CC BY
46
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2014. № 3
ИЗ ИСТОРИИ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ И АФРИКАНИСТИКИ В МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
А.А. Вигасин
ПЕРВЫЙ РУССКИЙ САНСКРИТОЛОГ ПАВЕЛ ПЕТРОВ (1814-1875)
К двухсотлетнему юбилею
Работ о П.Я. Петрове едва ли не больше, чем его собственных публикаций. О нем писали как о выдающемся ученом, который «был бы украшением любого университета»1. В советское время особо подчеркивалось знакомство с «великим русским революционером-демократом
B.Г. Белинским»2. Будто бы именно из-за близости с последним он испытывал затруднения в научной карьере3 и умер едва ли не в нищете4. Картина эта не соответствует действительности.
В Московском университете кафедра восточных языков была основана в 1811 г. для только что вернувшегося из Парижа А.В. Болдырева (1784-1842), ученика Сильвестра де Саси. В 1836 г. случился скандал в связи с публикацией «Философического письма» П.Я. Чаадаева. Исполнявший обязанности цензора профессор Болдырев был уволен с этой должности «за нерадение» к службе. А вслед за тем был вынужден уйти в отставку5 и лишь через два года начал получать пенсию (которая полагалась после 25 лет пребывания на государственной службе). С его увольнением кафедра прекратила существование.
Среди тех, кто учился у Болдырева «языкам магометанским» (арабскому и персидскому), был Павел Петров. Студентами тогда становились рано: он поступил на подготовительный курс словесного отделения в 14 лет, а в 18 уже закончил университет. В юности дружил с В.Г. Белинским, с которым, по словам последнего, «судил о литературе, науках и других благородных
1 Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. М., 1949. Т. II. С. 66.
2 ШофманА.С., ШамовГ.Ф. Восточный разряд Казанского университета (краткий очерк) // Очерки по истории русского востоковедения. Сб. 2. М., 1956. С. 126.
3 История отечественного востоковедения до середины XIX века. М., 1990.
C. 337-338.
4 См.: Куликова А.М. Востоковед П.Я. Петров (1814-1875) в его переписке с современниками // Куликова А.М. Российское востоковедение XIX века в лицах. СПб., 2001. С. 113.
5 Вопреки утверждению Русского Биографического словаря (Бетанкур-Бякстер. СПб., 1908. С. 173), многократно повторяемому в историографии, под арестом он не находился (см.: Борисов В.М. А.В. Болдырев - первый русский профессор-востоковед // Народы Азии и Африки. 1983. № 5. С. 98). Говорить о «страшной нищете» его (История отечественного востоковедения до середины XIX века. М., 1990. С. 417) также нет никаких оснований.
предметах»6. Но был близко знаком также с В.В. Григорьевым, общался с Н.В. Станкевичем, с Т.Н. Грановским и М.А. Бакуниным, с Константином Аксаковым - молодыми людьми самых разных убеждений и судеб. Общим их увлечением была романтическая поэзия. И Павел Петров писал «прекрасные стихи»7, переводил «Магадэва и баядера» И.В. Гете (в соревновании с К. Аксаковым), а также В. Гюго и Дж. Мильтона8. Его поэтический талант проявился и в переводе Хафиза, который рассматривают в качестве первой попытки ввести форму газели в нашу словесность9. Таким образом, Петров занимает определенное место в истории ориентализма в русской литературе.
Обнаружив в университетской библиотеке несколько арабских, персидских и турецких рукописей, П. Петров в 1837 г. опубликовал их краткое описание в «Журнале министерства народного просвещения». Юноше покровительствовал известный историк М.П. Погодин, способствовавший зачислению его в так называемый Профессорский институт10 в Дерпте (аналог нашей аспирантуры). Но занятия восточными языками происходили не в Дерпте, а в Петербурге под руководством О.И. Сенковского, Ф.-Б. Шармуа, П.И. Демезона и Мирзы Джафара. Литературой снабжали его директор Азиатского музея Христиан Френ и директор Учебного отделения восточных языков МИД Ф.П. Аделунг. Павел Петров писал М.П. Погодину11: «Поступив в Профессорский институт, я увлекся страстью всех молодых людей, и в особенности русских, страстью за все хвататься, не соразмерив сил своих с поднимаемою тяжестью... Я помню шесть месяцев своей жизни, в продолжение которых я занимался беспрерывно по 13 и 14 часов в сутки». Это был «труд, обильный муками и наслаждениями»12. Из письма В. Белинскому13: «Даже сухое изучение языков доставляет божественное удовольствие, когда будешь смотреть на него не так, как на механический предмет, но как на живое познание человеческого слова во всех его видах».
Тридцатые годы - время всеобщего увлечения санскритом в Европе, и Петров не мог пройти мимо этого. Уже в 1834 г. он зубрил санскритскую грамматику, а в следующем году имел возможность слушать лекции Роберта Ленца14, вернувшегося после учебы в Берлине у Франца Боппа. Х. Френ
6 Белинский В.Г. Письма. Т. I. СПб., 1914. С. 9.
7 Там же.
8 Русские писатели 1800-1917. Биографический словарь. Т. 4. М., 1999. С. 582.
9 См.: Эберман В. Арабы и персы в русской поэзии // Восток. Кн. 3. Пг., 1923. С. 113.
10 См.: Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. Кн. IV. СПб., 1891. С. 251-252.
11 Там же. С. 409.
12 Там же.
13 В.Г. Белинский и его корреспонденты. М., 1948. С. 242.
14 См. о нем: Зограф Г.А. Роберт Христианович Ленц (1808-1836) // Вестн. Ленингр. ун-та. Серия востоковедения. 1960. № 279. Вып. 9. С. 31-38; Куликова А.М. Р. Ленц (1808-1836) - основоположник университетской санскритологии в России // Куликова А.М. Российское востоковедение XIX в. в лицах. СПб., 2001. С. 98-105.
познакомил его с приехавшим из Геттингена Фридрихом Боллензеном (1809-1896)15, учеником проф. Г. Эвальда (1803-1875). Молодые люди поселились вместе: Петров брал у него уроки санскрита, а взамен обучал его персидскому16. Так же, как немецких романтиков, к санскриту его влекла поэзия. Переводы небольших фрагментов «Махабхараты», публиковавшиеся в журналах «Телескоп» (1835), «Москвитянин» и «Отечественные записки» (1841)17, были первыми попытками перенести санскритские стихи на русскую почву.
Поклонник романтиков и покровитель санскритологов граф С.С. Уваров в 1838 г. по ходатайству Х. Френа организовал для него заграничную командировку на два года «для усовершенствования в санскрите и других восточных языках». Чтобы отправить аспиранта на стажировку, требовался указ государя императора - такова была вертикаль власти в николаевской России. Х. Френ дал рекомендательное письмо к Ф. Боппу, но занятий со знаменитым санскритологом практически не было. В литературе часто повторяется версия18, восходящая к словам В.В. Григорьева19: Ф. Бопп будто бы сказал, что Петрову, при его познаниях в санскрите, «нечему у него учиться». Между тем сам Петров из-за подобных восхвалений смертельно обижался на старого приятеля20 - и было за что. Ситуация выясняется из писем Х. Френу как П. Петрова, так и самого Ф. Боппа21: у берлинского профессора в тот год была лишь начинающая группа санскрита, а элементарную подготовку юноша прошел еще в Петербурге. Пребыванием в Берлине Павел Петров воспользовался для занятий греческим и латынью, а в Париже знакомился с собраниями рукописей, предполагая после возвращения подготовить санскритскую хрестоматию. Ф. Бопп настойчиво
«Основоположником университетской санскритологии» Р. Ленца, впрочем, трудно назвать: его преподавательская деятельность началась в марте 1836 г., а завершилась смертью ученого в июле того же года.
15 Биографию последнего см.: Neisser W. Kleine Schriften. Wiesbaden, 1980. С. 306-309. В 1834 г. он был учителем в аристократической русской семье, затем учителем немецкого языка в Гатчинском Воспитательном доме. См. также послужной список: Национальный архив республики Татарстан. Ф. 92. Оп. 1. Д. 6525.
16 В.Г. Белинский и его корреспонденты. С. 240.
17 Первый перевод был подготовлен при помощи Ф. Боллензена, последние выполнены во время зарубежной стажировки.
18 См.: Крачковский И.Ю. Востоковедение в письмах П.Я. Петрова В.Г. Белинскому // Очерки по истории русского востоковедения. М., 1953. С. 12; Люстерник Е.Я. Русско-индийские экономические, научные и культурные связи в XIX в. М., 1966. С. 118; Россия и Индия. М., 1986. С. 113 (здесь же нелепое дополнение, будто Бопп «внимательно следил за научными исследованиями и переводами Петрова» - к тому времени не было никаких его исследований санскрита.).
19 См.: Григорьев В.В. Т.Н. Грановский до его профессорства в Москве // Русская беседа. Т. IV. 1856. С. 25; ЦГИА. Ф. 14. Оп. 1. Д. 6133. Л. 305. СПб., 1864.
20 См.: ВеселовскийН.И. Василий Васильевич Григорьев по его письмам и трудам. 1816-1881. СПб., 1887. С. 152; Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. Кн. XV. СПб., 1901. С. 207.
21 Мсерианц Л.З. К истории санскритологии в России (неизданные материалы к биографии Роберта Ленца и проф. Павла Як. Петрова) // Новый Восток. Кн. I. М., 1922. С. 312-313.
рекомендовал ему отправиться в Англию, но эта поездка не состоялась (вероятно, из-за финансовых затруднений - жизнь в Лондоне была значительно дороже)22.
После завершения командировки воспитанник Профессорского института обязан был прослужить в учебном ведомстве не менее 12 лет23. Однако места для него не было. В Петербурге в 1838-1842 гг. санскрит преподавал Бернгард Дорн, перебравшийся из Харькова, а в Академии в 1842 г. место адъюнкта занял выдающийся санскритолог Отто фон Бетлинг. М.П. Погодин еще в 1834 г. предлагал Петрову отправиться в Константинополь в качестве домашнего учителя в семье российского посла А.П. Бутенева. Но тот ответил: тогда «я принужден буду отказаться от главного и любимого моего предмета - санскритского языка... Что же касается до жалования, то оно меня не прельщает» - лишь бы были «у меня средства предаться любезным мне предметам»24.
В 1841 г. выход был найден. Министерство разрешило открыть кафедру25 санскритского языка на философском факультете Казанского университета (с финансированием ее из «экономических сумм»). П. Петров был приглашен как исправляющий должность адъюнкта. В советской историографии было принято выражать негодование по поводу того, что он в течение долгих лет так и не стал даже полным адъюнктом - это интерпретировалось как козни царских чиновников против свободомыслящего ученого, друга Белинского26. Но ситуацию проясняют документы, хранящиеся в архиве. Чтобы избавиться от слов «исправляющий должность», надо было иметь ученую степень магистра. А для получения степени «магистра санскритской словесности» требовалось сдать экзамен по тибетскому языку27, которым Петров тогда не занимался. Ректор Казанского университета (Н.И. Лобачевский?) уговаривал Петрова написать лишь заявление, чтобы соблюсти «форму экзамена без всякого экзамена»28. Тот даже написал, было, такое заявление, но потом забрал его и порвал - врать было не в его характере.
В первые годы работы в Казани П. Петров с энтузиазмом взялся за дело. Он подготовил «Санскритскую антологию». И начальство шло
22 Там же. С. 313-314.
23 Национальный архив республики Татарстан. Ф. 92. Оп. 1. Д. 5181. Л. 4 об.
24 Барсуков Н.П. Указ. соч. Кн. IV. С. 252.
25 «Кафедра» отнюдь не была целым подразделением факультета, поэтому неверно употреблять такие выражения, как «ее (т. е. кафедру) возглавил Петров» (История отечественного востоковедения. С. 113; Люстерник Е.Я. Указ. соч. С. 118), или «руководил кафедрой» (История отечественного востоковедения. С. 124). Он лишь «занял кафедру», т. е. получил возможность преподавать свою учебную дисциплину.
26 История отечественного востоковедения. С. 337.
27 Национальный архив республики Татарстан. Ф. 92. Оп. 1. Д. 6525. Л. 5. Очевидно, с необходимостью сдать экзамен связаны самостоятельные занятия тибетским, о которых он в 1846 г. рассказывает в письме А. Кунику (ПФА РАН. Ф. 95. Оп. 2. Д. 683).
28 Берг Н.В. Павел Яковлевич Петров, профессор-ориенталист // Русская старина. Т. XVIII. 1876. С. 398.
ему навстречу: из Калькутты выписали книги, из Петербурга рукописи, из Берлина - санскритский шрифт. Петров сам стал и «наборщиком, и типографщиком»29. В 1846 г. первый выпуск был отпечатан. В литературе его называют «томом»30 (очевидно, не проверяя книгу de visu), - стоит уточнить, что состоял этот «том» из 48 страниц. Второй выпуск, содержавший примечания и словарик, П. Петров подготовил, но отказался печатать, оскорбившись какими-то пустяками31. По существу, все это предприятие не имело смысла. Годом ранее Отто Бетлинг выпустил свою знаменитую хрестоматию, которая была и больше, и несравненно лучше петровской антологии. Половина тиража антологии поступила в библиотеку Казанского университета. Вероятно, потом эти книги просто уничтожили - ведь уже через несколько лет преподавание санскрита в Казани было отменено.
П. Петров чувствовал, что предмет его не нужен, он стал жаловаться на одиночество. Обращался к С.П. Шевыреву с просьбой найти для него какое-нибудь место в Москве - хотя бы в университетской библиотеке32. Утешением для него стала работа в 1850 г. в Главном Московском архиве Министерства иностранных дел, где он составлял опись хранящихся там санскритских рукописей33.
Между тем в русских журналах все чаще упоминался санскрит. Славянофилы настаивали на особой близости русского языка к санскриту, а, следовательно, на необходимости изучать древнеиндийский язык носителям русской и славянской идеи34. Близкого к славянофилам востоковеда-самоучку Каэтана Коссовича прочили на кафедру санскрита в Москве или Санкт-Петербурге. В 1847 г. министр С.С. Уваров отказал в создании такой кафедры в Москве - за «неимением особенной надобности вводить в Московском Императорском университете преподавание восточных языков»35. Однако в 1850 г. Ученый Комитет министерства, следуя германскому образцу, признал изучение санскрита для филологов столь же необходимым как латинского и греческого. И, следуя этой рекомендации, в 1852 г. было решено основать кафедру санскрита на историко-филологическом факуль-
29 См.: Шофман А.С. Русский санскритолог П.Я. Петров // Очерки по истории русского востоковедения. Вып. III. М., 1960. С. 138.
30 Куликова А.М. Указ. соч. С. 122.
31 Примечание редактора в: Труды третьего Международного съезда ориенталистов в С-Петербурге 1876. Т. 1. СПб., 1879-1880. С. 236.
32 РНБ. Ф. 850. Д. 436. Л. 1 об. Относительно места в библиотеке Шевырева просил и К. Коссович.
33 Князь М.А. Оболенский, директор архива, просил определить восточные рукописи МГАМИД (ЦГА Татарстана. Ф. 92. Оп. 1. Д. 6435). Составленная П.Я. Петровым опись недавно опубликована (Вигасин А.А. Изучение Индии в России (очерки и материалы). М., 2008. С. 98-103). За эту работу 1 марта 1851 г. ему была объявлена благодарность Министра иностранных, внесенная в формулярный список (последний хранится в: ПФА РАН. Ф. 87. Оп. 1. Д. 346).
34 См.: Вигасин А.А. Указ. соч. С. 115 и далее.
35 См.: Куликова А.М. Востоковедение в российских законодательных актах (конец XVII в. - 1917 г.). СПб., 1994. С. 212.
тете в Москве. П. Петрова перевели на эту кафедру36 в том же качестве и.д. адъюнкта37. В 1858 г. ему было дозволено также преподавать арабский, персидский и древнееврейский - только для желающих и безвозмездно38. И для того чтобы профессор мог безвозмездно читать лекции желающим изучать восточные языки, в России требовался особый указ министра народного просвещения!
Между тем А.С. Хомяков через Антонину Блудову неустанно старался создать кафедру санскрита в столичном университете для своего протеже К. Коссовича. В конце концов, министерство согласилось такую кафедру в Петербургском университете устроить, но собиралось отдать ее П. Петрову, а в Москве - упразднить39. Чтобы Петров отказался от переезда в столицу, Московский университет добился не только сохранения для него кафедры, но и перевода его (30 апр. 1856 г.) с и.д. адъюнкта на и.о.экстраординарного профессора. В 1864 г. В.В. Григорьев, только что занявший должность профессора истории Востока в Санкт-Петербургском университете, просил Совет университета присвоить П.Я. Петрову степень доктора санскритской словесности honoris causa. И 23 голосами против одного такая степень была ему присвоена. Тогда Павел Яковлевич смог стать уже ординарным профессором. В мае 1875 г. он вышел на пенсию по болезни, а 7 сентября умер (похоронен на Ваганьковском кладбище).
В Москве учениками его были В.Ф. Миллер40 (бравший у Павла Яковлевича уроки санскрита с гимназических лет), Ф.Ф. Фортунатов и Ф.Е. Корш. Миллер и Фортунатов начинали как санскритологи, но основным направлением научной работы это для них не стало. Ф. Корш говорил, что он много обязан П.Я.Петрову, у которого учился не только санскриту, но также арабскому и персидскому языкам. В. Миллер41, впрочем, вспоминал: «Что касается его преподавания, то приемы его были элементарны. Хотя Петров был за границей, когда сравнительное языковедение вступало в новый фазис своего развития, он остался в стороне от этого движения и в своих лекциях обнаруживал незнакомство со сравнительной фонетикой...
36 Кафедру в Казани получил, по рекомендации П.Я. Петрова, его бывший наставник Ф. Боллензен (ставший сразу ординарным профессором). В 1856 г. эта кафедра была упразднена, и Боллензен вернулся в Германию.
37 В книге «Россия и Индия» (М., 1986) говорится (с. 187), что в 1855 г. в Москву был переведен санскритский разряд Казанского университета и переехал проф. П.Я. Петров. Но переведена была, конечно, лишь кафедра (т. е. один Петров), а не разряд (разряда такого и не было) - и произошло это не в 1855 г.
38 См.: КуликоваА.М. Указ. соч. С. 212-213.
39 Письмо К. Коссовича С. Шевыреву от 31 декабря 1855 г. II РНБ. Ф. 850. Д. 318. Л. 55-57.
40 План стажировки В.Ф. Миллера в Европе был составлен П.Я. Петровым (РГА-ЛИ. Ф. 323. Оп. 1. Д. 320). На одной из первых публикаций В.Ф. Миллера "Arijsky Mitra a slovansky mir. V Praze. 1874" читаем дарственную надпись «Высокоцени-мому учителю Павлу Яковлевичу Петрову от ученика Вс. Миллера» (в библиотеке Московского университета).
41 См.: Мсерианц Л.З. Из истории ориенталистики в России. Материалы для биографии проф. П.Я. Петрова II Древности восточные. Т. 4. Протоколы. М., 1913. С. 6.
Это был вообще приятный старичок, но конфузливый. Большая аудитория всегда его смущала, и он старался обыкновенно разгонять слушателей».
У П.Я. Петрова была слава полиглота, «русского Меццофанти». Библиотеку примерно на ста языках его сестра Мария Яковлевна передала Московскому университету42. А публикаций у него лишь полтора десятка - притом, большей частью, популярных: «О духовной литературе индусов», «О музыке древних индусов», «О медицине древних индусов» и т. п. Значительная часть их основана на тех материалах, которыми он занимался в молодости. По своим интересам и методам работы он до конца жизни принадлежал эпохе тридцатых годов. В ту пору наша наука отставала от европейской лет на 10-15, но длительная эпоха николаевской стабильности привела к отставанию на полвека. В последние годы жизни Петров вернулся к своим юношеским мечтам изучать новоиндийские языки - появились его статьи с фрагментами переводов с бенгальского, маратхи и хиндустани (впервые в России).
Приятель его молодости В.В. Григорьев43 вспоминал, что «писать, печататься было для него мучением: почти все немногое, им напечатанное, сделано им против воли и крайне неудовлетворительно». В биографической статье, написанной К.Г. Залеманом44, также читаем: «От него сохранился только ряд мелких статей, носящих более случайный характер и для науки прошедших почти бесследно». П. Петров еще в молодости признавался: «Не хочу ничего печатать», он называл себя «мизантропом и мечтателем»45.
Когда московский литератор Н.В. Берг решил подготовить антологию «Песни разных народов» (1854), он обратился за помощью к Петрову. И тот переводил для него с татарского, башкирского, калмыцкого, а также с языка басков. Писал также на санскрите и на китайском (но при этом требовал, чтобы имя его в книге не значилось). По свидетельству Берга46, «по-персидски он не только говорил, но и писал, и пел, и молился. сидя на корточках, молился, качаясь в обе стороны, направо и налево, и закрывая глаза». Он не исследовал тексты согласно методам, выработанным в западной науке, а старался вживаться в роль человека восточной культуры.
Жил Павел Яковлевич очень скромно, - по словам мемуариста, -«в глухом переулке без мостовой»47 на самой окраине Москвы (а именно
42 См.: Клейнман Г.А. Профессор Московского университета Павел Яковлевич Петров и его библиотека восточных книг // Из коллекций редких книг и рукописей научной библиотеки Московского университета. М., 1981. Вопреки бытующему в литературе мнению, передача библиотеки состоялась вскоре после смерти ученого, так как уже 27 августа 1877 г. Совет университета выразил благодарность В. Миллеру и Ф. Фортунатову за ее разбор.
43 Примечание редактора в: Труды третьего Международного съезда ориенталистов в С-Петербурге 1876. Т. 1. СПб., 1879-1880. С. 237.
44 Русский Биографический словарь. Павел, преподобный - Петр (Илейка). СПб., 1902. С. 695.
45 В.Г. Белинский и его корреспонденты. С. 227.
46 См.: Берг Н.В. Указ. соч. С. 397.
47 Там же. С. 395.
на Плющихе) с полуслепой старухой-матерью и двумя незамужними сестрами. У себя почти никого не принимал. Из дома выходил редко, всегда в одном и том же зеленом сюртуке - очевидно, в том самом, который можно видеть на портрете, хранящемся в РНБ48. Но бедняком он вовсе не был49 - с 1863 г. имел чин статского советника (а к 1869 г. действительного статского советника50). По табелю о рангах это 5 класс, что соответствует вице-губернатору или генерал-майору. Жалование его составляло соответственно две, потом три тысячи рублей (жалование учителя гимназии тогда было до 700 руб. в год, рабочие получали 12-17 руб. в месяц51). Хотя и говорит советский исследователь, что в условиях царской России было «пренебрежительное отношение к ученым»52, однако профессура все же не бедствовала... Разбирая его библиотеку, В.Ф. Миллер и Ф.Ф. Фортунатов обнаружили около шести тысяч кредитных билетов53 - он спрятал их между листами восточных книг, так как привык никому не доверять.
Рукописи его, хранящиеся в библиотеке Московского университета, так и не были разобраны за полтора века, прошедшие после смерти. Среди них есть тексты на разных восточных языках, в том числе фрагменты его переводов на санскрит с древнегреческого. А Николай Берг54 упоминал о переводах Дж. Байрона на санскрит. Естественно, все это для печати не предназначалось.
Хорошо знавший его Н.В. Станкевич55 писал общему знакомому: он «добр и совестлив», но «у него много предрассудков, много детского, много неуменья». Никаких революционно-демократических убеждений, естественно, не было. Н. Берг, один из немногих, с кем он общался, отмечал, напротив, «необычайное смирение перед существующим порядком вещей»56. Могу и я это подтвердить. Когда-то в букинистическом магазине приобрел старое издание «Хитопадеши». И возле одного из двустиший на полях карандашом было написано: «П.Я. не велел читать» (кажется, это был почерк Всеволода Миллера). В стихе говорилось о том, что «цари приближают к себе льстецов». Книга издана в 60-е годы, в России это время великих реформ, но и тогда старинный санскритский афоризм профессору Петрову казался опасным, как слишком либеральный.
48 См.: Вигасин А.А. Указ. соч. С. 91.
49 У А.М. Куликовой содержится удивительное утверждение, будто Петров до 1856 г. и жалования-то не получал. И на что же тогда он жил четыре года?. Куликова А.М. Указ. соч. С. 123.
50 Русские писатели. С. 583.
51 Университетская идея в Российской империи XVIII - начала XX веков. М., 2011. С. 436.
52 История отечественного востоковедения. С. 337.
53 Некролог, подписанный В. Миллером в «Московских ведомостях» (№ 242, 1875); Павел Яковлевич Петров (Некролог) // Отчет и речь, произнесенные в торжественном собрании Императорского Московского Университета. М., 1876. С. 65-69.
54 См.: Берг Н.В. Указ. соч. С. 396.
55 Переписка Н.В. Станкевича. 1830-1840. М., 1914. С. 282.
56 Берг Н.В. Указ. соч. С. 397.
В одном из неопубликованных писем Ф.Е. Корша В.Ф. Миллеру57 читаем: «Разносторонние "дилетанты", как мы с Вами». Еще с большим основанием разносторонним дилетантом мог быть назван их общий учитель Павел Яковлевич Петров. Впрочем, Корш продолжает: «Этот род ученых еще долго будет нужен России».
Список литературы
Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П.Погодина. Кн. IV. СПб., 1891. Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П.Погодина. Кн. XV. СПб., 1901. Белинский В.Г. Письма. Т. I. СПб., 1914. В.Г. Белинский и его корреспонденты. М., 1948.
Берг Н.В. Павел Яковлевич Петров, профессор-ориенталист // Русская старина. Т. XVIII. 1876.
Борисов В.М. А.В. Болдырев - первый русский профессор-востоковед // Народы
Азии и Африки. 1983. № 5. Веселовский Н.И. Василий Васильевич Григорьев по его письмам и трудам.
1816-1881. СПб., 1887. Вигасин А.А. Изучение Индии в России (очерки и материалы). М., 2008. Григорьев В.В. Т.Н.Грановский до его профессорства в Москве // Русская беседа. Т. IV. 1856.
Зограф Г.А. Роберт Христианович Ленц (1808-1836) // Вестн. Ленингр. ун-та. Серия
востоковедения. 1960. № 279. Вып. 9. История отечественного востоковедения до середины XIX века. М., 1990. Клейнман Г.А. Профессор Московского университета Павел Яковлевич Петров и его библиотека восточных книг // Из коллекций редких книг и рукописей научной библиотеки Московского университета. М., 1981. Крачковский И.Ю. Востоковедение в письмах П.Я. Петрова В.Г. Белинскому //
Очерки по истории русского востоковедения. М., 1953. Куликова А.М. Востоковедение в российских законодательных актах (конец
XVII в. - 1917 г.). СПб., 1994. Куликова А.М. Востоковед П.Я. Петров (1814-1875) в его переписке с современниками // Куликова А.М. Российское востоковедение XIX века в лицах. СПб., 2001. Куликова А.М. Р. Ленц (1808-1836) - основоположник университетской санскритологии в России // Куликова А.М. Российское востоковедение XIX века в лицах. СПб., 2001.
Люстерник Е.Я. Русско-индийские экономические, научные и культурные связи в XIX в. М., 1966.
Мсерианц Л.З. Из истории ориенталистики в России. Материалы для биографии
проф. П.Я. Петрова // Древности восточные. Т. 4. М., 1913. Мсерианц Л.З. К истории санскритологии в России (неизданные материалы к биографии Роберта Ленца и проф. Павла Як. Петрова) // Новый Восток. Кн. I. М., 1922.
Павел Яковлевич Петров (Некролог) // Отчет и речь, произнесенные в торжественном собрании Императорского Московского Университета. М., 1876. Переписка Н.В. Станкевича. 1830-1840. М., 1914. Россия и Индия. М., 1986.
57 РГАЛИ. Ф. 323. Оп. 1. Д. 229. Л.10 об.
Русские писатели 1800-1917. Биографический словарь. Т. 4. М., 1999.
Русский биографический словарь. Бетанкур-Бякстер. СПб., 1908.
Русский биографический словарь. Павел, преподобный - Петр (Илейка). СПб., 1902.
Труды третьего Международного съезда ориенталистов в С-Петербурге 1876. Т. I. СПб., 1879-1880.
Университетская идея в Российской империи XVIII - начала XX веков. М., 2011.
Шофман А.С. Русский санскритолог П.Я. Петров // Очерки по истории русского востоковедения. Вып. III. М., 1960.
Шофман А.С., Шамов Г.Ф. Восточный разряд Казанского университета (краткий очерк) // Очерки по истории русского востоковедения. Сб. 2. М., 1956.
Эберман В. Арабы и персы в русской поэзии // Восток. Кн. 3. Пг., 1923.
Neisser W. Kleine Schriften. Wiesbaden, 1980.
References
Barsukov N.P. Zhizn' i trudy M.P.Pogodina (Life and Works of M.P. Pogodin). Kn. IV. SPb., 1891.
Barsukov N.P. Zhizn' i trudy M.P.Pogodina (Life and Works of M.P. Pogodin). Kn. XV. SPb., 1901.
Belinskij V.G. Pis'ma (Letters). T. I. SPb., 1914.
V.G. Belinskij i ego korrespondenty (V.G. Belinsky and his correspondents). M., 1948.
Berg N.V. Pavel Jakovlevich Petrov, professor-orientalist (Pavel Yakovlevich Petrov, professor-orientalist) // Russkaya starina. T. XVIII. 1876.
Borisov V.M. A.V.Boldyrev - pervyj russkij professor-vostokoved (A.V. Boldyrev - the first Russian professor of Oriental studies) // Narody Azii i Afriki. 1983. № 5.
Vesselovskij N.I. Vasilij Vasil'evich Grigor'ev po egopis'mam i trudam (Vasilij Vasilyevich Grigoriev according to his letters and works). 1816-1881. SPb., 1887.
Vigasin A.A. Izuchenie Indii v Rossii (ocherki i materialy). (Indology in Russia, articles and documents). M., 2008.
Grigor'ev V.V. T.N. Granovskij do egoprofessorstva v Moskve (T.N. Granovsky before his professorship in Moscow) // Russkaya beseda. T. IV. 1856.
Zograf G.A. Robert Christianovich Lenz (1808-1836) // Vestnik LGU, serija vostokovedenija. 1960. № 279. Vyp. 9.
Istorija otechestvennogo vostokovedenija do serediny XIX veka (History of Oriental Studies in Russia up to the middle of XIXc.). M., 1990.
Klejnman G.A. Professor Moskovskogo universiteta Pavel Jakovlevich Petrov i ego biblioteka vostochnyh knig (Professor of Moscow University P.Ya. Petrov and his collection of Oriental books) // Iz kollekcij redkih knig i rukopisej nauchnoj biblioteki Moskovskogo universiteta. M., 1981.
Krachkovsky I.Ju. Vostokovedenie vpis'mah P.Ja. Petrova V.G. Belinskomu (Oriental Studies as seen in the P. Petrov's letters to V.G. Belinsky) // Ocherki po istorii russkogo vostokovedenija. M., 1953.
Kulikova A.M. Vostokovedenie v rossijskih zakonodatel'nyh aktah (konec XVII v. -1917 g.). (Oriental Studies in official documents of Russian Empire: end of XVII c. -1917). SPb., 1994.
Kulikova A.M. VostokovedP.Ja.Petrov (1814-1875) v ego perepiske s sovremennikami (Orientalist P.Ya. Petrov in his correspondence) // Kulikova A.M. Rossijskoe vostokovedenie XIX veka v licah. SPb., 2001.
Kulikova A.M. R. Lenc (1808-1836) - osnovopolozhnik universitetskoj sanskritologii v Rossii (R. Lenz - the founder of Sanskrit Studies in Russian universities) // Kulikova A.M. Rossijskoe vostokovedenie XIX veka v licah. SPb., 2001.
Ljusternik E.Ja. Russko-indijskie ekonomicheskie, nauchnye i kul'turnye svjazi vXIXv. (Economic, scholarly and cultural ties between India and Russia in XIX c.). M., 1966.
Mserianz L.Z. Iz istorii orientalistiki v Rossii. Materialy dlja biografii prof. P.Ja. Petrova (From the history of Oriental Studies in Russia. Materials for P.Ya. Petrov's biography) // Drevnosti vostochnye. T. 4. M., 1913.
Mserianz L.Z. K istorii sanskritologii v Rossii (neizdannye materialy k biografii Roberta Lenza i prof. Pavla Jak. Petrova) (From the history of Sanskrit Studies in Russia) // Novy Vostok. Kn. I. M., 1922.
Pavel Jakovlevich Petrov (Nekrolog) // Otchet i rech', proiznesennye v torzhestvennom sobranii Imperatorskogo Moskovskogo Universiteta. M., 1876.
Perepiska N.V. Stankevicha. 1830-1840 (Correspondence of N.V. Stankevich). M., 1914.
Rossija i Indija (Russia and India). M., 1986.
Russkie pisateli 1800-1917. Biograficheskij slovar' (Russian writers 1800-1917. Biographical dictionary). T. 4. M., 1999.
Russkij biograficheskij slovar'. Betankur-Bjakster (Dictionary of Russian biography). SPb., 1908.
Russkij biograficheskij slovar'. Pavel, prepodobnyj - Petr (Ilejka). SPb., 1902.
Trudy tret'ego Mezhdunarodnogo s'ezda orientalistov v S-Peterburge 1876 (Papers of the Third International Conference in SPb, 1876). T. I. SPb., 1879-1880.
Universitetskaja ideja v Rossijskoj imperii XVIII - nachala XX vekov (Idea of the university in Russian Empire. XVIII - beginning of the XX c). M., 2011.
Shofman A.S. Russkij sanskritolog P. Ja. Petrov (Russian Sanskrit scholar P. Ya.Petrov) // Ocherki po istorii russkogo vostokovedenija. Vyp. III. M., 1960.
Shofman A.S., Shamov G.F. Vostochnyj razrjadKazanskogo universiteta (kratkij ocherk) (OrientalFaculty of the Kazan university: short outline) // Ocherki po istorii russkogo vostokovedenija. Sb. 2. M., 1956.
Eberman V. Araby i persy v russkoj pojezii (Arabs and Persians in Russian Poetry) // Vostok. Kn. 3. Pg., 1923.
Neisser W. Kleine Schriften. Wiesbaden, 1980.
Сведения об авторе: Вигасин Алексей Алексеевич, докт. ист. наук, профессор,
заведующий кафедрой истории Южной Азии ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова.
E-mail: alexey.vigasin@gmail.com
About the authors: Vigasin Alexey Alexeyevich, PhD, prof., Head of the Dept. of
South Asian History, IAAS MSU. E-mail: alexey.vigasin@gmail.com
