессе ее зарождения и роста. М., 1908. С. 408.

22. Семенов П.П. Мураевенская волость (Рязанской губернии) // Сборник ... С. 37-158.

23. Адрес-календарь служащих в Тамбовской губернии лиц на 1901 год. Тамбов, 1901. С. 136.

24. Семенов П.П. Ук. ст. // Сборник материалов для изучения сельской поземельной общины в России. СПб., 1880. В дальнейшем отсылки к данному изданию будут приводиться в тексте, в круглых скобках.

25. Панарин А.С. Реванш истории. М., 2005. С. 37.

26. Риттих А.А. Зависимость крестьян от общины и мира. Изд. 2-е. М., 2016. (1-е изд. - СПб., 1903). С. 8-9.

27. Подробное объяснение такого феномена на более обширном материале см: Беляев Е.В. Крестьянское самоуправление в России: учреждение и деятельность. 1861-1889 (на примере ЦентральноЧерноземных губерний). Липецк-Тамбов, 2010.

28. Кильмяшкин А.Е. Проведение крестьянской реформы 1861 года в Липецком крае. Липецк, 2007. С. 64.

29. Тарасюк Д.Н. Поземельная собственность пореформенной России. М., 1981. С. 128.

30. «Кулак» - см.: Даль В.И. Указ соч. С. 215. Позднее содержание термина расширяется, но смысл сохраняется: это тот, кто добивается богатства нетрудовыми усилиями, помимо труда на земле. См.: Громыко М.М. Отношение к богатству и предприимчивости русских крестьян XIX в. в свете традиционных религиозно-нравственных представлений и социальной практики // Этнографическое обозрение. 2000. № 2. С. 86-99.

31. См., например: Фадеев Р.А. Русское общество в настоящем и будущем (Чем нам быть?) // Он же. Кавказская война. М., 2003.

32. По подсчетам материалов дореформенной Екатеринославской губернии каждое семейство помещичьих крестьян, если переложить барщину на деньги, платило господину около 100 руб. сер. См.: Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Екатеринославская губерния. СПб., 1862. С. 177. Цит. по: Струве П.Б. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. 2-е изд. М., 2015. С. 194.

33. В том числе и по этому показателю была создана народом известная приговорка: «Что ни город, то норов, что ни деревня - то обычай».

34. Качаровский К.Р. Народное право. М., 1906. См. также: Вениаминов П. Крестьянская община (Что она такое, к чему идет, что дает и что может дать России?) б/м., 1908. См. также сборник работ об общине: Русская община. М.: Институт Русской цивилизации, 2013; Платонов О.А. Русский труд. М., 1991 и др.

35. Чупров А.И. Хозяйственные последствия разрушения общины // Русские ведомости. 1907. № 3. Автором приведены ссылки на источники. Приведу одну из них, в нем - многочисленные примеры: Schlitte B. Zusammenlegung der Grundstucke. Leipzig, 1886.

36. Действительно, по данным начала ХХ века из государственного бюджета на душу населения тратилось в Центрально-Черноземном регионе - 18 коп. (!), в Восточном - 22,7 коп.; в Промышленном -23 коп.; в Прибалтийском - 84,4 коп.: Дроздова А.А. О мерах борьбы с алкоголизмом // Труды Первого Всероссийского съезда по борьбе с пьянством. СПб., 1910. Т. 3. С. 990.

37. Сборник статистических сведений по Рязанской губернии. Данковский уезд. Скопин, 1882. Т. II. Вып. II. С. 224-225.

38. Антонов М. «Дни свободы». В деревне и в тюрьме // Русское богатство. 1907. Август. С. 152-153.

39. Михневич Вл. От издателя // Якушкин П.И. Соч. СПб., 1884. С.1.

Вынужден обратить внимание на опечатки в цифровых сведениях. К сожалению, форма представления материала не дает возможности внести необходимые уточнения. Так, приведены отличающиеся данные о разных типах дворов, которые дают сумму 830, а в таблице на с. 73 приведены отличающиеся цифры по каждому типу, с суммой в 828 дворов, хотя автор приводит цифру 827. Общий подсчет безлошадных дворов в таблице - 210, а в дальнейшем автор оперирует цифрой 211 (с. 48-49) и т.д.

Уже в течение многих лет в нашей литературе ведутся оживленные споры о выгодах и невыгодах столь распространенного в большей части России общинного землевладения. Из этих споров с достаточною ясностью до сих пор обнаружилось лишь то, что формы и порядки общинного землевладения, в различных местностях России несомненно разнообразные и видоизменяющиеся с изменением местных условий, были слишком недостаточно исследованы. Между тем нельзя не признать громадной важности исследования обычных порядков общинного землевладения со всеми их частными и местными оттенками в стране, где не менее 40 % всех пахотных земель находятся в общинном владении и где издавна существующая система взимания податей, обеспеченных круговою порукою2, находится в тесной связи с обычною формою землевладения.

Весьма важный шаг к исследованию существующих в России порядков и форм общинного землевладения был сделан зимою 1877-1878 года группою лиц, работавших над программами для собирания сведений о сельской поземельной общине в Императорском Вольном Экономическом и Императорском Русском географическом обществах". Всякий, кто только предпринимал научные исследования по предметам еще мало разработанным, очень хорошо знает, что правильная постановка вопросов и составление вполне удовлетворительной программы могут уже быть признаны за осуществление исследования почти на половину.

Комиссии, избранные обоими обществами, привлекли к себе все те наличные в столице силы, которые можно было считать наиболее компетентными в раз-

I Мураевенская волость Данковского уезда Рязанской губернии состоит из 20 общин бывших владельческих крестьян. Описание Мураевенской волости касается всех этих сельских общин.

II Здесь имеются в виду первое издание «Программы» В. Эк. Общ. и «Опыт программы исследования поземельной общины Р. Геогр. Общества», изданные летом 1878 года. См. предисловие к «Сборнику».

ОТВЕТЫ НА «ПРОГРАММУ»

Мураевенская волость

(Рязанской губернии)

Прим. ред.

22

решении предстоящих вопросов и с честью исполнили свою задачу составлением двух программ для исследования сельской поземельной общины.

Позднее перед открытием летнего сезона время не позволило обоим обществам слить в одно целое составленные ими программы, что представляло бы, конечно, значительные удобства для местных исследователей, желающих осуществить выполнение оставленной Обществами задачи, но к счастью, содержание двух программ в значительной мере объединено тем, что обе комиссии, сообщаясь друг с другом, вводили немедленно в свои программы все то, чему члены той или другой комиссии придавали значение. Вследствие того обе программы достигли значительной полноты и в сущности различаются между собою преимущественно не только в содержании вопросов, которые зачастую почти совершенно тождественны в обеих программах, сколько в порядке изложения и группировке этих вопросов.

Лучшая дань уважения к столь основательному труду составителей программ может выразиться в скорейшем, по возможности, полном и обстоятельном выполнении поставленных ими вопросов. Посвятив на такое выполнение все лето 1878 г., я считаю долгом оговориться, что, при исполнении принятой мною на себя далеко не легкой задачи, только особенно благоприятные условия, в которые я был поставлен, дозволили мне обнять в своем исследовании довольно крупную территориальную единицу (волость, состоящую из 20 общин). Благоприятные условия эти заключались в следующем. С общинами избранной мною волости и внутреннею их жизнью я знаком уже более 30 лет3 и имел случай наблюдать шаг за шагом те изменения, которые совершались во внутренней и экономической жизни общин со времени нарезки крестьянам земель их нынешнего надела по уставным грамотам с 1861 по 1863 г.4 и постепенного затем перехода всех общин волости от обязательного труда к свободному. Затем уже летом 1877 года я имел случай посетить лично все без исключения дворы волости (в числе более 800) и выполнить по каждому двору подворные списки, при составлении которых я имел целью ознакомиться лично с экономическим положением каждого двора избранной мною местности, а также уяснить себе в полной подробности те практические приемы подворных списков, которые должны войти в инструкцию для лиц, на коих будет возложена предстоящая в непродолжительном времени всеобщая народная перепись5.

Наконец летом 1878 года специальное выполнение программ по исследованию сельских поземельных общин было облегчено мне тем, что в качестве попечителя для вспомоществования семействам воинов6 и вообще всем нуждающимся в волости, я имел возможность предлагать в течение лета вопросы, поставленные программами Вольного Экономического и Русского Географического обществ, не менее как 200 крестьянам, принадлежащим ко всем без исключения 20 общинам волости, начиная с занимающих должности в сельском управлении, а также известных мне домохозяев, могущих служить наиболее характерными представителями подмеченных мною типов экономического благосостояния дворов, и кончая всеми теми лицами, которых случайные или постоян-

ные нужды заставляли прибегать к пособию представляемого мною в волости попечительства. Затем не только все уставные грамоты и семейные списки, но и приходно-расходные книги, окладные листы, книги договоров, постановления волостных судов и сельских сходов за несколько лет были тщательно просмотрены мною7. Наконец, у некоторых домохозяев волости я осмотрел в натуре и обошел все без исключения участки усадебной и полевой земли, из коих слагается их земельный надел.

Вот почему я считаю долгом остановиться именно здесь, в этом предисловии, с особым вниманием на способах и практических приемах сделанного мною исследования, полагая, что приемы эти не будут лишены интереса ни для тех, кто займется подобными же исследованиями в других местностях России, ни для составителей программы, которым объяснения мои будут полезны не только при критической оценке собранных мною и другими лицами материалов, но и при предположенном пересмотре и слиянии составленных программ.

Принимая в соображении, что все местные исследования, вызываемые программами, должны представлять по преимуществу фактический материал, могущий служить для всесторонней оценки изучаемых явлений лишь при сравнительном их изучении в разных местностях России, я отрешился заранее от внесения в свое исследование не только какой бы то ни было предвзятой мысли, но и субъективного взгляда на выгоды или невыгоды общинного землевладения в России и дал себе слово придать всему исследованию характер вполне объективный, основанный а тщательно и многократно проверенных с строгою критикою свидетельских показаний самого населения. При опросах домохозяев я старался быть крайне осмотрительным. Русский крестьянин вообще до крайности откровенен и честен в своих показаниях при двух условиях, а именно: полной уверенности его в доброжелательстве к нему лица его спрашивающего и при отсутствии всякой формальной, официальной обстановки его опроса.

При существовании первого условия особое внимание мое было обращено на второе. Нарочный вызов крестьянина для опроса, расспрос его в необычной для него обстановке, например, в кабинете владельческой усадьбы, за письменным столом, с пером в руках, чернильницею и записными тетрадями не располагает крестьянина к откровенным показаниям и не развязывает его языка. Стены волостного правления и шнуровые книги также не способствуют правильности его показаний: крестьянин приучен вековым воспитанием к различию, существующему между официальными и действительными фактами, и очень хорошо знает, что факты той и другой категории не вполне, а только отчасти совпадают между собою, и что официальная истина имеет нередко только относительный, условный характер.

Поэтому расспросы свои я производил всегда, обдумав заранее и усвоив себе вполне одну какую-либо группу вопросов программы, при посещении меня крестьянином волости по какому-либо делу или, наоборот, при посещении моем какого-либо двора, одним словом при таких встречах с крестьянами, которые были вызваны целями, более или менее посторонними исследованию. Расспрос

всегда совершался на открытом воздухе или во дворе крестьянина, но ни в каком случае не в чуждой ему обстановке кабинета и еще менее в знакомой ему обстановке волостного правления. Расспрос имел характер простой беседы, причем я избегал по возможности записей в присутствии крестьян, потому что непосредственное записывание их слов не особенно располагает их к откровенности, так как по русской пословице «не каждое слово в строку пишется».

Исключение, конечно, я делал для коренных цифровых отметок, необходимость которых они хорошо понимают. Отметки эти делались карандашом на бумажке небольшого размера, не имеющей вида заранее приготовленной ведомости. Зато, по окончании беседы, я записывал ответы крестьян немедленно, без чего никакая человеческая память не может представить полных гарантий против неумышленного искажения фактов или субъективного их подбора. Записи мои были облечены в форму ответов на вопросы программ непременно по каждой общине отдельно. Таким образом, получалась после каждой беседы полная серия ответов по одной главе и одной общине и выполнялись постепенно при свиданиях с другими членами общин все главы исследования по всем 20 общинам, причем сомнительные или неясные для меня показания одних членов

о

общин поверялись показаниями других членов той же общины .

Способ изложения вопросов и тон разговора имеет немалое влияние на правильность и безошибочность показаний крестьян. Вопрос должен быть поставлен простым, ясным, но собственным индивидуальным разговорным языком. Всякая подделка под местный крестьянский говор действует на крестьянина очень неблагоприятно, потому что он инстинктивно чувствует в такой подделке фальшивую ноту и, усматривая в ней неискренность вопрошающего, и сам относится к нему неискренно. Если крестьянин не понимает вопроса, необходимо перефразировать и переворачивать его до тех пор, пока вопрос не сделается вполне доступным его пониманию. Вообще в постановке вопроса должно избегать всякой отвлеченности: на всякий конкретный вопрос поясненный примером, ставящим вопрошаемого в необходимость объяснить, как он на практике исполняет или исполнил бы то или другое дело, вызывает его на вполне отчетливый ответ. При отвлеченной недоступной пониманию крестьянина постановке вопроса или, что еще хуже, тенденциозной его форме, слишком субъективный исследователь весьма легко собьет крестьянина с толку и вложит ему в уста тот ответ, который заранее сложился в голове исследователя9.

Не утомляя внимание отвечающего и собственной памяти, невозможно было пустить сразу в ход всю массу вопросов, напр., программы В. Эк. Общества -необходимо было подразделить исследование на части и в этом отношении обещанная мною объективность исследования заставляет меня высказать убеждение, что группировка вопросов и отчетливая их постановка в программе В. Экономического Общества, заставляют меня отдать ей преимущество перед программою Р. Географического Общества, в составлении которой я принимал непосредственное участие.

Поэтому если бы дело шло об исследовании одной только общины в данной местности, я бы безусловно придержался программы В. Эк. Общества, дополняя ее теми немногими вопросами программы Р. Географического Общества, которые, не будучи включены в программу В. Экономич. Общества, имеют значение для исследуемой мною местности.

Но я вынужден был несколько уклониться в своем исследовании и от программы В. Эк. Общ., по тому соображению, что я считал исследование одной только общины в каждой местности не вполне соответствующим поставленным обоими Обществами задачам. При исследовании одной только общины в данной местности нет никакой возможности оценить имеет ли наблюдаемый факт обширное и повсеместное распространение в целой местности, или совершенно локализирован в одной или немногих ее общинах и обусловлен теми исключительными обстоятельствами, в которых эта община находится. Как ни стараться выбирать типичную для данной местности общину, она не может быть типичною во всех отношениях, и если даже в большинстве условий она будет представлять общераспространенные в местности явления, то найдутся и такие вопросы, по которым она будет составлять не общее правило, а редкое в местности исключение. Что же касается исследования причин наблюдаемых явлений и зависимость их от общих условий данной местности, то исследование одной только общины не дает ключа к их уразумению, так как причины эти могут в особенности обнаружиться из тщательного сравнения тех вариантов в общинных порядках и бытовых явлениях, которые встречаются в соседних общинах одной и той же местности.

Постараюсь пояснить эти общие рассуждения практическим их применением. Во всей черноземной, не степной, густо населенной области центральной России111, при замечательном однообразии климата и почвы, большинство экономических и бытовых условий, а вследствие того и общинных порядков, представляют одни и те же весьма определенные характеристические черты. Тем более в 20 смежных общинах Мураевенской волости условия местности, климата и почвы, расстояния от больших промышленных и торговых центров, станций железных дорог, урожайность земель, цены на сельские произведения, наконец, предания, быт, нравы и обычаи жителей совершенно тождественны. Все без исключения общины состоят из крестьян одной категории, а именно бывших владельческих11; до 1861 года все они занимались почти исключительно земледелием, и почти все были безграмотны.

Тем не менее, при таком тождестве общих условий, общины волости в частностях своего экономического положения представляли весьма значительные различия. Две из двадцати общин до выхода их из крепостной зависимости состояли на оброке и имели в пользовании все без исключения владельческие земли вотчины. Три общины находились на смешанной повинности12 по малоземелью имений ими образуемых и, вследствие этого малоземелья, поощряе-

111 Разумеется, если составить эту область не из цельных губерний, а из уездов, принадлежащих к разным губерниям10.

мые к тому владельцами, приобрели уже при крепостном праве сверх надела собственные земли; само собою разумеется, что все 5 общин уже и при крепостном праве пользовались полною свободою устройства своих общинных порядков помимо всякого вмешательства своих владельцев, которые всегда были

13

полными абсентеистами . Зато остальные 15 общин состояли на полной барщине, характер которой, по личным свойствам помещиков и лиц их заменявших, при нередких переменах этих лиц, изменялся от кроткого, заботливого, патриархального, отеческого до притеснительного, эксплуататорского и даже хищнического14. Само собою разумеется, что при таких условиях, личность помещика или управляющего и введенные ими по своим личным воззрениям и интересам порядки врезывались глубоко в экономические и бытовые условия жизни общин и оставили в них до сих пор не вполне изгладившиеся следы.

Самые уставные грамоты, определившие условия экономического положения

15

свободной с 19 февраля общины, но принимавшие за исходную точку существовавшие до того времени факты, были далеко не тождественны. Восемь общин получили по уставным грамотам высшие для местности размеры наделов16 (одна с отрезкою, две даже с прирезкою по добровольному соглашению против прежних размеров). Десять общин удержали существовавшие наделы, почти все средние между 2 и 2,75 дес. на душу, а две общины пошли на так называемые сиротские наделы, т.е. получили по одной десятине на душу17. Если принять еще

в расчет, что рассматриваемые общины чрезвычайно различны в своих величи-

18

нах (от 12 до 589 рев. душ или от 3 до 110 дворов), то неудивительно, что выработанные крестьянами 20 общин до 1861 г., отчасти под влиянием помещичьей власти, а с 1861 г. совершенно свободно и независимо одна от другой (но все-таки под непосредственным влиянием общих экономических и бытовых условий целой местности и частных и специальных для каждой общины условий землевладения, определенных уставной грамотой) общинные порядки, сходясь между собою поразительно в главных и общих чертах, расходятся между собою в вариантах, по сравнительному изучению которых и можно только отличить существенные, неизменные черты общинных порядков для целой местности от случайных, представляющих частное приспособление каждой общины к той, если можно так выразиться, клеточке, в которой она помещена.

Исследование каждой из 20 общин волости могло бы быть, разумеется, изложено мною отдельно, как того требует программа Вольн. Эк. Общ., но такое изложение заключало бы в себе массу повторений и лишено было бы тех сравнений, которые всего более разъясняют причины наблюдаемых фактов. Вследствие того, я излагаю свое исследование в его полной совокупности, не дробя его по общинам, но упоминая о каждой из них везде, где ответы на предложенные программами вопросы не тождественны. Подразделяя исследование свое на главы, почти соответствующие подразделениям программы Вольного Эк. Общ., я начинаю с общего обзора волости.

I. Общий обзор волости *

19

Общее число приписного населения волости в нынешнем его составе было во время произведенной мною подворной волости (1877 г.) 5387 обоего пола (2694 м. и 2693 ж.), но если присоединить еще к этому свыше 100 лиц, постоянно проживающих в пределах волости, но не принадлежащих к ее составу, то окажется на территории волости более 5500 жителей, что составит 59 жит. на кв. версту - т.е. среднее население черноземной незалежной полосы в нашей Центральной земледельческой области, к которой принадлежит и Рязанская губерния.

* Глава эта представляет ответ на «Опыт программы» Русского Географического общества, в котором, независимо от вопросов, относящихся, собственно, до способов владения землею, находился еще ряд вопросов, касавшихся экономического состояния целой местности, в которой производится исследование Прим. ред.

Приводим эти вопросы из «Опыта программы».

1.Как велико общее число жителей описываемой местности и каков состав ее населения?

2. Занимаются ли жители исключительно или преимущественно земледелием, или какими-либо промыслами? Если есть другие значительные отрасли промышленности, то какая часть жителей ими занимается?

3. Не было ли с 1861 года выселений из этой местности, сколько выселилось и куда? Если были новые поселения в околотке, то откуда перешли жители и сколько?

4. Как велико пространство, занимаемое описываемой местностью?

5. Какую часть в ней составляют леса? Кому они принадлежат и в каких размерах? Общая характеристика лесов. (Хвойные ли они или лиственные; строевые ли, дровяные или заросли, и сколько, приблизительно, тех и других; насколько они истреблены?) Большое ли приблизительно пространство занимают озера, болота, торфяники, солончаки, неудобные земли и пр.?

6. Распределение земель в местности по владениям, сколько принадлежит казне, уделу, частным владельцам, крестьянам разных наименований и сколько лесов в каждом из видов владения?

7. Число сельских обществ и поземельных общин в описываемой местности?

8. Как велики селения: число дворов в наибольшем, среднем и наименьшем?

9. Много ли образовалось с 1861 года новых поселков и на чьих землях: надельных крестьянских, частновладельческих, казенных, купленных вновь крестьянами и пр. Как велики эти земли?

10. Не уничтожились ли с 1861 года некоторые крестьянские селения или поселки и вследствие каких причин?

11. Сколько в описываемой местности помещичьих усадеб? Не закрылись ли некоторые из них, или не закрывались ли временно?

12. Системы хозяйства, существующие в околотке: у крестьян, частных владельцев, у съемщиков и пр. Какие главные из высеваемых хлебов, какой преобладает севооборот, специальные культуры, насколько распространено удобрение полей, размеры скотоводства, существует ли травосеяние и культура корнеплодов, у кого и в каких размерах?

13. Как велики действительные земельные наделы крестьян: высшие, средние и наименьшие? Сколько есть тех и других? Какой размер надела, приблизительно может обеспечить потребности в продовольствии?

14. Сколько крестьянский двор (большой, средний и малый) при существующей в местности системе хозяйства, может своими силами эксплуатировать земли (с обозначением размера рабочих сил каждого из этих дворов и размеров разных угодий)?

15. Достаточно ли у крестьян земли на их потребности и уплату налогов? Довольствуются ли они общинной землей или снимают сверх того земли у соседних владельцев, на каких условиях (исполу, на отработок, за деньги), что на них сеют и что платят за аренду? Отдельные ли крестьяне преимущественно снимают земли или целые общины?

16. Если земледелие не доставляет средств для существования крестьян и для платы налогов, то чем приобретают они недостающее?

17. Какие развиты промыслы: местные или отхожие, и какие главные виды промыслов? Какое значение имеют промыслы для местности и какую роль играют они в общем бюджете крестьян? Развиваются или падают промыслы с 1861 года?

18. Сколько крестьян уходит на заработки из описываемой местности, на какие сроки, в какие губернии и уезды преимущественно, на какие именно промыслы и как велики их заработки?

19. Существуют ли в околотке фабрики и заводы и что они дают местному населению? Сколько на них рабочих?

20. Размеры крестьянских повинностей. Количество недоимок. Причина их накопления. Меры взыскания.

21. Степень достаточности крестьянского населения. Соотношение средств, получаемых ими от земледелия и промыслов, с размерами потребностей и налогов.

22. Существуют ли мирские капиталы, банки, ссудо-сберегательные кассы и пр.? Размеры их капиталов и оборотов. Польза ими приносимая. Какая категория лиц пользуется ими преимущественно: богатые, бедные и пр., торговцы ли и промышленники, съемщики ли земли, или равно все крестьяне?

23. У кого из частных лиц кредитуются крестьяне; что платят в виде процентов; в каких формах проявляется ростовщичество, нет ли уплаты отработком и продуктом; во что вообще обходится крестьянам, приблизительно, такой кредит в пределах описываемого околотка. Кто занимается раздачею денег в ссуду?

24. Число жителей, приписанных к волости. Занятия их и степень обеспеченности. Приблизительное число нижних чинов. Возвращаются ли последние к земледелию и берут ли наделы; если нет, то чем живут?

25. Ведутся ли самостоятельно частные хозяйства или земли сдаются в аренду - долгосрочную или по-годно, кому за какую цену? Если хозяйства ведутся самостоятельно, то какой преобладает в них севооборот? Сколько рабочих в этих хозяйствах, местные они или пришлые? Сколько получают рабочие? Если съемщики раздают земли крестьянам по мелочам, то как велик приблизительно их барыш?

26. Какой способ пользования казенными землями и лесами существует в околотке?

Все жители волости великорусского племени и православного исповедания,

но между ними есть несколько тайных раскольников из крайних беспоповщин-

20

ских сект . Все приписное население волости состоит из крестьян бывших владельческих, принадлежавших до 1861 года 16 разным помещикам. Лица, приписанные не к сельским обществам, а к целой волости в числе 143 д. м. п., состоят по преимуществу из бывших дворовых и только отчасти из солдатских детей и незаконнорожденных детей солдаток21. Около половины этого приписанного к волости населения живет на месте, а другая находится в разброде.

Жители волости преимущественно занимаются земледелием, но сверх того и некоторыми промыслами, подробности о которых будут сообщены ниже. Дворов, вовсе не занимающихся земледелием, между крестьянами мало, но во множестве и даже можно сказать в большинстве тех дворов, в коих есть излишки для местного земледелия рабочие силы, силы эти направляются на местные и отхожие промыслы. Даже в тех дворах, в коих находится по одному и по два работника, члены семьи, занимающиеся в рабочую пору исключительно земледелием, в свободное от земледельческих занятий время занимаются и доступными им промыслами22.

Приселений в волость, а также и выселений из неё с 1861 г. не было, если не считать двух семей, выписавшихся из состава волости. Но из общин Ольховской, Подольховской и Заболотской, которые были малоземельными вотчинами, уже и при крепостном праве весьма многие крестьяне издавна уходят на заработки в область Донскую (преимущественно в местность Урюпинской станицы) и некоторые из них освоились уже там в той степени, что, временно отказавшись от надела в своих общинах, перевезли свои семьи в Урюпино и почти разорвали

связи с своею родиною. Нет почти сомнения, что семьи эти при первой переписи выйдут и юридически из состава своих общин. Некоторые крестьяне двух Мура-евенских общин живут постоянно на каменноугольных приисках Скопинского уезда в качестве работников и должностных лиц. Последние сдали обществу свои наделы и перевезли на прииски свои семьи. Вообще семей, более или менее порвавших связи свои с общиною можно насчитать до двух десятков в целой волости.

Пространство занимаемое землями, непосредственно входящими в состав волости, а также и землями владельцев, коих бывшие крестьяне образуют волость, т.е. вся совокупность территории, к земледельческой эксплуатации которой применяются рабочие силы крестьян, входящих в состав волости, составляет 12 тыс. дес., что соответствует до 115 кв. верст, или около 2 1/3 кв. геогр. миль. По владениям земли эти разделяются следующим образом:

у 20 крестьянских общин надельной земли.................4947 дес.

у трех общин купчей земли, состоящей в

подворном пользовании ............... 299 дес.

у одной общины купчей земли в пользовании, составляющем переход от общинного к подворному.....30 дес.

Итого у крестьянских обществ .................. 5276 дес.

у 14 личных собственников из дворян........................ 6089 дес.

у 12 личных собственников из крестьян...................... 326 дес.

у 2 личных собственников из купцов........................ 227 дес.

у 1 священника...................... 13 дес.

Итого у личных собственников......................6655 дес.

у 2 церквей волости.....................................................78 дес.

Всего.................. 12009 дес.

на двор в среднем - 6,36 и на имение в ср. - 434,93

В числе этой земли под лесными зарослями и древесными насаждениями состоит 424 дес. (т.е. 3 % всего пространства), в том числе у владельцев 400 дес., а

23

у крестьян 24 дес. В 1861 году количество лесов на рассматриваемой территории превосходило 500 дес., а, следовательно, уменьшилось на 15 %, да и самое распределение леса между строевым, дровяным и кустарником сделалось невыгоднее, как видно из следующего:

было в 1861 г. состоит в 1878 г.

Строевого леса 180 70

Дровяного леса 180 237

Зарослей 113 84

Садов 27 33

Всего 500 424 дес.

Все леса исключительно лиственные с преобладанием дуба, березы и осины, а на болотистых прибрежьях р. Рановы ольхи. Хвойные деревья встречаются только в садовых насаждениях. Озер нет. Болот до 100 дес. в долине Рановы с хорошими торфяниками. Неудобных земель, кроме некоторых крутоберегих оврагов24 вовсе нет. Почва вообще черноземная, тяжелая с глинистою подпочвою; только на скатах крутоберегих оврагов и на левом высоком берегу реки Ра-новы черноземный слой смыт весенними водами и обнажена менее плодородная глинистая подпочва. На скатах левого берега реки местами есть и песчаные обнажения, и примесь песку в черноземной почве.

Сельских обществ в волости 16, поземельных общин 20, селений 14.

По числу дворов селения располагаются следующим образом: три свыше 100 дв., четыре от 30 до 50, три от 20 до 30, четыре от 10 до 20.

С 1861 года новых крестьянских поселков не образовалось ни одного и, наоборот, один поселок в 12 двор. уничтожился при составлении Уставной грамоты в 1862 году. С далекого от долины верховья оврага он приселился в долину реки к тому селению, из которого за 10 лет до того был выселен по расчетам помещика для образования хутора на прекрасном участке пустопорожней земли. Причиною переселения были неудобства жизни в местности, лишенной проточной воды и колодцев, высокой и зимою заносимой вьюгою, вдали (в 5 вер.) от церкви, школы и местной торговли. Замечательно, что крестьяне селения, из которого был сделан выселок, согласились принять своих односельцев в ущерб собственным экономическим интересам и с крайним стеснением для своей усадебной оседлости, единственно по сознанию невыгодных условий жизни своих односельцев в хуторском поселке25.

Помещичьих жилых усадеб 8, а хозяйственных усадеб, имеющих характер хуторов, 6. С 1861 года две владельческие усадьбы совсем упразднились, обе вследствие упадка владельческих семей и продажи их земель соседним дворянам - помещикам, имеющим собственные лучшие усадьбы. Кроме того, одна дворянская усадьба перешла, вместе с землевладением, в собственность крестьянина, но поддерживается им. Другая дворянская усадьба перешла также в руки крестьянина после переселения помещика, вследствие разверстания угодий, на новое место, причем помещик выстроил прекрасную и без сравнения лучшую против прежней усадьбу. Из остальных усадеб 3 весьма улучшились в своих постройках и содержании, а в других не произошло ощутительных изменений. Два дворянских хозяйственных хутора возникли вновь. Одним словом, во

владельческих усадьбах не только не замечается общего упадка, а, напротив, заметно улучшение.

Система хозяйства во всей волости трехпольная; только один из землевладельцев вводит систему хозяйства, представляющую комбинацию трехпольной с многопольною.

В озимом поле по преимуществу сеется рожь и отчасти озимая пшеница; последняя на удобренных в пару землях в пропорции у владельцев и арендаторов, ведущих свое хозяйство от 15 до 20 % озимого поля, а у крестьян, только наиболее зажиточных, не более 1 % в общей сложности крестьянского поля. В яровом сеется ныне преимущественно овес; гречи, составлявшие до 1861 г. до 30 % яровых посевов, ныне едва ли составляют от 5 до 10 %, просо до 10 %. Лен сеется только в крестьянских хозяйствах, в размере, не превышающем 5 % посевов. Специальных культур нет. На новях сначала бахчи, а потом просо, мак, а затем лен или пшеница. Удобрение полей ныне распространено не только во владельческих хозяйствах, где оно существовало и до 1861 г., но и в крестьянских, где

26

его до 1861 г. вовсе не было . Весь имеющийся навоз вывозится на поля: крестьянами только на надельные и притом на ближние земли, владельцами по возможности на все десятины их запашки поочередно.

Скотоводство развито в волости в следующих размерах. У 12 владельцев, ведущих свое хозяйство и имеющих 3,500 дес. пашни, насчитывается 195 лошадей (на хозяйство с запашкой от 170 до 700 дес., лошадей от 7 до 30), 325 рогатого скота (от 4 до 110), овец 345, свиней 15.

У 20 общин, имеющих 4320 дес. пашни и нанимающих еще пашен 1800 дес., число лошадей простирается до 1233, рогатого скота 1099, овец 3860, свиней 383. Если все количество скота привести к числу крупных голов (черед), считая на крупную голову 10 овец или 5 свиней, то получится вообще, что у владельцев голова крупного скота приходится на 2 дес. паровой земли, а в лучших хозяйствах одна голова на десятину пара, у крестьянских общин же 1 голова на полдесятины паровой земли. Во всяком случае, количество лошадей во владельческих хозяйствах в 1861 года учетверилось, а крупного рогатого скота удвоилось. Что же касается до количества скота у крестьянских общин, то хотя, к сожалению, не было возможности собрать цифровых данных относительно количества крестьянского скота, но можно заключить из некоторых частных сведений, что общее число лошадей у крестьян уменьшилось от 10 до 150 %, а именно на большее количе-

27

ство, против которого прибыло во владельческих хозяйствах . Количество же крупного рогатого скота и овец, по-видимому, в общей численности вовсе не уменьшилось у крестьян волости. Во всяком случае, количество удобрения, возвращаемого полям, в очень значительной мере увеличилось с 1861 года, так как у помещиков количество скота более чем удвоилось, и качество значительно улучшилось, а крестьяне ныне вывозят весь свой навоз на пашни без остатка, а в былое время, кроме оброчных имений, вовсе не удабривали своих полей по их отдаленности и отсутствию досуга при существовании барщины.

Развитию скотоводства, и в особенности крестьянского, препятствует вообще недостаточное количество сенокосов и пастбищ. Достаточно сказать, что у всех владельцев количество сенокосных лугов не превосходит 270 дес., а у крестьян 230 дес., т.е. составляет немного более 4 % всей их земли. Травосеяние, введенное в севооборот, существует только у одного владельца. Корнеплодов, за исключением небольшого количества картофеля, сажаемого для домашнего употребления, нет.

Размеры крестьянских наделов в волости следующие. Из 20 общин 8 с 559 рев. душ имеют высший размер надела, определенный для местности положением 19 февраля 1861 г., а именно 2 % дес. на рев. душу, две общины с 151 рев. душ от 2 % до 2 % на рев. душу, три общины с 136 д. обоего пола от 2 % до 2 %, 4 общины с 1,181 рев душ от 2 до 2 % и 3 общины с 426 рев. душ по 1 дес. на душу. Средний размер надела в 17 общинах волости, не пошедших на уменьшенный 1 десятин. надел 2,4 дес. на рев. душу, но в силу прироста населения в 17-летний период размер этот уменьшился до 2 дес. на наличную душу мужского пола28.

В какой мере при этом размере надела продовольствие крестьян обеспечено собственно надельными землями, видно из следующего расчета. В 1861 г. число душ мужского пола, входящих в состав волости, простиралось до 2,350, а обоего пола до 4,700. Для прокормления этого населения, считая средним числом по 1

29

% четверти ржи на душу обоего пола, необходимо немного более 7 т. четв. ржи. В крестьянском наделе под рожью можно считать более 1400 десятин. Десятина в средней 10-летней сложности давала за вычетом семян по 5 четв., что составит для всего крестьянского надела 7000 четв., т.е. как раз то количество ржи, которое необходимо для продовольствия всех крестьян волости. Если еще принять в соображение собственные земли крестьянских обществ, которые давали еще до 700 четв. ржи, то вообще количество ржи, производимое крестьянскими землями, давало избыток против потребности. Но если принять в соображение, например, крестьян тех трех общин, которые получили по 1 дес. надела (426 рев. душ), то на их продовольствие необходимо 1280 четв. ржи, а надел их дает только до 600 четв., т.е. менее половины хлеба, необходимого на их продовольствие.

Значительный прирост населения волости в 17-летний период с 1861 по 1878, значительно изменяет приведенные расчеты. Вместо 4,700 д. обоего пола ныне сельское население волости простирается до 5,400, а, следовательно, на его продовольствие необходимо 8,100 четв. ржи, а так как крестьянские наделы дают 7,000 четв., то для крестьян является экономическая необходимость найма некоторой части владельческих земель для получения недостающего им количества хлеба. Наем этот и действительно производится в размерах свыше 1,500 десят. запашки, к которым нужно еще присоединить 430 дес. крестьянских купчих земель. Количество ржи, получаемое с этих земель, составит до 4,500 четв., что увеличивает количество производимой крестьянскими хозяйствами ржи до 11,500 четв., что почти на 3 % тыс. четв. превышает потребности крестьян. Еще

больший избыток хлеба дают крестьянам волости их яровые поля, сельские произведения, которые идут лишь в небольшом количестве на собственное потребление, а в большинстве своем поступают в продажу.

Обычная съемная плата за землю от 10 до 12 р. за десятину казенной меры в озимом, и от 8 до 10 в яровом. Крестьяне весьма часто платят только половину этой платы деньгами, а за другую половину обрабатывают, т.е. пашут, косят, убирают и свозят хлеб с такой же десятины у владельца30. Земли крестьяне снимают почти всегда отдельными дворами и притом в разном на домохозяйство количестве, но условия заключаются сообща, только не общинами в полном составе, а артелями31, состоящими из отдельных домохозяев одной или нескольких общин. Сеют на съемной земле те же хлеба, как и на своей надельной, но никогда наемной земли не удобряют.

Самый сильный крестьянский двор при 5 мужчинах в рабочем возрасте и 5 лошадях не может эксплуатировать более 10 дес. в поле, средний при 2 работниках и 2 лошадях может эксплуатировать по 4 дес. в поле, а малорабочий при одном работнике и лошади не более 2 дес. в поле, при соответствующем сенокосе и огороде.

Доходов, получаемых крестьянами волости с земледелия на надельных, собственных и даже наемных землях, вообще недостаточно, за полным обеспечением собственно существования крестьян волости, на уплату всех выкупных платежей32 и налогов на них лежащих, вследствие чего крестьяне вынуждены прибегать к заработкам вне земель, состоящих в их пользовании и найме, а также местным и отхожим промыслам. Главный заработок для крестьян волости представляют владельческие и арендаторские экономии, в коих посевами в двух полях занято 2,300 десятин. Наем крестьян на работы во владельческие экономии происходит в четырех различных формах: или в качестве годовых батраков, которых ежегодная наемная плата простирается от 35 до 45 руб., при помещении и месячном довольствии на счет владельца или для обработки десятины пашни на отряд на крестьянской лошади, начиная от пахоты до своза хлеба в гумно, причем обычная плата составляет от 6 до 7 руб., или, как уже сказано выше, за снимаемую крестьянином в наем землю или, наконец, поденно на те или другие работы, причем рабочие платы соразмеряются с временем найма и качеством работы, а потому весьма разнообразны и колеблются от 30 коп. до 1 руб. в день33.

Местные промыслы, служащие крестьянам волости подспорьем для добывания средств существования и достижения благосостояния, довольно разнообразны и заключаются в следующем:

1) Добывание торфа. В пределах рассматриваемой местности в двух помещичьих, одной купеческой и одной общественной крестьянской дачах, вдоль р. Рановы залегают хорошего качества пласты торфа. Эти залежи вызвали временное развитие торфяного промысла в волости с 1863 по 1870 г. Предпринимателями разработки торфа были владельцы находящихся верстах в 30 от волости винокуренных заводов или их поверенные. Они снимали торфяники у их владельцев по 200 руб. за десятину. При этом Нарышкинская община сдала свой

торфяник за 600 руб. и вырученною суммою погасила часть своего долга за землю сверх надела, купленную общиною у владельца. На торфяниках работали крестьяне волости в количестве до 50 работников позадельно. Промысел пришел в упадок в 1871 году с развитием каменноугольного промысла.

2) Работы на каменноугольных приисках. Промысел этот получил свое развитие со времени открытия в 1868 году в пределах волости, в даче одного из владельцев каменноугольных приисков, которыми ныне владеет компания Губони-на. Вначале на прииске работало до 50 человек, преимущественно с Малевских каменноугольных копей, из Тульской губернии, так как крестьяне Мураевенской волости совершенно не были знакомы с рудокопными работами, но в два года местные работники сделались превосходными рудокопами и совершенно вы-

II V» V»

теснили пришлых. В самый цветущий период развития каменноугольного дела в волости число работников на прииске простиралось от 200 до 400 и составляло, следовательно, от 17 до 33 % всех рабочих волости. Ныне с упадком прииска число работников в нем опустилось до 60, но так как крестьяне волости приобрели большую экспертизу в рудокопных работах, то от 40 до 60 из них находит себе еще заработок на каменноугольных приисках соседнего Скопинского уезда в 30 верст. от места своего жительства, так что от 100 до 120 из всех работников волости заняты и доныне каменноугольным промыслом и только во время уборки хлебов возвращаются к земледелию. Простые работники на каменноугольных приисках зарабатывают позадельно около 70 коп. в день (первоначально и в цветущее время прииска они зарабатывали от 1 р. до 1 р. 50 коп. в день), что и составит, считая не более 200 рабочих дней в году, (так как прииски во время уборки хлеба прекращают свою работу), 140 р. в год, а за вычетом поставляемого в цену заработной платы продовольствия - от 80 до 100 р. Десятники получают от 20 до 30 руб. в месяц, так что каменноугольный промысел доставляет крестьянам волости кроме продовольствия работников до 10 т. руб. выгоды, а в цветущее свое время доставлял от 30 до 50 тыс. рублей. В то время дворы, имевшие в своем составе 4 и 5 взрослых работников, зарабатывали в год от 500 до 800 руб. и, естественно, что многие крестьяне бросали земледельческие занятия, обращаясь к рудокопным. Впрочем, влияние прииска отразилось особенно сильно на экономическом положении двух Мураевенских общин, довольно слабо на положении четырех ближайших к волостному селению небольших общин: Краснослободской, Нарышкинской, Чернышевской и Гремячен-ской, а на остальные 14 общин непосредственного влияния прииски не имели, так как весь контингент их рабочих был пополнен перечисленными общинами.

3) Выделка и обжигание кирпича и извести. Этим промыслом занимаются почти все дворы Нарышкинской общины, а также от 6 до 10 дворов обеих Мураевенских общин, так как в дачах этих общин есть залежи хорошего качества глин, способных для выделки кирпича. Месторождения глины в дачах Нарышкинской общины поделены полосками, и каждый двор получил столько полосок, сколько во дворе душевых наделов. Все дворы выделывают сами свой сырцовый кирпич, но обжигают его от 5 до 6 наиболее зажиточных дворов, скупая34

у остальных сырцовый кирпич от 3 р. 50 к. до 4 руб. за тысячу. Топливом для обжигания служат скупаемые кирпичниками старые избы и пеньки от сведенных лесов. Ни каменный уголь, ни торф, ни солома на обжигание кирпича не употребляются. В двух Мураевенских общинах дворы, занимающиеся кирпичным промыслом, платят за право добычи глины определенную небольшую плату своим общинам. Иногда зажиточные домохозяева других общин волости идут в долю Нарышкинским и Мураевенским кирпичникам, как своим трудом, так и деньгами. Обожженный кирпич продается от 8 до 10 руб. за тысячу с 1 до 1 % четвертями извести. Сверх того, известь продается от 1 до 1 % руб. за четверть. Домохозяева кирпичники, работая в свободное от полевых занятий время35, обжигают от 20 до 50 т. кирпича (один завод дает от 20 до 25 тыс.) и получают валового дохода от 200 до 500 руб., а чистого (не вычитая собственного труда) от 150 до 300 руб., так что кирпичный промысел доставляет некоторым домохозяевам волости (в числе от 12 до 15 дворов) от 2,500 до 3,000 руб. чистого заработка. Кирпичный промысел возник не ранее 1863 года, так как с этих пор только началась постройка кирпичных изб36, численность которых во всей волости достигает ныне уже до 130, т.е. составляет 16 % всех дворов волости. На постройки, возведенные в пределах волости в крестьянских селениях, с 1863 года потребовалось не менее 1200 тысяч кирпича, во владельческих усадьбах до 800 тыс., на ограду церкви и две школы свыше 400 тысяч, на постройки каменноугольного прииска до 600 тыс., стоимостью (с соответствующим количеством извести) на 30 тыс. рублей, из коих 80 % достались на долю крестьянского кирпичного промысла. В кирпичном промысле в последнее 10-летие не заметно никакого упадка, так как количество ежегодных крестьянских кирпичных построек постоянно возрастает, да и владельческие и общественные постройки за все время, при всей неравномерности их распределения по годам, были вообще весьма значительны.

4) Ломка камня. Каменоломни находятся во владении одной только общины (Мураевенской Федоровской) и доставляют материал для фундаментов и холодных построек (скотных дворов, кладовых) в пределах волости; ломкою камня (известняка девонской формации) занимаются до 20 многорабочих дворов упомянутой общины. Они платят обществу по 1 р. 10 к. с сажени, а продают сажень по 4 р. 60 к. за сажень. В зиму двор может добыть до 30 саж. камня и заработать не менее 100 руб. без всяких расходов. Ломка камня, как крестьянский промысел, развилась только с 1863 года и постепенно усиливалась с распространением каменных построек. За весь период с 1863 года потреблено на крестьянские и общественные постройки до 450 саж. камня, на владельческие до 350 и на постройки компании не менее 500 саж., а всего 1300 саж., да может быть двойное количество камня ушло на обжигание извести, так что общее количество заработков, доставленное промыслом некоторым крестьянам волости, превысит 15 т. рубл. Каменный промысел не только не падает, но пока все более развивается в волости.

5) Кузнечный и слесарный промысел. Промыслом этим занимаются 6 дворов волости. Дворы эти безземельные и безлошадные, но зарабатывают себе каждый свыше 300 руб. в год и живут достаточно. Хотя кузнецы существовали в волости и до 1861 года, но их было вдвое менее. Независимо от того, кузнечно-слесарный промысел сделал качественно неимоверные успехи в волости с 1870 года, так что нынешние кузнецы вместе с тем и хорошие слесаря, чрезвычайно способные на всякие слесарные поделки при постройках, на починку машин, земледельческих орудий, металлических частей экипажей и т.п., имеют также более или менее хорошие слесарные инструменты.

6) Кладкою каменных строений и печничеством занимаются не более 5 крестьян волости, да и те не могут выдержать конкуренции с превосходными кладчиками других более южных и близких к Дону волостей уезда (особенно Орловской волости), в которых каменные постройки развились еще быстрее, чем в Мураевенской волости.

7) Плотничеством занимается при случае значительная часть крестьян волости, не выходя, впрочем, из пределов окрестной местности, так как при частых постройках, обусловленных отчасти частыми пожарами, а отчасти ветхостью изб, плотникам достаточно дела у себя под рукою. Количество крестьян волости, занимающихся по временам плотничным промыслом, простирается до 50. Местные плотники находили себе заработки при происходившей четыре раза в 17 лет в пределах волости рубке владельческих лесов (леса вырублено в общей сложности десятин 200), при многочисленных деревянных постройках в волости, а также при устройстве деревянных частей в каменных постройках. Как значительно количество плотничных работ волости следует из того, что в 17-ти летний период в ее пределах каменных построек возведено свыше 150, а деревянных построено вновь или заново перебрано более 600, в том числе большинство крестьянских изб волости.

8) Молотьбою хлеба на собственной переносной молотилке на двух лошадях и с своим работником занимается один двор волости. Молотилка стоила домохозяину 500 р.; дохода со своего промысла он получает в пределах волости от

37

200 до 300 руб. в год. Промысел этот появился несколько лет тому назад .

9) Размол муки и рушка38 крупы есть также один из промыслов, существующих в волости. На четырех находящихся в пределах волости владельческих мельницах, сдаваемых в аренду лицам, не принадлежащим к составу волости, работает с десяток работников из крестьян волости. У трех дворов Мураевенской Федоровской общины есть собственные конные рушалки, устройство которых обходится до 800 рублей, а годовой доход до 200 руб., а у 6 домохозяев волости (3-х в Заболотье, 2-х в Ольхах, 1-го в Зеркалах) есть и ветряные мельницы, постройка коих обошлась от 800 до 1500 рублей, а доход простирается от 250 до 300 руб.

10) Маслобойством занимаются 8 дворов волости (1 в Мураевенско-Федоровской общ., 3 в Нарышкинской, 3 в Чернышевской, 1 в Ольховской, 1 в За-болотье). У них есть свои жернова, приводимые в движение лошадьми. Конопля-

ное и льняное семя собственное, но они выжимают масло и для других крестьян безденежно, оставляя в свою пользу жмыхи и откармливая ими свиней.

11) Пчеловодством занимаются в волости 12 дворов, но промысел этот, существовавший и до 1861 года, не только не развивается, но в некоторой мере приходит в упадок, чему, без сомнения, способствовало уменьшение пространств, занятых лугами и лесными зарослями, а еще более может быть совершенное уничтожение в местности прежде весьма обширных посевов гречихи.

12) Куриный промысел. Промысел этот принадлежит к весьма характерным для волости и существует, по крайней мере, с начала столетия. Он состоит не столько в разведении и откормлении птицы, сколько в поездках по селам и деревням не только соседних местностей, но даже соседних и не соседних губерний до Воронежской и области Войска Донского включительно и закупке кур, гусей, уток, индеек и поросят. Освобождение крестьян и устройство железных дорог не только не убило этот промысел, но распространило его район, видоизменив его, т.е. из местного превратило его почти в отхожий, так как значительная часть скупаемого товара и не заходит в волость, а прямо доставляется на станции железных дорог битыми птицами или живьем. Куриным промыслом промышляют до 50 из наиболее достаточных дворов во всей волости. Между ними выделялся один, достигший весьма обширных торговых оборотов. Количество ежегодно скупаемых им и продаваемых кур, по несомненным сведениям, простирается до 100000, уток и гусей - 12000, поросят - 6000 (см. приложение: тип двора крестьянина-богача). Такое обширное развитие получил промысел упомянутого двора в последнее 10-летие и способствовал еще большему развитию приходившего как бы в упадок к началу 1860 годов промысла. А именно, кроме тех куриных промышленников волости, которые в состоянии вести дело на свой риск и деньги, явилось много мелких и вовсе не капитальных промышленников, которые, получая от главного промышленника определенную сумму денег (например, от 40 до 100 рублей), ездят и скупают для него кур по селениям своей местности и соседних губерний, сдавая их хозяину по определенной им заранее таксе, причем разность между этою таксою и покупной ценою остается в их пользу. Каждая такая поездка, совершаемая крестьянином в свободное от полевых работ время, приносит ему, за прокормом себя и лошади, от 15 до 40 рублей чистой прибыли. Иные крестьяне совершают такие поездки два раза в году. Главный промышленник имеет агентуры из членов своей семьи в Воронежской губ., Ряжске и Москве.

13) Выделкою овчин занимается один двор волости (Мураевенской общины), выделывая до 1500 крестьянских овчин и получая за их выделку от 8 до 14 коп. Общая прибыль его от промысла от 150 до 200 р. в год.

14) Тканьем и валянием простых сукон занимаются многие из наиболее зажиточных дворов волости. Ткут сукно зимою, валяют на всех мельницах, где только есть сукновальни. Суконное производство существовало и до 1861 года, но оно заметно расширилось и улучшилось.

15) Тканьем холста занимается большинство крестьян волости. Ткали холсты и до 1861 года, даже едва ли в меньшем против нынешнего количества, но качество холста значительно улучшилось.

16) Изготовлением одежды и обуви занимаются в волости несколько лиц, а именно: портняжничеством 5 крестьян и сапожничеством и башмачничеством трое. Промыслы эти и, в особенности, изготовление обуви довольно прибыльны и развились как специальные промыслы только после 1861 года.

17) Плетением кружев занимаются две женщины в волости, да выделкою простых, но красивых тканых ковров, а также шерстяных материй для крестьянских юбок занимаются небольшое число крестьян волости.

18) Синильным, красильным и поташным39 производством занимаются три лица в волости из пришлых и не принадлежащих к ее составу, но работников своих, впрочем, весьма малочисленных, нанимают в волости.

19) Лавочною торговлею и питейною продажею занимаются 6 лиц, из которых только два принадлежат к крестьянам волости, но все имеют приказчиков и работников из крестьян волости.

20) Собиранием ягод и грибов занимаются летом большинство девочек и многие женщины волости, причем каждая девочка, продавая свой сбор во владельческих усадьбах, зарабатывает от трех до пяти рублей в лето на свои наряды.

21) Наконец большое количество крестьян волости ежегодно уходит на заработки и отхожие промыслы. Число выданных волостью паспортов составляло:

годовых полугодовых месячных всего

В 1876 году 111 357 302 770

1877 176 354 397 927

Отхожие промыслы развились только после 1861 года и с тех пор ежегодно возрастают. Крестьяне волости уходят на заработки в Москву, в степные, по преимуществу приазовские, губернии и во все местности, где строятся железные дороги до Пермской и Ставропольской губерний включительно. Занятия крестьян на отхожих промыслах соответствуют преимущественно их занятиям на месте: особенно охотно они нанимаются на полевые работы в степных губерниях, на рудокопни, на каменноугольные прииски, на землекопные работы при постройках железных дорог, на торфяные в окрестностях Москвы, на извозные, преимущественно в ломовом извозе, реже на работы на фабриках и то по преимуществу не по профессиональным фабричным работам, а по общим черновым. В легковой извоз крестьяне волости не идут. Выходят на отхожие промыслы работники из дворов многорабочих или, по крайней мере, двурабочих, сами домохозяева в отхожие промыслы, кроме куриного, уходят сравнительно редко.

Обыкновенный размер заработка, доставляемый ушедшим на отхожий промысел членом семьи своему домохозяину, простирается от 15 до 40 руб. в год и весьма в редких случаях достигает 60-ти. Между лицами, доставляющими наибольший заработок домохозяевам, встречаются женщины, нанимающиеся в

артельные кухарки и судомойки в столицах и доставляющие бережливо и аккуратно свои сбережения в свои дворы.

Роль, играемая промыслами в общем бюджете крестьян волости, весьма велика, но распределяется между отдельными дворами до крайности неравномерно и гораздо неравномернее, чем выгоды от земледелия. Богатство и даже зажиточность отдельных крестьянских дворов обусловливается весьма часто промысловыми заработками этих дворов и, наоборот, если богатство или зажиточность двора были результатом земледельческих его занятий, то присутствие денежных сбережений весьма часто побуждает двор обращать небольшие свои оборотные капиталы на промысловые заработки.

Во всяком случае, местные крестьянские промыслы, которые до 1861 года, кроме пчеловодства, куриного промысла и тканья холстов, вовсе не существовали, получили большое развитие, а отхожие промыслы возникли вновь. Обстоятельства, особенно способствовавшие развитию местных и отхожих промыслов, заключались, прежде всего, в освобождении труда и предоставлении крестьянам не только полной свободы в распоряжении их временем, но и достаточной свободы в уходе на ближние и дальние заработки, в проведении определенной разграничительной черты между крестьянскими и владельческими землями, между крестьянскими и владельческими хозяйствами, из коих последние основались на началах вольнонаемного труда, в распространении требующих значительного ремонта земледельческих машин и улучшенных хозяйственных построек во владельческих хозяйствах, в выделении из крестьянской среды особенно зажиточных дворов, коих прежде не бывало в местности, накопивших себе значительные сбережения и оборотные капиталы, в необходимости перестройки оставшихся еще от крепостного права и изжитых окончательно в 20-ти летний период крестьянских изб и быстром распространении в крестьянских селениях каменных построек, в развивающемся в селениях разделении труда, в проведении железных дорог, давших сначала заработки при их постройках, а затем облегчивших передвижение крестьян в местности, нуждающейся в работниках, в развитии каменноугольного промысла и вообще добычи минерального топлива и т.д.

Размерам крестьянских повинностей, недоимкам и порядкам уплаты и взыскания повинностей, согласно общей программе, будет посвящена особая глава исследования; о степени достаточности крестьян и соотношении средств, получаемых ими от земледелия и промыслов, будет говорено в следующей главе при обзоре отдельных сельских общин, вошедших в исследование.

IV

Мирских капиталов у крестьян волости вовсе не существует .

Только в одной общине волости, Мураевенско-Федоровской, по договору с владельцем крестьяне, отказываясь в 1869 г. от земель надела, под которыми были найдены залежи каменного угля и приняв другой надел в 1 дес. на ревизскую душу, должны были получить капитал в 17 т.р., соответствующий капитализации всех лежавших на них повинностей - государственных и земских. И действительно, владелец в течение нескольких лет платил крестьянам проценты этого капитала, которые шли на уплату повинностей. Но когда дела владельца расстроились, возник процесс о том, есть ли обязательство владельца простой дар крестьянам или сделка, вытекающая из устройства поземельных отношений. Про-

В волости существует ссудо-сберегательная касса, действующая по утвержденному уставу и образовавшаяся из небольшого капитала, пожертвованного администрациею каменноугольного прииска и вкладов некоторых крестьян. Сначала дела кассы шли довольно удовлетворительно, хотя скромные размеры ее деятельности не удовлетворяли местным запросам и потребностям. Притом же и кредит кассы относился к тем крестьянам, которые были в состоянии сделать вклады, следовательно, к крестьянам достаточным, имеющим некоторые сбережения. Крестьяне же недостаточные, наиболее нуждающиеся в кредите, не имея средств делать вклады, не могли пользоваться кассою. В настоящее время ссудо-сберегательная касса, по разным неблагоприятным обстоятельствам, находится в упадке и еще менее, чем в начале своего существования, удовлетворяет спросу населения на кредит. Вследствие того, крестьяне волости вынуждены прибегать к частному кредиту. Частный кредит в волости имеет двоякий характер: помощи в момент бедствий или нужды и ростовщичества.

Кредит первого рода практикуется весьма часто не только зажиточными крестьянами, но и промышленниками, живущими в волости, местными владельцами и земством. Крестьяне часто суживают своих односельцев натурою: мукою, соломою и т.д. и в таком случае не только не берут никаких процентов, но терпят убытки, так как дают взаймы предметы в то время, когда они дорого, и получают обратно, когда эти же предметы дешевы. Правда, что такой кредит дается преимущественно людям хорошо знакомым: кумовьям и приятелям, но бывают случаи, когда такой же кредит получает и более обширное применение, а именно, во время народных бедствий, как напр. пожаров, голода. Зажиточные крестьяне Давлетьевского общества приняли раз в свои избы всех погорельцев ближней к ним деревушки на целую зиму и давали им в ссуду муку, нужную для их прокормления, разумеется, без всяких процентов и с отдачею при хорошем урожае. Один из местных мельников во время неурожаев постоянно ссужает крестьян мукою, получая ее обратно в том же количестве в урожайный год. Гораздо реже делают крестьяне беспроцентные денежные ссуды, да и то преимущественно в применении к своим приятелям или в самых крайних случаях; такого рода ссуды часто сопровождаются угощениями. Местные землевладельцы, образовавшие со времени войны 1877-78 г. волостное попечительство, дают помощи и ссуды наиболее нуждающимся при общих бедствиях (неурожаях, градобитиях, пожарах). Один местный владелец дает крестьянам двух общин ссуды при постройках каменных изб в размере от 60 до 150 руб. на избу, беспроцентно и с многолетнею рассрочкою, вследствие чего в одном из селений уже более половины изб выстроены из кирпича. Наконец, земство дает ссуды на продовольствие во время неурожая40.

Но все это: ни ссуды филантропического характера, ни действия местной ссудо-сберегательной кассы далеко не удовлетворяют местной потребности в кре-

цесс этот крестьяне выиграли окончательно в судебной палате, но капитала все-таки не получили, так как имения владельца были описаны и проданы по иску многочисленных кредиторов, с которыми крестьяне стали в равные права, а полученные от продажи 10 к. за рубль ушли на издержки процесса.

дите и довольно широкое поле остается еще для кредита ростовщического. Такого рода кредит производится некоторыми мелкими капиталистами реже из крестьян, а чаще лицами не крестьянского сословия. Проценты при таком кредите берутся неимоверные, напр. 10 % в месяц. Один из таких ростовщиков обеспечивает уплату процентов не только месячным вычетом вперед при отдаче, но еще и требованием, чтобы по истечении месяца долг непременно был ему принесен, и тогда он делает в случае надобности немедленно новую ссуду, опять-таки с месячным вычетом 10 %. Нужда заставляет крестьянина и такой кредит принимать с благодарностью.

К волости приписано 73 рев. души, не входящих в состав общин. Это, по большей части, бывшие дворовые, отчасти отставные нижние чины прежней службы, дети их, числящиеся кантонистами41, и незаконные дети солдаток при прежних продолжительных сроках службы42, одним словом, безземельные сельские обыватели. Только треть всех этих людей находится налицо, остальные разбрелись и отчасти состоят в безвестной отлучке. Те, которые находятся налицо, редко занимаются земледелием, нанимая или снимая участки земли, чаще занимают разные хозяйственные должности, как-то: батраков, пастухов, караульных, некоторые же занимаются ремеслами и промыслами, и между последними есть немногие, достигшие известной степени благосостояния. Рассеявшиеся и находящиеся в безвестной отлучке составляют большую тягость для волости, которая должна платить за них не менее 150 руб. в год, не говоря уже о накопившихся на них недоимках, достигших 652 руб., т.е. 8 % всех недоимок, числившихся в 1878 г. на волости.

В 1878 г. число нижних чинов было в волости: 73 солдата на службе, 39 бессрочно-отпускных, большею частью потребованных в ряды армии, и 6 ратников. Отсутствие из семьи холостого солдата или такого, которого жена и дети остались в семье его родителей, производит некоторый ущерб хозяйству двора, но не полное расстройство, так как по самому характеру воинской повинности работник этот весьма редко может быть единственным во дворе. Но когда солдат, имеющий жену и детей, уже выделился из семьи и сам домохозяин, то положение его семьи в его отсутствии становится до крайности критическим, и только закон, возлагавший во время войны на земство содержание нуждающихся семей вытребованных на службу бессрочно отпускных нижних чинов, и усилия местного попечительства, спасали семьи отсутствующих воинов от крайней нужды.

Отставных солдат прежней долгосрочной службы, предшествовавшей введению нового Устава о воинской повинности, можно насчитать в волости не более 20.

Вообще экономическое положение отставных нижних чинов весьма различно, смотря потому, поступили ли они на службу до или после 1861 года. Первые не участвовали в наделе крестьян землею, а потому, возвратясь назад на родину, только в меньшинстве случаев могли возвратиться к земледельческим заня-

тиям. Из двух десятков их, находящихся в волости, только двое сделались весьма зажиточными домохозяевами*.

Из остальных отставных солдат еще три-четыре занимаются земледелием, но так как у них нет подростков, силы их надорваны долговременною службою, а затем они должны нанимать за дорогую цену (по 11 и 10 р. за десятину), то живут они в гораздо большей нужде, чем большинство крестьян волости. Большая же половина солдат прежней службы разошлась по должностям лесников, караульных и т.п. или занимается каким-нибудь ремеслом, а в крайности кормится просто подаянием. Совсем в ином экономическом положении находятся крестьяне, поступившие в солдаты после 1861 года, которые не утратили своих прав на землю, не отвыкли по кратковременности своей службы от полевых работ, не разорвали своей связи с землею. Они в сущности те же крестьяне, но крестьяне бывалые, т.е. типа ходивших на дальние заработки, но более дисциплинированные43. Вследствие того, солдаты эти возвращаются почти всегда к земледелию; если они уже выделены и были только отсутствующими домохозяевами, то надел их обыкновенно был во время их отсутствия удержан домохозяйкою или сдан по частному условию односельцу, так что поступает домохозяину вскоре после его возвращения. Если же возвратившийся солдат не выходил из состава родительского двора, то семья и домохозяин не делают между ним и возвратившимся из заработков никакого отличия, хотя возвращающихся в родительский двор солдатах можно заметить усиленную наклонность к выделению из родительской семьи и образованию самостоятельного двора.

Частных землевладений в пределах (собственно районе) волости, включая сюда и мелкие участки земли, приобретенные крестьянами в личную собственность, всего 29. В нижеследующей табличке показано количество земель в каждом землевладении с указанием на количество пахотной земли, обрабатываемой владельческой или арендаторской экономией и сдаваемой крестьянам.

* Один, потерявший ногу под Севастополем, женился на вдове, имевшей два душевых надела и сыновей подростков. С помощью этих возрастающих рабочих сил, своих распорядительно-хозяйственных способностей и пенсии в 3 р. в месяц, им получаемой, находящийся в независимости от неурожаев, он сумел сделаться самым зажиточным домохозяином своей общины и сдержать около себя в течение уже почти четверти столетия всю многочисленную и чуждую ему по крови семью без раздела. Научившийся грамоте в полку, деятельный и предприимчивый, он при помощи своих пасынков после 1861 года не довольствовался своим наделом, а принанимал к нему немало земель, иногда участвовал в снятии новей, обжигании кирпича, зимою в свободное время занимался портняжеством и в 1872 году выстроил почти без помощи кредита (призаняв только 30 руб.) вместо разрушающейся избы двойную каменную, которой стоимость не менее 350 руб.

Другой возвратился со службы еще в полных силах около 1861 года, по-видимому с небольшими деньгами, принесенными им со службы. На надел он не имел права, но общество приняло его безземельным и отвело место для усадьбы. Сначала благосостояние умного и предприимчивого солдата, возвратившегося к чисто земледельческим занятиям, возрастало туго. Два пая земли были им куплены у одного из членов общины, заведен пчельник, а затем солдат начал нанимать, а потом и снимать землю, делать кирпичи и т.п. В настоящее время он эксплуатирует 20 дес. земли, нанимает и передает в наймы до 70 дес., снимает луг в 12 дес., платя за него деньги за 5 лет вперед. Постройка каменной его избы обошлась ему до 400 руб., а вся усадьба его стоит не менее 1000 руб.

Количество земли Количество

пахотной земли

№ № Принадлежност ь земли Количеств о всей земли Владельчес . экономия Сдаваем. крестьяна м Лугово й Под лесам и и садам и

1 1140 590 300 30 170

2 964 700 100 60 70

3 958 450 300 50 60

4 За 760 - 600 50 -

5 го 603 350 200 10 40

6 О 300 195 50 10 15

7 Р 300 - 278 13 7

8 Я 289 273 - 5 11

9 Н 245 200 - 10 10

10 О 184 170 - 10 4

11 М 160 - 146 5 -

12 100 91 - 5 1

13 48 - 48 - -

14 38 - 38 - -

15 СВЯЩ. 13 13 - - -

16 143 130 - 1 8

17 К У 84 62 - 5 -

18 =1 140 136 - 5 2

19 К ■о т Г) 96 86 - - -

20 34 34 - - -

21 Н сг I > 32 30 - - 2

22 24 24

29

6655 3634 2060 269 400

Из 14 дворянских землевладений только одно (№ 1) сдается в долгосрочную аренду арендатору, имеющему собственную экономию и запашку, в 8 имеются владельческие экономии, а в 5 вся земля идет в раздачу крестьянам. Арендная цена кругом по 7 руб. за десятину. Сдаточная цена крестьянам полевой земли под посев от 10 до 12 руб. за десятину, что составит за все три поля средним числом от 7 до 8 руб. за десятину. Хозяйства владельческой экономии держат небольшое количество постоянных работников (батраков) в количестве от 5 до 20, смотря по размерам хозяйства; главные же полевые работы производятся наймом местных крестьян, как о том было упомянуто выше. Батраки почти ис-

ключительно нанимаются из местных крестьян, а не из пришлых; им цена от 35 до 40 рублей в год, на довольствии и содержании от владельца.

В тех землевладениях, где часть земли сдается владельцем крестьянам не непосредственно, а через посредство съемщиков из крестьян же, съемщики получают барыша с розданных десятин от 1 до 2 р. с десятины.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. По наиболее полным сведениям Статистики землевладения 1905 г. (СПб., 1907. С. ХХХ11-ХХХ111) из 12,3 млн. крестьянских дворов общинная форма существовала в 9,2 млн. дворов (74,8 %); земли в общинной собственности составляли 83,4 % всего количества надельной земли (включая земли казаков).

2. Круговая порука - один из спорных моментов жизни крестьянской общины, заключающийся в коллективной ответственности общества за взнос податей. Этот элемент крестьянской повседневности подвергался серьезной критике в либеральной публицистике второй половины века, часто - и в современной литературе за то, что из-за нее, считается, порождалось иждивенчество и угнетались хозяйственные возможности зажиточных дворов, поскольку за счет общества оплачивались недоимки неплательщиков. На деле деятельность мiра в ликвидации податной задолженности своих членов не была столь прямолинейной. Круговая порука была важным фактором крестьянской взаимопомощи, но отнюдь не благотворительностью по отношению к тем, кто не платил подати. Приведу только один пример такой крестьянской взаимопомощи. В с. Хлевном, Задонского уезда, Воронежской губернии в 1886 г. были применены к неплательщикам следующие формы воздействия: за 8 семейств было уплачено около тысячи рублей, по «бедности и расстройству их хозяйства». В то же время было на сходе принято решение об отобрании от 20 лиц части надельной земли и передачи ее «более благонадежным» плательщикам; а для 17 лиц была назначена в продажу часть их имущества. См.: Веретенников Ив. По поводу круговой поруки // Вестник Европы. 1893. Т. 164. № 11. С. 387. Мiрской коллектив выступал как сила, укреплявшая взаимопомощь и воспитывавшая трудовые усилия. Заметим, что в последующем тексте и П.П. Семенов отметил подобные формы осуществления круговой поруки в общинах Мураевенской волости. Отменена указом от 12.03. 1903 г.

3. См.: Семенов-Тян-Шанский П.П. Мемуары. Т. 1. Детство и юность (1827-1855). - Пг.: Издание семьи, 1917. - 322 с., ил.

4. В соответствии с Положениями 19 февраля 1861 года для фиксации земельных отношений помещиков и освобождаемых крестьян оформлялся юридический документ - Уставная грамота. На ее составление отводилось два года (1861-1863) и это было главной задачей мировых посредников (1861-1874 гг.) - вновь созданной должности для урегулирования отношений сословий в ходе крестьянской реформы.

5. На деле Первая всеобщая перепись населения Российской империи состоялась не «вскоре», а 28 января 1897 г. и главным организатором её был П.П. Семенов.

6. Необходимо иметь в виду, что изучение дворов Мураевенской волости П.П. Семенов проводил в условиях ведения Россией русско-турецкой войны (1877-1878 гг.).

7. Часть упомянутых П.П. Семеновым документов хранятся в Государственном архиве Липецкой области. См.: ГАЛО. Ф. 206. Оп. 1. Д. 114, 115, 116, 117.

8. Эта точка зрения нашла конкретное воплощение не только в исследовании П.П. Семенова, но и замечательных и обширнейших земских обследованиях крестьянского хозяйства, изданных в большом количестве томов по отдельным уездам. Статистики пришли к выводу о преимуществе выяснения многих вопросов крестьянского быта путем опросов на сельских сходах, когда соседские взаимоотношения помогали установить целый ряд действий того или иного домохозяина. О соседях обычно ничего не забывают...

9. Необходимо еще и хорошее знание опросчиками или составителями ответов на вопросы анкеты быта и социальных отношений крестьянства. В одном из документов встретился ответ добровольного корреспондента (управляющего имением кн. Трубецкой в Ливенском уезде Орловской губернии) на вопрос анкеты: «Не замечаете ли вообще каких-либо особых явлений, имеющих ближайшее отношение к благосостоянию крестьянского населения, как например, развитие кулачества, пьянства, стремление молодежи к роскоши, семейные неурядицы, влекущие семейные разделы и проч.» Ответ был следующим: «Вообще в местности кулачных боев нет, драки же в пьяном виде считаются делом обыкновенным, роскошь между молодежью увеличивается ...» - Государственный архив Орловской области. Ф. 525. Оп. 1. Д. 1108. № 49. Автор ответа понимает «кулачество» как «кулачные бои»; косвенным образом такой ответ указывает на немногочисленность кулачества в деревне начала 80-х гг. XIX в.

10. Действительно, северные уезды Тамбовской губернии, западные - Орловской по природным характеристикам существенно отличаются от восточных или южных, черноземных.

11. Бывшие владельческие, помещичьи - крестьяне, находившиеся в личной крепостной зависимости от помещиков.

12. Форма эксплуатации зависимых крестьян (наряду с барщиной), заключающаяся в выплате хозяину деньгами (денежный оброк), или продуктами (натуральный оброк). Барщина - принудительная бесплатная работа крестьянским инвентарем на барском поле; смешанная повинность - сочетание оброка и барщины.

13. В данном случае: Абсентеизм - уклонение помещиков от проживания в собственных имениях.

14. См. многочисленные примеры притеснительного поведения господ или управляющих по отношению к зависимых крестьянам: Повалишин А.Д. Рязанские помещики и их крепостные. Очерки из истории крепостного права в Рязанской губернии в XIX столетии. Рязань, 1995 (первое издание - Рязань, 1903).

15. Крестьянская реформа 19 февраля 1861 г. сохранила крестьянскую общину, сделав ее собственником надельной земли. Кроме того, крестьянскому коллективу (в Положениях 19 февраля названному сельским обществом») придавался, помимо земельных, ряд административных функций.

16. В соответствии с Местным Положением о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях в губерниях Великороссийских, Новороссийских и Белорусских предусматривалось их разделение на полосы (черноземная, нечерноземная, степная), каждой - на местности, в которой устанавливался размер наделения крестьян землей в пределах от высшего до низшего (1/3 высшего). В Му-раевенской волости высший размер составлял 2,75 дес. на ревизскую душу м. п. (1 дес. = 1,0925 га). Отрезки - та часть крестьянского пореформенного надела, которая была отрезана (в соответствии со ст. 18, 19, 20 Местного Положения) в пользу помещика.

17. При завершении подготовки реформы по предложению воронежского помещика кн. Гагарина было принято решение о том, что при обоюдном согласии помещика и крестьян последние могут быть наделены в дар ЛА высшего надела с прекращением всех взаимоотношений (ст. 123, крестьяне-дарственники). См.: Бурдина О.Н. Крестьяне-дарственники в России. 1861-1917. М., 1996.

18. Наделение крестьян землей происходило по количеству душ мужского пола, учтенных в последней, перед реформой, Х ревизией (1857-1858 гг.), именовавшихся «ревизскими душами».

19. Приписное население волости - крестьянское население волости, учтенное Х ревизией.

20. Беспоповцы - одно из направлений старообрядчества в России.

21. См.: Безгин В.Б. Повседневный мир русской крестьянки периода поздней империи. М., 2017; Щербинин П.П. Правовой статус солдатских жен в Российской империи в XIX в. // Вестник Тамбовского университета. 2009. Институт права. Часть 1. С. 230-238.

22. По мнению некоторой части русской интеллигенции, крестьяне России - лежебоки; у них слишком много праздничных дней, и в зимнее время они только и делают, что отдыхают на печке. Так, по мнению В.И. Ленина, русские крестьяне - «лежебоки», из которых подавляющее большинство хозяйничает по рутине, по традиции, применительно к условиям патриархальным, а не капиталистическим. ... раздел между ними земли будет «обременением его массой неприспособленных и неприспособляемых «лежебок» ... Необходима, - отмечал В.И. Ленин - новая разборка, отделяющая фермеров от негодного хлама. А эта новая разборка и есть национализация земли». Так что крестьянство, не действующее индивидуалистически-капиталистически - «негодный хлам» - Ленин В.И. Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 гг. // Полн. собр. соч. Т. 16. С. 255-256. П.П. Семенов приводит фактический материал о занятиях крестьян, причем еще не указывает на необходимые домашние дела, которые занимали значительную часть времени и у крестьянки, и у крестьянина.

23. Под лесом в крестьянском наделе всего 24 дес.; очевидно, какие трудности это создавало для хозяйствования и отопления в зимнее время. Недаром в крестьянстве существовала поговорка: «На лес и поп вор».

24. В связи с ликвидацией лесных насаждений, распашкой склонов оврагов идет быстрый процесс роста овражной сети, увеличивающей количество неудобной земли.

25. Крестьянское понимание справедливости нашло в этом случае прямое проявление - насилие помещика должно быть отменено при сохранении прав переселенных, основываясь на принципе равенства трудящихся.

26. В Черноземных губерниях России начало употребления навоза в качестве удобрения начинается именно во второй половине XIX века. До того прекрасные черноземы давали сносные (по мнению крестьян) урожаи и без удобрения. Многие крестьянские хозяйства употребляли навоз для отопления.

27. Увеличение скота в помещичьих имениях связано с прекращением продуктового оброка со стороны крестьян и барщинной работы, которая исполнялась крестьянским инвентарем. Поэтому в крестьянских хозяйствах сократилась потребность в рабочих лошадях, тем более, что сократилось количество используемой надельной пашни по сравнению с дореформенным временем.

28. Средние величины обеспечения землей в общине не дают достаточных сведений об условиях существования отдельных крестьянских дворов и должны быть дополнены данными, приведенными в приложении, а также путем пересчета количества надельной земли во дворе исходя из количества ревизских, мужского пола душ во дворе.

29. Вплоть до конца века наиболее распространенной формой подсчета хлебов был не вес, а объем. В связи с этим тот или иной хлеб, качество зерна давали разный вес при одном и том же объеме. Традиционно употребляемые весовые характеристики четверти: четверть ржи - 8 пуд., озимая пшеница -10 пудов, яровая пшеница - 9,5 пудов, ячмень - 8 пудов, овес - 6 пудов.

30. Отработочная система эксплуатации крестьян - распространялась в Черноземном районе, являлась пережиточным элементом барщины и осуществлялась взамен системы капиталистической.

31. Традиционное наименование коллективов, складывавшихся из числа однообщинников для покупки земли - товарищества. Обычно формировались или по родственным основаниям, или по степени зажиточности.

32. Выкупные платежи - за полученную от помещиков землю выплачивались крестьянами государству (из 6% годовых) за то, что оно выплатило помещикам 80 % суммы за переданные крестьянам, по реформе 1861 года, земли. Отменены с 1 января 1907 года.

33. Зимний наем, когда крестьянин нанимался на лето из-за необходимости денежного или продуктового займа для прокорма семьи, был гораздо дешевле, чем летний. Величина поденной оплаты колебалась в связи с тем, что рабочий день крестьянина мог быть пеший, конный, мужской или женский и т.д.

34. Скупщики - один из способов формирования крестьянской буржуазии.

35. См. прим. 22.

36. По тогдашним представлениям крестьян деревянные избы - лучше; но отсутствие лесного материала заставляло начинать строительство кирпичных.

37. В дальнейшем - один из распространенных способов предпринимательской деятельности. К концу века распространилось коллективное приобретение улучшенных орудий и машин для собственного коллективного употребления.

38. Рушалки - машины для рушки крупы, крупорушки. Рушать крупу - молоть, дробить зерно; См.: Даль В.И. Указ. соч. Т. IV. СПб., 1998. С. 115.

39. Поташ - одно из названий карбоната калия, соли, известной человеку с древнейших времен. См.: Даль В.И. Указ. соч. Т. III. С. 354.

40. Несколько примеров поддержки крестьянами однообщинников на основе христианского отношения к ближним.

41. Кантонисты (существовали в 1805-1856) - дети отбывающих службу нижних воинских чинов как законные, так и незаконнорожденные, числившиеся за военным ведомством, которых по закону обучали в армейских условиях для последующей службы в армии.

42. Податные сословия с 1705 года подлежали рекрутской повинности. Срок службы сначала был пожизненным; с 1793 года - 25 лет; с 1834 года - 20 лет, с последующим пребыванием 5 лет в так называемом бессрочном отпуске; в 1855-1872 гг. срок службы сокращался до 12-10-7 лет, с бессрочным отпуском в 35-8 лет. В 1874 г. введен новый Устав о воинской повинности: рекрутчина заменена всеобщей воинской повинностью; срок службы устанавливался в 6 лет, при льготах (освобождались от службы до 50 % призывников); в 1876 г. срок службы сокращен до 5 лет, в 1878 г. - до 4 лет.

43. Для анализа последующего развития крестьянства и его хозяйства важно иметь в виду наблюдение о том, что кратковременность солдатской службы после 1861 г. (и, заметим, особенно после введения в всеобщей воинской повинности) повлияла на то, что отслужившие - те же крестьяне, но крестьяне бывалые. Как раз с ними, с «бывалыми», с деревенской отслужившей в армии молодежью, связана общественная активность крестьянства рубежа XIX-XX вв.: представления о справедливости, существовавшие в менталитете русского человека, готовность к действию, заложенная в армии, и формировали стремление к активным выступлениям за изменение существующей действительности.