CC BY
439
Вестник Института экономики Российской академии наук
4/2019
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
М.М. СОКОЛОВ
доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник Центра инновационной экономики и промышленной политики ФГБУН Институт экономики РАН
ПЕРСПЕКТИВЫ ПОТРЕБЛЕНИЯ НЕФТИ В МИРЕ И ДИНАМИКА МИРОВЫХ ЦЕН НА НЕЕ
В статье рассматриваются изменения структуры мирового энергобаланса и динамика мировых цен на энергоресурсы, обусловленные появлением новых технологий и экологическими проблемами. Нефть как энергоисточник постепенно утрачивает свою ведущую роль, уступая место электроэнергии, природному газу, возобновляемым видам энергии в виде солнца, ветра, биоорганики. Существенное сокращение темпов потребления нефти и других углеводородов на основе увеличения их разведанных запасов, пригодных к разработке, привело к избытку предложения энергоресурсов на мировом рынке, к торможению роста мировых цен на них, а в перспективе - к их снижению.
Ключевые слова: добыча и потребление углеводородов, возобновляемые виды энергии, капитализация нефтегазовых компаний, структура мирового энергетического баланса, ценообразование на нефть и природный газ. JEL: Q29, Q30, Q40, Q41. DOI: 10.24411/2073-6487-2019-10049
В мировом объединенном балансе потребляемых энергоресурсов на сегодняшний день нефть продолжает оставаться доминирующим источником энергии в мире, однако в динамике за последние годы ее доля постоянно сокращается. Так, если еще сорок лет назад (1980 г.) доля нефти в мировом энергобалансе составляла 46,2%, то к 2018 г. она сократилась на 12 процентных пунктов - до 34,2% (см. табл. 1). Если еще десять лет назад (2009-2013 гг.) среднегодовой темп роста ее потребления в мире составлял 1,7%, то в 2016-2017 гг. он упал до 1,4%, а в индустриальных странах (OECD) - до 0,7%. По большинству прогнозов, темпы роста потребления нефти в мире уже в ближайшее
десятилетие тоже должны сократиться до 0,7%, а в развитых странах -стать нулевыми.
Сегодня при производстве тепловой и электрической энергии нефть активно заменяется более дешевым углем (особенно в развивающихся странах) и более экологичным природным газом1, а также возобновляемыми видами энергии в виде солнца, ветра и биоорганики (ВИЭ) с нулевыми выбросами парниковых газов. За последние 15 лет (2004-2017 гг.) темпы роста потребления нефти были самыми низкими - 119%, по сравнению с природным газом - 130%, углем - 128%, гидроэнергией - 145% и ВИЭ - 641%, за исключением атомной энергии - 95,4% (см. табл. 1).
Кроме того, важными путями к сокращению потребления нефти становится повышение эффективности использования нефтепродуктов на транспорте, а также замена автомобилей с двигателями внутреннего сгорания (ДВС) на электромобили. Если сегодня электромобили уступают ДВС по стоимости на 20-30%, то, по всем прогнозам, к 2025 г. здесь будет достигнут паритет.
Снижение значимости нефти для мировой экономики
Наряду со статистикой сокращения темпов потребления нефти, одним из ярких свидетельств того, что она безвозвратно теряет свои позиции в топливно-энергетическом балансе мира и в целом в мировой экономике, является потеря ведущими нефтедобывающими компаниями мира лидерства по капитализации по отношению к компаниям, связанным с IT-технологиями, финансами, страхованием, фармацевтикой, торговлей, информацией. По мнению многих экономистов, уровень капитализации компаний, формируемый на фондовых рынках, служит сегодня одним из важнейших индикаторов революционных процессов, происходящих в мировой экономике.
Так, еще двенадцать лет назад (2007 г.) такие нефтегазовые компании, как ExxonMobil, British Petroleum, Shell, Total, Газпром и др., стояли во главе списка десяти самых крупных компаний в мире по капитализации, а к 2018 г. эти компании не только потеряли лидерство, но и серьезно сократили свою капитализацию - в среднем в 1,4 раза [1]. В значительной степени это связано, с одной стороны, с повышением капиталоемкости и издержек добычи нефти из-за роста производства трудноизвлекаемой нефти и нефти, добываемой со дна морей и океанов, с другой стороны, технический прогресс в добыче, транспортировке и использовании углеводородов привел к превышению их пред-
1 При сжигании одной тонны нефтепродуктов в атмосферу выбрасывается 2,8 т СО2, а при сжигании газа - 1,6 т СО2.
Вестник ИЭ РАН. №4. 2019 | 109
С. 108-124
ложения на мировом рынке по отношению к спросу, что отразилось на ценах всех углеводородов в сторону их снижения и, как результат, к сокращению прибыльности их производства.
В настоящее время нет проблем с приобретением углеводородов на мировом рынке - были бы деньги, а возможности их заработать, особенно с развитием фондовых рынков, многократно возросли. Общая капитализация акций компаний, присутствующих на фондовых рынках мира, за последние 30 лет возросла в 9 раз - с 9,4 трлн долл. в 1990 г. до 84 трлн долл. в 2018 г., составив 97% от общего ВВП всех стран мира в этом году2.
Анализ нефтегазовой отрасли США, проведенный на основе публикаций Financial Times, показал, что если в 2010 г., на пике высоких мировых цен на нефть, доля суммарной рыночной капитализации нефтегазовых компаний, оцениваемой фондовым рынком, в общей капитализации 500 крупнейших компаний составляла 10,1%, то уже в 2015 г. она сократилась в 1,8 раза - до 5,7% [2].
Свидетельством того, что добыча нефти теряет свою привлекательность, служит и обвальное сокращение объема капитальных вложений в нее в последние годы, что привело к свертыванию целого ряда проектов по ее добыче, в первую очередь на шельфе Северного моря, Нигерии и Мексиканского залива. С рекордных показателей 2010 г. общие капитальные затраты нефтегазовых компаний мира сократились на 50% - с 875,1 до 443,5 млрд долл. в 2018 г. [3, 7]. Нефтяные компании стали избегать проектов, которые окупаются в течение 10 лет и более, что раньше было отраслевым стандартом. Сокращение прибыльности добычи и избыток предложения нефти на мировом рынке привели к тому, что теперь ее производство стало концентрироваться на месторождениях с наиболее низкой себестоимостью, что повлекло за собой торможение роста мировых цен на нее.
Еще одним ярким свидетельством того, что углеводороды теряют свое прежнее значение для приложения капитала, является сегодня политика Норвегии, направленная на распродажу своих активов, связанных с добычей углеводородов. В ноябре 2017 г. Суверенный фонд Норвегии, активы которого превышают 1 трлн долл., сообщил о своем намерении отказаться от вложений в нефтегазовый сектор и выставить на продажу принадлежащие ему акции нефтегазовых компаний мира на 35 млрд долл. Норвегия посчитала, что вложение денежных средств в нефтегазовую сферу в современных условиях стало малоэффективным [4, с. 21]. К продаже нефтяных активов Норвегию подтолкнул рост доходов от вложения средств Фонда в акции и облигации международных компаний с быстро растущей капитализацией, таких как Apple,
2 knoema.ru/atlas/topics/ Финансовый сектор капитала. 24.04.2019.
Таблица 1
Структура и динамика потребления первичной энергии в мире по видам энергоресурсов в 2004-2017 гг., в млн т н. э.
Наименование 2004 2009 2013 2016 2017 Среднегодовые темпы прироста, в % Темпы роста
энергоресурса 20042009 20092013 20132017 20162017 20042017, %
Общее энергопотребление в мире, общая доля, % 0554 100 1550 100 2829 100 3259 100 3511 100 +3,5 +2,7 +1,3 1,9 128
Нефть, 3871 4078 4359 4557 4622 +1,3 +1,7 +1,5 1,4 119
доля в общем потреблении, % 36,7 35,3 34,0 34,4 34,2
Газ, 2432 2661 2903 3073 3164 +2,3 +2,2 +2,2 +2,7 130
доля в общем потреблении, % 23,0 23,0 22,6 23,2 23,4
Уголь, 2914 3447 3865 3706 3732 +4,3 +2,9 -0,8 +0,7 128,0
доля в общем потреблении, % 27,6 29,8 30,1 28,0 27,6
Атомная энергия, 625 614 564 591 96,4 -0,4 -1,3 +1,4 +0,9 95,4
доля в общем потреблении, % 6,0 5,3 4,4 4,5 4,4
Гидроэнергия, доля в общем потреблении, % 635 6,0 737 6,4 862 6,7 913 6,9 18,6 6,8 +3,2 +3,9 +1,6 +0,7 145
Возобновляемые 76,0 43,7 82,6 417 86,8 17,4 24,6 14,6 16,8 641
источники
энергии (ВИЭ), доля в общем потреблении, % 0,7 1,2 2,2 3,2 3,6
Источник: составлено автором по: «BP Statistical Review of World Energy» за 20052018 гг.
Microsoft, Berkshir Hathaway и др.3 В 2017 г. эти вложения принесли Норвегии доход в размере 63 млрд долл., в то время как чистый доход в виде налоговых поступлений в бюджет государства, в том числе от продажи нефти и природного газа, составил 46 млрд долл.4
Необходимо отметить, что снижение капитализации затронуло не только зарубежные нефтегазовые компании, но и российские. При этом сокращение капитализации российских нефтегазовых компаний можно охарактеризовать как обвальное. Так, за 2007-2017 гг. в Газпроме
3 Среднегодовая доходность участников фондового индекса Standard & Poor,s Global Ratings 500 за 1965-2017 гг. составила 9.9%, а прибыль Berkshir Hathaway, возглавляемой Уорреном Баффетом, в 2017 г. составила 45 млрд долл., и в расчете на акцию за этот год она возросла на 19,1%. wwwrbk.ru/economics/25/02/2018/5a91f87b9a7947.
4 www.rbk/economics/ 04.03.2018/.
Вестник ИЭ РАН. №4. 2019 С. 108-124
она упала в 4,7 раза - с 246 до 51,8 млрд долл., в Лукойле в 1,6 раза -с 73,5 до 44,6 млрд долл., в Роснефти в 1,4 раза - с 88,5 до 62,4 млрд долл., в Сургутнефтегазе в 2,8 раза - с 51,3 до 18,5 млрд долл. [5, с. 73].
Сравнительное исследование динамики капитализации зарубежных и российских нефтегазовых компаний показало более сильное ее снижение у российских компаний, что в первую очередь связано с ростом себестоимости добычи нефти и капитальных затрат по освоению новых ее месторождений в Сибири и районах Крайнего Севера, с сильнейшей зависимостью развития отечественной нефтегазовой отрасли от зарубежных поставок оборудования и технологий, с введенными США и странами ЕС санкциями по этим поставкам, а также с низкими темпами роста российской экономики.
Влияние научно-технологического прогресса
на снижение потребления нефти в мире
Рассматривая проблемы развития той или иной отрасли, мы часто обращаем внимание на события, происходящие сегодня и игнорируем те, которые происходят постоянно в течение долгого времени. Однако если последние спрессовать по времени, то окажется, что они повлияли как на темпы потребления энергоресурса, так и на его цены в гораздо большей степени, чем, например, такое разовое мероприятие, как соглашение, заключенное странами ОПЕК и России в 2017 г. о сокращении добычи нефти на 1,5 млн барр./сутки.
Проиллюстрируем это следующим расчетом. В 2017 г. в мире было потреблено 4,6 млрд т нефти, из которых 2,6 млрд т, или 57%, было использовано на транспорте в виде бензина, дизельного топлива, керосина. За 1980-2017 гг. эффективность использования горючего увеличилась на 50%, а если бы эффективность не росла, то потребность в нефти за эти годы должна была возрасти на 1,9 млрд т и составить не 4,6, а 5,7 млрд т, или 115,3 млн барр./сутки против 88,4 млн барр./сутки сегодня. Следовательно, по состоянию на 2017 г. только за счет повышения эффективности использования горючего потребность в нефти с 1980 г. сократилась на 26,9 млн барр. в сутки, что в 18 раз превышает сокращение объема добычи нефти, осуществленное нефтедобывающими странами в 2017 г. Если бы этого не произошло, то можно предположить, что цены на нефть сегодня были бы заоблачными и составляли свыше 200 долл./барр. По прогнозам, к 2040 г. удельное потребление бензина должно снизиться с существующих 6 л на 100 км до 3 л, что опять будет воздействовать на сокращение спроса на нефть [10, с. 18-19].
Следующим фактором, связанным с научно-техническим прогрессом, который быстро набирает силу по своему воздействию на темпы потребления нефти и мировых цен на нее в сторону их сокращения,
является производство электромобилей. Только за последние восемь лет (2011-2018 гг.) их производство в мире возросло в 18 раз - с 57 тыс. до 1 млн шт., ежегодно прирастая на 24%. Предполагается, что общее число электромобилей уже к концу 2020 г. составит 13 млн шт., а к 2030 г. 130 млн шт. Лидером по использованию электромобилей сегодня выступает Китай. В этой стране на 2020 г. планируется продать 2 млн электромобилей и гибридов, к 2025 г. - 7 млн, что будет соответствовать 20% всех продаж автомобилей в стране.
Ключевую роль в производстве электромобилей играет стоимость аккумуляторных батарей. В последнее десятилетие целому ряду стран удалось добиться заметного ее снижения. Так, если в 2009 г. каждый кВт.ч. емкости батареи стоил 1000 долл., то к 2018 г. этот показатель упал почти в пять раз - до 209 долл., на 25% ежегодно уменьшая их стоимость. При таком темпе снижения стоимости аккумуляторных батарей их цена к 2028 г. составит 73 долл., что позволит электромобилям успешно конкурировать с ДВС, а значит и к взрывному росту их продаж. В этом случае уже к 2028 г. можно ожидать, что парк электромобилей в общем объеме всех эксплуатируемых автомобилей составит около 10%, что неминуемо должно отразиться на темпах потребления нефти, - произойдет очередное их сокращение как минимум до 0,5%. А если заглянуть за пределы 2028 г., когда в результате стремительного роста производства электроэнергии на основе ВИЭ, дальнейшего роста эффективности использования горючего ДВС и замене нефти газом при обогреве помещений, а также появления новых технологий в химической промышленности, то следует ожидать абсолютного сокращения потребления нефти, как это уже произошло с углем. В 2014 г. его производство сократилось на 14 млн т н. э., в 2015 г. на 105, в 2016 г. на 231 млн т н. э. [11, р. 38].
Технологическая обеспеченность нефтегазовых
отраслей в России
В течение долгого времени, в период высоких мировых цен на углеводороды, обилие денег у российских нефтегазовых компаний позволяло им безболезненно оплачивать услуги зарубежных сервисных компаний и приобретение необходимого оборудования по импорту. Такое состояние безмятежности, как со стороны нефтегазовых компаний, так и власти, закончилось после падения мировых цен на нефть, резкого подорожания доллара к рублю и введения санкций со стороны Запада на поставку высокотехнологичного оборудования для нефтегазового комплекса.
По оценке Минпромторга РФ, сегодня примерно 52% потребностей нефтегазовых компаний в осуществляемых ими закупках оборудова-
ния и технологий приобретается по импорту. При этом статистика четко показывает, что чем оборудование проще в изготовлении, чем более оно металлоемко, тем выше в России обеспеченность отечественной продукцией, и наоборот, чем продукция более технологична, тем мы больше зависим от импорта. Так, например, по оборудованию для добычи углеводородов на шельфе, по гидроразрыву пласта, по добыче трудноизвлекаемой нефти, по модернизации нефтеперерабатывающих заводов, по программному обеспечению зависимость от импорта составляет 90% и более. То есть та продукция, которая в перспективе только и может обеспечить успешное развитие нефтегазового комплекса России, в стране производится в минимальном объеме [6, с. 35].
В конце 2014 г. Министерство промышленности и торговли совместно с Минэнерго разработали и утвердили 12 направлений по импортозамещению в нефтегазовом комплексе, на осуществление которых было выделено 10 млрд руб. Наряду с государством, к импор-тозамещению активно подключились и многие нефтегазовые компании, т. к. отечественное оборудование и технологии часто в несколько раз дешевле зарубежных. Так, например, «Газпромнефть» и «Роснефть» начали совместно с научно-исследовательскими институтами осуществлять финансирование разработки и производства на своих нефтеперерабатывающих заводах в Омске и Ангарске катализаторов, большая часть которых сегодня закупается по импорту.
Несмотря на активную поддержку импортозамещения как со стороны государства, так и нефтегазовых компаний, в целом объем инвестиций в нефтегазовое машиностроение пока заметно не растет, а по некоторым видам оборудования даже наблюдается их сокращение. Это происходит в силу того, что сегодня государство испытывает серьезные трудности с наполнением бюджета и не может все машиностроительные предприятия, обслуживающие нефтегазовый комплекс, наделить льготами и преференциями (что вполне естественно), которые в лучшем случае достаются максимум пятой части от общего количества предприятий.
Ограниченность средств у государства заставляет его делать выбор среди предприятий, принимающих участие в импортозамещении, а это всегда приводит к появлению личных пристрастий, кумовства, коррупции. Рыночные же отношения предполагают равные права для всех его участников к доступу к финансовым средствам. Если такого равноправия нет, то это уже не рынок, а «ручное управление» экономическими процессами, которое, как показывает практика, только на короткое время может отодвинуть решение проблемы, но не может решить ее кардинально.
Поэтому, по нашему мнению, нельзя ожидать успешного решения проблемы импортозамещения без снижения налоговой нагрузки
и существенного наращивания на этой основе объема инвестиций в основные фонды на всех без исключения предприятиях машиностроительного комплекса.
За два года (2016-2017 гг.) инвестиции в основные фонды по машиностроительной отрасли страны сократились в 2,1 раза - с 112 до 52,3 млрд руб. [9, с. 93]. Расчеты, сделанные в Институте экономики и организации промышленного производств СО РАН, показывают, что при сложившемся состоянии основных фондов в российском машиностроении, для того чтобы его изделия довести до уровня, способного конкурировать с западными образцами, ежегодные инвестиции в эту отрасль должны быть увеличены как минимум в 20 раз и составлять 1,2 трлн руб. [8. с. 40].
Если Россия хочет решить проблему импортозамещения кардинально, то необходимо отказаться от создания «островков благополучия» с помощью избирательных льгот и преференций для отдельных предприятий, а действовать системно, с использованием для этого сложившейся международной практики путем освобождения прибыли предприятий от налогообложения, расходуемой на инвестиционные цели.
В перспективе ситуация с сохранением уровня добычи нефти в России и объема налоговых поступлений от нее может заметно обостриться и по другим причинам. Дело в том, что постепенно идет истощение ресурсной базы и растут издержки добычи нефти на традиционных ее месторождениях в Западной Сибири, Татарстане, Самарской области. Так, в крупнейшем нефтедобывающем районе страны (ХМАО) за последние 10 лет добыча нефти упала на 41 млн т. Кроме того, идет нарастание добычи нефти из месторождений, расположенных на Севере, на шельфе и в районах Восточной Сибири, которые для своего освоения требуют огромных капитальных затрат.
В целом по стране только за один 2018 г. эксплуатационные затраты добычи нефти возросли на 30%, а удельные капитальные затраты - на 40%. В этих условиях государству приходится постоянно наращивать льготы по добыче нефти на целом ряде месторождений, чтобы обеспечить рентабельность ее производства. В результате доля льготируемой нефти в стране увеличилась с 1% в 2006 г. до 43% в 2017 г. [9, с. 8]. Именно по этим причинам Россия уже в ближайшие десятилетия может столкнуться как с сокращением доходов от нефти, так и с падением ее добычи в стране. По мнению целого ряда ведущих российских аналитиков, занимающихся топливным комплексом России, Института энергетических исследований РАН, Центра энергетики Сколково, VYGON Consulting, Министерства энергетики РФ, главы «Роснефти» И. Сечина, добыча нефти в стране на имеющихся мощностях и на вновь вводимых месторождениях, даже без учета внешних ограничений, к 2035 г. должна снизиться в 1,6-1,8 раза - с существующих 558,8 млн т до 300-350 млн т [13, с. 6].
Основные факторы, воздействующие в настоящее время
на динамику мировых и внутренних цен на нефть
В 2014 г. после десятилетнего периода небывало высоких цен на нефть, достигавших на пике их роста более 140 долл./барр., они рухнули до 33, затем подросли до 50-60 и, наконец, стабилизировались в 2018 г. на 60-66 долл./барр. (см. табл. 2).
Такая динамика мировых цен на нефть в последние годы во многом обусловлена договоренностью стран ОПЕК и России о сокращении ее добычи. Однако эта стабилизация цен довольно зыбка ввиду того, что целый ряд нефтедобывающих стран, не присоединившихся к этой договоренности, активно наращивают добычу нефти для реализации ее на мировом рынке. К этим странам следует отнести Иран, Ирак, Ливию и США.
Среди названных стран наибольшим «возмутителем» мирового рынка нефти сегодня выступают США. Эта страна за счет разработки месторождений сланцевой нефти за последние 10 лет увеличила общую ее добычу в 2 раза - с 305 до 600 млн т в 2018 г., сократив тем самым не только импорт нефти, но и впервые за многие годы став крупным ее экспортером. По экспорту нефти и нефтепродуктов в 2018 г. США вышли на первое место в мире, поставив за рубеж 450 млн т, в т. ч. нефти - 160 млн т. и нефтепродуктов в виде бензина, керосина и дизельного топлива - 290 млн т5.
Важно отметить, что США не только нарастили производство сланцевой нефти, но и в кратчайшие сроки сумели снизить издержки ее добычи. Так, средние сроки бурения на нефтяных сланцевых месторождениях за последние 15 лет сократились в 6 раз - с 2 месяцев до 10 дней. Буровые бригады сегодня работают как такси, по вызову, т. к. большинство их не являются стационарными, - они мобильны. Впервые в мировой практике при добыче нефти в США все большее распространение получает «фабричный» подход к ее добыче, проявляющийся в автоматизации всех процессов при ее осуществлении.
По последним данным, на вновь вводимых скважинах в США, разрабатывающих сланцевые пески, удельные капитальные затраты на баррель дополнительной добычи за 2011-2017 гг. сократились более чем в 2 раза - с 70 до 30 долл./барр., в результате чего уровень цены в 40 долл./барр. стал приемлемым для большинства скважин.
Можно ожидать, что уровень издержек производства сланцевой нефти в США будет и дальше снижаться. Гарантом этого выступает политика по наращиванию инвестиций в ее добычу со стороны таких нефтегазовых грандов, как ExxonMobil, Chevron, Shell - в 2017 г. они
5 www.vestifinance.ru/articles/111785.13.12.2018.
составили 10 млрд. долл. Многократное снижение издержек производства сланцевой нефти в США позволило не только нарастить ее добычу и экспорт, но и вдвое увеличить запасы нефти, пригодные для рентабельной добычи, а усовершенствование методов добычи тяжелых нефтей позволило утроить ее запасы в Канаде и Венесуэле [10,
Все отмеченные нами новшества внесли существенные коррективы в существующую практику формирования мировых цен на нефть. Если раньше, в случае дефицита нефти на мировом рынке, для его устранения часто требовались годы ( минимум 5-7 лет), то теперь на это уходят месяцы. Иначе говоря, инвестиционный цикл в нефтедобыче США многократно сократился по времени.
Если раньше, до сланцевой революции в добыче нефти, воздействие на динамику мировых цен со стороны США осуществлялось опосредованно путем закупки в огромных количествах нефти по импорту, то теперь это воздействие должно усилиться в связи с превращением страны в крупнейшего экспортера нефти и нефтепродуктов на мировой рынок, с возможностью быстрого наращивания добычи сланцевой нефти, увеличивая тем самым превышение предложения нефти на мировом рынке над ее спросом. Можно предположить, что издержки добычи сланцевой нефти в США станут тем репером, на который будут ориентироваться мировые цены на нефть.
Наряду с техническим прогрессом, важнейшей причиной стремительного роста добычи сланцевой нефти и газа в США явилось снижение налоговой нагрузки на компании, специализирующиеся в этой сфере. Если в России и большинстве нефтедобывающих стран у нефтегазовых компаний изымается 60-70% их доходов в виде различного рода налогов, то власти США сегодня забирают у нефтяников примерно 22%, а у операторов сланцевых проектов всего около 10%. Уровень цены на углеводороды теперь стал формироваться на минимальном ее превышении над издержками, который позволяет хозяйствующему субъекту нормально развиваться и функционировать.
При такой налоговой политике государство теряет на налоговых поступлениях от нефтегазовых компаний, но одновременно наделяет их денежными средствами для финансирования научных изысканий, производства новых видов оборудования и внедрения прогрессивных технологий, которые сегодня выступают залогом успешной и рентабельной добычи углеводородов.
За 2005-2017 гг. цена на газ на внутреннем рынке США снизилась в 3,5 раза - с 316 до 90 долл./1000 м3, а цены на нефть в 2 раза - с 98 до 50,8 долл./барр. (см. табл. 2). Существенное снижение цен на нефть и газ в этой стране привело к росту прибыльности химических предприятий, использующих их в качестве химического сырья, к повы-
с. 18-19].
шению конкурентоспособности их продукции на мировых рынках и к возврату на родину из Китая и Мексики целого ряда химических предприятий, переведенных туда ранее.
Динамика внутренних цен на газ и нефть в США за последнее десятилетие показывает, что эта страна отказалась по топливно-энергетическому комплексу от получения от него доходов в бюджет в виде «ресурсной ренты», когда цена реализации углеводородов потребителям многократно превышает издержки их производства и часть этого превышения государство забирает в виде налогов.
Такая новая политика США по отношению к ценам на первичные энергоресурсы позволила сократить их долю по стоимости в ВВП США до 1,5%, в то время как в ЕС она составляет 3%. Кроме того, такая политика свидетельствует, что страна, наращивая производство углеводородов, ориентируется в первую очередь не на увеличение доходов от нефтегазовых отраслей, а на удешевление продукции обрабатывающих отраслей и расширение ее реализации на внутреннем и международных рынках и получение на этой основе возросших налоговых поступлений в бюджет страны.
В отличие от США и стран ЕС Россия в ценообразовании на углеводороды продолжает придерживаться политики, основанной на извлечении с помощью налогов «ресурсной ренты», не сокращая, а увеличивая разрыв между издержками производства энергоресурсов и внутренними ценами на них. Так, за 2000-2017 гг. цены производителей нефти в нашей стране возросли в 11,3 раза, природного газа - в 22,4 раза, а цены для потребителей - в 5,5 и 11 раз соответственно. При этом темпы их роста за эти же годы существенно опережали рост цен как на машины и оборудование, которые повысились в 6,3 раза, так и в целом на все промышленные товары - соответственно в 7 раз (см. табл. 2).
В результате такой политики стоимость затрат на энергию в ВВП России растет и составляет 11%. Россия по этому показателю является почти абсолютным рекордсменом, занимая 166 место среди 192 стран мира. Доля энергоемких отраслей в России составляет 70% и в последние годы не снижается. Сегодня в России на 1 долл. добываемых углеводородов приходится всего 2 долл. добавленной стоимости в виде готовых изделий, а в США 10 долл. [14, с. 31].
Если перед Россией поставить задачу по удвоению ВВП на ближайшие 10 лет, при существующей структуре экономики и уровне энергоемкости в стране, то все экспортируемые сегодня за рубеж энергоресурсы в виде нефти, нефтепродуктов и природного газа придется направить исключительно на внутреннее потребление. В этом случае федеральный бюджет будет обескровлен - он потеряет 46% всех его доходов.
В 2018 г. в России пополнение бюджета путем наращивания « ресурсной ренты» только усилилось - цены производителей на полезные
fD
sa
Ts
ь-1 Я
^ s
>
Я
K>
о
Таблица 2
Динамика цен на нефть и природный газ в мире и России за 2000-2017 гг.
Вид энергоресурса Единица измерения долл. 2000 2005 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 Индекс роста цены 2018 г. к 2013 г., %
Мировые цены: Нефть, Brent Природный газ, -средняя импортная цена в Германии СПГ, импортная цена в Японии долл./ барр. 1000 м3 1000 м3 28,2 104.8 169.9 54,5 210,9 217,8 79,5 289,1 392,8 111,3 378,0 530,3 112,0 393,4 603,0 108,7 386,3 582,0 99,0 328,0 587,9 46,1 241,9 371,2 43,7 177,4 249,8 55,6 185,0 221,0 69,8 230,0 288,0 64,2 59,6 49,5
США -внутренние цены: - природный газ* - нефть** в долл. 1000 м3 барр. 152,3 30,4 316,4 56,6 158,0 79,5 144,4 95,0 99,4 94,1 133,6 98,0 156,6 93,3 93.6 48.7 88,6 43,3 90,0 50,8 103,7 64,6 77,6 65,9
Россия - внутренние цены: - природный газ*** - нефть*** вруб. 1000 м3 т 468 4152 1436 6569 3081 11045 3562 12417 4062 12797 4638 14414 4666 9832 5205 12325 5055 18180 5137 22697 5240 28825 113,0 200,0
* Henry Hab; ** спотовая цена West Texas; *** средняя цена для потребителей.
Источник: составлено автором по: «BP Statistical Review of World Energy» за 2005-2018 гг. «BP Statistical Review of World Energy» за 2005-2017 гг.; Российский статистический ежегодник и статистический сборник Росстата за разные годы. www.calc.ru/dinamika-VTI. date-2018.
чо
ископаемые возросли на 25%, а вслед за ними и цены на продукцию обрабатывающих производств выросли на 10,3%. Доля доходов бюджета в розничной цене бензина сегодня составляет 71%, а в 2019 г. она увеличится до 75%. В результате роста цен на керосин, доля которого в издержках авиаперевозчиков составляет 22%, прибыли такой компании, как «Аэрофлот», в 2018 г. сократились в 10 раз [12, с. 28]. В целом же российские авиакомпании завершили 2018 г. с общим убытком по операционной деятельности в 50 млрд. руб. В ответ на жалобы «Аэрофлота» и других авиационных компаний на высокие цены на авиатопливо Минфин РФ предложил им «оригинальное» решение - сократить флот самолетов. Такое предложение (из-за уменьшения пассажиропотока и снижения на этой основе выручки) обязательно приведет к еще большему снижению рентабельности деятельности компаний.
В результате действующей в России налоговой и ценовой политики, направленной на опережающий рост в экономике внутренних цен на энергоресурсы и повышение на них налогов, выигрывает бюджет страны, но при этом проигрывают производители готовой продукции, потребляющие энергоресурсы, - их товары становятся более дорогими и менее конкурентоспособными, а уход от сырьевой направленности развития экономики превращается в недоступную мечту. Такая политика не улучшает экономическую ситуацию в стране, а загоняет ее в тупик.
Наглядным результатом такой политики явился отказ нефтедобывающей компании «Роснефть» в мае 2019 г. от согласованного ранее с Правительством строительства мощного нефтехимического комплекса стоимостью в 1,3 трлн. руб. в г. Находка на Дальнем Востоке, на котором предполагалось перерабатывать 12 млн т нефти в год. Данный проект стал нерентабельным из-за роста налога в виде НДПИ на поставляемую нефть для комплекса при одновременном принятии правительством решения о заморозке цен на продукцию комбината в виде бензина, дизельного топлива и керосина6.
Заключение
Сегодня экономисты еще не успели до конца осознать все последствия произошедшей технологической революции в добыче нефти, а мировой нефтегазовый комплекс стоит уже на пороге новой технологической революции, связанной с внедрением так называемых «цифровых» технологий, которые позволяют существенно уменьшить издержки и повысить производительность труда при добыче нефти и природного газа, выводить их мощности на режим максимальной
6 www.rbc.rU/business/13/05/2019/5cd984b09a7947266d593ee4#ws
загрузки, предвидеть и предотвращать возможные ЧП. России необходимо не остаться в стороне от этих новых существенных преобразований в добыче углеводородов.
Следует отметить, что политика по ограничению добычи нефти со стороны ОПЭК и России и стабилизация цен на этой основе на уровне 50-70 долл./барр. имеет для нашей страны положительные последствия в краткосрочном плане и явно отрицательные - в перспективе. Когда мировые цены на нефть упали ниже 40 долл./барр., добыча сланцевой нефти в США тут же упала на 20%, что привело к сокращению ее поставок на внешний рынок, уменьшив тем самым давление на мировые цены нефти в сторону их снижения. Но как только мировые цены стали повышаться и превысили отметку в 50 долл./барр., добыча сланцевой нефти в США снова стала расти, и уже в 2018 г. ее объем превысил пик, наблюдавшийся в 2014 г. В результате этого давление на мировые цены на нефть снова возросло, и следует ожидать возможного их падения со всеми отрицательными последствиями для бюджета России.
Мы придерживаемся мнения, что обвальное падение мировых цен на нефть более чем в 2 раза, произошедшее в 2014 г., нельзя объяснить только одним техническим прогрессом в ее добыче. Мировые цены на нефть на протяжении 2000-2014 гг. были оторваны от своих фундаментальных основ - издержек производства, спроса и предложения -и находились долгое время под сильнейшим влиянием финансовой олигархии США, обогащавшейся за счет торговли бумажной нефтью по завышенным на нее ценам7. США в этот период проигрывали, приобретая нефть по импорту, но затем с лихвой компенсировали эти потери на торговле бумажной нефтью и резко возросшими продажами своих ценных бумаг и товаров нефтедобывающим странам. В 2014 г. США решили пожертвовать данными доходами ради политических целей в надежде компенсировать их за счет наращивания собственного экспорта нефти и природного газа. И вполне естественно, что власти США решили использовать возможности своего влияния на эту торговлю, как наиболее действенного дополнения к своей санк-ционной политике против России.
Поэтому нельзя назвать случайностью совпадение по времени обвального падения мировых цен на нефть в 2014 г. и решения Правительства США о введении начиная с 2014 г. нового порядка в торговле бумажной нефтью путем ужесточения правил ее осуществления с помощью увеличения нормы капитала при совершении рискован-
7 Более подробно о торговле «бумажной нефтью» можно ознакомиться в статье М. Соколова «О новых реалиях в торговле нефтью на мировом рынке // Общество и экономика. 2018. № 1. С.117-126.
ных сделок и введения запрета для своих системообразующих банков использовать собственные средства для торговли ценными бумагами и производными инструментами. Данные меры привели к резкому снижению спекулятивной деятельности в биржевой торговле нефтью и, как следствие, к резкому снижению давления на ее цену в сторону роста. Спекулятивный навес на цены исчез, и их уровень снова стал формироваться под влиянием издержек производства, спроса и предложения товара на рынке.
Однако возникает вопрос: можно ли в будущем ожидать возврата к спекулятивным завышенным мировым ценам на нефть? По нашему мнению, это нельзя исключить по следующим обстоятельствам.
Во-первых, в связи с тем, что американские банки и пенсионные фонды, контролирующие 95% мирового рынка финансовых деривати-вов и зарабатывавшие ранее на торговле бумажной нефтью огромные деньги, попытаются на законодательном уровне ослабить контроль за их участием в ее торговле на бирже, как это они сделали в 1999 г., продавив через Конгресс отмену закона Гласса-Стиголла, запрещавшего инвестиционным банкам участвовать в торговле на биржах.
Во-вторых, в случае ослабления холодной войны между США и Россией, постепенно в США должно возобладать стремление к росту мировых цен на нефть не только со стороны финансовых организаций, но и со стороны ее производителей, потому что страна, превратившись в одного из экспортеров углеводородов, будет объективно заинтересована, как и любой производитель углеводородов, в росте цен на них.
В-третьих, не заинтересованы в низких мировых ценах на нефть и ненефтегазовые корпорации США, так как от низких цен в гораздо большей степени выигрывают основные их конкуренты в лице Китая и Западной Европы - у них на потребление углеводородов в среднем приходится 5-7% общих затрат, а в США только 1,5%.
Кроме того, не следует думать, что США в долгосрочной перспективе останутся крупнейшим экспортером сырьевой продукции в виде сырой нефти и природного газа. Вся экономическая практика развитых стран показывает, что эффективность экспорта продукции, полученной на основе переработки нефти и природного газа, многократно выше, чем экспорт сырой нефти и газа. Если Саудовская Аравия это поняла и в последние годы вкладывает огромные средства в создание производств по переработке нефти, то США, с их практической хваткой и умением считать свою выгоду, вряд ли будут стремиться к наращиванию экспорта сырой нефти и природного газа, когда у них есть все возможности для глубокой их переработки и получения на этой основе выгоды, многократно большей по сравнению с их экспортом.
По мнению целого ряда специалистов, сложившаяся сегодня мировая цена на нефть на относительно высоком уровне в 60-70 долл./барр.
пока во многом обязана картельному сговору стран ОПЕК+, которому подконтрольно более 70% всей мировой ее добычи и 80% экспорта. Однако несмотря на то, что мировой рынок нефти сегодня достаточно уравновешен по спросу на нее и предложению, эта сбалансированность может в любой момент нарушиться.
Это может произойти, как сегодня любят выражаться экономисты, под влиянием «черных лебедей». Один из них может проявить себя в виде быстрого наращивания добычи и экспорта нефти в США, в результате чего цена ее пойдет вниз. Другой «лебедь» также приходит из этой страны в виде санкций против Ирана и Венесуэлы - цена в этом случае немного прирастает. Не исключено, что цена нефти может начать повышаться и из-за возможных политических неурядиц в Нигерии и Ливии. И самым грозным «черным лебедем», опять со стороны США, может оказаться утверждение в Конгрессе этой страны законопроекта о снятии иммунитета от судебного преследования зарубежных стран за картельный сговор стран ОПЕК и России о сокращении добычи нефти. Принятие такого законопроекта, уже одобренного Судебным комитетом Конгресса в марте 2019 г., может привести к распаду ОПЕК, перепроизводству добычи нефти в мире, перенасыщению ею мирового рынка и обрушению цен на нее как минимум до 30-40 долл./барр.8
Поэтому, если Россия намерена сохранить свое место на мировом нефтяном рынке, конкурировать в будущем с американской сланцевой нефтью и дешевой нефтью Ближнего Востока, то ей необходимо быть готовой к любой ситуации. Для этого необходимо пересмотреть действующую стратегию в нефтяной отрасли, направленную в основном на освоение новых месторождений с высокими капитальными затратами и высокими издержками добычи и транспортировки нефти до потребителя, уделять большее внимание увеличению коэффициента извлечения нефти на уже действующих месторождениях (с существующих 23% до достигнутого за рубежом уровня в 40-50%), уменьшить зависимость от импорта оборудования и технологий; повысить глубину переработки нефти, увеличив выпуск продукции с высокой добавленной стоимостью в виде пластмасс, полимеров, конструкционных углеродсодержащих материалов и др., доведя их долю в общей выручке нефтегазовых компаний до показателей ведущих зарубежных компаний; перестать до бесконечности откладывать проведение налоговой реформы в отрасли и оценивать деятельность компаний по финансовому результату.
8 www.vestifinance.ru/articles/116121/.
ЛИТЕРАТУРА
1. Шимко О.В. Современные особенности оценки стоимости нефтегазовых корпораций сравнительным подходом. М.: ИД «Международные отношения», 2018.
2. Financial Times US 500. FT-Mode of access. im.ft-static.com/content/images/b72531fs-169d-11e5-b07f-00144feabdc0.
3. РейвелД.Ш.Э. Вопросы жизни и смерти // Нефтегазовая Вертикаль. 2018. № 13-14.
4. Нефтегазовая Вертикаль. 2018. № 2.
5. Нефтегазовая Вертикаль. 2018. № 10.
6. Андрианов В. Ростки позитива // Нефтегазовая Вертикаль. 2017. № 7-8.
7. Миловидов К. Инвестиции в нефтегаз: восстановление после кризиса // Нефтегазовая Вертикаль. 2018. № 15-16. С. 95-102.
8. Алексеев А. Новая индустриализация: оценка потребности в накоплении // Экономист. 2016. № 3.
9. Тихонов С. Вектор развития налогообложения в нефтяной отрасли // Нефтегазовая Вертикаль. 2018. № 21.
10. Грушевенко А.В. «Точка бифуркации» для мирового рынка нефти // Экологический вестник России. 2019. № 3.
11. BP Statistical Review of World Energy. 2018.
12. Тихонов С. Курс на революцию, или топливное обострение // Нефтегазовая Вертикаль. 2018. № 22.
13. ГрушевенкоД.А., Грушевенко Е.В. Российская нефтяная отрасль: что будет в 2035 г.? // Экологический вестник России. 2019. № 5.
14. Нефтегазовая Вертикаль. 2017. № 12.
ABOUT THE AUTHOR
Sokolov Mikhail Mikhailovich - Doctor of Economic Sciences, Leading Scientific Associate of the Center for Innovation Economics and Industrial Policy of the Federal State Budgetary Institution of Science - the Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences (the RAS), Moscow, Russia [email protected]
PROSPECTS FOR WORLD OIL CONSUMPTION AND DYNAMICS OF WORLD PRICES FOR IT
The article discusses changes in the structure of the global energy balance and the dynamics of world energy prices due to the emergence of new technologies and environmental problems. Oil as an energy source is gradually losing its leading role, giving way to electricity, natural gas, renewable forms of energy in the form of the sun, wind and bioorganics. A significant reduction in the rate of consumption of oil and other hydrocarbons on the basis of an increase in their proven reserves, suitable for development, led to an oversupply of energy resources on the world market, to a slowdown in the growth of world prices for them, and in the long term - to their reduction.
Keywords: hydrocarbon production and consumption, renewable energy, capitalization of oil and gas companies, structure of the world energy balance, pricing for oil and natural gas. JEL: Q29, Q30, Q40, Q41.
С. 100.
