CC BY
157
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 2 (47). С. 164-171.
УДК 349
ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ МОДЕЛИ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ПОЛНОМОЧИЙ ОРГАНОВ ВЛАСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И СУБЪЕКТОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СФЕРЕ СОЦИАЛЬНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ
DEVELOPMENT OF DELIMITATION OF COMPETENCE BETWEEN RUSSIAN FEDERATION AND IT'S SUBJECTS IN REALIZATION OF THE SOCIAL SECURITY
А. В. ТРУТАЕВА (A. V. TRUTAEVA)
Исследуются проблемы установления и функционирования модели разграничения полномочий органов государственной власти Российской Федерации и её субъектов в сфере социального обеспечения. Рассмотрен вопрос правового регулирования модели и совершенствования её конструкции с целью обеспечения единства правового статуса лица на территории Российской Федерации.
Ключевые слова: предмет ведения; компетенция; полномочие; социальное обеспечение; распределение полномочий органов государственной власти.
The article is devoted to the topical issues of regulation and realization of competence between Russian Federation and it's subjects in the sphere of social security. The author also covered the issue of improvement of this system of legal empowerments for the purpose of providing the identical legal status of all residents.
Key words: competence; legal empowerment; social security; delimitation of competence; jurisdiction.
Положениями ст. 1 Конституции Российской Федерации (далее - Конституция РФ) российское государство в числе прочих признаков охарактеризовано как федеративное и правовое [1].
Правовой характер государства предполагает такое состояние публично-правового образования, при котором главным назначением его деятельности является обеспечение прав и свобод человека. Представителями науки конституционного права также отмечается, что для создания правового государства не является достаточным только лишь провозглашение такого принципа его функционирования, и для того, чтобы действительно иметь правовой характер, государство должно фактически сложиться как система определенных гарантий статуса лица [2].
В тесной взаимосвязи с положениями ст. 1 Конституции РФ находится и содержание ст. 7 Основного закона, согласно которой Российская Федерация признается социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечи-
вающих достойную жизнь и свободное развитие человека.
Так, в рамках реализации социально направленной политики российским государством обеспечивается правовая охрана труда и здоровья людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, предоставляется государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, а также устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты населения.
Перечисленные направления политики государства непосредственно реализуются органами государственной власти.
Федеративное устройство Российской Федерации, как следует из ст. 5 Конституции РФ, основано на её государственной целостности, единстве системы государственной власти, равноправии и самоопределении народов в Российской Федерации, а также предполагает разграничение предметов ведения
© Трутаева А. В., 2016
и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации.
Так, федеративное устройство российского государства представляет собой организацию, состоящую из двух уровней органов власти - федерального и регионального. Два этих уровня реализуют собственную самостоятельную государственную политику, в том числе и в социальной сфере.
В качестве критериев федерализма упоминаются в том числе и такие его сущностные черты, как самостоятельная система органов власти на федеральном и региональном уровнях, а также наличие определенной модели разграничения компетенции между центром и регионами в соответствии с установленным порядком и их взаимодействие и сотрудничество [3].
Исследователями в области государственно-правового устройства Российской Федерации одновременное сочетание тенденций централизации и децентрализации упоминается в качестве одной из основополагающих характеристик российского федерализма [4]. Этот признак логически следует из самой природы федеративных отношений между центром и регионами.
Следует согласиться с мнением, что федерализм как тип государственно-правового устройства характеризуется наличием у каждого из уровней федерации собственной задачи: органы государственной власти Российской Федерации преследуют цель обеспечения единого подхода на территории всего государства к решению тех или иных вопросов, требующих единой позиции; задачей же органов государственной власти субъектов Российской Федерации является обеспечение учета конкретных особенностей регионов при принятии государственных решений федерального значения [5].
Указанные тенденции, по сути, являются разнонаправленными, однако интересы государства как целостной социально ориентированной организации заключаются в достижении между этими стремлениями баланса, который позволит достичь наиболее адаптивного состояния государства, т. е. такого, которое будет наиболее устойчивым к внешним и внутренним негативным факторам.
Нормативное правовое регулирование федеративного устройства российского государства на конституционном уровне осуществляется в гл. 3 Конституции РФ. В ст. 71-73 Основного закона произведено разграничение предметов ведения органов государственной власти федерального уровня и уровня субъектов Российской Федерации.
Важное значение для исследования имеет уточнение понятий, раскрывающих содержание вопроса разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации. Для этих целей предлагаются данные Р. Г. Абдулатиповым определения предмета ведения, компетенции и полномочия.
Под предметом ведения понимается конституционно закрепленная сфера общественных отношений, правовое регулирование которой осуществляют соответствующие органы государственной власти федерации и её субъектов. В свою очередь, компетенция заключает в себе функции и конкретные властные полномочия, т. е. права и обязанности, которые закреплены нормативными правовыми актами за тем или иным органом государственной власти. Полномочиями же считаются элементы компетенции, юридически закрепленные за органом государственной власти либо должностным лицом, выполняющим управленческие функции, права и обязанности принимать правовые акты и осуществлять иные властные действия, направленные на решение конкретных задач и выполнение функций этого органа [6].
Таким образом, как пишет Р. Г. Абдула-типов, разграничение предметов ведения между Российской Федерацией и её субъектами представляет собой конституционное закрепление сфер общественных отношений за органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти её субъектов [7].
Статьями 71-73 Конституции РФ установлены соответственно предметы ведения Российской Федерации, совместного ведения Федерации и её субъектов, а также предметы ведения субъектов Российской Федерации, сформированные по остаточному принципу. Полномочия органов власти субъектов Рос-
сийской Федерации по предметам совместного ведения подлежат регулированию Конституцией РФ, федеральными законами, договорами о разграничении полномочий и соглашениями, а также законами субъектов Российской Федерации, на что прямо указано в ст. 26.1 Федерального закона № 184-ФЗ от 6 октября 1999 г. «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (далее - Федеральный закон № 184-ФЗ).
Указанные полномочия осуществляются преимущественно за счет средств бюджетов субъектов Российской Федерации. Статьей 8 Бюджетного кодекса Российской Федерации (далее - БК РФ) к бюджетным полномочиям субъектов Российской Федерации отнесено установление и исполнение расходных обязательств субъекта Российской Федерации [8]. Согласно правилам ст. 65 БК РФ формирование расходов бюджетов бюджетной системы Российской Федерации осуществляется в соответствии с расходными обязательствами, обусловленными разграничением полномочий органов власти федерального и регионального уровней и органов местного самоуправления, исполнение которых происходит в очередном финансовом году (и плановом периоде) за счет средств соответствующих бюджетов.
Распределение предметов ведения между Российской Федерацией и её субъектами имеет свою историю. Подход к распределению предметов ведения между центром и регионами в российском государстве претерпевал изменения по мере развития федеративных отношений и в связи с постановкой перед уровнями осуществления власти тех или иных задач социально-экономического, идеологического и иного характера.
Исследователями также уделяется внимание проблеме самостоятельности субъектов федерации в федеративных отношениях и в процессе реализации политики. Согласно данному О. В. Кистриновой и А. Н. Чертковым определению федеративное государство - это государство, в состав территории которого входят относительно самостоятельные государственные образования - субъекты федерации, каждый их которых имеет свое административно-территориальное устройство и собственные границы [9]. Связь состояния
децентрализации государства с проблемой самостоятельности уровней власти отмечается также и А. В. Золотовым [10]. Таким образом, одной из сущностных особенностей федеративных отношений является наличие у субъектов федерации определенной степени самостоятельности в решении тех или иных вопросов, отнесенных к совместному ведению или к исключительному ведению регионов. Между тем вопрос о том, является ли фактически самостоятельным характер политики субъектов Российской Федерации, требует детального изучения практики реализации органами власти регионального уровня полномочий, закрепленных за ними Основным законом и иными нормативными правовыми актами, регламентирующими указанные вопросы.
Для целей исследования необходимо ввести категорию модели разграничения полномочий органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти её субъектов (далее - модель). Под моделью предлагается понимать само непосредственное распределение предметов ведения публично-правовых образований и полномочий их органов, а также правоотношения по реализации модели. Указанный термин широко используется в исследованиях российских правоведов, посвященных изучению разграничения предметов ведения федерации и субъектов и полномочий органов власти, - А. Н. Кокотова, А. Л. Шведова, М. В. Тарханова, Т. В. Бережной и др.
Использование термина модели позволит наиболее емко обозначить совокупность отношений по непосредственному разграничению, установлению предметов ведения различных уровней власти, по реализации компетенции федерации и субъектов в лице органов государственной власти в этих рамках. Введение термина модели также представляется обоснованным, поскольку фактически существующие отношения в указанной сфере, их участники представляют из себя некоторую конструкцию, которая может быть охарактеризована как модель, т. е. образец, система. Поскольку в качестве изучаемой сферы общественных отношений избрано социальное обеспечение, модель предполагается исследовать с позиции её установления и действия именно в указанной области.
Социальное обеспечение как элемент социальной защиты отнесено положениями п. «ж» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ к предмету совместного ведения Российской Федерации и её субъектов. Действующее законодательство не дает легального определения термина социального обеспечения. В научной доктрине сложилось понимание социального обеспечения как системы защиты граждан от наступления жизненных обстоятельств, которые влекут за собой утрату или снижение дохода либо возникновение повышенных расходов, малообеспеченность [11]. Социальная защита трактуется в юридической науке как система общественных отношений по обеспечению условий для нормальной жизнедеятельности населения [12]. Следует согласиться с данным Т. К. Мироновой определением социального обеспечения, подразумевающим под последним совокупность мер экономического, правового, организационного характера, которые предусматривают предоставление гражданам особого рода материальных благ (различных видов социального обеспечения), назначаемых в объемах и на условиях, установленных законом; за счет средств государственных внебюджетных фондов и средств бюджетов разных уровней; при наступлении определенных законом обстоятельств, признаваемых социально уважительными (социальных рисков); в целях поддержания материального и социального благополучия граждан [13].
Статьей 26.3 Федерального закона № 184-ФЗ установленное на конституционном уровне регулирование модели конкретизировано. В соответствии с её положениями к полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации по предметам совместного ведения, осуществляемым данными органами самостоятельно за счет средств бюджета субъекта Российской Федерации (за исключением субвенций из федерального бюджета), отнесено решение вопросов социальной поддержки и социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов, граждан, находящихся в трудной жизненной ситуации, а также детей-сирот, безнадзорных детей, детей, оставшихся без попечения родителей (за исключением детей, обучающихся в федеральных образовательных учреждениях), социальной под-
держки ветеранов труда, лиц, проработавших в тылу в период Великой Отечественной войны, семей, имеющих детей (в том числе многодетных семей, одиноких родителей), жертв политических репрессий, малоимущих граждан, в том числе за счет предоставления субвенций местным бюджетам для выплаты пособий на оплату проезда на общественном транспорте, иных социальных пособий, а также для возмещения расходов муниципальных образований в связи с предоставлением законами субъекта Российской Федерации льгот отдельным категориям граждан, в том числе льгот по оплате услуг связи, организация предоставления гражданам субсидий на оплату жилых помещений и коммунальных услуг [14].
В процессе принятия решений по перечисленным вопросам участвуют не только органы государственной власти Российской Федерации, уполномоченные на принятие нормативных правовых актов, но и органы государственной власти субъектов Российской Федерации, осуществляющие нормотворчество. Следовательно, нормативная правовая база по указанным вопросам социального обеспечения включает не только федеральные законы, но и законы субъектов Российской Федерации.
Кроме того, по смыслу ст. 73 Конституции РФ у субъектов Российской Федерации имеется и сфера исключительного ведения, формируемая по остаточному принципу. Это значит, что региональными органами государственной власти осуществляется правовая регламентация общественных отношений в сфере социального обеспечения, не урегулированных на федеральном уровне, а также общественных отношений, не вошедших в предметы совместного ведения Российской Федерации и её субъектов.
При рассмотрении вопроса о формировании модели, о разграничении предметов ведения Российской Федерации и её субъектов и компетенции органов государственной власти федерального и регионального уровней приобретает актуальность вопрос соотношения положений п. «ж» ч. 1 ст. 72 и п. «в» ст. 71 Конституции РФ.
В силу п. «в» ст. 71 Основного закона регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина входят в сферу исключи-
тельного ведения Российской Федерации. При этом под регулированием в теории права понимается определение поведения людей, придание ему конкретного направления, его упорядочение [15]. Авторы доктринального комментария к Конституции РФ пишут, что для обеспечения реализации принципа приоритета прав и свобод человека необходимо эти права обозначить, что и понимается под термином «регулирование» [16]. Учитывая, что предоставление гражданам права на социальное обеспечение отнесено к исключительному ведению Российской Федерации, следует обратить внимание на проблему толкования п. «ж» ч. 1 ст. 72 Основного закона, согласно которому социальное обеспечение находится в совместном ведении. При этом ст. 72 Конституции РФ не устанавливает объемов участия, конкретных полномочий органов власти различных уровней в указанной сфере.
Если в отношении организационной составляющей социального обеспечения коллизия между нормами п. «в» ст. 71 и п. «ж» ч. 1 ст. 72 Основного закона не усматривается, то соотношение этих положений в части нормотворчества следует охарактеризовать как проблему теоретического и практического порядка, на существование которой уже обращалось внимание исследователей [17].
Фактически вопрос осуществления совместного ведения уровней государственной власти решается по-разному. Одним из рассмотренных в рамках исследования видов социального обеспечения, входящего в перечень предметов совместного ведения, является обеспечение пособиями граждан, имеющих детей.
Согласно ст. 2 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» № 81-ФЗ от 19 мая 1995 г. (далее - Федеральный закон № 81-ФЗ) законодательство Российской Федерации о государственных пособиях гражданам, имеющим детей, основывается на Конституции РФ и состоит из федеральных законов, а также законодательства субъектов Российской Федерации, устанавливающего дополнительные виды материальной поддержки семей с детьми [18].
Статьей 3 Федерального закона № 81-ФЗ установлены виды социального обеспечения,
предоставляемого в соответствии с его положениями. Также ст. 17.3 Федерального закона № 81-ФЗ допускает как установление субъектами Российской Федерации дополнительных мер социального обеспечения, так и увеличение размеров обеспечения, гарантированного на федеральном уровне. Статья 4 указанного закона относит каждый конкретный вид обеспечения к расходным обязательствам того или иного уровня власти.
Во исполнение норм указанного закона органами государственной власти Омской области в гл. 6 Кодекса Омской области о социальной защите отдельных категорий граждан, принятого Постановлением Законодательного собрания Омской области № 225 от 19 июня 2008 г. (далее - Кодекс Омской области о социальной защите отдельных категорий граждан), в качестве дополнительных видов социального обеспечения установлены меры социальной поддержки граждан, имеющих детей, и беременных женщин в виде государственных пособий [19]. Положениями ст. 49-54 данного нормативного правового акта на территории региона указанной категории граждан гарантируются государственные пособия в связи с постановкой на учет по беременности и родам, рождением двоих и более детей, статусом студенческой или многодетной семьи. Также один из дополнительных видов социального обеспечения указанной категории граждан установлен Указом Губернатора Омской области № 55 от 29 мая 2012 г. «О ежемесячной денежной выплате семьям в связи с рождением третьего ребенка или последующих детей» [20].
Статьей 2 закона Ханты-Мансийского автономного округа - Югры № 45-оз от 7 июля 2004 г. «О поддержке семьи, материнства, отцовства и детства в Ханты-Мансийском автономном округе - Югре» предусмотрены многочисленные пособия гражданам, имеющим детей, в том числе единовременное пособие при рождении первого ребенка в течение двух лет со дня регистрации его родителями брака в органах записи актов гражданского состояния, а также единовременное пособие при поступлении ребенка (детей) в первый класс общеобразовательного учреждения [21]. Также органами государственной власти Ханты-Мансийского автономного округа - Югры принят Закон № 100-оз
от 28 октября 2011 г. «О дополнительных мерах поддержки семей, имеющих детей в Ханты-Мансийском автономном округе - Югре», положениями которого предусмотрено предоставление Югорского семейного капитала [22].
Законом Чеченской республики № 8-РЗ от 19 февраля 2009 г. гражданам, имеющим детей, проживающим на территории соответствующего субъекта Российской Федерации, гарантирована выплата одного пособия - го -сударственного ежемесячного пособия на ребенка [23].
Анализ содержания мер социального обеспечения, предоставляемых гражданам, имеющим детей, а также размеров такого обеспечения позволяет сделать вывод о том, что правовой статус рассматриваемой категории лиц, проживающих в различных субъектах Российской Федерации, является неодинаковым. Объем гарантий, предоставляемых гражданам, проживающим в различных регионах, варьируется в зависимости от места предоставления социального обеспечения, поскольку в рамках реализации модели органами государственной власти не всех субъектов Российской Федерации установлены одинаковые социальные гарантии.
В то же время исследователями в качестве одного из атрибутивных признаков федеративного правового государства отмечается формирование единого правового пространства [24]. Поскольку элементом правовой действительности являются и права лиц, единство правового пространства характеризуется и единством подхода к предоставлению социального обеспечения.
Между тем, как указано выше, объем социальной защищенности (обеспеченности) лиц - получателей пособий, связанных с наличием в семье детей, не может быть признан равным.
Следует также отметить, что в числе отраслевых принципов права социального обеспечения выделяются такие, как всеобщность социального обеспечения и дифференциация условий и норм обеспечения в зависимости от социально значимых обстоятельств [25].
При сопоставлении фактически существующего положения и смысла приведенных выше принципов возникает вопрос отнесе-
ния места жительства и получения социального обеспечения к перечню социально значимых факторов.
Для ответа на поставленный вопрос необходим анализ условий жизни во всех субъектах Российской Федерации на предмет установления таких факторов, которые способны объективно повлиять на существование, жизнь, состояние здоровья граждан, в связи с чем им необходимо будет получение специфических видов социального обеспечения, которое не предоставляется абсолютно всем гражданам.
Описанная же выше тенденция различия социально-правового статуса лиц, относящихся к одной категории получателей социального обеспечения, является следствием одновременного нормотворчества в рассматриваемой сфере органов государственной власти Российской Федерации и её субъектов по предметам совместного ведения, поскольку положения действующего законодательства, регулирующего модель, допускают это.
Действующее правовое регулирование модели устанавливает правило, в соответствии с которым региональные органы государственной власти вправе, установив соответствующее расходное обязательство субъекта Российской Федерации, предоставлять населению дополнительные гарантии в сфере социального обеспечения либо увеличивать размер обеспечения, установленного на федеральном уровне, что впоследствии влечет возникновение различий в социально-правовом статусе жителей субъектов Российской Федерации.
С одной стороны, указанная проблема может быть решена путем определения на уровне Конституции РФ и федерального законодательства рамочных объемов социального обеспечения, которое будет устанавливаться и предоставляться на уровне субъектов Российской Федерации и войдет в перечень расходных обязательств регионов. Таким образом на федеральном уровне будет устанавливаться весь объем социального обеспечения, часть которого будет отнесена к расходным обязательствам Российской Федерации, другая часть - к расходным обязательствам её субъектов.
Вместе с тем действующим законодательством установлен принцип самостоя-
тельного осуществления органами государственной власти субъектов Российской Федерации принадлежащих им полномочий (п. «ж» ч. 1 ст. 1 Федерального закона № 184-ФЗ). Аналогичный принцип с поправкой на действие в сфере бюджетных отношений, допускающий лишь самостоятельное принятие расходных обязательств субъектами Российской Федерации, сформулирован в ст. 8 БК РФ. Приведенные нормы и сложившаяся практика их применения не позволяют федеральным органам государственной власти произвольно вмешиваться в деятельность органов государственной власти субъектов Российской Федерации и, тем более, навязывать регионам те или иные обязательства в той области, в которой последние вправе самостоятельно определять и реализовать свою политику. Более того, в силу неоднородности уровня экономического развития и, как следствие, различия объемов бюджетов регионов установление всеми субъектами Российской Федерации равных социальных гарантий и соответствующих расходных обязательств не является возможным. Указанное обстоятельство обусловлено наличием объективных факторов, которые не могут быть скорректированы средствами только лишь волеуста-новленного решения, нормотворчества.
Другим возможным вариантом разрешения проблемы может быть передача на уровне регулирования модели нормотворческих полномочий в сфере социального обеспечения только органам государственной власти Российской Федерации при закреплении в качестве полномочий органов власти субъектов Российской Федерации принятия организационных мер, направленных на реализацию социальных прав граждан. В результате такого пересмотра модели весь объем социального обеспечения войдет в состав расходных обязательств Российской Федерации, и нагрузка на федеральный бюджет существенно возрастет, что потребует перераспределения расходных обязательств во всех других сферах общественных отношений между Федерацией и её субъектами. При этом вполне вероятным последствием принятия таких мер представляется ухудшение правового положения граждан - получателей социального обеспечения, вызванное уменьшением объема гарантий.
Для выяснения сущностных предпосылок решения вопроса о необходимости предоставления органам государственной власти субъектов Российской Федерации полномочий нормотворчества в сфере социального обеспечения следует обратиться к описанной выше проблеме организации федеративных отношений в государстве. Как указывалось выше, основной целью органов власти федерального уровня является обеспечение единого подхода к правовому регулированию общественных отношений, требующих такой регламентации на территории всего государства-федерации. Региональные органы власти, напротив, призваны гарантировать максимальный учет особенностей субъектов федерации при правовом регулировании жизни населения.
В связи с изложенными обстоятельствами приобретают актуальность одни из главных вопросов, характеризующих проблему модели: насколько целесообразно отнесение социального обеспечения к предметам совместного ведения Российской Федерации и её субъектов? Что положено законодателем в основу разграничения предметов ведения между Федерацией и регионами в приведенных выше положениях Конституции РФ? Именно от ответов на эти вопросы будет зависеть решение проблемы достижения наибольшей эффективности регулирования и функционирования модели.
1. Конституция Российской Федерации : принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ, от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // СЗ РФ. - 2014. - № 31. - Ст. 4398.
2. Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации : учебник для вузов. - 3-е изд., изм. и доп. - М. : НОРМА, 2002. - С. 115.
3. Ирхин И. В. Концепция федерализма и практика её воплощения в современном мире // Конституционное и муниципальное право. -2013. - № 3.
4. Эволюция российского федерализма: политико-правовой анализ // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. - 2009. - № 3 (11). - С. 3-11. -URL: http://cyberleninka.rU/article/n/ evolyut-siya-rossiyskogo-federalizma-politiko-pravovoy-analiz#ixzz3SN5z4Cfj.
5. Шведов А. Л. Разграничение полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации в сфере отношений, регулируемых трудовым правом : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2006.
6. Абдулатипов Р. Г. Федералогия. - СПб. : Питер, 2004. - С. 170.
7. Там же. - С. 171.
8. Бюджетный кодекс Российской Федерации № 145-ФЗ от 31 июля 1998 г. (ред. от 26 декабря 2014 г.). - URL: http://www.pravo.gov.ru.
9. Кистринова О. В., Чертков А. Н. Самостоятельность государственно-территориальных единиц России: теория и практика. - Воронеж : ЛИО, 2013. - С. 19.
10. Экономико-теоретические и управленческие основы разграничения предметов ведения и полномочий в сфере экономических отношений // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Серия «Экономика и финансы». - 2002. - № 1.
11. Право социального обеспечения : учебник для бакалавров / под ред. В. Ш. Шайхатдино-ва. - М. : Юрайт, 2013. - С. 27.
12. Там же.
13. Миронова Т. К. Право социального обеспечения : учебное пособие. - М. : КНОРУС, 2013.
- С. 24.
14. Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации : Федеральный закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ (ред. от 3 февраля 2015 г.). - URL: http ://www.pravo.gov.ru.
15. Морозова Л. А. Теория государства и права. -М. : Эксмо, 2011. - С. 190.
16. Конституция Российской Федерации. Док-тринальный комментарий (постатейный) / М. П. Авдеенкова и др. ; рук. авт. кол. Ю. А. Дмитриев ; науч. ред. Ю. И. Скуратов.
- 2-е изд., изм. и доп. - М. : Статут, 2013.
17. Байматов П. Н. Проблемы разграничения компетенции между Российской Федерацией
и её субъектами при реализации конституционного права граждан на социальное обеспечение // Конституционное и муниципальное право. - 2014. - № 6.
18. О государственных пособиях гражданам, имеющим детей : Федеральный закон от 19 мая 1995 г. № 81-ФЗ (ред. от 2 июля
2013 г., с изм. от 4 июня 2014 г.) // СЗ РФ. -1995. - № 21. - Ст. 1929.
19. Кодекс Омской области о социальной защите отдельных категорий граждан : Закон Омской области от 4 июля 2008 г. № 1061-ОЗ (ред. от 25 декабря 2014 г.) // Ведомости Законодательного Собрания Омской области. - 2008, июль. - № 2 (57). - Ст. 3728.
20. О ежемесячной денежной выплате семьям в связи с рождением третьего ребенка или последующих детей : Указ Губернатора Омской области от 29 мая 2012 г. № 55 (ред. от 31 декабря 2014 г.). - URL: http://www.pravo.gov.ru.
21. О поддержке семьи, материнства, отцовства и детства в Ханты-Мансийском автономном округе - Югре : Закон ХМАО - Югры от 7 июля 2004 г. № 45-оз (ред. от 10 декабря
2014 г.) // Собрание законодательства Ханты-Мансийского автономного округа - Югры. -2004. - № 6. - Ст. 821.
22. О дополнительных мерах поддержки семей, имеющих детей, в Ханты-Мансийском автономном округе - Югре : Закон ХМАО - Юг-ры от 28 октября 2011 г. № 100-оз (ред. от 24 апреля 2014 г.) // Собрание законодательства Ханты-Мансийского автономного округа - Югры. - 2011. - № 10, ч. II. - Ст. 1004.
23. О ежемесячном пособии на ребенка : Закон Чеченской Республики от 19 февраля 2009 г. № 8-РЗ (ред. от 7 марта 2014 г.). - Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
24. Крылова Е. Г. Федерализм как демократическая территориальная организация правового государства // Конституционное и муниципальное право. - 2007. - № 16.
25. ЗахаровМ. Л., Тучкова Э. Г. Право социального обеспечения России. - М. : БЕК, 2001. -С. 108.
