CC BY
29
http://bloodjournal.ru/ V Евразийский гематологический форум 537
Цель. Оценить значение CD200 в дифференциальной диагностике ХЛЛ и лимфомы из клеток зоны мантии.
Материалы и методы. Использована стандартная диагностическая панель для иммунофенотипирования клеток периферической крови 103 пациентов. Анализ был проведен на 4-цветовом проточном цитометре FACSCalibur (Becton Dickinson). Образцы были окрашены 4-цветовой комбинацией моноклональных антител (CD200PE clone MRCOX-104), CD19, CD23, CD20, CD22 от Becton Dickinson и CD10, CD5 от E-bioscience. На проточном цитометре было исследовано 20 000 В-клеток.
Результаты. У 87 больных ХЛЛ и 16 — лимфомой из клеток зоны мантии наблюдалась выраженная экспрессия CD5, CD19, CD23. Обнаружена выраженная экспрессия CD200 в 87 случаях ХЛЛ. При этом у 81 из 87 больных выявлен типичный ХЛЛ с выраженной экспрессией CD200, у остальных 6 — отмечалась умеренная экспрессия антигена. Во всех 16 случаях лимфомы из клеток зоны мантии экспрессия CD200 была слабо выражена или не обнаруживалась вовсе.
Выводы. Проточная цитометрия играет важную роль в диагностике В-клеточных лимфопролиферативных заболеваний. До включения CD200 в стандартную иммунофенотипическую панель были проблемы с дифференциальной диагностикой ХЛЛ и лимфомы из клеток мантийной зоны, т. к. они имеют сходный иммунофенотип. Принимая во внимание наши данные, мы можем в будущем участвовать в клиническом исследовании, цель которого — ингибирование экспрессии CD200 в опухолевых клетках. Это может иметь важное значение для развития как иммунотерапии, так и медицины в целом.
Конфликты интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликтов интересов.
Источники финансирования. Работа не имела спонсорской поддержки.
Materials & Methods. A standard diagnostic panel was used for immunophenotyping peripheral blood cells in 103 patients. The analysis was performed using 4-color flow cytometer FACSCalibur (Becton Dickinson). Samples were stained with a 4-color combination of monoclonal antibodies CD200PE clone MRCOX-104, CD19, CD23, CD20, CD22 (Becton Dickinson) and CD10, CD5 (E-bioscience). The total of 20,000 B-cells were analysied with the flow cytometer.
Results. Marked expression of CD5, CD19, CD23 was observed in 87 patients with CLL and 16 patients with mantle cell lymphoma. Marked expression of CD200 in 87 CLL cases was found. In 81 out of 87 patients, typical CLL with marked CD200 expression was detected, the remaining 6 patients had moderate expression of the antigen. In all 16 cases of mantle cell lymphoma, CD200 expression was poorly expressed or not detected at all.
Conclusions. Flow cytometry plays an important role in the diagnosis of B-cell lymphoproliferative disorders. Before CD200 was included in the standard immunophenotypic panel, the differential diagnosis of CLL and mantle cell lymphoma was challenging, since they have a similar immunophenotype. The obtained data may be used in future clinical studies to research the inhibition of CD200 expression in cancer cells. This can be important for the development of both immunotherapy and fundamental medicine.
Conflicts of interest. The authors declare no conflicts of interest.
Funding. The study received no external funding.
«ПЕРЕЗАПУСК» ИММУННОЙ СИСТЕМЫ КАК СПОСОБ ТЕРАПИИ СТЕРОИД-ЗАВИСИМОЙ ХРОНИЧЕСКОЙ РЕАКЦИИ «ТРАНСПЛАНТАТ ПРОТИВ ХОЗЯИНА»
В.В. Дайлидите, Г. Л. Менткевич, И.С. Долгополов, Н.Н. Субботина, В.К. Бояршинов
ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России, Москва, Российская Федерация
Введение. Стероид-зависимая хроническая реакция «трансплантат против хозяина» (РТПХ) остается серьезной проблемой у пациентов после аллогенной трансплантации гемопоэтических стволовых клеток (аллоТГСК). Отсутствие ответа на терапию кор-тикостероидами приводит к увеличению смертности. Мы предположили, что стратегия, используемая в терапии аутоиммунных заболеваний, могла бы быть успешной у таких пациентов.
Клиническое наблюдение. Больной З., 4 года, впервые заболел ювенильным миеломоноцитарным лейкозом (ЮММЛ) в июле 2011 г. На первом этапе он получал низкие дозы цитарабина и эпигенетическую терапию. В сентябре 2013 г. отмечено прогрессирование ЮММЛ в виде лейкоцитоза, тромбоцитопении, спленомегалии. В пунктате костного мозга 19,2 % моноцитов и 19,8 % бластных клеток. В ноябре 2013 г. выполнена спленэктомия в связи с развившейся реф-рактерностью к трансфузиям компонентов крови. В декабре 2014 г. проведена аллоТГСК от матери клеточностью 3,2 * 106/кг по CD34+ и 3,5 * 108/кг по CD3+. Миелоаблативный режим кондиционирования включал мелфалан 100 мг/м2 в день -5, треосульфан 14 г/м2 в дни -4, -3, -2, антитимоцитарный иммуноглобулин 10 мг/кг в дни -5, -3, -1, +1. Органной токсичности выше II степени не отмечалось. Профилак-
"RESETTING" THE IMMUNE SYSTEM TO TREAT STEROID-DEPENDENT CHRONIC GRAFT-VERSUS-HOST DISEASE
VV Dailidite, GL Mentkevich, IS Dolgopolov, NN Subbotina, VK Boyarshinov
NN Blokhin National Medical Cancer Research Center, Moscow, Russian Federation
Background. A steroid-dependent chronic graft-versus-host disease (GVHD) remains a serious problem for patients after allogeneic hematopoietic stem cells transplantation (allo-HSCT). The lack of response to corticosteroid therapy leads to an increase in mortality. We hypothesized that the strategy used for the therapy of autoimmune diseases could be successful in such patients.
Clinical case. Patient Z. was diagnosed with juvenile myelomono-cytic leukemia (JMML) in the age of 4 in July 2011. The patient received low doses of cytarabine and epigenetic therapy as initial therapy. In September 2013, the disease progressed manifesting with leukocytosis, thrombocytopenia, and splenomegaly. The bone marrow aspirate showed 19.2 % of monocytes and 19.8 % of blast cells. In November 2013, splenectomy was performed due to the developed refractoriness to blood transfusions. In December 2014, allo-HSCT with mother as donor was performed (cellularity of 3.2 * 106/kg for CD34+ and 3.5 * 108/kg for CD3+). Myeloablative conditioning regimen included 100 mg/m2 of melphalan on day -5; 14 g/m2 of treosulfan on days -4, -3, -2; and 10 mg/kg of antithymocyte immunoglobulin on days -5, -3, -1, +1. No organ toxicity above grade II was observed. To prevent acute GVHD, intravenous tacrolimus from day -1 and 25 mg/kg of my-
V Евразийский гематологический форум
КЛИНИЧЕСКАЯ ОНКОГЕМАТОЛОГИЯ
тика острой РТПХ проводилась внутривенным такролимусом со дня -1 и микофенолатом 25 мг/кг со дня +9. Восстановление лейкоцитов более 1 * 109/л отмечено ко дню +8, тромбоцитов более 20 * 109/л — ко дню +10. Установился 100%-й донорский химеризм. Острая РТПХ II степени возникла в ранний посттрансплантационный период, проводилась терапия глюкокортикостероидами (ГКС) и антителами к фактору некроза опухолей-а (инфликсимаб). Кроме того, проведено 5 сеансов экстракорпорального фотофереза. Попытки снижения доз препаратов иммуносупрессии приводили к обострению РТПХ, и пациент продолжал получать высокие дозы такролимуса, микофенолата и курсы ГКС до октября 2015 г. В октябре 2015 г. после очередной попытки отменить ГКС развилось обострение РТПХ II степени в виде выраженной эозинофилии. Рецидив заболевания был исключен, сохранялся 100%-й донорский химеризм. Проводились длительные курсы высокими дозами ГКС, однако стойкого снижения числа эо-зинофилов не достигнуто. В апреле и мае 2016 г. пациент получил 2 дозы ритуксимаба по 375 мг/м2 без явного клинического ответа. В конце мая 2016 г. с целью «перезапуска» иммунной системы был проведен курс химиотерапии циклофосфамидом 2000 мг/м2. Токсичности выше II степени не отмечалось. У больного восстановился уровень лейкоцитов более 1 * 109/л ко дню +12, тромбоцитов — более 20 * 109/л ко дню +11. После восстановления гемопоэза выполнены мобилизация и сбор периферических стволовых клеток (ПСК; 2 сеанса лейкафереза). В июне 2016 г. проведен немиелоаблативный режим кондиционирования циклофосфамидом 1500 мг/м2 в день -3 и флударабином 10 мг/кг в дни -3, -2, -1 с последующей трансплантацией собранных ПСК клеточностью 0,5 * 106/кг по СЭ34+. Второе введение циклофосфамида в день -2 было отменено в связи с развившимся судорожным синдромом на фоне гипонатриемии. Другой токсичности проведенного режима не наблюдалось, пациенту не проводились заместительные трансфузии компонентов крови, системная антибактериальная терапия. Дозы такролимуса и микофе-нолата были подобраны в течение 2 мес., ГКС более не применялись. Пациент находится в полной ремиссии без признаков обострения РТПХ в течение 7 мес.
Заключение. Таким образом, мы считаем, что сбор ПСК у пациентов, получающих массивную иммуносупрессивную терапию после аллоТГСК, возможен. Немиелоаблативные режимы в данной группе пациентов переносимы и обеспечивают «перезапуск» иммунной системы реципиента. Такой подход может быть использован как альтернативный способ терапии стероид-резистентной РТПХ.
Конфликты интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликтов интересов.
Источники финансирования. Работа не имела спонсорской поддержки.
cophenolate from day +9 was administered. The recovery of leukocytes of > 1 * 109/L was observed by day +8, the recovery of platelets of > 20 * 109/L was observed by day +10. A 100% donor chimerism was established. Acute grade 2 GVHD occurred in the early post-transplant period and the therapy with steroids and tumor necrosis factor a antibodies (infliximab) was initiated. In addition, 5 sessions of extracorporeal photopheresis were performed. Attempts to reduce doses of immunosuppression drugs led to an exacerbation of GVHD, and the patient continued to receive high doses of tacrolimus, my-cophenolate, and steroids until October 2015. In October 2015, after another attempt to discontinue steroids, GVHD exacerbation of grade 2 developed as severe eosinophilia. The relapse of the disease ruled out, the 100% donor chimerism was preserved. Long-term treatment with high doses of steroids were continued, but a steady decrease in the number of eosinophils was not achieved. In April and May 2016, the patient received 2 doses of rituximab of 375 mg/m2 without an apparent clinical response. At the end of May 2016 with the purpose of "resetting" the immune system, chemotherapy with 2000 mg/m2 of cyclophosphamide was administered. The treatment toxicity did not rise above grade II. The patient recovered the level of leukocytes to more than 1 * 109/L by day +12, and the level of platelets to more than 20 * 109/L by day +11. After the recovery of hemopoiesis, mobilization and collection of peripheral stem cells (PSC, 2 sessions of leukapher-esis) were carried out. In June 2016, a non-myeloablative regimen of conditioning with 1500 mg/m2 of cyclophosphamide on day -3 and 10 mg/kg of fludarabine on days -3, -2, -1 was administered, followed by transplantation of collected PSCs with a cell count of 0.5 * 106/kg by CD34+. The second administration of cyclophosphamide on day -2 was cancelled due to convulsions in response to hyponatremia. No other signs of toxicity were observed; the patient did not receive any blood transfusions or any systemic antibacterial therapy. The doses of tacrolimus and mycophenolate were specified within 2 months with the cessation of steroid therapy. The patient has been in complete remission without any signs of GVHD exacerbation for 7 months.
Conclusion. Thus, we believe that the collection of PSC in patients receiving massive immunosuppressive therapy after allo-HSCT is possible. Non-myeloablative regimens for this group of patients are tolerable and result in a "reset" of the immune system of the recipient. This approach can be used as an alternative method for the therapy of steroid-resistant chronic GVHD.
Conflicts of interest. The authors declare no conflicts of interest.
Funding. The study received no external funding.
РОЛЬ PARP1 ПРИ МИЕЛОДИСПЛАСТИЧЕСКОМ СИНДРОМЕ
П. Диамантопулос, К. Зервакис, П. Зервакис, М. Софотасиу, А. Симеонидис, Е. Кодандреопулу, А. Галанопулос, В. Паппа, И. Коцианидис, Н.-А. Виниу
Афинский национальный университет им. Каподистрии, Греция
Введение. Поли(АДФ-рибоза)-полимераза-1 (PARP1) играет важную роль в восстановлении разрывов ДНК, однако гиперэкспрессия PARP1 может привести к гибели клетки. Генетические дефекты имеют важное значение в патогенезе миелодиспласти-ческих синдромов (МДС), поэтому PARP1 представляется многообещающей терапевтической целью и уже доступны новые вещества, нацеленные на этот фермент. Экспрессия PARP1 до настоящего момента не изучалась при МДС.
THE ROLE OF PARP1 IN MYELODYSPLASTIC SYNDROME
P Diamantopoulos, K Zervakis, P Zervakis, M Sophotasiou, A Simeonidis, E Kodandreopoulou, A Galanopoulos, V Pappa, I Kotsianidis, N-A Viniu
National and Kapodistrian University of Athens, Greece
Background. Poly (ADP-ribose)-polymerase-1 (PARP1) plays a major role in the repair of DNA ruptures, while overexpression of PARP1 can lead to cell death. Genetic defects are important in the pathogenesis of myelodysplastic syndromes (MDS), and the role of PARP1 appears to be promising, since new substances targeting this enzyme are available. The manifestation of PARP1 has never been studied in patients with MDS.
