CC BY
41УДК 159.955+159.954
ПЕРСОНАЛЬНЫЙ ТЕЗАУРУС: СМЫСЛОВОЕ КОДИРОВАНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОГО ОПЫТА1
Сапогова Елена Евгеньевна - доктор психологических наук, профессор, Федеральное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский педагогический государственный университет»; Москва, Малый Сухаревский пер., д. 6; e-mai: esapogova@yandex.ru
Аннотация.
На основе рабатываемого автором экзистенциально-нарративного подхода аргументируется гипотеза о смысловом кодирования экзистенциального опыта, лежащим в основании построения персонального тезауруса и состоящем из фаз сканирования, кристаллизации, амплификации, символизации/метафоризации. Кодирование позволяет строить новые смысловые синтагмы на периферии семантических полей значимых концептов и, соответственно, создавать единицы персонального тезауруса.
Ключевые слова: личностный тезаурус, экзистенциальный опыт, смысловое кодирование, личность, событие, сканирование, кристаллизация, амплификация, символизация.
PERSONAL THESAURUS: SEMANTIC CODING OF EXISTENTIAL EXPERIENCE
Sapogova Elena E. - Doctor of Psychology, professor, Moscow State Pedagogical University; 6, Maly Sukharevsky per., Moscow; e-mail: esapogova@yandex.ru
Abstract.
Based on the author's existential-narrative approach, the hypothesis about the semantic coding of existential experience, which underlies the construction of personal thesaurus and consists of the phases of scanning, crystallization, amplification, symbolization/metaphorization, is argued. Coding allows the subject to construct new semantic syntagms on the periphery of the semantic fields of significant concepts and, accordingly, create units of a personal thesaurus.
Keywords: personal thesaurus, existential experience, semantic coding, personality, event, scanning, crystallization, amplification, symbolization.
Накапливая, структурируя и обобщая опыт жизни, человек создает систему тезаурусов - образно-когнитивных ментальных словарей, выполняющих функцию кодов-посредников между внешней и внутренней реальностями и соединяющих мотивационно-потребностную направленность человека с объектами и происшествиями внешнего мира.
Одной из наиболее значимых предметных областей является для человека собственная личность (ее отрефлексированные самохарактеристики, опыт самоосуществления, цели, смыслы, ценности и т.п.), поэтому для нее конструируется особый персональный тезаурус -часть индивидуального ментального словаря, кодирующего ключевые единицы экзистенциального опыта, раскрывающие с их помощью характеристики личности и биографии и позволяющие субъекту интегрировать накопленные в них значения в актуальное представление о себе и о динамике собственной жизни.
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РФФИ (проект № 18-01300058).
Персональный тезаурус - не пассивное хранилище личного опыта, а функциональная динамическая смысловая система, самоорганизующаяся вследствие постоянно обновляющихся контактов между внешней и внутренней реальностями человека и способная оказывать свое влияние на отбор и фиксацию эпизодов пополняющегося опыта, соотносимых субъектом с собственной жизнью. Один из важных вопросов, возникающих в его анализе: что именно в нем кодируется? Понятно, что речь идет не обо всем объеме опыта, возникающего в жизнедеятельности, а лишь об определенных фрагментах жизненно-смысловой реальности личности: «психологический опыт» человека [2], «опыт меня самого» [11], опыт индивидуального сознания, погруженного в данную ему реальность [10].
Различая жизненный и экзистенциальный опыт [8], мы предположили, что совокупность смысловыражающих единиц персонального тезауруса «специализирована» на «Я», на всем том, что она воспринимает как «мое», «имеющее отношение ко мне».
Содержание человеческого опыта двояко. С одной стороны, о нем можно говорить в контексте социальных, культурных, исторических процессов, свидетелем или участником которых человек был и в обстоятельствах которых он осознавал себя и содержание своего жизненного пути. Тогда он может быть понят как упорядоченный комплекс жизненно-смысловых связей и отношений, выстроенных в уникальном существовании конкретного человека в конкретных исторических обстоятельствах и хронотопах. С другой стороны, далеко не все из того, что обнаруживается в текущем опыте, является значимым и соотносится с личностью и ее жизнедеятельностью. В потоке переживаний человек сохраняет и использует лишь то, что воспринимается как имеющее к нему непосредственное отношение. Опираясь на категорию личностного смысла, указывающую на субъективную пристрастность любого человеческого отражения, мы должны в жизненном опыте человека очертить лишь то содержание пережитых происшествий, из которого были извлечены некие персональные «уроки», выстроены смыслы, которыми он стал руководствоваться на последующих этапах жизни.
Таким образом, в опыте выделяются два условных потока: жизненный опыт и опыт экзистенциальный. Под жизненным опытом мы понимаем достаточно универсальный комплекс в той или иной мере упорядоченных и доступных сознанию воспоминаний, переживаний, представлений и выводов, извлеченных из происшествий общего с другими повседневного существования в конкретном хронотопе, а под экзистенциальным - комплекс персонально значимых концептов, семантически соотнесенных с самой личностью и образованных как индивидуально значимое обобщение смыслов неких жизненных событий и обстоятельств, случившихся с человеком и раскрывших свои значения только ему.
Жизненный опыт образуют происшествия, случаи, участником или наблюдателем которых был человек; его удерживают многочисленные тезаурусы, которые изучает, усваивает, которыми обменивается человек в процессе жизни. Экзистенциальный опыт строится из тех же самых происшествий и случаев путем придания им статуса персонально значимого события, насыщения их личностными смыслами и превращения в составные части самого себя. Обрабатывая жизненный опыт, человек вносит в него структуру собственных смыслов [6]. Экзистенциальный опыт, обобщая, фактически, единичное, более символичен и труднее вербализуем, поскольку образные составляющие в нем нередко превалируют над когнитивными. Свидетельствуя о самобытности и неповторимости преживаний индивидуального «Я», он нередко остается в границах «внутреннего пользования», но, руководствуясь им, личность живет «по своему собственному закону» и даже оказывается способной выводить собственные законы и принципы.
Накапливаемый экзистенциальный опыт создает для человека не только картину «Я» и автобиографию, но и реальность экзистирования - внутреннее психосемантическое пространство, в котором возможен такой способ бытия и такой режим работы сознания, когда человек «относится к самому себе в этом бытии и понимает себя, исходя из собственного бытия (в процессе рефлексии)» [5, с. 443]. Именно его результаты, на наш взгляд, и фиксируют концепты персонального тезауруса.
Таким образом, отвечая на вопрос, какое содержание кодируют концепты персонального тезауруса, мы можем сказать, что они кодируют значимые события, разнообразные факты экзистенциального опыта, семантизированные и сохраненные личностью как нечто достопамятное - то, чем нужно руководствоваться в жизни, как подтвержденным не просто неким общим, а индивидуальным опытом. Единица персонального тезауруса есть событие плюс субъективное отношение к нему.
Более сложный вопрос: как экзистенциальный опыт переводится личностью в концепты персонального тезауруса, как работают механизмы смыслового кодирования? В поисках ответа на него, мы обратились к анализу личных историй, рассказываемых клиентами в консультировании. Это позволило нам выстроить модель конструирования субъектом единиц персонального тезауруса, включающую несколько условных стадий.
В общем плане смысловое кодирование и перекодирование являются механизмом репрезентации представлений, образов, перцепций, эпизодов пережитого опыта и т.п. в образно-когнитивной форме, понятной и - главное - значимой для субъекта.
Путь трансформации жизненных эпизодов в единицы персонального тезауруса начинается с момента восприятия и переживания некоего происшествия, возникшего в поле текущего опыта («что-то произошло»). Большинство из них так и не покидают пространство сиюминутного восприятия и даже не осознается, постепенно вытесняясь новыми впечатлениями, но некоторые перцепции, мысли, чувства, паттерны собственного поведения и пр. по разным причинам «выхватываются» сознанием из общего потока как имеющие особое (поначалу не всегда определенное) отношение к нему: как если бы на фоне шума обнаружился адресно звучащий сигнал, заставивший обратить на себя внимание и запустивший процесс точечного осознания. Вслед за Дж. Брунером [12] эту стадию образования будущей единицы персонального тезауруса можно обозначить как сканирование и отнести ее к первичной герменевтической работе сознания («случилось что-то, возможно, достойное внимания»).
Процесс сканирования легко пояснить на простом стороннем примере: перебирая в магазине какие-то вещи, мы «откликаемся» на их разные признаки: «мне нравится горошек», «когда-то давно у меня была похожая вещица, я ее очень любила», «помнится, я позавидовала N когда она пришла в такой же» и т.д. Отсканированные характеристики происшествия (отдельные признаки объектов, действий и пр.) могут быть тут же отброшены как незначимые, а могут быть помещены в фокус восприятия для дальнейшего анализа -теперь уже в контексте структуры имеющихся собственных смыслов субъекта («это может что-то значить для меня»).
Если субъект относит некий пережитый эпизод к случайному, преходящему опыту (например, значимый человек, несмотря на кажущиеся приятельскими отношения, не пригласил субъекта на юбилей), он отходит на периферию осознания, но будучи вписанным в контексты индивидуального существования («мне важна дружба с ним, а он не включил меня в список тех, с кем он хотел бы отпраздновать юбилей»), он включается во вторичную герменевтическую переработку: «переосознается» [8] и обретает иное звучание, которого не имел раньше («я-то, дурак, думал, что я для него тоже важен ^ я заблуждался на свой счет ^ я не так значим, как казался себе ^ я неудачник»).
Следующий ход сознания может быть условно назван кристаллизацией. Здесь мы имеем дело с взаимопревращениями значения и смысла, описанных в психологии. Смысл события перестает совпадать с его значением, в том числе за счет взаимодействия с другими смыслами субъекта. И если значение обычно фиксирует существенные свойства наблюдаемого объекта или явления, то при наделении смыслом сознание может сделать существенной в событии второстепенную характеристику, если она значима для субъекта.
В момент распознавания некоего переживания как могущего что-то значить, происходит его «переворачивание»: характеристики его общезначимой фактологии в фокусе рефлексии отходят на второй план, ослабляются, а на первом плане «высвечивается» признаки, совпадающие со смысловыми контекстами субъекта. За эти характеристики оно
«выдергивается» из текущего опыта с целью осознания того, что же именно в нем привлекло внимание: новизна, интенсивность, эмоциональная насыщенность, повторяемость в обозримом интервале времени и т.п. («что-то кажется значимым/знаком для меня»).
Результатом сканирования и кристаллизации становится придание некоторым происшествиям статуса событий сознания. Он присваивается некоему отобранному эпизоду на основе личного отношения человека к происшедшему, отнесения его к экзистенциальному опыту («для меня это значит то-то и то-то»). Смысловые контексты субъекта подтверждают, легитимизируют конкретную единицу опыта как содержающую для него именно этот, а не иной смысл, и зафиксированное этим статусом происшествие продолжает существовать теперь уже во внутренней реальности субъекта.
Используя собственные смысловые контексты, субъект осуществляет амплификацию проявившегося для него смысла, то есть создает насыщенные описания фактов, обретших статус события, намеренно и избыточно наделяя их личностно значимыми контекстами [3]. Амплификация создает возможность потребной субъекту интерпретации произошедшего, которой сам факт до «столкновения» с конкретным субъектом и не имел вовсе («я -неудачник», «жизнь - борьба» и пр.). Простой пример иллюстрирует это: подскользнувшись и упав, кто-то не придаст этому происшествию вообще никакого значения; кто-то решит, что это досадная случайность в виде загрязнившейся одежды; кто-то посмеется над собой, взглянув на себя со стороны и сочтя зрелище нелепым и забавным, а кто-то решит, что падение послано ему свыше в наказание, поскольку утром он поссорился с близким человеком и обидел его. В амплификации человек сам создает новые смысловые синтагмы, и это - акт его собственной интерпретации, акт субъектности.
Соответственно, далее амплифицированное событие переименовывается (расставание с кем-то превращается в «драму», четверка вместо пятерки на экзамене в «крах», невнимание со стороны значимого лица в «презрение», потеря денег в «катастрофу», карьерный проигрыш в «неудачника/лузера» и т.д.), выходит за пределы своего бывшего семантического поля и в таком виде вносится в персональный тезаурус, образуя из периферического значения новое смысловое ядро, существенное лишь для данного человека.
Для построения индивидуального тезауруса существенна и фаза самосимволизации/метафоризации, которая также выступает как сознательное действие субъекта, при котором выделенное и выбранное им событие приобретает статус личного или биографического символа. Вслед за Ж. Делезом можно предположить, что со временем одно событие с его насыщенным описанием, выдержавшее проверку временем, может превратиться в символическое отображение вообще всех событий в жизни субъекта: «одно событие для всех событий; один и тот же aliquid для того, что происходит, и для того, что высказывается; одно и то же Бытие для невозможного, возможного и реального» [ 4, с. 239]. Оно становится своеобразной меткой, мотивом единичной жизни.
Самосимволизация позволяет конструировать личностные мифологемы, соединяющие в себе смыслы целого ряда семантически близких эпизодов, слившихся для субъекта в интегральный «символ Я» [9]. Она рождается из персонально осознанной сверхзначимости отдельных эпизодов жизни, факт «воплощения» ими не просто отдельных значимых событий, но и всей жизни, всей личности в целом - как писал Р. Барт, «я сам себе символ, сам являюсь происходящей со мною историей» [7, с. 20].
В рамках символизации субъект осуществляет новое (после общекультурного) обобщение на основе ограниченной и пристрастной интерпретации фактов, и схема «обобщение ^ конкретизация ^ новое обобщение» завершает работу механизма индивидуального смыслового кодирования экзистенциального опыта.
Литература
1. Богин Г.И. Обретение способности понимания: Введение в герменевтику. М.: Психология и Бизнес ОнЛайн, 2001. 516 с.
2. Воробьева Л.И., Снегирева Т.В. Психологический опыт личности: к обоснованию подхода // Вопросы психологии. 1990. № 2. С. 5-13.
3. Гирц К. Интерпретация культур. М.: РОССПЭН, 2004. 560 с.
4. Делёз Ж. Логика смысла // Делез Ж. Логика смысла. Фуко М. Theatrum philosophicum. М.: Раритет; Екатеринбург: Деловая книга, 1988. С. 3-440.
5. Зотов А.Ф. Современная западная философия. М.: Высшая школа, 2001. 784 с.
6. Касавина Н.А. Экзистенциальный опыт: переживание пути и становление структуры? // Вопросы философии. 2013. № 7. С. 63-72.
7. Ролан Барт о Ролане Барте. М.: Ad Marginem, Сталкер, 2002. 288 с.
8. Сапогова Е.Е. Жизненный и экзистенциальный опыт в автобиографических нарративах личности // Вопросы психологии. 2014. № 1. С. 68-79.
9. Сапогова Е.Е. Личностная мифологема в смысловом тезаурусе субъекта // Психологические проблемы смысла жизни и акме: Электронный сборник материалов XXI симпозиума / под ред. Г.А. Вайзер, Н.В. Кисельниковой, Т.А. Поповой. М.: ФГБНОУ «Психологический институт РАО», 2016. С. 39-42.
10. Сапогова Е.Е. Субъективная онтология и жизненный мир личности // Культурно-историческая психология. 2019. Т. 15. № 1. С. 35-45.
11. Шпарага О. Феноменология опыта: опыт как «почва и горизонт» познания // Логос. 2001. № 2. С. 103-122.
12. Bruner J.S., Goodnow J.J., Austin G.A. A study of thinking. New York: Willey, 1956.
330 p.
159.9
ХАОС И ТВОРЧЕСТВО
Мелик-Пашаев Александр Александрович, доктор психологических наук, главный научный сотрудник, Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Психологический институт Российской академии образования», Москва, Моховая, д. 9, с. 4
Аннотация.
В статье рассматривается явление хаоса в культурно-историческом, психологическом и педагогическом аспектах, в соотнесении с проблематикой творчества. Хаос в окружающем мире и во внутреннем мире человека - явление амбивалентное. Он может быть результатом распада тех или иных форм жизни и культуры. но он же несет в себе и предвосхищение будущего, неисчерпаемые возможности изменений, обновления, создания еще не бывшего. Сохранение в каждом ребенке этого творческого потенциала - важнейшая задача педагогики.
Ключевые слова: хаос, определенность, творчество, смысл жизни, митрополит Антоний, Бахтин, Зеньковский, Маслоу.
HAOS AND CREATIVITY
Melik-Pashaev Alexander Alexandrovich, Doctor of Psychological Sciences, Chief Researcher, Federal State Scientific Establishment "Psychological Institute RAE", Moscow, Mokhovaya, 9, p. 4
Abstract.
The article considers the phenomenon of chaos in the cultural-historical, psychological and pedagogical aspects, in relation to the problems of creativity. Chaos in the surrounding world and in the inner world of man is an ambivalent phenomenon. It can be the result of the collapse of various
