CC BY
135
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ПЕРЕВОД МОНОЛОГА ГАМЛЕТА В ИНТЕРПРЕТАЦИИ Б.
ПАСТЕРНАКА Пятаков Д.В. Email: [email protected]
Пятаков Дмитрий Владимирович - магистрант, кафедра истории русской литературы, теории литературы и критики, Кубанский государственный университет, г. Краснодар
Аннотация: в данной статье рассмотрены особенности перевода монолога Гамлета (Акт 3, Сцена 1) из одноименной пьесы У. Шекспира в переводе Б.Л. Пастернака. При сопоставлении использовался оригинальный текст монолога Первого Фолио 1623 года, а также подстрочник М. Морозова, выполненный в 1954 году. Проанализированы варианты переводов разных авторов, с учетом лингвистических особенностей русского и английского языков. Выделены индивидуально-авторские интерпретации Б.Л. Пастернака, искажающие содержание оригинального текста.
Ключевые слова: Пастернак, перевод, Гамлет, монолог, интерпретация.
TRANSLATION OF HAMLET'S MONOLOGUE IN B.PASTERNAK'S
INTERPRETATION Pyatakov D.V.
Pyatakov Dmitry Vladimirovich - Graduate Student, DEPARTMENT OF THE HISTORY OF RUSSIAN LITERATURE, THEORY OF LITERATURE AND
CRITICISM, KUBAN STATE UNIVERSITY, KRASNODAR
Abstract: this arti cle analyzes the features of B. Pasternak translation of Hamlet's monologue (Act 3, scene 1) from W. Shakespeare's play "Hamlet". In comparison were used the original text of the monologue from its First Folio version of 1623 and the word-for-word translation of Morozov made in 1954. The translations of various authors were used considering the linguistic features of Russian and English languages. B. Pasternak's individual interpretations distorting the matter of the original text were highlighted.
Keywords: Pasternak, translation, Hamlet, monologue, interpretation.
УДК 82091
В первую очередь следует обратить внимание на ритмический рисунок, воплощенный в переводе. Было выявлено, что Борис Пастернак ощутимо утяжелил ритм языка монолога в сравнении с оригинальным текстом У. Шекспира. К тому же советский поэт-переводчик стремился соблюсти эквилинеарность своей работы, а потому понятийное наполнение оригинального произведения отчасти потускнело. Однако мера эта скорее вынужденная ввиду синтаксических различий русского и английского языков (средняя длина английского слова - 1,5 слога). В это же время многие исследователи ставят Пастернаку в укор его несостоятельность сохранить лаконичность английского оригинала. Пастернак принял единственно верное решение: он не стал превращать текст монолога в морзянку, искусственно вычленяя, скажем, 5-сложное «сопротивленье» и заменяя его на любой 2-3-сложный аналог. «Гамлет» немыслим без театра. Можно ли в куцых словечках вообразить монолог, краеугольный камень всего произведения, катарсис мучительной рефлексии? Безрассудное переложение природы одного языка на друга привело бы к тому, что на отечественных театральных подмостках «Гамлет» звучал отнюдь не трагедией, но фарсом.
Обратимся непосредственно к тексту произведения. «Whether 'tis nobler in the mind to suffer/The slings and arrows of outrageous fortune» [4] вопрошает У. Шекспир («Благороднее ли молча Терпеть пращи и стрелы яростной судьбы» - подстрочник). Пастернак в переводе опускает удивительно поэтичное «the slings and arrows... » обходясь худосочным штампом «ударами судьбы», пропадает и устрашающий оружейный арсенал и злобный характер самой судьбы, она обезличена. Однако уже через строку Пастернак силится хотя бы отчасти компенсировать предыдущие опущения, называя схватку с «целым морем бед» «смертной», что тоже, в отсутствие такой метафоры у Шескпира, можно назвать штампом.
Рассмотрим 8-9 строки оригинального текста, «'tis a consummation/Devoutly to be wish'd» [4], и вариант Пастернака, «цель Желанная», который, на мой взгляд, можно назвать переводческой удачей. Оказавшись не в силах совладать с различиями синтаксических природ русского и английского, Пастернак прибегает к помощи методов компенсации и конкретизации, тем самым сохраняя главное - патетику слов Гамлета. Подстрочник же Морозова в данном случае, наоборот, опошляет Шекспира, «ведь это конец, которого можно от всей души пожелать!», за счет использования современного клише «от всей души пожелать», который был не свойственен языку шекспировских времен.
Перевод десятой строки монолога, а именно фраза «Ay, there's the rub» [4], так же примечательна. Выражение, которое, согласно дискуссионному мнению OED, сам Шекспир и сочинил, призвано служить средством понижения патетического градуса всего монолога перед его кульминационной частью. Именно поэтому Шекспир сознательно идет на снижение стиля, «there's the rub» можно перевести как «вот тут-то неувязочка, загвоздка», однако Морозов этого не примечает, «да, вот в чем препятствие». Пастернак пишет, «Вот и ответ». Таким образом, рождается совершенно иная версия произведения, риторика Гамлета определенно теряет глубину безысходности, мятущийся мытарь, страшащийся смерти, становится рассудительным философом, принимающим ее, как данность. «To sleep; perchance to dream. Ay, there's the rub» (Шекспир) - «Уснуть... И видеть сны? Вот и ответ» (Пастернак).
Невозможно перевести слова «sleep» и «dream», используя разнокоренные слова, поэтому Пастернак перевел 11 строку монолога «For in that sleep of death what dreams may come» [4] следующим образом, «Какие сны в том смертном сне приснятся». В результате не обошлось без тавтологии и шипящей аллитерации «с», не свойственной подлиннику.
13 строку «...Must give us pause - there's the respect» [4] Пастернак переводит «Вот в чем разгадка. Вот что удлиняет...». Эта находка поэта-переводчика сохраняет ритм оригинала, притом, что подстрочный перевод свидетельствует о концентрированности фразы, «Мысль об этом заставляет нас остановиться. Вот причина...»
«Бичи и насмешки жизни» из 15 строки Пастернак генерализирует «униженьями века». Оригинальный текст не приобретает от таких обобщений ни новых красок, ни уберегает старых, а наоборот блекнет.
Строки 16-27 переведены Пастернаком показательно точно интонационно и стилистически. Вопрос вызывает строка 28. Впрочем, это вопрос всей трагедии, вопрос, который горячо обсуждают многие исследователи творчества великого барда. Как понимать слово «conscience»? Словарь Шекспира содержит 4 дефиниции этого слова, вариант из монолога Гамлета трактуют, как "internal reflection, inner voice, inmost thought" с примечанием, [in this line, a much-discussed word]. На переводчика ложится огромная ответственность, от его понимания зависит восприятие читателем этой дискуссионной строки Шекспира. Переводчик равноправен перевести "conscience" как «сознание» - что и предлагает подстрочник Морозова, «Так сознание делает нас всех трусами» - либо как «совесть», что придает рассуждениям шекспировского героя уже совсем другой оттенок. Пастернак предложил бесцветный, но максимально безобидный вариант, «Так всех нас в трусов превращает мысль... ».
Строки 29-30 Пастернак переписал на свой манер, от оригинального текста осталось только слово «resolution» - «решимость». Зато «Гамлет» обзавелся очередным клишированным оборотом «вянет, как цветок», хотя подлинник говорил, если не о цветовом оттенке, то о цвете, как о физическом явлении, «..the native hue. is sicklied.». Метафора
48
«бесплодье умственного тупика» - целиком и полностью принадлежит Пастернаку, у Шекспира был - в подстрочнике Морозова - «болезненно-бледный оттенок мысли».
Список литературы /References
1. ПастернакБ.Л. Полн. собр. соч.: в 11 т. М.: СЛОВО/SLOVO, 2004. Т. 5. 752 с.
2. Пастернак Б.Л. Собр. соч. в 5 т. М., 1991. Т. 4. C. 385-389.
3. Шекспир В. Гамлет, принц Датский: Трагедия / пер. Б. Пастернака; примеч. М. Морозова; грав. на дереве В. Фаворского. М.: Гослитиздат, 1941. 172 с.
4. William Shakespeare's Hamlet. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://liteka.ru/english/library/41-hamlet#37#EJe6FsDni/ (дата обращения: 15.11.18).
