CC BY
81
АНАЛИТИЧЕСКИЕ ОБЗОРЫ
Перинатальная и инфантильная формы гипофосфатазии (этиопатогенез, диагностика, возможности лечения)
Нароган М.ВЛ 2, Рюмина И.И.1, Зубков В.В.1, 2
1 ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, Москва
2 ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России
Гипофосфатазия (ГФ) - редкое наследственное прогрессирующее метаболическое заболевание, обусловленное низкой активностью щелочной фосфатазы. Более 340 известных мутаций в гене ALPL (alkaline phosphatase liver/bone/kidney-type), кодирующем тканевой неспецифический изофермент щелочной фосфатазы (тнЩФ), приводят к развитию ГФ. Фермент тнЩФ экспрессируется во всех тканях; к настоящему времени наиболее изучена его активность в обеспечении минерализации костей и функционировании центральной нервной системы: метаболизме витамина В6 и трансмиттеров, на ранних стадиях развития -в нейрональной пролиферации, дифференцировке и миграции. Клиническая картина ГФ характеризуется значительной вариабельностью. Чем раньше начинается заболевание, тем, как правило, тяжелее оно протекает. Наиболее тяжелыми формами ГФ являются перинатальная и инфантильная, которые характеризуются высокой летальностью, за исключением перинатальной доброкачественной формы. В 10% случаев ГФ, дебютировавшая пренатально, спонтанно улучшается, приобретая менее агрессивное течение. В обзоре представлены особенности течения, диагностики и возможности лечения перинатальной и инфантильной форм ГФ.
Ключевые слова:
гипофосфатазия, новорожденные
Неонатология: новости, мнения, обучение. 2018. Т. 7. № 1. С. 38-46.
Статья поступила в редакцию: 15.01.2018. Принята в печать: 20.02.2018.
Perinatal and infantile forms of hypophosphatasia (etiopathogenesis, diagnosis, treatment options)
Narogan M.V.1,2, Ryumina I.I.1, Zubkov V.V.1 2
1 V.I. Kulakov Obstetrics, Gynecology and Perinatology National Medical Research Center of Ministry of Healthcare of the Russian Federation, Moscow
2 I.M. Sechenov First Moscow State Medical University
Hypophosphatasia is a rare hereditary progressive metabolic disease caused by a low activity of alkaline phosphatase. More than 340 known mutations in ALPL gene (alkaline phosphatase liver/bone/kidney-type), which encodes tissue non-specific isoenzyme of alkaline phosphatase (tnAF), lead to hypophosphatasia development. The tnAF enzyme is expressed in all tissues; by now, the best known is its activity in provision of bone mineralization and functioning of the central nervous system: vitamin B6 metabolism, metabolism of transmitters, and at early stages of development - neuronal proliferation, differentiation and migration.
Hypophosphatasia clinical picture is characterized by considerable variability. The earlier the disease begins, the worse it becomes (usually). The most severe forms of hypophosphatasia are perinatal and infantile, which are characterized by high mortality, except for perinatal benign form. In 10% of cases, hypophosphatasia, which debuted prenatally, spontaneously improves, acquiring less aggressive course. In the review special aspects of disease state, diagnosis and treatment options of hypophosphatasia perinatal and infantile forms are represented.
Keywords:
hypophosphatasia, newborns
Neonatology: News, Opinions, Training. 2018; 7 (1): 38-46.
Received: 15.01.2018. Accepted: 20.02.2018.
Гипофосфатазия (ГФ) (код по МКБ-10 - Е83.3) - редкое наследственное прогрессирующее метаболическое заболевание, обусловленное низкой активностью щелочной фосфатазы (ЩФ) в результате мутации в гене ALPL (alkaline phosphatase liver/bone/kidney-type), кодирующем тканевой неспецифический изофермент ЩФ (тнЩФ). Чем раньше начинается заболевание, тем, как правило, тяжелее оно протекает. ГФ с дебютом внутриутробно и в первом полугодии жизни относится к жизнеугрожающим заболеваниям [1, 2].
Предполагается, что первые случаи ГФ были описаны в 1934 г. у сибсов, проживающих в штате Манитоба Канады, однако тогда заболевание трактовалось как «ренальный рахит» [2-4]. Следующее описание ГФ датируется 1948 г. У 3-недельного мальчика наблюдались переломы костей, краниотабес, отставание в росте, выраженное беспокойство, приступы судорог на фоне высокого уровня кальция, нормального/повышенного уровня фосфора и очень низкого уровня ЩФ в крови. Лечение ребенка было безуспешным. Обнаружение резкого снижения активности ЩФ в костях при аутопсии послужило доводом в пользу определения ведущей роли недостаточности ЩФ в развитии данного заболевания [5]. В последующие годы было показано первичное значение дефекта гена ALPL, кодирующего тнЩФ [6].
ГФ относится к редким заболеваниям и встречается преимущественно у представителей европеоидной расы; у афроаме-риканцев она крайне редка. Частота тяжелых форм ГФ составляет 1 на 100 тыс. живорожденных, согласно педиатрическому реестру Канады, и 1 на 300 тыс., согласно европейской моле-кулярно-генетической диагностике. Наиболее высокая встречаемость ГФ - в канадской провинции Манитобе, где частота летальных форм достигает 1 на 2500 новорожденных. Нетяжелые формы ГФ встречаются гораздо чаще; частота мутаций гена ALPL, предполагающих развитие нетяжелых форм, составляет 1 на 6370 среди европейского населения, однако только у 4% проявляются клинические симптомы болезни [6-8]. В России распространенность ГФ неизвестна [9].
Роль щелочной фосфатазы и этиопатогенез гипофосфатазии
ЩФ - обширное семейство цинк-содержащих изофер-ментов, кодируемое четырьмя различными генами. 3 гена, расположенные на 2-й хромосоме, кодируют тканевые специ-
фические изоферменты щелочной фосфатазы: кишечную, плацентарную и зародышевую. Четвертый ген - расположенный на коротком плече 1-й хромосомы, кодирует тнЩФ. Ген представляет собой 12 экзонов, состоящих из 50 000 нуклеотидов. К настоящему времени описано более 340 мутаций данного гена, обусловливающих развитие ГФ и ее чрезвычайную клиническую неоднородность. Тип наследования ГФ может быть как аутосомно-доминантным, так и аутосомно-рецессивным. Для большинства случаев тяжелых форм (летальной перинатальной и инфантильной) характерен аутосомно-рецессивный тип наследования. Спорадические мутации считаются крайне редкими [6, 8, 10].
Тканевая неспецифическая ЩФ - семейство изофермен-тов, которые экспрессируются во всех тканях. Различают костную, печеночную и почечную изоформы тнЩФ, отличающиеся по физико-химическим свойствам вследствие неодинакового посттрансляционного гликозилирования (различия транскрипции экзонов гена А1Р1). Хотя наибольшее количество тнЩФ содержится в костях, большое значение этот фермент имеет и в других органах и тканях. В нервной системе тнЩФ (по-видимому, в форме костной изоформы) участвует в метаболизме витамина В6, метаболизме трансмиттеров, передаче нервных импульсов, миелинизации, а на ранних стадиях развития - в нейрональной пролиферации, дифференцировке и миграции. Физиологическое значение тнЩФ в ЦНС, эндотелии, печени, почках и других тканях продолжает оставаться предметом изучения [8, 11-13].
Фермент тнЩФ закреплен на внешней стороне клеточной мембраны с помощью якоря - фосфатидилинозитол-гликана, тем самым имея возможность взаимодействовать с субстратами внеклеточного пространства. Фермент осуществляет процесс дефосфорилирования, при котором обязательным кофактором выступают ионы магния. Также высокое содержание тнЩФ отмечается в мембране везикул, которые выделяются из остеобластов и хондроцитов [6, 11, 12, 14]. Под действием фосфолипаз клеточных мембран тнЩФ высвобождается в кровь, где ее уровень и определяется при лабораторном исследовании [8, 11]. Около 95% циркулирующей тнЩФ составляют костная и печеночная формы, при этом у взрослых они распределяются примерно поровну. У детей в период роста уровень тнЩФ повышается в 2-3 раза и более, при этом костная изоформа значительно превалирует и составляет до 80-95% [6, 11, 14, 15].
Минерализация костей невозможна без участия тнЩФ, она происходит в 2 этапа: 1) начальное образование кристаллов гидроксиапатита из кальция и фосфора внутри мембранных везикул остеобластов; 2) разрыв мембранных везикул с высвобождением содержимого в костный матрикс, в котором происходят дальнейший рост и отложение гидроксиапатита. При ГФ нарушается второй этап минерализации. Находясь на мембране остеобласта, тнЩФ дефосфорили-рует неорганический пирофосфат (РР1), освобождающийся при этом неорганический фосфор (Р1) соединяется с кальцием (Са2+) с образованием гидроксиапатита (рис. 1). Низкая активность фермента при ГФ ведет к внеклеточному накоплению неорганического пирофосфата (РР1), который является ключевым ингибитором формирования гидрокси-апатита костного матрикса, т.е. минерализации. Кальций, не использованный для минерализации костного матрикса, накапливается в крови, что приводит, в свою очередь, к гиперкальциемии, гиперкальциурии, нефрокальцинозу, эктопической кальцификации в связках, суставах, глазах [2, 6, 14, 16, 17].
В настоящее время частично изучена роль тнЩФ в функционировании ЦНС, в частности значение фермента в метаболизме витамина В6 и нейротрансмиттеров. После всасывания в желудочно-кишечном тракте различные формы витамина В6 превращаются в печени в пиридоксаль 5'-фосфат ^Р) - активную форму витамина В6 и основную его циркулирующую форму. Располагаясь на мембране нейрона, тнЩФ дефосфорилирует пиридоксаль 5'-фосфат, превращая его в пиридоксаль который может пройти внутрь клетки. Пиридоксаль проходит через мембрану нейрона и внутри
Гидроксиапатит
Цитозоль
Минерализация костей § Мембрана остеобласта
PP
Рис. 1. Схема активности тканевого неспецифического изо-фермента щелочной фосфатазы в кости (объяснение дано в тексте). Модификация по [2]
Пиридоксаль 5'-фосфат (PLP) O
11
CH
Пиридоксаль (PL)
O
CH
Цитозоль нейрона
CH, OH
PLP
Рис. 2. Схема активности тканевого неспецифического изо-фермента щелочной фосфатазы на мембране нейрона (объяснение дано в тексте). Модификация по [2]
клетки рефосфорилируется обратно в пиридоксаль 5'-фос-фат, который становится кофактором в реакциях синтеза нейротрансмиттеров - у-аминомасляной кислоты, допамина, серотонина, адреналина, норадреналина (рис. 2) При тяжелых формах ГФ создается дефицит пиридоксаль 5'-фосфата внутри нейрона, что становится причиной развития витамин В6-зависимых судорог, при этом концентрация пиридоксаль 5'-фосфата в крови, как правило, повышается [2, 6, 11, 13, 14, 18]. Наличие пиридоксин-зависимых судорог ухудшает прогноз заболевания, без фермент-заместительной терапии такие пациенты погибают до 18 мес [4, 19].
При ГФ часто наблюдается повышение уровня фосфо-этаноламина, компонента фосфатидилинозитолгликанового якоря, в плазме и моче. Предполагают, что фосфоэтанол-амин может накапливаться из-за деградации якоря или из-за нарушения его метаболизма в печени, так как для этого требуется пиридоксаль 5'-фосфат [14, 18].
Накопление неорганического пирофосфата, который нарушает кальциево-фосфорный обмен, и расстройства метаболизма витамина В6 обусловливают наиболее выраженные клинические симптомы ГФ (рис. 3).
Формы гипофосфатазии
ГФ может дебютировать в любом возрасте в зависимости от формы. Описана широкая вариабельность тяжести течения ГФ - от катастрофической деминерализации скелета и антенатальной гибели плода до изолированных зубных проблем у взрослого человека. Чем раньше манифестирует ГФ, тем тяжелее она протекает (за исключением доброкачественной пренатальной формы). Ранее выделяли 5 основных форм ГФ: перинатальную, инфантильную, детскую, взрослую и одонтогипофосфатазию [1, 2, 20]. По мере накопления данных стали выделять дополнительные варианты течения ГФ. Перинатальная форма стала подразделяться на летальную и доброкачественную; инфантильная форма - на раннюю и позднюю; детская - на тяжелую и легкую [6].
Перинатальная форма. Особенности течения
Перинатальная форма проявляется внутриутробно, и, соответственно, клинические признаки определяются уже при рождении ребенка.
Летальная перинатальная форма
До 90% перинатально выявленной ГФ относится к летальной форме. Это самая тяжелая форма ГФ, при которой смертность в отсутствие фермент-заместительной терапии наблюдалась во всех случаях. Большинство новорожденных погибают сразу после рождения или в первые недели жизни, главным образом от дыхательной недостаточности. Описана также антенатальная гибель плода [2, 6, 8, 17, 21]. Согласно исследованию E.C. Leung и соавт. (2013), из 15 пациентов с перинатальной формой ГФ более 9 мес не прожил ни один ребенок; в 13% случаев регистрировалось мертворождение [4].
Основные симптомы у плода диагностируются при антенатальном ультразвуковом исследовании, начиная со II триместра беременности, при этом необходимо проводить диф-
t Витамин В6 вне клетки
6
I Витамин В6 внутри клетки
т
В6-зависимые судороги
s \ Мутация в гене ALPL t. j
{
I тнЩФ ^ J
J 1
t Неорганический гидрофосфат PPi
Нарушение Са^-обмена, минерализации костей
t Фосфоэтаноламин PEA
т
Патофизиологическая роль неясна
Рис. 3. Схема патогенеза гипофосфатазии [2, 6, 14]
ференциальную диагностику с другими скелетными диспла-зиями, прежде всего с несовершенным остеогенезом II типа, а также с кампомелической дисплазией, ахондрогенезом/ гипохондрогенезом.
Для ГФ плода при антенатальном ультразвуковом исследовании характерны [22-27]:
■ многоводие;
■ укорочение и искривление конечностей;
■ чашевидные метафизы, придающие кости Y-образную форму;
■ отставание в росте от гестационного срока;
■ уменьшение эхогенности костей;
■ снижение оссификации грудного отдела позвоночника (гипоэхогенность) с наличием демаркационной линии между оссифицированными и неоссифициро-ванными частями;
■ неоднородная (пятнистая) оссификация позвонков и ребер (эффект исчезновения отдельных ребер и позвонков);
■ шпоры, растущие из середины диафиза локтевой или малоберцовой кости, - патогномоничный признак ГФ [часто не оссифицированы, поэтому могут быть не обнаружены, однако могут выявляться при 3D (объемной) эхографии];
■ уменьшение окружности/объема грудной клетки;
■ короткие и тонкие ребра;
■ мягкий «мембранозный» череп (caput membrana-ceum - деформация головы при внешнем давлении ультразвуковым датчиком);
■ гиперэхогенный серп мозга;
■ иногда переломы костей.
В отличие от ГФ, для незавершенного остеогенеза более характерны переломы костей, наличие коротких и широких трубчатых костей/ребер; нехарактерны шпоры, чашевидные метафизы, «пятнистая» оссификация и признаки снижения оссификации грудного отдела позвоночника [22, 25].
Подтвердить диагноз ГФ антенатально можно, обнаружив мутацию в гене АЬРЬ с помощью молекулярно-генетических методов диагностики, при кордоцентезе [8, 24].
После рождения состояние ребенка с летальной перинатальной формой ГФ очень тяжелое, обусловленное тяжелейшей дыхательной недостаточностью на фоне выраженной деминерализации скелета, уменьшения объема грудной клетки и мышечной гипотонии, так же характерны пиридок-син-зависимые судороги (табл. 1) [2, 8, 21, 23, 28].
В настоящее время накоплен опыт фермент-заместительной терапии детей с летальной перинатальной формой ГФ, благодаря чему новорожденные могут выживать в течение первого года жизни. Ведение таких пациентов требует значительных усилий, в дальнейшем могут присоединяться другие симптомы: тугоухость, краниосиностоз, трахеоброн-хомаляция, задержка физического и психомоторного развития [21, 23].
Доброкачественная пренатальная форма
До 1990-х гг. считалось, что выявленная внутриутробно ГФ относится к летальной форме. Однако накопленные к 1999 г. данные показали, что существует доброкаче-
Таблица 1. Симптомы летальной перинатальной формы гипо-фосфатазии у новорожденных
Система/орган Симптом
Дыхательная Тяжелая дыхательная недостаточность.
Гипоплазия легких (уменьшение
объема на фоне сохранной функции
газообмена).
Легочная гипертензия.
Апноэ.
Трахеобронхомаляция
Костная Катастрофическая деминерализация
костей.
Укорочение и искривление костей
конечностей.
Тяжелая деформация и гипоплазия
грудной клетки.
Очень тонкие ребра.
Мягкий «кожистый» череп.
Переломы костей.
Костно-хрящевые выросты (шпоры)
на голенях и предплечьях.
Эктопия трубчатых костей
Мышцы Мышечная гипотония
ЦНС Пиридоксин-зависимые судороги
ственная пренатальная ГФ, встречающаяся с частотой около 10%. При этом варианте скелетные изменения разной степени тяжести выявляются внутриутробно, но после рождения ребенка заболевание самопроизвольно принимает менее агрессивный характер, охватывая фенотипы -от инфантильной формы до одонтогипофосфатазии. Нередко скелетные изменения, выявленные во II триместре беременности, имеют положительное обратное развитие уже в течение III триместра [10, 29-31].
При антенатальном ультразвуковом исследовании у детей с доброкачественной пренатальной ГФ диагностировались следующие скелетные изменения: укорочения костей конечностей, их деформация, переломы, остеохондраль-ные шпоры Боудлера (поперечные отростки на длинных костях, часто на малоберцовой), гипоминерализация скелета; при этом обращалось внимание на то, что окружность грудной клетки и живота плода оставалась нормальной [10, 31-33].
После рождения у большинства детей сохранялись выявленные внутриутробно искривления и/или укорочения костей конечностей, что подтверждалось рентгенологически. В единичных случаях отмечено полное исчезновение искривления костей к моменту рождения ребенка. Одним из характерных симптомов у ребенка после рождения являлось углубление на коже в области внутриутробного искривления кости конечности (рис. 4). Такие кожные ямки относятся к неспецифическим признакам, указывающим на внутриутробное искривление кости конечности [10, 34]. Данный симптом описан более чем у 50% детей с доброкачественной пренатальной ГФ [10].
Рис. 4. Кожная ямка у ребенка в возрасте 3,5 года с доброкачественной формой гипофосфатазии. Копия фотографии из [10]
Интересно отметить, что не обнаружено четкой корреляции между гестационным возрастом появления скелетных изменений плода и тяжестью течения ГФ после рождения ребенка. И хотя выраженная гипоминерализация скелета плода характерна для летальной перинатальной формы, однако в редких случаях она может встречаться и при доброкачественной форме, усложняя различение этих форм на внутриутробном этапе [10, 30, 32].
Для определения прогноза внутриутробно выявленной ГФ в некоторой степени может помочь генетический анализ. Наличие только одного дефектного А^-аллеля у плода со скелетными изменениями (доминантный тип наследования) предполагает доброкачественный вариант течения перинатальной формы ГФ. Однако следует учитывать, что наличие двух дефектных А^-аллелей (рецессивный тип наследования) не исключает доброкачественного течения перинатальной ГФ [10].
Инфантильная форма
Инфантильная форма манифестирует в первом полугодии жизни ребенка (ранняя инфантильная форма - до 1 мес, поздняя - с 1 до 6 мес). Характерны полиорганные симптомы [1, 2, 6, 8, 35] (табл. 2). Без фермент-заместительной терапии смертность в младенческом периоде достигает 50% [6, 36].
Лабораторно-инструментальная диагностика
Рентгенологическая диагностика
Для детей с перинатальной и инфантильной формами ГФ характерны неравномерная деминерализация костей, корот-
кие и искривленные трубчатые кости, переломы, истонченные ребра, диафизы укорочены, метафизарные зоны расширены с нечеткими «изъеденными» контурами, эпифизы расширены и содержат так называемые языки просветления, которые проецируются от зон роста в метафизы, ядра окостенения не формируются. Остеохондральные шпоры являются важным признаком перинатальной формы ГФ [2, 8].
Лабораторная диагностика
Основным лабораторным признаком ГФ является снижение уровня ЩФ в крови по отношению к возрастной гендерной норме. Для тяжелых форм ГФ характерно повышение уровня кальция в крови/моче, может также наблюдаться повышение уровня фосфора. Концентрация паратгормона остается нормальной или может снижаться на фоне гиперкальциемии. При возможности в качестве диагностических критериев могут использоваться повышения метаболитов: пиридоксаль 5'-фосфата в крови, фос-фоэтаноламина в моче, неорганического пирофосфата -в крови/моче. Однако исследование 2 последних маркеров доступно только в специализированных научных лабораториях [2, 6].
Дифференциальная диагностика ГФ у детей первых месяцев жизни проводится прежде всего с несовершенным остео-генезом, витамин й-дефицитным и гипофосфатемическим рахитом [1, 2]. У недоношенных детей может потребоваться дифференциальная диагностика с метаболической болезнью костей (остеопенией недоношенных).
От всех вышеназванных заболеваний ГФ отличает снижение уровня ЩФ в крови. Однако до настоящего времени основной проблемой при интерпретации показателя ЩФ остается недостаточное знание о нормальных референсных значениях ЩФ в зависимости от гестационного и постна-тального возраста ребенка, а также частое отсутствие нижней границы референтного интервала активности ЩФ. Также существование различных тест-систем мешает установлению единых референсных значений для уровня ЩФ.
Молекулярно-генетическая диагностика
Диагностика ГФ основывается на сочетании анамнестических, характерных клинических, рентгенологических и лабораторных признаков. Молекулярно-генетическая диагностика с секвенированием гена АЬРЬ и обнаружением характерных мутаций является важным дополнением к диагностике [8, 9]. Однако ее отсутствие или отсутствие мутаций в гене АЬРЬ не является препятствием для установления диагноза [8].
Лечение
Единственной патогенетической терапией тяжелых форм ГФ является фермент-заместительная терапия реком-бинантной щелочной фосфатазой - асфотазой альфа. Показано значимое улучшение минерализации костей, улучшение дыхательной функции и показателей роста у детей с ранними формами ГФ. Выживаемость в группе пациентов с перинатальной и инфантильной формами ГФ, получавших фермент-заместительную терапию, в сравне-
Таблица 2. Симптомы инфантильной формы гипофосфатазии
Система/орган Симптом
Общие Лихорадка
Дыхательная Дыхательная недостаточность. Эпизоды апноэ. Пневмонии. Трахеобронхомаляция
Скелет Рахит. Переломы. Краниосиностоз «мягкий» (за счет разрастания остеоидной ткани). Боли в костях
Зубы Позднее прорезывание. Раннее выпадение молочных зубов
Мышцы Мышечная гипотония. Боли
ЦНС Беспокойство (за счет костно-мышечных болей, гиперкальциемии). Пиридоксин-зависимые судороги. Задержка психомоторного развития. Внутричерепная гипертензия за счет краниосиностоза. Внутричерепные кровоизлияния
Слух Тугоухость
Глаза Кальцификаты конъюнктивы и роговицы
Почки Нефрокальциноз
ЖКТ Рвота (как симптом гиперкальциемии или повышения внутричерепного давления при краниосиностозе)
Кроветворение Миелофтизная анемия
Физическое Вялое сосание.
развитие Отставание в физическом развитии
нии с группой исторического контроля составила 95 против 42% на первом году жизни и 84 против 27% в течение 5 лет [8, 17, 21, 23, 36]. В России также появился опыт успешной фермент-заместительной терапии инфантильной формы ГФ [35]. Симптоматическая терапия включает респираторную поддержку (искусственную вентиляцию легких, в том числе высокочастотную осцилляторную вентиляцию легких, дотацию кислорода, трахеостомию), лечение легочной гипер-тензии (ингаляция оксида азота), при пиридоксин-зави-симых судорогах - введение высоких доз пиридоксина. На фоне лечения асфотазой альфа усиливаются процессы минерализации костей, что может вести к гипокальциемии и, соответственно, требует дополнительного назначения препаратов кальция; также может потребоваться дотация невысоких доз витамина й при его доказанном дефиците [2, 17, 23].
В отсутствие патогенетического лечения назначение препаратов кальция, фосфора и высоких доз витамина й ухудшает течение ГФ [1, 2, 6]. В связи с этим очевидна необходимость своевременной корректной диагностики ГФ и проведения дифференциальной диагностики с другими заболеваниями, протекающими с поражением скелета.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Нароган Марина Викторовна - доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник отделения патологии новорожденных и недоношенных детей ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинато-логии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, профессор кафедры неонатологии педиатрического факультета ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России Е-таН: m_narogan@oparina4.ru
Рюмина Ирина Ивановна - доктор медицинских наук, руководитель отделения патологии новорожденных и недоношенных детей ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, профессор кафедры неонатологии педиатрического факультета ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России E-maiL: i_ryumina@oparina4.ru
Зубков Виктор Васильевич - доктор медицинских наук, заведующий отделом неонатологии и педиатрии ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, профессор кафедры неонатологии педиатрического факультета ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России E-maiL: v_zubkov@oparina4.ru
ЛИТЕРАТУРА
1. Куцев С.И., Захарова Е.Ю., Новиков П.В. и др. Федеральные рекомендации клинические рекомендации (протокол) по оказанию медицинской помощи пациентам с гипофосфатазией. М., 2015. 28 с.
2. Rockmann-Greenberg C. Hypophosphatasia // Pediatr. Endoa-inoL Rev. 2013. Vol. 10, suppl. 2. P. 380-388.
3. Chown B. Renal rickets and dwarfism: a pituitary disease // Br. J. Surg. 1936. Vol. 23, N 19. P. 552-566.
4. Leung E.C., Mhanni A.A., Reed M., Whyte M.P. et al. Outcome of perinatal hypophosphatasia in manitoba mennonites: a retrospective cohort analysis // JIMD Rep. 2013. Vol. 11. P. 73-78.
5. Rathbun J.C. Hypophosphatasia. A new developmental anomaly // Am. J. Dis. Child. 1948. Vol. 75, N 6. P. 822-831.
6. Whyte M.P. Hypophosphatasia: an overview for 2017 // Bone. 2017. Vol. 102. P. 15-25.
7. Mornet E., Yvard A., Taillandier A., Fauvert D. et al. A molecular-based estimation of the prevalence of hypophosphatasia in the European population // Ann. Hum. Genet. 2011. Vol. 75, N 3. P. 439-445.
8. Mornet E. Hypophosphatasia // Metabolism. 2017 Sep 19. pii: S0026-0495(17)30229-9. doi: 10.1016/j.metabol.2017.08.013. [Epub ahead of print]
9. Куликова К.С., Калиниченко Н.Ю., Сибилева Е.Н., Васильев Е.В. и др. Гипофосфатазия: клиническое описание трех случаев заболевания с молекулярно-генетической верификацией диагноза // Пробл. эндо-кринол. 2015. № 3. С. 37-42.
10. Wenkert D., McAlister W.H., Coburn S.P. et al. Hypophosphatasia: non-lethal disease despite skeletal presentation in utero (17 new cases and literature review) // J. Bone Miner. Res. 2011. Vol. 26. P. 2389-2398.
11. Buchet R., Millan J.L., Magne D. Multisystemic functions of alkaline phosphatases // Methods Mol. Biol. 2013. Vol. 1053. P. 27-51.
12. Brun-Heath I., Ermonval M., Chabrol E. et al. Differential expression of the bone and the liver tissue non-specific alkaline phosphatase isoforms in brain tissues // Cell Tissue Res. 2011. Vol. 343. P. 521-536.
13. Sebastian-Serrano A., de Diego-Garcia L., Martinez-Frail.es C. et a!. Tissue-nonspecific alkaline phosphatase regulates purinergic transmission in the central nervous system during development and disease // Comput. Struct. Biotechnol. J. 2015. Vol. 13. P. 95-100.
14. Whyte M.P. Physiological role of alkaline phosphatase explored in hypophosphatasia // Ann. N. Y. Acad. Sci. 2010. Vol. 1192. P. 190-200.
15. Magnusson P., Hager A., Larsson L. Serum osteocalcin and bone and liver alkaline phosphatase isoforms in healthy children and adolescents // Pediatr. Res. 1995. Vol. 38, N 6. P. 955-961.
16. Sapir-Korin R., Livshits G. Bone mineralization and regulation of phosphate homeostasis // IBMS BoneKEy. 2011. Vol. 8, N 6. P. 286300.
17. Kishnani P.S., Rush E.T., Arundel P., Bishop N. et al. Monitoring guidance for patients with hypophosphatasia treated with asfotase alfa // Mol. Genet. Metab. 2017. Vol. 122, N 1-2. P. 4-17.
18. Belachew D., Kazmerski T., Libman I. et al. Infantile hypophosphatasia secondary to a novel compound heterozygous mutation presenting with pyridoxine-responsive seizures // JIMD Rep. 2013. Vol. 11. P. 17-24.
19. Baumgartner-Sigl S., Haberlandt E., Mumm S. et al Pyridoxinere-sponsive seizures as the first symptom of infantile hypophosphatasia caused by two novel missense mutations (c.677T>C, p.M226T; c.1112C>T, p.T371I) of the tissue-nonspecific alkaline phosphatase gene // Bone. 2007. Vol. 40. P. 1655-1661.
20. Tenorio J., Alvarez I., Rianch-Zarrabeitia L., Martos-Moreno G.A. et al. Molecular and clinical analysis of ALPL in a cohort of patients with suspicion of hypophosphatasia // Am. J. Med. Genet. A. 2017. Vol. 173, N 3. P. 601-610.
21. Rodriguez E., Bober M.B., Davey L., Zamora A. et al. Respiratory mechanics in an infant with perinatal lethal hypophosphatasia treated with human recombinant enzyme replacement therapy // Pediatr. Pulm-onol. 2012. Vol. 47, N 9. P. 917-922.
22. Wiebe S. Radiographic and prenatal ultrasound features of perinatal lethal hypophosphatasia - differentiation from osteogenesis imperfecta type II // S. Afr. J. Radiol. 2007. Vol. 11, N 2. P. 32-35.
23. Okazaki Y., Kitajima H., Mochizuki N., Kitaoka T. et al. Lethal hypophosphatasia successfully treated with enzyme replacement from day 1 after birth // Eur. J. Pediatr. 2016. Vol. 175, N 3. P. 433-437.
24. Бессонова Л.А., Юдина Е.В., Коновалов Ф.А., Кузнецова Е.С. и др. Клинический случай применения NGS (Next Generation Sequencing) в пренатальной диагностике гипофосфатазии // Пренатальная диагностика. 2016. Т. 15. № 3. С. 242-248.
25. Zankl A., Mornet E., Wong S. Specific ultrasonographic features of perinatal lethal hypophosphatasia // Am. J. Med. Genet. A. 2008. Vol. 146A, N 9. P. 1200-1204.
26. Sinico M., Levaillant J., Vergnaud A., Blondeau J. et al. Specific osseous spurs in a lethal form of hypophosphatasia correlated with 3D prenatal ultrasonographic images // Prenat. Diagn. 2007. Vol. 27. P. 222-227.
27. Волков А.Е., Рымашевский А.Н., Волошин В.В., Лукаш А.И. и др. Пренатальная диагностика редких врожденных пороков и синдромов. XL. Гипофосфатазия // Пренатальная диагностика. 2009. Т. 8, № 4. С. 331-335.
28. Silver M.M., Vilos G.A., Milne K.J. Pulmonary hypoplasia in neonatal hypophosphatasia // Pediatr. Pathol. 1988. Vol. 8. P. 483-493.
29. Pauli R.M.,Modaff P., Sipes S.L., Whyte M.P. Mild hypophosphatasia mimicking severe osteogenesis imperfecta in utero: bent but not broken // Am. J. Med. Genet. 1999. Vol. 86. P. 434-438.
30. Ozono K., Yamagata M., Michigami T. et al. Identification of a novel missense mutations (Phe310Leu and Gly439Arg) in a neonatal case of hypophosphatasia // J. Clin. Endocrinol. Metab. 1996. Vol. 81. P. 4458-4461.
31. Moore C.A., Curry C.J.R., Henthorn P.S. et al. Mild autosomal dominant hypophosphatasia: in utero presentation in two families // Am. J. Med. Genet. 1999. Vol. 86. P. 410-415.
32. Stevenson D.A., Carey J.C., Coburn S.P. et al. Autosomal recessive hypophosphatasia manifesting in utero with long bone deformity but showing spontaneous postnatal improvement // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2008. Vol. 93. P. 3443-3448.
33. Comstock C., Bronsteen R., Lee W., Vettraino I. Mild hypophosphatasia in utero: bent bones in a family with dental disease // J. Ultrasound Med. 2005. Vol. 24. P. 707-709.
34. Caffey J. Prenatal bowing and thickening of tubular bones, with multiple cutaneous dimples in arms and legs; a congenital syndrome of mechanical origin // Am. J. Dis. Child. 1947. Vol. 74. P. 543-562.
35. Заболотских Т.В., Киреева А.С., Медведева С.В., Герценбергер Э.К. и др. Опыт клинического ведения детей с инфантильной формой гипофосфатазии // Доктор.Ру. 2017. № 4 (133). С. 40-44.
36. Whyte M.P., Rockman-Greenberg C., Ozono K., Riese R. et al. As-fotase alfa treatment improves survival for perinatal and infantile hypophosphatasia // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2016. Vol. 101, N 1. P. 334342.
REFERENCES
1. Kutsev S.I., Zakharova E.Yu., Novikov P.V., et al. Federal clinical guidelines (Protocol) for the provision of medical care to patients with hypophosphatasia. Moscow; 2015: 28 p. (in Russian)
2. Rockmann-Greenberg C. Hypophosphatasia. Pediatr Endod-inol Rev. 2013; 10 (suppl. 2): 380-8.
3. Chown B. Renal rickets and dwarfism: a pituitary disease. Br J Surg. 1936; 23 (19): 552-66.
4. Leung E.C., Mhanni A.A., Reed M., Whyte M.P., et al. Outcome of perinatal hypophosphatasia in manitoba mennonites: a retrospective cohort analysis. JIMD Rep. 2013; 11: 73-8.
5. Rathbun J.C. Hypophosphatasia. A new developmental anomaly. Am J Dis Child. 1948; 75 (6): 822-31.
6. Whyte M.P. Hypophosphatasia: an overview for 2017. Bone. 2017; 102: 15-25.
7. Mornet E., Yvard A., Taillandier A., Fauvert D., et al. A molecular-based estimation of the prevalence of hypophosphatasia in the European population. Ann Hum Genet. 2011; 75 (3): 439-45.
8. Mornet E. Hypophosphatasia. Metabolism. 2017 Sep 20. pii: S0026-0495(17)30229-9. doi: 10.1016/j.metabol.2017.08.013. [Epub ahead of print]
9. Kulikova K.S., Kalinichenko N.Yu., Sibileva E.N., Vasil'ev E.V., et al. Hypophosphatasia: the clinical description of 3 cases of the disease with the molecular-genetic verification of the diagnosis. Problemy endokrinologii [Problems of Endocrinology]. 2015; 3: 37-42. (in Russian)
10. Wenkert D., McAlister W.H., Coburn S.P., et al. Hypophosphatasia: non-lethal disease despite skeletal presentation in utero (17 new cases and literature review). J Bone Miner Res. 2011; 26: 2389-98.
11. Buchet R., Millan J.L., Magne D. Multisystemic functions of alkaline phosphatases. Methods Mol Biol. 2013; 1053: 27-51.
12. Brun-Heath I., Ermonval M., Chabrol E., et al. Differential expression of the bone and the liver tissue non-specific alkaline phosphatase iso-forms in brain tissues. Cell Tissue Res. 2011; 343: 521-36.
13. Sebastian-Serrano A., de Diego-Garcia L., Martinez-Frailes C., et al. Tissue-nonspecific alkaline phosphatase regulates purinergic transmission in the central nervous system during development and disease. Comput Struct Biotechnol J. 2015; 13: 95-100.
14. Whyte M.P. Physiological role of alkaline phosphatase explored in hypophosphatasia. Ann N Y Acad Sci. 2010; 1192: 190-200.
15. Magnusson P., Hager A., Larsson L. Serum osteocalcin and bone and liver alkaline phosphatase isoforms in healthy children and adolescents. Pediatr Res. 1995; 38 (6): 955-61.
16. Sapir-Korin R., Livshits G. Bone mineralization and regulation of phosphate homeostasis. IBMS BoneKEy. 2011; 8 (6): 286-300.
17. Kishnani P.S., Rush E.T., Arundel P., Bishop N., et al. Monitoring guidance for patients with hypophosphatasia treated with asfotase alfa. Mol Genet Metab. 2017; 122 (1-2): 4-17.
18. Belachew D., Kazmerski T., Libman I., et al. Infantile hypophosphatasia secondary to a novel compound heterozygous mutation presenting with pyridoxine-responsive seizures. JIMD Rep. 2013; 11: 17-24.
19. Baumgartner-Sigl S., Haberlandt E., Mumm S. et al Pyridoxinere-sponsive seizures as the first symptom of infantile hypophosphatasia caused by two novel missense mutations (c.677T>C, p.M226T; c.1112C>T, p.T371I) of the tissue-nonspecific alkaline phosphatase gene. Bone. 2007; 40: 1655-61.
20. Tenorio J., Alvarez I., Rianch-Zarrabeitia L., Martos-Moreno G.A., et al. Molecular and clinical analysis of ALPL in a cohort of patients with suspicion of hypophosphatasia. Am J Med Genet A. 2017; 173 (3): 601-10.
21. Rodriguez E., Bober M.B., Davey L., Zamora A., et al. Respiratory mechanics in an infant with perinatal lethal hypophosphatasia treated with human recombinant enzyme replacement therapy. Pediatr Pulmonol. 2012; 47 (9): 917-22.
22. Wiebe S. Radiographic and prenatal ultrasound features of perinatal lethal hypophosphatasia - differentiation from osteogenesis imperfecta type II. S Afr J Radiol. 2007; 11 (2): 32-5.
23. Okazaki Y., Kitajima H., Mochizuki N., Kitaoka T., et al. Lethal hypophosphatasia successfully treated with enzyme replacement from day 1 after birth. Eur J Pediatr. 2016; 175 (3): 433-7.
24. Bessonova L.A., Yudina E.V., Konovalov F.A., Kuznetsova E.S., et al. Clinical use of NGS in prenatal diagnosis hypophosphatasia. Prenatalnaya diagnostika [Prenatal Diagnosis]. 2016; 15 (3): 242-8. (in Russian)
25. Zankl A., Mornet E., Wong S. Specific ultrasonographic features of perinatal lethal hypophosphatasia. Am J Med Genet A. 2008; 146A (9): 1200-4.
26. Sinico M., Levaillant J., Vergnaud A., Blondeau J., et al. Specific osseous spurs in a lethal form of hypophosphatasia correlated with 3D prenatal ultrasonographic images. Prenat Diagn. 2007; 27: 222-7.
27. Volkov A.E., Rymashevskiy A.N., Voloshin V.V., Lukash A.I., et al. Prenatal diagnosis of rare congenital malformations and syndromes. XL. Hypophosphatasia. Prenatalnaya diagnostika [Prenatal Diagnosis]. 2009; 8 (4): 331-5. (in Russian)
28. Silver M.M., Vilos G.A., Milne K.J. Pulmonary hypoplasia in neonatal hypophosphatasia. Pediatr Pathol. 1988; 8: 483-93.
29. Pauli R.M.,Modaff P., Sipes S.L., Whyte M.P. Mild hypophosphatasia mimicking severe osteogenesis imperfecta in utero: bent but not broken. Am J Med Genet. 1999; 86: 434-8.
30. Ozono K., Yamagata M., Michigami T., et al. Identification of a novel missense mutations (Phe310Leu and Gly439Arg) in a neonatal case of hypophosphatasia. J Clin Endocrinol Metab. 1996; 81: 4458-61.
31. Moore C.A., Curry C.J.R., Henthorn P.S., et al. Mild autosomal dominant hypophosphatasia: in utero presentation in two families. Am J Med Genet. 1999; 86: 410-5.
32. Stevenson D.A., Carey J.C., Coburn S.P., et al. Autosomal recessive hypophosphatasia manifesting in utero with long bone deformity but showing spontaneous postnatal improvement. J Clin Endocrinol Metab. 2008; 93: 3443-8.
33. Comstock C., Bronsteen R., Lee W., Vettraino I. Mild hypophosphatasia in utero: bent bones in a family with dental disease. J Ultrasound Med. 2005; 24: 707-9.
34. Caffey J. Prenatal bowing and thickening of tubular bones, with multiple cutaneous dimples in arms and legs; a congenital syndrome of mechanical origin. Am J Dis Child. 1947; 74: 543-62.
35. Zabolotskikh T.V., Kireeva A.S., Medvedeva S.V., Gertsenberger E.K., et al. Experience of clinical management of children with infantile form of hypophosphatasia. Doktor.Ru. 2017; (4): 40-4. (in Russian)
36. Whyte M.P., Rockman-Greenberg C., Ozono K., Riese R., et al. Asfotase alfa treatment improves survival for perinatal and infantile hypophosphatasia. J Clin Endocrinol Metab. 2016; 101 (1): 334-42.
