CC BY
82
УДК 947(571.51):572.02 Е.С. Рейс
ПЕРВЫЕ РУССКИЕ ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ В СРЕДНЕЙ СИБИРИ ПО АНТРОПОЛОГИЧЕСКИМ МАТЕРИАЛАМ ПОКРОВСКОГО НЕКРОПОЛЯ г. КРАСНОЯРСКА (XVII - XVIII вв.)
В статье рассматриваются маркеры физиологического стресса на черепах детского и взрослого населения, а также состояние зубочелюстной системы в серии Покровского некрополя г. Красноярска (XVII - XVIII вв.). Вводится новый маркер - недоразвитие передней стенки гайморовых пазух. На основании маркеров стресса оценивается состояние здоровья палеопопуляции и выявляются негативные факторы среды, оказывающие наиболее негативное воздействие на первых переселенцев в XVII - XVIII веках.
Основание Красноярска сыграло немаловажную роль в процессе присоединения Сибири к России. Основанный в 1628 г., острог был поставлен на границе с Киргизской степью не только для объясачевания окрестных племен, но и для защиты с юга подступов к Енисейскому, Томскому и Кузнецкому острогам от набегов аборигенных тюркских народов.
Принудительный характер заселения уезда способствовал большой этнографической пестроте населения острога. Согласно историческим данным, первыми жителями Красноярского острога были пришлые русские - выходцы из северных, центральных и южных областей Европейской России. Здесь были поселенцы из Поморья, Поволжья, Москвы и ближайших к ней городов; значительную группу составляли украинцы. Переселялись сюда и казаки: донские, яицкие, терские и даурские; ссылались иностранцы. На службу в гарнизон Красноярского острога переходили представители местного населения: кетоязычные арины, ястынцы и тюркоязычные качинцы (Потапов, 1957, 1973). В течение всего XVII в. Красноярск жил жизнью военного лагеря и перенес несколько осад со стороны киргизов и калмыков. Из года в год енисейские киргизы уничтожали посевы, вытаптывали пашни, истребляли и угоняли в плен коренное и русское население (Бахрушин, 1959; Быконя, 1981).
В 1999 - 2000 гг. в исторической части города Красноярска проводились охранно-спасательные раскопки православного кладбища Покровского некрополя, который считается одним из первых некрополей г. Красноярска. Время функционирования некрополя автор раскопок А.Ю. Тарасов определяет следующими рамками: 30-е г. XVII - конец XVIII вв. (Тарасов, 2000). В результате проведенных работ было вскрыто 324 погребения. Получено 196 детских, 64 женских и 64 мужских скелетов. Палеоантропологический материал хранится в отделе палеоантропологии лаборатории интегративной антропологии Красноярской государственной медицинской академии.
На костном материале древних погребений патологические изменения являются показателями, которые характеризуют физическую деятельность, тип питания, стрессовые воздействия и, в конечном итоге, уровень приспособленности палеопопуляции к среде обитания. В предлагаемой работе с целью получения информации о состоянии здоровья населения Красноярского острога ХУИ—ХУШ вв. проводилось патологическое обследование черепов скелетной серии Покровского некрополя. Предметом исследования стали черепа, как взрослого, так и детского населения, где основной акцент делался на обследование маркеров физиологического стресса: эмалевая гипоплазия, СпЬга огЬКаУа, недоразвитие передней стенки гайморовой пазухи. Дополнительно рассматривались маркеры холодового стресса, цинги, рахита, мастоидита и состояние зубочелюстной системы (болезни пародонта, апикальные процессы, зубной камень, кариес, стертость). Использовались классические методики макроскопического наблюдения и описания. Для более удобной работы с серией Покровского некрополя и статистической обработки, полученных в результате исследований данных сотрудниками отдела палеоантропологии лаборатории интегративной антропологии Красноярской государственной медицинской академии, была разработана программа
патологического обследования черепа. Программа основана на модификации российских (Бужилова, 1995, 1998; Козинцев, 1988; Герасимов, 1955; Зубов, 1968) и зарубежных (Ubelaker, 1978; Schultz, 1986) методик. Она не является узко специализированной, так как включает основные патологические и генетические маркеры, которые используются в биоархеологических реконструкциях.
Последствия холодового стресса, признаки Cribra orbitalia, цинги (на черепе и зубах), рахита и мастоидита оценивались по системе, разработанной Бужиловой (1998). Генетические аномалии (родничковые кости, присутствие шовных костей, вариации птериона, дополнительные отверстия, наличие валиков на верхней и нижней челюстях) классифицировались по Козинцеву (1988). Состояние зубочелюстной системы оценивалось следующим образом. Фиксировалась прижизненная утрата зубов. Наличие зубного камня, болезни пародонта оценивались по Шульцу (Schultz, 1986). Развитие эмалевой гипоплазии (в виде линейных горизонтальных бороздок) с указанием возраста, в котором сформировался дефект по Ubelaker (1978). Стертость зубов определялась по Герасимову (1955) и Зубову (1968).
Cribra orbitalia - поротический гиперостоз, локализующийся во внутренней области орбит, в верхней части свода. Фиксируется по трехбалловой оценке по схеме Hathan&Haas (1966) в зависимости от степени развития (1 - следы признака; 2 - признак выражен слабо; 3 - признак выражен резко). Cribra orbitalia сопровождает многие инфекционные заболевания, болезни обмена веществ и крови, в том числе разные формы анемии, может быть следствием пищевого стресса (Бужилова, 1999). «Очевидно этот индикатор необходимо использовать ... как показатель состояния здоровья в широком смысле слова, не учитывая каких-либо конкретных диагнозов, так как он позволяет говорить в общих чертах о наличии либо отсутствии неблагоприятных факторов на обследуемой территории» [2].
Исследования показали, что частота встречаемости Cribra orbitalia на черепах Покровского некрополя, как на мужских, так и на женских, равна 9,4 %. У детей этот признак проявляется гораздо чаще - 13,6 %. У большинства детей фиксируются следы проявления признака (незначительные порозные изменения во внутренней области орбит). Хотя и встречаются случаи с резко выраженной Cribra orbitalia. Из-за плохой сохранности детских черепов наличие Cribra orbitalia у многих детей не удалось определить.
Недоразвитие передней стенки гайморовой пазухи, которая формируется в четырехлетнем возрасте, может указывать на нарушение процессов роста и развития. В серии Покровского некрополя частота встречаемости этого признака у мужчин составляет 32,8 %, у женщин - 14,1, у детей - 9,1 %.
Эмалевая гипоплазия - неравномерное развитие толщины эмалевого слоя зуба в процессе его формирования. Проявляется она виде линейных горизонтальных бороздок и зафиксирована у 16 мужчин (25 %), 22 женщин (34,4 %) и 9 детей (4,6 %). Наиболее часто встречаемый возраст, в котором сформировался дефект, 3-4 года.
В исследуемой серии довольно часто встречается маркер холодового стресса. Причем у мужчин он наблюдается чаще, чем у женщин (79,7 и 34,4 % соответственно), и локализуется в основном в области надбровных дуг и по краю скуловой кости.
Частота встречаемости рахита и мастоидита на палеоантропологическом материале Покровского некрополя невысока. Признаки рахита зафиксированы по одному случаю в мужской и женской выборках, мастоидита - в трех случаях у мужчин и двух - у женщин. Цинга же встречается гораздо чаще и составляет 28,1 % у мужчин и 14,1 % - у женщин.
В серии Покровского некрополя отмечен целый ряд генетически обусловленных признаков (метопический шов, краудинг, родничковые и шовные кости, дополнительные отверстия). Краудинг был отмечен, как в мужской, так и в женской выборках (28 случаев из 128). Также было зафиксировано 10 случаев незарастания метопического шва во взрослой серии. Отмечено присутствие родничковых костей (больших вормиевых): 15 случаев у мужчин, 16 - у женщин, 13 - у детей и подростков. А также наличие шовных костей (малых вормиевых) в стреловидном шве, сосцевидно-затылочном, чешуйчатом, лямбдовидном и венечном швах. Наиболее часто встречались в лямдовидном шве (42 случая из 128). Необходимо отметить также и присутствие дополнительных отверстий (надорбитальные, лобные, скулолицевые, подглазничные, теменные). Наиболее часто зафиксированы скуло-лицевые и теменные. Также отмечено наличие небных и нижнечелюстных валиков ( torus palatinum - 13 случаев, torus mandibulare - 10 случаев). Наличие всех этих показателей позволяет выдвинуть предположение о возможном присутствии родственных связей в изученной выборке.
Отмечается довольно высокий процент зубных патологий: частота встречаемости кариеса составляет у мужчин 82,8 %, у женщин - 84,4 %; болезней пародонта у мужчин - 79,7 %, у женщин - 78,1 %; зубного камня -82,8 %, как у мужчин, так и у женщин. Зубной камень, как правило, встречается у индивидуумов старше 20 лет. Он имеет характерную крышеобразную форму и присутствует практически на всех зубах верхней и нижней челюстей.
У подростков и у детей (старше 6 лет) зубной камень незначительный, либо отсутствует. Необходимо также отметить и довольно высокий процент встречаемости апикальных процессов - 43,8 % у мужчин, 32,9 % - у женщин. Для серии Покровского некрополя характерно следующее:
1. Высокий процент зубных патологий (зубного камня, кариеса и пародонтоза). Причины кариеса могут быть очень разнообразны: от недоедания, некалорийного однообразного питания, углеводной диеты до недостаточного количества солнечного света (Бужилова, 1998). Пародонтоз, как и кариес, возникает вследствие недоедания, однообразного питания, что приводит к нарушению обмена веществ и недостатку микроэлементов. Судя по той ситуации, которая существовала вокруг Красноярского острога первые сто лет, можно предположить, что основным фактором возникновения кариеса и пародонтоза является пищевой. Так как в результате постоянных осад острога население голодало, рацион питания был очень скудным и однообразным. Зубной камень может быть вызван химическими факторами, связанными с употребляемой пищей, например, химическим составом воды или потребляемыми продуктами (Худовердян, 2000). Бужилова отмечает, как один из факторов появления зубного камня, потребление мягкой вязкой пищи, а также гиповитаминоз (2005).
2. Высокая частота встречаемости маркеров холодового стресса, особенно в мужской выборке. Возможно голова красноярской женщины меньше подвергалась воздействию холода из-за постоянного ношения головного убора, или это следствие того, что женщины относились к местному аборегенному населению, которые были более адаптированы к местному климату. Мужчины чаще находились на открытом воздухе (строительные работы, военная служба).
3. Большой процент эмалевой гипоплазии (каждый четвертый мужчина и каждая третья женщина) говорит от том, что в детском возрасте (3 - 4 года) наблюдались нарушения процессов роста и развития. Это подтверждается часто встречаемым явлением, как недоразвитие передних стенок гайморовых пазух (особенно у мужского населения - 32,8 %).
Таким образом, Красноярский острог для пришлого русского населения стал новой своеобразной экологической и социокультурной нишей, к существованию в которой они приспосабливались.
Литература
1. Бахрушин, С.В. Научные труды. Т. IV. Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в. Сибирь и Средняя Азия в XVI - XVII вв. / С.В. Бахрушин. - М.: Изд-во АН СССР, 1959. - 258 с.
2. Бужилова, А.П. Вятичи московские: Комплексный антропологический анализ / АП. Бужилова // Экологические проблемы в исследованиях средневекового населения Восточной Европы. - М., 1993. -С. 98-109
3. Бужилова, А.П. Древнее население (палеопатологические аспекты исследования) / А.П. Бужилова. -М., 1995. - 189 с.
4. Бужилова, АП. Историческая экология человека. Методика биологических исследований / А.П. Бужилова. -М., 1998. - 260 с.
5. Бужилова, А.П. Болезни в средневековой Руси / А.П. Бужилова // Восточные славяне. Антропология и этническая история. - М.: Научный мир, 1999. - С. 243-253.
6. Бужилова, А.П. Homo sapiens: История болезни / А.П. Бужилова; Ин-т археологии РАН. - М., 2005. -320 с.
7. Быконя, Г.Ф. Город у Красного Яра (Документы и материалы по истории Красноярска XVII - XVIII вв.) / Г.Ф. Быконя. - Красноярск, 1981. - 278 с.
8. Герасимов, М.М. Восстановление лица по черепу (современный и ископаемый человек) / ММ Герасимов.
- М.: Изд-во АН СССР, 1955. - 585 с.
9. Зубов, А.А. Одонтология: методика антропологических исследований / А.А. Зубов. - М.: Наука, 1968. -199 с.
10. Козинцев, А.Г. Этническая краниоскопия: расовая изменчивость швов черепа современного человека / А.Г. Козинцев. - Л.: Наука, 1988. - 167 с.
11. Потапов, Л.П. К истории освоения русскими Красноярского края в XVIII в. / Л.П. Потапов // Русское население Поморья и Сибири. - М.: Наука, 1973. - С. 433-441.
12. Потапов, Л.П. Происхождение и формирование хакасской народности / Л.П. Потапов. - Абакан, 1957. -307 с.
13. Тарасов, А.Ю. Некрополь Покровской церкви Красноярского острога (предварительное сообщение) / А.Ю. Тарасов // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии: мат-лы 40-й регион. археолого-этнограф. студ. конф. - Новосибирск, 2000. - С. 150.
14. Худавердян, А.Ю. Население Армянского нагорья в античную эпоху (по антропологическим данным Бениаминского могильника) / А.Ю. Худавердян. - Ереван: Тигран Мец, 2000. - 140 с.
15. Schultz, M. Palaopathologische Diagnostik. In: R. Knussmann (Hrsg). Anthropologie. Handbuch der vergleichenden Biologie des Menschen, Bd. I 1: Wesen und Methoden der Anthropologie / M. Schultz. -Stuttgart, 1988. - 480-496 р.
16. Ubelaker, D. Human Skeletal Remains. Excavation, Analysis, Interpretation. Smithsonian Institution / D. Ubelaker.
- Chicago: Adline Publishing Company, 1978. - 117 p.
УДК 930.1 Ю.Г. Шпиренок
ИСТОРИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ И ИНФОРМАЦИЯ
В статье рассматривается полезность изучения теории информации, ее приложений и следствий для практической работы обществоведов, для научных разработок, практики лекторской и аудиторской работы.
Термин «информация» надежно обосновался в самых различных областях человеческого знания, науки и техники. Если, по предположению Р.Ф. Абдеева, в основу теории общественного прогресса положить материальную деятельность людей и принцип историзма, то мы заметим, как предполагает автор, «что в самом процессе труда происходят качественные изменения, связанные со всерастущим накоплением информации ... и сопровождающиеся интенсификацией информационных процессов и возрастанием эффективности взаимодействия субъекта с объектом труда» [1, 62]. Между тем применение достижений информационных технологий в исторической науке сведено к доступности потребителем-историком ранее недоступных архивных материалов, текстов, изображений отпечатков материальной культуры и т.п. В мультимедийных учебниках чаще всего и встречается упомянутое.
Историческое сознание, как одна из базовых структур общественного сознания, предполагает наличие тех же уровней: обыденного и теоретического, научного. Но, если в естественных областях общественного сознания граница между обыденным и научным проявляется достаточно отчетливо, то такого об историческом сознании сказать нельзя. Об этом феномене, кстати, говорит бурное эмоциональное освещение в СМИ и Интернете содержания учебника «Новейшая история России» под редакцией А.В. Филиппова (М., 2007).
Возникает своего рода парадокс: умная книга, написанная умными людьми, не всегда дает адекватное, максимально приближенное к истине отображение исторической действительности. Последняя в этом случае проявляет все признаки виртуальной реальности.
Рассматривая ситуацию восприятия исторической действительности, отметим следующую многоуровневую структуру механизма восприятия:
1) непосредственные участники событий;
2) очевидцы (выражаясь юридически, - свидетели) событий;
3) материальные свидетельства с места событий;
4) аудио- и видеодокументы с места событий;
5) научное осмысление событий специалистами;
6) художественное осмысление событий (очерк, литературное произведение).
К последнему уровню необходимо отнести и носителей вторичной информации - пересказчиков свидетельств, участников, очевидцев и просто слухов.
Как отмечал М.А. Барг, было бы ошибочно сводить историческое сознание к «исторической памяти» и неправомерно приравнивать упомянутое и общественное сознание. И, как замечено далее, «Общественное сознание приобретает измерение сознания исторического (в собственном смысле слова). только при том условии, если в качестве познавательной призмы в мире истории ему служит «связка» время-пространство» [2, 5-6].
