CC BY
124
Русинова И.И.
(Пермский государственный национально-исследовательский университет, Пермь)
ПЕРМСКИЕ НАЗВАНИЯ ЗЛЫХ ДУХОВ - ПОМОЩНИКОВ КОЛДУНА НА СЕВЕРНОРУССКОМ ЯЗЫКОВОМ ФОНЕ*
* Исследование осуществлено при финансовой поддержке гранта, выполняемого в рамках тематических планов по заданию Министерства образования РФ, № 6.3782.2011, гранта РГНФ
№ 12-34-01043а1.
Ключевые слова: мифологические тексты Пермского края, колдун, злые духи,
демонологическая лексика.
Статья содержит анализ названий злых духов - помощников колдуна, функционирующих в мифологических текстах Пермского края. Раскрыты мотивационные и семантические связи данных единиц с теми, которые зафиксированы в говорах Русского Севера и соседних территорий.
Rusinova I.I.
PERM NAMES OF EVIL SPIRITS - A SORCERER’S ASSISTANTS -AGAINST THE BACKGROUND OF THE NORTHERN RUSSIAN LANGUAGE
Key words: mythological texts of Perm Krai, sorcerer, evil spirits, demonological lexicon.
The paper analyses names of evil spirits - a sorcerer’s assistants - functioning in mythological texts of Perm Krai. Motivational and semantic links of these units to the units recorded in the dialects of the Russian North and neighbouring territories are described.
На Русском Севере и в Предуралье хорошо представлена мифология особой категории нечистой силы - злых духов, которых колдун получает в услужение за то, что продает душу дьяволу. Эта разновидность духов, с одной стороны, реализует связь колдунов с потусторонним миром - миром злых, враждебных человеку субстанций, с другой стороны, представляет собой метафорическое отчуждение от колдунов их сверхъестественной силы в виде разнообразных существ (Христофорова, 2010. с. 162).
Будучи по природе своей демонами, они способны принимать различный облик: антропоморфный, зооморфный, полиморфный, предметный (о
разнообразных обликах этих мифологических персонажей по пермским данным см.: (Русинова, 2010а, с. 18-25; Русинова, 2010б, с. 13-17)).
В пермских материалах фиксируются многочисленные названия этих духов. Часть наименований - это производные от корней бес и черт-: биси, бесёнки, чёртики, чертёнки: Беси-то у них [колдунов] есть. Дак ведь дома, где они у них. Посадят бися - голова будет болеть. Биси в голбце сидят, они работу просят (Искор Черд.). Колдунья жила в Говорливом, дом у неё над рекой был. Мы к ней пришли. Она куда-то пошла и сказала: «Не лазьте в подвал». Но мы под печку заглянули, а там из бересты коробочка, а в ней куделька. И они там, чёртики, прямо кипели в ней. Они, говорят, тоже плодятся. Они маленькие, в половину меньше мураша. И ноги у их всё кругом-кругом (Нечкино Краснов).
Большое количество единиц - это названия образов оборотничества духов: антропоморфного (человечки), зооморфного (бабочки, воробушки, жабы, жуки, зайчики, комары, лягушки, мошки, мухи, пауты, осы цыплята,), предметного
(булавки, лоскутки, стеклышки, угольки). Слова, приведенные выше, имеют прозрачную внутреннюю форму, т.е. говорящим понятен тот образ, или то слово, которые выступили мотиваторами для единиц. Но есть среди исследуемой группы слов такие, внутренняя форма которых затемнена.
В данной статье мы проанализируем нескольких единиц, имеющих такую, неясную внутреннюю форму. Два подобных названия - бусеньки и кулешата -были рассмотрены нами раньше (Русинова, 2013, в печати). Мотивационной базой для наименования бусеньки послужило представление о «мышином» - «бусом» (по данным СРНГ, ведущим значением прилагательного бусый является серый цвет (СРНГ, вып. 3, с. 304-307)) облике духов - помощников колдуна: [А какие они, эти биси?] А они серые, маленькие, как мыши (Арх.) (Дранникова, 2009, с. 141). С виду они всяко покажутся. У одной женщины они ночью возились и в ведре с помоями утонули. Она утром приходит, а они в ведре плавают, маленькие, как мышата, утонули (Новг.) (Черепанова, 1996, с. 89]). У него, у колдуна, в голбце черти сидят. Я один раз в голбец спустилася, там стоит большой туесок, старинный, берестяной. Я поглядела, а там черти-то сидят, рты разевают, как маленькие мышата, красные рты (Усол., Перм.). Мыши, наряду с ящерицами, змеями, червями, входят в класс так называемых гадов (Гура, 1999, с. 281), которые в сознании носителей традиции связываются с потусторонним миром, миром злых, враждебных человеку сил.
Вторая единица, которую мы проанализировали раньше, - это слово кулешата. Корень -кул ’- фиксируется в русских говорах не только в интересующем нас значении. Он употребляется в словах, называющих разных представителей нечистой силы (Кулиши. В суеверных представлениях -маленькие чертенята разных цветов, появляющихся во множестве на святках. Глазов. Вят., Зеленин (СРНГ, вып. 16, с. 69). 2. Куляш. В суеверных представлениях - чертенок или водяной. Волог., Даль. Вят. (там же, с. 78)), а также ряженых - людей, которые «переодеваются в чертей» на святки (Кулес. Ряженый в святки. Кулесёнок. То же, что кулес. (СВГ, 1989, с. 16). Куляжки. Ряженые (на святках). Верхотур. Перм., 1852. Перм., Даль (СРНГ, вып. 16, с. 77)). Обратившись к словарям, мы находим соответствия этому корню в коми-пермяцком и в коми языке: Куль. 1) черт, сатана, дьявол (КПРС, 1985, с. 200). Куль II. Бес, черт (КРС, 1961, с. 334). «Куль - нижний, темный демиург, водяной, после христианизации также черт, дьявол, сатана. Куль в значении «злой дух» этимологи связывают ещё с допермской (прафинно-угорской) эпохой: праф.-угор. *ки:г «дух нижнего мира, насылающий болезни» (Конаков: электр. ресурс). Таким образом, название кулешата, скорее всего, результат заимствования русскими слова куль из соседних языков и его дальнейшей адаптации.
Зафиксировано в пермских мифологических рассказах слово козютки, называющее зооморфный (в виде насекомых, напоминающих муравьев) облик злых духов - помощников колдуна: У нас в деревне там была старушка одна. Про её говорили, что она колдунья, что она знает, что у неё есть эти насекомые. У её было две маленьких внучки. Сидим мы, значит, с подругой Катей, на поляночке под черёмухой, играем с её внучками. Играли, и вдруг (до сих пор это я так внятно помню, не знаю, сколько мне лет было, но я ещё не работала, маленькая ещё была, вдруг стала куча ос. Ведь знаете, что такое осы? А тут они, главно, никуда не летят, а вот так вот, как мураши, друг на дружку лезут. Старуха нам и говорит: «Девки, топчите их, топчите». Я Кате шёпотом говорю: «Это у неё козютки». У матерей-то слыхали, что она колдунья. Мы не стали топтать-то, это козютки у неё были. Но топтать-то
их не стали, она нас заставляла топтать. Истоптали бы, тогда нас обеих давно уж не было бы в живых (В. Кондас Усол.). Данная единица, скорее всего, является однокоренной по отношению к словам козюлька ‘козявка, букашка’ (СРНГ, вып. 14, с. 27), козявка ‘маленькая букашка’ (БАС, 2007, с. 203). Различаются эти слова только суффиксами субъективной оценки. И козюлька и козявка называют мелких насекомых. Этимологи связывают происхождение этих существительных со словом коза. Данные ЭССЯ позволяют выстроить этимологическую цепочку коза ^ корова ^ насекомое божья коровка ^ любое мелкое насекомое (ЭССЯ, вып. 12, с. 26). М.Фасмер предлагает другую версию развития значения корня коз-: к образованию слова козявка привело сходство усиков насекомых с рогами (Фасмер, т. 2, 1986, с. 279).
Так или иначе, описываемая единица образована в соответствии с логикой мифо-ритуальной традиции и входит в огромный энтомологический ряд слов, которыми в пермских говорах обозначаются злые духи - помощники колдуна: бабочки (Черти под вид бабочек. Всякий колдун их по-разному хранит. Мама рассказывала: у одного мужика в подвале много-много бабочек (М. Долды Черд.)); жуки, жучки (Тут одна женщина умерла. У неё, видно, сноха туесок взяла в руки, открыла, а там жуков разноцветных - не сосчитать! Тьма. [А что это за жуки]. Да черти-то и были (Пянтег Черд.). Поглядели - у его гимзит в туеске-то, жучки всякие, это порча-та на людей, биси-те (Майкор Юсьв.)); комары (Икоту тоже колдуны наводили. Вот в Юсьве была баба Мария. Икоту пускала. Когда она умерла, сын к ней приехал. Спустился в погреб, а там нашёл в туеске комары в пресном квасе (Тылаево Юсьв.)); медуницы ‘пчелы’ (Черти у колдунов, оне разные - то в медуниц [пчел], то в птичку какую, то в жуков (Н. Шакшер Черд.)); мизгири ‘пауки’ (И от стали [колдунью] хоронить, и у её в подполье нашли туесок. Это, говорит, открыли - там полно одны мизгири! Это всё там у ёй гадость всякая. Вот этот мизгирёк, значит, он, на кого она придумала посадить, и всё... Ну, она чёртика садила. Икоты же здесь полно. Поставят икоту тебе, и она матерится... (Северный Коммунар Сив.)); мухи (Тут у нас Наташа-то покойна видела нечаянно чертей-то у Николы. Мухи! Зелёные какие-то, всякие (Ратегова Краснов.). Черти и порча как мухи большие. Живут они в дому. Она, Мария, их в подвале держит и на ворот людям садит. Как заругаешься, она в тебя и залетит, эта муха (Вавилово Сол.). В пестерях на вышке чертей держали. Они как мухи, червячки (Губдор Краснов.). Мухи у колдуна в туесочке сидят, он с их помощью порчу передаёт. Им скажет имя, они к тому человеку и летят (Карагай)); осы (Жена у него пошла в сарай. Заходит, а там много ос ползает. Она приходит к мужу и спрашивает: «Что у тебя там осы какие-то?» А он спрашивает: «А что, они тебя кусали?» Так она потом от него ушла (М. Долды Черд.)); пауты ‘оводы, слепни’ (Который маму испортил, Илья Николаич, когда стал умирать, никак не может умереть. У него это всё колдовство нужно принять кому-то. А вот эти всё колдовство вышло на окна, раму всю облепили вот как пауты большие летают летом, вот такой величины мухи всё облепили полностью-полностью, даже ничего не видно было, окно облепили эти мухи (Вильва Сол.)); татараньё (Вот когда-то раньше работников держали. Одна-то работница была у колдуна. Они в город поехали и сказали ей: «Пол мети, а в туесок, что в углу стоит, не заглядывай». Они ушли, а она, конечно, заглянула. Открыла туесок, а там полно тараканья. [Биси это что ли?]. Да (Черд.)).
Для называния нечистой силы, находящейся в услужении у колдуна, носителями пермских говоров используется слово кутьки: [У колдунов
помощники какие-то есть? Как они называются?] Да, да, кутьки называются... У кого птички, у кого лягушки... Они велят робить. Без дела ты не буэшь сидеть! Они, знашь, какие работяшшые, кутьки (Камгорт Черд.). Существительные кутька, кутя в русских говорах Пермского края и севернорусских диалектах чаще всего обозначают курицу или цыпленка (см.: Кутя. Курица. (СРГКПО, 2006, с. 134). Кутька. 1. Курица. 2. Цыпленок. 3. Котенок. Кутя 1. Курица (СПГ, т. 1, с. 457). 1. Кутька. Курица // Цыпленок. 2. Кутя. Курица (СРГН, вып. 16, с. 178, 179)). Используются слова с корнем кут- и как подзывные для кур и цыплят: Кути-кути, междом (там же, с. 179).
Сами носители пермских говоров неоднократно указывали на перемещение духов - помощников колдуна по воздуху как главный способ их «передвижения», распространения (Еретник - кто людей портит, в чём-нибудь чертей пускает. По ветру, говорят, пускают (Покча Черд.)). Именно поэтому вполне понятна их способность «летать», как насекомые или птицы. Орнитологический ряд образов, которые традиционно являются «личиной» таких духов, составляют воробьи, воробушки, воробышки, гуси, птицы, птички, цыплята, цыплятки, цыпушечки. Самыми частотными из них (об этом говорит не только количество употреблений слов, называющих эти образы, но и количество производных) являются цыпленок и воробей - наиболее привычные и близкие для человека домашняя и дикая птицы.
Проведенное исследование позволило увидеть мотивационные и этимологические связи слов бусеньки, кулешата, козютки, кутьки, выступающих в пермских мифологических текстах обозначениями злых духов - помощников колдуна, с другими единицами, функционирующими в говорах Русского Севера и смежных территорий.
Как видно из анализа и примеров, демонологическая лексика - это актуальный пласт пермского диалектного лексикона, который помогает реконструировать значимый фрагмент мифологических представлений русского крестьянина.
Литература:
Гура, 1999 - Гура А. В. Животные // Славянские древности:
Этнолингвистический словарь: в 5 т. / под общ. ред. Н.И.Толстого. - М.: Междунар. отн., 1999. Т.2. - С. 281.
Дранникова, 2009 - Мифологические рассказы Архангельской области / Сост. Н. В. Дранникова, И. А. Разумова. - М.: ОГИ, 2009. - 304 с.
Конаков - Конаков Н. Д. Куль // Мифология коми. - ЦКЬ:
http://www.komi.com/folk/mvth/237.htm (дата обращения: 28.09.2013).
Русинова, 2010а - Русинова И. И. Еще раз об облике бесовском. Статья 1 (на материале мифологических рассказов Пермского края) // Вестник Перм. ун-та. Российская и зарубежная филология. - 2010. Вып.3(9). - С. 18-25.
Русинова, 2010б - Русинова И. И. Еще раз об облике бесовском. Статья 2 (на материале мифологических рассказов Пермского края) // Вестник Перм. ун-та. Российская и зарубежная филология. - 2010. Вып.6(12). - С. 13-17.
Русинова, 2013 - Русинова И.И. Кто такие бусеньки и кулешата? // Севернорусские говоры. Вып. 13: межвуз. сб. / отв. ред. А. С. Герд. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2013. - В печати.
Христофорова 2010 - Христофорова О. Б. Колдуны и жертвы: Антропология колдовства в современной России. - М.: ОГИ, РГГУ, 2010. - 432 с.
Черепанова 1996 - Мифологические рассказы и легенды Русского Севера / Сост. и автор комментариев О. А. Черепанова. - СПб.: Изд-во С.-Петербург. унта, 1996. - 212 с.
Словари:
БАС - Большой академический словарь русского языка. Т. 8. - М.: Наука, 2007. - 840 с.
КПРС - Коми-пермяцко-русский словарь / Р. М. Баталова,
А.С.Кривощекова-Гантман. - М.: Рус. яз., 1985. - 624 с.
КРС - Коми-русский словарь / Д.А.Тимушев, Н. А. Колегова. - М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1961. - 923 с.
СВГ - Словарь вологодских говоров: Учеб. пособие по русской
диалектологии / ред. Т. Г. Паникаровская. - Вологда, 1989. К-М. - 92 с.
СПГ - Словарь пермских говоров: в 2 т. Т. 1. - Пермь: Изд-во «Книжный мир», 2000. - 608 с.
СРГКПО - Словарь русских говоров Коми-Пермяцкого округа. - Пермь: Изд-во ПОНИЦАА, 2006. - 272 с.
СРГСПК - Словарь русских говоров севера Пермского края. - Пермь, 2011. Вып. 1. А-В. - 364 с.
СРГЮП - Словарь русских говоров Южного Прикамья: в 3 т. - Пермь, 2010-2012.
СРНГ - Словарь русских народных говоров / под ред. Ф. П. Филина, Ф. П. Сороколетова. - М.; Л., 1965-2011. Вып. 1-44 (издание продолжается).
Фасмер - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т.: Пер. с нем. — 3-е изд., стереотип. — М.: Азбука-Терра, 1996
ЭССЯ - Этимологический словарь славянских языков: праславянский лексический фонд.
Сокращения районов Пермского края:
Краснов. - Красновишерский
Сив. - Сивинский
Сол. - Соликамский
Усол. - Усольский
Черд. - Чердынский
Юсьв. - Юсьвинский
