CC BY
237
Тульчинский Г. Л.
ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
1.2. ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Тульчинский Григорий Львович, Заслуженный деятель науки РФ, д.филос.н., профессор Место работы: НИУ Высшая школа экономики - Санкт-Петербург
gtul@mail.ru
Аннотация: В условиях современной цивилизации возрастают роль и значение консолидации социума, предполагающей формирование социального доверия и гражданской идентичности. Решение этой задачи является цивилизационным вызовом российскому обществу и его политической элите.
Ключевые слова: Безопасность, доверие, консолидация, культура, нация, политическая культура, Россия, справедливость
PERSPECTIVES OF RUSSIAN POLITICAL CULTURE
Tulchinskii Grigorii L., Honored scientist of Russia, doctor of Philosophy, Professor Place of employment: National Research University Higher School of Economics
gtul@mail.ru
Abstract: Today's civilization involves the society consolidation, which based on social trust and civic identity. This problem is a civilization challenge to Russian society and its political elite
Keywords: consolidation, culture, justice, nation, political culture, Russia, security, trust
Обсуждая тему «Россия в мире: консерватизм, конституционализм, парламентаризм», да еще в контексте динамики последнего двадцатипятилетия, невозможно пройти мимо особенности и перспектив отечественной политической культуры.
Обычно такое рассмотрение строится в координатах: «реформы - реставрация (колея)», «модернизация -традиционализм», «развитие - стабилизация». Представляется, что такой подход малопродуктивен, поскольку чреват противопоставлениями в духе «либо..., либо...», «иного не дано» и т.п. Между тем, если такие позиции декларируются, то это означает, что они выражают чьи-то интересы, за ними стоят определенные социальные силы. И тогда задача заключается в налаживании ответственного диалога, порождающего доверие и консолидацию общества.
Для лучшего понимания ситуации можно воспользоваться предложенной ранее ценностно-нормативной моделью социогенеза1. Культура суть система порождения, хранения и трансляции социального опыта. Такой подход позволяет обобщить ценностный (культура как система ценностей), нормативный (культура как система норм, правил, традиций), деятельностный (культура как способ жизни) и «человекотворческий» (культура как «машина» социализации) подходы к пониманию культуры. Соответственно и политическая культура, являясь системой порождения, хранения и трансляции политического опыта, выступает как совокупность ценностей и норм, обеспечивающих формирование, сохранение и развитие общества. А поскольку любая культура реализуется в сознании и поведении ее носителей, постольку и политическая культура выражается в соответствующем политическом созна-
1 См.Тульчинский Г.Л.: Политические культуры: проблема изучения и типологии. // Международный журнал исследований культуры. № 1(14) 2014; Политическая культура на осях ценностно нормативной модели социогенеза. // Философские науки. 2013, № 1, с. 24-38; Политическая культура как вызов междисциплинарности: Россия на осях ценностно-нормативной модели социогенеза. // Сети в публичной политике. Политическая наука: Ежегодник 2014. М.: Политическая энциклопедия, 2014, с.248-264.
нии и поведении социальных групп и отдельных личностей. Но культура - не только и не столько некий ментальный план, сколько именно фреймовая структура образа жизни конкретного социума, соответствующего социального опыта, формирующего ментальность.
К базовым ценностям социогенеза, прежде всего, относится безопасность, позволяющая преодолеть угрозы физическому существованию, прочие страхи и неопределенности довольно широкого плана. Именно стремление к менее опасному обеспечению питания, продолжению рода и другим жизненным ресурсам, лежит в основе образования обществ, групп самого различного уровня. Учет этого обстоятельства широко используется в политической практике. И это отнюдь не только обеспечение внешней и внутренней безопасности (военной, экономической, информационной, пищевой и т.д.), что является очевидной и главной функцией государства. Общеизвестны и практики игры на этой ценности, формирование образа внешнего или также внутреннего врага, некоей опасности, перед лицом которой обществу следует сплотиться вокруг мудрого руководства. Подобное манипулирование, а то и хорроризация общества давно и успешно освоены политическими элитами. И не случайно - консолидировать, сплотить общество перед лицом некоей опасности гораздо легче, чем на конструктивной позитивной основе.
При этом, в любом социуме - в любой форме и на любом уровне - с самого момента его возникновения с неизбежностью возникают проблемы признания, оценки, предпочтения, доминирования и подавления, связанные с ними конфликты, переживания обид, зависти и рессентимента. Разрешение этих проблем, так или иначе, но связано с реализацией второй базовой ценности социогенеза - справедливости. Именно реализация этой ценности порождает социальные нормы, социальный контроль и другие механизмы социализации личности: от морали и права до социальнокультурных эмоций чести, гордости, стыда, смеха.
Однако сами эти представления и институты могут рассматриваться некоторыми представителями обще-
11
Социально-политические науки
42014
ства как несправедливые. Тем самым возникает импульс к пересмотру, динамике норм и правил. Поэтому важно отметить, что справедливость реализуется по двум направлениям. Первый вектор справедливости связан с формированием неких правил, запретов, норм, которые, собственно, и обеспечивают социализацию в рамках данного социума. Второй - связан с возможностями динамики этих институтов, вызываемых творчеством, самореализацией, инициативой отдельных активных индивидов, а то и целых социальных групп, слоев, классов.
В традиционных обществах, т.е. обществах, основанных исключительно на воспроизведении норм и традиций, доминирует первый вектор. Носители творческих инициатив рассматриваются в таком обществе как нежелательные девианты, по отношению к которым применяются различные санкции вплоть до наказаний, изгнания, а то и казни. История убедительно демонстрирует, что современники и соплеменники сплошь и рядом воспринимают творцов-«инноваторов» нарушителями завета предков, установленных норм, зовя к ним то ли полицию, то ли врача. Более того, в таком обществе доминирует представление о коллективной ответственности, потому что индивид понимается, прежде всего, как представитель конкретного социума (рода, племени, клана).
Традиционное общество обходится двумя указанными базовыми ценностями. Для обеспечения консолидации и социализации ему достаточно обеспечения безопасности и справедливости. И политической власти, государству для обеспечения легитимности в таком обществе вполне достаточно апеллировать к безопасности и справедливости. Однако, если общество оказывается заинтересованным в развитии и творчестве, делая ставку на второй вектор справедливости, в нем формируется еще одна базовая ценность - свобода, связанная с возможностями самореализации, индивидуальной ответственности.
Таким образом, в общем случае, ценностную ось социогенеза задают безопасность, справедливость и свобода (см. Рис.1).
Причем центральное место на этой оси занимает именно справедливость с ее возможностями акцентировки реализации как в направлении безопасности, так и свободы. Например, в случае кризиса, катастрофы, любой другой опасности, представления о справедливости резко смещаются в сторону безопасности, зачастую в ущерб личностным правам. Однако, по мере политической, экономической стабилизации, на первый план начинают выходить права личности, их гарантии, условия самореализации и т.п.
Такие представления убедительно подтверждаются результатами многолетнего международного исследования World Values Survey, ведущегося с 1981 под научным руководством Р.Инглхарта и охватившего
более 80 стран2. Согласно этим результатам, индустриализация обеспечивает переход общества от традиционных ценностей жесткой этническоконфессиональной солидарности (свойственных аграрным обществам) к ценностям секулярно-рациональным (свойственным обществам индустриальным). Следующий переход - от «материальных» ценностей физического выживания («жадности и подозрительности») к «постматериальныым» ценностям общества постиндустриального (открытости, толерантности, демократичности...).
И СССР, и Россия до конца до конца 1990-х двигалась в этом цивилизационном мейнстриме. А с конца 1990-х-начала 2000-х пошла ему вспять. Что отмечалось исследователями WVS как «российский парадокс». Возможность объяснения этого «парадокса» связана с необходимостью учета еще одного измерения политической культуры - нормативноинституционального. Дело в том, что ценность справедливости выступает в качестве импульса формирования социальных институтов - как формальных, так и не формальных. К неформальным относятся обычаи, традиции, собственно и образующие институциональную основу (background) данного общества, ее нравственное содержание и специфику. Формализованные представления о справедливости выражаются в праве, а наиболее развитой и зрелой формой таких институтов является государство. Неформальные институты могут дозревать до формальных институционализаций - организационных форм юридического лица, государственных органов, обеспечивающих реализацию соответствующих норм3, а могут и надолго сохраняться на неформальном уровне.
Неформальные традиции обеспечивает идентичность, самосознание «Мы», преимущественно - эмоционального. Политическая власть, государство -идентичность «Мы» гражданского, преимущественно рационального. Именно синтез этих двух идентичностей и обеспечивает социальную солидарность. И, если эта солидарность предполагает доверие, то неформальные институты этнической идентичности обеспечивают доверие «сплачивающее», личностное, возникающее между людьми, общность с которыми определяется происхождением и этнической идентичностью. Но для относительно развитого общества, а особенно - состоящего из представителей разных этносов, конфессий, доверия сплачивающего недостаточно - необходимо доверие институциональное, «наводящее мосты» между разными группами и слоями общества4. Это доверие и формируют формальные институты, прежде всего - правовая культура, задающая нормативную рамку отношений и взаимодействий различных групп и слоев данного государства. Если неформальные институты задают культурноэтническую идентичность, то неформальные - гражданскую, которая и обеспечивает консолидацию нации в ее гражданско-государственном понимании.
В этой связи, можно говорить, что социогенез осуществляется в пространстве пересечения ценностной
2 Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. М.: Новое издательство, 2011.
3 Тульчинский Г.Л. Этапы политической институционализации: от идеи к институту. // Политические институты в современном мире. СПб: Аллегро, 2010, с.358-360.
4 Рикер П. Путь признания. М.: РОССПЭН, 2010; Веселов Ю.В. Доверие и справедливость. Моральные основания современного экономического общества. М.: Аспект-Пресс, 2011.
12
Тульчинский Г. Л.
ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
и институциональной осей, реализуя конкретный специфический баланс соответствующих векторов, обеспечивающий существование и развитие данного социума. В плане возможностей модернизации и инновационного развития это выражается в тенденции к традиционализму (выражающемуся в тренде к культурной идентичности, безопасности и государственности) или прогрессизму (выражающемуся в тренде к свободе и правовому обеспечению творчества, инициативы). Эта модель представлена на рис.2.
Рис.2. Роль формальных и неформальных институтов в консолидации общества
Данная модель хорошо иллюстрирует проблему «радиуса доверия» в социуме - как наглядного представления о степени доверия в данном обществе (Рис.3.).
Радиус доверия и консолидации
Рис.3. Радиус доверия и консолидации
Более того, ценностно-нормативная модель социогенеза, основанная на выделении ценностной оси (безопасность-справедливость-свобода) и оси институционализации справедливости, позволяет фиксировать особенности культурного профиля общества, его деформации, акцентировку политических идеологий. Предложенная модель может использоваться для построения «профиля» конкретного общества, его политической культуры - в зависимости от степени выраженности и акцентировки ценностных и нормативных параметров.
Так, под научным руководством автора в департаменте прикладной политогии НИУ ВШЭ-СПб с привлечением студентов предпринята серия исследований сравнительного анализа и динамики политической культуры России. Например, с опорой на известную базу данных Г.Хофстеде удалось сопоставить профи-
ли политических культур различных стран, а также динамику политической культуры РФ за последние
Рис.4. Динамика российской политической культуры за 2008-2011 гг. (А.Богданова, 2013 г.)
Исследование А.Камаева позволило сравнить для 12 основных социальных групп РФ профили существующей и желаемой политических культур. Ниже на Рис.5 приведены суммированные профили для всех этих
Рис.5. Интегрированные существующий и желаемый профили российской политической культуры (А.Камаев, 2013 г.)
В пространстве, образуемом ценностной и нормативной осями, очевидны свойственные российскому обществу доминирование традиционализма, правового нигилизма в сочетании с нравственным максимализмом, неразвитость институтов гражданского общества. Наглядно демонстрируется и дисбаланс сведения социальной жизни к проявлениям государственной власти и культурной идентичности, между которыми нет органической и естественной связи. Более того, формальные институты в этой ситуации оказываются декоративными, а политическая система приобретает характер декоративного дизайна. Именно это обстоятельство приводит к печальным последствиям попытки реформирования российского общества на основе правовых моделей, вызревших в других социумах, располагающих развитой правовой культурой и правовым самосознанием понимания свободы как ответственности. Подобные поверхностные попытки демократизации и либерализации неизбежно оборачиваются политической и экономической анархией.
Кстати, именно этот институциональный фактор объясняет т.н. «парадокс России», отмеченный в исследовании World Values Survey как «откат» за годы новейших реформ к ценностям выживания. Речь идет, скорее, не о ценностном «откате», а о разрушении институциональной среды, приведшем к утрате привычных ориенти ров, росту неопределенностей, страхов, этническо-клановой раздробленности, корпорати-
13
Социально-политические науки
42014
визации общество.
На конференции по социологии инноватики в ИНИ-ОН был представлен яркий доклад Г.Г.Шагиняна -выдающегося специалиста по нейрохирургии сложных и глубоких черепных травм лицевой части черепа. Используя сравнение с наглядными слайдами этого доклада, можно сказать, что в этом плане ценностнонормативная деформация российского социума напоминает глубокую травму лицевой части черепа: в нем практически снесена его «височно-скуловая часть», связанная с соответствующей ценностно-нормативной зоной (см. заштрихованную зону на Рис.6).
Рис.6. Политические идеологии и российская деформация
В предложенной ценностно-нормативной модели политической культуры очевидно доминирование традиционализма в российском обществе, которому на протяжении всей его истории были свойственны правовой нигилизм в сочетании с нравственным максимализмом, неразвитость гражданского общества, вследствие чего социальная жизнь сводится к проявлениям государственной власти и культурной идентичности. В результате российское общество предстает как общество и экономика недоверия. Власть не доверяет бизнесу и обществу, бизнес не доверяет власти и обществу, которое отвечает той же «взаимностью бизнесу и власти. На это тотальное недоверие указывают не только дикий процент банковского кредите, но и перегороженные дворы, железные двери, недоверие судам, полиции...
И для восстановления нормативно-ценностного баланса российского общества, для придания ему импульсов модернизации (в случае их реальной востребованности!) необходима достаточно тонкая и трудоемкая «нейрохирургия».
Эта глубокая деформация («травма) российского общества закреплена социально-демографически. На Рис.7 представлены ориентировочные социальнодемографические профили нормативно-ценностных кластеров. На ценностно-нормативный комплекс справедливости как свободы, и соответствующие институты прав человека, гарантий охраны собственности и т.п. ориентированы преимущественно жители больших городов, имеющие собственные источники доходов. На ценностно-нормативный комплекс этнической безопасности ориентированы в большей степени жители малых городов и поселков, средства к существованию которых составляют, преимущественно, бюджетные средства.
БЕЗОПАСНОСТЬ
Возраст: >35 лет Гендер: женщины
Источникдохода:
госбюджет
Место проживания: малые города, поселки
ПРАВО (формальные институты)
СПРАВЕД ЛИВОСТЬ
КУЛЬТУРА
(неформальные
институты)
\ > СВОБОДА V
' Возраст: <35 лет
\ Гендер: МиЖ I
Источник дохода: бизнес
/
Место
проживания: большие города
Рис.7. Социально-демогарфические профили ценностно-
норматвных кластеров российской политической культуры
Следует понимать, что эта динамика российского общества, его политической культуры осложняется общецивилизационными тенденциями, которые связаны с плодами реализации великого проекта гуманизма Просвещения. И эти результаты достаточно неоднозначны. Современное общество, которое характеризуется по разному - как постиндустриальное общество, как общество информационное, как общество массового потребления, как проектно-сетевой социум, или даже как пост-секулярный социум - оказывается очень язвимо для фобий, хорроризации и, на этой основе - манипуляций. Это общество, которое утрачивает образ будущего, боится этого будущего, потому что боится потерять настоящее, в котором ему есть что терять. В такой ситуации с неизбежностью возникают риски смещения от ценностей индивидуального самовыражения к ценностям коллективной безопасности. На фоне таких рисков современные российские трансформации и деформации получают дополнительную акцентировку.
Наращивание тканей, необходимых для налаживания целостного баланса российского общества связано с развитием вектора личностной инициативы и правовых гарантий результативности этой инициативы. Разумеется, ключевым вопросом перспектив развития российского общества является решение вопроса о собственности и ее правовых гарантиях.
Но решение этих проблем предполагает и внятную социально-культурную политику. Если перевести это на простой язык, то речь идет об акцентированной ставке на развитие городских агломераций, на науку, образование и молодежь.
Все сказанное позволяет констатировать, что российское общество имеет дело с серьезнейшим цивилизационным вызовом. И наиболее продуктивным путем представляется гармонизация ценностно-нормативного потенциала, образующего российский социум, результатом которого может стать его консолидация на основе солидарности, что, собственно, только и может обеспечить перспективу развития российского общества.
Не менее очевидны и основные направления и технологии необходимой социальной инженерии по преодолению этого дисбаланса, динамике социальных институтов, всей нормативно-ценностной системы общества. Она возможна с опорой на модернизационный потенциал (высокий уровень человеческого капитала, терпеливость, неприхотливость, креативность богатого опыта выживания в сочетании с высокой природной рентой, централизованной властью) и преодоление нормативно-
14
Тульчинский Г. Л.
ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
ценностных барьеров (правовой нигилизм, низкий уровень горизонтальной мобильности, отсутствие реального запроса на инновации, взаимное недоверие, отсутствие полноценной элиты и механизмов ее формирования).
Тем самым, выявляются и условия реализации такой инженерии: обеспечение правовых гарантий личной инициативы, внятная социально-культурная политика с акцентированной ставкой на науку, образование, формирование новой элиты. Перспективы эти предполагает консолидацию, тогда как современное российское общество не только не консолидировано, но может характеризоваться как общество недоверия, что проявляется в экономике недоверия, деформированной судебной практике и т. д.
В этой связи ключевым становится вопрос о доверии «наводящем мосты», которое может быть задано только надэтничной и надконфессиональной идентичностью, связанной с функционированием государства. Если государство эту функцию не выполняет, если федеральная и региональные «элиты» дееспособны только в реализации личных и корпоративных интересов, несравненно более важных для них по сравнению с государственными и общественными нуждами, то экономика оказывается неэффективной, граждане экономически и политически беспомощными, то политическая жизнь такого государства обессмысливается5.
Дивергенция по ценностной оси между безопасностью и самореализацией не может компенсироваться исключительно культуральным фактором (этническим, религиозным). Сбалансированная компенсация предполагает формирование гражданской позиции и гражданской идентичности - что показывает, кстати, не только зарубежный опыт, но и движение гражданского протеста 2011-2012 в России, участники которого сформулировали de facto запрос на формирование гражданской нации, на легитимную власть, способную реализовать справедливое отправление своих функций.
Тем самым, главной задачей становится укрепление легитимности конституционализма и парламентаризма, судов, равенство перед законом, открывающих перспективы развития и образ будущего, дополняющий культурно-историческую память. Речь идет, таким образом о формировании гражданской идентичности. Рост гражданского национализма также является важным общеисторическим трендом. Процессы глобализации не исключают, а наоборот - стимулируют формирование национальных государств. Это подтверждает не только распад колониальной системы, приведший к образованию государств, сохранивших свои колониальные границы. Национализм и нации - феномен Нового времени, связанный с выходом на историческую арену третьего сословия. Индустриализация и урбанизация сформировали запрос на новую легитимность власти - надэтнич-ную и надконфессиональную. Во всех языках словао гражданин восходит к «горожанин» (буржуа, бюргер, мещанин...). И этот процесс продолжается. Буржуазия, принимая возможности глобализации, хочет иметь в этом глобализировнном мире свой «бутик», занять свое неповторимое уникальное место. Потому что только уникальное - глобально. И современная Россия вернулась в этот тренд буржуазного общества.
Только надо понимать природу роста национализма. Объективный процесс и объективный запрос на граждан-
5 Тульчинский Г.Л. Общество созрело, или перспективы легитимности власти в современной России. // Философские науки. 2012, №1, с.23-30.
ский национализм, силу советского наследия в котором нации и «национальность» понимались этнически, создает превратное и даже опасное понимание происходящего. Не только сказать - просто подумать, что Россия является не многонациональным государством, а многонародной нацией, - для этого требуются серьезные и нетривиальные интеллектуальные усилия. На бомбе «многонационального государства уже подорвался СССР. Но эта бомба заведена и в Основной закон РФ.
Самое главное, в российском обществе вызрел существенный запрос на гражданскую национальную идентичность. За последние два десятилетия у людей появилась какая-никакая, но собственность (недвижимость, автомобили, у некоторых - бизнес), границы свободы и ответственности вышли за границы кожно-волосяного покрова. Люди хотят, чтобы их собственность и права на нее признавались и уважались, они хотят, чтобы власть сама соблюдала установленные законы, наконец, они просто хотят гордиться своей страной. Очень ярко этот запрос проявился во время гражданского протеста после последних выборов в Государственную Думу. Это был не политический, а именно гражданский протест. А протест апеллировал именно к власти. Политизировала этот протест сама власть, не распознав его природу и увидев в нем угрозу.
Таким образом, главной задачей современной России является консолидация общества. Решение этой задачи возможно двумя путями. Первый - как сплочение общества перед опасностью, перед лицом реального или формируемого внутреннего или внешнего «врага». Такой путь давно освоен, но его результат кратковременный, а в перспективе оборачивается серьезными издержками и рисками - особенно в современном, очень взаимозависимом мире. Второй путь - консолидация общества на позитивной конструктивной основе - требует бОльших усилия от политической элиты, но только он приносит стратегически важный долговременный результат, включая конструктивное позиционирование страны в современном мире. Помимо прочего это и возможность ведения широкого диалога в обществе, позволяющего осмыслять происходящее, артикулировать интересы, достигать компромиссы, объединять усилия. И все это является серьезным вызовом политической элите, требует от нее «длинных мыслей», открытия новых горизонтов общества и путей к этим горизонтам.
Список литературы:
1. Тульчинский Г.Л.: Политические культуры: проблема изучения и типологии. // Международный журнал исследований культуры. № 1(14) 2014;
2. Тульчинский Г.Л.: Политическая культура на осях ценностно нормативной модели социогенеза. // Философские науки. 2013, № 1, с. 24-38;
3. Тульчинский Г.Л.: Политическая культура как вызов
междисциплинарности: Россия на осях ценностно-
нормативной модели социогенеза. // Сети в публичной политике. Политическая наука: Ежегодник 2014. М.:
4. Политическая энциклопедия, 2014, с.248-264.
5. Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. М.: Новое издательство, 2011.
6. Тульчинский Г.Л. Этапы политической институционализации: от идеи к институту. // Политические институты в современном мире. СПб: Аллегро, 2010, с.358-360.
7. Рикер П. Путь признания. М.: РОССПЭН, 2010; Веселов Ю.В. Доверие и справедливость. Моральные основания современного экономического общества. М.: Аспект-Пресс, 2011.
8. Тульчинский Г.Л. Общество созрело, или перспективы легитимности власти в современной России. // Философские науки. 2012, №1, с.23-30.
15
