CC BY
22
УДК 81'37
ББК 81.03
Я 85
Ястребов-Пестрицкий М.С.
Ведущий специалист Научной библиотеки Госархива РФ (НБ ГАРФ), e-mail: myp-63@mail.ru
Периферийные семантические микрополя в метафорическом поле «Путешествия по Камчатке» И. Сельвинского
(Рецензирована)
Аннотация:
Впервые в отечественной метафорологии рассматривая «Путешествие по Камчатке» И. Сельвинского с точки зрения семантических микрополей, мы сначала провели дифференциацию данных объектов на ядерные и периферийные микрополя. В статье подлежит раскрытию второй из названных кластеров, а именно - периферийные семантические микрополя. Подобная детализация, распределение микрополей, несомненно, научно важны при изучении теории метафорического поля; практическое значение данной работы заключается в возможности применения показанной схемы при выявлении аналогичных семантико-метафорических структур в художественных текстах других авторов. Наш подход к изучению метафорического поля произведения базируется на исследованиях Г.Н. Скляревской, подразделявшей все метафоры поэтического языка на шесть семантических категорий. В нашей работе метод исследования метафорического поля И. Сельвинского предполагает соотнесение вышеуказанных категорий с ядерными либо периферийными микрополями поэтического произведения, его цельного метафорического поля. Главным итогом является определение и описание именно периферийных семантических микрополей в поэтическом произведении И. Сельвинского. В выводах представлен комплекс семантических сфер, соот-носимость которых с периферийными микрополями вполне доказана, что привносит определённый вклад в метафорологию поэтического языка как отрасль отечественной лингвистической науки. Данное исследование и его итоги могут быть полезны для аналогичных работ по метафористике и стилистике художественных текстов.
Ключевые слова: метафорическое поле, семантические категории, частеречная принадлежность, периферийные микрополя, тематические разряды.
Yastrebov-Pestritsky M.S.
Leading expert ofScientific Library of the State Archive of the Russian Federation (NB GARF), e-mail: myp-63@mail.ru
Peripheral semantic microfields in the metaphorical field of «Travel across Kamchatka» of I. Selvinsky
Abstract:
For the first time in a domestic metaphorology, examining «А travel across Kamchatka» of I. Selvinsky from the point of view of semantic microfields, we at first carried out differentiation of these objects into core and peripheral microfields. The second of the called
clusters, namely: peripheral semantic microfields, is subject to disclosure in this paper. Similar detail of the data, distribution of microfields, undoubtedly, are scientifically important when studying the theory of the metaphorical field. Practical value of this work lies in a possibility of application of the shown scheme at identification of similar semantic-metaphorical structures in art texts of other authors. Our approach to studying the metaphorical field of the work is based on researches of G.N. Sklyarevskaya who subdivided all metaphors of poetic diction into six semantic categories. In our work we went slightly further: our method of research of the metaphorical field of I.Selvinsky assumes correlation of the above-stated categories with core or peripheral microfields of the poetic work, its integral metaphorical field. The main outcome of this paper is definition and the description of peripheral semantic microfields in the poetic work of I. Selvinsky. The complex of semantic spheres which is proved to be associated with peripheral microfields in the paper is presented in conclusions of this work that makes a certain contribution to a metaphorology of poetic diction as branch of domestic linguistic science. This research and its results can be useful to similar works on a metaphorology and stylistics of art texts.
Keywords:
Metaphorical field, semantic categories, part-of-speech affiliation, peripheral micro-fields, thematic categories.
Исследуя метафорическое поле произведения И. Сельвинского «Путешествие по Камчатке», мы будем основываться на классификации Г.Н. Скляревской. Данная классификация «разносит» все метафоры языка русской поэзии по шести семантическим категориям: предмет, вотное, человек, физический мир, психический мир, абстракция [1: 6 и далее]. Категории физический мир, человек и абстракция мы в нашем исследовании соотносим с ядерной составляющей метафорического поля указанного произведения (прежде всего, на основании частотности таких метафор у И. Сельвинского).
Периферия метафорического поля содержит в своём составе такие категории (или микрополя), как предмет, животное и психический мир.
Принимая к рассмотрению микрополе предмет, обращаем внимание на строки, которыми И. Сельвинский описывает город Усть-Камчатск.
В двустишии:
Угрюмо и мрачно стоит деревня,
Или, вернее - железня [2:8].- мы видим индивидуально-авторскую метафору, включившую в себя окказионализм, на ко-
тором основана эта метафора, усиленная эпитетами-олицетворениями. Метафора относится к тематическому разряду предмет (отчасти и психический мир). Окказиональное словотворчество - яркая примета идиостиля новатора И. Сельвинского.
Школьная мета: кол - метафора образована способом отвлечения. И. Сельвинский употребляет здесь школьный жаргонизм, который «перекликается» с жаргонизмом камчатка, замыкая круг метафорических моделей: школа - географический объект - школа. Такой метафорический орнамент в дискурсе произведения, при котором ученик пытается разобраться в географической карте, а затем он же, повзрослевший, участвует в реальных путешествиях «на краю земли», при этом, мысленно возвращаясь в пору своей школьной юности, - является для Сельвинского автобиографичным, а для произведения - сугубо идиостилевым. В своей работе, посвященной структурно-семантическому аспекту крылатых выражений, Е.Д. Горячева пишет: «Собственные имена, употребляемые в значении нарицательных <...>, бесспорно, могут быть отнесены к крылатым словам» [3:
28]. Справедливость этой мысли демонстрирует и школьный жаргонизм Камчатка, имевший, в своё время, распространение по всей огромной территории СССР. На данном же примере мы убеждаемся и в справедливости утверждения немецкого лингвиста X. Бринкмана, который, ещё в прошлом веке подчёркивал, что образность возникает там, где устанавливается особого рода семантическая связь двух языковых единиц, при которой форма первой соединяется с содержанием второй, образуя, таким образом, некую цельную ассоциацию, благодаря которой синтаксическая валентность опорной лексической единицы подлежит экспансивному расширению [8: 108 - 109].
«Соотношение объективного и субъективного начал в бытовании поэтического языка и его развитии являлось и является «болевой точкой» лингвистической поэтики, оно было тематизировано и подвергалось многократному обсуждению, но непротиворечивого решения этой проблемы найти не удалось», - писала в конце XX века О.Г. Ревзина [4:15-16]. Как видим у лингвопоэтологии и метафороло-гии ещё имеется ресурс для дальнейшего продвижения исследовательской мысли.
Одна из на редкость интересных метафор у И. Сельвинского не щебечут деревья является метафорой олицетворения. В метафоре отмечен метонимический элемент. Структура взаимовлияния концептов
- как в метафористике, так и в метонимии
- выстроена на системе поэтических образов. Анализ подобных оборотов наглядно предъявляет нам истинные черты, маркеры авторского идиолекта (его фрагмента, относящегося к данной эпохе). «Поэтический идиолект есть поэтический язык, в котором вербализовано индивидуально-художественное мышление о мире. Специфика индивидуально-авторского языка состоит в том, как он возникает и бытует во времени. Индивидуально-авторский язык формируется постепенно, он неповторим и существует в целостном виде только в
совокупности принадлежащих его автору текстов. Его бытование в социуме заключается в ретро- и проспективных связях с поэтическим дискурсом и другими видами дискурсов», - даёт формулировку О.Г. Ревзина [4: 23].
Рассмотрим следующий оборот из «Путешествия по Камчатке» И. Сельвинского: Дико вспомнишь... Здесь Сельвинский-рассказчик вполне автобиографично повествует о том, как Сельвинский-герой, действующее лицо очерка, страдал и тосковал по такой простой вещи, как книга. «И оттого ещё тяжелей», - делится автор своими чувствами с читателем, уже не прибегая к метафорическим приёмам (хотя тяжело - всё-таки языковая метафора). Но, поскольку действие происходит в местах, хотя и примитивной, но цивилизации, наречный эпитет дико — относим к метафорическим.
Запах революции грозовой - метафора, образованная способом отвлечения, усилена эпитетом. Тематические разряды: психический мир, абстракция. Отметим, что указанные два разряда в метафорах И. Сельвинского достаточно часто «работают в паре». Возможно, и эту, на первый взгляд, незначительную деталь допустимо отнести к идиолектным чертам поэтического языка Сельвинского. «Результат контакта творческого субъекта с языком есть проекция системы самого языка, и именно поэтому поэтический идиолект системен», - говорит О.Г. Ревзина [4: 16].
Как показывает мини-исследование, проведённое в рамках данной статьи, Сельвинский, создавая авторские метафоры (и прибегая к языковым), наиболее активно использует существительное, глагол, прилагательное. Данную группу мы можем также отнести к центру метафорического поля произведения, только в данном случае - уже на основе частеречной принадлежности входящих в неё метафорических единиц. Также И. Сельвинский достаточно частотно употребляет такие образные средства языка, как метафори-
ческие сравнения, оксюморонные выражения и фразеологизированные метафорические обороты.
Посредством семантических мотиваций автор ассоциирует предметы по их тождеству, задавая направление читательским ассоциациям, создавая определенный эмоциональный фон. Специфика построения метафор на семантико-тематической основе даёт читателю представление об особенностях авторского восприятия явлений действительности, о фрагменте его идиостиля, соотносящемся с определенной эпохой действительности.
Основой семантико-тематической классификации, в соответствии с подходом Г.Н. Скляревской, выступает мена тематического разряда исходного (левого) компонента, переход его по линии физический мир - абстракция>, физический мир - человек>, <физический мир -психический мир>, <предмет - человек>, <животное - человек>, <предмет вотноё> и наоборот. Одновременно актуализируется образный и экспрессивный компонент значения слова. При этом производное (метафорическое) слово сохраняет мотивирующий признак внутренней формы - в этом заключается диалектика связи исходного и результативного метафорических значений.
Из природы художественного образа как формы двойственного отражения у И. Сельвинского проистекает экспрессивность метафорических моделей: школа, водная стихия, географический объект, простор, край земли, скалы как животные, город как человек, вулканы как люди, подземная вулканическая деятельность как промышленное предприятие, человеческое сообщество, эмотив-ное состояние публики, эмоции чтеца как военно-тактический фактор, чтение как музыкальное исполнение, ластоногие как люди, реки как люди, луна как изделие металлургии, месяц как птица (петух), литературное произведение как рапорт вышестоящей организации, миграция рабо-
чих как конноспортивная скачка, медведь как человек. Метафоры приведённых моделей составляют основу эмоционального, оценочного слоя образа, возникающего наряду с его логической базой. Приведём некоторые примеры. Но где, когда, какой аферист, Меняющий на галопы рысь И переходящий в карьер напоследок, Таскал за собою деток? [2: 18]
ИСельвинский пейоративно-мета-форически использует конно-споргивное арго.
Кстати, два слова: на Чёрном море, Едва показывается пароход, Баркасы, баржи, магуны, моторы — Всё пускается вход [2: 8].
Магуны (плавсредства) - термин моряков, может рассматриваться как принадлежность социолекта моряков Крыма (в произведении о Камчатке И. Сельвин-ский вспоминает и свою малую родину).
Лава стечёт в район кабана - также принадлежность местного диалекта, точнее - регионолекта (социолект и регионо-лект - термины Новосибирского университета [5]).
И чалый орлан, с хребта налетев, Уронит образ таких благолепий [2:15].
Чалый (обычно о лошадиной масти. Таких специализированных цветовых прилагательных в русском языке в своё время было свыше сорока) - малоупотребительное прилагательное, окказионально применённое в данном контексте как эпитет к хищной птице, могло бы быть отнесено к диалектизмам, однако прилагательные этого тематического ряда сегодня уходят в архаику (исключая узкий круг специалистов-коневодов, поскольку в кодифицированном языке прилагательное несёт семантику исключительно лошадиной масти [6: 812]).
Говоря о предпочтениях И. Сельвинского по отношению к тем или иным метафорам, их семантическим сферам, О.С. Прокофьева [7: 62-63] пишет о «Путешествии по Камчатке»: «Большое место
занимает пейзаж. Он преобладает. ... Пейзаж, этнографическая зарисовка наряду с эстетической выполняют и функцию акцентирования социальных явлений». Далее она сообщает: «Не единожды отмечалось пристрастие Сельвинского к теме зверя. Образ <...> идёт сквозь всю поэзию Сельвинского и критику на неё от лет мужания и до периода глубокой умудрённости. В обращении поэта к анималистическим образам усматривали порой стремление отойти от социальных проблем или проявление биологизма» [7: 121-122].
Как к одному из многочисленных стилевых приёмов И. Сельвинский прибегает, например, к цитированию классики (прямому или искажённому): Мне не к лицу быть старушкой в избушке, Но как-то невольно вспомнился Пушкин:
«Есть упоение в бою
И бездны мрачной на краю...» [2:17].
Нет необходимости указывать на метафоричность самой цитаты, но в контексте поэмы она тем более выступает как метафора, то есть скрытое сравнение автором ситуации угрозы извержения вулкана на посёлок с ситуацией боя и края мрачной бездны (а в литературном контексте - веселья на краю гибели, пира во время чумы). В контексте произведения роль данной метафоры - связь поэтического очерка с русской классикой, а также подчёркивание трагичности ситуации, когда ничто не незыблемо, когда опасность может появиться внезапно, когда неожиданно может потребоваться смелость и дру-
гие человеческие активные качества. Автор говорит о том, что предчувствие опасности заставляет мобилизоваться, не позволяет расслабиться. Идеей активности человека, необходимости его действий пронизан весь поэтический очерк.
Проникновение в художественную речь элементов просторечия, диалектизмов, архаизмов, возможность мотивированного введения в художественное произведение контекстных (предназначенных только для данного случая) неологизмов делают эту разновидность языка совершенно особенной в речевом отношении.
Итак, семантически предпочтительными и наиболее частотными у И. Сельвинского являются денотаты, принадлежащие к разрядам физический мир, абстракция и человек. Это объясняется тем, что метафористика И. Сельвинского основана на переосмыслении реального мира, с одной стороны, через столь же реальные явления действительности, а с другой - через умозрительные, когнитивные аналогии, в центре которых стоит человек. Почти столь же активно и ярко, но несколько менее частотно обнаруживается микрополе предмет, где автор наделяет живую природу чертами неживой (предметной, т.е. опредмечивает), а физический и предметный мир - человеческими чертами (т.е. олицетворяет или очеловечивает). Менее частотными следует определить микрополя животное и психический мир, которые замыкают периферию метафорического поля произведения.
Примечания:
1. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб.: Наука, 1993. 153 с.
2. Сельвинский И.Л. Путешествие по Камчатке. Поэтический очерк // Сельвинский И.Л. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 4. М.: Худож. лит., 1973. С. 5-22.
3. Горячева Е.Д. Крылатые выражения в фразеологической системеязыка: структурно-семантический аспект // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 2016. Вып. 1 (172). С. 26-31.
4. Ревзина О.Г. Системно-функциональный подход в лингвистической поэтике и проблемы описания поэтического идиолекта: дис. в форме науч. доклада ... д-ра фи-лол. наук. М.: Изд-во МГУ, 1998. 86 с.
5. Захарова М.В. Современная языковая ситуация в контексте истории русского языка. Доклад от 19.11.2015 г. на конференции «Актуальные проблемы гуманитарного знания в техническом вузе», СПб., 19-20 ноября 2015 г. [Сборник материалов конференции находится в печати].
6. Ожегов С.И. Словарь русского языка. 52 000 слов. 2-е изд., испр. и доп. / под общ. ред. С.П. Обнорского; отв. ред. И.В. Лехин; научн. ред. P.M. Цейтлин. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1952. 848 с.
7. Прокофьева О.С. Идеи и образы лирики И. Сельвинского: дис. ... канд. филол. наук. Фрунзе, 1984. 205 е.; Рахманова Л.И., Суздальцева В.Н. Современный русский язык: лексика. Фразеология. Морфология. 2-е изд., испр. и доп. М.: Аспект Пресс, 2003. 464 с.
8. Brinkman Н. Die deutsche Sprache. Dusseldorf: Schmann, 1971. 160 S.
References:
1. Sklyarevskaya G.N. Metaphor in the system of the language. SPb.: Nauka, 1993.153 pp.
2. Selvinsky I.L. Travel around Kamchatka. Poetic essay // Selvinsky I.L. Collected works: in 6 vol. Vol. 4. M.: Khudozh. lit., 1973. P. 5-22.
3. Goryacheva E.D. The popular expressions in the phraseological system of language: structural and semantic aspects // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. Philology and the Arts. Maikop, 2016. Iss. 1 (172). P. 26-31.
4. Revzina O.G. System and functional approach in linguistic poetics and problems of description of the poetic idiolect: Diss, in the form of scient. report for the Dr. of Philology degree. M.: MSU Publishing house, 1998. 86 pp.
5. Zakharova M.V. Modern language situation in the context of the history of the Russian language. Report of 19.11.2015 at the conference of «Actual problems of humanitarian knowledge in a technical university», SPb., November 19-20, 2015 [The collection of materials of the conference is being published].
6. Ozhegov S.I. Dictionary of the Russian language. 52 000 words. 2nd ed., rev. and enlarged/general ed. by S.P. Obnorsky; executive ed. by I.V. Lekhin; scientific edby. R.M. Tseytlin. M.: State Publishing house of foreign and national dictionaries, 1952. 848 pp.
7. Prokofyeva O.S. Ideas and images of lyrics by I. Selvinsky: Diss, for the Cand. of Philology degree. Frunze, 1984. 205 pp.; Rakhmanova L.I., Suzdaltseva V.N. Modern Russian language: vocabulary. Phraseology. Morphology. 2nd ed., rev. and enlarged. M.: Aspect Press, 2003. 464 pp
8. Brinkman H. Die deutsche Sprache. Dusseldorf: Schmann, 1971. 160 pp.
