CC BY
59
Малявина Л. С. Первая конференция по изучению производительных сил советского Даль-него Востока (апрель 1926 г.) о перспективах и проблемах социально-экономического развития региона / Л. С. Малявина // Научный диалог. — 2016. — № 6 (54). — С. 182—195.
ERIHJHJ--
Журнал включен в Перечень ВАК
и L R I С Н ' S
Р1ККХЖ Л1Л DlRfCTORV
УДК 94(571.6)
Первая конференция по изучению производительных сил советского Дальнего Востока (апрель 1926 г.) о перспективах и проблемах социально-экономического развития региона
© Малявина Людмила Сергеевна (2016), кандидат исторических наук, доцент кафедры философии и социально-гуманитарных дисциплин, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Тихоокеанский государственный университет» (Хабаровск, Россия), [email protected].
SPIN-код: 9075-7024 Author ID: 581230
В статье анализируется работа первой региональной научно-практической конференции, проходившей в Хабаровске с 11 по 18 апреля 1926 г. На основе опубликованных в 1927 году материалов конференции автором обобщены данные о составе ее участников, сформированных секциях, характере обсуждаемых вопросов. Отмечается, что ключевыми вопросами конференции стали оценка состояния природно-ресурсного потенциала региона и возможностей его промышленного использования, проблемы привлечения и закрепления населения, проекты обеспечения транспортной доступности территории. Сделан вывод, что по оценкам ученых, несмотря на существовавшие региональные особенности (отдаленность территории, слабая заселенность, природно-климатическое разнообразие, неоднородность экономического освоения различных зон), экономический потенциал Дальнего Востока давал ему возможности для эволюционного превращения в регион устойчивого социально-экономического развития. Однако изменившаяся в конце 1920-х гг. политика советского государства и взятый курс на ускоренную индустриализацию страны определили иной выбор модели развития региона, что способствовало его последующему превращению из региона комплексного освоения (по проектам ученых региона) в «ресурсную территорию».
Ключевые слова: Дальний Восток; история Дальнего Востока; индустриализация; модернизация; региональное развитие; производительные силы.
1. Введение
Динамичное развитие Дальнего Востока — крупнейшего по территории административно-территориального субъекта Российской Федерации (36 % площади РФ — 6 169 329 кв. км), в настоящее время признается важнейшей задачей государства. Как было заявлено Президентом России В. В. Путиным в ежегодном послании Федеральному собранию РФ 12 декабря 2013 г., «разворот России к Тихому океану» не только откроет новые возможности в экономике, но и даст дополнительные инструменты для проведения активной внешней политики [Послание, 2013].
Всплеск интереса к своему наиболее отдаленному региону (с 2000 года Дальневосточный федеральный округ — ДФО), продиктованное различными факторами, российское правительство демонстрирует не первый раз. Его отражением, как правило, является разработка долгосрочных программ развития территории, предполагающих экономический прорыв региона в определенных стратегических направлениях. По данным дальневосточных экономистов, в отношении Дальнего Востока было принято не менее пяти крупномасштабных программ [Минакир, 2003, с. 18; Минакир, 2007, с. 19]. Последняя Государственная программа «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона» была утверждена правительством Российской Федерации 15 апреля 2014 года [Государственная программа, 2014]. В настоящее время она дополнена концепцией создания территорий опережающего социально-экономического развития (ТОР), предполагающей создание льготных налоговых условий для привлечения в регион инвестиций и бизнеса.
Разработка каждой программы — это результат дискуссий и согласований центральной власти с представителями региональных структур, местных деловых и научных кругов, проходящих в формате совещаний и конференций. Однако выводы специалистов о низком уровне выполнения госпрограмм [Минакир, 2003, с. 18; Российский Дальний Восток..., 2014, с. 10, 18], отмечаемые ими «перманентные слабости политики России по развитию Дальнего Востока» («дальневосточная политика государства не приносит ожидаемого от нее эффекта» [Савченко, 2014, с. 237]) дают основание ставить вопрос об эффективности данных диалогов. Представляется актуальным анализ содержательной стороны дискуссий, выяснение, какие предложения дальневосточников были своевременно не услышаны властью, обозначенные проблемы не оценены, а перспективы не реализованы. Частичный ответ на этот вопрос дает использование материалов Первой конференции по изучению производительных сил Дальнего Востока [Первая конференция., 1926; Производительные силы..., 1927], проходившей
с 11 по 18 апреля 1926 года в г. Хабаровске — административной столице Дальневосточного края (ДВК). В истории советского Дальнего Востока это было важное мероприятие научно-практического значения. По аналогии с другими конференциями, прошедшими в 1925—1927 гг. в ряде крупных регионов СССР (Урал, Сибирь, Средняя Азия), его участникам (научным работникам, руководителям хозяйственных структур) предлагалось дать оценку ресурсным возможностям своей территории, что помогло бы местным органам власти разработать как текущие, так и долговременные программы экономического развития региона.
Однако, несмотря на значимость, работа конференции еще не являлась предметом исследовательского внимания. Публикация текстов выступлений ряда ее участников в серийном издании «Антология экономической мысли на Дальнем Востоке» (с комментариями составителей) [Антология., 2011, с. 133—137; 140—220] лишь отчасти закрывает этот пробел. Это и определило цель данной статьи — дать анализ работы конференции, очертить круг ее участников и обсуждаемые проблемы, оценить итоги.
2. Предпосылки созыва конференции. Организационная работа
Необходимость созыва «съезда специалистов» была определена решением VII Дальневосточной партийной конференцией (16—20 ноября 1925 г.), которая подвела итоги работы местных партийно-советских органов за первые три года советизации края (1923—1925 гг.) [VII Дальневосточная., 1925, с. 119]. Совещание специалистов рассматривалось как мера по обеспечению местного руководства оперативной информацией, необходимой для составления первых перспективных планов развития региона. Острую потребность в ней обозначил накануне конференции (1925 г.) заместитель председателя Дальневосточной краевой плановой комиссии (Далькрайплан) Л. В. Крылов. В его оценке, одной из проблем, тормозивших освоение региона, являлось то, что «всюду мы натыкаемся на ряд неизвестных материальных и энергетических ресурсов, которыми мы должны пользоваться в хозяйстве. В области сельского хозяйства мы недостаточно знаем ботанические, почвенные условия, флористический состав культурных растений. В горной промышленности мы до сих пор даже не определили запасы полезных ископаемых. Если бы мы вздумали проектировать новые дороги, мы стали бы во многих случаях в тупик, так как слишком слабо знаем территорию, которую они должны пересечь.» [Экономическая жизнь, № 12, с. 17—18]. Другим фактором, актуализировавшим проведение данной конференции, являлось включение Дальнего Востока, согласно планам советского государства, в программу «советской
колонизации». Таким термином в 1920—1930-ые гг. обозначался комплекс государственных мероприятий по плановому переселению в восточную часть СССР (Сибирь, Дальний Восток) части населения из аграрно-пере-населенных районов. На Дальний Восток, в частности, за 10 лет (1926— 1935 гг.) планировалось переселить до 1 млн чел. (при существующей на тот период численности населения региона 1 909 800 тыс. чел.) [Экономическая жизнь, № 9, с. 20—21]. При этом до 80 % колонизационных потоков по замыслам Наркомата земледелия РСФСР (разработчика концепции «советской колонизации»), предполагалось направить в малообжитые районы, что также (по оценке Л. В. Крылова) «упиралось в недостаточную изученность территорий».
Руководство подготовительными работами по созыву конференции вело специальное организационное бюро, созданное в Хабаровске при Даль-крайплане в ноябре 1925 года под председательством В. К. Арсеньева — известного исследователя Дальнего Востока. Помимо В. К. Арсеньева, в состав бюро вошел еще целый ряд лиц: Л. В. Крылов (от Далькрайплана), П. М. Писцов (зав. опытным делом Дальневосточного земельного управления), Ю. Фризендорф (зав. экономическим отделом Дальневосточного промышленного бюро), В. М. Савич (представитель Государственного Дальневосточного университета). За относительно короткий срок работы (менее полугода) оргбюро (впоследствии — организационная секция) удалось привлечь к участию в конференции 180 чел., представлявшие ведущие научные учреждения региона, крупные хозяйственные организации. На открытии и закрытии конференции присутствовали секретарь Далькрайкома ВКП (б) Н. А. Кубяк, заместитель председателя Дальневосточного краевого исполнительного комитета М. И. Целищев, уполномоченный Главного управления научными, научно-художественными и музейными учреждениями Наркомпроса РСФСР на Дальнем Востоке К. Я. Лукс. Участниками конференции стали представители центральных научных учреждений: профессор Б. П. Вейнберг (от Главной геофизической обсерватории), профессор П. А. Кобозев, представлявший ВСНХ и Государственный Колонизационный научно-исследовательский институт (Госколонит), небольшая по составу (3 чел.) делегация ученых Японии [ТОЗ, 11,13 апреля].
3. Программа конференции. Работа секций
Схема работы конференции 1926 года практически не отличалась от практики проведения современных научно-практических конференций. Были организованы два пленарных заседания (на открытии и закрытии конференции) и шесть отраслевых (тематических) секций: «Поверхность
и недра», «Растительный мир», «Животный мир», «Человек», «Промышленность», «Транспорт и строительство». Тематика секционных докладов [Производительные силы., вып. 2—7] была максимально приближенной к поставленной задаче — отразить уровень изученности региона по различным показателям, выявить его «болевые» проблемы и перспективные направления развития, наметить пути дальнейшего освоения. Так, на секции «Поверхность и недра» (самой многочисленной по числу количеству участников — 27 чел.) были представлены доклады о гидрологических исследованиях морских побережий и подведены итоги работ по картографированию территории Дальнего Востока. Своими наблюдениями о влиянии климатических условий региона на хозяйственную деятельность человека на секции поделились известные дальневосточные климатологи П. И. Ко -лосков (г. Благовещенск) и М. М. Партанский (г. Владивосток). Участие большой группы сотрудников Дальневосточного отделения Геологического комитета (Дальгеолком) (П. И. Полевой, Я. А. Макеров, И. А. Преображенский и др.) способствовало активному обсуждению вопросов состояния и оценки запасов природно-минеральных ресурсов (цветные металлы, нефть, золото, лечебные минеральные источники). На секциях «Растительный мир» (20 докладов) и «Животный мир» (25 докладов), объединивших преподавателей агрономического факультета Государственного Дальневосточного университета (ГДУ), сотрудников опытно-агрономических учреждений, Дальневосточной станции защиты растений (ДальСТАЗРА), Тихоокеанской научно-промысловой станции (ТОНС) анализировалось состояние дальневосточных лесов, морских биоресурсов, видовое разнообразие растительного и животного мира региона. Работа секции «Человек» (13 докладов) (участвовали В. К. Арсеньев, Е. М. Чепурковский, А. П. Георгиевский, И. И. Гапанович, экономисты А. М. Ярмош и Г. М. Мевзос, представители медико-санитарных учреждений (В. В. Сукнев, П. Ф. Павлов, А. А. Белявский и др.)) помогла составить примерную картину состояния заселенности края. Предметом достаточно бурной дискуссии участников секции явился вопрос о «профиле» будущих переселенцев, столкнувшей две точки зрения: В. К. Арсеньева, выступавшего за привлечение в регион, в первую очередь, «колонистов — пионеров», инициативных «элементов», которые без значительной помощи государства (только за счет предоставляемых им льгот — земельных, налоговых и пр.) смогут «быстро устраивать на новых местах крепкие хозяйства», и экономиста Г. М. Мевзоса. Как представитель Далькрайплана (главного разработчика программы заселения Дальнего Востока), Г. М. Мевзос отстаивал целесообразность организации массового переселенческого движения, регулируемого государством
(«переселенческой волны»). По мнению его оппонента В. К. Арсеньева, нежелательным следствием этого могло стать заселение региона людьми, не только не подготовленными, но совершенно «обезличенными и неимущими» [Производительные силы..., 1927, вып. 5, с. 31—43]. Центром внимания секции «Промышленность» (21 доклад) стали проблемы рационального использования лесного, рыбного, сельскохозяйственного, минерального сырья за счет внедрения новых (механических или химических) технологий их переработки. В частности, были представлены результаты первых опытов по получению вторичных продуктов (терпентин, кедровый осмол, скипидар) из отходов лесопереработки; извлечению масла из семян соевых бобов; производству йода и клеящих веществ из морской капусты, утилизации рыбных отходов, обогащению местных углей, получению поваренной соли из морской воды. В секции «Транспорт и строительство» (14 докладов) свои предложения о перспективах развития железнодорожных, воздушных и речных путей сообщения, радиофикации и электрификации края, особенностях строительных работ в условиях вечной мерзлоты представили преподаватели технического факультета ГДУ, сотрудники инженерно-дорожных служб, представители портового ведомства.
4. «Хозяйственно ценный край»
Общим выводом, к которому пришли участники конференции, было признание, что Дальневосточный край «колоссально богат» и имеет «блестящее будущее» [ТОЗ, 13 апреля]. Ключевым фактором экономической перспективности региона определялись его многообразные природные ресурсы, позволяющие сформировать многопрофильную региональную экономику: запасы годной под сельскохозяйственное использование земли, лес, рыба (с преобладанием ценных товарных пород), полезные ископаемые. Так, по подсчетам сотрудников Дальгеолкома [Производительные силы., 1927, вып. 2, с. 219—226], уже к середине 1920-х гг. в регионе было разведано 1100 месторождений 29-ти видов полезных ископаемых. Это позволяло не только сохранить традиционные для местной экономики отрасли (угле и золотодобыча), но и развить новые (добыча и переработка нефти, черная и цветная металлургия). Результаты исследований ученых-почвоведов, климатологов и геоботаников (Л. Ю. Людевиг, В. М. Савич, П. И. Колосков, П. И. Писцов, М. М. Партанский и др.) показали, что для организации сельскохозяйственного производства на территории края пригодны около 800 тыс. кв. км (более одной трети земель от общей площади края). Обширная площадь лесов (до 89 900 000 га) создавала возможность превратить лесную промышленность в ведущую экспортную отрасль края.
Разнообразие рыбных ресурсов (142 вида рыб, имеющих промысловое значение [Производительные силы, вып. 4, с. 45—59]) позволяло региону занимать ведущее место среди рыбопромышленных районов страны.
Однако констатировав «колоссальные богатства» края, участники конференции смогли предложить ряд конкретных мер, которые, с точки зрения их авторов, могли бы увеличить экономическую эффективность от их использования. Так, для повышения доходности лесной отрасли Дальнего Востока учеными-лесоводами, сотрудниками ГДУ (Б. А. Ивашкевич, В. Ф. Овсянников, А. А. Строгий) было предложено задействовать новые объекты лесной рубки (лиственница, осина, маньчжурский орех), активнее создавать предприятия по лесопереработке, разработать технологии утилизации лесных отходов. Комплекс мер по оздоровлению дальневосточной рыбопромышленности, переживавшей кризисные явления в связи с истощением запасов лососевых рыб (основного объекта промыслового лова) и конкуренцией с японскими рыбопромышленниками, был представлен сотрудниками Тихоокеанской научно-промысловой станции (Г. У. Линдберг, И. Ф. Правдин, А. В. Воробьев). По мнению выступавших, они заключались в расширении объектов промыслового лова (за счет ранее не использовавшихся видов рыб и беспозвоночных (тихоокеанская сельдь, треска, палтус, кальмар)), более рационального использования рыбного сырья, применения зарубежного (американского и японского) опыта переработки улова (консервирование, заморозка, засол), внедрения искусственного воспроизводства рыб высокой товарной ценности. Опыт работы работ местных агрономических учреждений (Приморской и Амурской сельскохозяйственных станций, агрометеорологических учреждений) показал, что при организации агрономической помощи даже в сложных климатических условиях региона возможно развитие растениеводства, выращивание новых зерновых и технических культур (рис, лен, соевые бобы).
В качестве другого важного фактора, определявшего экономическую перспективность региона, участниками конференции было выделено особое геополитическое («транзитное») положение Дальнего Востока: его близость к тихоокеанскому внешнему рынку (Япония, Китай, США). Однако использованию этого регионального «преимущества» препятствовала неразвитость транспортной инфраструктуры Дальнего Востока: недостаток железнодорожной сети и шоссейно-грунтовых дорог, слабое использование для грузовых перевозок судоходных рек системы Амура, отсутствие сети оборудованных глубоководных морских портов. Как было подчеркнуто одним из участников конференции, инженером В. Т. Айпом,
состояние всех видов сообщения это «один из самых острых и больных вопросов на Дальнем Востоке... Мерилом культурного развития государства служат пути сообщения. Какими бы несметными и непочатыми природными богатствами край не обладал, но раз нет к ним путей сообщения, нет надлежащего транспорта, мы не можем их должным образом эксплуатировать» [Производительные силы., 1927, вып. 7, с. 17]. Важную роль в обсуждении путей решения данной проблемы сыграла секция «Транспорт и строительство». Как свидетельствуют материалы ее работы, наиболее дискутируемыми вопросами в ее повестке стал вопрос о строительстве порта на Сахалине и направленности нового железнодорожного строительства. В период работы конференции это были наиболее актуальные вопросы. С постройкой порта на Сахалине связывалась возможность обеспечить устойчивую связь материка с островной территорией, обладающей значительными лесными ресурсами, угольными и нефтяными месторождениями. Прокладка новых железнодорожных линий, ответвляющихся от двух железных дорог края — Уссурийской и Забайкальской (бывшие участки единой Транссибирской железнодорожной магистрали) — должна была помочь укрепить внутрирайонные связи и обеспечить получение второго выхода на Тихоокеанское побережье. По первому вопросу наибольший интерес участников конференции вызвали доклады инженеров Б. В. Каразина «Порт на западном берегу о. Сахалина» и А. Н. Варакулова «Портовые изыскания на русском побережье Тихого океана», содержащие обоснования проекта нового (отличного от дореволюционного варианта) размещения сахалинского порта — в долине р. Большой Александровки. В резолюции секции проект был оценен как наиболее перспективный, требующий «незамедлительного обсуждения и детализации» [ТОЗ, 20 апреля]. По второму вопросу участники конференции высказались за проект В. К. Арсеньева по строительству новой железнодорожной ветки Хабаровск — Советская Гавань и начало технико-изыскательских работ по ее проектированию.
5. Проблемы региона и пути их решения: два взгляда — две модели
Несмотря на то, что многие выступления явились результатами апробации недолгих (по историческим меркам) исследований (в силу самой молодости дальневосточной науки), они помогли выявить не только возможности его развития, но и «болевые» точки. Так, к числу проблем, тормозивших развитие региона, были отнесены: малозаселенность территории края при ее большой площади и протяженности, неоднородность
размещения населения по отдельным субъектам, разная степень «обжито-сти» и экономического освоения различных зон. Согласно цифрам, приведенным в различных докладах, численность населения ДВК к середине 1920-х гг. не превышала дореволюционную и колебалась в пределах от 1 млн 700 тыс. чел. до 1 млн 900 тыс. чел. Средняя плотность населения составляла 0, 6 чел. на 1 кв. км. «При огромной территории Дальнего Востока количество населения — ничтожно», — оценивалось специалистами [Производительные силы., вып. 5, с. 3]. Из-за природно-климатических особенностей (арктическая зона, зона вечной мерзлоты) и транспортной недоступности (отсутствие шоссейных дорог, железнодорожного сообщения) значительная часть территории (до 84 %) была отнесена к категории «необжитых».
Сравнивая выводы специалистов, сделанные в 1926 году, с выводами современных экспертов, видно, что за 90 лет взгляды ученых на проблемы и перспективы региона не сильно изменились. И сейчас современные эксперты к ведущим факторам привлекательности территории относят его богатый природно-ресурсный потенциал, выход в азиатско-тихоокеанскую зону (зона АТР) — наиболее динамично развивающуюся часть мира. Проблемными точками региона считаются его малонаселенность, неоднородность экономической «обжитости», слабое развитие социальной инфраструктуры, более низкое качество жизни дальневосточников [Ващук, 2013; Галлямова, 2013; Мотрич, 2013; Российский Дальний Восток, 2014].
Сходство отдаленных и современных проблем заставляет задаться вопросом о причинах их неполной неразрешенности, несмотря на ряд реализованных проектов советского периода (строительство Байкало-Амурской магистрали, введение практики организованного переселения, позволившего увеличить население советского Дальнего Востока к началу 1980-х гг. до 7 млн чел. и др.). Частичный ответ на этот вопрос можно также найти в материалах конференции, поскольку уже в этот период высветились разные подходы к выбору модели развития региона со стороны государства и местных экономистов. Так, с точки зрения сотрудников Далькрайплана (А. М. Ярмош, М. И. Целищев, И. Т. Мамонов и др.), основных разработчиков планов социально-экономического развития региона, первоочередными мероприятиями, которые могли бы обеспечить комплексное освоение Дальнего Востока, должно было стать создание условий для привлечения и закрепления населения в регионе. А поскольку «закрепиться» будущим переселенцам было проще на земле, а не в промышленном секторе, ко -торый только начал формироваться, приоритет при составлении первого колонизационного плана (1925—1936 гг.) отдавался поощрению так на-
зываемой «земледельческой», или «сельскохозяйственной», колонизации. Наиболее последовательное изложение данной позиции можно найти в публикациях А. М. Ярмоша — руководителя сельскохозяйственной секции Далькрайплана. Доказывая большую затратность и меньшую эффективность для региона промышленной колонизации, в одной из своих работ (1925 г.) он отмечал: «В наших условиях промышленная колонизация представляет собою не что иное, как метод капиталистического использования природных богатств ДВО [Дальневосточной области. — Л. М.]: недр, леса, рыбы и пр.» [Экономическая жизнь, № 7 —8, с. 69]. Аналогичная точка зрения была изложена им же на конференции: «...в ближайший период времени подавляющим видом хозяйственной деятельности в крае будет сельское хозяйство в форме мелкого крестьянского земледелия. Колонизация промышленности в ближайшее время будет затруднительна, поскольку для индустриализации края потребовались бы большие средства, а на организационно-техническую подготовку — достаточное время.» [Первая конференция, 1926, с. 4 —6].
Иная точка зрения была представлена в выступлении на конференции профессора П. А. Кобозева, представлявшего Государственный колонизационный научно-исследовательский институт. Суть ее заключалась в признании за Дальним Востоком облика промышленного региона, с первоочередным заселением в регион «промышленных переселенцев». Критикуя своих оппонентов, сторонников «земледельческой колонизации», гость конференции высказывался так: «. Нельзя зарывать, согласно реакционерам-утопистам из Наркомзема [Наркомат земледелия — Л. М.], четыре или даже сто миллионов на мелиорацию тайги, на «пионерные» дороги в ней, на прочую «маниловщину» отрубов, усадеб, будущих мелких помещиков, с расчетом на то, что, может, через 5—10 лет эти затраты окупятся, дадут до 3-х процентов дохода, вернее пропадут» [ТОЗ, 13 апреля].
Окончательная точка в дискуссии о модели развития региона будет поставлена в конце 1920-х гг., с переходом советского государства к политике форсированной индустриализации страны и курсом на укрепление военно-промышленного потенциала Дальнего Востока из-за угрозы возникновения войны с Японией. Сохранившееся и далее восприятие региона как «поставщика сырьевых ресурсов» [Минакир, 2007, с. 16], «технократический подход к его освоению» [Галлямова, 2013, с. 14 —15] обусловили несбалансированность развития Дальнего Востока и его эволюцию из региона «с блестящим будущим» в регион «на вырост», с откладываемыми на «потом» проблемами социально-бытового обустройства населения.
6. Вывод
В целом конференция («праздник науки», по образному выражению одного из ее участников — профессора Б. П. Пентегова [ТОЗ, 13 апреля]) явилась значительным событием в научной и в экономической жизни края. Доклады ее участников помогли увидеть в комплексе состояние региона, заполнить ранее имевшийся научно-информационный «вакуум». Если в 1925 году секретарь Далькрайплана Л. В. Крылов отмечал недостаток исходных данных, необходимых для планирования развития территории, то в 1926 году (по итогам работы конференции) констатировал, что «имеющаяся сумма наших знаний о крае позволяет установить главнейшие основы его хозяйственного развития в ближайшем будущем» [Первая конференция., 1926, с. 3—4]. Материалы конференции были использованы при подготовке «Записки о состоянии и нуждах Дальневосточного края» (1927 г.); разработке проектов первых перспективных планов развития Дальнего Востока («План капитального строительства ДВК на десятилетие 1926/27—1935/36 гг.»; «Перспективный план народного хозяйства и культуры Дальневосточного края на пятилетие (1927 —1932 гг.)»), что позволяет говорить о ее положительных и значимых итогах.
Источники и принятые сокращения
1. Государственная программа Российской Федерации «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона» [Электронный ресурс]. — Режим доступа : Ьйр://ттуо81окга7уШа.гаЛ^и1а1;огу/?8ЕСТЮК_ГО=287.
2. Первая конференция по изучению производительных сил Дальнего Востока. — Хабаровск : Книжное дело, 1926. — 106 с.
3. Послание Президента Федеральному Собранию. 12 декабря 2013 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступа : http://www.krem1in.ru/events/presiden1/ news/19825.
4. Производительные силы Дальнего Востока. — Хабаровск; Владивосток : Книжное дело, 1927.
Вып. 2. Поверхность и недра. —303 с.
Вып. 3. Растительный мир. — 439 с.
Вып. 4. Животный мир. —596 с.
Вып. 5. Человек. —191 с.
Вып. 6. Промышленность. — 259 с.
Вып. 7. Транспорт и строительство. —167 с.
5. VII Дальневосточная краевая конференция РКП (б). — Хабаровск : Даль-крайком ВКП (б), 1925. — 230 с.
6. ТОЗ — Тихоокеанская звезда : общественно-политическая ежедневная газета. — Хабаровск, 1926. — 11, 13, 20 апреля.
7. Экономическая жизнь Дальнего Востока : ежемесячный научно-публицистический журнал. — Хабаровск, 1925. — № 7/8, 9, 12.
Литература
1. Антология экономической мысли на Дальнем Востоке. Вып.4. Региональные экономические исследования в 1920-ые гг. / отв. ред. П. А. Минакир. — Хабаровск : Хабаровская краевая типография, 2011. — 240 с.
2. ВащукА. С. Проблемы управления Дальневосточным регионом в советский и постсоветский периоды / А. С. Ващук // Вестник Дальневосточного отделения РАН. — 2013. — № 1. — С. 21—28.
3. Галлямова Л. И. Дальний Восток в общероссийском пространстве: исторический опыт освоения и особенности развития региона / Л. И. Галлямова // Вестник Дальневосточного отделения РАН. — 2013. — № 4. — С. 9—17.
4. Ларин В. Л. Тихоокеанская Россия как объект и субъект российской и международной политики / В. Л. Ларин // Вестник Дальневосточного отделения РАН. — 2013. — № 1. — С. 4—9.
5. Минакир П. А. Дальний Восток: реальные стратегии и мнимые программы / П. А. Минакир [и др.] // Вестник Дальневосточного отделения РАН. — 2007. — № 5. — С. 13—21.
6. Минакир П. А. Стратегия развития Дальнего Востока / П. А. Минакир // Стратегия развития Дальнего Востока: возможности и перспективы. Т. 1. Экономика : материалы регион. науч.-практ. конф., 12—13 февр. 2003 г. — Хабаровск : Дальневост. гос. науч. б-ка, 2003. — С. 15—20.
7. Мотрич Е. Л. Народонаселение Дальнего Востока России: настоящее и будущее / Е. Л. Мотрич // Вестник Дальневосточного отделения РАН. — 2013. — № 1. — С. 29—36.
8. Российский Дальний Восток: стратегия развития в XXI веке : монография / отв. ред. Л. А. Аносова. — Москва : Институт экономики РАН, 2014. — 214 с.
9. Савченко А. Е. Почему программы развития Дальнего Востока не работают? / А. Е. Савченко // Россия и Китай: история и перспективы сотрудничества : материалы IV Междун. науч.-практ. конф., 14—19 мая 2014 г — Благовещенск : Изд-во БГПУ, 2014. — Вып. 4. — С. 237—241.
First Conference on Study of Productive Forces of Soviet Far East (April 1926) on Prospects and Problems of SocioEconomic Development of Region
© Malyavina Lyudmila Sergeyevna (2016), PhD in History, associate professor, Department of Philosophy and Social and Humanitarian Studies, Pacific National University (Khabarovsk, Russia), [email protected].
The article analyzes the work of the first regional scientific-practical conference held in Khabarovsk from 11 to 18 April 1926. On the basis of conference materials published in 1927 the author summarizes data on its participants, formed sections, nature of the subjects. It is noted that the key issues of the conference were the assessment of natural resource potential of the region and its industrial use, problems of attraction and retention of population, projects providing transport accessibility of the territory. It is concluded that according to scientists, despite the existing regional features (remote areas, poor population, climatic diversity, heterogeneity of economic development of different zones), the economic potential of the Far East gave it the opportunity for evolutionary transformations in the region of sustainable socio-economic development. However the policy of the Soviet state changed in the late 1920s and the course of accelerated industrialization of the country has defined another development model of the region, which contributed to the subsequent transformation of the region of integrated development (project scientists) in the "resource area".
Key words: Far East; history of the Far East; industrialization; modernization; regional development; productive forces.
Material resources
Gosudarstvennaya programma Rossiyskoy Federatsii «Sotsialno-ekonomicheskoye raz-vitiye Dalnego Vostoka i Baykalskogo regiona». Available at: http://minv-ostokrazvitia.ru/regulatory/?SECTION_ID=287. (In Russ.).
Ekonomicheskaya zhizn' Dalnego Vostoka: ezhemesyachnyy nauchno-publitsisticheskiy zhurnal. 1925. Habarovsk.7/8/9/12.
Pervaya konferentsija po izucheniyu proizvoditelnykh sil Dalnego Vostoka. 1926. Habarovsk: Knizhnoye delo. (In Russ.).
Poslaniye Prezidenta Federalnomu Sobraniyu. 12 dekabrya 2013 g. Available at: http:// www.kremlin.ru/events/president/news/19825. (In Russ.).
Proizvoditelnyye sily Dalnego Vostoka. 1927. Habarovsk; Vladivostok: Knizhnoye delo. (In Russ.).
VIIDalnevostochnaya kraevaya konferentsiya RKP (b). 1925. Habarovsk: Dalkraykom VKP(b). (In Russ.).
TOZ — Tihookeanskaya zvezda: obshchestvenno-politicheskaya ezhednevnaya gazeta. 1926. Habarovsk.11/13/20 aprelja. (In Russ.).
References
Anosova, L. A. (ed.). 2014. Rossiyskiy Dalniy Vostok: strategiya razvitiya v XXI veke: monografiya. Moskva: Institut ekonomiki RAN. (In Russ.).
Gallyamova, L. I. 2013. Dalniy Vostok v obshcherossiyskom prostranstve: istoricheskiy opyt osvoyeniya i osobennosti razvitiya regiona. Vestnik Dalnevostochnogo otdeleniya RAN, 4: 9—17. (In Russ.).
Larin, V. L. 2013. Tihookeanskaya Rossiya kak obyekt i subyekt rossiyskoy i mezh-dunarodnoy politiki. Vestnik Dalnevostochnogo otdeleniya RAN,1: 4—9. (In Russ.).
Minakir, P. A. (ed.). 2011. Antologiya ekonomicheskoy mysli na Dalnem Vostoke.4.
Regionalnyye ekonomicheskiye issledovaniya v 1920 gg. Habarovsk: Habarovskaya krayevaya tipografiya. (In Russ.).
Minakir, P. A. 2007. Dalniy Vostok: realnyye strategii i mnimyye programmy. Vestnik Dalnevostochnogo otdeleniya RAN, 5: 13—21. (In Russ.).
Minakir, P. A. 2003. Strategiya razvitija Dalnego Vostoka In: Strategiya razvitiya Dal-nego Vostoka: vozmozhnosti i perspektivy. 1. Ekonomika: materialy region. nauch.-prakt. konf., 12—13 fevr. 2003 g. Habarovsk: Dalnevost. gos. nauch. b-ka. (In Russ.).
Motrich, E. L. 2013. Narodonaseleniye Dalnego Vostoka Rossii: nastoyashheye i budu-shcheye. Vestnik Dalnevostochnogo otdeleniya RAN, 1: 29—36. (In Russ.).
Savchenko, A. E. 2014. Pochemu programmy razvitiya Dalnego Vostoka ne rabotay-ut? In: Rossiya i Kitay: istoriya i perspektivy sotrudnichestva: materialy IV Mezhdun. nauch.-prakt. konf., 14—19 maya 2014 g. Blagoveshchensk: Izd-vo BGPU. 4. (In Russ.).
Vashchuk, A. S. 2013. Problemy upravleniya Dalnevostochnym regionom v sovetskiy i postsovetskiy periody. Vestnik Dalnevostochnogo otdeleniya RAN,1: 21— 28. (In Russ.).
