CC BY
23
ИСТОРИЯ
HISTORY
УДК 94(47)
doi: 10.21685/2072-3024-2022-2-1
Периодическая печать Российской империи пореформенного периода второй половины XIX в. в контексте проблемы взаимодействия власти и общества
Н. Г. Карнишина
Пензенский государственный университет, Пенза, Россия [email protected]
Аннотация. Актуальность и цели. Предпринята попытка понять, какова была роль прессы, степень ее влияния на жителей, понимание властями и современниками роли и места периодических изданий в информационном поле Российской империи периода системных реформ второй половины XIX в., в переходный период русской истории. Цель исследования - на основе проведенного анализа материалов официального документооборота, периодической печати и переписки современников изучить роль периодической печати как основного канала трансляции официальной информации в губернии Российской империи в 1860-1880-е гг. Материалы и методы. Исследование проведено на базе данных архивов, официального документооборота, материалов периодической печати позднеимперской России. Использованы формально-логический и сравнительно-исторический методы научного исследования. Метод контент-анализа прессы позволил выявить тематику публикаций официального и неофициального разделов периодических изданий. Результаты. Решена основная задача -исследовать роль периодической печати в контексте взаимодействия и взаимовлияния власти и общества в модели российского государства второй половины XIX в. Выводы. Периодическая печать столицы и провинции Российской империи в 18601880-е гг. являлась основным официальным массовым источником информации для населения империи. Политика царского правительства в столицах и в крупных университетских городах в отношении печатных изданий несколько отличалась от проводимой провинциальной администрацией политики в отношении повременных изданий. В глубинке шире использовались методы прямых запретов и наложения административных взысканий, в то время как в столичных городах правительственные чиновники шире использовали возможности цензуирования изданий и вынесения предупреждений.
Ключевые слова: периодическая печать, цензура, официальная часть издания, правительственный чиновник
Для цитирования: Карнишина Н. Г. Периодическая печать Российской империи пореформенного периода второй половины XIX в. в контексте проблемы взаимодействия власти и общества // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2022. № 2. С. 3-9. doi:10.21685/2072-3024-2022-2-1
© Карнишина Н. Г., 2022. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License / This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
Russian periodical press in the post-reform period of the second half of the 19th century in the context of the interaction problem between government and society
N.G. Karnishina
Penza State University, Penza, Russia [email protected]
Abstract. Background. An attempt is made to understand what was the role of the press, the degree of its influence on the residents, the understanding of the authorities and contemporaries of the role and place of periodicals in the information field of the Russian Empire during the period of systemic reforms of the second half of the 19th century, in the transitional period of Russian history. The purpose of the work is to study the role of the periodical press as the main channel for broadcasting official information in the provinces of the Russian Empire in the 1860s-1880s on the basis of the analysis of the materials of the official document circulation, periodicals and correspondence of contemporaries. Materials and methods. The study was conducted on the basis of archives, official document management, materials of the periodical press of late Imperial Russia. The formal-logical method and comparative-historical methods of scientific research are used. The method of content analysis of the press made it possible to identify the topics of publications of the official and unofficial sections of periodicals. Results. In the course of writing the article, the main task was solved - to investigate the role of the periodical press in the context of interaction and mutual influence of power and society in the model of the Russian state of the second half of the 19th century. Conclusions. The periodical press of the capital and province of the Russian Empire in the 1860s and 1880s was the main official mass source of information for the population of the empire. The policy of the tsarist government in the capitals and in large university cities with respect to printed publications differed somewhat from the policy pursued by the provincial administration with respect to time-based publications. In the hinterland, methods of direct prohibitions and imposition of administrative penalties were used more widely. While in the capital cities, government officials made greater use of the opportunities to censor publications and issue warnings.
Keywords: periodical press, censorship, official part of the publication, government official For citation: Karnishina N.G. Russian periodical press in the post-reform period of the second half of the 19th century in the context of the interaction problem between government and society. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Gumani-tarnye nauki = University proceedings. Volga region. Humanities. 2022;(2):3-9. (In Russ.). doi: 10.21685/2072-3024-2022-2-1
При изучении роли периодической печати как основного и подчас для ряда территорий единственного источника массовой информации во второй половине XIX в. перед исследователями встает ряд вопросов, в частности можно ли говорить о различиях образованного общества столицы и провинции, исходя из круга интересов, предметов обсуждений, фельетонов и хроник печатных изданий; как менялся подход к пониманию роли прессы в опровержении слухов, в разъяснении позиции властей; насколько широко властями использовался инструмент цензуры для регулирования объема и содержания официальной информации, передаваемой населению.
Весьма показательна в этом плане рубрика «Местные известия» в «Губернских ведомостях». Рассматривая и сравнивая официальную и неофициальную части периодических изданий, можно наглядно увидеть,
насколько различны интересы читающей публики и тематика публикаций, рассчитанных на широкий круг читателей [1, с. 5-12].
В газете «Рязанские губернские ведомости» № 10 от 5 марта 1860 г. в рубрике «Местные известия» автор Ф. С. писал: «В Петербурге и в Москве газета и журнал меньше имеют значения для жителей этих городов; там они нередко передают уже виденное и слышанное их читателями, а у нас в провинции они являются передовыми вестниками умственной и общественной жизни. Вот почему с такими нетерпеливыми желаниями и требованиями мы относимся к органам современной мысли и жизни, которыми должны быть, по крайней мере, лучшие журналы и газеты. Открытие в уездных городах публичных библиотек, хотя бы небольших, но хорошо составленных из сочинений лучших писателей и из лучших журналов и газет, будет иметь чрезвычайно важное значение для умственного и нравственного оживления уездных жителей. А оживление это очень и очень нужно для нас и других героев, которые могли бы быть добрыми и честными людьми, если бы не одним собственным умом до всего доходили, если бы боялись не ревизора, а той мерзости, какая опутывает их ум и совесть» [2, с. 70].
Размышления современников о степени влияния прессы на представителей различных сословий, в частности, например, на сельское население в период подготовки и проведения крестьянской реформы 1861 г., мы можем обнаружить в деловой переписке того времени. Интерес представляет подборка материалов «Бумаги и переписка о противоправных публикациях в газетах» Совета министра внутренних дел по делам печати из канцелярии МВД за 1864 г., посвященная анализу воздействия тех или иных публикаций в газетах на провинциальную публику [3].
В письме от 18 сентября 1864 г. П. А. Валуева А. Г. Петрову министр внутренних дел писал: «Нередко в периодических изданиях печатаются полемические статьи о ходе крестьянского дела в Юго-западном крае, составленные из присылаемой оттуда редакциям корреспонденции. В этих статьях не только развиваются односторонние суждения, вредящие правильному развитию крестьянского дела, но самые факты представляются в искаженном виде, от чего происходят большие затруднения на местах. В видах предупреждения этих затруднений я покорнейше прошу Ваше Превосходительство предложить цензорам Московского комитета не дозволять к печати подобных полемических статей, впредь до особого распоряжения, и с тем вместе объяснить редакторам периодических изданий, что эта мера временная, вызванная крайней необходимостью» [3, л. 16-16 об.].
Для уяснения особенностей правительственного механизма трансляции официальной информации на места весьма показателен, на наш взгляд, следующий документ. В деле «По циркулярному предложению Господина Министра Внутренних Дел с объявлениями по поводу распространения в народе слухов о предстоящем, будто бы, в скором времени общем переделе земли» в июне 1879 г. П. А. Валуев писал: «При докладе настоящего дела мною объяснено Комитету Министров, что в виду быстрого распространения подобных слухов и явного вреда для общего порядка от укоренения в среде крестьянского населения злонамеренной пропаганды, я признавал совершенно необходимым сделать официальное объявление о полной неосновательности и лживости распространяемых слухов. Рассмотрев представленный мною
проект данного документа, Кабинет министров принял во внимание, что из многочисленных вопросов, служащих предметами противоправительственной пропаганды, вопросы, касающиеся устройства земледельческого быта крестьян, могут более других вселять смуту в понятия крестьян, по тесной связи этого предмета с личными интересами крестьянского населения». Далее в документе указано: «Проект "Объявления" повергнуть на Высочайшее его императорского величества благоусмотрение, испрашивая высочайшее соизволение на представление мне распорядиться рассылкой оного, с тем, чтобы "Объявление" это, независимого опубликования его в "Правительственном Вестнике", было оповещаемо, по ближайшему усмотрению Главного и Губернского Начальства, в тех местностях и тогда именно, когда это будет признано полезным. В исполнение таковой Высочайшей воли, имею честь препроводить при сем к Правительству двести экземпляров Высочайше одобренного "Объявления" для повсеместного его оповещения по вверенной вам губернии, причем должно быть прочитано в волостях, на сходах, выставлено на всех видных местах в волостных правлениях и прибито к наружным стенам четырех входов в приходские церкви, а в губернских и уездных городах, в случае надобности, выставлено на всех рынках, торговых и базарных площадях. Экземпляры объявления могут быть тотчас высланы из Канцелярии в полном количестве по заявлению Вашего правительства. Экземпляры объявления могут быть заготовляемы на местах только в том случае, если Ваше правительство признает необходимым перевести его на местное наречие» [4, л. 1-2]. Мы видим на данном примере, с какими затруднениями сталкивались правительственные чиновники в случаях необходимости изыскания возможностей доведения до сведения населения уездов необходимой информации, так как значительная часть жителей глубинки к читающей публике не относилась и газет не читала. В первую очередь это касалось сельского населения, что создавало дополнительные сложности при подготовке и проведении крестьянской реформы.
Если рассматривать орган периодической печати царской России как официальный бюрократический канал информации в контексте проблемы взаимодействия и взаимовлияния власти и общества, следует отдельно выделить некую общую политическую линию царского правительства в этом вопросе.
Наглядным примером может служить извещение Главным управлением по делам печати от 14 декабря 1878 г. редакторов «Московских ведомостей» М. Каткова, «Русских ведомостей» Н. Скворцова, «Московского обозрения» Н. Пушкарева, «Современных известий» О. Гилярова управляющим Министерства внутренних дел о недовольстве министра народного просвещения. В частности, в данном документе в довольно резкой форме сделано следующее замечание ведущим публицистам и издателям пореформенного времени: «В последнее время в бесцензурных газетах стали появляться обличительные статьи, в которых крайне резко и грубо обвиняется начальство в разных злоупотреблениях, причем обличаемые лица не называются прямо их фамилиями и званиями, а обрисовываются такими чертами, что на месте легко могут быть узнаны. Такой прием в случае неправильности обвинения не только лишает возможности обличаемых возбуждать судебные преследования против авторов, но даже печатать необходимые опровержение и исправления».
Управляющий МВД «признал нужным пригласить главных редакторов без-цензурных повременных изданий не допускать впредь подобных статей в печати, под опасением принятия строгих мер взыскания» [5, л. 31-32].
Далее в документе содержится требование в отношении редакторов бесцензурных газет и журналов «воздержаться от печатания порицательных и обличительных в отношении к полиции статей в уверенности, что правительство со своей стороны принимает все необходимые меры для устранения всяких поводов к таковым нареканиям на полицию и предупредить их, что на будущее время голословное и систематическое порицание полицейских учреждений и начальства в периодической печати неминуемо вызовет против виновных изданий самые страшные административные взыскания. Редакторы московских бесцензурных повременных изданий поставлены будут об этом в известность через посредство Московского генерал-губернатора» [6, л. 47].
Такая практика одергивания столичных редакторов получила широкое распространение особенно с 1870-х гг. с появлением частных периодических изданий.
В отношении провинциальных изданий столичное начальство позволяло себе еще более резкие высказывания и прямые угрозы. Министр внутренних дел П. А. Валуев, адресуясь Александру Григорьевичу Петрову, 18 июня 1864 г. писал: «В семьдесят первом номере "Русских ведомостей" напечатано известие из Казани о приговоре и казни нескольких политических преступников. Имея в виду, что судейские решения должны печататься в официальных газетах, покорнейше прошу уведомить меня, чем руководствовалась московская цензура в допущении к печати в "Русских ведомостях" выше-назначенной статьи, тогда как приговор еще не распубликован в установленном порядке в официальных газетах» [7, л. 10-10 об.].
В письме П. А. Валуева А. Г. Петрову от 9 августа 1864 г. министр писал: «В № 31 газеты "День" помещена передовая статья, в которой при объяснении понятия о вере и народности заключается прямое возбуждение о племенной ненависти народов, населяющих Россию. Статья эта, на основании цензурных постановлений, не подлежала пропуску в печать, а потому о таковом упущении со стороны Московской цензуры не могу пройти молчанием и прошу Ваше Превосходительство поставить на вид тому цензору, которому поручено рассмотрение статей, предназначенных для помещения в газете "День"» [7, л. 13-13 об.].
Весьма показательным в уяснении проблемы взаимодействия власти и общества посредством печатных изданий является «Дело по предложению Господина министра внутренних дел о недопущении чрезмерного распространения известий о военных и политических событиях между сельским населением» от 12 мая 1877 г., в котором содержится официальное письмо министра внутренних дел А. Е. Тимашева Московскому губернатору П. П. Дурново от 8 июня 1877 г. А. Е. Тимашев писал: «Одна из уездных земских управ, задавшись целью возбудить в сельском населении интерес к нынешним военным и политическим событиям при помощи распространения в деревнях газет по самой доступной цене, а по возможности и даром, вступила в сношения с некоторыми лицами в Петербурге, которые взялись снабжать Управу номерами газет, остающимися в редакциях от распродажи. При этом имеются сведения, что те же лица обратились и к другим земским
управам с предложением снабжать их, для указанной цели, такого рода разрозненными газетами. Надлежит подвергнуть это обстоятельство тщательной негласной проверке и принять меры к недопущению земских управ, в которых такая мысль могла бы встретить сочувствие, принимать на себя совершенно им несвойственную и предоставленную им законом обязанность заботиться о политическом развитии народа. Ваше Превосходительство, озаботитесь, чтобы, при возникновении подобного предположения в вверенной вам губернии, иметь о том своевременные и достоверные сведения для отклонения оного, и не оставите сообщить мне о последующем по этому предмету»
[7, л. 1].
В свою очередь П. П. Дурново в официальной записке, адресованной уездным исправникам, от 14 июня 1877 г. дает строгое указание: «Я поручаю Вашему Высокоблагородию со своей стороны иметь самый строгий и бдительный надзор, чтобы в пределах вверенного вам уезда отнюдь не было допускаемого земством распространения изложенным критическим путем известий о военных и политических событиях между сельским населением и в случае обнаружения сего немедленно мне донести и о том совершенно секретно» [7, л. 5].
Итак, с начала 1860-х гг. трансформации, которые претерпевала периодическая печать столичных и провинциальных городов, происходили в прямой взаимосвязи с хроникой реформаторского процесса. Периодическая печать рассматривалась представителями власти в центре и на местах как наиболее эффективное средство информирования образованного общества, так называемой «читающей публики». Среди основных функций периодической печати позднеимперской России можно выделить следующие: доведение до сведения населения официальной информации, формирование общественного мнения. При этом власть использовала не только аппарат строжайшей цензуры, но и все инструменты административного воздействия на редакторов и издателей столичных и провинциальных изданий. При этом если на столичных авторов царская власть воздействовала напрямую, то на провинциальных публицистов - большей частью через местное чиновничество. Справедливости ради следует сказать, что даже в таких официальных рамках повременные цензурные и бесцензурные издания являлись для образованной публики пореформенного периода полноценным источником получения информации о ситуации в мире, в столицах и в своих губерниях. При этом существовавший водораздел между образованным обществом и сельскими жителями заполнялся отчасти просветительской деятельностью земств, церковными проповедями в сельских храмах и разъяснительной работой представителей уездной администрации и священнослужителей.
Список литературы
1. Карнишина Н. Г. Столица и провинция в России: взаимодействие и взаимовлияние в период системных реформ второй половины XIX в. // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2013. № 2. С. 5-12.
2. Рязанские губернские ведомости. 1860. № 10.
3. Центральный исторический архив Москвы (ЦИАМ). Ф. 31. Оп. 3. Д. 4.
4. ЦИАМ. Ф. 17. Оп. 50. Д. 138.
5. ЦИАМ. Ф. 31. Оп. 3. Д. 115.
6. UHAM. 31. On. 3. A. 194.
7. UHAM. 17. On. 50. A. 5.
References
1. Karnishina N.G. Capital and province in Russia: interaction and mutual influence during the period of systemic reforms in the second half of the 19th century. Izvestiya vys-shikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Gumanitarnye nauki = University proceedings. Volga region. Humanities. 2013;(2):5-12. (In Russ.)
2. Ryazanskie gubernskie vedomosti = Ryazan provincial bulletin. 1860;(10). (In Russ.)
3. Tsentral'nyy istoricheskiy arkhiv Moskvy (TslAM). F. 31. Op. 3. D. 4 = Central Historical Archive of Moscow. Fund 31. Item 3. File 4. (In Russ.)
4. TsIAM. F. 17. Op. 50. D. 138 = Central Historical Archive of Moscow. Fund 17. Item 50. File 138. (In Russ.)
5. TsIAM. F. 31. Op. 3. D. 115 = Central Historical Archive of Moscow. Fund 31. Item 3. File 115. (In Russ.)
6. TsIAM. F. 31. Op. 3. D. 194 = Central Historical Archive of Moscow. Fund 31. Item 3. File 194. (In Russ.)
7. TsIAM. F. 17. Op. 50. D. 5 = Central Historical Archive of Moscow. Fund 17. Item 50. File 5. (In Russ.)
Информация об авторах / Information about the authors
Наталья Геннадьевна Карнишина
доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории Отечества, государства и права, Пензенский государственный университет (Россия, г. Пенза, ул. Красная, 40)
E-mail: [email protected]
Natalia G. Karnishina
Doctor of historical sciences, professor,
professor of the sub-department of history
of Russia, state and law, Penza State
University (40 Krasnaya street, Penza,
Russia)
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов / The authors declare no conflicts of interests.
Поступила в редакцию / Received 18.04.2022
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 15.05.2022 Принята к публикации / Accepted 24.05.2022
