Переводческие тенденции в передаче семантики немецких паремий группы «Естество дружбы» на русский язык при их функционировании в пьесах эпохи Романтизма Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 43:482

ПЕРЕВОДЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ В ПЕРЕДАЧЕ СЕМАНТИКИ НЕМЕЦКИХ

ПАРЕМИЙ ГРУППЫ «ЕСТЕСТВО ДРУЖБЫ» НА РУССКИЙ ЯЗЫК ПРИ ИХ ФУНКЦИОНИРОВАНИИ В ПЬЕСАХ ЭПОХИ РОМАНТИЗМА

© Е.В. Зацепина

Концепт «друг», как и другие концепты, может быть вербализован в виде паремий. Так, паремии, относящиеся к группе «Естество дружбы» на материале немецкого и русского языков, обладают ключевыми словами, подчеркивающими особенности дружеских отношений двух народов.

Ключевые слова: пары эквивалентов; паремия; естество дружбы; вербализация; сравнительный анализ.

Изучение текстов пьес остается объектом внимания как языковедов, так и литературоведов. В лингвистике, в переводоведе-нии материал пьес - это богатый источник для лингвистического анализа. Именно в пьесах в большей мере отражаются процессы изменения в составе разговорной речи, представляющие богатый материал для изучения разных явлений языка.

Отсюда научный интерес составило исследование возможностей передачи смысла на русский язык немецких паремий, вербали-зирующих концепт ‘друг’, с учетом специфики их функционирования в пьесах XVIII-XIX вв., т. е. эпохи Романтизма.

Особо следует отметить стремление лингвистов к выяснению лингвокультурной специфики переводов пьес. В этом плане следует упомянуть кандидатскую диссертацию

О.В. Крысало, где анализируются переводы пьес американского драматурга Тенесси Уильямса на русский язык в аспекте выявления в драматургических дискурсах наиболее характерных элементов языковой картины мира переводчика, в первую очередь обеспечивающих соотнесенность и взаимодействие лингвокультурных категорий и понятий двух неблизкородственных языковых систем (языка-источника и языка, на который переводится произведение) в речевом произведении, где язык функционирует в эстетически осложненном виде [1].

Исследователь справедливо отмечает, что для адекватного восприятия переводимого художественного произведения инокуль-турному переводчику необходима коррекция его языковой картины мира, верно отражающей культуру исходного языка, которую пе-

редает языковая картина мира автора произведения.

Наряду с упомянутым лингвокультурологическим подходом к исследованию переводов пьес следует отметить наличие и другого подхода, а именно учет совместимости знаков культуры в переводе и сценичности. В этом плане можно отметить исследование Е.Ю. Куницыной, посвященное анализу современных переводов трагедий У. Шекспира «Гамлет» на русский язык. Сравнивая современные переводы трагедии, выполненные А. Черновым и В. Поплавским, филолог подчеркивает необходимость соответствия каждому времени и культуре подходящего перевода классических произведений [2].

По-прежнему в переводоведении остается востребованным такой предмет исследования, как драматургический сюжет. Занимаясь изучением мифологических элементов драматургического сюжета в болгарских переводах чеховских пьес, Н. Няголова обращает свое внимание на интерпретацию таких моментов мифологического подтекста образов чеховских пьес, как «водяной», «домовой», «русалка» и др. Автор ратует за необходимость такой передачи специфики драматургической поэтики с одного языка на другой, которая предоставляет возможность правильно осмыслить и понять сюжет драматического произведения [3].

В русистике в наши дни исследуются разные явления в языке пьес. Так, Т.С. Давыдова анализирует пьесу Евгения Шварца «Тень» с целью выявления в ней существующих художественных антиномий. Исследователь подчеркивает, что мотив двойниче-ства продолжает литературную традицию проявления двойника - персонажа в пьесах

Л.Р. Стивенсона, сказках Г.Х. Андерсена, романах Ф.М. Достоевского. В этой пьесе Шварца лингвист обнаруживает несколько ключевых антимоний типа: свет - тьма, душа - двойник, личность - система, сон -явь, иллюзия - реальность, обращаясь к анализу лексического наполнения пьесы [4].

Отсюда можно сделать вывод о том, что в переводоведении материал пьес является богатым источником для лингвистического анализа передачи смысла его определенных элементов с одного языка на другой. Поэтому несомненный научный интерес вызывает исследование проблем подбора эквивалентов при переводе на русский язык паремий, функционирующих в немецких пьесах XVIII-XIX вв. Для анализа были выбраны произведения немецких драматургов, выполненные в русле однообразного литературного направления начала эпохи Романтизма. В ходе анализа методом сплошной выборки отмечались паремии, вербализирующие концепт ‘друг’.

Изучение пьес эпохи Романтизма в Германии (XVIII-XIX вв.) показывает, что далеко не все паремии, вербализующие концепт ‘друг’, зафиксированные в словарях, имели место в пьесах текстов драматургов-роман-тиков. Тематическая группа паремий «Естество дружбы» охватывает только те паремии, которые не зафиксированы в словаре, их можно назвать окказиональными.

Ein unbekannter Freund ist auch ein Freund1 [5].

Неизвестный друг - все же друг [6].

В ходе анализа материала было выявлено, что при переводе паремий на русский язык используются такие формы, которые также не зафиксированы в словаре. Что касается тенденции, то здесь наблюдаются случаи использования данных переводных словарей для полной передачи значений немецких паремий.

Wir sind der gusn Mensсhen Freund2 [7].

Хорошим людям мы друзья [8].

Кроме этого отмечаются случаи использования переводчиком собственных уточнений лексического плана, которые, однако, помогают передать смысл оригинала:

1 Неизвестный друг - тоже друг.

2 Мы хорошим людям друзья.

Solang der Tell noch frei war, ja da war noch

Hoffnung,

Da hatte noch die Unschuld einen Freund,

Da hatte einen Helfer der Verfolgte,

Euch alle rettete der Tell3 [9].

Teлль на cвободe был - была нaдeждa;

Швинный в Тeллe друга o6peTa^

Заступника нaдeжного - гонимый;

Он каждого спасал... [10].

К числу TpeTbeM тeндeнции можно orae-сти случаи жточной пepeдaчи знaчeний оригинала, типа:

Arm, verachtet, ohne Ehre und ohne Freunde4

[11].

Бeднaя, пpeзиpaeмaя, утратившая Hecra

и дpузeй [12].

Используя мeтoд кoличecтвeннoгo анализа, можно выяснить частотность пpoявлe-ния вышeпepeчиcлeнных тeндeнций ^и ш-peвoдe пapeмий тeмaтичecкoй гpуппы «Естество дpужбы», функцион^ующих в opm^-нальных и пepeвoдных пьecaх на сопостав-ляeмых языках.

Надо oтмeтить, что в нaибoльшeй мepe ^и пepeвoдe пapeмий тeмaтичecкoй ^уппы «Ecтecтвo дpужбы» с нeмeцкoгo языка на pуccкий язык имeeт мecтo oбpaщeниe для точности пepeвoдa к cлoвapным эквивaлeн-там (66,7 %). Рeжe пpимeняютcя пepeвoдчи-ком coбcтвeнныe эквивaлeнты (16,7 %) или нaблюдaeтcя нeтoчнaя пepeдaчa знaчeний (16,6 %).

Таким oбpaзoм, coпocтaвлeниe нeмeцких opигинaльных дpaмaтичecких текстов эпохи poмaнтизмa и их пepeвoдoв на pуccкий язык пoкaзывaeт двe тeндeнции пepeдaчи знaчeния иccлeдуeмых пapeмий с одного языка на дpу-гой. С одной cтopoны, это использована фpaгмeнтoв пapeмий, зaфикcиpoвaнных в cлoвapях, а с дpугoй - пpeдлoжeниe пepeвo-дчиком окказиональных пapeмий, нeoтмe-чeнных в cлoвape.

1. Крысало О.В. Лингвoкультуpнaя cпeцификa pуccких пepeвoдoв пьec Тeнeccи Уильямса:

3 Пока Телль был еще свободен, была еще надежда, Так как преследуемый имел помощника,

Так как еще невинность имела друга,

Телль всех спасал.

4 Бедная, презренная, без чести и без друзей.

автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2009.

2. Куницына Е.Ю. О, дерзкий новый русский Шекспир // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 10. С. 58-65.

3. Няголова Н. Мифологические элементы драматического сюжета в болгарских переводах Чеховских пьес (Дядя Ваня) // Язык. Человек. Культура. 2005. С. 187-193.

4. Давыдова Т. С. Художественные антиномии в пьесе Евгения Шварца «Тень» // Филологические науки. 2008. № 5. С. 26-32.

5. Lessing G.E. Emilia Galotti. Mannheim. Leipzig, 2001. S. 62.

6. Лессинг Г.Э. Эмилия Галлоти / пер. М.М. Бам-даса. М., 1953. С. 36.

7. Göte W. Faust. Weimar, 1889. S. 174.

8. Гете И.Ф. Фауст / пер. Б. Пастернака. М., 1982. С. 229.

9. Schiller F. Wilhelm Tell. Leipzig, 1954. S. 137.

10. Шиллер Ф. Вильгельм Телль / пер. Н. Славя-тинского. М., 2000. С. 164.

11. Lessing G.E. Miss Sara Sampson. S. 20. URL:

http: //www.gutenberg.org/browse/authors/s.

Загл. с э^ана.

12. Лессинг Г.Э. Мисс Capa Сампсон / rep. Н. Манн. М., 1972. С. 52.

Поступила в peдaкцию 24.02.2010 г.

Zatsepina E.V. Tendencies in translation conveying the semantics of German paroemia of the group “The Essence of friendship” into the Russian language, taking into account their functioning in plays of the epoch of Romanticism.

The “friend” concept, as well as the other concepts, can be verbalized in the form of paroemia. The thematic group of paroemia “The Essence of Friendship” is characterized by key words, which underline the peculiar features of “the character of friendship” of natural friendly relations of two nations.

Key words: pairs of equivalents; paroemia; essence of friendship; verbalization; comparative analysis.

УДК 482-24:408.52

ТРИ «ПРОРОКА»: ЭГОЦЕНТРИЧЕСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ ЯЗЫКА КАК СРЕДСТВО ВЫРАЖЕНИЯ АВТОРСКОГО ВОСПРИЯТИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ В СТИХОТВОРНЫХ ТЕКСТАХ А.С. ПУШКИНА, М.Ю. ЛЕРМОНТОВА И Н.А. НЕКРАСОВА

© М.Н. Мешков

В статье на примере стихотворений трех поэтов XIX в. рассматривается роль эгоцентрических элементов языка (местоимений) как одного из средств выражения авторской позиции в лирических текстах. Последовательно анализируется роль эгоцентрических элементов в поэтических текстах, объединенных общей темой, определяется их место в структуре поэтического текста.

Ключевые слова: лирика; «Пророк»; эгоцентрические элементы; текст; точка зрения.

Художественный текст представляет собой сложноорганизованную систему. Во многом это связано с тем, что в художественном произведении помимо фактуальной информации реализуется также информация концептуальная, подтекстовая и эстетическая. О том, что эстетическая функция, реализуемая в языковом материале, является отличительной особенностью поэтического языка литературы как вторичной моделирующей системы, говорили в своих работах многие исследователи: М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, Ю.М. Лотман и др. «Литература имеет свою, только ей присущую систему знаков и правил их соединения, которые служат для

передачи особых, иными средствами не передаваемых сообщений...» [1].

В отличие от повседневного языка бытового общения, представляющего реальную наглядную картину мира, поэтический язык, согласуясь с восприятием автора, моделирует вторичную систему. Автор, основываясь на фактах бытия, выражает свой внутренний мир особыми, присущими художественному слову способами, стараясь, по замечанию М.М. Бахтина, посредством поэзии «выжать все соки из языка». «.Поэзия как бы выжимает все соки из языка, и язык превосходит здесь самого себя» [2]. Автор, моделируя мир собственный, вступает в коммуникативные