CC BY
7
ЭТНОЛОГИЯ, ЭТНОГРАФИЯ
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2023. Т. 10, № 3 (39). С. 98-108. УДК 377.12(391)(09)
DOI 10.24147/2312-1300.2023.10(3).98-108
И. В. Черказьянова
ПЕТЕРБУРГСКИЙ ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ДОМ И ВОЗНИКНОВЕНИЕ НЕМЕЦКОЙ КОЛОНИИ ФРИДЕНТАЛЬ*
Исследуются проблемы ремесленной колонии Фриденталь под Петербургом, имевшей особую историю основания (1819) и значительные отличия от других немецких поселений России. Сочетание целого ряда условий способствовало расцвету мануфактуры колонистов: наличие у основателей опыта работы у себя на родине, в Германии, выделение участка близ Царского Села из великокняжеских земель, постройка за счёт казны первых домов с мастерскими и выдача ссуды поселенцам на первоначальное обустройство. Фриденталь стал ярким примером зарождения буржуазных отношений у колонистов. Был создан прецедент для использования питомцев во всех петербургских немецких колониях. Поводом для прекращения использования воспитанников стало нарушение условий их содержания у колонистов, что в итоге оказалось решающим фактором для перепрофилирования занятий колонистов. Главными направлениями экономики были земледелие, садоводство, дачный промысел.
Ключевые слова: Санкт-Петербургский воспитательный дом; ремесленная колония Фриденталь; бергтальские ткачи; немцы-колонисты; питомцы воспитательного дома.
Актуальность истории ремесленной колонии Фриденталь под Петербургом несомненна с точки зрения изучения истории немецких колонистов и их взаимодействия с государством и зарождения буржуазных отношений у колонистов. Через частную историю раскрываются малоизученные стороны самой колонии, а также её влияние на развитие инфраструктуры царской резиденции Царское Село. На примере предпринимательства ткачей из Германии прослеживается появление ростков буржуазных отношений в немецких колониях в первой трети XIX в., раскрывается поэтапное развитие производства колонистов с использованием наемного труда, показан опыт взаимодействия частного предпринимательства с государством. В работе пересекаются две исторические ли-
нии. С одной стороны, это история Петербургского воспитательного дома (далее -ВД) - государственного учреждения, призванного сберечь и воспитать «отказных» детей. С другой стороны, это история немецкой колонии, значительно отличавшейся от поселений других колонистов условиями организации и характером занятий.
О «питомническом промысле» немецких колонистов под Петербургом в последние годы появился ряд публикаций [1; 2]. О самой колонии Фриденталь также имеются некоторые опубликованные материалы. В числе первых была статья И. Штейнера в 1993 г.1 Фриденталь как часть современного Царского Села привлекает внимание Г. В. Семёновой [3, с. 402-413; 4]. Отдельная глава посвящена ему в путеводителе по не-
* Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда и Санкт-Петербургского научного фонда № 23-18-20025, https://rscf.ru/project/23-18-20025/.
мецким колониям Н. И. Ивановой [5, с. 222-230]. Однако история поселения далека от завершения, в публикациях есть неточности и «белые пятна». Нами впервые рассматривается история колонии Фриденталь с привлечением материалов ВД. Документы по истории ВД, извлечённые из Российского государственного исторического архива (далее - РГИА) и Центрального исторического архива Санкт-Петербурга (далее - ЦГИА СПб), позволяют взглянуть на историю колонии под другим углом. Архивные материалы по истории колонии позволяют уточнить и дополнить некоторые даты, события и имена их участников.
Главной задачей воспитательного дома, возникшего в Петербурге в 1772 г. сначала как филиала Московского ВД, а затем ставшего автономным заведением, была подготовка питомцев к будущей самостоятельной жизни, воспитание из них свободных людей. Поэтому с первых лет существования ВД подростков приобщали к различным ремёслам и творческим профессиям. Так, в 1779 г. в Московском ВД уже были актёры и музыканты из числа воспитанников. 28 октября 1779 г. был заключён договор между Петербургским ВД и содержателем немецкого театра К. Книпером об организации театра в Петербурге с привлечением воспитанников в качестве актёров. В 1781 г. театр построили на средства ВД, но через три года контракт был аннулирован из-за нарушения условий содержания питомцев2.
При императрице Марии Федоровне, которая после кончины Екатерины II была главной начальницей над всеми воспитательными домами, большое внимание стали уделять обучению наиболее способных детей наукам и языкам. Некоторых питомцев направили в Академию художеств, в 1808 г. в ВД были организованы «французские классы» для подготовки домашних учительниц. С 1816 г. готовили будущих садовников, они должны были знать немецкий язык, латынь и географию, обучение велось на немецком языке. До 1859 г. выпускников направляли в дворцовые и казённые сады. Однако стремительный рост числа питомцев привёл к созданию в 1799 г. в структуре ВД Деревенской экспедиции. Статистика за 1771-1838 гг. показывает, что из числа родившихся в Петер-
бурге детей в ВД отдавали от 10,7 (в 1771 г. из 4 781 родившихся сдано в ВД 514 детей) до 53,9 % детей (в 1836 г. сдано 5 360 детей из 9 928 родившихся)3. Поэтому с конца XVIII в. в стенах ВД оставляли не более 500 человек, где они содержались и получали образование до 18 лет. Остальных питомцев распределяли по деревням. Для этого были организованы специальные сельские округа ВД, к 1817 г. их насчитывалось уже 12.
В 1837 г. произошло окончательное изменение в системе подготовки питомцев к будущей жизни. Основная часть воспитанников направлялась в деревни для обучения хлебопашеству, а по достижении совершеннолетия их записывали в казенные крестьяне, некоторых выпускников - в мещанское сословие, если они определялись для работы в город. Направление питомцев в деревни практически лишало последних образования, так как у государственных крестьян школы были единичны или последние вообще не брали детей к себе, хотя школы в этих поселениях существовали, а собственные школы ВД стал создавать лишь с 1864 г. Исключение составляли питомцы, которых передавали в немецкие колонии, здесь они получали образование в школах колонистов.
В контексте настоящего исследования нас интересует обучение питомцев ВД различным ремеслам. Уже при Екатерине II воспитанников отдавали на мануфактуры. Так, в 1785 г. петербургский купец Фишер взял на собственную фарфоровую фабрику шесть питомцев из Гатчинского отделения ВД на пять лет. С 1799 по 1860 г. в ведении Петербургского ВД находилась Александровская (бумагопрядильная) мануфактура, основанная в 1798 г., - основное место производственного обучения питомцев. На мануфактуре ткались полотна, салфетки. Одним из предметов её дохода было изготовление игральных карт - привилегия, дарованная исключительно ВД. С 1821 г. по желанию вдовствующей императрицы стали раздавать как можно больше питомцев к мастерам и ремесленникам. Как правило, на обучение поступали дети не моложе 12 лет. На предприятиях подростков знакомили с переплётным делом, выделкой сукна, печатанием, росписью на фарфоре и фаянсе, учили и другим профессиям. Город рос, развивались
производства, которые с удовольствием использовали труд питомцев. Но в 1843 г. опекунский совет отказался отдавать детей на частные фабрики, кроме Александровской мануфактуры и «гальвано-пластического заведения» герцога Лейхтенбергского, поскольку на прочих предприятиях условия труда были тяжёлыми, располагались они в городе и невозможно было проследить за здоровьем детей и их нравственным состоянием. При этом особые отношения сложились между колонистами Фриденталя и опекунским советом, которые сохранялись с 1821 по 1859 г.
Знакомство с наиболее ранними документами по колонии приводит к однозначному выводу, что возникновение и развитие ремесленного поселения тесно связано с Петербургским ВД. Если первые поселения немцев, основанные в ХУШ в., возникли в ответ на приглашение правительства поселиться иностранцам в России на малоосвоенных землях и носили земледельческий характер, то в случае с Фриденталем перед нами предстаёт продуманный план группы инициативных ремесленников-ткачей, которые успешно использовали предоставляемые правительством возможности для иностранных переселенцев и основали мануфактурное производство близ Царского Села. Одним из факторов, обусловивших возникновение колонии, было наличие трудовых ресурсов в лице питомцев ВД. К тому времени утвердилась практика привлечения воспитанников на других мануфактурах: механическая мастерская Гирна (1815), ситцевая фабрика Липа (1817, Ямбург), переплетная мастерская Библейского общества (1818), суконная фабрика барона Раля на Охте (1820) 4.
В феврале 1819 г. депутат бергтальских ткачей Абрам Кемпер подал на высочайшее имя прошение от имени своих собратьев о поселении в окрестностях столицы для занятий ткачеством. На родине их производство приходило в упадок, и переселенцы надеялись развернуть дело в России. 28 мая 1819 г. появился именной указ о дозволении ткачам поселиться близ Царского Села5, поэтому 1819 г. считается годом основания колонии.
Бытующее в литературе мнение о том, что колония была заселена в 1816-1820 гг., не соответствует действительности. Впервые это утверждение появилось на страницах
книги С. Н. Вильчковского «Царское Село»6. Затем данный факт со ссылкой на Вильчков-ского перешёл в книгу Г. Семеновой [3, с. 18, 402], а позже и в путеводитель Н. Ивановой [5, с. 223].
Мы считаем ошибочным указание на 1816 г. как первый год заселения колонии. Первоначальная ошибка, на наш взгляд, о которой, вероятно, не догадывался Вильч-ковский, была допущена при официальной публикации доклада Департамента государственных хозяйств и общественных зданий «О царскосельских колонистах-фабрикантах» в Полном собрании законов Российской империи (далее - ПСЗ) . В опубликованном документе, который был представлен императору и получил высочайшее одобрение 20 августа 1825 г., говорится о подаче депутатом Кемпером прошения о поселении ткачей в 1816 г., в то время как в оригинале документа речь идёт о 1819 г. Нами установлено, что высочайше утвержден был следующий текст: «В 1819 году фабрикант Кем-пер, прибывший из Герцогства Бергского, просил о принятии 20 или 25 намеревающихся выйти из оного Герцогства в Россию семейств» . Такое несоответствие позволяет предполагать, что перед нами редкий случай опечатки в ПСЗ. Приезд депутата А. Кемпера (с женой и двумя сыновьями) в Петербург зафиксирован в документах в 1818 г.10 Говорить о том, приезжал ли Кемпер в Петербург в 1816 г., без документального подтверждения нельзя. В любом случае колония начала заселяться в 1819 г.
От имени товарищей Кемпер просил выделить каждому поселенцу участок в 30 десятин, выдать ссуду в 3-4 тыс. рублей, полагая на эти деньги обзавестись хозяйством и построить дома. Император не только утвердил просьбу ткачей о выделении земли, но и повелел выстроить дома за счёт казны, каждый на два хозяина. Поиск подходящего участка из казенных земель не дал результатов, поэтому был отведён участок из дворцовых земель близ Царского Села.
К этому времени Царское Село активно застраивалось, появлялись новые улицы, прокладывался водопровод. Строительство велось по введённым в 1809 г. правилам и по высочайше утверждённым планам и фасадам для каждого дома. Среди правил было требо-
вание, чтобы стройка заканчивалась в течение двух лет. Благоустройством и «отделкой улиц» руководил городской архитектор В. И. Гесте (1763-1832). С 1820 г. начали применять проекты В. П. Стасова. Деревянные дома воспроизводили архитектуру каменного строительства в стиле классицизма, здания из камня были редки. Для общего руководства работами на дворцовых землях была утверждена должность главноуправляющего дворцовыми имениями и городом Царское Село. С 13 февраля 1817 г. и до смерти её занимал Я. В. Захаржевский (1780-1865), на него был возложен и надзор за обустройством колонии.
Колония возникла на выезде из города у московской заставы, где в 1831 г. были построены Московские ворота. В 1819 г. началась постройка первых четырёх домов из расчёта один дом на две семьи, на что было отпущено из казны 76 144 руб. Лишь Кемпе-ру отводился отдельный дом: в одной части размещалась его семья, другая половина отводилась под магазин и школу. Строительство домов и служб велось по проектам архитектора Стасова. При организации Фриден-тальской колонии применялись правила строительства, утверждённые для царской резиденции, в частности фасады и планы домов утверждал император.
Первую зиму ткачи провели в усадьбе на Петергофской дороге (участок № 7), принадлежавшей наследникам бывшего придворного повара Якова Ганзена. Для приезжающих имелись дома на 16 квартир, служебные и хозяйственные постройки и отдельно стоящая харчевня. Усадьба была куплена Ганзеном в 1774 г. у Нордштедта [6, с. 169]. Новый владелец сразу открыл собственный трактир, обещая будущим постояльцам «надлежащее удовольствие». В первой трети XIX в. окрестности дачи и находившийся поблизости трактир «Красный Кабачок», известный со времён Петра I, были популярным местом развлечения немецких купцов и ремесленников. Трактир в этот период славился своими вафлями, музыкой, ледяными горками и «другими удовольст-виями»11. Здесь и зимовали будущие фриден-тальцы. Расходы на их содержание в этот период взяла на себя казна, было истрачено 2 440 руб. 50 коп.12
В конце сентября 1820 г. первые семь семей вселились в ещё не до конца отделанные дома. Жилье было распределено по жребию. Окончательная сдача домов произошла в декабре того же года13. 17 декабря 1820 г. акт (опись) домов подписали в Царском Селе архитектор Гесте и Кемпер. При подписании документа присутствовал смотритель ближних колоний П. И. Гелен.
Дома были деревянные на каменном фундаменте, каждый был разделен на два семейства, в середине имелся общий ход с вымощенным булыжником проездом со стороны улицы и двора. В домах было по три печи: русская печь и две голландские из белых и красных изразцов. Окна имели летние и зимние рамы. Под каждым домом имелся подвал, выложенный кирпичом. На четыре дома приходилось 8 кухонь, 8 жилых покоев, 8 спален, во дворах 8 мастерских (длиной 3,5 сажени). Для рабочих во дворах построено 8 помещений. Дворы были обнесены забором.
Вскоре были построены ещё три дома по уже использованным планам. Одновременно была устроена красильня, сооружён канал и очищено 28 десятин земли под поля. Деньги на строительство этих трёх домов (84 815 руб. 65 коп.) были потрачены из общих сумм Министерства внутренних дел (далее - МВД), предназначенных для обустройства всех колонистов в России. Однако вместо ожидаемого числа переселенцев дополнительно прибыли лишь две семьи, их поселили в пятый дом. Таким образом, девять семей на выделенную ссуду (по три тысячи рублей на семью) завели мануфактуру, развели огороды и пашню. Колонисты обязаны были вернуть ссуды в течение десяти лет, по истечении льготных лет исполнять те же самые повинности, что имелись в Царском Селе, исключая воинский постой и рекрутскую повинность. Стоимость домов фриден-тальских колонистов не шла ни в какое сравнение с затратами на дома других колонистов, построенных при Екатерине в XVIII в. или в приморских колониях в начале XIX в.
Колонистские дома располагались с левой стороны дороги, если ехать из Царского Села в Петербург, с правой стороны находились их огороды и сады14. В 1824 г. были установлены форменные столбы на обоих кон-
цах колонии с названием колонии с обозначением количества дворов. На каждом доме полагалось прибить окрашенные дощечки с указанием имени хозяина на русском и немецком языках15.
Главным попечительством для колонистов Фриденталя, как и для всех остальных немецких поселенцев, стал Департамент государственных хозяйств и публичных зданий МВД (с 1837 г. - Министерство государственных имуществ). Одновременно Фриден-таль был в ведении городового правления, поскольку колония располагалась на дворцовых землях, которые были даны колонистам лишь в пользование, дома тоже были собственностью царскосельской вотчины.
С самого начала фридентальцы были прихожанами немецкой церкви Преображения Господня (позже Воскресения Христова). Её появление связано с открытием в 1811 г. в Царском Селе знаменитого лицея. В 1816-1823 гг. учебное заведение возглавлял Е. А. Энгельгардт (1775-1862), лютеранин, уроженец Риги. Из числа преподавателей и лицеистов, чиновников и ремесленников города начал формироваться лютеранский приход. На участке, принадлежавшем лицею, по инициативе его директора Энгель-гардта и лицейского пастора К. Ф. Гнихтеля была построена евангелическо-лютеранская церковь. В сентябре 1817 г. храм был заложен, строительство велось на средства, выделенные императором (20 тыс. руб.) . Церковь освятили 13 октября 1818 г.17 Это было деревянное сооружение в стиле ампир. Поселившиеся во Фридентале колонисты стали основой прихода, как правило, из них формировался штат церковнослужителей, в основном их дети посещали школу, возникшую при церкви. Церковная школа содержалась на средства церкви и на плату за учение (в 1910 г. составляла 2 руб. в месяц). В 1909 г. в Царском Селе насчитывался 771 лютеранин, в том числе 52 колониста. Через год статистика показала, что число колонистов сократилось до 39 чел., а число лютеран выросло до 899 чел.18
Как решались вопросы погребения лютеран - жителей Царского Села до появления колонистов, не известно. Известно лишь то, что отдельного кладбища у прихода не было. Прецедент возник в 1821 г. в связи со смер-
тью дочери ткача Вебера из Фриденталя. В том же году у Кемпера скончалась супруга. Колонисты обратились к церковному патрону Энгельгардту с просьбой решить вопрос о месте захоронения не только для своих жителей, но и всех прихожан.
В феврале 1821 г. директор Департамента государственных услуг и публичных заведений обратился к Я. В. Захаржевскому, управляющему Царскосельским дворцовым правлением, по вопросу о назначении для колонистов отдельного кладбища. 15 августа 1821 г. состоялся доклад управляющего Царскосельским дворцовым имением императору. Высочайшее разрешение состоялось тогда же19. Для колонистов выделялось место для захоронений «за Софией» у ограды, «возле кладбища Ланского»20.
14 июля 1822 г. Энгельгардт представил графу В. П. Кочубею проект с планом и смету кладбища . Участок предполагалось обнести рвом вместо дорогой решетки, через ров перекинуть деревянный мост, въездные ворота отлить из чугуна. По периметру и по двум перпендикулярным аллеям намечено было высадить 800 лип. Проект предусматривал прокладку дороги от Софии к кладбищу Ланского, вокруг него и до въезда на лютеранское кладбище. Выбранное место было совершенно необустроенное, «дикое», смета на благоустройство составила 6 000 рублей, но надеяться на участие прихожан в его благоустройстве не приходилось из-за их бедности. В итоге на устройство кладбища казна выделила три тысячи рублей22.
Адам Кемпер и один из его сотоварищей купец Фердинанд Уде до поселения во Фри-дентале некоторое время жили в Петербурге. Ф. Уде, уроженец Берлина, занимался делами одной из петербургских фирм. Позже у этого купца фридентальцы арендовали ткацкие машины. К моменту основания собственного производства Кемпер уже имел представление о возможностях рынка труда, был осведомлен и о существовании Александровской мануфактуры, на которой использовался труд подростков ВД. Поиски новых работников привели колонистов в столичный воспитательный дом.
19 апреля 1821 г. во время посещения Фриденталя инспектором колоний И. П. Буниным старшина А. Кемпер передал ему за-
явление ткачей Вебера и Кремера с просьбой о «приискании» для них девиц из «здешного воспитательного дома» для обучения мастер -ству и об определении «кондиций» на их со-держание23. Ходатайство колонистов пошло по инстанциям, и 3 мая 1821 г. министр внутренних дел граф В. П. Кочубей обратился к статс-секретарю IV отделения Собственной Е. И. В. канцелярии Г. И. Вилламову с просьбой представить прошение колонистов императрице Марии Фёдоровне, в чьём ведении находились воспитательные и благотворительные учреждения, женские учебные заведения.
13 мая 1821 г. вдовствующая императрица согласилась дать колонистам не только четырёх, но и более воспитанниц в полной уверенности, что у колонистов они «будут в хорошем сбережении»25. Девочек передавали на тех же условиях, на которых питомцы поступали и к другим фабрикантам. Хозяева должны были снабжать их одеждой, бельем и обувью, на свой счёт лечить, заботиться об их обучении и нравственности, ежемесячно давать им карманные деньги, поощрять подарками по мере их успешной работы. Девушки оставались у колонистов до достижения 18 лет, далее сами определяли свою судьбу. В качестве особой милости императрица позволила лечить питомцев из Фриденталя в Павловском Мариинском гос-питале26. Колонисты дали письменное согласие на приём воспитанниц на предложенных условиях, которые для фридентальцев специально перевели на немецкий язык, но со своей стороны колонисты просили, чтобы это были, если возможно, немки27.
Окончательное решение о передаче детей было утверждено императрицей 13 августа 1821 г. Согласно конфирмованному докладу опекунского совета, разрешалось отдавать воспитанниц 12-13 лет в обучение царскосельским (фридентальским) колонистам, девочки поступали к мастерам для обучения «рукоделию, к которому окажутся способ-ными»28. Первые четыре воспитанницы поступили в 1821 г. А уже 6 января 1822 г. бергские ткачи попросили ещё шесть воспитанниц. Таким образом был запущен механизм взаимодействия колонистов с воспитательным домом по использованию подростков для нового производства и создан преце-
дент для других немецких колонистов, которые вслед за ремесленниками стали привлекать питомцев ВД.
Инициатива передачи питомцев в немецкие земледельческие колонии для обучения хлебопашеству принадлежала Марии Федоровне. Через Деревенскую экспедицию ВД и инспектора колоний колонистам предложили условия содержания детей. Воспитанники должны были быть не моложе 12 лет, оставаться у хозяев до достижения 20 лет. Летнюю и зимнюю одежду предоставлял воспитательный дом, либо вместо этого выплачивалось жалование воспитателю. Семь колонистов из Ижорской колонии объявили о желании принять питомцев. 22 августа 1821 г. согласно утверждённому императрицей докладу опекунского совета ВД ижорским колонистам передавались шесть мальчиков и одна девочка29. К 10 января 1822 г. в Среднерогатской колонии на 324 жителя обоего пола приходилось 27 питомцев (8 мальчиков и 19 девочек)30. В мае 1822 г. число желающих получить в работники подростков ВД значительно выросло. В Новосаратовскую колонию просили отдать 3 мальчиков и 3 девочек, в Среднерогат-скую - 8 мальчиков и 13 девочек, в Стрель-нинскую - 8 мальчиков и 7 девочек, в Ораниенбаумскую - одного мальчика, в Кронштадтскую - 4 мальчика и 1 девочку. Всего просили 55 детей с 13-летнего возраста .
С появлением в 1821 г. питомцев во Фридентале, а затем и в других немецких колониях в структуре ВД оформился новый округ - Округ колоний, существовавший до 1885 г.
Уже в первый год фактического существования колонии ткачи Фриденталя сумели добиться заметных успехов. В течение 1821 г. они изготовили около 600 тыс. аршин лент и шнурков, часть из них была продана уже к концу года. Кроме того, было соткано 20 пудов бумажной (хлопчатобумажной) пряжи и около 60 пудов нитяной пряжи выкрашено и выбелено. На мануфактуре имелось 10 машин, в том числе 7 ленточных станков, одна машина для плетения шнурков и две нитяные машины. При этом Кемпер не имел техники, он руководил всей мануфактурой, организовывал объём работ, распределяя её между колонистами. У основной
части ткачей имелось по одному ленточному станку. У Ф. Я. Мундингера дополнительно стояла машина для плетения шнурков, а Ве-бер работал только на двух нитяных маши-
32
нах .
По данным на 10 января 1822 г., в колонии насчитывалось 40 жителей (19 мужчин и 21 женщина)33. Это были семьи Абрама Кем-пера, Петера Остермана, Филиппа Якова Мундингера, Якова Кремера, Адама Келлермана, Адама Вебера, Каспраха Кумбруха, Петера Майера, Энгельберта Флейингганса. Кроме того, в колонии работали пять женщин («слуги при работах») и четыре воспитанницы ВД.
К 1825 г. исчезла надежда на прибытие новых семей из Бергского герцогства. Чтобы два дома не пустовали, колонисты нашли благонадёжных земляков в Петербурге -трёх ремесленников, четвёртым кандидатом стал совершеннолетний сын Мундингера.
Кожевенник (специалист по выделке замши) Иоганн Видмейер из Бремена проживал в Петербурге с 1820 г. (Рождественская часть, 2-й квартал, дом 247), работал подмастерьем у одного из столичных мастеров. Ткач Филипп Яков Киссель прибыл из Эль-берфельде, с 1816 г. занимался в Петербурге своим ремеслом, проживал в Нарвской части (3-й квартал, дом Жандра). Имел несколько станков, на которых вырабатывал платки, холстинки и другие хлопчатобумажные изделия. В семье Кисселя были жена Анна София и падчерица Луиза Христина Пудель. Из Эльберфельде был и прусский подданный ткач Иоганн Николас Шмитц, прибывший в Россию в 1820 г. из Любека34. В начале он работал на разных фабриках в окрестностях Петербурга, а затем устроился на Охтинской суконной фабрике генерал-адъютанта графа Е. Ф. Комаровского. С ним прибыли жена Елена Катарина и дочь Ева Терезия.
Появление новых хозяев и расширение производства увеличивало год от года число питомцев, что, в свою очередь, косвенно свидетельствовало об успешности развития ткачества. Если в 1821 г. в колонию поступили первые четыре воспитанницы, то к 1 августа 1844 г. во Фридентале было уже 46 питомцев (14 юношей и 32 девушки) . Тщательный учёт питомцев Воспитательного дома в ведомстве позволяет поименно на-
звать переданных колонистам подростков. Среди первых воспитанниц были Авдотья Семенова (1815) у Кремера, Ольга Алексеева (1816) и Наталья Тихонова (1816) - обе у Ф. Мундингера, Прасковья Павлова (1816) у Видмаера, А. Васильева (1816) у Остермана и др. Ив дальнейшем питомцы регулярно поступали во Фриденталь.
К концу 1822 г. во всех петербургских колониях находились 78 детей обоего пола. С 1822 г. отдавать подростков к немцам-ремесленникам и хлебопашцам стали регулярно, ежегодно десятки детей 12-13 лет переходили к ним в основном из русских селений, куда их первоначально направляли, а с 1862 г. -исключительно из финских поселений. Количество питомцев росло и в 1860-1870-х гг. достигло максимальных показателей. Например, в 1864 г. дети находились в 512 немецких домах , в 1872 г. на воспитании состоял 691 воспитанник .
Одним из преимуществ содержания питомцев у немцев-колонистов было школьное обучение, которого другие воспитанники, поступившие в иные деревни, были лишены из-за отсутствия школ у крестьян, а школы ВД стали появляться лишь в 1864 г. Так, в 1835 г. учитель Александр Родендорф38 должен был получать по 50 руб. ассигнациями за каждого питомца, «который в состоянии будет читать и писать по-русски»39. Это правило распространилось и на другие немецкие колонии. В 1838 г. Родендорфу выплатили 800 руб. за обучение 16 питомцев в Ижорской и Фридентальской колониях40. В 1847 г. учитель Бинзель представил к испытаниям питомцев, обучающихся у него в Новосаратовской и Овцынской колониях. За это Деревенская экспедиция выплатила ему 71 руб. 45 коп.39 К 1 августа 1844 г. в немецких колониях числилось 200 питомцев, в том числе в Новосаратовской - 50 чел., Среднерогатской - 32, Ижорской - 72, Фри-дентальской - 46 .
Изменения в раздаче детей мастерам в 1840-е гг. не коснулись фридентальцев. В июне 1843 г. опекунский совет обратился к императору с ходатайством запретить передачу детей на производства и разным мастерам. Просьба была вызвана желанием предохранить воспитанников от тлетворного влияния, которому они подвергались со сто-
роны фабричных и мастеровых людей, особенно в столице. Осенью того же года фри-дентальские колонисты через Деревенскую экспедицию обратились в опекунский совет с просьбой сделать для них исключение и отдавать им подростков на прежних условиях. Было принято во внимание, что каждый ремесленник имеет у себя не более пяти человек и содержит их во всех отношениях хорошо, поэтому высочайшим соизволением в ноябре 1843 г. была продлена привилегия Фриденталя на получение питомцев. На усмотрение опекунского совета к ткачам продолжали ежегодно поступать мальчики и девочки для обучения ремеслу. Эта исключительность сохранялась до 1859 г., в том году во Фридентале работали 5 мальчиков и 35 девочек. Насилие одного из колонистов, совершённое над 16-летней воспитанницей41, положило конец сотрудничеству воспитательного дома и фридентальских колонистов.
Чрезвычайное событие заставило опекунский совет внимательнее рассмотреть положение питомцев во Фридентале. За прошедшее с 1843 г. время стало очевидным, что ученики из ВД, обучающиеся ленточному мастерству, лишены будущего. Сами колонисты не оставляли у себя совершеннолетних воспитанников, а набирали каждый год новых. Старшие питомцы не могли найти работу в ближайших окрестностях, так как подобного производства нигде больше не было. Поэтому молодым людям приходилось обучаться новой профессии. С другой стороны, жизнь в колонии всё больше подвергалась натиску городской цивилизации со всеми её негативными последствиями. Соседство с железной дорогой, Павловским вокзалом и множеством казарм, увеличение как в Царском селе и Павловске, так и в самой колонии «праздных» людей - всё это оказывало вредное влияние на нравственность питомцев, да и самих колонистов, мораль которых к тому времени стала менее строгой. Случай с воспитанницами показал, что на колонистов уже нельзя безоговорочно полагаться. 16 июля 1859 г. опекунский совет запретил правлению ВД отдавать питомцев во Фри-денталь и предписал озаботиться устройством тех воспитанников, которые находились у фабрикантов, в другие немецкие поселения, где они могли бы обучаться хлебопашеству.
Сколько ни пытались колонисты объяснить ситуацию неблагонадёжностью лишь одного из них и убедить в том, что условия содержания питомцев наилучшие по сравнению с другими колониями и тем более с русскими деревнями, решение опекунского совета осталось непреклонным. В сельскохозяйственные немецкие колонии питомцы продолжали поступать вплоть до упразднения Округа колоний ВД 1 июля 1885 г.
Анализ опыта мануфактурного производства во Фридентале подводит к выводу о некоторой преждевременности его появления, исключительности, поэтому и малой перспективности. Отсутствие широкого рынка свободных рук делало колонистов заложниками политики воспитательного дома в отношении питомцев, которая была нацелена на изоляцию воспитанников от внешнего мира и привитие у них любви к простому труду. Такая относительная изоляция была возможна в отдалённых от столицы районах и у немцев-земледельцев, но и здесь со временем она становилась всё большей проблемой, так как городская цивилизация неуклонно наступала. Узкий профиль мануфактурного производства, специфический рынок сбыта и его сужение неизбежно ставили вопрос о необходимости перепрофилирования производства или расширения ассортимента продукции. Чрезвычайная история с воспитанницами стала лишь поводом к затуханию производства и превращения Фриденталя в земледельческую колонию.
ПРИМЕЧАНИЕ
1 Штейнер И. «Фриденталь» в Царском Селе // St. Petersburgische Zeitung. - 1993, März. - № 2, 3.
2 См. подробнее: Материалы для истории Императорского Санкт-Петербургского воспитательного дома / собр. и сост. пом. начальника округов Ф. А. Тарапыгиным. - СПб., 1878. - С. 6-7.
3 [Доклад комиссии для разрешения вопросов по содержанию и оспопрививанию питомцев Воспитательного дома, утверждённый 29 декабря 1862 г.]. - [СПб., 1865]. - С. 14-15.
4 Материалы для истории Императорского Санкт-Петербургского воспитательного дома. -С. 22
5 ПСЗ. 1-е собр. Т. 34. № 27 818.
6 Вильчковский С. Н. Царское Село. Путеводитель. - [2-е изд.]. - СПб. : Товарищество Р. Голике и А. Вильборг, 1911. - С. 43.
7 ПСЗ. 1-е собр. Т. 40. № 30 459.
8 РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 1186. Л. 228-231 об. Копия доклада Департамента государственных хозяйств и публичных зданий МВД «О царскосельских колонистах-фабрикантах» (№ 407).
9 РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 1186. Л. 228.
10 Там же. Л. 245.
11 Пыляев М. И. Забытое прошлое окрестностей Петербурга. Репринт. изд. 1889 г. - СПб. : Лига, 1994. - С. 128.
12 РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 1186. Л. 230 об.
13 В декабре 1820 г. была составлена «Опись четырём домам, выстроенным для бергских колонистов при городе Царское Село». РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 1186. Л. 31-33.
14 Атлас города Царского Села. С планами города и императорских садов и парков / сост. полковник Н. Цылов. - [СПб.], 1858. - Л. 22.
15 РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 1186. Л. 179.
16 Вильчковский С. Н. Царское Село. Путеводитель. - [2-е изд.]. - С. 57.
17 О церкви и приходе см.: Князева Е. Е., Соловьёва Г. Ф. Лютеранские церкви и приходы России ХУШ-ХХ вв. : ист. справочник. - СПб. : Гуманитар. информ. издат. агентство, 2001. -С. 153-155.
18 Вильчковский С. Н. Царское Село. -[1-е изд.]. - [СПб., 1910]. - С. 259-260.
19 РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 1186. Л. 138 об.
20 Ланской Алексей Дмитриевич, флигель-адъютант Екатерины II. По легенде, на месте его гибели было устроено кладбище и возведена кладбищенская церковь Казанской Божьей Матери. Вначале здесь погребались лишь родственники Ланского, отчего кладбище называлось «кладбищем Ланского». За его оградой со временем
появились католическое, протестантское, еврейское и мусульманское кладбища.
21 РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 1186. Л. 138-139, 140, 140 а, б.
22 Там же. Л. 231.
23 Там же. Л. 77-77 об.
24 Вилламов Григорий Иванович (1771-1842), сын директора немецкого училища в Петербурге Петришуле, литератора и историка Иоганна-Гот-либа Вилламова.
25 РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 1186. Л. 82.
26 Там же. Л. 82 об.-84.
27 Там же. Л. 86 об.
28 Там же. Ф. 758. Оп. 9. Д. 488. Л. 12.
29 Там же. Д. 109. Л. 184.
30 Там же. Ф. 383. Оп. 29. Д. 1187. Л. 20 об.
31 Там же. Ф. 758. Оп. 9. Д. 109. Л. 183.
32 Там же. Ф. 383. Оп. 29. Д. 1187. Л. 19.
33 Там же. Д. 1186. Л. 18 об.-19.
34 Там же. Л. 244.
35 Там же. Ф. 758. Оп. 9. Д. 448. Л. 18.
36 ЦГИА СПб. Ф. 8. Оп. 1. Д. 190. Л. 17. Сведения указаны на 20 июня 1864 г.
37 Извлечение из отчёта Императорского воспитательного дома за 1872 год. О столетнем юбилее. СПб., 1873. С. 21. Сведения указаны на 1 января 1873 г.
38 Родендорф Александр Францевич, 1807 г. р., уроженец Митавы, лютеранин. На службу вступил 1 октября 1835 г. учителем Среднерогатской колонии. О Родендорфе см.: РГИА. Ф. 383. Оп. 24. Д. 37653. Л. 4-7 (формулярный список).
39 РГИА. Ф. 758. Оп. 9. Д. 299. Л. 1-3.
40 Там же. Д. 448. Л. 18.
41 ЦГИА. Ф. 8. Оп. 1. Д. 136. Л. 21-21 об., 41.
ЛИТЕРАТУРА
1. Черказьянова И. В. «Питомнический промысел» в немецких колониях под Петербургом // Ежегодник Международной ассоциации исследователей истории и культуры российских немцев. - 2017. - № 3. -С. 73-96.
2. Черказьянова И. В. Рассказ «Питомцы»: правда и вымысел о «питомническом промысле» петербургских колонистов // Немцы в Санкт-Петербурге: биографический аспект. XVIII-XX вв. Вып. 12. -СПб. : МАЭ РАН, 2019. - С. 304-322.
3. Семенова Г. В. Царское Село: знакомое и незнакомое. - М. : Центрполиграф ; СПб. : МиМ-Дельта, 2009. - 638 с.
4. Семенова Г. В. Немецкая мануфактур-колония Фриденталь в Царском Селе // Россия - Германия. Пространство общения : материалы Х Царскосельской научной конференции. - СПб. : Изд-во Гос. Эрмитажа, 2003. - С. 379-390.
5. Иванова Н. И. Путеводитель по немецким колониям Санкт-Петербургской губернии. - СПб. : Нестор-История, 2015. - 367 с., [20] л. ил.
6. Горбатенко С. Б. Петергофская дорога. Историко-архитектурный путеводитель. - СПб. : Историческая иллюстрация : Европейский дом, 2013. - 528 с.
Сведения об авторе
Черказьянова Ирина Васильевна - доктор исторических наук, главный научный сотрудник НОЦ исторических исследований и анализа Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина (Санкт-Петербург, Россия)
Адрес для корреспонденции: 196605, Россия, Санкт-Петербург, Пушкин, Петербургское шоссе, 10
E-mail: cherk@inbox.ru РИНЦ AuthorlD: 165746 ORCID: 0000-0002-1569-002Х
Для цитирования
Информация о статье
Дата поступления 10 мая 2023 г.
Дата принятия в печать 10 июля 2023 г.
Черказьянова И. В. Петербургский воспитательный дом и возникновение немецкой колонии Фриденталь // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2023. Т. 10, № 3 (39). С. 98-108. DOI: 10.24147/23121300.2023. 10(3).98-108.
I.V. Cherkazyanova
THE ST. PETERSBURG FOUNDLING HOME AND THE EMERGENCE OF THE GERMAN FRIEDENTHAL COLONY
The article examines the history of the craft colony Friedenthal, which arose near St. Petersburg in the migration wave of foreign colonists of the first third of the 19th century. It had a special history of foundation and significant differences from other German settlements. For the first time, the history of the Friedenthal colony is viewed through the prism of the history of the Orphanage, new documents are introduced into scientific circulation. The colony became a vivid example of the emergence of bourgeois relations among the German colonists. The emergence of the Friedenthal colony in 1819, in modern terms, was a successful business project. This required a combination of several socio-political and socioeconomic conditions. The idea of founding a settlement belonged to the Bergtal weavers, who proposed to organize a settlement on the model of the settlements that existed in their homeland. A plot of land on the outskirts of Tsarskoye Selo, the construction of the first houses with workshops and a loan to acquire settlers was provided by the treasury. The equipment for the manufactory was provided by a compatriot of weavers, a St. Petersburg merchant F. Ude. The issue of labor resources was solved through the involvement of pets of the St. Petersburg Educational Home. The Friedentals set a precedent for the use of pets in all the St. Petersburg German colonies. The colonists were responsible for the maintenance and handicraft and school education of teenagers during their work in Friedenthal. The production of the main products of the colonists (ribbons, cords, braid, other cotton and wool products) successfully developed until the early 1860s, then the decline in production began. In 1859 the issue of pets to Friedenthal weavers stopped. The reason for the termination of the use of pupils was the violation of the conditions of their detention by the colonists, this became a decisive factor for the conversion of the colonists' occupations. An analysis of the experience of manufacturing in Friedenthal leads to the conclusion that its appearance is somewhat premature, exceptional, and therefore there is little prospect. The incident with the pupils was only a reason for the conversion of the colony.
Keywords: St. Petersburg Foundling Home; Friedenthal Craft Colony; Bergthal weavers; Germans-colonists; pets of the Foundling Home.
REFERENCES
1. Cherkazyanova I.V. "Pitomnicheskii promysel" v nemetskikh koloniyakh pod Peterburgom ["Foundling Trade" in German Colonies near St.-Petersburg]. Ezhegodnik Mezhdunarodnoi assotsiatsii issledovatelei istorii i kul'tury rossiiskikh nemtsev [Yearbook International Association of History and Culture Researchers of the Russian Germans. Science Journal], 2017, no. 3, pp. 73-96. (in Russian).
2. Cherkazyanova I.V. Rasskaz "Pitomtsy": pravda i vymysel o "pitomnicheskom promysle" peterburgskikh kolonistov [The History "Nurse Children": the Truth and Fiction of the "Nursery Indastry" of the Petersburg Colonists]. Nemtsy v Sankt-Peterburge: biograficheskii aspekt. XVIII-XXvv. [Die Deutschen in Sankt Petersbutg. 18th - 20th centuries], vol. 12, St. Petersburg, 2019, pp. 304-322 (in Russian).
3. Semenova G.V. Tsarskoe Selo: znakomoe i neznakomoe [Tsarskoye Selo: familiar and unfamiliar], Moskow, Tsentrpoligraf Publ., St. Petersburg, MiM-Del'ta Publ., 2009, 638 p. (in Russian).
4. Semenova G.V. Nemetskaya manufaktur-koloniya Fridental' v Tsarskom Sele [German Manufactory-Friedenthal colony in Tsarskoye Selo]. Rossiya - Germaniya. Prostranstvo obshcheniya [Russia - Germany.
Communication space], materials of the X Tsarskoye Selo Scientific Conference. St. Petersburg, 2003, pp. 379-390. (in Russian).
5. Ivanova N.I. Putevoditel' po nemetskim koloniyam Sankt-Peterburgskoi gubernii [Guide to the German colonies of St. Petersburg province], St. Petersburg, Nestor-Istoriya Publ., 2015, 367 p. (in Russian).
6. Gorbatenko S.B. Petergofskaya doroga. Istoriko-arkhitekturnyi putevoditel' [Peterhof Road. Historical and architectural guide], St. Petersburg, Istoricheskaya illyustratsiya Publ., Evropeiskii dom Publ., 2013, 528 p. (in Russian).
About the author
Irina V. Cherkazyanova - Doctor of Historical Sciences, Chief Research Scientist of the Scientific and Educational Center for Historical Research and Analysis of Pushkin Leningrad State University (St. Petersburg, Russia) Postal address: 10, Peterburgskoe shosse, Pushkin, St. Petersburg, 196605, Russia E-mail: cherk@inbox.ru RSCI AuthorlD: 165746 ORCID: 0000-0002-1569-002Х
Article info
Received May 10, 2023
Accepted July 10, 2023
For citations
Cherkazyanova I.V. The St. Petersburg Foundling Home and the Emergence of the German Friedenthal Colony. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2023, vol. 10, no. 3 (39), pp. 98-108. DOI: 10.24147/2312-1300.2023.10(3).98-108 (in Russian).
