CC BY
36УДК 342.41
ПЕРСПЕКТИВЫ И ПРОБЛЕМЫ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ РОССИЙСКОГО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА*
Крусс В.И., заведующий кафедрой теории права Тверского государственного университета, доктор юридических наук, профессор
E mail: t-prava@yandex. ru
В статье с позиций конституционного правопонимания дается краткая характеристика концепта конституционализации российской правовой системы и обосновывается ведущая роль Конституционного Суда РФ в этом процессе. По мнению автора, российский законодатель не всегда адекватно ориентируется в разнообразии компетенций и пределов своего участия в актуальной конститу-ционализации отраслевого законодательства, что требует критического анализа его деятельности и рекомендаций юридической науки.
Ключевые слова: конституционное правопонимание, конституционализация, Конституционный Суд РФ, компетенция законодателя.
PROSPECTS AND KONSTITUTSIONALIZATION'S PROBLEMS OF THE RUSSIAN LEGISLATION
Kruss V.I., Head of the Department of Theory of Law of the Tver State University, Doctor of Law, Professor
In the article from the position of the constitutional legal thinking gives a short description of the concept of constitutionalization of the Russian legal system and substantiates the leading role of the constitutional Court of the Russian Federation in this process. According to the author, the Russian legislator has not always been adequately versed in the diversity of competencies and the limits of its participation in the actual process of constitutionalization of sectoral legislation that requires a critical analysis of its activities and recommendations of the legal science.
Key words: constitutional legal thinking, constitutionalization, the constitutional Court of the Russian Federation, the competence of the legislator.
Необходимость исследований, направленных на обоснование и выверку методологии конституционализации российской правовой системы уже широко признается в отечественной науке права [1, c. 16; 2, 113-124]. Одновременно проявляется различие подходов к соответствующей теоретической конструкции и алгоритму ее реализации. По нашему убеждению, научный характер диалога и конкуренцию позиций в этом вопросе обеспечивает исключительно конституционное правопонимание [3, с. 276-289]. Вполне очевидна и ключевая роль Конституционного Суда Российской Федерации (далее - КС РФ и Суд) для цели конституционализации как состояния оптимальной обеспеченности основных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина в стратегически выверенном (взвешенном)
* Сообщение подготовлено при поддержке РГНФ в рамках международного проекта РГНФ и НАН Украины. Проект № 12-23-02002.
балансе всех конституционных ценностей [4, с. 155-164; 5, с. 2-5]. К такой эволюционной трансформации недвусмысленно обязывает текст Конституции Российской Федерации (далее -Конституция), и, прежде всего, ее статей 2, 17 и 18.
Наиболее близкая нам по духу трактовка феномена конституционализации представлена в трудах Н.С. Бондаря преимущественно имплицитным образом: сквозь призму воздействия конституционного правосудия на законодательство и все сферы общественной жизни, их конституционной юридизации. Такое властнонормативное воздействие носит концептуально выверенный характер, поскольку решения КС РФ представляют своего рода конституционнопраксиологическую основу общественного развития, что не исключает диалектического («обратного») влияния объективных социальных факторов на конституционную систему российской государственности. Онтологическим «кор-
ВИ. КРУСС
ректором» конституционализации у Н.С. Бондаря служит представление о двухпорядковой сущности конституции и пределах конституционноправового регулирования, где «сущность второго порядка» представлена совокупностью «формально-юридических характеристик механизма конституционного регулирования» [6, с. 6-8, 18 и др.].
По своей сути конституционализация может быть определена как перманентный процесс надлежащего качественного объективирования и оформления национальной правовой материи во всех конституционно признанных и допустимых для нее первичных (спекулятивноумозрительных) и вторичных (материальнописьменных) форм. Именно на соответствующих уровнях подсистем права и законодательства конституционализация может быть достоверно «отслежена» и классифицирована, а ее результаты установлены и определены. Причем последовательность обозначенных выше стадий не должна «нарушаться», хотя бы и умозрительным образом. Например, в характеристике Н.С. Бондаря, конституционализация обеспечивается различными способами формально юридического воздействия, включая выявление конституционного содержания в конкретных институтах отраслевого законодательного регулирования и конкретизацию правового (специального) статуса субъектов таких правоотношений [7, c. 237240]. Очевидно, что содержательным моментом здесь оказывается именно конституционно-юстициональное позитивирование, адекватно производное от метатекста Конституции. Для того чтобы нормы отраслевого законодательства могли быть истолкованы в соответствии с высшими требованиями Конституции (на что указывает Н.С. Бондарь [8, c. 141-142]), подлежащие (предопределенные) внедрению в нормативное содержание отраслевых норм и институтов конституционные принципы и ценности должны быть названы и содержательно «развернуты», облечены в вербальные конструкты.
Объективирование правовой материи в рамках процесса конституционализации также содержит две стадии. На первой стадии обеспечиваются исходная смысловая распаковка (включая имплементацию) и актуальное вербальное проявление («продолжение») конституционного текста. На второй - идет последующее наполнение текстуально означенных основных прав, свобод и обязанностей человека (в аспектах их сущности и содержания), а также опосредующих правопользование конституционно-правовых суждений нормативно значимого характера: принципов, норм, дефиниций, ценностей, целей, - посредством стратегий и техник интерпретации
и деконструкции дуалистического контекста Конституции и международных актов по правам человека под знаком коллизионного верховенства национальной составляющей.
Оформление правовой материи означает ее юридико-техническое закрепление, «перенос», транслирование в конституционно приемлемые (легитимированные) вторичные формы права, в системе которых традиционно и повсеместно признается и выделяется открытое множество, определяемое понятием законодательства (в узком и широком смыслах).
На практике «идеальный» сценарий кон-ституционализации реализуется редко. Конституционная дискреция законодателя задает широкий формат возможной (допустимоинвариантной) позитивной конституционализа-ции. Однако глубинные политические и культурные деформации (издержки) ведут к тому, что позитивное право в России часто вырабатывается («устанавливается») спорадически и вне достоверно осмысленной связи с идей и процессом конституционализации. Это обстоятельство не колеблет положений и следствий презумпций конституционности законотворчества, законодательства и легального создания иных вторичных источников права. Однако оно ведет к необходимой актуализации негативных (исправительных, корректирующих) форм конституционали-зации систем права и законодательства, осуществляемой посредством практик конституционной юстиции при различных версиях участия иных публично-властных лиц. Именно актуально необходимая конституционализация системы законодательства является аутентичной, поскольку осуществляется конституционно уполномоченным к тому субъектом (КС РФ) посредством прямого (инструктивного) обязания лиц-участников, наделенных законотворческой компетенцией, к принятию нового нормативного акта или корректировки положений акта существующего; реализуется же такая обязанность участников сугубо юридико-техническим образом [9, c. 3-8].
Сложность соответствующих задач участников обусловлена дискрецией конституционного вменения. Так, если КС РФ принимает решение о неконституционности взаимосвязанного нормативного положения, регулирующее воздействие которого на общественные отношения обеспечивается несколькими структурными элементами одного или нескольких нормативных правовых актов, законодатель оказывается перед необходимостью конструирования нового взаимосвязанного положения или исправления (ремонта) составных элементов существующей мо-
дели, самостоятельно определяясь с выбором оптимального варианта.
Специфической дефектностью обладают нормативные положения, которым сложившейся правоприменительной практикой придается неконституционный смысл. С момента проведенного Судом конституционного объективированная ее значения, такая норма более «не должна толковаться каким-либо иным образом и применяться в каком-либо ином смысле» [10, с. 487]. Соответственно и нормотворческий орган как участник конституционализации обязан руководствоваться далее актуальными правовыми позициями Суда.
Возможен и вариант актуально-подразумеваемой необходимой конституциона-лизации. В таких случаях КС РФ воздерживается от формального признания неконституционными спорных нормативных положений, конституционная дефектность которых им, тем не менее, фактически им выявлена. Подобные решения Суда, «разумеется, не снимают с законодателя обязанность привести правовое регулирование в соответствие с Конституцией РФ» [11, с. 488].
Наконец, с первоначальным явлением правовых позиций КС РФ - как особенных, «концентрированных» отображений нормативнодоктринальных начал его решений [12, с. 486489] - связан эффект «делегированной» актуально необходимой конституционализации системы законодательства, участники которой наделяются особой степенью (мерой) законотворческой самостоятельности и руководствуются правовыми позициями Суда с учетом самостоятельно выявленной (уясненной) необходимости.
Как показывает практика, российский законодатель зачастую неадекватно ориентируется в разнообразии компетенций и пределов своего участия в актуально необходимой конституцио-нализации отраслевого законодательства . Последствия такого положения дел не менее пагубны, чем фактический «отказ» (неисполнение, «игнорирование» решений КС РФ). Поэтому перспективы текущей конституционализации российского законодательства стоят в решающей зависимости от уровня конституционно-
правовой культуры законодателя, его приближения к конституционному пониманию права.
Литература
1. Кокотов А. Н. Конституционное право в российском праве: понятие, назначение и структура // Правоведение. 1998. № 1. С. 16.
2. Кравец И.А. Российская Конституция и конституционализация правового порядка (некоторые вопросы теории и практики) // Журнал российского права. 2003. № 11. С. 113-124.
3. Крусс В.И. Конституционное пра-вопонимание // Право Украины. 2011. № 1. С. 276-289.
4. Крусс В.И. Конституционализация и некоторые аспекты эволюции юридической науки в России // Конституция как символ эпохи: в 2 т. / под ред. С. А. Авакьяна; Моск. гос. ун-т. М., 2004. Т. 1. С. 155-164.
5. Крусс В.И. Юридические предпосылки и перспективы конституционализации российского законодательства // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 5. С. 2-5.
6. Бондарь Н.С. Конституционализация социально-экономического развития российской государственности (в контексте решений Конституционного Суда РФ). М.: ООО «Викор-Медиа», 2006. С. 6-8, 18 и др.
7. Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. М.: Норма; ИНФРА-М, 2011. С. 237-240.
8. Бондарь Н.С. Указ. соч. С. 141-142.
9. Крусс В.И. Конституционный нормо-контроль как аутентичное правотворчество // Конституционное и муниципальное право. 2012. № 6. С. 3-8.
10. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации» / под ред. Г.А. Гад-жиева. М.: Норма: ИНФРА-М, 2012. С. 487.
11. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации»... С. 488.
12. Там же. С. 486-489.
Поступила в редакцию 25 сентября 2013 г.
Включая отраслевое конституционное (в номинальном значении) законодательство.
