CC BY
101
образуется в цикличность, ставшую здесь элементом механистического восприятия времени, которое также поддерживается использованием лексики, принадлежащей семантическому полю механика (маятник, механическое пианино). Замкнутость пространства, в котором протекает механистическое время, создаётся при помощи синтаксических конструкций и лексики с соответствующей семантикой (на узкую улицу; всё на одном и том же пространстве - тридцать шагов туда, тридцать шагов обратно; напротив; неподалёку).
Рассказчик наблюдает сверху, он не принадлежит повторяющейся механизированной среде, но ощущает её воздействие: «Днем я почувствовал непонятную усталость, вернулся домой и проспал три часа подряд. Затем я встал, умылся и пошел обедать в ресторан, а из ресторана опять домой. Было около девяти часов вечера. Я долго стоял у окна и смотрел вниз, на узкую улицу» [1, т. 3, с. 182], - цепочки глагольных форм прошедшего времени несовершенного вида служат для изображения автоматизированной зацикленности. Созерцая «убогое подобие существования» [1, т. 3, с. 183] парижан, чьи занятия всегда одинаковы, а разговоры (и нечастые размышления) ведутся на одни и те же темы, герой приходит к мысли о власти «слепой и неумолимой механики случая» [1, т. 3, с. 253], вследствие которой разумное существо видится заводной игрушкой и оказывается в состоянии, сопоставимом с духовным анабиозом, что неестественно (хотя и привычно для многих), по убеждению героя-рассказчика.
Взгляд на жизнь как на смену случайных событий имеет особое значение для газдановского повествователя, так как, ведя ежедневное существование не только в обыденной, но и в призрачной реальности, герой делает отчётливым своё основное стремление «в одном огромном и отчётливом представлении найти себя и вдруг постигнуть наконец скрытый смысл всей [моей] судьбы...» [1, т. 3, с. 143] - жажду «подлинного существования» [1, т. 3, с. 172].
Таким образом, в романе Г айто Г азданова «Возвращение Будды» имеет место особая концепция художественного времени, доминирующую роль в которой играет время субъективное. Оно передаётся такими языковыми средствами, как сложные тропеические структуры, семантически противоречивые сочетания лексических единиц, повторы слов случайность, недоразумение, случай, неубедительность и др.
Библиографический список
1. ГаздановГайто. Собр. соч.: в 5 т. / под общ. ред. Т.Н. Красавченко. - М.: Эллис Лак, 2009.
2. Большой академический словарь русского языка / гл. ред. К.С. Горбачевич. - М.; СПб.: Наука, 2004-2012. - Т. 1-19.
3. Лихачёв Д.С. Поэтика древнерусской литературы. - М.: Наука, 1979. - 360 с.
4. Николина Н.А. Категория времени в художественной речи. - М.: Прометей, 2004. - 276 с.
5. Орлова О.М. Гайто Газданов. - М.: Молодая гвардия, 2003. - 275 с.
УДК 81.115
Рец Наталия Ивановна
Российская таможенная академия [email protected]
ПЕРИФЕРИЙНЫЙ СЕГМЕНТ ПОЛЯ ПРИЧИННОСТИ В РАЗНОСТРУКТУРНЫХ ЯЗЫКАХ*
В работе проанализированы способы выражения смысловых отношений причинности в русском и чувашском языках. Исследование типологических различий отдельных семантических групп и предложно-падежных конструкций разноструктурных языков уточняет периферию данной микросистемы.
Ключевые слова: функционально-семантическое поле, языковые средства, предложно-падежные конструкции, чувашский язык, причинные связи, частотность, синтаксемы.
В современной лингвистике поле определяется как континуальное образование с центром (ядром), где формирующие его характеристики представлены наиболее однозначно, и постепенно ослабевающими к периферии зонами [5-7]. Функционально-семантические поля проецируются как на систему языковых средств, так и на закономерности их функционирования в высказывании и в речи. Периферийность конструкции со значением причинности определя-
ется дополнительной предикативностью, полным или частичным имплицированием причинной связи, контаминацией других семантико-синтаксичес-ких отношений и тенденцией к дискурсивно связанному употреблению. А имплицитная предикативность формируется в предложно-падежной форме за счет отглагольности или отадъективности стержневого имени в сочетании с предлогами или имплицирования семантики каузации (при сочетании с существительным конкретной семантики,
* Исследование выполнено по государственному контракту 16.740.11.01.19 ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009/2013 гг.
имеющим при себе уточняющее определение), обусловленной этимологией производного предлога [2; 4].
Предложно-падежные конструкции занимают, как показывает практический материал русского и чувашского языков, значительное место в системе средств выражения значения причинности. Это связано с таким явлением, как сирконстантная структура глагола, то есть способность глагольной лексической единицы сохранять ясные связи с именными предложно-падежными конструкциями в ассоциативно-вербальной сети носителя языка.
Предложно-падежные конструкции со значением причинности отличаются необыкновенным разнообразием, как формальным, так и смысловым. Исследование предложно-падежных конструкций с данным значением позволяет сконструировать модель соответствующего семантического поля и вскрыть механизм реализации функциональносемантической категории обусловленности, предполагающий описание не только потенциала, но и закрепившихся в узусе ее реализаций.
Периферийный слой эксплицитной причинности в русском и чувашском, как и в других тюркских языках, составляют структуры с зависимыми пропозитивными компонентами - девербативным существительным.
Одним из основных средств выражения причинности при помощи девербативов в русском языке является предложная конструкция. Аналогичную функцию в чувашском языке выполняют как аффиксальная, так и послеложные именные конструкции. Следует отметить, что в семантических особенностях предлога и послелога заключается качественное различие. В чувашском языке, как показывают примеры, отсутствует прямой аналог предлога: в одних случаях ему соответствует послелог-имя, в других - собственно послелог, в третьих -аффикс «причинного» падежа в качестве функционального эквивалента. Полные соответствия чувашских послеложных и падежных форм и русских предложно-падежных форм могут быть установлены, как нам кажется, только в каждом конкретном случае. В основном, сущность расхождения, различия между функциональными эквивалентами (предлогов и послелогов) заключается в конкретизации причинных значений и, наоборот, в обобщенном выражении оттенков в значении послелогов.
Синтаксемы-каузативы в русском языке по своей степени активности могут быть различными: одни могут входить в любую модель предложения, а другие - обслуживают только определенные модели. К активным (центральным) каузативам относятся синтаксемы, образованные на основе предложно-падежных сочетаний, в состав которых входят предлоги из, от, с, из-за, по, за: Что же вы думаете, мы терпели это из нужды? (Шолохов); Это уже от усталости (Островский). К центральным каузативам относятся производные предлоги
в силу того, что они по своей этимологической определенности четко указывают на причинный смысл: по причине, вследствие, в результате, в силу : Мы сильнее и лучше становимся в результате повседневной работы над собой (Островский).
В центральном массиве причинных глагольносубстантивных конструкций в чувашском языке особое место занимает специальный падеж для выражения причинного смысла - причинно-целевой падеж, в котором совмещены две противоположные группы значений: обстоятельственное значение цели действия и значение объекта-цели действия, с одной стороны, и обстоятельственное значение причины действия и значение объекта-причины действия - с другой. Приведем примеры на каузатив в причинно-целевом падеже: Вал сак печек япалашан лайахмарланса кайре (Турхан); Малтан-хи йанашшан валхаратче те ватанатче кана (Уяр).
Самую высокую продуктивность и регулярность в употреблении обнаруживают каузативные синтак-семы, образованные на базе творительного падежа, который относится ко «второму малому ряду» (темпоральной локальной подсистеме) тюркского склонения. В чувашском языке творительный падеж многофункционален: в нем отражаются противопоставления обстоятельственных (в том числе и причинных) и объектных значений. Ср.: Эпе хурлахпа, нушапа саван пек пултам енте.
Зависимый пропозитивный компонент также может выражаться девербативом в исходном падеже (исходный падеж является одним из центров локальной подсистемы тюркского склонения): Вал ытлашши сутаран кусне хесре (Юхма).
В оформлении эксплицитной причинности участвуют послеложно-падежные сочетания со специализированными причинными послелогами пула, пирки, которые расширяют семантический потенциал основного и дательно-винительного падежей. Как известно, основной падеж во всех тюркских языках лишен специального аффикса, однако данный падеж имеет гораздо более широкие функции, чем русский именительный падеж. В чувашском языке имя в именительном (неопределенном) падеже выступает в предложении не только как подлежащее, но и в роли других членов предложения. «Основной падеж, совмещая в себе функции прямого и косвенных падежей, пережиточно отражает ту стадию развития языка, когда синтаксические отношения, передаваемые в современном языке с помощью аффиксов, выражались другими средствами, - главным образом, порядком слов в предложении» [1, с. 14]. Действительно, значения основного падежа определить трудно, так как отсутствует падежный показатель, и поэтому при определении его семантики следует учитывать семантику зависимого компонента.
Функциональными эквивалентами русских глагольно-субстантивных причинных конструкций
в чувашском языке выступают четыре синтаксемы без послелога (каузативы в дат., вин., исх., творит., прич.-целев. падежах) и две причинные синтаксе-мы, образованные на базе послеложно-падежных сочетаний. Недостаточное развитие грамматической (большой ряд форм) подсистемы тюркского склонения (в выражении причинного смысла) компенсируется системой послелогов, в частности, семантические поля основного и дательного падежей расширяются с помощью послелогов.
Главной причиной появления в чувашском языке зависимых условных конструкций является пе-риферийность позиции предложно-падежной формы, называющей условие, событийная природа условного детерминанта. Примеры свидетельствуют, что простые предложения с условным отношением различаются способами выражения соответствующих конструкций: а) средства предложно-падежной формы: В случае приезда специалистов он их всех направит по нужным объектам (Ажаев). -Специалистсем килес пулсан вал весене пурне те кирле объектсене лессе ярать. В данных конструкциях имеется потенциональный субъект (специалистов) и потенциальный предикат (приезда) дополнительной предикации; б) для оформления дополнительной предикации привлекается субъект основной предикации: При сих словах многие мужчины громко засмеялись (Пушкин). - Сак самахсене илтне хыссан ар сынсем нумайаше хыттан кулса ячес. В зависимости от характера потенциального предиката в условных конструкциях выделяются следующие разновидности: а) глагольная конструкция (в составе предложно-падежной формы с условным значением имеется отглагольное существительное, которое не утратило связи с глаголом и называет действие (является потенциальным предикатом): Болезнь уступит только при покое организма. - Организм кансан анчах чир иртсе кайма пултарать; б) именная конструкция (образована сочетанием предложной формы существительного, являющегося в этом случае потенциальным субъектом предикации): В случае уклонения лица от службы его могут наказать в дисциплинарном порядке. - Службаран паранса юлас текенсене хыта айаплама пултарассе. Соответствующие ситуанты имеют следующие модели: 1) родительный падеж с предлогом в случае: Ведь в случае новых потрясений казаки Первого и Четвертого полков перестреляют своих офицеров (Шолохов). - Сенерен асар-писер тавалла вахатсем пусланас пулсан, Перремешпе Таваттамеш пол-ксенчи казаксем хайсен офицересене пурне те пере-пере парахес; В случае нападения женщин и детей пришлось бы вывозить в тайгу (Ажаев). -Весем пирен сине тапанас пулсан, пирен херарамсемпе ачасене тайгана илсе каймалла пулна пулечче; 2) предложный падеж с предлогом в: а) В сложных случаях Павел давал человеку запис-
ку в город к знакомому адвокату, а когда мог -объяснял дело сам (Горький). - Ес каткас пулсан, Павел вал сынна хулара пуранакан паллана адвокат патне кайма хут сырса парать, хай пултар-сан - хаех лаплантарать; б) Иван Степанович звал его к себе в трудных случаях, когда надо было посоветоваться (Кочетов). - Йывар самантсен-че, канашласа пахма кирле чухне, Иван Степанович яланах ана хай патне ченет; в) Антон, как и он, Илья Матвеевич, в таких случаях отправлялся в корпусообрабатывающую мастерскую и строго требовал дать ему эти материалы (Кочетов). -Антон ун пек чухне вара, ашше майлах, корпус япа-лисене хатерлекен мастерскоя каятче те сав ма-териалсене часрах тутарма тарашатче; г) В таком случае удовлетворите Ивана Иваныча изде-льями своей профессии, - сказал квартальный, -он, может быть, согласится взять картинами (Гоголь). - Апла пулсан, Иван Иваныча хавар туна картинасене парр, - тере квартальнай, - тен, вал хваттер уксишен картинасем илме килешет; 3) предложный падеж с предлогом «при»: а) Уеду при любых условиях (Шолохов). - Хать те менле пулсан та каятапах; Жутковато делалось при виде пылающей в сумерках земли (Кочетов). - Кас пулттинче сер ялкашса суннине пахсан, хараса каймаллах туйанать; б) Ты что, ослеп, что ли, или вчера пришел сюда! - закричал он на Кость-ку, зная, что сверло неизбежно выйдет из строя при таком обращении (Островский). - Эсе, мен, суккар е кунта енер сес килне-и! - тесе кашкарса парахна вал Костьана, сапла тыткаланипе пара семерелессе пелсе; 4) родительный падеж с предлогом без : Без кисета и махорки вкус не тот уже. Слаба! (Твардовский); 5) предложный падеж с предлогом с: Со мной ты выживешь сама, где выжить не смогла бы (Твардовский); 6) другие предложно-падежные формы: Только при условии наступления на Царицын можно говорить об установлении единого командования (Шолохов). -Царицын сине перле наступленипе каяс пулсан сес пер командовани тавас пирки каласма пулать. В приведенных примерах выделенные предложнопадежные сочетания выражают условие, при котором происходит или может произойти названное в сказуемом явление.
Используя прием подстановки предлогов, можно внутри рассматриваемых конструкций выделить два вариативных синонимических ряда, различающихся структурой и обусловленными этой различной структурой оттенками грамматического значения: 1) конструкции с предлогами в случае, при, в, с и предложным сочетанием при условии, называющие явления, присутствие которых обусловливает или могло бы обусловить какое-то действие или признак: в случае - при случае необходимости... -при необходимости ... - кирле вахатра... - кирле чухне...; при условии заключения договора..., -
в случае заключения выгодной сделки..., - при выгодных условиях - кил ешу т а вас пулсан..., тупашла ес пирки каласса таталас пулсан, тупашла условисенче... (конструкция с предлогом в случае отчетливее выражает значение условия, конструкция же с предлогом при имеет временной оттенок, и синонимия имеет место, если в роли стержневого слова данных конструкций выступают существительные, способные сочетаться как с предлогом при, так и с предлогом в случае - отглагольные существительные (при заболевании, нападении, переходе - в случае заболевания, нападения, перехода), могут сочетаться также с некоторыми отвлеченными именами существительными, образованными от имен прилагательных (при необходимости - в случае необходимости), однако синонимичной пары не существует, если стержневым словом условной конструкции является существительное, которое может сочетаться только с одним из двух предлогов: либо с предлогом в случае (в случае войны, в случае начала войны, в случае успеха и т.д.), либо с предлогом при (при солнечном свете, при личных отношениях и т.д.); в, при (при таких условиях ... , в таких условиях ... ) кун пек условисенче... - синтаксические конструкции образуют конструкции с предлогами при и в, в роли стержневого слова которых выступает существительное условие, и выделенные конструкции дифференцируются оттенками грамматического значения и стилистическими оттенками: конструкции с предложным сочетанием при условии -есть конструкции книжного литературного языка, имеют условно-временное значение; конструкции с предлогом в случае, а особенно с предлогом при употребляются и в разговорной речи: в случае, при, в: В случае подобной ситуации...; В (при) подобной ситуации... ; При такой ситуации... - Кун пек ситуаци сиксе тухсан...; Кунашкал ситуацинче...; Кун пек ситуацинче... ; с - в случае, при: С появлением на улице... ; В случае появления на сцене... ; При появлении на свет... Урамра курансан...; Ен-чен те сцена сине тухас пулсан...; Сут тенчере суралсан... (значение условия совмещается часто со значением причины и времени, конструкция с предлогом при имеет условно-временное значение, а конструкция с предлогом в случае - чисто условное; 2) конструкции с предлогом без и предложными сочетаниями при отсутствии, в отсутствии, называющие явления, отсутствие которых вызывает или может вызвать какое-то действие или явление (конструкция с предлогом без стилистически нейтральна, она преобладает в количественном отношении -часто употребляется в предложениях с отрицанием, указывая в этом случае на условие, отсутствие которого определяет неосуществимость названных в остальной части предложения явлений: Без листьев растение не растет, а сочетание при отсутствии используется преимуще-
ственно в предложениях без отрицания: Раствор глюкозы долгое время сохраняется при отсутствии в нем бактерий и грибков.
Таким образом, синтаксические синонимы при выражении, в частности, условных отношений в простом предложении, обнаруженные в каждой из двух выделенных групп предложно-падежных сочетаний с условным значением, различаются грамматически и стилистическими оттенками значения, что препятствует замене и представляет говорящему возможность выбора условной конструкции в соответствии с речевой ситуацией.
Сферу потенциального условия по признаку локализованности событий условного и следственного компонентов во времени образуют ряд синтаксических синонимических парадигм: 1) стержневое слово - отглагольное существительное -«без + отгл. сущ. в род.п. + сущ. в род.п.»: Без дальнейшего углубления и развития теории невозможен расцвет прикладной и практической науки (Карпинский). - Теорине малалла таранлатмасар тата аталантармаср наукари практика ыйтавесене татса пама май сук; Если не углублять и не развивать теорию, то невозможен расцвет прикладной и практической науки. - Енчен те енчен теорине малалла тарнлатмасан е ата-лантармасан, наукари практика ыйтавесене тат-са пама май пулме. В русском языке при трансформации производятся следующие операции: предлог без элиминируется, перед придаточным предложением трансформа вводится союз если, отглагольное существительное в форме род. падежа заменяется в трансформе инфинитивом с отрицанием не (необходимость введения отрицания обусловлена отрицательной семантикой предлога без в исходном предложении), объектное существительное в форме род. п., следующее за отглагольным существительным, заменяется в трансформе существительным винит. парцеллят. В чувашском же, как известно, функции предлогов выполняют послелоги, а в данном случае послелоги не участвуют вместо русского предлога без, в трансформе принимает участие релятив енчен; 2) стержневое слово - существительное неотглагольного происхождения. В данном случае в русском языке проводятся следующие операции: предлог без элиминируется, вводится союз если; отрицательная семантика предлога без требует введения трансформ отрицания нет; существительное в форме род. падежа остается в трансформе неизменным: Без идеалов, то есть без определенных хоть сколько-нибудь желаний лучшего, никогда не может получиться никакой хорошей действительности (Достоевский). - Идеалсемсер, пархатарла ессемсер, нихасан та чипер чанлах пулас сук; Если нет идеалов, то есть, если нет определенных хоть сколько-нибудь желаний лучшего, никогда не может получиться никакой хорошей действительнос-
ти. - Енчен те идеалсем сук пулсан, тепер терле каласан пархатарла ессем сук пулсан, нихасан та чипер чанлах пулас сук.
Анализ синонимической парадигмы в данном микополе в сопоставляемых языках показывает: постепенное увеличение или уменьшение структурной сложности компонентов, образующих парадигму, изменение семантических оттенков компонентов парадигмы (особенно четко это можно проследить при сопоставлении компонента парадигмы с его вариантами, то есть сопоставление, в частности, по горизонтали: так, если предложно-именное сочетание «при + сущ. в предл. пад.» имеет в данной парадигме условно-временное значение, то его вариант, сочетание «с + сущ. в творит. пад.», - условно-следственное значение, или: если гипотак-сическая конструкция с придаточным, вводимым с союзом если (енчен те), имеет значение чистого условия, то союз когда (саван чухне) придает предложению условно-временное значение, а союз раз -условно-причинное значение; по вертикали: так, если сложноподчиненное предложение с придаточным, вводимым союзом если, имеет «чисто» условное значение, то сочетание «при + сущ. в предл. пад.» придает простому предложению условно-темпоральный оттенок), стилистическое функционирование конструкций, образующих парадигму: простые предложения с предложно-именными сочетаниями и деепричастными оборотами, а также гипотаксис более характерен для научного и официально-делового стилей речи, в то время как сложносочиненные предложения употребляются чаще в разговорной речи.
Также и в выражении уступительного значения в русском и чувашском (как и в других тюркских) языках участвуют зависимые пропозитивные компоненты. Субстантивные уступительные синтаксе-мы выступают, как показывает практический материал, двумя функциональными блоками: 1) группа синтаксем с предлогами несмотря на, невзирая на, вопреки, против, наперекор, подчеркивающими противоречие, противоположность события-уступки и события-следствия: а) Уже второй час ночи, но, несмотря на это, он будит кондукторов и вместе с ними идет по вагонам контролировать билеты (Чехов); 2) группа с зависимым компонентом, которая своим лексическим значением подчеркивает не столько противоположность уступки и следствия, сколько момент хотя и контрастного, но существования событий, связанных уступительными отношениями. В образовании соответствующих синтаксем выступают предлоги: независимо от, помимо и его вариант мимо: Теперь, помимо воли и желания, я шел к нему на поклон. - Хале енте, тем пек камал туртмасан та, ун патнех пуссапма каймалла. В чувашском языке в качестве типологических форм выступают не предложно-падежные конструкции, а полипредика-
тивные конструкции. Этому способствует то, что в предложно-субстантивных сочетаниях со значением уступительности чаще всего употребляются абстрактные (отглагольные и отадъективные) существительные, обладающие наибольшей потенциальной предикативностью (если предлоги сочетаются с конкретными именами существительными, то и в этом случае они имеют событийный характер). Ср.: Несмотря на все желания, мне было в то время буквально невозможно сойтись с ними (Толстой). - Камалам тем тери вайла туртансан та, эпе весемпе сывахланма пачах пултараймарам. Как видно из примеров, в чувашских конструкциях предикаты чаще всего употребляются в отрицательном аспекте. В таком же аспекте выступает зависимый пропозитивный компонент, формируемый при помощи глагольного компонента пах («смотреть») и дат. п. имени ситуации: Нехлюдов, напротив, был энтузиаст в высшей степени и часто, несмотря на насмешки, пускался в рассуждения
о философских вопросах и о чувствах (Л. Толстой). - Нехлюдов, пачах урахла, калама сук хавхаланулла, хастар сын, час-часах, хайне тарахланине пахмасар, философи ыйтавесемпе туйамсем инчен пуплеме пикенет; Несмотря на жару, он пускал своего коня то крупной рысью, то наметом, и лишь изредка переводил его на шаг (Шолохов). - Шарах санталака пахмасар вал ла-шине сиккипе хаваларе, сайра-хутран ситрен сес ана каштахуттаркаласа илче; Несколько раз она выходила из правления колхоза вместе с Давыдовым, вопреки суровым хуторским обычаям брала его под руку и даже слегка прижималась плечом (Шолохов); Теми се хут та ана колхоз правленийенчен перле тухнине курна. Хуторти хаяр йалана пахмасар, вал Давыдова хуленчен ярса тытна, хулпуссипе ун сумне тершенме те имен-мен. Как показывает практический материал, уступительные конструкции с зависимым пропози-тивным компонентом в сопоставляемых языках встречаются чаще, чем конструкции, выраженные с помощью гипотаксиса и паратаксиса.
Исследование типологических различий отдельных семантических групп и предложно-падежных конструкций разноструктурных языков дает возможность уточнить ядро и периферию данной микросистемы, а также перспективы развития данной категории в современном русском и чувашском языках.
Библиографический список
1. Андреев И.А. Чаваш синтаксисен ыйтаве-сем. - Шупашкар, 1975. - 189 с.
2. Апресян Ю.Д. К построению языка для описания синтаксических свойств слова // Проблемы структурной лингвистики. - М., 1973. - С. 278-348.
3. Апресян Ю.Д. Экспериментальное исследование семантики русского глагола. - М., 1967.
4. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. -М., 1976. - 383 с.
5. Бондарко A.B. О грамматике функционально-семантических полей // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. - 1984. - Т. 43. - № 6. - С. 492-503.
6. Всеволодова М.В. Теория функциональнокоммуникативного синтаксиса. - М., 2000.
7. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. Грамматико-лек-сические поля в современном немецком языке. -М., 1969.
УДК 413.0: 398.21
Румянцева Ольга Николаевна
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА НАИМЕНОВАНИЯ И ОПИСАНИЯ НАКАЗАНИЙ В ЦАРСКОЙ РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА В РУССКИХ НАРОДНЫХ СКАЗКАХ
В статье представлен анализ языковых средств репрезентации властеотношений в аспекте функционирования правил, наказаний за нарушения норм в обыденном (традиционном) понимании и в официально принятом мнении. Выделенные властеотношения в сказках чётко разграничивают субъект и объект власти и характер их взаимодействия.
Ключевые слова: языковые средства, субъект и объект власти, наказание, верховная власть, харизматическая, авторитетная власть, Священная Особа Государя Императора, антонимические отношения.
""Ж- ""Ж'ель работы - исследование языковых
І I средств репрезентации властеотноше-Д 1 ний в аспекте функционирования правил, наказаний за нарушения норм в обыденном, традиционном понимании.
Специфика концепта в той или иной культуре объясняется культурными доминантами поведения, исторически закреплёнными ценностными ориентациями, принятыми в соответствующей лингвокуль-туре [4]. Традиционно понимаемые понятия, образы, поведенческие стереотипы выступают проективными и редуцируемыми формами [8, с. 3-4] и находят отражение в фольклоре. Одна из функций власти - утверждение норм и контроль над их исполнением, определение наказания за нарушение норм.
Содержательный минимум дефиниции наказание, установленный в результате анализа словарных единиц, определяется следующим образом: 1. Мера воздействия на кого-то, кто совершил проступок, преступление [6, с. 380]. 2. Перен. о ком-то, чём-то трудном, тяжёлом. Смыслы обусловливаются основными значениями понятия, основными аспектами концептуального содержания глагола наказать - 1. Подвергнуть наказанию, налагать взысканье, карать, взыскивать вину. 2. Наказать - Дать наказ, наставление [6, с. 381].
3. Приказать строго, повелеть (о словесном при-казанье) [3, т. 2, с. 420].
Содержательный минимум конкретизируется в трёх направлениях, которые могут быть представлены в следующих определениях:
1. Следствие вины.
2. Статусные отношения субъекта и объекта наказания.
3. Концептуальная метафора Отец - Государь в доме. Эта модель формируется в форме реакции на восприятие жизни как сложной и опасной и по-
нимается следующим образом: это семья, где отец несёт основную ответственность за обеспечение и защиту. Он обладает правом «нравственной власти» - авторитета родителей, которая обеспечивает подчинение его указаниям.
Связь индивидуального и общественного отражается в системе норм и оценок. Общая система нравственных оценок, отражённых в русском фольклоре, была определена мифологическими представлениями о Царе-Солнце, обусловливающими верховную власть как авторитетную (способную осуществлять свою волю на основе признания, путем прямого воздействия) и харизматическую (основанную на сверхъестественных, необыкновенных способностях властителя, его личности). Теократическая форма правления, в которой властитель обладает сакральным знанием, порождала в народном сознании принцип автократии (самодержавия), складывающий и завершающий социальную иерархию в сказке. В XIX веке российского монарха в официальных документах принято было именовать Священной Особой Государя Императора. Эпитет Священный сохранял значение харизматический с дополнительным христианским (православным) наполнением: святой; // освящённый... [3, т. 4, с. 162]. Чрезвычайно почётный и исключительный по важности, святой. В религии: обладающий святостью, божественный; соот-ветствующийрелигиозному идеалу [6, с. 704]. Этимологический анализ слова Особа в древнерусском языке выделяет предметно-понятийное ядро лексического значения - «отдельный» [18, с. 602], так как «особиться - уединяться» [18, с. 602]. В XIX веке значение слова конкретизируется: особа - лицо, личность, всякий человек по себе [3, т. 2, с. 701], выделенный из окружения. Семантика лексемы Император: неограниченный высший по
