CC BY
105
70
ЗАМЕТКИ МОЛОДЫХ ИСТОРИКОВ
М.В. Григорьев
ПЕРВЫЙ ГОД НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ФИНАНСОВ РСФСР
Разные исторические эпохи, переживаемые Россией, ставили перед существующим уже более 200 лет Министерством финансов различные задачи. Финансовому ведомству для исполнения своих функций приходилось приспосабливаться к порой радикально меняющимся политическим и социально-экономическим условиям.
Ниже речь пойдет о наименее изученном периоде истории Минфина: от захвата его большевиками после Октябрьского переворота до эвакуации учреждений Наркомфина в Москву.
26 октября 1917 г. II Всероссийским съездом рабочих и солдатских депутатов был принят декрет «Об учреждении Совета Народных Комиссаров».1 Этим декретом для управления отдельными отраслями государственного хозяйства создавались комиссии, председатели которых (народные комиссары) и составили правительство - Совет народных комиссаров.
По инициативе В.И. Ленина народным комиссаром по делам финансов в первом большевистском правительстве был назначен Иван Иванович Скворцов - писатель, публиковавшийся под псевдонимом Степанов (в честь своего деда Степана Скворцова). Такая инициатива была не случайна: на посты в правительстве могли претендовать лишь проверенные люди, а с Лениным Скворцова-Степанова связывали давнее знакомство и дружба - первая их встреча произошла в марте 1906 г.
Но к исполнению обязанностей наркома Скворцов-Степа-нов так и не приступил. По воспоминаниям современников, он был уверен, что куда большую пользу революции принесет в Москве, будучи ответственным редактором газет «Известия» и «Социал-демократ».2 «Я плохой практик финансового дела», -говорил он.3 Критически он относился и к своим организационно-административным способностям.
К сожалению, октябрьские события не проскальзывают ни в автобиографии Скворцова-Степанова, ни в его воспоминаниях, написанных для Комиссии по собиранию документов по истории РКП(б): «трудно вспомнить столь близкие годы».4 Есть большая вероятность того, что одним из основных мотивов отказа Скворцова-Степанова от поста наркома являлось его плохое здоровье. Он писал: «Иногда я целыми месяцами не показывался на собраниях... Возраст, хронические бронхиты, плевриты, ревматизм, расширение сердца. Все это, думается мне, достаточные основания для того, чтобы иногда на целые месяцы уходить в литературную работу. За последние четыре года (Написано в начале 1921 г. - Авт.) бывали полосы, когда я не мог сделать пешком больше сотни шагов, когда передвижение вызывало жестокую боль в ноге или невыносимую одышку».5
Скворцова-Степанова заменил другой революционер-про-фессионал. Приказом за подписью Ленина 30 октября 1917 г. временным заместителем народного комиссара по Минфину был назначен Вячеслав Рудольфович Менжинский.6 Как свидетельствует Г.И. Ломов7, Ленин еще 26 октября предложил Менжинскому возглавить финансовое ведомство, но последний отказался, согласившись лишь продолжать временно исполнять обязанности комиссара Военно-революционного комитета по Министерству финансов.
Менжинский был первым из числа большевиков, кто включился в «финансовую» работу с начала переворота: в ночь на 25 октября он руководил захватом Главной конторы Государственного банка. Отряд матросов во главе с ним был пущен на территорию банка без сопротивления со стороны охраны. Матросы расставили свои караулы. В банке установилась двойная охрана. Кроме Главной конторы, были заняты Главное казначейство и Экспедиция заготовления государственных бумаг. В здании Министерства финансов на Мойке, 43 Менжинский с отрядом солдат появился 25 октября после полудня. Здесь он заявил служащим, что Временное правительство низложено и он как временный комиссар ВРК уполномочен заведовать данным министерством. Менжинский расположился в кабинете министра, где его застал звонок министра финансов Временного правительства М.В. Бернацкого из Зимнего дворца. Бернацкий пообещал прислать своего заместителя и дал комиссару совет: беречь Экспедицию заготовления государственных бумаг.8 Прибывший вскоре товарищ министра финансов А.Г. Хрущов опро-
верг заявление Менжинского об аресте Временного правительства и предложил служащим распоряжений комиссара не выполнять. Этот момент стал началом открытого противодействия чиновников Минфина попыткам большевистского правительства подчинить себе финансовое ведомство.
Захвату финансовых учреждений большевики придавали исключительное значение, так как через эти органы они могли если и не полностью контролировать львиную долю государственных финансов, то хотя бы противодействовать оттоку этих средств в руки своих противников. Да и для них самих одним из важнейших факторов удержания власти были деньги.
А денег катастрофически не хватало. «Без денег, - говорил Менжинский беседовавшему с ним 30 октября в Смольном Джону Риду, - мы совершенно беспомощны. Необходимо платить жалованье железнодорожникам, почтовым и телеграфным служащим. Банки закрыты, главный ключ положения - Государственный банк - тоже не работает, а что до частных банков, то только что издан декрет, приказывающий им открыться завтра же, или мы откроем их сами».9
Постановление об открытии банков, о котором упоминает Менжинский, констатировало создавшееся положение: «Частные банки закрыты. Служащие и директора собираются, но дверей банков публики не открывают. Рабочие лишены возможности получить заработную плату...».10 Подписанное Лениным и Менжинским, оно предписывало частным банкам открыться на следующий день (31 октября). В противном случае, всем директорам и членам правлений банков грозил арест.
Такими же мерами новое правительство пыталось прекратить забастовку служащих в подведомственных Минфину казначействах и сберкассах, которые так же приостановили свою деятельность. Приказом по Министерству финансов от 30 октября 1917 г. за подписями Менжинского и Ленина этим учреждениям предписывалось возобновить свою работу уже на следующий день, иначе их начальники тоже подлежали аресту.11
Но эти суровые меры результатов не приносили: государственные и частные финансовые учреждения бездействовали, хотя почти весь служебный состав и выходил на работу, но к исполнению своих обязанностей фактически не приступал (исключение составляли лишь некоторые категории младших служащих).
В этих новых политических условиях вопрос вывода страны из тяжелейшего финансово-экономического кризиса отошел на второй план.
У большевиков не было заранее подготовленной развернутой программы по выводу страны из кризиса. 4 декабря Ленин на заседании рабочей секции Петроградского совета говорил: «Конкретного плана по организации экономической жизни страны нет и быть не может. Его никто не может дать. А сделать это может масса снизу, путем опыта».12 Однако еще на VI съезде РСДРП(б) были приняты решения, которые, по их расчетам, могли предотвратить финансовый крах: немедленное прекращение выпуска бумажных денег, отказ от уплаты как внешних, так и внутренних государственных долгов, преобразование налоговой системы путем введения подоходно-поимущественного налога, налога на прирост имуществ, высоких косвенных налогов на предметы роскоши и т.п.13 А пока надо было заставить финансовый аппарат хоть как-то функционировать.
По свидетельству Д.П. Боголепова, прибывшего 17 ноября по просьбе Ленина из Москвы, работа по овладению Комиссариатом финансов была отложена на некоторое время, так как «самой боевой задачей» стало налаживание работы в Государственном банке.14
Захват Госбанка открывал большевикам доступ к огромным денежным ресурсам.
Однако получить хоть какие-то деньги, которые срочно нужны были новому правительству (СНК требовал отпуска
10 млн. руб. на свои нужды), не удалось, так как «согласно уставу, средства банка не могут быть обращаемы на нужды государства».
Н. Осинский (В.В. Оболенский) вспоминал: «После долгих переговоров Менжинский попытался непосредственно взять деньги из кассы, однако это привело к тому, что все служащие выступили с протестом, - пришлось отступить».15
Решено было действовать по-другому: управляющий Государственным банком И.П. Шипов был уволен, а комиссаром с правами управляющего стал Осинский. По совету некоторых высших служащих банка, был подготовлен декрет, предписывающий банку не просто «выдать» деньги, а списать со счета Департамента государственного казначейства и занести на счет СНК 10 млн. рублей, не дожидаясь формального приказа департамента. Таким способом процедура была бы соблюдена.
Однако помощники Шипова отказались исполнять этот декрет, за что и были сразу же уволены.
В «боевой группе» (Менжинский, Аксельрод, Смирнов, Осинский), которая действовала в Государственном банке, не было никого, кто знал банковское дело. Осинский пишет: «Мы вступили в коридоры банка, словно в девственный лес». Поэтому, к «работам» в банке был привлечен приехавший из Киева специалист по теории банков Г.Л. Пятаков, который стал товарищем управляющего банком. Начались переговоры со счетоводами, были разосланы обращения в рабочие организации с просьбой «одолжить» бухгалтеров или знатоков банковской теории.16
Л.Д. Троцкий, принимавший участие в первой попытке взятия денег в Государственном банке, вспоминал: «Овладение аппаратом давалось с большим трудом. Первое внимание было обращено на банки, потом на государственное казначейство. В банках, кроме одного - двух человек, никого не было. Чиновники были не прочь работать, но боялись, что скажут другие. Говорили, что если приведут двух красноармейцев, то будут работать. Если придут и увидят, что работаем под охраной, то значит ничего, - насильно привели».17
Осинский приводит яркие детали: «Первым пунктом решено было взять кассу. Ленин требовал: пока мы не принесем ключей от кладовых, мы говорим только о захвате банка. Были найдены хранители ключей». Когда были найдены ключи, Ленин потребовал уже не ключей, а денег. По совету главного контролера, было решено, взяв деньги из кассы, класть в кассу оплаченные документы по сделанному расходу («проводки» большевикам были еще не ведомы). От рабочих делегаций принимались казначейские ордера, которые клались в кассу, взамен выдавались деньги. Под руководством бухгалтера одной из питерских страховых организаций - Рейхарда - начали «раскапывать» бухгалтерию. Через три дня после открытия кассы деньги (5 млн. руб.) были выданы СНК взамен на декрет.18
Но трудности у СНК с получением денежных средств в Государственном банке на этом не закончились. 13 ноября был принят декрет о выдаче «в виде временной и исключительной меры» с текущего счета Департамента государственного казначейства в Государственном банке краткосрочного аванса СНК в размере 25 млн. руб.19 Но получить средства опять не удалось: мешала продолжающаяся забастовка чиновников Госбанка. Тогда 17 ноября СНК принял декрет о временном порядке производ-
ства выплаты денег Петроградской конторой Госбанка.20 Сославшись на то, что забастовка ставит в «бедственное положение широкие слои рабочих и солдат», декрет предписывал Петроградской конторе производить уплату по правильно заполненным и имеющим силу документам: а) казенным и общественным учреждениям; б) торгово-промышленным предприятиям, которым были необходимы средства для выдачи заработной платы рабочим.
Н. Горбунов (секретарь СНК) вспоминал: «...Как-то Владимир Ильич вручил мне декрет с собственноручной подписью... с приказом Госбанку вне всяких правил и формальностей... выдать на руки секретарю Совнаркома десять миллионов рублей... (Эти деньги большевики хотели получить в счет вышеуказанного 25-миллионного аванса. - Авт.) Владимир Ильич сказал: «Если денег не достанете - не возвращайтесь»... Вдвоем с тов. Осинским поехали в Госбанк... Опираясь на низших служащих и курьеров, которые были на нашей стороне, а также угрожая Красной гвардией, которая якобы окружила уже банк, нам удалось проникнуть в помещение кассы банка... Затруднение вышло с мешками для денег. Мы ничего с собой не взяли. Кто-то из курьеров, наконец, одолжил пару каких-то старых мешков. Мы набили их деньгами доверху, взвалили на спину и потащили в автомобиль. Ехали в Смольный, радостно улыбаясь».21
По свидетельству Троцкого, не саботировал распоряжения новой власти лишь Департамент государственного казначейства, так как его служащие считали: поскольку государственное казначейство имеет общегосударственное значение, у них нет права на забастовку. «Забастовки, - пишет Троцкий, - собственно, не было. Департамент давал ордер на банк, и деньги получались правильно».22
Свидетельство Троцкого, что саботаж почти не затронул Департамент государственного казначейства, подтверждает и Боголепов. По его словам, вся деятельность Наркомфина до перевода центральных учреждений в Москву сводилась к работе в Департаменте государственного казначейства и в Совнаркоме.23
В остальных структурах Наркомфина все проходило не так гладко. «В Департаменте окладных сборов, - пишет Троцкий, -меня встретили со свистом. Директор В. Курило заявил: «Я работать не стану, я стою на точки зрения забастовки». В другом департаменте неокладных сборов (Главное управле-
ние неокладных сборов и казенной продажи питий. - Авт.) я долго разговаривал с директором Новожиловым. Он был любезен, но заявил, что не будет работать. Через некоторое время, месяца через два, мы ему заявили, что если он не будет работать, то будет отправлен в Петропавловскую крепость. Он согласился».24
8 ноября по докладу Менжинского ВЦИК принял резолюцию о борьбе с саботажем чиновников Государственного банка.25 В ней признавался факт, что чиновники Министерства финансов и Государственного банка, которые не признали Советской власти, произвольно распоряжаются ресурсами государственного казначейства и Государственного банка, «выдавая кредиты в одних случаях, и отказывая Совету Народных Комиссаров в кредитах на самые неотложные и жгучие потребности». Резолюция предписывала СНК принять «самые энергичные меры» для пресечения подобных действий.
11 ноября приказами по Министерству финансов, подписанными Лениным, за отказ признать власть Совнаркома были уволены со службы без права на пенсию все товарищи министра финансов - М.И. Фридман, С.А. Шателен, А.Г. Хрущов, В.В. Кузьминский, а также директор Общей канцелярии В.К. Скворцов, директор Особенной канцелярии по кредитной части К.Е. Замен, директор Департамента государственного казначейства Г.Д. Дементьев, управляющий Государственным банком И.П. Шипов, управляющий Главным казначейством Н.С. Петин.26
Поводом к увольнению послужило состоявшееся сразу после большевистского переворота собрание товарищей министра финансов и начальников отдельных департаментов и управлений министерства. На нем была принята резолюция, в которой высшие чины министерства заявили о неподчинении Совнаркому, отказе входить в служебные отношения с большевиками.
В первый месяц революции почти единственными работниками во всем Наркомате финансов был народный комиссар и его помощники. Они и занимались финансовыми мероприятиями. Весь же остальной сложный механизм бездействовал и вся страна, где саботаж был слабее или его вовсе не было, была отрезана от центра и предоставлена самой себе. Совершенно самостоятельно функционировал Государственный банк с его 135 конторами и отделениями, государственные земельные банки с 81 отделениями, 791 казначейство. Пытаясь наладить работу финансового аппарата, Менжинский в начале ноября обра-
тился в рабочие организации с просьбой предоставить Наркомату финансов людей, знакомых с банковским делом. Искали специалистов и через партийные комитеты.
Фактически же всей работой Наркомфина в первые месяцы руководили помощники Менжинского Д.П. Боголепов и А.Е. Аксельрод. В ведении Боголепова находились Департамент государственного казначейства, Департамент окладных сборов и Главное управление неокладных сборов, в ведении Аксерода - Особенная канцелярия по кредитной части. По свидетельству Боголепова, Менжинский чувствовал себя только временным заместителем и не вмешивался в финансовые дела, уделяя внимание лишь борьбе с саботажем. Присутствуя в заседании СНК, Менжинский редко участвовал в прениях. Все заключения по финансовым вопросам Боголепов брал на себя.27
Затянувшиеся почти на месяц проблемы с получением средств в Госбанке были фактически разрешены после овладения ключами от его кладовых. После этого, с 19 ноября, на заседаниях СНК стали рассматриваться отдельные требования об отпуске средств.
Некоторое время кредитные функции правительство выполняло следующим образом. Деньги из Госбанка поступали в Смольный, где при СНК специальным постановлением для этого был создан финансовый отдел, основной функцией которого было хранение и расходование денежных средств, полученных СНК.28
Решение неотложных денежных вопросов не позволяло долгое время сформировать коллегию Наркомфина. Утвердив лишь в январе 1918 г. ее персональный состав, СНК постановил: «Все проекты вносятся в Совет народных комиссаров исключительно через финансовую коллегию и только в случае экстренной надобности три члена комиссариата (один из них обязательно должен быть народный комиссар по делам финансов) могут внести какой-нибудь законопроект в Совет народных комиссаров, но с обязательством обязательно доложить о нем на первом заседании Комиссариату по делам финансов. Представители различных отделов вносят свои отчеты в заседание коллегии. Народный комиссариат по финансовым делам имеет право принимать всякие проекты и проводить в жизнь всякие мероприятия, поскольку они не противоречат постановлениям Высшего Совета народного хозяйства».29
Необходимо отметить, что проект по образованию высшего государственного органа по упорядочению хозяйственной
жизни страны и установлению общего плана народного хозяйства и труда (прообраза ВСНХ), который должен был регулировать и согласовывать деятельность отдельных учреждений, задумывался и был реализован еще при Временным правительстве. Тогда постановлением правительства от 27 мая 1917 г. было образовано совещание шести товарищей министров, которые и занимались рассмотрением этого проекта (от Министерства финансов в совещание был назначен незадолго до этого ставший товарищем министра финансов А.Г. Хрущов).30
Первое заседание коллегии Наркомфина состоялось лишь 10 января 1918 г. Помимо Менжинского, на нем присутствовали: Д.П. Боголепов, А.П. Спунде, Г.Л. Пятаков (председатель), А.Е. Аксельрод, а также Фюрстенберг (Ганецкий) и Бронский (двое последних с совещательным правом голоса). Основным на заседании был вопрос об оформлении коллегии, определении ее состава и функций. Коллегии было решено присвоить название «Народного комиссариата по финансовым делам» в составе комиссара и восьми членов комиссариата. Членами коллегии сразу же были назначены: Боголепов, Спунде, Акселерод, Пятаков, Александров (Ольминский), Г.Я. Сокольников.31
После овладения Государственным банком большевистское правительство приступило к одной из самых масштабных реформ: реформе всего кредитного аппарата, который на тот момент, помимо главного банка страны и учреждений Министерства финансов (сберегательных касс, казначейств), был представлен частными банками, обществами взаимного кредита, городскими общественными банками, земельными банками, городскими и общественными кредитными обществами, иностранными банками и прочими.
14 декабря 1917 г., «в интересах правильной организации народного хозяйства», банковское дело было объявлено государственной монополией.32 Все частные банки должны были влиться в состав единого Народного банка. Во всех частных банках Советом Государственного банка вводилось временное управление. После подведения итогов работы по день национализации активы и пассивы ликвидируемых учреждений перенимались Госбанком. Введением временного управления новая власть решала две важные задачи. Во-первых, она устанавливала свой контроль над всеми теми ресурсами, которыми располагали вышеуказанные банковские учреждения. Во-вторых, казна освобождалась от крупного долга частным банкам, отпустившим на финансирование воюющей русской армии до октября
1917 г. свыше 4 млрд. руб. из оборотных средств.33 При этом Совнарком тем же декретом о национализации обещал целиком обеспечить защиту мелких вкладчиков ликвидируемых частных кредитных учреждений.
Порядок исполнения декретов по национализации определялся в обширных инструкциях (декретом от 14 декабря 1917 г. их было издано две) и циркулярах, которые Наркомат финансов издавал в развитие этих документов.34
Работа по осуществлению этих мероприятий легла целиком на Наркомфин, который уже с первых дней после переворота тщетно пытался установить контроль над деятельностью банков, так как назначенные в частные банки комиссары наркомата встречали ожесточенный отпор со стороны не только банкиров, но и служащих.35
Первый период деятельности Наркомфина (октябрь 1917 -март 1918 гг.), когда учреждение функционировало еще в Петрограде, характеризуется небольшим числом реорганизационных изменений структуры ведомства. В «период Смольного» власть пыталась хоть как-то наладить работу учреждений Министерства финансов. Первые пять месяцев работы вылились лишь в три реорганизационных мероприятия по изменению структуры прежнего аппарата - два крупных и одно формальное.
Формальным стало упразднение 25 ноября 1917 г. Совета министра финансов. К крупным можно отнести ликвидацию 25 ноября 1917 г. государственных земельных банков и упразднение 15 февраля 1918 г. Управление по делам мелкого кредита36, состоявшее при Государственном (Народном) банке.
Вопрос об упразднении Совета министра был формальным вопросом и диктовался прежде всего соображениями экономии средств. Весной 1917 г. круг вопросов, обсуждаемых в Совете, значительным образом сузился. Если до Февральской революции Совет решал различные административные вопросы и вопросы о привлечения служащих ведомства к уголовной ответственности, то после принятого 11 апреля 1917 г. постановления Временного правительства об уголовной и гражданской ответственности служащих в ведении Совета остались лишь административные вопросы второстепенного значения. Еще в конце марта 1917 г. на повестку дня вставал вопрос о неоправданное™ объема и характера деятельности Совета.37 Подобные органы в ряде других министерств - путей сообщения, народ-
ного просвещения, иностранных дел, земледелия - были упразднены 9 июня 1917 г.38
Ликвидация государственных земельных банков была вопросом другого порядка: масштаб организации и деятельности был несравнимо сложнее. Декрет не давал никаких указаний ни о порядке ликвидации, ни об основаниях этого шага. Он носил декларативный характер. Несмотря на это, на местах в некоторых случаях приговор банку был приведен в исполнение немедленно. Сразу ликвидировать центральный аппарат банков было невозможно, учитывая сложность расчетов и отношений между центральным управлением банков и их местными учреждениями. Необходимо было закончить отчетность, подвести итоги предшествующей деятельности. Планомерная работа в этом направлении была начата с декабря 1918 г., когда приказом Наркомфина от 30 ноября 1918 г. была образована центральная ликвидационная комиссия бывших государственных земельных банков.39
На местах, в тех городах, где существовали отделения банков (местные отделения банков находились в 51 городе), при отделениях Народного банка стали организовываться местные ликвидационные комиссии («ликзембы»). По плану работ, на комиссии возложили обязанности по немедленной передаче земель банков земельным отделам, по завершению составления балансов банков по день их закрытия. Комиссии должны были составить списки дебиторов и кредиторов земельных банков, представить в Комиссариат государственного контроля для ревизии все расходные документы банков. Местные ликвидационные комиссии о своей работе еженедельно отчитывались в центральной комиссии. Всего к февралю 1919 г. на местах действовало 33 ликвидационные комиссии по земельным банкам (комиссии формировались весной 1918 г.). Некоторые ликзембы вели ликвидацию интенсивно (19 комиссий), и к июлю 1919 г. их план работ был выполнен. В среднем на ликвидацию требовалось от 7 до 9 месяцев. В некоторых случаях - например, в Уфе - работа комиссий прерывалась, так как города, где они работали, занимались войсками антибольшевиков (при этом, как правило, все делопроизводство комиссий уничтожалось новой властью).
С начала марта 1918 г., в связи с угрозой захвата Петрограда немцами, большевики начали эвакуацию своих высших и центральных учреждений в Москву.
Для перевозки центральных учреждений Наркомфина в его составе 1 марта был образован Особый отдел по эвакуации учреждений Народного комиссариата финансов. Отдел продолжил дело Особого совещания по вызову из Петрограда учреждений Министерства финансов, образованного еще постановлением Временного правительства (делопроизводство совещания было сосредоточено в Общей канцелярии Министерства финансов).40
На момент создания Особого отдела некоторые подразделения уже находились в других городах России41.
Учреждение Место эвакуации Время
отъезда прибытия
Общая канцелярия Москва 21 марта 1918 г. 22 марта 1918 г .
Главное управление неокладных сборов и казенной продажи питий Москва Нет сведений Нет сведений
Департамент государственного казначейства Москва 6 марта 1918 г. 8 марта 1918 г.
Департамент окладных сборов Москва 8 марта 1918 г. 13 марта 1918 г.
Департамент таможенных сборов 1 партия Рыбинск (водным путем) 21 сент. 1917 г. Октябрь 1917 г.
2 партия Ейск 18 октября 1917 г. Октябрь 1917 г.
3 партия Октябрь - декабрь 1917 г.
4 партия 9 марта 1918 г. 12 марта 1918 г.
Департамент железнодорожных дел 1 партия Рыбинск (водным путем) Сентябрь 1917 г.
2 партия Нет сведений Нет сведений
Управление отдельного пограничного корпуса 1 партия Рыбинск (водным путем) 19 сент. 1917 г. Октябрь 1917 г.
2 партия Москва 10 марта 1918 г. 12 марта 1918 г.
3 партия Москва Апрель 1918 г.
Государственная комиссия погашения долгов Нижний Новгород 21 марта 1917 г. 27 марта 1917 г.
Главное казначейство Нижний Новгород 5 марта 1918 г. Нет сведений
Петроградская казенная палата Рыбинск (водным путем) 21 сент. 1917 г. 20 октября 1917 г.
Петроградская ссудная казна 1 партия Ейск / Москва 4 сент. 1917 г. Нет сведений
2 партия 10 и 14 марта 1918 г. Нет сведений
Петроградское казначейство Нет сведений Нет сведений
Гербовое казначейство Нижний Новгород 14 марта 1918 г. Нет сведений
Петроградский монетный двор Нижний Новгород 5 марта 1918 г. Нет сведений
Экспедиция заготовления государственных бумаг Пенза 2 9 мар та 1918 г . Нет сведений
Особый Отдел был сформирован при Общей канцелярии (проходил по смете канцелярии) в составе заведующего, управляющего делами и 7 делопроизводств (всего 17 служащих): по закупке упаковочных материалов, по транспортным средствам, по общим вопросам, по перевозке грузов, по переводу личного состава, по счетной части и справочному делопроизводству.
Руководство переводом учреждений Наркомфина было возложено на помощника наркома финансов А.Е. Аксельрода. Заведующим отделом был назначен И.К. Христофоров.
Список лиц (21 человек), предложенных Христофоровым к работе в отделе, был утвержден 15 марта 1918 г. Лишь шестеро из всего первоначального состава отдела ранее не состояли на государственной службе.42
В задачи отдела входило: разработка и осуществление плана перевода Наркомфина из Петрограда, сбор всех сведений по эвакуации Наркомфина, закупка упаковочных материалов, поиск путем найма или реквизиции помещений для учреждений и личного состава, организация перевозки имущества (как в Петрограде, так и в тех городах, куда переезжало то или иное учреждение). Помимо этого, 7 мая 1918 г. по распоряжению наркома отделу было поручено заняться и учетом всего остающегося в Петрограде имущества.43
Разработанный план по эвакуации был основан на делении всего состава служащих и имущества на три категории -по важности функций первых и назначения последних. К первой категории отнесли тех служащих, кто мог бы, прибыв на место нового назначения, выполнять не только основные свои функции, но и законодательные задачи. Вторую категорию представляли служащие, которые могли бы поддерживать в Петрограде деятельность учреждений до прибытия на место и начала работы служащих первой категории. К третьей категории были отнесены те служащие, которые отвечали за техническую сторону эвакуации. По плану, эвакуацию первой и второй категорий предполагалось провести к маю - июню. Отправка третьей категории зависела от эвакуации имущества, которую планировалось закончить в течение 1918 г.44
С марта в Москве начал действовать подотдел Особого отдела в составе трех сотрудников и трех курьеров, числящихся в штате Общей канцелярии (уже в апреле из-за отсутствия средств подотдел был сокращен на двух курьеров, отправленных обратно в Общую канцелярию). Подотдел включал в себя делопроизводства: по общим вопросам, по устройству помеще-
ний, транспортное, по приему грузов, по приему и устройству личного состава, по продовольствию служащих и их семейств, счетному и справочному. Подотдел был занят в основном подбором подходящих помещений. Сначала заведующим был назначен В.А. Бусс. Но он был сразу привлечен к работам в Общей канцелярии, и его сменил Я.С. Кузнецов.45
В Центральной коллегии по разгрузке и эвакуации Петрограда, которая должна была координировать работу по переезду центральных учреждений, представители комиссариатов не принимали участие. И поначалу Особый отдел не имел никакой связи с этим органом. Поэтому, по предложению Христофорова, между Центральной коллегией и Особым отделом было налажено взаимодействие таким образом: начальник финансового отдела Коллегии И.В. Новиков одновременно был назначен (без содержания) помощником заведующего Особым отделом. Позже Христофоров неоднократно просил о выплате Новикову единовременного пособия за эту дополнительную работу, но сделано это так и не было.46
Первоначально планировалось перевезти 19 центральных учреждений Наркомфина47: Общую канцелярию, Особенную канцелярию по кредитной части, Государственную комиссию погашения долгов, Экспедицию заготовления государственных бумаг, Петроградский монетный двор, Кассу городского и земского кредита, Народный банк, Управление государственными сберегательными кассами, Главное управление неокладных сборов и казенной продажи питий, Департамент таможенных сборов, Департамент государственного казначейства, Департамент окладных сборов, Главное управление пограничной охраны, Департамент железнодорожных дел, Редакцию периодических изданий, Правление общества Китайской Восточной железной дороги, Правление общества Тавризской железной и Энзели-Тегеранской дорог, Гербовое казначейство и Главное казначейство.
В первой половине марта 1918 г. почти от всех подразделений Наркомфина на новые места были командированы небольшие группы служащих, которые занялись поиском нужных помещений. На новом месте они почти сразу приступали к срочной текущей работе.
Согласно установленным правилам, служащим при эвакуации разрешалось перевозить с собою багаж не свыше 5 пудов на служащего и каждого взрослого члена семьи и не свыше 2,5 пудов на ребенка до 10 лет.
Местные власти помогали в обустройстве служащих, чем могли: через Отдел Совета районных дум были закуплены кровати с тем, чтобы впоследствии уступить их служащим на льготных условиях. Кроме того, эвакуированным лицам предусматривалась выдача пособий в размере 200 рублей служащему и 50 рублей каждому неработоспособному члену семьи. В некоторых случаях служащим предоставлялся транспорт для перевозки их багажа.
В основном, эвакуированное имущество ведомства состояло из дел и обстановки. В случае с Департаментом таможенных сборов сюда также входило оборудование подведомственных ему лабораторий. Управление государственных сберегательных касс и Особенная канцелярия по кредитной части эвакуировало автомобили.48
Наркомату финансов в Москве требовались автомобили. Помощник народного комиссара Д.П. Боголепов изъявил желание иметь в своем распоряжении именно тот автомобиль и того шофера, которыми он пользовался в Петрограде (автомобиль Главного казначейства).49 После специального запроса Счетноконтрольного отдела при Центральной коллегии по разгрузке и эвакуации Петрограда с просьбой сообщить все сведения о находящихся при Наркомфине автомобилях выяснилось, что к лету 1918 г. имелось: в Петроградском монетном дворе - 2 грузовых и 2 легковых автомобиля, в Главном управлении неокладных сборов - 1 легковой и 2 грузовых автомобиля, в Гербовом казначействе - 1 грузовой автомобиль, при Правлении Общества Китайской Восточной железной дороги - 1 легковой автомобиль, при Правлении Общества Тавризской железной дороги - 1 легковой автомобиль, в Народном банке - 9 легковых, 5 грузовых и 1 бронеавтомобиль, в Особенной канцелярии по кредитной части - 1 легковой автомобиль. Из этого количества предполагалось эвакуировать 7 легковых и 3 грузовых автомобиля.50
Нередко при эвакуации учреждений прибегали к помощи негосударственных организаций. Так, этим активно занималась Комиссионная контора инвалидов, которая по умеренным ценам предоставляла ящики, упаковку, погрузку и транспорт. В ее распоряжении имелись специальные мастерские, артели мастеров, подводы и грузовые автомобили. Отзывы Департамента окладных сборов, Народного банка и ряда других о работе неправительственных организаций положительные: «Работы по
упаковке, укладке и погрузке были выполнены добросовестно и в положенный срок».51
Московский подотдел для перевозки эвакуированного имущества обращался в Московский областной транспортный отдел, где имелся грузовой транспорт.52
По мере осуществления эвакуации первоначальный состав Отдела подвергался сокращению, и в октябре 1918 г. (к этому времени эвакуация основного состава почти всех центральных учреждений Наркомфина была закончена) в отделе работали уже всего 6 служащих (Управляющий делами, три делопроизводителя, один помощник делопроизводителя и одна переписчица).53
К 1 октября из Петрограда были вывезены54:
Учреждение Количество служащих Количество членов их семей
Общая канцелярия 21 71
Особенная канцелярия по кредитной части 200 360
Республиканская комиссия погашения долгов 209 193
Департамент государственного казначейства 280 325
Народный банк 682 954
Департамент окладных сборов 266 300
Департамент таможенных сборов 158 130
Департамент железнодорожных дел 185 200
Петроградский монетный двор - -
Управление государственными сберегательными кассами 1050 1600
Правление Общества Китайской Восточной железной дороги 5 -
Правление Общества Тавризской железной и Энзели-Тегеранской дорог — —
Главное управление пограничной охраны 63 142
Главное управление неокладных сборов и казенной продажи питий 414 487
Главное казначейство - -
Гербовое казначейство - -
Экспедиция заг о т овления г о сударств енных бумаг — —
Редакция периодических изданий - -
Касса городского и земского кредита - -
Итого: 3 533 4 762
Полностью были эвакуированы Общая канцелярия, Особенная канцелярия по кредитной части, Управление государ-
ственными сберегательными кассами, Народный банк, Департамент окладных сборов и Главное управление пограничной охраны. К этому времени была почти закончена эвакуация Департамента государственного казначейства, Главного управления неокладных сборов, Департамента таможенных сборов. От этих учреждений в Петрограде еще оставались несколько десятков сотрудников, которые были заняты отправкой в Москву не вывезенной мебели, сдачей в архив значительного количества дел и другими работами. Эвакуация оставшихся 117 служащих и имущества Департамента таможенных сборов на заключительном этапе осуществлялась Наркоматом торговли и промышленности, так как департамент был передан в его ведение. Не проводилась эвакуация Главного казначейства (из-за его реорганизации и расформирования личного состава), Петроградского монетного двора, Экспедиции заготовления государственных бумаг, Гербового казначейства, редакции периодических изданий, Кассы городского и земского кредита.
Подводя итоги, можно заключить, что большевикам достался сложный финансовый аппарат, настроенный под те экономические отношения, которые предшествовали Октябрьскому перевороту, и этот аппарат не мог служить их целям. Но немедленная его ликвидация была невозможна, потому что финансово-экономические условия жизни сразу измениться не могли. Сначала следовало политическое провозглашение известных принципов будущего построения финансовой жизни государства, а затем шло медленное последовательное проведение этих принципов в жизнь.
Большевики, ставшие первыми руководителями финансового ведомства, попали в трудное положение. Им пришлось столкнуться с рядом чисто финансовых вопросов, к разрешению которых они и не были, и не могли быть готовы. Такая ситуация вызвала необходимость прибегнуть к услугам старого финансового аппарата почти в том виде, в котором он существовал до октября 1917 г., а это, в свою очередь, затягивало период исканий и опытов, производившихся «на ощупь».55
Работа Наркомфина в первые месяцы сводилась к приему поступающей корреспонденции, к исполнению простейшей переписки по поручениям наркома. Отчасти функционировала бухгалтерская и казначейская части Общей канцелярии (в отношении выплаты служащим содержания и пособий), а также хозяйственная часть, управляющая принадлежащими Наркомату финансов зданиями.
Еще больше усложнила эту работу вынужденная, хотя и хорошо организованная, эвакуация в Москву.
Примечания:
1 СУ. 1917. № 1. Ст. 1.
2 Первое советское правительство: Октябрь 1917 - июль 1918 гг. М., 1991.
С. 22.
3 Викторов, В.М., Куманев В.А. Скворцов-Степанов. М., 1986. С. 158.
4 РГАСПИ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 1. Л. 47.
5 Там же. Л. 4.
6 Известия ВЦИК. 1917. № 212. С. 5.
7 Первое советское правительство. С. 321.
8 Там же. С. 319 - 320.
9 Там же. С. 322.
10 Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957. С. 30 - 31.
11 Там же. С. 31.
12 Ольшевский ВТ. Финансово-экономическая политика советской власти в 1917 - 1918 гг.: тенденции и противоречия // Вопросы истории. 1999. № 3. С. 28.
13 Зверев А.Г. Значение реформы выходит далеко за пределы финансовой политики // Родина. 2001. № 5. С. 23.
14 Боголепов Д.П. Финансовое строительство в первые годы Октябрьской революции // Пролетарская революция. 1925. № 4 (39). С. 154.
15 Экономическая жизнь. 1918. 6 нояб. № 1. С. 2.
16 Там же.
17 Пролетарская революция. 1922. № 10. С. 63.
18 Экономическая жизнь. 1918. 6 нояб. № 1. С. 2.
19 Декреты Советской власти. Т. 1. С. 75.
20 Там же. С. 103 - 104.
21 Гиндин А.М. Как большевики овладели Государственным банком. М., 1961. С. 58.
22 Пролетарская революция. 1922. № 10. С. 64.
23 Боголепов Д.П. Указ. соч. С. 160.
24 Пролетарская революция. 1922. № 10. С. 64.
25 Декреты Советской власти. Т. 1. С. 57.
26 Декреты Октябрьской революции: От Октябрьского переворота до роспуска Учредительного собрания. М., 1933. С. 78 - 83.
27 Боголепов Д.П. Указ. соч. С. 159.
28 Гиндин А. Указ. соч. С. 60.
29 Цит. по: Орлов В. С. Принцип коллективности в работе первого советского правительства во главе с В.И. Лениным (октябрь 1917 - март 1918 г.) // История СССР. № 2. 1979. С. 109.
30 Торгово-промышленная газета. 1917. № 119. С. 3.
31 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 1. Л. 7 - 7об.
32 СУ. 1917. № Ю. Ст. 150.
33 Социальная революция и финансы: сборник к III конгрессу Интернационала. М., 1921. С. 44.
34 Обзор финансового законодательства, 1917 - 1921. Пг., 1921. С. 6.
35 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 1. Л. 22 - 23.
36 СУ. 1918. № 24. Ст. 327.
37 РГИА. Ф. 560. Оп. 26. Д. 1426. Л. 1.
38 Сборник указов и постановлений Временного правительства. Вып. 2. 4.1. Пг., 1918. С. 49.
39 Известия Народного комиссариата финансов. 1919. № 8. С. 11.
40 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 58. Л. 12.
41 РГИА. Ф. 560. Оп. 41. Д. 165. Л. 46, 47, 48, 49.
42 РГИА. Ф. 560. Оп. 41. Д. 159. Л. 3 об.
43 РГИА. Ф. 560. Оп. 41. Д. 165. Л. 24 - 24 об.
44 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 76. Л. 2.
45 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 78. Л. 1, 2, 3, 31.
46 РГИА. Ф. 560. Оп. 41. Д. 165. Л. 7 - 7 об., 32.
47 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 7. Л. 1, 2, 3, 17.
48 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 78. Л. 80.
49 РГИА. Ф. 560. Оп. 41. Д. 159. Л. 9.
50 Там же. Л. 29, 50.
51 Там же. Л. 62(а).
52 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 78. Л. 62.
53 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 76. Л. 1.
54 Там же. Л. 4.
55 Оболенский Л.Л. Наши задачи // Известия Народного комиссариата финансов. 1919. № 1 - 2. С. 1.
