CC BY
28Из истории общественно-политической мысли ====
Г.Д. ЧЕСНОКОВ доктор философских наук, профессор кафедры философии Московского городского педагогического университета*
Первая научная критика буржуазной политэкономии
Книга Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии» занимает особое место в творчестве не только самого этого автора, но и обоих основоположников теории научного социализма. Первое, на что бы нам в этой связи хотелось обратить внимание наших читателей, - это то, что главным побудительным толчком к развитию взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса в направлении их приближения к историческому материализму явилось их знакомство в начале 40-х гг. XIX в. с антропологической философией Л. Фейербаха. Даже очевидные слабости философских воззрений Фейербаха («сущность человека, по словам К. Маркса, не есть абстракт, присущий отдельному индивиду»1) в процессе незамедлительно начавшегося вслед за опубликованием «Сущности христианства» углубленного осмысления К. Марксом и Ф. Энгельсом материалистической антропологии Фейербаха, послужившей мощным стимулом к их собственным исследованиям проблемы человека, а уже как следствие этого и реальной человеческой истории, не могли помешать К. Марксу и Ф. Энгельсу оценить глубину фейербаховской философии. Между тем история XIX в. была историей не некоего абстрактного, как считали предшественники Маркса и Энгельса, включая Л. Фейербаха, но весьма конкретного, буржуазного общества.
Анализу сущности данного общества и положения в нем тогда еще мало интересовавшего большинство философов класса пролетариев и посвящена первая достаточно крупная работа молодого Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии». Далее. Недавний младогегельянец предстает перед читателем в
Чесноков Григорий Дмитриевич, e-mail: greche@mail.ru.
1 МарксК., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 3.
этой работе с той стороны, с которой человек, испытывавший до того несомненную тягу к занятиям философией, по логике вещей предстать вроде бы не был должен. Автор проявляет в ней глубокий интерес на сей раз к проблемам политэкономии, тем самым словно бы желая сказать, что он на какое-то время отходит от прежнего увлечения философией. Но это не все. В начале 40-х гг. XIX в., когда увидели свет первые работы Фейербаха, Маркс и Энгельс уже твердо стояли на позициях революционного демократизма в вопросах политики. В анализируемой здесь нами работе Ф. Энгельс наглядно демонстрирует перед читателями истинную природу современной ему буржуазной демократии, которую правящий класс капиталистического общества постоянно использует в качестве жестокого орудия подавления трудящихся масс данного общества в целом, рабочего же класса, в первую очередь. В рассматриваемой нами работе Ф. Энгельс решительно выступил в защиту сторонников социалистического преобразования современного ему общества. Впрочем, ограничиваться сказанным мы не должны, ибо главным для автора книги явился ответ на вопрос, в каком из существующих вариантов социализма более всего нуждается современное ему общество? Ответ, данный Ф. Энгельсом, совершенно определенен: автор - решительный сторонник чартизма, или, говоря проще, социализма пролетарского типа.
Выше мы уже обратили внимание на те новые моменты, которые свидетельствовали о быстрой эволюции теоретических воззрений молодого Ф. Энгельса, остававшегося в недавнем прошлом убежденным гегельянцем. Теперь мы можем перейти к следующему вопросу, который поможет нам объяснить читателям, какое место сыграла книга Энгельса «Положение рабочего класса в Англии» в последующем становлении диалектико-материалистических воззрений, причем не одного Ф. Энгельса, но также и его друга К. Маркса. Именно с 1845 г. начинается их совместная работа в качестве теоретиков пока еще неизвестного социальной науке класса - пролетариата. В советской литературе (и в этом не последнюю роль сыграли отдельные высказывания того же Ф. Энгельса) утвердилось мнение об Энгельсе как об ученике великого К. Маркса. То, что К. Маркс в их дуэте играл первую скрипку, несомненно, однако в том, что касается вопроса об «ученичестве» Энгельса, есть немало такого, что стоит уточнить.
Для начала приведем полностью известное многим высказывание Ф. Энгельса относительно его личного вклада в
разработку революционной теории марксизма. Оно звучит так: «Я позволю себе одно личное объяснение. В последнее время не раз указывали на мое участие в выработке этой теории (речь идет о марксизме. - Г.Ч.). Поэтому я вынужден здесь сказать несколько слов, исчерпывающих этот вопрос. Я не могу отрицать, что и до, и во время моей сорокалетней совместной работы с Марксом принимал известное самостоятельное участие как в обосновании, так и, в особенности, в разработке теории, о которой идет речь. Но огромнейшая часть основных руководящих мыслей, особенно в экономической и исторической области, и, еще больше, их окончательная четкая формулировка принадлежит Марксу. То, что внес я, Маркс мог легко сделать и без меня, за исключением, может быть, двух-трех специальных областей. А того, что сделал Маркс, я никогда не мог бы сделать. Маркс стоял выше, видел дальше, обозревал больше и быстрее всех нас. Маркс был гений, мы, в лучшем случае - таланты. Без него наша теория далеко не была бы теперь тем, что она есть. Поэтому она по праву носит его имя»1.
Если о чем и свидетельствует вышеприведенное высказывание Энгельса, так это лишь о том, что рядом с К. Марксом на протяжении четырех десятков лет его исключительно плодотворной и одновременно весьма напряженной научно-исследовательской работы находился верный и действительно надежный друг, готовый в любую минуту оказать гениальному мыслителю К. Марксу посильную помощь. На подобное великодушие отважится далеко не каждый. Оценить по-настоящему незаурядный талант способен тоже талантливый человек. Ф. Энгельс и был именно таким. Но главное все же не это. Очень важно, чтобы по-настоящему большой талант не растратил своих сил понапрасну. Это легко может случиться, если талантливого человека вынудить заниматься тем, что отвлекает его от серьезной исследовательской работы. С К. Марксом этого, к счастью, не произошло, и в этом немалая заслуга его друга Ф. Энгельса.
Сам К. Маркс с юности целенаправленно стремился к тому, чтобы отдать себя целиком занятиям философией, но когда он закончил университет и пришло время непосредственно приступать к научно-преподавательской деятельности в одном из университетов Германии, выяснилось, что в по-настоящему одаренном ученом и мыслителе, докторе К. Марксе Германия «не
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.21, с. 300-301.
нуждается». Власти страны устраивали ученые и философы более низкого уровня, нежели К. Маркс, такие, которые, не задумываясь, готовы были служить власть предержащим. Реализовать себя полностью, не имея на то достаточных материальных средств, для будущего гениального ученого представлялось невозможным. Но благодаря помощи Ф. Энгельса К. Маркс сумел сделать то, что большинству ученых его времени было явно не под силу. К. Маркс выявил существование объективных исторических законов общественного развития, поставив тем самым обществознание на уровень науки.
Перед выдающимися учениками Л. Фейербаха - К. Марксом и Ф. Энгельсом - в начале 40-х гг. XIX в. встала задача решать, в каком направлении следовало двигать далее гегелевскую философию. Пути движения назад, т. е. к идеализму, после фейербаховской критики гегельянства у лучших его учеников не было. Однако материалистический антропологизм Фейербаха в силу его ограниченности не мог стать той основой для последующего развития материалистической философии, в которой передовая философская мысль в середине XIX в. остро нуждалась. На смену продолжавшей оставаться, как и у Гегеля, абстрактной философии Л. Фейербаха должно было прийти реальное понимание природы современного (читай, капиталистического. -Г.Ч.) общества. Такое знание требовало от философов поворота исследований в сторону анализа материальных общественных отношений, утвердившихся в ходе развития существующего общества на протяжении ста последних лет. Такие знания могла дать политэкономия, но в 40-х гг. XIX в. ни во Франции, ни в Германии к экономическим проблемам своего общества ни один из философов интереса не проявлял.
Если К. Маркс еще на этапе поступления в университет уже готовил себя к научно-преподавательской карьере в университете, то у Ф. Энгельса жизнь сложилась далеко не столь определенно. Он, испытывавший несомненный интерес к проблемам научного знания, вынужден был заняться деятельностью, к которой не питал ни малейшего интереса. Отец-предприниматель хотел видеть в сыне продолжателя собственного дела. В результате Ф. Энгельсу пришлось надолго посвятить себя
коммерческо-предпринимательской деятельности. Последнее, как позднее выяснилось, сыграло в некотором смысле даже и положительную роль в становлении его будущих воззрений как теоретика рабочего класса. Как бы то ни было, но к середине 40-х гг.
XIX в. Энгельс был прекрасно ознакомлен с организацией фабричного производства в самой развитой из стран капиталистического мира, что позволило ему со знанием дела оценить господствовавшие в то время экономические теории, осознать их апологетическую сущность в отношении и буржуазного класса, и утвердившихся к тому времени в большинстве стран Европы капиталистических производственных отношений.
Тех знаний буржуазной действительности, какими в середине XIX в. обладал Ф. Энгельс, ни у кого из социалистов в Европе в 40-х гг. XIX в. не было. «Немецкий социализм и коммунизм, - писал двадцатичетырехлетний автор книги «Положение рабочего класса в Англии», - более чем всякий другой исходили из теоретических предпосылок (курсив мой. - Г.Ч.): мы, немецкие теоретики, еще слишком мало знали действительный мир, чтобы действительные отношения могли непосредственно пробудить в нас стремление к преобразованию этой «дурной действительности». Среди тех, кто сейчас является поборником подобных преобразований, едва ли кто пришел к коммунизму иначе, чем через фейербаховское преодоление гегелевской философии. Действительные условия жизни пролетариата так мало известны у нас, что даже благонамеренные «союзы для улучшения положения трудящихся классов», в которых наша буржуазия... так нещадно извращает социальный вопрос, постоянно исходят из самых смешных и самых пошлых суждений о положении рабочих. В этом вопросе нам, немцам, больше чем кому-либо, недостает знания фактов. И если условия существования пролетариата в Германии не получили еще такого классического выражения, как в Англии, то все же в основе у нас - тот же социальный строй, и рано или поздно его проявления должны достигнуть той же степени остроты, что и по ту сторону Северного моря, если только к тому времени разум науки не примет таких мер, которые заложат новый базис для всей социальной системы. Те же коренные причины, которые привели в Англии к нищете и угнетению пролетариата, существуют и в Германии, и они должны с течением времени привести к тем же результатам. Между тем, выявление английских бедствий даст нам толчок к выявлению наших немецких бедствий, даст также и масштаб для определения их размеров и той вскрытой волнениями в Силезии и Богемии
опасности, которая с этой стороны угрожает спокойствию Германии»2.
Приведенная цитата заимствована нами из Предисловия Ф. Энгельса к его книге «Положение рабочего класса в Англии». Оно было написано им 15 марта 1845 г. Между тем с аналогичными мыслями мы столкнемся, правда, значительно позднее, уже в другом Предисловии, на сей раз к I тому «Капитала» К. Маркса, датируемому 1867 г. Поясняя там свою мысль о том, что главной иллюстрацией для основных теоретических выводов «Капитала» служила классическая, как назвал ее К. Маркс, страна с капиталистическим способом производства (такого понятия в книге Ф. Энгельса, естественно, еще не могло быть, ибо переход Маркса и Энгельса на позиции материализма в понимании истории, после чего и появился специальный термин «способ производства материальных благ», произошел, как минимум, спустя год после того, как впервые увидела свет книга Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии»), К. Маркс в своей, несомненно, очень зрелой философской работе делает примечательное наблюдение, полностью совпадающее с убеждением молодого Ф. Энгельса в том, что ход исторического развития со временем сделает Германию в хозяйственном отношении крайне похожей на Англию, которую на удивление глубоко исследовал до него Энгельс в середине 40-х гг. XIX в. «Если немецкий читатель, - писал К. -Маркс, -будет фарисейски пожимать плечами по поводу условий, в которые поставлены английские промышленные и сельскохозяйственные рабочие, или вздумает оптимистически успокаивать себя тем, что в Германии дело обстоит далеко не так плохо, то я должен буду заметить ему: De te fabula narratur! [Не твоя ли история это!]»3.
Мы обращаем внимание читателей на несомненное совпадение точек зрения двух исследователей (К. Маркса и Ф. Энгельса) в вопросе о том, что все европейские страны в XIX в. развиваются в одном направлении. Нас в данном случае интересует не то, кто первым из двух - К. Маркс или Ф. Энгельс - высказал эту правильную мысль. Нам хотелось лишь довести до сознания читателя, что Ф. Энгельс еще до начала их плодотворного сотрудничества с К. Марксом сумел показать себя исключительно оригинальным и глубоким исследователем современной ему буржуазной действительности. Напомним здесь же, что не кто иной, как тот же Ф. Энгельс первым
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 239-240.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 6.
подвиг К. Маркса обратиться к изучению экономической сферы жизни английского буржуазного общества, убедив своего друга отправиться для этого в Англию, где можно было собрать богатый материал по изучению особенностей капиталистической экономики.
Нелишне задаться и таким вопросом: получил ли бы свое завершение «Капитал» К. Маркса, работа над которым была, как известно, приостановлена вследствие безвременной кончины его автора, если бы продолжение ее не взвалил на свои плечи друг К. Маркса Ф. Энгельс? Доработка II и III томов «Капитала» потребовала от Ф. Энгельса порядка десяти лет кропотливого труда, но этого могло бы оказаться совершенно недостаточно, если бы за нее принялся другой исследователь. От человека, задавшегося целью завершить работу, составлявшую смысл жизни К. Маркса, требовалось много больше, чем одно лишь сознание того, что окончание работы над «Капиталом» было важно не как уважение к памяти друга, а в первую очередь для становления самой экономической науки. И если так случилось, что ушел из жизни один подлинный «муж науки» (именно этими словами характеризовал место К. Маркса в современной ему науке Ф. Энгельс в своей речи на его могиле), то понятно, что место ушедшего выдающегося ученого и мыслителя мог занять другой, но непременно близкий ему не только по духу, но и по таланту «муж науки», в чем-то главном равный ему.
Ф. Энгельс оказался как раз тем востребованным человеком, который и хотел и был способен завершить гениальный труд К. Маркса. Вот почему ему в конце концов удалось то, что было по плечу разве что одному гениальному К. Марксу. Не стань Ф. Энгельс к 80-х гг. XIX столетия столь блестящим экономистом, каким мы его знаем на тот момент, кто может сказать, сколько бы времени ушло дополнительно на то, чтобы работа над «Капиталом» была окончательно завершена? Учеников у К. Маркса после ухода последнего из жизни было, казалось бы, не столь уж и мало, и это, безусловно, лучшее доказательство того, что начатая Марксом работа над «Капиталом» раньше или позже была бы непременно доведена до конца. Но не факт, что это бы произошло в том же XIX столетии. Благодаря же лучшему из учеников К. Маркса - Ф. Энгельсу - это было сделано, во-первых, относительно быстро (до конца XIX в.), но, что много важнее, на удивление качественно, так, как если бы этим делом занимался сам автор «Капитала».
Нелишне напомнить, что в Предисловии к своим «Экономическо-философским рукописям 1844 года» К. Маркс обвинял своих недавних философских единомышленников младогегельянцев в непонимании ими важности для современной философии знания еще и политэкономии. «К своим выводам, -объяснял свой разрыв с младогегельянцами К. Маркс, - я пришел путем вполне эмпирического анализа, основанного на добросовестном критическом изучении политической экономии»4. Последнее замечание автора крайне ценно, так как с тем же самым (добросовестным критическим переосмыслением результатов буржуазной политической экономии) мы сталкиваемся в книге Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии». От себя заметим, что об этой книге Ф. Энгельса в рукописях 1844 г. К. Маркс упоминать, конечно же, не мог, так как она вышла лишь в следующем 1845 г., но на экономические труды Ф. Энгельса-экономиста Маркс в упомянутых рукописях ссылается и делает это в самом что ни на есть уважительном тоне. «Кроме французских и английских социалистов, - писал К. Маркс, - я пользовался трудами также и немецких социалистов. Однако содержательные и оригинальные немецкие труды в этой науке сводятся, - не считая сочинений Вейтлинга, - к статьям Гесса, помещенным в сборник «Двадцать один лист», и к «Наброскам к критике политической экономии» Энгельса, напечатанным в «Deutsch-Franzosische Jahrbucher», где я, в свою очередь, в самой общей форме наметил первые элементы предлагаемой работы»5. Как видим, еще до того, как состоялось близкое знакомство Маркса с Энгельсом, позднее переросшее в их крепкую дружбу, К. Маркс проявил интерес к научным исследованиям в то время еще мало кому известного автора.
Стоит, безусловно, отметить, что книга Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии» - весьма солидный научный труд, который после выхода его в свет просто не мог остаться незамеченным. Вслед за выходом данной работы Ф. Энгельс становится известным не только в кругах, близких к пролетарскому революционному движению Англии, Франции, Германии, но и во всех сколько-нибудь заметных левых изданиях того времени.
Перейдем к конкретному рассмотрению этого, по нашему глубокому убеждению, не утратившего и на сегодняшний день
4 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 40, с. 43.
5 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 44.
своего научного значения труда Ф. Энгельса. Справедливо говорится, что выступать пионером во всяком деле очень сложно. Что до Ф. Энгельса, то он стоит у истоков появления новой науки -научной политэкономии. Старая (буржуазная) политэкономия (и это Энгельс весьма удачно иллюстрирует своей работой) занималась преимущественно тем, что затушевывала эксплуататорскую природу капиталистического способа производства. Энгельс уже самим названием собственной работы давал понять читателям, какой из двух существующих классов буржуазного общества заслуживает большего уважения и почему.
С точки зрения буржуазной политэкономии, буржуазия -это не только класс, который отстранил от власти земельную аристократию, но это еще и класс, который сумел поставить на первое место не наследственные привилегии паразитических слоев старого общества, а труд подавляющего большинства людей уже современного общества. По мнению классиков буржуазной политэкономии, в добуржуазных обществах труд угнетенных классов не ценился в силу того, что правившие в нем классы сами не принимали участия в производстве продуктов питания, одежды и т. п. Что же до угнетенных слоев докапиталистических обществ (рабов, колонов, крепостных крестьян), то они не были заинтересованы в непрерывном повышении производительности своего труда уже хотя бы потому, что каждый излишек произведенного их трудом продукта наверняка бы был изъят в пользу их хозяев.
Другое дело, когда речь заходит об обществе, где устанавливаются отношения купли и продажи. Нанимаясь к капиталисту, рабочий предоставлял в его распоряжение лишь свои рабочие руки, но взамен этого надеялся получить от капиталиста в качестве эквивалента заработную плату, компенсирующую его трудовые затраты. В капиталистическом обществе возникает иллюзия, поддерживаемая представителями буржуазной политэкономии, будто бы и капиталист, и рабочий в одинаковой степени заинтересованы в увеличении объемов существующего производства. Первому оно сулит большую прибыль вследствие продажи большего количества товаров, второму - увеличение числа рабочих мест, а это, казалось бы, должно обеспечить рост конкуренции среди капиталистов за привлечение ими дополнительной рабочей силы, и уже как следствие конкуренции между капиталистами - повышение размера зарплаты наемных работников.
Смысл написания книги Ф. Энгельсом заключался в разоблачении красивой сказки современной (читай, буржуазной) политэкономии, согласно которой капиталистом в его деятельности руководит в первую очередь забота о процветании буржуазного общества, иначе говоря, что какого-то корыстного интереса у буржуазии, помимо ее заботы о расширении объема общественного производства, быть не может, и если рабочие этого не видят, то это происходит исключительно в силу того, что наемные работники по каким-то причинам субъективного порядка до сих пор не уяснили, что главную роль в развитии существующего общественного производства играют владельцы капитала, что именно им постоянно приходится рисковать имеющимся капиталом, ведя производство. Ведь нельзя же, в самом деле, заранее предусмотреть, с какими неожиданностями собственнику капитала придется столкнуться в будущем.
Разумеется, будучи сыном владельца фабрики и зная не понаслышке, а по своему богатому личному опыту условия жизни рабочих и буржуа, Ф. Энгельс, еще не приступив к работе над книгой, скептически воспринимал утверждения современной ему буржуазной политэкономии о безответственных пролетариях и бескорыстных буржуа. Однако любая гипотеза не может считаться доказанной до тех пор, пока не будет установлено на опыте, как обстоят дела на самом деле. От исследователя, выдвигающего ту или иную пока еще не доказанную идею, потребуют непременно убедительных подтверждений ее правильности, и эти подтверждения он обязан непременно найти, в противному случае ему просто не поверят. Вот почему, прежде чем браться за написание предварительно в общем плане продуманной работы о положении рабочего класса в наиболее развитой капиталистической стране, Ф. Энгельс еще около года тщательно изучал многочисленные факты и не в каком-то одном районе рабочего Лондона или иного крупного города Англии, а по существу во всех главных промышленных центрах этой страны. «В течение 21 месяца, - сообщает читателям Ф. Энгельс, - я имел возможность непосредственно, по личным наблюдениям и в личном общении, изучить английский пролетариат, его стремления, его страдания и радости, одновременно дополняя свои наблюдения сведениями из
необходимых достоверных источников. В настоящей книге изложено то, что я видел, слышал и читал»6.
Ф. Энгельс был убежден, что его книга, вскрывающая истинное положение дел в английской фабричной промышленности и, в том числе, жесточайшую эксплуатацию английского пролетариата со стороны своей национальной буржуазии, вынудит ученых адептов буржуазного общества выступить против него со своими опровержениями. Если бы такого рода опровержения появились, то это бы не только не огорчило автора книги о рабочем классе, но, напротив, он ждал подобной критики в свой адрес, ибо начавшаяся острая полемика вокруг социального положения английского пролетариата и в теоретическом, и в практическом отношении была, безусловно, выгодна пролетариату, так как способствовала бы развитию его самосознания. Вот почему в Предисловии к книге Энгельс решительно заявил: «Я заранее готов к тому, что не только моя точка зрения, но и приведенные факты будут оспариваться, подвергаясь нападкам с разных сторон, в особенности, когда моя книга попадет в руки англичан. Я также прекрасно знаю, что мне смогут указать там и тут на незначительные неточности, которых, при обширности предмета, требующего всестороннего обоснования, не избежал бы и англичанин (Ф. Энгельс, как известно, был немцем. - Г.Ч.), тем более, что даже в Англии нет еще ни одного сочинения, в котором, как в моем, рассматривалось бы положение всех рабочих»7.
Решившись сделать предметом собственного изучения современный ему рабочий класс (для буржуазных ученых этот класс научно-теоретического интереса не представлял, ибо буржуазия смотрела на пролетариев не иначе как на живой придаток машины, Энгельс был заранее готов к полемике с оппонентами. Что до социалистов-утопистов, которые, как известно, обратили внимание на незаслуженно приниженное положение этого класса в капиталистическом обществе, то они, со своей стороны, были твердо убеждены в том, что своими собственными силами эксплуатируемый класс добиться улучшения положения в буржуазном обществе не сможет, а потому это должны сделать за него сильные мира сего, иначе говоря буржуазия. Ф. Энгельс в противоположность социалистам-утопистам верил в силу рабочего класса и надеялся убедить в этом других. Для сбора необходимого
6 МарксК., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 238-239.
7 Там же, с. 238.
для написания книги фактического материала Энгельс почти на 2 года отправляется в Англию. Причина предпринятой поездки читателю должна быть понятна, ведь какое-то время спустя подобную же поездку в Англию с той же целью осуществит уже К. Маркс, но на этот раз с целью углубленного изучения природы буржуазных экономических отношений. Выбор Англии в качестве своего рода научной лаборатории для изучения отношения классов современного общества Маркс, как до него и Энгельс, объясняли одинаково и почти теми же самыми словами: «... в своей завершенной классической форме условия существования пролетариата имеются только в Великобритании и именно в самой Англии, к тому же только в Англии необходимый материал собран достаточно полно и подтвержден официальными расследованиями так, как это
требуется для сколько-нибудь исчерпывающего изложения
1
вопроса» .
Вернемся, однако, к вопросу о том, как смотрел в середине 40-х гг. XIX в. на во многом еще не осознавший до конца собственного положения в условиях капитализма рабочий класс Европы Фридрих Энгельс? Ответ на поставленный вопрос сам Энгельс дал на первых же страницах своей книги. «Рабочие! - так начиналось обращение автора «Положения рабочего класса в Англии» к рабочим Великобритании, - Вам я посвящаю труд, в котором я попытался нарисовать перед своими немецкими соотечественниками верную картину вашего положения, ваших страданий и борьбы, ваших чаяний и стремлений. Я достаточно долго жил среди вас, чтобы ознакомиться с вашим положением. Я исследовал его с самым серьезным вниманием, изучил различные официальные и неофициальные документы, поскольку мне удавалось раздобыть их, но все это меня не удовлетворяло. Я искал большего, чем одно абстрактное знание предмета, я хотел видеть вас в ваших жилищах, наблюдать вашу повседневную жизнь, беседовать с вами о вашем положении и ваших нуждах, быть свидетелем вашей борьбы против социальной и политической власти ваших угнетателей. Так я и сделал. Я оставил общество и званые обеды, портвейн и шампанское буржуазии и посвятил свои часы досуга почти исключительно общению с настоящими рабочими; я рад этому и горжусь этим. Рад потому, что получил таким образом возможность плодотворно провести в изучении
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.2, с. 238; т.23, с.6.
действительной жизни немало часов, которые иначе были бы потрачены на салонную болтовню и соблюдение докучливого этикета; горжусь потому, что получил благодаря этому возможность воздать должное угнетенному и оклеветанному классу людей, которые, при всех своих недостатках и всех невыгодах своего положения, все же вызывают к себе уважение в каждом, кроме разве английского торгаша; горжусь еще и потому, что это дало мне возможность оградить английский народ от растущего презрения, которое возникло к нему на континенте как неизбежное следствие грубо-своекорыстной политики и всего поведения вашей правящей буржуазии.
Имея в то же время широкую возможность наблюдать вашего противника, буржуазию, я очень скоро убедился в том, что вы правы, вполне правы, если не ожидаете от нее никакой поддержки. Ее интересы диаметрально противоположны вашим, хотя она постоянно пытается доказать обратное и уверить вас в самом сердечном сочувствии к вашей судьбе. Ее дела опровергают ее слова. Я собрал, надеюсь, более чем достаточные доказательства того, что буржуазия - что бы она ни утверждала на словах - в действительности не имеет иной цели, как обогащаться за счет вашего труда, пока может торговать его продуктом, чтобы затем обречь вас на голодную смерть, как только для нее исчезнет возможность извлекать прибыль из этой скрытой торговли человеком»1 (курсив мой. - Г.Ч.).
Что не может не удивить непредвзятого читателя книги Ф. Энгельса, тогда еще совсем юного автора, к тому же, как мы знаем, разделявшего долгое время философские идеи младогегельянцев, так это то, как Энгельс характеризует социальную природу наиболее угнетенного класса капиталистического общества. Энгельс, дабы решить поставленную перед собой задачу, оставляет в стороне противоположные оценки, даваемые пролетариату как его прямыми противниками - идеологами буржуазии, так и представителями тех групп и социальных слоев буржуазного общества, которые, подобно социалистам-утопистам, испытывали определенное сострадание к тяжелейшим условиям жизни и труда рабочих на капиталистических предприятиях.
Энгельс судит о капиталистическом обществе не по тому, как само данное общество себя оценивало, а потому, в какие условия
1 Маркс К.. Энгельс Ф. Соч., т.2, с. 235-236.
оно поставило большинство живущих в нем индивидов. Это был объективный, а потому единственно научный подход автора к изучению данного общества. В самом деле, ведь не отдельные индивиды, живущие в том или ином обществе, создают данное общество. К моменту своего появления на свет они застают его готовым. Другими словами, отдельные индивиды, как и целые классы существующего общества есть не что иное, как результат существования того или иного общества. И если исследователя особо заинтересовал тот или иной конкретный класс конкретного общества (для Энгельса это был класс пролетариата), ему следовало непременно обратиться к выяснению внутренней природы общества, в котором возник и сформировался данный класс.
Чтобы ответить на вопрос, откуда вышли сегодняшние английские пролетарии, Ф. Энгельс предварительно задается вопросом, что сделало нынешнее английское общество тем, каким мы его видим на сегодняшний день. «История рабочего класса в Англии, - писал во Введении к своей книге Ф. Энгельс, - начинается со второй половины XVIII века, с изобретения паровой машины и машин для обработки хлопка. Эти изобретения послужили, как известно, толчком к промышленной революции - революции, которая одновременно произвела полный переворот в гражданском обществе и всемирно-историческое значение которой начинают уяснять себе лишь в настоящее время. Англия, - продолжает Энгельс, - классическая страна этого переворота, тем более мощного, чем бесшумнее он совершался, и Англия поэтому является также классической страной развития его главного результата -пролетариата. Только в Англии пролетариат может быть изучен во всех своих отношениях и со всех сторон»8.
В интересующей нас работе Энгельс особо оговаривает, что не намерен касаться «ни истории этой (читай, промышленной. - Г.Ч.) революции, ни ее огромного значения для настоящего и будущего»9, предполагая вернуться к указанному вопросу позднее на страницах уже другого, более обширного труда. Мы, однако, намерены уже здесь подчеркнуть, что понятие промышленного переворота, с одной стороны, предполагает широкое внедрение в производство большого числа машин с целью значительного увеличения его объема (это то, что составляет техническую сторону
8 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 243.
9 Там же.
промышленного переворота), но, с другой (и как раз этой стороне проблемы уделено основное внимание в книге «Положение рабочего класса в Англии») речь должна идти о социальных последствиях технического перевооружения английской промышленности, т. е. о появлении в обществе класса, лишенного какой бы то ни было собственности, а потому вынужденного продавать владельцу средств производства на условиях, которые тот пожелает, свою рабочую силу.
Англия - родина промышленной революции, и потому неслучайно, что отмеченный исторический феномен наиболее подробно изучался в первую очередь английскими учеными (историками и экономистами). Ф. Энгельс внимательно исследовал всю накопившуюся в этой области литературу, о чем свидетельствует приводимый автором работы достаточно подробный очерк появления в Англии новых изобретений и последующих их усовершенствований, приведших к замене в английской промышленности ручного труда машинами.
В целях экономии места и времени мы здесь опускаем подробное описание Ф. Энгельсом истории внедрения машин в промышленность Англии. Заметим лишь, что к первой трети XIX в. последствия технического переворота стали вполне очевидными.
Техническая сторона промышленного переворота интересовала Ф. Энгельса главным образом своими социальными последствиями, и именно поэтому автор «Положения рабочего класса в Англии» перечисляет в своей книге те многочисленные усовершенствования, которые привели, в конечном счете, к замене ручного производства машинным. «Благодаря этим изобретениям, -подчеркивал Энгельс, -которые в дальнейшем с каждым годом все более совершенствовались, машинный труд одержал победу над ручным трудом в главных отраслях английской промышленности, и вся дальнейшая история этой последней повествует лишь о том, как ручной труд уступал машине одну позицию за другой. Результатом явились, с одной стороны, - быстрое падение цен на все фабричные товары, расцвет торговли и промышленности, завоевание почти всех не защищенных пошлинами заграничных рынков, быстрый рост капиталов и национального богатства, а с другой, - еще более быстрый численный рост пролетариата, утрата рабочим классом всякой собственности, всякой уверенности в заработке, деморализация, политические волнения и все столь неприятные для имущих классов Англии факты, которые нам предстоит здесь
рассмотреть. Мы видели, - напоминает своим читателям Энгельс о приведенных им в книге фактах, - какой переворот вызвала в общественном положении низших классов одна даже столь несовершенная машина, как дженни, поэтому нас уже не удивит действие, произведенное целой системой взаимно дополняющих
друг друга тонко разработанных механизмов, получающих от нас
10
сырье и возвращающих нам готовую ткань» .
До середины XVIII в. экономика Великобритании не слишком сильно отличалась от экономик других стран уже континентальной Европы. Ее в то время еще нельзя было назвать в полном смысле капиталистической, поскольку фабричного производства в стране практически не было, а значит, в стране отсутствовал фабричный пролетариат. Прямым показателем того, что смена старого общества новым фактически завершилась, т. е. что феодальное общество окончательно уступило свое место новому, буржуазному, следует считать появление в стране новой социальной экономической структуры, отличной от той, которая долгое время до того существовала в Англии. Когда заходит речь о «старой, доброй Англии», то для этой последней характерен как раз патриархальный уклад хозяйственной жизни, когда крестьяне знают, кто является их непосредственным хозяином, а сам их хозяин остается для них если уж не родственником, то, во всяком случае, не чужим. В феодальном обществе отсутствует то отчуждение людей, которое характеризует отношения наемных рабочих и капиталистов. Для рабочих капиталист всегда чужак. Между ними и их хозяином нет и не может быть ничего, что бы их как-то роднило. Те и другие живут в разных кварталах города, имеют разные типы жилища, по-разному питаются и одеваются, а в завершение всего уже и дышат разным воздухом.
Заслуга Ф. Энгельса не только в том, что он своей книгой привлек внимание широкой общественности европейских стран, если воспользоваться его словами, к поистине нечеловеческим условиям жизни и работы английских наемных рабочих. Энгельс объясняет, откуда возник этот новый класс (класс пролетариев), которого еще полвека назад в стране фактически не было. Вот как описывает Энгельс появление современных ему английских пролетариев11
10
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.2, с. 248
11
Напомним читателям, что промышленный переворот в Англии начинался с текстильной промышленности.
(working men): «До введения машин превращение сырья в пряжу совершалось на дому у рабочего. Жена и дочери пряли пряжу, которую отец семейства превращал в ткань; если он сам ее не обрабатывал, пряжа продавалась. Эти семьи ткачей жили большей частью в деревне, близ городов, и могли неплохо существовать на свой заработок, так как местный рынок все еще был в смысле спроса на ткани решающим и даже почти единственным рынком, а всесилие конкуренции, проложившей себе дорогу впоследствии в связи с завоеванием иностранных рынков и расширением торговли, не оказывало еще заметного действия на заработную плату. К этому присоединялось еще постоянное увеличение спроса на местном рынке, которое шло в ногу с медленным ростом населения и обеспечивало работой всех рабочих; к тому же сильная конкуренция между ними была невозможна вследствие разбросанности их жилищ в сельской местности. Таким образом, ткач большей частью был даже в состоянии кое-что откладывать и арендовать небольшой участок земли, который он обрабатывал в часы досуга, а их у него было сколько угодно, так как он мог ткать когда и сколько ему хотелось. Правда, - справедливо отмечает Ф. Энгельс, -земледелец он был плохой, его хозяйство велось небрежно и не приносило существенного дохода; но, по крайней мере, он не был пролетарием, он вбил, как выражаются англичане, столб в родную землю, он был оседлым человеком и в обществе стоял на одну ступень выше, чем теперешний английский рабочий»12.
А теперь на время отвлечемся от рассмотрения вопроса о непосредственных предшественниках нынешних английских пролетариев, дабы дать читателю по возможности более полную характеристику автора «Положения рабочего класса в Англии». Это позволит нам лучше уяснить, какими мыслями руководствовался молодой Ф. Энгельс, приступив к написанию рассматриваемой нами работы, и благодаря этому более объективно оценить, в какой мере ему удалось воплотить в жизнь первоначально намеченный план книги. Автор книги - человек, с одной стороны, еще очень молодой, но с другой, как исследователь, - на редкость целеустремленный и к тому же хорошо эрудированный в области философии и социальных наук. Не имевший законченного университетского образования, Ф. Энгельс с лихвой компенсировал недостаток такого образования упорством самостоятельной работы и сумел, в
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.2, с. 243-244.
конечном итоге, достичь поразительных результатов. Круг его общения - это первоначально младогегельянцы, позднее -леворадикальная немецкая и французская интеллигенция (последнее совпадает со временем работы Энгельса над «Положением рабочего класса в Англии») и, наконец, с середины 40-х гг. XIX в. и до конца жизни - сотрудничество с К. Марксом. Говорят: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Если ближайшим другом Ф. Энгельса, причем на протяжении 40 лет их жизни, оказался такой поистине великий мыслитель, каким был Карл Маркс, то трудно себе представить, чтобы сам Ф. Энгельс также не был человеком крайне даровитым. Об этом у нас уже шла речь выше. Теперь нам бы хотелось обратить внимание на другое.
Вопрос, интересующий здесь нас, можно было бы сформулировать следующим образом: какой род занятий наиболее привлекал бы сына фабриканта Фридриха Энгельса, если бы этот вопрос пришлось решать Энгельсу, не считаясь с волей отца? Ответ на поставленный вопрос поможет нам дать сам Ф. Энгельс. В своей речи на могиле К. Маркса Ф. Энгельс сравнивал вклад К. Маркса в обществознание с открытием Ч. Дарвином теории эволюции. В то время как Дарвин открыл закон эволюции органической природы, К. Маркс выявил основной закон развития человеческой истории. Этим своим сравнением Энгельс сумел сказать главное. По всему своему умственному складу К. Марксу было, что называется, предначертано заниматься наукой и, пожалуй, только наукой. Но для истинного ученого и мыслителя в условиях буржуазного общества этому препятствовали сторонние обстоятельства. Именно они сделали из потенциального ученого революционера. «Наука, - говорил Ф. Энгельс, - была для Маркса исторически движущей, революционной силой. Какую бы живую радость ни доставляло ему каждое новое открытие в любой теоретической науке, практическое применение которого подчас нельзя было даже и предвидеть, -его радость была совсем иной, когда дело шло об открытии, немедленно оказывающем революционное воздействие на промышленность, на историческое развитие вообще.
Ибо Маркс был прежде всего революционер. Принимать тем или иным образом участие в ниспровержении капиталистического общества и созданных им государственных учреждений, участвовать в деле освобождения современного пролетариата, которому он впервые дал сознание его собственного положения и
его потребностей, сознание условий его освобождения, - вот что было в действительности его жизненным призванием. Его стихией была борьба. И он боролся с такой страстью, с таким упорством, с таким успехом, как борются немногие»1.
Ф. Энгельс сумел настолько точно и живо нарисовать в нескольких предложениях тот особый тип ученого, к которому принадлежит К. Маркс, только потому, что он сам был из числа отнюдь нечасто встречающихся ученых, для которых один только познавательный интерес - это далеко не все. Такие люди, как Маркс и Энгельс, стремятся обрести знания ради того, чтобы затем передавать их другим. Такие ученые становятся по-настоящему счастливы, когда убеждаются, что сделанные ими открытия в науке пошли на пользу людям.
Зададимся вопросом: сулило ли написание книги о пролетариате Англии Ф. Энгельсу материальное обогащение? Разумеется, не сулило. Он сам говорил о том, что мысли, отстаиваемые им в его книге, непременно вызовут осуждение и прежде всего в английском буржуазном обществе («Я заранее готов к тому, что не только моя точка зрения, но и приведенные факты будут оспариваться»). Но, может,
Ф. Энгельс в ходе его работы над книгой обогатил науку о богатстве (политэкономию) новыми открытиями? В какой-то мере, конечно, однако, говоря его же словами, сказанными, правда, в другой связи, в процессе работы над «Положением рабочего класса в Англии» - это «было для него далеко не главным». Энгельса всерьез интересовала судьба пролетариев и Германии, и Франции, и других стран планеты, но, пожалуй, больше его интересовала судьба всего человечества.
Для того, чтобы сегодняшнему читателю этот человек стал ближе и понятнее (нельзя, в самом деле, до конца понять деятельность ученого и мыслителя, не имея полного представления о том, каков он не только в период его научных занятий, но еще и в обычной обстановке), приведем документ, помещенный в приложениях к 32 тому сочинений К. -Маркса и Ф. Энгельса под названием «Исповедь Фридриха Энгельса». Разумеется, это не настоящая исповедь, а своего рода шутка. В ней содержатся ответы Ф. Энгельса на вопросы анкеты, составленной дочерьми К. Маркса2.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.19, с. 351.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.32, с.581-582.
Вот эти вопросы с незначительными сокращениями и ответы на них Ф. Энгельса.
Достоинство, которое Вы больше всего цените
В людях............................................Веселость
В мужчине....................................Не вмешиваться в чужие дела
В женщине.................. Умение класть вещи на свои места
Ваша отличительная черта Знать все наполовину Ваше представление о
счастье......................... Шато-Марго 1848 г. (речь идет о
марке вина, а в выборе даты содержится намек на революционные события 1848 г.)
Недостаток, который Вы
считаете извинительным Излишества всякого рода
Недостаток, который внушает
Вам наибольшее отвращение Ханжество
Ваша антипатия
Жеманные, чопорные женщины
Особо неприятный Вам тип Сперджон (популярный
баптистский проповедник, фанатик)
Ваш любимый герой
Нет ни одного
Героиня
Ваш любимый поэт Ваш любимый прозаик
Ваш любимый цветок Ваше любимое блюдо
Ваш любимый девиз
Их слишком много, чтобы можно было назвать только одну Гете (поэма «Рейнеке-лис»),
Шекспир, Ариосто и т.д. Гете, Лессинг, д-р Замельсон (д-р Замельсон - глазной врач Манчестера, член литературного клуба (у Энгельса в это время были больны глаза) Колокольчик Холодное - салат, Горячее - ирландское рагу Относиться ко всему легко
Из этого данного Ф. Энгельсом «мимолетного интервью» дочерям К. Маркса видно, что в повседневной жизни он был веселым, жизнелюбивым и весьма общительным человеком. Окружающие таких людей обычно любят, ибо с ними легко, они не давят на других силой своего интеллекта или «авторитета». Но наряду с этим Ф. Энгельс - на редкость эрудированный автор, к тому же в самых разных областях науки, литературы, искусства. Он соавтор многих работ К. Маркса, исключительно важных в теоретическом отношении, но помимо этого у него немало еще и своих собственных работ в области истории, военного искусства, естествознания, философии, политэкономии и т. д. Энгельс -блестящий знаток античной и классической философии, один из создателей философии диалектического и исторического материализма. Энгельс, помимо всего вышесказанного, - блестящий полемист, и это он неоднократно демонстрировал как в работах, написанных совместно с К. Марксом («Святое семейство», «Немецкая идеология»), так и в своих собственных, к примеру, в его знаменитом «Анти-Дюринге».
Нельзя не упомянуть и о том, что Ф.Энгельс не боялся браться за изучение до него мало исследованных проблем и, кстати, занимался этим с большим увлечением. Этот, казалось бы, «легкий» по жизни человек мог тратить долгие часы, дни и месяцы, до тех пор, пока ему не удавалось решить для себя те вопросы и проблемы, которые по тем или иным причинам привлекли его внимание. И, наконец, еще одно интересное качество Энгельса-ученого, о котором здесь стоит упомянуть. Есть немало ученых, глубоко преданных своему делу, но затрудняющихся просто и доходчиво объяснить другим сложные проблемы современной науки. Об Энгельсе этого не скажешь. Он, излагая подчас самую сложную научную проблему, делал это настолько просто и изящно, что вся сложность улетучивалась, а сказанное воспринималось так, как будто ничего непонятного и не было. В небольшой по объему брошюре о Л. Фейербахе Ф. Энгельс сумел доходчиво объяснить и место Гегеля в истории философии, и противоречивый характер его в целом диалектической философии, и закономерность последующего перехода вчерашних сторонников гегелевской философской школы сначала на позиции антропологического, а позднее еще и диалектического материализма. Ф. Энгельса легко читать, у него исключительно ясный язык и, не побоюсь этого слова, неординарный литературный талант.
В подтверждение сказанного приведу лишь одно место из «Положения рабочего класса в Англии» (а таких мест там немало), в котором автор объясняет отличие рабочего-ткача эпохи, предшествующей началу промышленной революции, от рабочего 40-х гг. XIX в., вынужденного трудиться на современной ткацкой фабрике. «.. .Рабочие (речь идет о периоде до промышленного переворота. - Г.Ч.), - пишет Энгельс, - вели растительное и уютное существование, жили честно и спокойно, в мире и почете, и материальное их положение было значительно лучше положения их потомков; им не приходилось переутомляться, они работали ровно столько, сколько им хотелось, и все же зарабатывали, что им было нужно; у них был досуг для здоровой работы в саду или в поле -работы, которая сама уже была для них отдыхом, - и кроме того они имели еще возможность принимать участие в развлечениях и играх соседей; а все эти игры в кегли, в мяч и т. п. содействовали сохранению здоровья и укреплению тела. Это были большей частью люди сильные, крепкие, своим телосложением мало или даже вовсе не отличавшиеся от окрестных крестьян. Дети росли на здоровом деревенском воздухе, и если им и случалось помогать в работе своим родителям, то это все же бывало лишь время от времени, и, конечно, о восьми- или двенадцатичасовом рабочем дне не было и речи.
Легко себе представить, каков был моральный и интеллектуальный уровень этого класса. Отрезанные от городов, где они никогда не бывали, так как пряжу и ткань они сдавали разъездным агентам, от которых получали заработную плату, - отрезанные до такой степени, что старики, проживавшие в непосредственном соседстве с городом, никогда не бывали там, пока, наконец, машины, отняв у них их заработок, не привели их туда в поисках работы, - они в моральном и интеллектуальном отношении стояли на уровне крестьян (курсив мой. - Г.Ч.), с которыми они большей частью были и непосредственно связаны благодаря своему участку арендованной земли. В своем сквайре - наиболее значительном из местных землевладельцев - они видели своего «естественного повелителя», искали у него совета, делали его судьей в своих мелких спорах и проявляли к нему ту почтительность, которая обусловливается такими патриархальными отношениями. Они были людьми «почтенными» и хорошими отцами семейств, вели нравственную жизнь, поскольку у них отсутствовали и поводы к безнравственной жизни - кабаков и притонов поблизости не было, а трактирщик, у которого они временами утоляли жажду, сам был
человек почтенный и большей частью крупный арендатор, торговал хорошим пивом, любил строгий порядок и по вечерам рано закрывал свое заведение. Дети целый день проводили дома с родителями и воспитывались в повиновении к ним и в страхе божием. Патриархальные семейные отношения не нарушались до свадьбы детей. Молодые люди росли в идиллической простоте и доверии вместе со своими товарищами по играм до самой свадьбы, и хотя половые сношения до брака были обычным явлением, но происходило это только тогда, когда обе стороны признавали за собой моральное обязательство к вступлению в брак, и состоявшаяся свадьба снова приводила все в порядок. Одним словом, тогдашние английские промышленные рабочие жили и мыслили так, как живут еще и теперь кое-где в Германии, замкнуто и обособленно, без духовной деятельности и без резких колебаний в условиях жизни. Они редко умели читать и еще реже писать, аккуратно посещали церковь, не занимались политикой, не устраивали заговоров, не размышляли, увлекались физическими упражнениями, с благочестием, привитым с детства, слушали чтение библии и в своем непритязательном смирении прекрасно уживались с более привилегированными классами общества. Но зато в духовном отношении они были мертвы, жили только своими мелкими частными интересами, своим ткацким станком и садиком, и не знали ничего о том мощном движении, которым за пределами их деревень было охвачено все человечество. Они чувствовали себя хорошо в своей такой растительной жизни и, не будь промышленной революции, они никогда не расстались бы с этим образом жизни, правда, весьма романтичным и уютным, но все же недостойным человека. Они и не были людьми, а были лишь рабочими машинами на службе немногих аристократов, которые до того времени вершили историю. Промышленная революция лишь довела дело до конца, полностью превратив рабочих в простые машины и лишив их последнего остатка самостоятельной деятельности, но она тем самым заставила их думать, заставила их добиваться положения, достойного человека. Как во Франции политика, так в Англии промышленность и вообще движение гражданского общества вовлекли в поток истории последние классы, остававшиеся еще равнодушными к общим интересам человечества»1.
Продолжение следует
Чесноков Г.Д. Первая научная критика буржуазной политэкономии. В то
время как представители буржуазной политэкономии упорно повторяли, будто бы зарплата рабочих в капиталистических странах полностью компенсирует их трудовые затраты, Ф. Энгельс в своей книге «Положение рабочего класса в Англии» на многочисленных примерах убедительно доказал, что на самом деле все обстоит совсем не так.
Ключевые слова: пролетариат, буржуазия, классовые противоречия, классовая борьба, эксплуатация, самосознание пролетариата, чартизм, социализм.
Chesnokov G.D. The first scientific criticism of bourgeois political economy.
While representatives of bourgeois political economy obstinately repeated that the workers' wages in the capitalist countries allegedly completely compensate their work input, F. Engels in his work "The position of the working class in England" convincingly proved on numerous examples that actually the case is somewhat different.
Key words: proletariat, bourgeoisie, class contradictions, class struggle, exploitation, class-consciousness of the proletariat, chartism, socialism.
