CC BY
40
Для корреспонденции
Закондырин Дмитрий Евгеньевич — кандидат медицинских наук, руководитель центра симуляционного образования ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава России E-mail: [email protected]
Крылов В.В.1' 2, Закондырин Д.Е.2
Перспективы аккредитации нейрохирургических кадров
Krylov V.V.1, 2, Zakondyrin D.E.2 Prospects of neurosurgical staff accreditation
1 Sklifosovsky Research Institute of Emergency, Moscow
2 ^I. Yevdokimov Moscow State University
of Medicine and Dentistry of the Ministry of Healthcare of the Russian Federation
Object — this article analyzes the problems associated with the forthcoming introduction of neurosurgical staff accreditation. Methods. The result of the search in the database PubMed were 23 publications focuses on continuing medical education and neuro-surgical simulation training. The analysis of the Russian legislation concerning issues of accreditation of doctors. Results. An analysis of the literature data allowed us to determine the state of the problem of continuing medical education of doctors and training neurosurgeons-residents in Europe and the United States, to make proposals for the organization of neurosurgeons accreditation system in Russia. Conclusions. Organization of neurosurgeons accreditation requires discuss issues related to the definition of criteria for evaluating the practice of doctors and technical opportunity of examination on practical skills in simulated conditions.
Keywords
• neurosurgery
• accreditation
• practical skills
1 ГБУЗ «Научно-исследовательский институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского» Департамента здравоохранения г. Москвы
2 ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава России
Цель — статья посвящена анализу проблем, связанных с предстоящим внедрением аккредитации нейрохирургических кадров.
Методы. В результате поиска в базе данных PubMed были найдены 23 публикации, посвященные вопросам непрерывного медицинского образования и симуляционного тренинга нейрохирургов. Проведен анализ действующего российского законодательства, касающегося вопросов аккредитации врачей.
Результаты. Анализ данных литературы позволил определить состояние проблемы непрерывного медицинского обучения врачей и подготовки резидентов-нейрохирургов в Европе и США, сделать предложения по организации системы аккредитации нейрохирургов в России. Выводы. Организация аккредитации нейрохирургов требует обсуждения вопросов, связанных с определением критериев оценки практической деятельности врачей и технической возможности организации экзамена по практическим навыкам в симулированных условиях.
Ключевые слова
• нейрохирургия
• аккредитация
• практические навыки
Цель практической подготовки врача хирургического профиля — сформировать у него определенный уровень владения навыками выполнения хирургических вмешательств, достаточными для эффективной и безопасной для пациентов клинической деятельности.
В соответствии со ст. 69 Федерального закона (ФЗ) от 21.11.11 № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (в редакции от 13.07.2015 с изменениями от 30.09.2015) с 1 января 2016 г. вводится аккредитация всех медицинских специалистов — «процедура определения соответствия готовности лица, получившего высшее или среднее медицинское или фармацевтическое образование, к осуществлению медицинской деятельности по определенной медицинской специальности...».
Аккредитация является частью системы непрерывного медицинского образования (continuing medical education, CME), которая действует в большинстве развитых стран. Отношение к ней различное: во Франции, Италии и Германии участие в ней практикующих врачей обязательное, в Испании и Великобритании — добровольное [12]. Общим является наличие системы образовательных кредитов, начисляемых за участие в различных мероприятиях (мастер-классах, конференциях и т.д.). В большинстве стран необходимо набрать 250 баллов в течение 5 лет (по 50 в год), за исключением Гонконга (90 кредитов за 3 года) и Сингапура (25 кредитов за год или 50 кредитов за 2 года). Такое количество CME-кредитов необходимо скорее для профессионального роста, хотя, например, в Германии нарушение этой нормы чревато штрафом или временным лишением лицензии на врачебную деятельность. Во Франции и Великобрита-
нии процесс реаккредитации (продления рабочей лицензии) врачей полностью не отработан [12]. В Австралии набор необходимого количества CME-кредитов является непременным, но не единственным условием реаккредитации врача, — кроме этого изучается профессиональное порт-фолио (отчет о трудовой деятельности) [3]. В Канаде процесс реаккредитации связан с необходимостью внесения платы, а не с учебными достижениями претендента. В Сингапуре врачам каждые 1—2 года необходимо продлять лицензию на работу, набирая образовательные кредиты и внося плату. В Гонконге продление лицензии платное, а набор необходимых кредитов позволяет врачу указывать на визитной карточке «CME certified» (сертифицирован). Таким образом, за рубежом система непрерывного медицинского образования (НМО) функционирует, но далеко не всегда она напрямую связана с реаккредитаци-ей специалистов.
В Российской Федерации также планируется внедрить систему НМО и аккредитации медицинских кадров. Приказ Министерства здравоохранения РФ № 127н от 25.02.2016 «Об утверждении сроков и этапов аккредитации специалистов, а также категорий лиц, имеющих медицинское, фармацевтическое или иное образование и подлежащих аккредитации специалистов» определяет 3 вида аккредитации: первичная для выпускников вузов, первичная специализированная для выпускников ординатуры (с 2018 г.) и периодическая для практикующих специалистов (с 2021 г.).
Приказ Министерства здравоохранения РФ № 334н от 02.06.2016 «Об утверждении положения об аккредитации специалистов» раскрывает подробности процедуры проведения аккредитации. Планируется,
что первичная и первичная специализированная аккредитация будет включать тестирование, оценку практических навыков (умений) в симулированных условиях и решение ситуационных задач, а периодическая — оценку портфолио и тестирование.
Учитывая относительно небольшую давность решения о введении аккредитации специалистов и пока недостаточно разработанную нормативно-правовую базу, в данном вопросе существует ряд моментов, требующих уточнения и вызывающих много споров в профессиональном медицинском сообществе:
1) соответствие существующей номенклатуры специальностей и списка специальностей, подлежащих аккредитации;
2) возможность усложнения процедуры лицензирования медицинской деятельности учреждений в связи с изменениями процедуры допуска специалистов к профессиональной деятельности;
3) критерии оценки профессионального портфолио при прохождении процедуры аккредитации;
4) техническая возможность оценки практических навыков (умений) в симулированных условиях.
Соответствие номенклатуры специальностей и списка специальностей, подлежащих аккредитации, система допусков внутри одной специальности
Отсутствие документа, определяющего специальности, подлежащие аккредитации, вызывает опасения об объединении смежных специализаций в одну группу или, наоборот, излишней детализации внутри отдельной специальности. Согласно приказу Министерства здравоохранения РФ № 334н от 02.06.2016 «состав аккредитационной комиссии по каждой специальности, указанной в номенклатуре специальностей специалистов, имеющих
высшее медицинское и фармацевтическое образование (приказ Министерства здравоохранения РФ от 07.10.2015 № 700н «О номенклатуре специальностей специалистов, имеющих высшее медицинское и фармацевтическое образование») <...> утверждается приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации ежегодно». Это положение позволяет предполагать, что список аккредитуемых специальностей будет соответствовать уже существующей номенклатуре.
Детализация внутри каждой специализации возможна в связи с высказываниями официальных лиц о необходимости введения системы допусков, при которой врач должен будет подтверждать свое право использовать в работе тот или иной метод лечения (диагностики) или манипуляцию после пройденного обучения. Опасения, связанные с введением подобной практики, вызваны необходимостью прохождения процедуры лицензирования медицинской деятельности учреждений, которая, ожидаемо, осложнится, особенно для небольших частных клиник. В то же время, рассматривая, в частности, специальность «нейрохирургия», в соответствии с действующей редакцией приказа Минздрава СССР № 579 от 25.12.1997 «Об утверждении квалификационных характеристик врачей-специалистов», каждый приступающий к практической деятельности нейрохирург должен иметь целый ряд практических навыков: оказание срочной помощи (сердечно-легочная реанимация, остановка наружного кровотечения, промывание желудка, трахеотомия), исследование глазного дна, пневмоэнцефало-, ангио- и вентрику-лографические исследования, лечебные и диагностические блокады, миело- и ра-дикулография, хирургическая помощь при
всех видах нейрохирургической патологии. Очевидно, что овладеть всеми видами нейрохирургических вмешательств на начальных этапах хирургической карьеры невозможно. Логично было бы разделить все оперативные вмешательства, навыки выполнения которых необходимы практикующему нейрохирургу, на 4 группы:
1) простые вмешательства с короткой кривой обучения с асимптотой на уровне нескольких самостоятельных вмешательств (до 10—15) (например, вентрикуло-пункция);
2) вмешательства средней сложности с относительно короткой кривой обучения с асимптотой в пределах 15—30 самостоятельных вмешательств (например, трепанация черепа при внутричерепной гематоме, поясничная дискэктомия);
3) вмешательства средней сложности с относительно длинной кривой обучения с асимптотой в пределах 30—50 самостоятельных вмешательств (например, эндоскопическая и малоинвазивная тубулярная поясничная дискэктомия);
4) сложные вмешательства с очень длинной кривой обучения с асимптотой в пределах 50—100 самостоятельных вмешательств (например, навык клипирова-ния артериальных аневризм, удаление не-врином преддверно-улиткового нерва).
Это позволит ввести 4 класса компетентности врачей, реально отражающих возможности конкретных специалистов и обезопасить пациентов от действий малоквалифицированного хирурга. Освоение каждого навыка должно проходить путем симуляционного и клинического тренинга до достижения обучаемым уровня выполнения манипуляции, безопасного для пациента (компетентности). Начинающий специалист, не достигший асимптоты кривой обучения навыку, должен выполнять
самостоятельные вмешательства только с опытным наставником. По достижении определенного профессионального уровня после аккредитации врач получает право выполнять операции в пределах своего класса компетентности без наставника.
Критерии оценки портфолио при первичной специализированной и периодической аккредитации
Приказ Министерства здравоохранения РФ № 334н от 02.06.2016 не уточняет критерии оценки представляемого специалистом при аккредитации портфолио, указывая лишь, что аккредитационная комиссия должна вынести решение «сдано» или «не сдано». Портфолио, согласно приказу, представляет собой «отчет за последние
5 лет о профессиональной деятельности аккредитуемого, включающий сведения
06 индивидуальных профессиональных достижениях, освоении программ повышения квалификации, обеспечивающих непрерывное совершенствование профессиональных навыков и расширения квалификации». Оно должно представляться и при первичной специализированной, и при периодической аккредитации, но отдельно оценивается только у практикующих врачей. Критерием для принятия решения о практической компетентности врача-нейрохирурга на основании анализа его деятельности может быть количество выполненных вмешательств. Необходимое количество операций на одного врача в год в Российской Федерации не регламентируется ни одним документом. По данным А. Fallah и соавт. [7], в Канаде, где действует схожая с США система подготовки нейрохирургов, среднее количество оперативных вмешательств, в которых резидент
первого года принимает участие в течение 3 мес, составляет 66, из них 12 он выполняет в качестве хирурга. В Германии обучение в резидентуре занимает 6 лет, а сдача итогового экзамена возможна только при условии участия резидента не менее чем в 100 спинальных вмешательствах, 25 операциях на периферических нервах, 50 вмешательствах по поводу черепно-мозговой травмы, 50 операциях по поводу опухолей мозга и сосудистых заболеваний, 50 шунтирующих вмешательствах и 150 диагностических процедурах [15]. По данным H.J. Reulen и соавт. [17], проанализировавших 5-летний опыт практической подготовки резидентов-нейрохирургов, в среднем в год на каждого обучающегося приходится 82—122 самостоятельные операции под контролем наставника. Целевым значением авторы считают цифру в 200—300 операций в год на одного резидента. В Италии в течение 6 лет обучения резидент должен принять участие в лечении 500 пациентов и 200 нейрохирургических операциях, причем 20% из них он должен выполнить самостоятельно. В Японии в соответствии с Japanese Neurosurgical Board за 6 лет ре-зидентуры обучающийся самостоятельно должен выполнить 100 оперативных вмешательств: 20 при опухолях мозга, 20 при церебральных аневризмах и артериовеноз-ных мальформациях, и по 20 вмешательств при детской, травматической, спинальной патологии, а также 20 функциональных нейрохирургических вмешательств [22]. В Российской Федерации самостоятельное выполнение оперативного вмешательства обучающимся в рамках ординатуры напрямую противоречит ФЗ от 21.11.11 № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», согласно которому ординатор как нештатный сотрудник отделения не может быть допущен
к самостоятельному оказанию медицинской помощи и выполнению даже самых простых вмешательств. Это существенная проблема, не позволяющая обучающемуся формировать собственную кривую обучения, требует внесения изменений в действующее законодательство.
НХ Яеи1еп и соавт. [18] указывают, что на территории Евросоюза на одного нейрохирурга в год приходится от 56 до 300 операций, в среднем — 154. В США в среднем каждый нейрохирург в год выполняет 40—50 операций на головном мозге и 160—180 на позвоночнике, т.е. около 200 вмешательств в год. По данным В.В. Крылова и соавт. [2], для поддержания должного уровня профессиональных навыков нейрохирург должен выполнять 123—126 операций в год. В Российской Федерации на одного нейрохирурга приходится 57,4 операции в течение года (1—2 в неделю). Вероятно, это может быть минимальным порогом для положительной оценки представленного врачом профессионального портфолио.
Техническая возможность оценки практических навыков (умений) в симулированных условиях
Каждая хирургическая специальность, и нейрохирургия в частности, имеет свои особенности, существенно влияющие на выбор методики оценки практических навыков и симуляционной модели.
Согласно приказу Министерства здравоохранения РФ № 334н от 02.06.2016, «оценка практических навыков (умений) в симулированных условиях, в том числе с использованием симуляционного оборудования <. > проводится путем оценивания правильности и последовательности выполнения аккредитуемым не менее
5 практических заданий». На выполнение одного практического задания одному аккредитуемому отводится 10 мин. Установленные рамки потребуют выработки методики оценки навыков, так как большинство манипуляций в нейрохирургии требуют значительно большего количества времени для своего выполнения. Вероятно, необходимо выделить наиболее ответственные этапы стандартных оперативных вмешательств. Например, этап введения мозговой канюли в лобный рог бокового желудочка при операции вентрикулосто-мии или этап установки педикулярного винта при транспедикулярной фиксации поясничного отдела позвоночника.
Единая классификация симуляцион-ных моделей в доступной литературе отсутствует. Выделяют 3 типа симуляцион-ных моделей: физические, виртуальные и гибриды. К физическим моделям относят трупный материал человека, животных и манекены. Описаны 3 варианта использования виртуальной реальности в нейрохирургическом обучении: полное погружение (immersive virtual reality), наложение виртуальной реальности на реальные объекты или смешанная реальность (augmentated reality, mixed reality) и виртуальная реальность без погружения (non-immersive virtual reality).
Трупный материал человека — классическая и наиболее реалистичная си-муляционная модель в нейрохирургии. Для учебного моделирования хирургических вмешательств она не может широко применяться, что связано с малой доступностью. Использование манекенов и муляжей для моделирования техники открытых внутричерепных и спинальных вмешательств ограничивается их малой реалистичностью, одноразовостью и относительной дороговизной. Так, наибо-
лее широко используемые для отработки техники краниотомии и оперативных вмешательств на позвоночнике, изготовленные из пластмасс коммерческие модели имеют стоимость от $100. S. Zymberg и соавт. [23] описали тренажер, выполненный из синтетических материалов, для обучения технике внутрижелудочко-вой нейроэндоскопии и трансназальных вмешательств и получивший название S. I. M. O. N. T. (Sinus Model Otto-Rhino Neuro Trainer). Данный тренажер является коммерчески успешным продуктом, его стоимость составляет около $11 600, он может применяться многократно.
Технология виртуальной реальности, прочно вошедшая в практику симуляци-онного обучения пилотов гражданской и военной авиации, с начала 2000-х гг. стала активно внедряться в постдипломное образование врачей хирургических специальностей [1, 19]. Значительная стоимость тренажеров, достигающая сотен тысяч долларов, компенсируется огромным ресурсом их повторного использования. Однако на сегодняшний день выбор на рынке виртуальных симуляторов для нейрохирургии невелик, а возможности их ограничены.
Виртуальный симулятор, работающий по принципу полного погружения, имитирует работу под операционным микроскопом в полости черепа, после уже выполненной трепанации и вскрытия твердой мозговой оболочки. В память загружены данные магнитно-резонансной томографии 2 пациентов (с конвекситальной ме-нингиомой и субкортикальной глиомой), полностью воспроизводимые в трехмерном пространстве. В арсенале хирурга входят обычные нейрохирургические инструменты, фиксированные к тактильным устройствам: биполярный коагуляцион-
ныи пинцет, канюля аспиратора, насадка ультразвукового дезинтегратора. Манипуляции осуществляются бимануально, при этом на экране отображаются виртуальные аналоги реальных инструментов, которыми манипулирует испытуемыи. N. Gélinas-Phaneuf и соавт. [9] на основании исследования время и объема удаления виртуальнои опухоли на симуляторе 72 курсантами отметили отчетливый прогресс после обучения у тех, кто ранее не имел опыта удаления внутричерепных новообразований. Стоимость тренажера — около $268 000.
Другой продукт для отработки техники диссекции височной кости состоит из SD-монитора и SD-очков, 2 тактильных устройств (имитация бора и аспиратора), системного блока и педали. В память си-мулятора загружены 7 клинических случаев, имитирующих различную патологию и анатомическое строение пирамиды височной кости, доступных с правой и левой стороны. Возможная загрузка в систему новых случаев и предоперационная отработка техники вмешательства. YC. Zhao и соавт. [24] и H.W Francis и соавт. [6] отмечают достоверное улучшение мануальных навыков в хирургии сосцевидного отростка у курсантов после занятий на виртуальном симуляторе. Многие авторы указывают на преимущества виртуального симулятора Voxel-Man при оценке качества проведенных курсантами учебных диссекций, используя такую функцию программного обеспечения симулятора, как автоматическая оценка выполненных манипуляций [11, 1S, 16]. Стоимость симулятора составляет $134 000.
Разработан симулятор для нейрохирургии, работающий по принципу дополненной реальности. Симулятор был презентован C. Luciano и соавт. [10] для
симуляции техники вентрикулярной пункции. Трехмерная модель головы на основе изображений, полученных при магнитно-резонансной или компьютерной томографии, дополненная изображением виртуального инструмента, визуализируется на 3D-мониторе высокой четкости. Изображение на мониторе отражается в полупрозрачном посеребренном зеркале. Руки обучаемого находятся под зеркалом и управляют тактильными устройствами. Положение головы отслеживается с помощью электромагнитной трекерной системы, связанной со стереоскопическими очками, и синхронизируется с положением головы виртуального пациента на экране. Когда обучаемый смотрит на зеркало сквозь стереоскопические очки и манипулирует тактильными устройствами, он видит картинку, включающую трехмерное изображение виртуальной модели и собственных рук, управляющих виртуальными инструментами. Современная модификация симулятора позволяет выбирать на своде черепа точку пункции, формировать фрезевое отверстие бором, вводить мозговую канюлю, а также отрабатывать техники транскутанной ризо-томии, открытой и транскутанной транпе-дикулярной фиксации и вертебропластики в поясничном отделе позвоночника, отсекать часть изображения для оценки правильности выбора направления и глубины введения инструмента. R. Yudkowsky и соавт. [21] отметили объективное улучшение навыка вентрикулостомии у резидентов после занятий на симуляторе. Стоимость си-мулятора составляет около $75 000.
Малоинвазивные операции позволяют отработать виртуальные симуляторы эндоваскулярных вмешательств. Использование этих тренажеров в обучении до-стоверноулучшаютмануальныенавыкирезиден-тов [4]. N. Nguyen и соавт. [14] и A.M. Spiotta
и соавт. [20] сообщают о сокращении времени выполнения диагностической ка-ротидной ангиографии резидентами после обучения на виртуальном симуляторе, а K.M. Fargen и соавт. [5] отмечали сокращение времени выполнения ангиографии и времени флюороскопии.
Таким образом, спектр навыков, которые можно оценивать с помощью симуля-ционного оборудования во время первичной специализированной аккредитации нейрохирургов невелик. Кроме того, оснащение нейрохирургического аккредитаци-онного центра сопряжено со значительными финансовыми расходами. Согласно J.C. Gasco и соавт. [8], расходы на организацию симуляционной нейрохирургической лаборатории на медицинском факультете Техасского университета (США) составили $341 978, текущие ежегодные расходы на закупку расходных материалов за год составляют $27 876.
Заключение
Грядущий переход с системы сертификации специалистов на систему их аккредитации назрел и подкреплен до-
кументально приказами Министерства здравоохранения РФ и Федеральным законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Однако, учитывая особенности нейрохирургической специальности, существует ряд проблем, требующих детального обсуждения:
• нейрохирурги должны проходить аккредитацию только в своей узкой специализации, а не в рамках специальности «хирургия»;
• необходимо создать четкие критерии оценки практической деятельности врачей, и важнейшими из них следует признать спектр выполняемых нейрохирургических вмешательств и хирургическую активность;
• желательно ввести систему допусков внутри специальности «нейрохирургия», основанных на хирургическом опыте конкретного специалиста;
• использование симуляционного оборудования при первичной специализированной аккредитации нейрохирургов требует уточнения списка оцениваемых навыков и выделения дополнительного финансирования для оснащения аккредитационных центров.
Сведения об авторах
Крылов Владимир Викторович — академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, руководитель отделения неотложной нейрохирургии ГБУЗ «Научно-исследовательский институт скорой помощи им. Н.В. Склифосовского» Департамента здравоохранения г. Москвы, заведующий кафедрой нейрохирургии и нейрореанимации ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава России
Закондырин Дмитрий Евгеньевич — кандидат медицинских наук, руководитель центра симуляционного образования ФГБОУ ВО «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» Минздрава России E-mail: [email protected]
Литература
1. Горшков М.Д., Колыш А.Л. История симуляционного обучения // Симуляционное обучение в медицине. М. : Изд-во Первого МГМУ им. И, М. Сеченова, 2013. С. 11-29.
2. Крылов В.В., Коновалов А.Н., Дашьян В.Г. и др. Состояние нейрохирургической службы Российской Федерации // Нейрохирургия. 2016. № 3. С. 3-44.
3. Bashook P.G., Parboosingh J. Continuing medical education: recertification and the maintenance of competence // BMJ. 1998. Vol. 316. P. 545-548.
4. Dawson D.L., Meyer J., Lee E.S. et al. Training with simulation improves residents' endovascular procedure skills // J. Vasc. Surg. 2007. Vol. 45, N 1. Р. 149-154.
5. Fargen K.M., Arthur A.S., Bendok B.R. et al. Experience with a simulator-based angiography course for neurosurgical residents: beyond a pilot program // Neurosurgery. 2013. Vol. 73, N 1. Р. 46-50.
6. Francis H.W., Malik M.U., Diaz V.V. et al. Technical skills improve after practice on virtual-reality temporal bone simulator // Laryngoscope. 2012. Vol. 122, N 6. Р. 1385-1391.
7. Fallah A., Ebrahim S., Haji F. et al. Surgical activity of first-year Canadian neurosurgical residents // Can. J. Neurol. Sci. 2010. Vol. 37, N 6. P. 855-860.
8. Gasco G., Holbrook T.J., Patel A. et al. Neurosurgery simulation in residency training: feasibility, cost, and educational benefit // Neurosurgery. 2013. Vol. 73, N 4. P. S39-S45.
9. Gelinas-Phaneuf N.G., Choudhury N., Al-Habib A.R. et al. Assessing performance in brain tumor resection using a novel virtual reality simulator // Int. J. Comput. Assist. Radiol. Surg. 2014. Vol. 9, N 1. P. 1-9.
10. Luciano C., Banerjee P., Lemole G.M. et al. Second generation haptic ventriculostomy simulator using the ImmersiveTouch system // Stud. Health Technol. Inform. 2006. Vol. 119. P. 343-348.
11. Linke R., Leichtle A., Sheikh F. et al. Assessment of skills using a virtual reality temporal bone surgery simulator // Acta Otorhinolaryngol. Ital. 2013. Vol. 33. P. 273-281.
12. Maisonneuve H., Matillon Y., Negri A. et al. Continuing medical education and professional revalidation in Europe: five case examples journal of continuing education in the health professions // J. Contin. Educ. Health Professions. 2009. Vol. 29, N 1. P. 58-62.
13. Nash R., Sykes R., Majithia A. et al. Objective assessment of learning curves for the Voxel-Man TempoSurg temporal bone surgery computer simulator // J. Laryngol. Otol. 2012. Vol. 126, N 7. Р. 663-639.
14. Nguyen N., Eagleson R., de Ribaupierre S. Establishing the validity and reliability ofcomputer-based simulation for cerebral angiography using the Angio Mentor Express // FASEB J. 2013. Vol. 27. P. 959.
15. Omerhodzic I., Tonge M., Matos B. et al. Neurosurgical training programme in selected European countries // Turk. Neurosurg. 2012. Vol. 22, N 3. P. 286-293.
16. Prevedello D.M., Stredney D., Rezai A. Skull base simulators: the evolution of neurosurgical training // CNSQ. 2011. Vol. 12, N 3. Р. 7-8.
17. Reulen H.J., Marz U. 5-years' experience with a structured operative training programme for neurosurgical residents // Acta Neurochir. (Wien). 1998. Vol. 140, N 11. P. 1197-1203.
18. Reulen H.J., Hide R.A., Bettag M. et al. A report on neurosurgical workforce in the countries of the EU and associated states. Task Force «Workforce Planning», UEMS Section of Neurosurgery // Acta Neurochir. (Wien). 2009. Vol. 151, N 6. P. 15-21.
19. Singh H., Kalani M., Acosta-Torres S. et al. History of simulation in medicine: from Resusci Annie to the Ann Myers medical center // Neurosurgery. 2013. Vol. 73. P. S9-S14.
20. Spiotta A.M., Rasmussen P.A., Masaryk T.J. et al. Simulated diagnostic cerebral angiography in neurosurgical training: a pilot program // J. Neurointerv. Surg. 2013. Vol. 5, N 4. Р. 376-381.
21. Yudkowsky R., Luciano C., Banerjee P. et al. Practice on an augmented reality/haptic simulator and library of virtual brains improves residents' ability to perform a ventriculostomy // Simul. Healthc. 2013. Vol. 8, N 1. P. 25-31.
22. Yoshimoto T. Contents and structure of training program. The Japanese proposal // Training in Neurosurgery / H.J. Reulen, H.J. Steiger. New York : Springer, 1997.
23. Zymberg S., Vaz-Guimar es F.F., Lyra M. Neuroendoscopic training: presentation of a new real simulator // Minim. Invasive. Neurosurg. 2010. Vol. 53, N 1. P. 44-46.
24. Zhao Y.C., Kennedy G., Yukawa K. et al. Improving temporal bone dissection using self-directed virtual reality simulation: results of a randomized blinded control trial // Otolaryngol. Head Neck Surg. 2011. Vol. 144, N 3. Р. 357-364.
References
1. Gorshkov M.D., Kolysh A.L. The history of simulation training. Simulation training in medicine. Moscow: Izdatel'stvo Pervogo MGMU im. I.M. Sechenova2013: 11-29. (in Russian)
2. Krylov VV, Konovalov AN, Dashian V.G., et al. The state of the neurosurgical service of the Russian Federation. Neyrohirurgiya [Neurosurgery]. 2016; 3; 3-44. (in Russian)
3. Bashook P.G., Parboosingh J. Continuing medical education: recertification and the maintenance of competence. BMJ. 1998; 316: 545-8.
4. Dawson D.L., Meyer J., Lee E.S. et al. Training with simulation improves residents' endovascular procedure skills. J Vasc Surg. 2007; 45 (1): 149-54.
5. Fargen K.M., Arthur A.S., Bendok B.R., et al. Experience with a simulator-based angiography course for neurosurgical residents: beyond a pilot program. Neurosurgery. 2013; 73 (1): 46-50.
6. Francis H.W., Malik M.U., Diaz V.V., et al. Technical skills improve after practice on virtual-reality temporal bone simulator. Laryngoscope. 2012; 122 (6): 1385-91.
7. Fallah A., Ebrahim S., Haji F., et al. Surgical activity of first-year Canadian neurosurgical residents. Can J Neurol Sci. 2010; 37 (6): 855-60.
8. Gasco G., Holbrook T.J., Patel A., et al. Neurosurgery simulation in residency training: feasibility, cost, and educational benefit. Neurosurgery. 2013; 73 (4): S39-S45.
9. Gelinas-Phaneuf N.G., Choudhury N., Al-Habib A.R., et al. Assessing performance in brain tumor resection using a novel virtual reality simulator. Int J Comput Assist Radiol Surg. 2014; 9 (1): 1-9.
10. Luciano C., Banerjee P., Lemole G.M., et al. Second generation haptic ventriculostomy simulator using the ImmersiveTouch system. Stud Health Technol Inform. 2006; 119: 343-8.
11. Linke R., Leichtle A., Sheikh F., et al. Assessment of skills using a virtual reality temporal bone surgery simulator. Acta Otorhinolaryngol Ital. 2013; 33: 273-81.
12. Maisonneuve H., Matillon Y., Negri A., et al. Continuing medical education and professional revalidation in Europe: five case examples journal of continuing education in the health professions. J Contin Educ Health Professions. 2009; 29 (1): 58-62.
13. Nash R., Sykes R., Majithia A., et al. Objective assessment of learning curves for the Voxel-Man TempoSurg temporal bone surgery computer simulator. J Laryngol Otol. 2012; 126 (7): 663-9.
14. Nguyen N., Eagleson R., de Ribaupierre S. Establishing the validity and reliability of computer-based simulation for cerebral angiography using the Angio Mentor Express. FASEB J. 2013; 27: 959.
15. Omerhodzic I., Tonge M., Matos B., et al. Neurosurgical training programme in selected European countries. Turk Neurosurg. 2012; 22 (3): 286-93.
16. Prevedello D.M., Stredney D., Rezai A. Skull base simulators: the evolution of neurosurgical training. CNSQ. 2011; 12 (3): 7-8.
17. Reulen H.J., Marz U. 5-years' experience with a structured operative training programme for neurosurgical residents. Acta Neurochir. (Wien). 1998; 140 (11): 1197-203.
18. Reulen H.J., Hide R.A., Bettag M., et al. A report on neurosurgical workforce in the countries of the EU and associated states. Task Force «Workforce Planning», UEMS Section of Neurosurgery. Acta Neurochir. (Wien). 2009; 151 (6): 15-21.
19. Singh H., Kalani M., Acosta-Torres S., et al. History of simulation in medicine: from Resusci Annie to the Ann Myers medical center. Neurosurgery. 2013; 73: S9-S14.
20. Spiotta A.M., Rasmussen P.A., Masaryk T.J., et al. Simulated diagnostic cerebral angiography in neurosurgical training: a pilot program. J Neurointerv Surg. 2013; 5 (4): 376-81.
21. Yudkowsky R., Luciano C., Banerjee P., et al. Practice on an augmented reality/haptic simulator and library of virtual brains improves residents' ability to perform a ventriculostomy. Simul Healthc. 2013; 8 (1): 25-31.
22. Yoshimoto T. Contents and structure of training program. The Japanese proposal. Training in Neurosurgery. In: H.J. Reulen, H.J. Steiger. New York: Springer, 1997.
23. Zymberg S., Vaz-Guimares F.F., Lyra M. Neuroendoscopic training: presentation of a new real simulator. Minim Invasive Neurosurg. 2010; 53 (1): 44-6.
24. Zhao Y.C., Kennedy G., Yukawa K., et al. Improving temporal bone dissection using self-directed virtual reality simulation: results of a randomized blinded control trial. Otolaryngol Head Neck Surg. 2011; 144 (3): 357-64.
