CC BY
0История и этнология
ПЕРВЫЕ СВЕДЕНИЯ О ВОСТОЧНОЙ АФРИКЕ В МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
© 2018 Э.С. Львова
ЛЬВОВА Элеонора Сергеевна, доктор исторических наук, профессор кафедры африканистики Института стран Азии и Африки (ИСАА) Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. РФ, 125009, Москва, ул. Моховая, 11, стр. 1, e-mail: eleonora.lvova@gmail.com
Аннотация. Статья посвящена первым прямым связям Московского университета с Восточной Африкой. В начале ХХ века три его сотрудника - И.И. Пузанов, В.В. Троицкий, В.Н. Никитин - побывали на востоке и северо-востоке африканского континента (территория современных Республики Судан, Кении, Танзании, Уганды). Они оставили свои наблюдения над природой и обществом того времени, собирали зоологические и этнографические коллекции, часть которых хранится в Музее антропологии МГУ. Их записки долго были не востребованы африканистами, хотя и были опубликованы в первом десятилетии ХХ века. Наблюдения русских ученых позволяют уточнить ситуацию в регионе в начале столетия, географию расселения и особенности жизни местных народов, специфику политики европейских держав и их соперничество, начало формирования инонациональных общин, ставших затем важными акторами экономики и политики стран Восточной Африки.
Ключевые слова: Африка, МГУ, Анучин, Троицкий, Пузанов, Никитин
DOI: 10.31132/2412-5717-2018-42-1-65-78
В конце XIX - начале ХХ века в Московском университете (в дальнейшем - Московский государственный университет, МГУ) не было специалистов ни по языкам, ни по истории Африки. Не было в нем и исторического факультета. Однако на существующих тогда факультетах работало немало людей, интересовавшихся историей и культурой не только России и Европы, но и не-европейских народов. В те годы такого рода направления не подразделялись на историю, археологию, этнографию, географию, а рассматривались как единое целое - «человечество на земле». К тому же в европейской науке господствовала точка зрения о неисторичности африканских народов, которых, как и американских индейцев, население Океании и т.п. относили к «примитивным». Неудивительно поэтому, что сам термин «история» казался неприложимым к таковым и интерес сосредотачивался на культуре и антропологии в тесной связи с географией. Последняя воспринималась как всеобъемлющая наука, включавшая историю и культуру населения не-европейских стран. Вот как характеризовал ее Д.Н. Анучин (18431923 гг.), первым в Московском университете начавший писать об африканских народах: «Объект географии, конечно, во все времена оставался один: наша планета, Земля,
в ее отношении к другим мировым телам, а главное, к самой себе, особенно к ее поверхности, служащей ареной различных космических и теллурических сил, в результате которых сложилось как ее атмо-, гидро-, лито- и педиосфера, так и - если позволительно так выразиться - ее био- и антропосфера, то есть формы органической жизни на ее поверхности и стадии и формы культуры ее совершеннейшего органического продукта - человека» [1, с. 99]. Все эти направления, включая антропологию и изучение народной культуры всего мира, объединялись под крылом «естественной истории».
В университете было немало людей, работавших на разных факультетах и бывших очень разными по своей узкой специализации, но интересовавшихся культурой всех народов мира. Их объединяло Общество Любителей Естествоиспытания, Антропологии и Этнографии (ОЛЕАЭ). Со времени своего основания в 1863 г. оно регулярно проводило заседания, на которых либо заслушивались сообщения о путешествиях за пределы России, в том числе в Африку (в частности, сохранился протокол заседания 1910 г., на котором выступал российский геолог, исследователь Средней Сибири А. Л. Чекановский с докладом «Из этнографических наблюдений во время путешествия по Южной Африке»), либо обсуждались доклады его членов на общие историко-культурные темы. В последних - «Гипнотизм у не-европейских народов» И.М. Михайловского, Д.Н. Анучина «Лук и стрелы» в 1887 г., «Деньги и торговый обмен у менее культурных народов» в 1897 г., позднее, в 1923 г. - «Открытие огня и способы его добывания»» и др. - и появились впервые в рамках МГУ сведения о культуре разных африканских народов.
Это общество было инициатором и организатором выставок - Этнографической в 1867 г. и Антропологической в 1879 г. [2]. Экспозиция первой из них была разделена на три группы: первая посвящена народам России и ее соседям; вторая - общей этнографии; третья - антропологии и археологии. Основные экспонаты - фотоснимки, рисунки, альбомы. Материалы культуры африканских народов были представлены во втором разделе. Их было немного - всего 14 экспонатов. Помимо 2-х фото «Негры Западной Африки» и «Данакиль (Абиссиния)», они представляли бушменов.
Антропологическая выставка была богаче африканскими экспонатами. Она состояла из четырех отделов, образованных не по географическому, а по тематическому принципу: «Отдел манекенов и масок», в котором, помимо масок, были представлены копии из французских музеев, была и «маска, сделанная с натуры на Кавказе» [3], «Иностранная этнография и предметы из быта русских инородцев», «Фотографический раздел», «Медико-антропологический отдел». Во всех были и африканские материалы. В фотографическом разделе - 11 фото, представлявших народы почти всех регионов Африки; «габунец», «сенегалец», «занзибарец», «туарег», «нубиец», «мадагаскарец», «кафр бас-сут», «предводитель зулусов». Три из них - «габунец», «сенегалец» и «предводитель зулусов» - были сделаны с манекенов Парижского артиллерийского музея, изображавших воинов разных народов. В медико-антропологическом отделе были размещены рисунки «Способ ношения детей у феллахов», «Рынок ашантиев», «Берберы из Марокко», «На Белом Ниле», «Женщина племени Бунго из страны Верхнего Нила с ребенком в звериной шкуре», «Мандингская женщина негритянского племени Африки». Все эти фото и рисунки взяты были либо в музеях Парижа, либо перепечатаны из записок европейских путешественников по Африке, поскольку в то время российские подданные еще не бывали в Африке. В отделе иностранной этнографии - 53 предмета: опахала из перьев страуса; «идолы» африканские; «предметы племени сомали» и тому подобное. Один из экспонатов описан так - «Негры. Изображения на камне их. Фетиши их. Маска». Организаторы выставки не всегда ясно представляли себе назначение того или иного выставленного предмета. Так, один из экспонатов назван «какое-то кривое деревянное орудие».
Активное участие в организации выставок принимал Д.Н. Анучин. Он же был автором статьи о народах Африки в Энциклопедическом Словаре издательства «Гранат». Его перу принадлежит раздел «Расы и племена». В целом содержание статьи отражает существовавшие в то время представления об африканских народах, когда еще не была окончательно разработана языковая классификация, крайне мало известно было о социальном устройстве африканских обществ, характере власти и истории ранних государств, духовной жизни. В частности, автор разделял господствующую точку зрения о традиционных верованиях как о «грубом фетишизме», и «хамитскую теорию» о более развитых и культурных народах и примитивных (которых было большинство), не способных к собственному развитию [4, т. 4, с. 319-324]. В число этих хамитов, помимо населения Северной Африки, он включил и «гаусса» (хауса Нигерии), фульбе Западной Африки, хима Руанды (на деле - социально-экономическую группу этого общества). Он видит в Африке две основные группы народов: «собственно негров» (т.е. народы Судана - Западного и Восточного) и банту. Однако при выделении этих групп им смешаны разные принципы: и расовые, и языковые, и культурные. Так, в первую группу входят, по его определению, народы, которые «в некоторых отношениях проявили способность к культуре» и местами создали «воинственные деспотические государства». Здесь им объединены народы Западной Африки, говорящие на языках нигеро-конголез-ской семьи, создавшие крупные и могущественные политические образования и, например, скотоводы-полукочевники шиллук и динка, язык которых принадлежит к нило-сахарской семье. Банту же, живущие к югу и востоку, характеризуются им как народы, живущие по системе возрастных классов в общественном строе, сохраняющие следы матриархата в семейной сфере, управляющиеся деспотичными правителями. Однако он подчеркивал условность названия «черного континента», замечая, что чернокожие живут и в Австралии, Меланезии, «даже в Индии» и, с другой стороны, в Африке есть и арабы и особые группы населения - бушмены и пигмеи. Как и все европейцы того времени, он полагал, что последние совершенно неспособны на самостоятельное развитие культуры и обречены на вымирание. Сейчас, через сто с лишним лет, известно, что численность этих групп населения сохраняется на довольно стабильном уровне. Но в чем-то Д.Н. Анучин пошел дальше своих современников - он не объединял в одну «нег-рилльскую расу», символизирующую «детство человечества», пигмеев Африки, нег-риллов и негритосов Азии, как это зачастую делали тогдашние антропологи [5, с. 1887].
ОЛЕАЭ выпускало с 1894 г. журнал «Землеведение», где печатались статьи как о естественных науках, так и об антропологии и записки путешественников. Первый том этого издания открывается статьей Д.И. Анучина «Африка» [6]. Здесь уже появляются строки об истории народов машона и матабеле, упоминаются имена правителей (Хама и Лобенгулы), говорится о величественных каменных комплексных памятниках «Сим-бабве» (Зимбабве), и автор разделяет господствующее тогда мнение о строителях-чужеземцах. Так, он считает, с одной стороны, что видны явные свидетельства деятельности выходцев из Южной Аравии, с другой - находит следы финикийского культа Ваала.
Он же впервые ввел африканскую тематику в университетский курс. В его цикле лекций «Землеведение» появились разделы об африканских народах. Рукопись программы этого курса (1875 г.) и наброски к лекциям сохранились в Архиве МГУ [7]. В ней речь шла в основном о культуре и обычаях африканских народов (пигмеев акка, готтентотов, бечуанов, каффров, гереро, намаква, ама-фенгу как «отрасли» зулу). 1876-м г. отмечено появление и исторических разделов - о Зимбабве, матабеле и машона; об англо-бурской войне, истории взаимоотношений буров, англичан и африканцев на Юге Африки; о столкновениях французских колониальных войск с населением Западной Африки и т.п. Видно, как внимательно профессор относился к этому курсу, постоянно перерабатывал и дополнял его. В варианте 1879 г. [8] он вводит новую тему - «Систе-
матика племен». В ней выделены два раздела. Первый назван автором «Черная, шер-стисто-волосая раса. Умственные способности. Формы культуры. Распределение племен негров в Африке». В этой расе он видит две группы - «Негры Судана. Характеристика Языков. Быт и культура», главное внимание уделяется шиллукам современного Судана; вторая группа в его типологии - «Готтентоты. Бушмены». Из программ можно сделать вывод о несомненном влиянии западной антропологии с ее преимущественным интересом к дополитийным народам, с одной стороны, и общественного интереса российского общества к Южной Африке накануне англо-бурских войн, с другой - ведь большое место в его программах занимает именно этот регион, тогда как остальные практически не упоминаются.
Д.И. Анучин стал и создателем, и первым директором Музея Антропологии (18811923 гг.). В этом Музее одними из первых экспонатов стали африканские артефакты. Как правило, вначале это были дары частных лиц, покупки из запасников европейских музеев и так далее. Наиболее ценными представляются привезенные доктором Машковым императору Николаю II подарки негуса Абиссинии Менелика II, переданные в дар Московскому университету. А в начале ХХ века появилась и коллекция, привезенная сотрудником Университета В.В. Троицким и подаренная им Музею. Всего же к началу Первой мировой войны в Музее было более 1000 предметов материальной культуры народов Африки.
Трое сотрудников Московского университета по инициативе ОЛЕАЭ совершили несколько экспедиций в Северо-Восточную и Восточную Африку. И.И. Пузанов (1885 - 1971) в 1910 г. побывал в Судане. В.В. Троицкий (даты жизни и смерти неизвестны) посетил в 1912-1914 гг. Кению, Уганду, Бурунди и Танганьику. Кению, Уганду, Танганьику в 1912 г. - В.Н. Никитин (1885-1972). В.В. Троицкий и В.Н. Никитин опубликовали карты своих маршрутов. В нашей литературе есть лишь короткие упоминания об этих экспедициях [5], и их записи африканистами (историками и антропологами) практически не изучались. Все они были естествоиспытателями, а не историками, их основной целью было изучение флоры и фауны и сбор образцов, но они оставили описания народов, с которыми сталкивались и составили интересные коллекции. Будучи в Африке, они сообщали о своих наблюдениях в ОЛЕАЭ, где сообщения зачитывались на заседаниях общества, а по их возвращении записки, в основном посвященные разным аспектам биологии, публиковались в таких журналах, как «Землеведение», «Зоологический журнал», «Ежегодник Зоологического музея», но иногда - и спустя много лет (так, книжка В.В. Троицкого «В стране чернокожих» увидела свет в 1928 г.).
Естественно, что их внимание привлекали в первую очередь наблюдения над природой и животными. Однако в их записках есть много наблюдений над жизнью и культурой местных народов. И.И. Пузанов писал: «...автор видел страны, которые он посещал, глазами натуралиста в широком смысле этого слова - как зоолог, ботаник, антрополог. Но натуралист не чужд и других интересов, знакомясь с образом жизни народов, их историей, археологией, экономикой, культурой этих стран» [9, с. 1]. И действительно, в их записках мы найдем сведения о географии расселения народов, антропологических чертах, поселениях и жилищах, одежде, занятиях, мигрантах, языках. Особенно интересны сравнения и оценки английской (в Кении) и немецкой (в Танганьике) колониальных администраций.
Раньше всех Африку посетил И.И. Пузанов. После окончания университета он работал на кафедре зоологии. В это время министром просвещения Л. А. Кассио был уволен ряд профессоров за прогрессивные убеждения, и часть сотрудников, в том числе и И. И. Пузанов, в знак протеста покинули Московский университет. Он начал работать в лаборатории Московского Общества испытателей природы (МОИП), но сохранил тесные связи с ОЛЕАЭ. В 1910 г. он покинул Одессу и через Египет и Суакин добрался до
центра Восточного Судана (современная Республика Судан). Его заметки об этом путешествии издавались неоднократно. «Очерки Северо-Восточного Судана. Заметки и наблюдения натуралиста» увидели свет в 1912 г. в журнале «Землеведение», в 19131914 гг. появились отдельные оттиски, а в 1956 г. они вошли в книгу воспоминаний о путешествиях [10]. Текстуально эти издания не отличаются друг от друга. Они сопровождаются рисунками и фото, также повторяющимися в них.
И.И. Пузанов равно подробно рассказывает о природе, животном мире и людях. В отличие от многих европейцев - его современников, считавших всех живущих в Судане, особенно в прибрежных поселениях, арабами, он подчеркивает этническую пестроту местного населения. Он упоминает бега (беджа), бени-амер, бишарин, амаарар, хаен-доа и других кочевников; нуба-земледельцев; выделяет чернокожих «негров», рассказывает о географии их земель, одежде, жилищах, занятиях. Его интересуют пути перекочевок, миграции отдельных групп. Если для кочевников-верблюдоводов район Суа-кина на берегах Красного моря, где и проводились в основном наблюдения, - обычный конечный пункт их кочевых путей, традиционно используемый, возможно, в течение столетий, то для нуба и «негров» поселения у моря необычны. Можно видеть в этом доказательство миграций нуба с берегов Нила, а «негры» скорее всего остались здесь вследствие работорговли, которая, несмотря на ее официальное запрещение международными соглашениями, была еще достаточно жива в этих регионах (достаточно сказать, что в соседней Эфиопии она была окончательно запрещена лишь к середине ХХ века). Отмечает ученый и складывание инонациональных общин чужеземцев - индийцев, абиссинцев, арабов и др.
И.И. Пузанов рассказывает о занятиях жителей: наряду с городскими ремеслами, они занимаются земледелием и скотоводством, разводя верблюдов. Поэтому и численность пестрого населения прибрежных населенных пунктов весьма непостоянна. Описания местных жителей отличаются явной симпатией: «...наблюдать их открытые, мужественные лица, их античные бронзовые тела, иногда еле прикрытые «тобом», всегда доставляло мне глубокое наслаждение. Движение этих простых пастухов исполнены грации и достоинства, принимаемые ими позы бессознательно красивы и пластичны».
Рассказывая о Суакине, он вспоминает длительную историю этих мест и думает о будущей судьбе его населения. Главной основой существования он справедливо считает торговлю - здесь встречались торговцы товарами из внутренней Африки и стран, лежащих к востоку. Возникнув еще при Птолемее Филадельфе и «... являясь главным складочным местом, где индийский купец обменивал свои драгоценные камни и жемчуг на страусиные перья и камедь Аравии и Эфиопии, эллин получал взамен своего медного оружия, вина и оливкового масла слоновую кость и благовония Востока, а хищный араб сбывал плоды своих охот за человеческим мясом» [10, с. 1]. Суакин процветал в течение многих веков. Импорт и экспорт продолжал оставаться главным содержанием жизни торговых прибрежных городов и при Пузанове. Но экономика была разорена недавним махдистским движением и алчностью английских колонизаторов. Несколькими страницами ниже автор пишет: «Какая судьба ждет этих темнокожих красавцев? ...Исчезнет ли их раса с лица земли, как уже исчезли многочисленные племена воинов, нередко столь же доблестных, как и они, но не сумевших отказаться от своей дикой воли и стать рабами белого человека? Или же они выживут, приспособившись к новым условиям, но, конечно, окончательно смешавшись с более многочисленными неграми и арабами и утратив при этом свою племенную самобытность, свободу, завещанную от предков?...» [10, с. 1].
А опасность утраты самобытности населением прибрежных областей, в частности, Порт-Судана и Суакина, о которых И.И. Пузанов пишет подробнее, безусловно, существовала. Но были и некоторые сдерживающие факторы. Это, прежде всего, то обстоя-
тельство, что разные этносы (а здесь были не только представители исконных насельников Судана, но и чужестранцы) занимали разные социальные и профессиональные ниши. Нубийцы были слугами; абиссинцы и индусы - рестораторами и мелкими лавочниками; суданские негры и метисы («симпатичный бравый народ») - чернорабочими; шиллук, бари, динка - солдатами и полицейскими. Все эти группы, как и местные амаа-рар и хадендоа, жили обособленно, нередко создавая свои кварталы на окраине или даже за чертой городов, часто сохраняя традиционные жилища.
Немало было и иностранцев. Прежде всего это арабы, связанные с морской торговлей - и моряки, и купцы. Значительную часть городского населения составляли греки. «Везде, куда бы ни проникла европейская цивилизация, пионером является неизменный грек со своей лавочкой», - иронически пишет И.И. Пузанов. Жили в этих городах и немногочисленные немцы. Итальянцы, как правило, были ремесленниками и клерками, а египтяне выступали как «культуртрегеры в стране черных». Все эти группы по наблюдению автора объединяла неприязнь к англичанам.
И. И. Пузанов не пишет о конфессиональной ситуации, хотя, несомненно, при такой пестроте населения она была непростой. Лишь однажды он упоминает о закладке новой мечети под покровительством англичан, подчеркивая при этом особенности колониальной политики Великобритании: «Англичане вообще всячески выставляют напоказ свое уважение к обычаям, языку и религии покоренных ими народностей»... без чего «они и не могли бы сделаться властелинами мира» [10, с. 14].
В отличие от уже сложившегося исследователя И.И. Пузанова, В.В. Троицкий был молодым человеком, только что окончившим университетский курс. Зоолог по образованию, он в 1912-1914 гг. побывал в Кении, Танганьике (ныне Танзания), Уганде и Бурунди. Он должен был по поручению Академии наук изучить фауну региона, составить коллекцию всех животных, которые там обитают, включая птиц, насекомых и рептилий. Человек любознательный, он не ограничился этой задачей. Троицкий вел дневник, описывая быт и культуру народов этого региона, собирал предметы быта. Значительную часть собранной коллекции он передал в дар Московскому университету. И поныне его дар (более 50 предметов) хранится в Музее антропологии МГУ. Зоологические же экспонаты находятся в московском Государственном Дарвиновском музее. К сожалению, большая часть коллекций погибла при нападении бегемота на лодку Троицкого на озере Виктория.
Будучи в Африке, он поддерживал постоянные связи с Обществом Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Так, в журнале «Землеведение» в томе ХХ за 1913 г. появилась информация о его успешном исследовании места слияния рек Ка-геру и Рувуму и уточнении немецких карт этой местности, а также о верованиях местного населения [11, с. 277]. А после возвращения в Москву его отчет был заслушан на заседании ОЛЕАЭ. В 1915 г. появилась его статья «Мое путешествие в Центральную Африку с 1 февраля 1912 года по 27 марта 1914» в «Ежегоднике Зоологического музея Императорской Академии Наук», однако она содержала только сведения о флоре и фауне. Книга В. В. Троицкого «Путешествие в страну чернокожих» увидела свет лишь в 1928 г. Она вышла в серии «Книги для крестьян. Природа и люди», насчитывает 72 страницы и содержит 18 рисунков. Она написана простым и ясным языком для людей не очень грамотных и не очень образованных. Автор описывает свое путешествие, трудности пути и работы в глубине малоизведанного континента, где он перенес тяжелую болезнь, неизвестных в России животных и растения, людей, встреченных им, их быт и занятия. Учитывая малые знания своих читателей, никогда не покидавших как правило родные места, он дает подробные разъяснения: «Океаном называется самое большое в мире море, во много раз большее, чем, например, Черное море, Азовское и
всякое другое», или «Гну - странные животные, рогатые и в то же время похожие на лошадь», он также поясняет, что неграми называют людей с черной кожей.
Путь его лежал из Москвы в Одессу, откуда пароходом через Александрию и Суэцкий канал в Момбасу в Кении, поездом до озера Виктория, через него пароходом до Бу-кобы, затем в Бурунди, а уже оттуда - возвращение домой. В те годы путь от Москвы до Момбасы занимал 31 день. Целый месяц он прожил в Букобе и окрестностях среди народа хайя (Ба-гайя, как он писал). Неудивительно, что если о других народах Восточной Африки автор говорит вскользь, описанию Ба-гайя посвящена отдельная глава «Быт негров». Хотя она невелика по размеру, а сам автор - не антрополог, она весьма информационно насыщена. Троицкий дает сведения о самых разных сторонах жизни, иногда довольно подробные, иногда угадываемые между строк и среди отдельных упоминаний.
Так, можно представить себе материальную культуру хайя и их занятия. «Единственной одеждой их служат полотенца, которыми они обертывают бедра, - пишет он. -Женщины носят небольшие юбки, сделанные из мягкой травы и очень любят различные украшения из медной проволоки, которые носят на шее, руках и ногах. Общий вес таких украшений, по его мнению, «может достигать до 2 кг» [12, с. 19]. Жилища сплетены из слоновой травы высотой до 2 м, конусообразные и похожие на купола русских церквей. На земляном полу таких хижин располагается очаг из камней и глиняная утварь. Прямо автор не говорит о полигамии и о том, сколько хижин занимает одна семья, но упоминает о нескольких женах у многих хайя. Ранние браки (а рожают нередко в 14 лет) ведут к быстрому старению женщин.
Общественная организация оставалась В.В. Троицкому неясна. Однако он упоминает о «султане» Канги, который продал в районе Букобы землю немецкому колонисту [12, с. 34, 40]. Скорее всего титул «султан» не связан с исламом (нигде даже вскользь не упоминаются мусульмане), а использован для обозначения правителя, так как обычно проводниками и носильщиками автора, как и других европейцев того времени в глубине Африки, были мусульмане-суахилийцы с побережья Индийского океана. Сам же факт продажи земли говорит о распаде традиционных представлений о земле как собственности предков, не подлежащей отчуждению ни в каком виде.
Хайя занимались земледелием и ремеслами. В.В. Троицкий, как и его современники, не учитывал принципа половозрастного разделения труда в африканских обществах и сезонности полевых работ. Поэтому, как и многие другие, он описывает «тружениц женщин», занятых домашней работой, заготавливающих дрова и воду, работающих на плантациях и нанимающихся на временные работы в городе, и «бездельников мужчин». Климат «располагает к беспечной жизни,» - полагал наш автор [12, с. 45]. Однако он сам противоречит этому своему утверждению. Так, Троицкий описывает керамические горшки, а, следовательно, было развито гончарство, говорит об изготовлении ножей, наконечников копий и стрел, браслетов из проволоки, что свидетельствует о развитом кузнечестве, сетчатых сумок для сосудов. Все это признаки существования отнюдь не ленивых ремесленников.
Главным же занятием было выращивание бананов (и сейчас экспорт их плодов - весомая часть внешней торговли Уганды). В. В. Троицкий пишет настоящий гимн этому растению. «Банан - такое дерево (тогда еще не все знали, что это трава - Э.Л.), которое дает негру все нужное для его жизни. Трехаршинные, широкие его листья, когда нужно, служат зонтиком. Свежий кусок листа, чистый, изумрудный, заменяет тарелку. Упавший гниющий лист дает богатое удобрение. Ствол, от которого совершенно свободно отдираются широкие полосы, очень похожие на нашу мочалку, дает все нужное, чтобы заменить веревку, бечевку, оберточную бумагу и многое другое. Но самое важное - это плод банана (...) по форме и размеру напоминающий наши огурцы». В одной
грозди (автор называет ее початком) до сотни плодов и их достаточно для пропитания на два дня [12, с. 45]. А упоминание рисовой соломки позволяет сделать вывод и о культивировании такой трудоемкой культуры как рис, что, безусловно, было бы недоступно «лентяям» и «бездельникам», как часто европейцы характеризовали африканских мужчин.
Как видно, ремесла разнообразные, но некоторые явно приходили в упадок из-за возможности более дешевого способа добывания тех или иных предметов ремесла или сырья для них через обменную торговлю с соседями. Так, проволоку для украшений чаще не вытягивали сами, а покупали [12, с. 42], тогда как по свидетельству многих европейских путешественников конца XIX века народы, жившие по берегам озер Виктория и Танганьика, владели искусством вытягивания проволоки разного сечения.
Два с лишним месяца прожил Троицкий в Узумбуре на берегу озера Виктория, среди Ба-рунди. Хотя молодой ученый отмечает, что эти «высокие, стройные, красивые....
гордые, надменные», но в то же время «любезные, внимательные и почтительные» люди занимаются не земледелием, как бахайя, а скотоводством [12, с. 55], он не видит особых отличий в их ремесленных занятиях и быте.
Поскольку книга готовилась к изданию уже в Советском Союзе, где религия в те годы подвергалась гонениям, в текст книги не вошли сведения о конфессиональной ситуации в этом регионе. В более же ранней публикации в журнале «Землеведение» (см. выше) дается краткое описание верований хайя, которые сейчас забыты, так как это народ был христианизирован. Тем ценнее то, что наблюдал В.В. Троицкий в начале XX века: «они сводятся к тому, что есть Бог (Вахайя-Тонга), которого никто не видел; это -бог добра; храмов ему не строят и изображений его нет; другой бог - зла (Вахайя-Ишунга), ему строят большие хижины, внутри выстланные циновками и имеющие около стен ряд барабанов и копий. Есть жрецы-колдуны; когда негр-обыватель желает нагнать на кого-нибудь несчастие, он является в «дом Ишунги» и заявляет о своем желании жрецам, внося ничтожную сумму в 2 геллера. Тогда старший жрец садится на возвышение, другие же начинают бить в барабаны и кричать. Через несколько минут копье, которое держит старший жрец в руке, начинает дрожать; это значит, что Ишунга пришел. Тогда жрец громко выкрикивает желание просителя. Если заклятие не действует, жрецы его повторяют, но уже ночью близ хижины того, кому следует умереть; если и это не действует, происходит, говорят, и тайное убийство. В случае болезни колдунов приглашают на дом; при этом они назначают известное жертвоприношение, рекомендуют покупку амулета... В жертву приносится коза, курица или местное пиво из бананов (выливаемое на землю). Изображения Ишунги тоже не имеется». Это описание, хотя немногословное и не очень подробное, очень типично для описания традиционных верований и других африканских народов, как и для сведений о традиционных народных методах лечения.
Упомянутые районы, довольно далекие от побережья, расположенные в глубине континента, были, однако, давно вовлечены в торговлю. В.В. Троицкий встретил там и европейских, и иных торговцев. В Букобе на торговой площади господствовали индийские купцы, а в одной из лавок были даже товары из России (упоминаются черный хлеб и папиросы «Трезвон» и «Тройка»). Языком торговли и межэтнического общения был, по определению автора, «негритянский» язык. По приводимым в книге выражениям «Сафари тайяри?» (Караван готов к походу?) и «Сафари квенда» (Караван, вперед!) ясно, что этот язык - суахили.
В европейской литературе конца XIX - начала XX в. было широко распространено мнение об отсталости африканцев. В. В. Троицкий его не разделяет. Он согласен, что «негры неграмотны», но утверждает, что они «очень умны, чрезвычайно правдивы, и у них такая память, какой нет у европейцев». Особенно его восхищает восприимчивость
и обучаемость. «Мне приходилось нередко, - пишет он, - слышать длинные рассказы, которые негры передавали слово в слово из уст в уста. И я не знаю случая, чтобы негр в этом рассказе при повторении его заменил одно слово другим. Достаточно сказать, что негры моего каравана, с которым я ходил на озеро Танганьику, в 20 дней научились самоучкой и читать, и писать». Он продолжает: «...я думаю, если дать неграм племени ба-гайя полную свободу развития, здоровое воспитание и европейское образование, можно ждать, что так называемые дикари через несколько поколений ни в чем не уступят европейцам» [12, с. 44, 50].
Мешает более быстрому прогрессу, по его мнению, колониальная администрация европейских держав - Великобритании в Кении и Германии в Танганьике. «...грабительская политика англичан, а также немцев, которые тогда (в 1912-1914 гг. - Э.Л.) были здесь хозяевами, несомненно, убивает жизненные силы этих еще диких, но чрезвычайно способных народов,» - пишет Троицкий [12, с. 44]. В районе Букобы он лично наблюдал проявление этой политики на плантациях кофе, принадлежавших немецкому колонисту. Местные жители работали по 10 часов в день за нищенскую плату. Затраты хозяина в 30 000 рублей дали за несколько лет прибыль более 1 млн. Европейцы занимались выращиванием кофе, скупкой земель, шкур и рогов экзотических животных, слоновой кости, при этом они старались «...нажиться за счет выжимания труда из дешевой рабочей силы и темноты и зависимости негров». Совершенно справедливо он называет эту политику «узаконенным грабежом». Этот вывод подтверждает еще одно его наблюдение. Когда он платил за услуги «...видна всегда благодарность, так как властители немцы, иногда путешествующие здесь по делам службы, обычно забывали платить» [12, с. 51] (скорее не считали нужным - Э.Л.).
В Музее Антропологии МГУ им. Д.И. Анучина хранится 56 предметов, переданных в 1914 году В. В. Троицким в дар университету. Это вещи из Кении, Уганды, Танганьики. Большинство же принадлежало народу хайя из района Букобы. Они мало известны африканистам. Лишь несколько из них были представлены в 1965 году на выставке «Культура народов Африки» в московском Музее искусства народов Востока и два (горшок и браслет) были опубликованы в альбоме «Искусство Тропической Африки», увидевшем свет в 1968 г. [13]. Между тем, несмотря на небольшие размеры, коллекция очень разнообразна и представительна. Здесь есть музыкальные инструменты и сигнальные рожки караванщиков. Образцы плетения представлены конусообразными крышками, корзинками, циновками, сеточками для переноски сосудов. С искусством керамики знакомят горшки. Хотя в коллекции горшки лишь небольших размеров, но уже одно то, что плетеные сетки для них достигают полутора метров, говорит о разнообразии и мастерстве гончаров. Есть и оружие - лук.
Очень редко в музеях Европы встречается «тапа» (или «мбугу», как ее называют в Восточной Африке) - этот термин употребляется для выделанного из луба фикусовых деревьев материала, хорошо знакомого многим народам, населяющим тропики, как Африки, так и Азии. Троицкий привез его тоже из района Букобы. Украшения из рога, проволоки, глиняная трубка с длинным (95,5 см) чубуком разнообразят коллекцию. Особенно интересен набор предметов, связанных с торговлей. В коллекции есть предметы, игравшие роль меновой стоимости до прихода европейцев. Это низки из бус белого стекла длиной в 45 и 55 см. Уже само использование таких бусин говорит о давно и широко развитой торговле. К сожалению, ни в книге В.В. Троицкого, ни в описании коллекций нет упоминаний о стоимости и ценности этих местных «денег», неясны эквиваленты, неизвестно, что и сколько можно было купить на них. Наряду с ними хранятся и привезенные Троицким английские и немецкие монеты, специально отчеканенные для Восточной Африки. Среди них - не только геллеры и центы, но и «рупия», и
«четверть рупии» - доказательство больших анклавов индийцев. Многие из этих предметов уникальны.
И коллекция Троицкого, и его наблюдения до сей поры остаются ценным источником по культуре народов Восточной Африки и свидетельством интереса к ним в России.
Заметки другого сотрудника Московского университета В.Н. Никитина не столь подробны, но также важны и интересны. Он прожил большую жизнь, вел наблюдения во многих странах мира, стал крупным ботаником и зоологом. Посещение Восточной Африки было первым его путешествием с научными целями. Он пробыл в Кении и Уганде 8 месяцев в 1914 г. Из-за болезни и отсутствия помощи (он писал, что ему пришлось быть одновременно и пациентом, и доктором) был вынужден уехать ранее намеченного срока. Цели его поездки были теми же - сбор сведений и экспонатов флоры и фауны региона. Но, как и его коллеги, он фиксировал все, что видел в местных обществах. В своем дневнике он описывал политическую ситуацию в Восточной Африке, местные народы и их культуру. Важно отметить, что он знал о важности суахили как языка межэтнического общения в регионе и изучал его еще в России. В. Н. Никитин специально подчеркивал, что и британская и германская колониальные администрации требовали знания его для своих служащих (как европейцев, так и местных уроженцев), что немало способствовало развитию этого языка.
Его дневниковые записи «На берегах озера Виктория-Ньянца» были опубликованы в 1915 году в журнале «Природа» [14]. Они содержат, помимо собственно текста, карту путешествия и 13 фотографий (как природных видов, так и людей, жилищ и т.п.). Первым в отечественной литературе он дал краткое описание Момбасы. Момбаса, важный морской порт, была центром британского присутствия в Африке с 1824 г., лишь впоследствии столицей Британской Восточной Африки стал Найроби. Он описывал ее как пестрый полиэтничный город. В первую очередь его насельники - «суагели», которых автор характеризует как «настоящих банту, но с большим арабским влиянием». В.Н. Никитин подчеркивал важную роль этого народа как торговцев. Вот почему, пишет он, их язык «благодаря постоянному движению их караванов внутрь региона достиг важности восточно-африканского эсперанто». Можно добавить, что письмо правителя Буганды, лежащей в глубине континента, на берегах озера Виктория, далеко от прибрежной полосы, заселенной суахили, Эмин-паше, бывшим тогда правителем Экваториальной провинции Англо-Египетского Судана, написано на суахили [15].
Среди жителей Момбасы автор называет также евреев, негров (хотя и не называет отдельные племена), арабов («немного» - подчеркивает он), европейцев, индийцев. Последние, пишет автор, «держат всю торговлю в этом городе, они также являются младшими служащими на почте». Он выделяет отдельно «гоанезов» - индийцев из Гоа, бывшего с XVI в. резиденцией губернатора Португальской колониальной империи. Заметим, что, как мы наблюдали в Танзании в 2003 г., до сих пор их потомки держатся несколько особняком от общей массы индийцев Восточной Африки, подчеркивая, что живут в Восточной Африке «всегда», «триста» либо «четыреста лет» [16].
Из Момбасы до Найроби исследователь добрался поездом. Автор с восхищением описывает окрестности. Он отмечает, что земли здесь очень плодородны, видны обширные плантации маиса, хлопка, эвкалиптов и так далее. Недаром этот регион Кении получил название «Белого нагорья», где были сосредоточены основные владения европейских, прежде всего британских, поселенцев и где складывалась «белая община» Кении.
Главная резиденция Британской администрации Уганды была в Энтеббе (неподалеку от современной Кампалы). Автор отмечает холмистую местность и расположение на холмах разных кварталов. Так, на одном из них, была миссия «Белых отцов» - католи-
ческого ордена, созданного в 1868 г. во Франции отцом Лаважери специально для работы в Африке. На другом располагалась Менго, резиденция правителя Буганды, формально сохранявшего независимость. Сам В.Н. Никитин называет его «султан Уганды», следуя принятым правилам языка суахили (где префикс «У» означает землю, территорию, именно в этом виде название было присвоено английским владениям), хотя он правил лишь своим наследственным владением Буганда. Это, видимо, не было известно автору. Он так описывает этого «султана»: «Молодой человек, сын известного Мтезы (который так хорошо принимал Спика и Бэйкера) покинул свои земли ради Англии, чтобы изучать европейские ценности в Оксфорде. Он сам пожелал этого». Автор видел здесь свидетельство сохранения власти «султана» в этом английским протекторате и путь к будущему косвенному управлению. Однако, специально подчеркивал В.Н. Никитин, на деле Уганда - настоящая колония. Еще один холм Энтеббе по свидетельству автора занимала «Сиамская миссия». Скорее всего, это было одно из буддийских направлений, оформившихся на Цейлоне и активно проникавших в начале ХХ в. в Восточную Африку [17].
Как и его коллега И.И. Троицкий, В.Н. Никитин посетил Букобу. Этот район Танганьики входил в Германскую Восточную Африку. Здесь стоял гарнизон, воинами которого были «аскари» - солдаты, набранные из местных уроженцев, главным образом из суахилийцев с побережья Индийского океана. В отличие от Троицкого, он не проводит сравнения методов обращения с африканцами англичан и германцев. Но из его описаний видно, что здесь сталкивались интересы Германии, Великобритании и Франции. Первые две уже установили свое правление (на территории современных Танзании, Кении и Уганды). Франция же действовала через миссионеров «Ордена белых отцов». Кроме подданных этих стран, автор видит и представителей других стран Европы -итальянцев, греков и других, которые активно занимались торговлей. Он встретил здесь и двух русских, но, к сожалению, не называет их имен. Иностранцы очень активно занимались торговлей кофе, кожами, шелковичными коконами, воском и другими «колониальными товарами». Основная денежная единица в торговых сделках - специальная восточноафриканская монета - «рупия». Автор пишет о двух вариантах ее - «67 английских копеек» и «65 германских». В этом маленьком городке далеко от побережья он насчитал не менее 30 иностранцев. Так начинали складываться будущие инонациональные общины в Восточной Африке и возникло православие византийского толка под влиянием греков.
Пишет он и о многочисленных африканских народах, живущих в глубине Африки. Если ранее в его записях упоминались просто «негры», теперь он называет масаев, кикуйю, кавирондо, баганда, бахайя. Все эти народы по его сообщению издавна живут на этих землях (добавим, что и сегодня). А в конце XIX столетия появились постоянные поселения пришельцев с побережья - суахили. Они прибыли в эти районы как торговцы, караванщики, носильщики, проводники европейских путешественников, солдаты-аскари германских и британских колониальных войск. Они основали особые поселения около Энтеббе. Еще одни пришельцы - «гоанезы», в основном торговцы с побережья Индийского океана, создавшие опорные торговые пункты по пути следования караванов.
На этом заканчиваются авторские заметки. Его путешествие продолжалось в сторону Карагве к востоку от озера, но позднейшие дневники вероятнее всего не были опубликованы. Как отмечалось выше, из-за болезни ему пришлось прервать задуманный маршрут и отправиться на родину.
Заметки этих наших соотечественников помогают утончить ситуацию в Восточной Африке в первые десятилетия ХХ века, географию расселения и особенности жизни местных народов, политику европейских держав на континенте, их соперничество, уста-
новление косвенного правления и т.д. Из них ясно, что и российские купцы и предприниматели были заинтересованы в торговле с Африкой, хотя нам и не известны их имена. Из сообщений ОЛЕАЭ можно сделать вывод, что и другие сотрудники Московского университета бывали в те годы в Африке. Так, маршрут Стенли в 1901-1903 гг. повторил врач Г.В. Соболевский, а в 1908 г. в Судане побывала С.Н. Кислинская. К сожалению, сведений об их пребывании в странах Африки пока не обнаружено, хотя известно, что Г.В. Соболевский передал в дар МГУ свои коллекции.
Источники
1. Анучин Д.Н. О преподавании географии и о вопросах, с ним связанных. Речь при открытии географического общества Московского педагогического общества 3 марта 1902 года. Избранные географические работы. М. 1949.
2. Известия Императорского Общества Любителей Естественной Истории, Антропологии и Этнографии, состоящего при Московском Университете. т. XXXV. Антропологическая выставка (1879 г.). Описание предметов выставки. М. т. 3 ч. II. вып. 4-5. 1887. Известия Императорского Общества любителей Естественной истории, Антропологии и Этнографии, состоящего при Московском Университете, Библиогафический список. т. LXXXIX. 1894.
3. Известно, что еще на рубеже XVIII-XIX вв. абхазский князь купил и поселил на Кавказе несколько семей африканских рабов. В XX в. их потомков изучала Л.О. Голден (см. Golden L. Les africaines dans le Caucóse. Aube nouvelle. Bayroth. 1978. N 4. рр. 3-35).
4. Анучин Д.Н. Африка. Расы и племена. Энциклопедический словарь Русского библиографического Института и издательства «Гранат». М. 1939 (изд. 1910 г.)
5. Quatrefages A.de. Les Pygmees. C. 1882.
6. Анучин Д.Н. Африка. М. 1884. кн. 1.
7. Архив МГУ. фонд 208. оп.1. ед. хр. 96.
8. Архив МГУ. фонд 208. оп.1. л. 342а. 248.
9. Пузанов И.И. Очерки Северо-Восточного Судана. 1913.
10. Пузанов И.И. Очерки Северо-Восточного Судана. Заметки и наблюдения натуралиста. Землеведение. 1912. Его же - Очерки Северо-Восточного Судана. s.l.1913. Его же - Очерки Северо-Восточного Судана, s.l., 1914. Его же - В Швейцарских Альпах. В стране Голубого Нила. М. 1956.
11. У истоков Нила. Землеведение. 1913. т. 20. кн. 1-2.
12. Троицкий В.В. В стране чернокожих. М. 1928.
13. Искусство Тропической Африки. М. 1968.
14. Никитин В.Н. На берегах Виктория-Ньянца. Природа. 1915.
15. ПМА. 1979. Письмо хранится в Национальном Архиве Германии. Fond Nachlass Emin-Pascha.
16. ПМА. 2003. тетрадь 3
17. Сафронова А.Л. Буддийские традиции в истории Шри-Ланка. М. 2010. Также Сафроно-ва А.Л. Буддизм а историко-культурной традиции Шри-Ланка. М. Муравей. 2005.
FIRST REPORTS ON EASTERN AFRICA AT THE MOSCOW UNIVERSITY
© 2018 Eleonora Lvova
LVOVA Eleonora S., Dr.Sc. (History), professor of the Departament of African Studies, Institute of the Asian and African Studies, Lomonossov State University. 125009, Moscow, Mokhovaya, 11, building 1, Russian Federation, e-mail: eleonora.lvova@gmail.com
Abstract. The article is devoted to the first direct links between the Moscow University and East Africa. At the beginning of the 20th century, three of its employees (I. Puzanov, V. V. Troitsky and V.N. Nikitin) visited the east and the northeast of the African continent (the territory of the modern Republic of Sudan, Kenya, Tanzania and Uganda). They explored the nature and society of that time, collected zoological and ethnographic collections (part of those is stored in the Museum of Anthropology of the Moscow State University). Their notesfor a long time have been neglected by scholars specializing on African studies , although they were published in the first decade of the 20th century. Those works make it possible to study the situation in the region at thet time, the geography of the settlements and the peculiarities of the life of local peoples, the specifics of the policy of European powers and their rivalry, the beginning of the formation of foreign communities that later became important actors in the economy and politics of East Africa.
Keywords: Moscow University, Africa, Anoutchine, Troitzky, Puzanoff, Nikitine
DOI: 10.31132/2412-5717-2018-42-1-65-78
References
Anuchin D.A. Afrika. Zemlevedeniye. Moscow. 1884. kn. 1.
Archive of the Moscow State University. Fund 208. Op. 1. l. 342a. l.348.
Archive of the Moscow State University. Fund 208. Op. 1. yed. khr. 96.
Archive of the Moscow State University. Fund 61. Op. 1. OLEAE. Dokumenty postoyannogo khraneniya.
Anuchin D.I. Afrika, Rasy i plemena. Entsiklopedicheskiy slovar' Russkogo bibliograficheskogo Instituta i izdatel'stva «Granat». (Africa, Races and Tribes. Encyclopedic Dictionary of the Russian Bibliographic Institute and the publishing house "Granat"), Moscow. 1936 (1 ed. 1910) pp. 319-324.
Anuchin D.N. O prepodavanii geografii i voprosakh, s nim svyazannykh. Rech' pri otkrytii geograficheskogo otdeleniya Moskovskogo pedagogicheskogo obshchestva (On the teaching of geography and issues related to it. Speech at the opening of the geographical department of the Moscow Pedagogical Society) 9.03.1902. Anuchin D.N. Izbrannyye geograficheskiye raboty. Moscow. 1949.
Izvestiya Imperatorskogo Obshchestva Lyubiteley Yestestvennoy Istorii, Antropologii i Etnografii, sostoyashchego pri Imperatorskom Moskovskom Universitete. vol. XXXV, Antropologicheskaya vystavka. 1879. Opisaniye predmetov vystavki. M. t.3. ch. II. vyp. 4-5. 1887.
Izvestiya Imperatorskogo Obshchestva lyubiteley yestestvennoy istorii, antropologii i etnografii, sostoyashchego pri Imperatorskom Moskovskom Universitete (News of the Imperial Society of Lovers of Natural History, Anthropology and Ethnography, consisting of the Imperial Moscow University). vol. LXXXIX.. Izdaniya obshchestva s 15 oktyabrya 1863 g. po 1 avgusta 1894 g. Bibliograficheskiy ukazatel'. Moskva. 1894 (Publications of the society from October 15, 1863 to August 1, 1894. Bibliographic index, Moscow, 1894 vol. LXXXIX).
Iskusstvo Tropicheskoy Afriki (The Art of Tropical Africa) Moscow. 1968.
Nikitin V.N. Na beregakh Viktoriya-N'yantsa (On the banks of Victoria Nyanza) Priroda. 1915. pp. 585-608.
Puzanov I.I. Ocherki Severo-Vostochnogo Sudana. Zametki i nablyudeniya naturalista (Essays on the North-Eastern Sudan) Zemlevedeniye. Moscow. 1912.
Puzanov I.I. V Shveytsarskikh Al'pakh. Vstrane Golubogo Nila (In the Swiss Alps. In the country of the Blue Nile) Moscow. 1956.
Troitskiy V.V. Dva goda v Tsentral'noy Afrike (Two years in Central Africa) Russkoye slovo. 29.03.1914.
Troitskiy V.A. Poyezdka v Tsentral'nuyu Afriku s 21 fevralya 1912 po 27 marta 1914 goda (A trip to Central Africa from February 21, 1912 to March 27, 1914) Yezhegodnik Zoologicheskogo muzeya Imperatorskoy Akademii Nauk. 1915. t. XX. ch.2. s. XXXI-XXXIV.
Troitskiy V.V. V strane chernokozhikh (In the country of blacks) Moscow. 1928.
Uistokov Nila (The Nile Echoes) Zemlevedeniye. 1913. vol. 20. kn. 1-2. pp. 277.
