CC BY
31
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 4
Д.П. Моисеева
«ПЕРЕЖИВАЕМОЕ ПРОСТРАНСТВО»
В ПАРЕМИЯХ ВАЛЛЕ-ДАОСТЫ
(на франкопровансальском материале)
Статья посвящена феномену «переживаемого пространства» сквозь призму языка франкопровансальских пословиц, поговорок и примет долины Аосты (Италия). Проблема взаимосвязи человека и пейзажа рассматривается как одна из граней дискурса идентичности региона, находящегося в ситуации полилингвизма.
Ключевые слова: переживаемое пространство, пейзаж, франкопрован-сальские говоры, паремии, Валле-д'Аоста, этнотекст.
The article is devoted to the phenomenon of Lived Space through the prism of Franco-Provençal proverbs and sayings of the Aosta Valley (Italy). The problem of interaction between a person and a landscape is seen as one facet of the identity discourse of the region in a situation of multilingualism.
Key words: Lived Space, landscape, Franco-Provençal patois, proverbs, Aosta Valley, ethnotexts.
С окончанием Второй мировой войны вальдостанское общество претерпело глубокие изменения под влиянием целого ряда факторов, имевших всеобщий характер. Модернизация, активное градостроительство, отток населения из горных районов и сельской местности, глобализация сознания положили конец аграрному миропорядку региона Валле-д'Аосты. Сегодня эта франкоязычная автономная область в составе Италии (с 1861 г.) находится на перепутье языков и идентичностей.
Наряду с языками, имеющими в регионе официальный статус — сдающим позиции французским и доминирующим итальянским, — население долины Аосты продолжает использовать франкопрован-сальские говоры. Статус франкопровансальского, принадлежащего к галло-романской группе (язык или диалект?), не определен и остается предметом научных дискуссий. Кроме долины Аосты, он сохранился также в восточной Франции и некоторых кантонах Швейцарии1. Положение франкопровансальских говоров на севере
Моисеева Дарья Павловна — преподаватель, соискатель кафедры французского языка и культуры факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]
1 См.: Загрязкина Т.Ю., Челышева И.И. Франкопровансальский язык // Языки мира: Романские языки. М., 2001. С. 304—308.
Италии достаточно прочно, что объясняется большей сохранностью диалектного варьирования в Италии, чем во Франции и в романской Швейцарии. Диалектолог — франкопровансалист Г. Тюайон насчитывает в долине Аосты «столько патуа, сколько колоколен»2, т. е. жители каждой из 74 коммун региона говорят на собственном наречии. Сохраняя способность понимать своих соседей, они тем не менее имеют фонетические и лексические особенности в речи.
Ушли в прошлое времена, когда молодые люди отвергали фран-копровансальский как идиом, транслирующий устаревшие культурные модели и являющийся клеймом провинциального происхождения. Сейчас вальдостанцы называют патуа «языком сердца» (Lenva di queue, фрпр.)3. Этому наречию, сохранившему черты утраченного «золотого века», размеренной сельской жизни, «языку матери» посвящено творчество Ж.-Б. Серлоня (1826—1910), выдающегося франкопровансальского поэта, создателя первой грамматики и словаря вальдостанского патуа. В настоящее время наследие этого основоположника вальдостанской литературы актуализируется параллельно с возрождением интереса к региональным культурам и языкам.
Собиратель франкопровансальских паремий К. Ламбо отмечает, что даже во французской и итальянской речи вальдостанцы прибегают к отдельным фразеологизмам, пословицам и поговоркам на франкопровансальском, так как с переводом они утратили бы смысл4.
Давно отмечено, что паремии обнаруживают особую устойчивость в языке и остаются в широком употреблении даже тогда, когда описываемые ими реалии давно ушли из повседневной жизни. Эти художественные миниатюры народной мудрости, основанные на созерцании чувственного мира и человеческом опыте, по выражению М.А. Шолохова, «как на крыльях, перелетают из века в век, от одного поколения к другому»5. Во многом сходные по содержанию пословицы и поговорки разных стран отличны лишь деталями и реалиями, которые служат инструментами для передачи логического содержания6.
2 Tuaillon G. Le Francoprovençal // Nouvelles du Centre d'études francoprovençales. 1987. № 15.
3 Pannatier G. Au coeur, le patois... // Nouvelles du Centre d'études francoprovençales. 2011. № 63. P. 35—40. URL: http://www.patoisvda.org/ (дата обращения: 11.12.2014).
4 Martel N. Le proverbe dans le discours. Le discours dans le proverbe // Les voies de la parole. Aix-en-Provence, 1992.
5 Шолохов М.А. Сокровищница народной мудрости // Даль В. Пословицы русского народа. М., 1957. С. 3.
6 См.: ПермяковГ.Л. Основы структурной паремиологии. М., 1988. С. 21.
В этом отношении франкопровансальские паремии представляют интерес для рассмотрения в контексте теории этнотекста7. Концепция этнотекста — перспективное научное направление на перекрестке лингвистики, фольклористики, этнографии и культурологии. Начало его разработки было положено французскими лингвистами Ж.-К. Бувье и Кс. Равье в 1970-е годы на фоне бурного развития теории дискурса, которая фокусировалась на речи как социальном действии и ее субъективном аспекте. C самого начала этнотекст определялся как вид дискурса: этнотекст — «устный глобальный дискурс сельского или городского сообщества о самом этом сообществе»8. В дальнейшем определение стало более лаконичным — «речь коллектива о самом себе» (discours qu'une collectivité tient sur elle-même)9.
В основе концепции лежит идея о том, что язык является хранилищем коллективного опыта и культуры народа. Значимые для коллектива знания и ценности имеют способность закрепляться в коллективной памяти и передаваться последующим поколениям через непосредственное (устное) общение в форме воспоминаний, сказок, легенд, песен и др.
Согласно концепции Ж.-К. Бувье и Кс. Равье, паремии являются видами этнотекста, выражающими взгляды коллектива на особенности быта, трудовых будней и праздников, верований, характер внутрисоциальных отношений, а также географическое пространство как часть пространства культуры. В данной статье предлагается рассмотреть один из аспектов проблемы — отношение человека с окружающим его пейзажем сквозь призму франкопровансаль-ских паремий.
Об эмоциональности, характеризующей связь человека с окружающим его миром, писали М. де Серто, Г. Башляр, П. Рикер, А. Фремон, разрабатывавшие концепт «переживаемое пространство» (espace vécu) со второй половины XX в. в междисциплинарном аспекте. В дальнейшем термин бы принят и в русскоязычной научной литературе10. Согласно А. Фремону, регион не может быть
7 См.: Загрязкина Т.Ю. Вариантология как направление в изучении языков, культур и регионов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 3.
8 Tradition orale et identité culturelle: Problèmes et méthodes / Dir. Par J.-C. Bouvier. Marseille, 1980. Préface. Цит. по: Загрязкина Т.Ю. Культура повседневности: миф или реальность? или От обыденного до особенного один шаг // Франкофо-ния: культура повседневности. М., 2013. С. 28.
9 Pelen J.-N. La recherché sur les ethnotextes: notes sur un cheminement // Actes du Congrès international de dialectologie à Bilbao le 21—26 octobre 1991. Grenoble, 1991. P. 160.
10 См.: Загрязкина Т.Ю. Антропология пространства (на франкоязычном материале) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4.
объектом, имеющим некую реальность в самом себе. «Регион — это переживаемое пространство, увиденное, воспринятое, прочувствованное, любимое или отвергнутое, смоделированное людьми и проецирующее на них образы, которые их формируют»11.
В культуре и языке народа Валле-д'Аосты, населяющего живописную альпийскую долину между склонов самых высоких вершин Европы, образ гор — montagne (фрпр.) занимает особое место. Антрополог К. Дюнуае отмечает влияние окружающего пейзажа на язык: «Франкопровансальский, язык долин и гор, превосходно передает наличие вертикали, в то время как языки, рожденные на равнине, иллюстрируют двухмерное видение окружающего мира»12.
Следует отметить, что в местных патуа montagne имеет значение, отличное от французского (montagne) и итальянского (montagna) вариантов. Исследователи отмечают, что для вал ьд останцев, основными занятиями которых издревле были земледелие и скотоводство, montagne означает высокогорное пастбище (фр. alpage), совокупность лугов и построек для сезонного проживания и содержания животных, необходимых для выпаса скота с середины июня и до конца сентября. Просторы этих пастбищ нашли отражение в метафорических выражениях: lardjo m'euna baetta13 — широкий как ложе пастуха, т. е. как альпийский луг. В свою очередь домашние пастбища, расположенные на небольших высотах, где животные пасутся в мае и октябре, называются уменьшительно-ласкательными montagnon, montagnetta14.
Так, montagne, произошедшее от позднелатинского montanea, пришло на смену более древнему слову alp кельтского или докель-тского происхождения15, которое в свою очередь проникло в латинский и греческий языки и легло в основу оронима Альпы, а также некоторых альпийских топонимов на территории Франции, Швейцарии и Италии (Arpasse, Arpion, Arpeyron, Arpache, Alpetta и др.) Любопытно, что в 1970-е годы тот же корень alp/arp лег в основу альтернативного наименования франкопровансальского идиома — арпитанский (apritan16, по аналогии с окситанским — occitan). Так,
11 Frémont A. La région, espace vécu. Rennes, 1976. URL: http://www.hypergeo.eu/ spip.php?article365 (дата обращения: 09.03.2015).
12 Dunoyer C. L'identité valdôtaine aujourd'hui // Nouvelles du Centre d'études fran-coprovençales. 2011. № 63. P. 75.
13 Favre S. Rouge comme un tison, noir comme le dessous du chaudron // Nouvelles du Centre d'études francoprovençales. 2010. № 61. P. 100.
14 Bétemps A., Favre S. La montagne et ses noms // Nouvelles du Centre d'études francoprovençales. 2003. № 47.
15 Abry C. Les racines de l'Alpe // L'Alpe. Grenoble, 1998. № 1.
16 Aliance culturèla arpitanna (ACA). URL: http://www.arpitania.eu (дата обращения: 09.03.2015).
«если термин франкопровансальский дает отсылку к языковому пространству, а именно к мозаике говоров, объединенных в XIX в. Г.И. Асколи, термин арпитанский, в свою очередь, отсылает к пространству потенциально политическому, Арпитании, внутри которого арпитанский был бы унаследованным и исчезающим языком. Таким образом, термин арпитанский упрощает идентификацию между языком, территорией и народом, в соответствии с триптихом, классическим в создании национальных государств с XVIII века»17.
Для обозначения вершины горы (фр. sommet) в патуа используется слово becca (от лат. "beccus", галльск. "клюв"), как в выражении vioù comme an becca — старый как вершина. Заснеженные хребты и вершины были бесполезны для преобладающей части населения, земледельцев и пастухов, поэтому реалия «горные пастбища» в вальдостанских этнотекстах преобладает. В то же время перевалы ассоциировались с чем-то неизведанным, связанным с приезжими путешественниками и торговцами18.
В языке народной культуры гора предстает могущественной природной силой, определяющей весь образ жизни и характер человека, и занимает одно из центральных мест в его мире. Это влияние оценивается двояко. Показательна поговорка le montagne fordzon l'ommo — горы куют человека. С одной стороны, природа доминирует над личностью, подчиняет ее, а с другой — формирует, воспитывает, закаляет. Горы представляют собой мощные естественные стены, внутри которых — защищенное от враждебных сил пространство, вместилище, которое Г. Башляр соотносит с понятием дома19.
Популярная мелодия А. Ролана «Вальдостанские горы» («Montagnes valdôtaines», фр., 1835 г.), ставшая в 2006 г. официальным гимном региона, воспевает горы с их деревушками, колокольнями, источниками. Любовь к ним вальдостанец проносит через всю жизнь. О своей «горной» идентичности с ностальгией писал Пьер Вьетти (1924—1998), представитель плеяды поэтов, пишущих на патуа (poètes patoisants) и ратующих за сохранение вальдостанской культуры20.
Итак, горы сопровождают вальдостанца от рождения и до смерти, являясь бессловесными свидетелем его жизненного пути: Le mon-
17 Costa J. Patois, gaga, savoyard, arpitan... Quel nom pour une langue? // Langues et cité. Bulletin de l'observatoire des pratiques linguistiques. 2011. Janvier. № 18 "Le fran-coprovencal". P. 6. Цит. по: Бичурина Н. Окситания и Арпитания: модели создания «новых романских языков» и трансграничных общностей // Языки соседей: мосты или барьеры? Коммуникация и самоидентификация / Под ред. Н. Вахтина. СПб., 2012. С. 287.
18 Dunoyer C. Op. cit. P. 76.
19 См.: Башляр Г. Поэтика пространства. М., 2004. С. 22—26.
20 Vietti P. Montagne de mé. Quart, 1993. P. 7.
tagne reston ferme, mi le dzen se recontron21. — Горы не движутся, а люди встречаются.
Возвышенности представляются не только абстрактно (montagne), но и в конкретных топонимах, а также наделяются антропоморфными чертами. Так, в коммуне Айяс человека, непреклонного в своем мнении, называют упрямым, как вершина дю Биер — matseuc mè lo mon dou Bîère22 (крутой склон к востоку от деревни Шампо-люк). О том, кто сердится, говорят, что он находится высоко в Эр-биш — Ése supè y Erbich (высокогорные пастбища в коммуне Айяс), а о глубоком старике — что он одного возраста с дорогой Тавола — Per d'adjo ou tchumin dè Tavola (горный путь между двумя деревнями коммуны).
Вальдостанская пословица упоминает также о Доре-Бальтее, реке, берущей свое начало у подножия Монблана и пронизывающей всю долину Аосты. Народная мудрость предостерегает от купания в потоках реки, несущих талые ледниковые воды. Se eun se tape en Djouie, pa fata de lo choure apréi — Если кто-то бросится в Дору, не обязательно следовать за ним. Горы тоже могут являться источником трудностей и опасностей: Lo ten deun la via l'è comme le distanse deun le montagne: trompe sovèn. — Время в жизни — словно расстояния в горах: часто обманчиво. Быстротечность времени нашла отражение в языке вальдостанцев в ассоциации с бурными водами горных рек (torràn), которые «не возвращаются»: lo ten fa comme l'ée di torràn: tourne poumi.
Отдельно следует отметить значительный корпус примет, составляющий вальдостанский народный календарь. В нем в лаконичной форме нашли свое отражение практический опыт крестьянина, всевозможные метеорологические, астрономические и агрономические знания23.
Рассмотрим некоторые примеры, иллюстрирующие основные климатические особенности долины Аосты. В целом народная мудрость свидетельствует о суровости альпийской погоды: обильных осадках, частых холодных ветрах и высокой влажности: Can le llaché son ner, veun lo crouè ten. — Когда ледники чернеют, приближается непогода; L'oura fréda l'a lou cul bagno. — Холодный ветер предвещает дождь; Arcansiel di mateun, plodze sensa feun. — Утром радуга —
21 Здесь и далее приводятся пословицы и поговорки из сборника Жозефа Кас-сано / Cassano J. La Vie rustique et la philosophie dans les proverbes et dictons valdô-tains. 3 ed. Aosta, 1988.
22 Favre S. Op. cit. P. 97-98.
23 См.: Розов А.Н. Русский народный земледельческий календарь // Народный месяцеслов: Пословицы, поговорки, приметы, присловья о временах года и о погоде / Сост. Г.Д. Рыженков. М., 1992.
дождю не будет конца; Fevri, de tcheut le mèis, l'è lo pi queurt é lo meun cortèi. — Из всех месяцев февраль самый короткий, но вовсе не кроткий; Qui a viù tré béi més d'avrî, y èngrava pamà de mouri. — Кто повидал три ясных апреля, тому и умереть не страшно.
Длительная и холодная вальдостанская зима сменяется прохладной весной с отголосками заморозков: Sé t'i un bon ténai varda-lo pè lo mé dè mai. — Если у тебя есть хорошее полено, прибереги его на май; Myi mi, queuva d'Iver. — Середина мая — хвост зимы. Непогода, однако, воспринимается как необходимое условие хорошего урожая. В этом находит отражение идея о существующем в природе равновесии и цикличности явлений. Avri fret baille pan é veun. — Холодный апрель даёт хлеб и вино; An de nei, an de blà — Снежный год — хлебный год; Can pio o mé d'oht, ou pio dé mi é dé vin douts. — Дождливый август даст вдоволь меда и сладкого вина.
Подводя итоги, отметим, что франкопровансальские пословицы и поговорки сегодня остаются важной частью дискурса об идентичности вальдостанцев. Оставаясь в употреблении и передаваясь из поколения в поколение, как осколки исчезающего патуа, паремии многогранно отражают мир человека. Особое место в них занимает «переживаемое пространство» — уникальный пейзаж долины Аосты с его пастбищами, реками, горными дорогами и переменчивой альпийской погодой, которые в народном сознании неотделимы от образа дома. Приспосабливаясь и преодолевая трудности жизни в горах, вальдостанец ищет гармонии с природными циклами.
Паремии обнаруживают трехмерное видение пространства, причем ключевым считается образ горного пастбища. Вертикаль представлена на нескольких уровнях: равнине, домашнем пастбище, высокогорном пастбище, вершине. На наш взгляд, такое восприятие гор не является уникальным для вальдостанской культуры. Специфика рельефа предопределила образ жизни и мышления населения региона в целом. Для французов, итальянцев и швейцарцев — носителей франкопровансальских (арпитанских) говоров, Альпы — это центр притяжения «переживаемого пространства».
Список литературы
Башляр Г. Поэтика пространства. М., 2004.
Бичурина Н. Окситания и Арпитания: модели создания «новых романских языков» и трансграничных общностей // Языки соседей: мосты или барьеры? Коммуникация и самоидентификация / Под ред. Н. Бахтина. СПб., 2012. Есина Ю.Г. Показатели региональной идентичности в культуре Франции (Вандея, Руссильон). М., 2012.
Загрязкина Т.Ю. Вариантология как направление в изучении языков, культур и регионов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2015. № 3.
Загрязкина Т.Ю. Культура повседневности: миф или реальность? или От обыденного до особенного один шаг // Франкофония: культура повседневности. М., 2013.
Загрязкина Т.Ю. Антропология пространства (на франкоязычном материале) //Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4.
Загрязкина Т.Ю, Челышева И.И. Франкопровансальский язык // Языки мира: Романские языки. М., 2001.
Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии. М., 1988.
Розов А.Н. Русский народный земледельческий календарь // Народный месяцеслов: Пословицы, поговорки, приметы, присловья о временах года и о погоде / Сост. Г.Д. Рыженков. М., 1992.
Шолохов М.А. Сокровищница народной мудрости // Даль В. Пословицы русского народа. М., 1957.
Aliance culturèla arpitanna (ACA). URL: http://www.arpitania.eu (дата обращения: 09.03.2015).
Abry C. Les racines de l'Alpe // L'Alpe. Grenoble, 1998. № 1.
Betemps A. Identités et identité valdôtaine // Nouvelles du Centre d'études francoprovençales. 2011. № 63.
Bétemps A., Favre S. La montagne et ses noms // Nouvelles du Centre d'études francoprovençales. 2003. № 47.
Cassano J. La Vie rustique et la philosophie dans les proverbes et dictons val-dôtains. 3 ed. Aosta, 1988.
Costa J. Patois, gaga, savoyard, arpitan... Quel nom pour une langue ? // Langues et cité. Bulletin de l'observatoire des pratiques linguistiques. 2011. Janvier. № 18 "Le francoprovencal".
Dunoyer C. L'identité valdôtaine aujourd'hui // Nouvelles du Centre d'études francoprovençales. 2011. № 63.
Favre S. Rouge comme un tison, noir comme le dessous du chaudron // Nouvelles du Centre d'études francoprovençales. 2010. № 61.
Frémont A. La région, espace vécu. Rennes, 1976. URL: http://www.hyper-geo.eu/spip.php?article365 (дата обращения: 09.03.2015).
Lambot C. Le cours du temps dans les proverbes valdôtains // Nouvelles du Centre d'études francoprovençales. 2008. № 58.
Pannatier G. Au coeur, le patois... // Nouvelles du Centre d'études franco-provençales. 2011. № 63.
Tuaillon G. Le Francoprovençal // Nouvelles du Centre d'études francoprovençales. 1987. № 15.
Vietti P. Montagne de mé. Quart, 1993.
